Вопреки Богам

День свадьбы выдается поистине солнечным, за окном птицы вьются на деревьях, насвистывая только им понятные мотивы, северяне бурлят по городу, взбудораженные предстоящим событием. Агния распорядилась четверть провианта раздать местным жителям, чтобы те могли вдоволь наесться и припрятать что-нибудь на будущее, а также пожаловать каждому местному по золотой монетке, цена которой достаточно высока для простых местных жителей. Улада, маленькая вспыльчивая шатенка, крутится вокруг Агнии, увешивая тут ожерельями, что подарил той отец, на ней белое платье до колен с красными цветками из пряжи, плечи открыты, а на спине шнуровка корсета, на ногах кожаные лодочки, волосы заплетены в длинную объемную косу, украшенную костяной короной, которую подарила ей Аслауг этим утром, на лице её черные смоляные полосы пересекаются с желтыми, она смотрит в маленькое зеркальце, поражаясь красоте образа. Агния радуется несмотря на их не сложившиеся до сей поры отношения с Иваром, она хочет поскорее предаться священному процессу замужества и открыть себя мужчине. Она хочет предстать пред ним искренняя и открытая, распахнутая и принимающая его в свои ждущие нежные объятия, где он сможет обрести покой и упиться её, накопившейся за все годы жизни, нежностью. Аслауг, что ютится в своей комнате, нежась в кровати и радуюсь тому, что её дети подросли и не нужно никого нянчить, вспоминает сон, что приснился ей накануне их отъезда в Киев, когда Рагнар в очередной раз уходил куда-то в неизвестность и оставлял её ложе пустым. Ей снился Ивар, чьи руки хватались за рыжие кудряшки, чьи глаза светились, чьи губы целовали нежные руки. Вечером, когда всё готово, зажигают костры по всему Каттегату, крепость сияет словно солнце, цветные ленты вокруг завораживают. Кажется, что местные все уже пьяны, не дождавшись начала праздника, обстановка абсолютного веселья и беспамятства подстегивает Агнию и сулит ей позитивное продолжение вечера. Аскольд, в красном кафтане ведет сестру по улицам, где люди, как и вчера, радостно кричат, свистят, усыпая ту какими-то красками, лепестками и крупами, поэтому перед дверьми зала девушке приходится остановиться, чтобы как следует отряхнуться. Двери открываются и их встречает толпа викингов в красивых рубахах, с цепями и костяными ожерельями, даже внутри зала горят костры, уложенные камнем, в сумерках отбрасывая желтое свечение на лица гостей. - Я здесь. – Аскольд крепче прижимает её руку, чувствуя, как Агния вздрагивает, когда зал взрывается криками радости и восхваления. Ивар смотрит на неё, растерянную в дверях огромного помещения, на ней тонкое платьице, хрупкие ноги перетаптываются, лицо озарено желтым светом, невероятно яркое на фоне огня, в который превратились её волосы, уложенные сзади. Ему кажется, словно сам Локи поджигает искру и скидывает её на хрупкие плечи девушки. Она ловит его взгляд и ободряюще улыбается, но он отворачивается, и ей приходится перевести взгляд на Рагнара, что стоит недалеко. Он смотрит спокойно, переглядываясь с Аслауг, что широко улыбается и почти пляшет. Они одеты роскошно, оба в мехах с тяжелыми золотыми цепями, на Аслауг нечто наподобие короны, украшенной драгоценностями, её платье длинное и массивное, из золотых нитей с красным шелком, Рагнар придерживает жену под руку, на его запястье браслет, на шее крест, шелковая рубаха заправлена в штаны. Агния подходит к конунгу данов и Ивару, встает напротив мужчины, который неловко стоит на костылях, всё ещё отведя взгляд. Сзади его поддерживает лысый мужчина с бородой, как и все кругом, но его взгляд взвинченный и немного безумный. Его называют Флоки, местный гений кораблестроения и безумец, она хочет познакомиться с ним чуть позже. Конунг отдает Ивару меч, который тот принимает с почтением и благодарностью, затем один из северян, что стоит за их спинами, приводит огромного мола, которого тут же обезглавливают, принеся жертву богам. Аскольд, что стоял в стороне в это время, подходит к Агнии и подает той меч. - Отдай его Ивару. – тихо произносит он, проводя указательным пальцем по её запястью и отходит назад. Она узнает этот меч и поворачивается к жениху, чтобы произвести обмен, все смотрят с интересом. - Это меч моего деда, великого Рюрика, что был скандинавом и викингом Рориком Ютландским династии Скьёльдунгов как и вы все! Он основал великое Древнерусское государство! – громогласно произносит Агния, поднимая меч над головой, что острием почти прорезает ей руки, холодя древним металлом, - Я принимаю вашу веру, я возвращаюсь к корням. Она отдает меч Ивару, что обменивает его на свой. Он удивлен тому, что она только что произнесла, Рагнар не рассказывал о корнях киевских князей, на что Рагнар не менее приятно изумляется. Конунг произносит клятву, которую повторяет Ивар, он говорит громко и уверенно, теперь он смотрит на неё свысока, все замолкают, слушая его. Подходит её очередь клясться, Агния подбирается и четко произносит священные слова. В руках мужчины два кольца, одно из которых он отдает девушке, чтобы та в свою очередь, надела его ему на палец. Затем, под всеобщие овации и свист, Агния подходит к мужчине ближе и, привставая на цыпочки, целует его в уголок губ, прислоняя руку к его шершавой щеке, он не отвечает ей, лишь сухо прикладывает широкую ладонь к ее лицу, попутно замечая как горят её глаза, она улыбается ему и кивает. Ивар берет её маленькую ручку и медленно уводит прочь, перед тем как выйти из зала, он втыкает свой меч со всей силы в одну из каменных колон, параллельно помогая Агнии, державшейся за него с большой осторожностью, переступить порог. Меч входит по самую гарду, что знаменует паре удачный брак и много детей. Затем они покидают зал, где все уже сошлись, чтобы хорошенько бухнуть. Агния придерживает его, когда он натужено поднимается по лестнице, сдавлено крехтя. Смотря на их сцепленные руки, она чувствует, как внизу живота что-то вспархивает и неугомонно носится по всему телу. В просторной комнате огромная кровать и окно, выходящее на дремучий лес, за окном шумно, все гуляют, слышен звон стекла и мужской гогот. На простыне стоит поднос, на нем два черпака и ушат праздничного эля, который молодые должны выпить вдвоем. - Проходи. – Ивар рвано выпускает её руку, которая тут же повисает вдоль тела. Он проходит к кровати, поворачиваясь к ней спиной, берет оба ушата, они уже наполнены, подает ей один. Агния выпивают всё разом и до дна, жмурясь и вздрагивая в конце, эль крепкий с притяным сладковатым вкусом. Допив, она отставляет поднос на пол подле кровати. Девушка понимает, что Ивар хочет сесть, но вспоминает как ему это тяжело дается и подрывается к нему. Словно в замедленной съемке, Ивар отмахивается от её руки, жёстко ударяя ее кисть своей, когда она тянется к его торсу, чтобы удержать. - Хватит! Кем ты себя возомнила?! – он почти кричит, отбрасывая костыли и плюхаясь на кровать, болезненно скалясь. – Наш брак – фикция! Решила трахнуть меня и завладеть моим разумом, чертова девка?! – он яростно пронзает её взглядом. Агния оторопело стоит, её кисть по-прежнему занесена, но горит от удара. - Пошла прочь! – твердит сквозь зубы. Она смиренно опускает руку, ей вспоминается волк, которого она встретила в лесу у реки, ей 12 лет, у неё в руках деревянный лук со звенящей тетивой. Он серый с русым подшерстком, клочьями торчащим по загривку, пронзительными глазами цвета неба, и больной лапой, из которой сочится кровь. Лапа переломанная, из нее торчит белая кость, он остервенело смотрит на Агнию, пытаясь зализать рану, не отрывая от нее взгляда. В её набедренной сумке мазь из крапивы, чертополоха и листьев дикого винограда, лечебная, а также бинты, чтобы были. Тогда она просидела рядом с волком 5 часов, досидя до темноты, пока тот не успокоился и не ослаб настолько, чтобы осесть наземь, его грудь тяжело вздымается. Агния берет прут, очищает его ножом от коры и грязи, аккуратно присаживается рядом с волком, тот уже дремлет в полуобмороке, она приставляет палку к лапе и резко вправляет кость, он взвизгивает, но снова выпадает в небытие, она приносит воды из реки, промывает рану от осколков кости и ошметков мяса и грязи, затем аккуратно накладывает мазь, после туго бинтует. Она вливает волку в пасть воды, его нос горячий и сухой. Она укрывает его своей рубахой и не оглянувшись уходит. Через неделю этот волк явится к ней, хромой и худой, на ту же поляну, на которую она будет приходить каждый день и приносить хлеб и кости, молоко и сыр. Она назовет его Бесом, и они ещё долго будут бродить вдвоем по здешним лесам, выискивая следы зайцем и косули. Волк так и останется хромой, но умрет своей смертью, когда ей будет 16 лет, толстый и занеженный. Она похоронит его у реки, укрыв небольшую могилку своей рубахой. А сейчас перед ней сидит Ивар, и с ним всё сложнее. Если прождать его 5 часов, сев на пол, он не ослабнет, хотя может и перестанет злиться, но скорее от того, что банально уснет. Ивар продолжает смотреть на неё выжидающе, он не хочет, чтобы она спала с ним, чтобы видела его нагим, чтобы трогала его ноги и руки. Он, кажется, даже ненавидит её сильнее своих братьев, её, растерянную и оторопелую, смотрящую своим непроницаемым взглядом. Агния понимает, что он сделал всё, что хотел, что мог, он ждет, когда она уйдет. Она уйдет, но прежде сделает и скажет то, что хотела с самого начала. - Послушай меня. И я уйду. Он раздраженно хмыкает, но молчит. - Здесь только мы с тобой, – она делает аккуратный шаг навстречу, - и если ты думаешь, что я выбрала этот путь сама, то ты ошибаешься. Но теперь мы с тобой, где бы мы ни были, всегда будем вдвоем в этой комнате. Потому что ты мне чертов муж! – она снимает корону с головы и сжимает шипы в ладони, - Нравится тебе это или нет, но мне плевать какое у тебя прошлое, если ты хочешь, ты можешь убить меня прямо сейчас. – Агния чувствует, как её рука наполняется горячей кровью от костяного шипа, что протыкает острием кожу, боль раздается по всему телу, но она не вздрагивает, она сделает то, что хотела. – Я не стану сопротивляться, ведь теперь я принадлежу тебе и нас теперь только двое. – девушка подходит совсем близко, смотря Ивару в глаза, встает между его ног. – Сейчас и всегда. Он не успевает опомниться, как нечто влажное и вязкое касается его затылка, Агния рывком наклоняется к нему и её губы впиваются в его приоткрытый рот, она на секунду закрывает глаза, проходясь языком по его зубам, Ивар не отвечает на поцелуй, но и не отталкивает, он шокировано смотрит как трепещут её ресницы. Тоже рыжие. Видит, как черная и желтая краска спеклись на прозрачных щеках, чувствует, как влажный палец еле обводит линию его скулы, оставляя за собой волну мурашек, как рдеет веснушчатое лицо. Не получив ответ, как и ожидалось, Агния легко бодает его лоб своим, открыв глаза и улыбнувшись уголками рта, целует в нос и произносит, резко отодвигаясь. - Следующий поцелуй за тобой! – роняет корону, что звонко катится к его ногам, и выбегает из комнаты. Когда дверь захлопывается, княжна чувствует, как соленые слезы катятся по розовыми щекам, она быстро их смахивает, снимает кожаные лодочки и тихой рысцой бежит к себе в комнату, сжимая в зубах собственный кулак, и тихо скуля, словно собака. Оказавшись на кровати, она проваливается в мучительный сон, полный ночных кошмаров, где волк по имени Бес отгрызает ей руку. Ивар, дверь которого только что захлопнулась, опускает руку, чтобы поднять корону, он всё ещё чувствует её мягкие губы и язык, что оставил за собой незнакомый привкус во рту, его десна словно чешется там, где она его касалась. Его тело горячее, а дыхание тяжелое, когда он начинает дышать после продолжительной паузы. Корона скользит в его руке, он опускает взгляд. Кровь, алая. - Черт! – рукой трет затылок и смотрит на ладонь, там тоже кровь. Он в её крови. Она действительно принадлежит ему. Она предложила ему кровь, хотя он и не скрепил эти узы своей. Ему, немощному калеке, озлобленному и преданному, сожранному собственным эго. Ивар устало опадает на кровать, он, кажется, опять не уснет, перед глазами маячат веснушки на нежной розовой коже, и ресницы, поцелованные огнем, обрамляющие непроницаемые зеленые глаза, которое явно хотят его проглотить, как самая дремучая топь, ведь он задыхается, когда смотрит в них.