Вопреки Богам

Спустя два дня, утром в Каттегате шумиха граничит с хаосом. Повозки попеременно наполняются то людьми, то ресурсами, то едой. Каждый, кто собирается с Иваром и его новой женой в Вестленд, грузит свои тюки и снасти, проталкиваясь через снующую толпу. Агния неторопливо вышагивает вдоль стен внутреннего двора дома Лодброков, пока Улада упаковывает её вещи и распоряжается, чтобы варяги как следует снарядили Тихого, ведь её госпожа преимущественно проедет весь путь на нем. Аскольд будет скакать вместе с ней, он решительно проведёт в новом доме сестры всю весну, а затем отправится обратно в Каттегат, чтобы отплыть оттуда в Англию вместе с Рагнаром и Бьерном, пока Ивар и Агния будут отправлять корабли со своей стороны. Она проходит мимо приоткрытой двери летней кухни, к ней спиной стоят Уббе и Хвитсерк, мужчины общаются со своей матерью. - Мам, ты не думаешь, что женить его раньше нас было опрометчивым и эгоистичным решением? – размеренно произносит старший. - Мягко говоря, это несовсем справедливо. Почему ты не предложила ей кого-то из нас? Мы чем-то хуже? – впирибивку произносит второй, наседая на дроттнинг. - Я люблю вас всех. – она говорит как можно увереннее, - Мы с отцом думали насчет вас, но вы вправе жениться на том, на ком захотите. Ивар же состоит в недобровольном браке. Агния медленно становится за сенями, в тень покатой крыши, и прислушивается. - Хах, да вы просто издеваетесь над этой девчонкой! – откуда-то из глубины небольшой комнатки появляется Сигурд, - Конечно её отцу выгоден этот брак, но предложить ей калеку - полумужа, что никогда не удовлетворит её полноценно – это перебор, мам. Агния пропускает эти слова мимо ушей, не совсем понимая их смысл, она сосредотачивается на иной стороне диалога, ей интересны отношения. Почему они сложились именно так? - Ивар больше всего подходил на эту роль, эта девушка ему вполне годится. – сдержано отбивается Аслауг. - Ты снова делаешь всё из жалости? – выпаливает Сигурд, - Может хватит? Ты вечно потакаешь ему, носишься с ним, как с перезрелым яйцом! - Сигурд, постой… - Уббе пытается охладить пыл младшего брата, но тот не слышит его. - Ему уже не 5 лет! Отец был прав, когда говорил тебе, что ты должна была относиться к нему как к обычному человеку! Он должен был быть равным нам, а благодаря тебе, он вознесся до небес! – парень продолжает наступать, - Ты всегда была только на его стороне! А как же мы? Может мы тоже хотим себе богатую и красивую жену иностранку? Чем же он так отличается от нас, что это заслужил? Агния слышит, как Хвитсерк решительно продвигается в сторону выхода, видимо не желая участвовать в очередной истерике брата на почве ревности. Девушка незаметно сворачивает за угол дома, стараясь оставаться невидимой для толпы прохожих. Солнце ярко припекает ей макушку, когда она, спустя пару часов прогулки по гавани, возвращается в дом. Слова Сигурда не выходили у неё из головы… Ведь вряд ли парень врал намеренно, возможно, дело действительно в воспитании Аслауг, что, как она уже успела заметить, постоянно находится рядом с Иваром и защищает его. Она, словно спасательные буйки, за которые её сыну давно нужно было заплыть. Тогда, возможно, он не чувствовал бы себя таким ущербным, а братья бы не издевались над ним так сильно, чувствуя он себя обычным человеком с небольшим изъяном. Агния встречала много мужчин и женщин, что были покалечены походами и военными стычками. Люди теряли конечности, зрение, слух, а иногда и всё разу, но почти никто и никогда не издевался над ними… и не жалел. Девушка осознает, насколько токсичной и уничтожающей бывает жалость, как к себе, так и к своим близким. Она начинает понимать почему мужчина отказывался принимать её помощь. Возможно, не только потому, что она нелюба ему и чужа, но и потому что внутри он желает видеть хотя бы кого-то, кто будет воспринимать его как равного. Плотно пообедав и проверив все вещи, Агния выдвигается вперед эскадрильи, что пеши и на телегах будет проходить длинный путь долгие 2 недели. За ней, на своем русом коне Духане, следует Аскольд. Они скачут впереди всех, осматривая дорогу, иногда Агния перемечается в хвост, чтобы проверить состояние людей. Спустя пять дней и несколько небольших привалов, Ивар, что едет в запряженной колеснице вместе чудаком Флоки, что придет на новое место, чтобы построить несколько хороших драккаров, предлагает сделать длинный привал, ведь почти половина пути пройдена. - Ты устала, давай отдохнем, - сонно произносит Аскольд, солидарно смотря на Ивара, - Мы дойдем рано или поздно, вопрос - в каком состоянии. - Угум. – Агния терпеть не может привалы и спать на открытой местности, поэтому соглашается неохотно. Они разбивают средней величины лагерь, собираясь пробыть в нем около двенадцати часов, чтобы точно хватило на сон, еду и отдых скотины. В тесной походной палатке, крытой кусками шкур и плотной материи, Бескостный разводит небольшой костер, рядом с ним спальное место и несколько топоров, что сложены в ряд. Он слышит голос княжны в темноте сумерек, та уже битый час готовит еду для оголодавших людей. Её озабоченность другими кажется ему глупой и поддельной. Воспитанная в роскошных палатах, помазанная маслами и увешанная золотом – такой образ видится ему, когда он рассуждает о её детстве и юности. Агния заканчивает помогать женщинам с едой, когда луна ярко освещает привал, отражаясь в покрывшихся влагой травинках. Вокруг стрекочут сморчки и поют свои трели ночные птицы, дует зябкий весенний ветер, забираясь под самые кости. Воины вокруг спят, храпя и вошкаясь, укрытые кто чем. Она вскидывает голову и пытается найти место для ночевки. В нескольких небольших палатках горит пламя, она решается заглянуть в парочку. В первой слышатся приглушенные стоны и непристойное чавканье, Агния рывком отходит, не успевая отодвинуть проходную шаль. Во второй несколько мужчин радостно упиваются элем, поднимая явно не первую пинту и совершенно не замечая проскользнувшую мимо девушку. Она раздраженно вздыхает, направляясь к шалашу чуть поодаль остальных. Внутри него тусклое маленькое пламя колышется, рискуя потухнуть, когда Агния слегка приподнимает шкуру, висящую на входе. Когда она видит кто внутри, её подстегивает резкое желание сбежать, скрыться как можно скорее. - Чего тебе? – Ивар хмуро озирается на неё, держа руки над огнем, - Либо проходи, либо уматывай, ты сейчас задуешь костер! Агния замирает, мнется на входе, ветер продолжает неумолимо вторгаться в нагретое пространство. Она оглядывается, не видя никаких признаков пищи, а ведь никто не приносил ему еды, да и он сам не приходил, она не видела. Когда девушка скоропостижно уходит, Ивар дергается, словно это причиняет ему физическую боль. Он не понимает своей реакции и собирается поскорее лечь спать, чтобы освободиться от назойливого ощущения. Однако, вскоре рыжая снова являет себя, но уже не с пустыми руками. Она тащит в руках две тарелки, набитые едой. - В служанки заделалась? – холодно спрашивает мужчина, когда она садится по другую сторону огня. - Простого «спасибо» было бы достаточно. – отвечает она аналогично, протягивая тарелку. Он молча берет посуду и откусывает кусок жирного мяса, продолжая смотреть на девушку. - Тебе не нужно готовить и помогать кому-то в этом, ты не прислуга. И не была ей.  – говорит спустя продолжительную паузу. - Я хочу этого сама, меня не смущает грязная работа. – спокойно отвечает княжна. – Меня воспитали иначе. - Что? – Ивар напряженно замирает. – Мне не нужны твои оправдания, просто не делай так больше. Агния плавно отставляет тарелку в сторону, в палатке тесно, мало воздуха, мало света и много недосказанности. Она подсаживается к нему, под прямой взгляд викинга. - А что, если я не послушаюсь? – она приближается к его уху, почти касаясь подбородком плеча. Ивар шумно выдыхает сквозь зубы, его раздражает то, как она относится к нему. - Я убью тебя. Агния дергается, когда слышит это, чувствуя, что начинает закипать. Она устала, её бесит его отношение, но она понимает почему он так себя ведет. Это нужно менять, если она хочет быть с ним. - Ты думаешь, что тебе всё можно? – девушка вскидывает брови, слегка отодвигаясь. – Это иллюзия, викинг! Созданная твоей матерью, со всем уважением к ней… Мужчина не дает ей закончить, рывком сваливая княжну на небольшой спальник. От резкого потока воздуха маленький костерок окончательно затухает, погружая двоих во тьму. - Угх… - Агния кряхтит, чувствуя широкую мужскую руку на шее. Его глаза наполняются безумием, княжна чувствует, как мурашки бегут по спине, а ладони потеют. - Не смей ничего говорить про мою мать. – он почти рычит, наваливаясь на неё всем телом. - По…шел к че…рту… - хрипит девушка, она тянется к бедру, на которое прибинтован маленький карманный нож. Ивар озлобленно скалится, садистическая натура начинает преобладать над разумом. Ему вспоминается Маргрет, её хрупкая обнаженная спина, мольба о пощаде, лживые обещания. Он сильнее надавливает на тонкую шею княжны, увлеченный собственными воспоминаниями, и с удивлением обнаруживает холод металла, давящий ему на основание кадык. Ранее испуганный взгляд девушки сменяется зеркальной агрессией, она на глазах меняется в лице, отражая неприятную улыбку. Ивар приподнимается под давлением ножа. - Ты забылся, викинг. – рычит разъяренная и осмелевшая девушка, глотая вязкий ком в горле, - Ты можешь ненавидеть меня, но не смей делать мне больно! – она решительно хватает его за затылок, прижимая глотку к острию. - Сучка, ты просто обычная сучка, избалованная и охреневшая от богатства! – он поддается к ней, не робея, сам придавливается ещё сильнее. - Ты ничего обо мне не знаешь, Ивар Бескостный. Кем бы ты ни был, не смей так со мной обращаться. – она пытается высвободиться из-под него, продолжая удерживать нож наготове, - Ты такой же, как и остальные, и я не стану жалеть тебя из-за изъяна, на который мне плевать. Девушка грубо толкает его в грудь, отползая в сторону. - Я знала много разных людей, видела и слепых, и глухих, и даже безногих стариков, которые живут простую жизнь. Что в тебе такого? Да, ты безусловно смог адаптироваться и извлечь плюсы из своего состояния. – она убирает нож, пока Ивар устало опадает спиной на одно из опорных бревен, резко остыв, он выглядит померкшим, - Я бы сказала, что ты гениален, и это бесспорная заслуга обстоятельств, в которых ты жил. - Что ты хочешь этим сказать, женщина? – он отбрасывает пустую тарелку в сторону, небрежно снимая с себя жилетку. Она тешит его тщеславие или пытается уровнять его?   -  Я говорю, что на меня не распространяется твоя вседозволенность, викинг. Для меня ты просто мужчина, воин, берсерк, с небольшим физическим нюансом, который можно, я замечу, свести к минимуму. Отношение твоих братьев к тебе вполне закономерно, если учесть то, как госпожа вёльва тряслась над тобой. – она замечает, как он снова начинает злиться, когда речь заходит о матери, - Я не пытаюсь оскорбить её, я понимаю её заботу о тебе. Просто обозначаю источник дерьма, уж извини. Не тело породило твою реальность, Ивар Бескостный, а разум. – она зевает, потирая глаза, - Во всем виноват ты сам, но опосредованы к этому несколько конкретных человек, и это надо признать. - Зачем ты говоришь мне всё это? – он тоже зевает, перемещая ноги на лежак и устраиваясь поудобнее. - Я выражаю свое отношение к тебе и тому, что с тобой произошло. Так нам проще будет общаться. - она не кажется ему дурой в этот момент, но и сильно последовательной он бы её не назвал. – В моей картине мира волки едят с моих рук, даже если есть риск, что они убьют меня, если волки – часть моей стаи. Ты испытываешь боль постоянно? В ответ Ивар молча отворачивается от неё, он устал от этой вскрывающей гнойники женщины. Агния подползает к мужчине, садясь у его спины. - Ну и что ты молчишь? Видишь, ты не можешь признать данность. Как ты можешь быть уверен в чем либо, если не уверен даже в себе? - Заткнись! И уходи. – бурчит викинг, утыкаясь носом в шерстяную ткань. - Мне больше некуда идти, Ивар. – она невесомо касается его виска, слегка надавливая на потную кожу. – Моё место теперь здесь, рядом с тобой. А там полно пьяных и одиноких мужчин. - Ну тогда просто заткнись и ложись, боги! – он пододвигается дальше к навесу. – Но я тогда тоже кое-что скажу тебе, девочка, - он оборачиваются, сбрасывая руку со своей головы, прищуривая сердитый взгляд, - Еще раз приставишь к моему горлу нож, и я сломаю твою шею. Агния смотрит в пол, она расстроена, высушена, она не хотела так с ним обращаться. Не хотела ножа к горлу, не хотела ссоры, не хотела угроз, не хотела надоедать и не хотела так явно показывать свою неконтролируемую сторону. Ей кажется, что объясниться и установить границы было правильно, так делают у неё в семье. Но теперь она опустошена, ей хочется просто выдохнуть. Вдалеке завывает волк, девушка вздрагивает и укладывается к мужу, подпирая его спину своей. Он не спит, она чувствует его неравномерное дыхание, чувствует, как он тихо шмыгает носом. Агния с горечью понимает, что попала в цель, но причинила мужчине боль. - Прости меня, я действительно тебя не знаю. – произносит шепотом, не уверенная, что была услышана. Княжна разворачивается, проводя ладонью по широкой спине. В её голове путаница из ощущений - только что она была зла на того, кто душил её, словно скотину, а сейчас она чувствует вину. Она немного подтягивается, чтобы уткнуться носом в затылок, туго оплетенный косичками, когда она втягивает запах мужских волос, Ивар вздрагивает, но положение не меняет. Девушка гладит его по руке, щеке, волосам, легкими движениями обрамляет угловатую челюсть, смахивает дорожки слез, проводя костяшками по скулам. Викинг сдается, расслабляясь от ласковой руки. Агния продолжает до той поры, пока дыхание мужчины не выравнивается, сигнализируя о том, что он уснул. Она забирает дрожащую от напряжения руку и тихонько переползает на другую сторону, отгораживаясь тлеющими углями. Рано утром, она вздрагивает, когда Аскольд, мышью прокравшийся в их шалаш, теребит её плечо. -Шшшшш! – шипит брат, показывая на спящего Ивара. – Пойдем, надо покормить и нагулять лошадей перед отъездом. Девушка подбирается, искоса смотря на сопящего воина, укрывает того шкурой, которую ранее позаимствовала, и выходит навстречу новому дню.