Ночь перед свадьбой

Джун Пё стоял у бассейна. Как ни странно в это позднее время суток здесь, казалось, самое уединённое место. Чувство безысходности нарастало с каждой минутой. «Завтра он женится». Это звучало как чья-то злая шутка. Горький привкус во рту образовывался от одной этой мысли. «Как далеко ты готов зайти», — звучал в голове вопрос его сестры. Ни один из вариантов не казался ему правильным выходом. Разорви он помолвку за день перед свадьбой и его мать не оставит в покое ни его, ни Джан Ди. Он бы даже мог на это согласиться, выдержать лишения и трудности ради того, чтобы быть с ней. Но его всегда воспитывали с пониманием, что акции его компании, которые после этого поступка точно обесценятся, это не просто ценные бумаги, от них зависят сотни и тысячи людей, работающих в «Шинхва-групп», и их семьи. Он незримо должен был нести ответственность за все эти судьбы. А если ничего не сделать, завтра он навсегда потеряет Джан Ди. Навсегда. Это слово было подобно грому. И он боялся этого грома. Что тогда у него останется? Вместе с Джан Ди из его жизни уйдёт всякий смысл. Как он сможет существовать, если её не будет рядом? А главное — зачем? Не отрывая свой взгляд от воды Джун Пё скорее почувствовал, чем увидел приближение своего друга. В памяти сразу всплыла недавняя картина: Джун Пё сидит за столом в окружении матери, будущей невесты и её семьи, а Джан Ди смотрит на него сквозь стеклянные стены лифта. Он чуть не побежал к девушке, оставив весь этот фарс с «семейным» ужином позади, но у неё уже был защитник. Его друг сразу позаботился о том, чтобы Джан Ди не терзала себя видом этой «идиллии» и увёл её подальше из этого злополучного ресторана. Увёл её от него. Джун Пё не понимал как в нём одновременно могли уживаться и чувство благодарности за его искреннюю заботу о Джан Ди, и чувство горечи смешанное с ревностью, ведь он мог находиться рядом с ней, а сам Джун Пё больше не имел на это права. — Джи Ху, — обратился он к остановившемуся рядом с ним другу. — Говори, — столь же безучастно отреагировал собеседник. — Ты мне как брат. Всегда им был и навсегда им останешься, — брюнет помедлил, но в итоге продолжил, — Мне кажется, что ты сможешь обойтись и без меня, но что я бы делал, если бы тебя не было, не знаю… — Ты так просишь меня помочь тебе сбежать перед свадьбой? Джун Пё собрался с мыслями и повернулся к другу. — Ударь меня. — Что? — переспросил Джи Ху в недоумении. — Я не шучу, — убеждал его Джун Пё, — Я хочу, чтобы ты меня ударил. Он не знал хотел ли этого, чтобы наконец встряхнуться и взять себя в руки или из-за съедающего чувства вины перед Джи Ху и той, которую мучал сильнее всего этой безвыходной ситуацией. Резкий удар, поваливший его на землю, действительно дал секундное просветление. Джун Пё дотронулся до отдающей сейчас резкой болью губы. Боже, как оказывается ничтожна эта боль по сравнению с той душевной болью, которую он испытывал ежесекундно. — Джан Ди… — стал говорить о том что действительно наболело Гу Джун Пё, — Я не могу её отпустить. Перед его глазами сразу возникло лицо столь желанной для него девушки, которая последнее время почти перестала улыбаться как раньше искренне и беззаботно. — Она столько из-за меня страдала, — продолжил он даже не пытаясь подняться с брусчатки, — что я, иногда, даже думал, что мне стоит от неё отказаться, но я просто не мог представить её с другим. И если бы мне пришлось отступить, то только перед тобой. — Джун Пё, — остерегающе его окликнул Джи Ху. — Но я не могу, — тут же объяснил брюнет, взглянув снизу вверх на друга, — Я не могу её отпустить. Это выше моих сил. Джи Ху присел рядом с ним на корточки: «Значит вставай уже на ноги и учись держать удар.» Он встал и протянул руку Джун Пё — Я с тобой, дружище. В моём номере есть пара бутылок пива, тебе явно не помешает немного выпить. Действия Джи Ху кардинально расходились с его интересами. Но добиваться личного счастья ценой несчастья двух самых дорогих ему людей, было не в его натуре. Зайдя в номер, он прямиком направился к минибару. С бутылкой пива в руке разговор пошёл немного легче. Да, они оба любили одну девушку, хотя, в их случае, как ни странно, это сплачивало их ещё больше. Они оба хотели, чтобы Джан Ди стала счастливой, независимо от их собственных чувств и желаний. Важна была только она. — После завтрашнего дня я не вижу никакого будущего, — признался Джун Пё, — как будто мира просто не станет. Пустота. Темнота. Холод. — Ты не имеешь права раскисать, — начинал злиться Джи Ху, — ты сидишь в своём номере и не видишь, как от прежней Джан Ди остался только призрак. Я боюсь, что после завтрашнего дня её улыбка и вовсе исчезнет навсегда, а ты продолжаешь говорить только о себе. Подумай кому из вас тяжелее в этой ситуации! Джи Ху резко подорвался из кресла и как тигр в клетке стал ходить из угла в угол. — Мало я тебе врезал. Но Джун Пё никак не отреагировал на его слова, поникшим взглядом продолжая рассматривать свои итальянские туфли. «Я снова заставил её страдать.» Джи Ху осенило, что давить на совесть сейчас не самая лучшая стратегия. Похоже — чувство вины и так пожирало его друга изнутри. Тогда побудить его к действию могло только лишь противоположное чувство — злость. И он решил сменить свою тактику. — Гу Джун Пё, — обратился он к собеседнику, — прекрати вести себя как ребёнок! Земля не перестанет вращаться, а будущее твоё вот, — и Джи Ху кинул на стол перед другом бизнес журнал, открытый на странице со статьёй о его матери — председателе Кан. Ты же наследник «Шинхва-групп» вот и станешь таким как она. Джун Пё резко поднял голову, как будто он только что получил оглушительную пощёчину. «Сработало», — подумал Джи Ху. — Что ты сказал, — не веря своим ушам возмутился Джун Пё. — Правду, — не отступал его собеседник, — только благодаря Джан Ди «настоящий ты» не исчез в напускной надменности и презрении ко всем окружающим. Вспомни себя до встречи с ней, вспомни себя в Макао… Мир не рухнет. Просто вместе с ней ты потеряешь свою человечность и однажды окончательно станешь таким же расчётливым и жестоким как председатель Кан. Джун Пё молчал. Осознание правоты Джи Ху как будто в тисках сдавливало его грудную клетку. Он не хотел такого будущего. Не хотел потерять себя в угоду бизнес интересам матери. Злость на такую судьбу заставляла закипать его кровь. «Нет только не становиться таким как она!» Джи Ху видел все терзания отражающиеся на лице его друга. И пусть сам он потеряет возможность быть с Джан Ди, единственное чего он хотел, это того, чтобы она была счастлива и как раньше улыбалась. Поэтому он решил сделать всё что было в его силах, чтобы Джун Пё очнулся. А для этого его необходимо было окончательно разозлить или напугать тем, чего он на самом деле боялся. Козырь с матерью уже сыграл, но у Джи Ху был ещё один туз в рукаве. — Я могу показать тебе не только твоё будущее, — заявил парень, доставая из своей книги несколько фотографий. Джун Пё сглотнул ком в горле, рассматривая фото, на которых Джан Ди была в подвенечном платье таком простом как и она сама, но это совсем не делало её менее красивой. Рядом с ней на фото был Джи Ху и она целовала его в щёку. Дыхание Джун Пё сбилось. Нет не может быть! Никогда! — Что… — пытаясь взять себя в руки проговорил брюнет, — что это такое? Только сейчас он действительно осознал, что происходящее правда. У него действительно завтра свадьба, а это значит, что рядом с Джан Ди будет другой мужчина, не он. — Что это такое, я спрашиваю, — его отчаяние повышало градус кипения. Джи Ху увидел как руки друга, в которых он держал фотографии стали трястись. «Всё реальность». Глядя на Джан Ди в свадебном наряде, он как будто впервые понял, что она чувствовала в преддверии завтрашней церемонии. Джун Пё отложил столь выведшие его из себя фото. «Как она это выдерживала? А он? Что он сделал? Что может сделать?» Будущее, которое перед ним нарисовал Джи Ху повергло его в ужас. Никогда в жизни он ничего так не боялся. Непроизвольно брюнет сильно-сильно сжал кулаки и зажмурился. — От того что ты закроешь глаза ничего не изменится, — вклинился в его размышления Джи Ху, — и, возможно, однажды эти фото с конкурса станут реальностью. — У меня всё равно не получится это развидеть.Ты не представляешь как я сейчас тебя ненавижу или себя, не решил ещё. — Так решай дружище. У тебя больше не осталось времени на раздумья.