Вопреки Богам

Ивар просыпается порядочно отдохнувший, когда солнце стоит уже в зените. В его голове безумное марево, но, при этом, из ниоткуда берется бешенная энергия, опоясывающая его тело. Он достаточно ловко выбирается из палатки, находя взглядом костыли, аккуратно взбирается на них, оглядываясь по сторонам. Снуют люди, ржут кони, тлеют костры, приятный ветерок задувает ему в ноздри, освежая и бодря. - Мы уходим, господин. – говорит мимо проходящий юноша, запоясываясь. Ивар кивает и направляется к повозке, в который сидит сонный Флоки, к нему ластится Хельга. - Доброе. – коротко бросает Бескостный, вставая в упряжь. - Доброе утро, Ивар! – женщина добродушно улыбается. – Выглядишь свежо, такой красавец! - Спасибо, Хельга, мы скоро уезжаем, скорее собирайся. - Уже не терпится обуздать дерево, что привезла с собой рыжая чаровница. – предвкушающе ворчит Флоки, потирая бороду мозолистыми пальцами. Рыжая чаровница же в это время топчется во главе эскадрильи, потная и взвинченная после обката Тихого. - Я чертовски хочу помыться! - Потерпи ещё чуть-чуть. – терпеливо сносит нытье сестры Аскольд. – Ты была с Иваром. Вы, кажется, так и не смогли найти общего языка. - Не знаю. – мямлит в ответ, - Но у него такие глаза, когда он в гневе. Я не знаю как это описать… Она смотрит на голубое небо, отгораживаясь от солнца рукой. - Ты заинтересовалась им. – губы юноши трогает мягкая улыбка. - Нет. – девушка потупляет взгляд. - А это и не вопрос. – он смеется, поднимая коня на дыбы. – Поехали! И они галопируют ещё почти пять дней, в последний из которых, прямо перед Вестлендом, их застает ливень. Агния промокает до нитки, не спасает даже плотным кожаный кафтан. Она почти соскальзывает с коня, промокшее стремя постоянно утекает из пальцев, не давая толком ухватиться. - Нам ещё долго? – сквозь стену дожя кричит Аскольд Ивару, что недовольно пытается выровнять ход колесницы. - Около часа. - Что будем делать? – Агния впервые с их большого привала заговаривает с мужем. - Едем дальше, нет смысла останавливаться сейчас! – викинг смахивает назад прилипшие волосы. Девушка шмурыгает носом, старательно игнорируя нарастающий дискомфорт, а вкупе с ним зудящее раздражение. Ивар не замечает этого, так как увлечен собственными мыслями. Он вспоминает последние наставления его отца, прежде чем ему довелось покинуть родной Каттегат. - Когда Бьерн соберет войско, чтобы отправиться в Средиземное море, он возьмет с собой Хвитсерка. Но мы с тобой, поплывём к берегам Англии, чтобы забрать то, что по праву принадлежит нам. Мы снова нападем на короля Эгберта и захватим наши земли в Уэссексе. Отплывай чуть раньше, чем наступит конец мая, когда море потеплеет. Княжна пускай останется в Вестленде, с тобой поплывёт её брат, Аскольд, он поведет с собой недюжее войско. - Половина наших сил будет с Бьерном, как же ты, отец, собираешься захватить Уэссекс? Королевство чрезвычайно защищено. - Сейчас, когда Бьерн должен идти своим путем, мы исходим из данности. Подготовься как следует. Ивару не нравится эта идея в её целостной картине, но то, что отец берет именно его, сладостно тешит его самолюбие и дает привилегированную возможность наконец воссоединиться с родителем, которого ему не хватало все эти годы, особенно в самые темные времена. Дождь продолжает неумолимо размывать дороги, так что оставшийся маленький отрезок пути они едут целых три часа, вместо одного. Озябшие и вымокшие, воины и простолюдины заходят в свое новое пристанище.  Вестленд – небольшая деревушка с обширной пристанью, населенная восновном торговцами и рыбаками, приветствует отнюдь не радужно. Викинги спешно и неловко сгружают тюки на сырую землю, марая руки и ноги. Бескостный устало, поддерживаемый надежной рукой Флоки, сползает с колесницы, искренне надеясь не поскользнуться. Он ищет глазами своих новых домочадцев в разношёрстной толпе. - Аскольд! – жену он находит сразу, ибо девушка отличается уникальной громкостью голоса, что разносится, кажется, по всему поселению. Она опасливо озирается по сторонам, видимо не может слезть. Ивар участливо направляется к ней, но его опережает вовремя нашедшийся деверь. - Помочь? – юноша слетает с коня, становясь рядом с сестрой. - Черт, всё совсем размокло, седло съезжает. – она пытается перекинуть ногу через коня, но тут же соскальзывает и возвращается в исходное положение. - А я говорил тебе брать потник из грубой холщевины! Нет, тебе вальтрап подавай! – ворчит Аскольд, подлезая под скакуна и ухватываясь за стремена. Девушка сконфужено озирается по сторонам и натыкается на заинтересованный взгляд голубых глаз. Ивар смотрит с насмешкой на раскоряченные и неловкие движения спутницы, на что девушка лишь насупившись фыркает. - Да сползай ты, потом глазки построишь, я есть хочу! – парень подхватывает сестру и помогает встать на землю. – Где Уладу носит? Агния спешит сориентироваться, смотря за Иваром, который тут же следует в самое крупное здание, что стоит посередине деревушки. Она подхватывает небольшой мешок и заводит Тихого под сенной навес, куда становят других лошадей. - Проследи, чтобы его как следует накормили и завели в теплое место. – указывает она конюху Ярополку. Ярополк – хороший конюх, он седлает её лошадей всю жизнь, сколько она помнит себя. Когда она основала собственный конный отряд, Ярополк начал седлать и заботиться и о новых лошадях, люди сменялись, но этот конюх оставался. У него не было семьи, были только бескрайние поля, ухоженные лошади и большие рабочие руки. Ивар отворяет тугую деревянную дверь, ставни еле поддаются, осыпаясь на макушку мужчины вековой пылью. Он озирается. Небольшой зал, посреди которого деревянный стол и несколько трухлявых стульев. На второй этаж ведет витиеватая лестница, такая же, как у них в Каттегате, в конце зала небольшое местечко, уложенное камнями, чтобы отапливать дом. Сверху, очевидно по количеству дверных проемов, не обременённых дверьми, всего три маленькие комнатки.    - Господин? – он вздрагивает, слыша голос служанки, она протискивается мимо него, замершего на проходе, таща тяжелый тюк с провизией. - Нда… - кротко резюмирует Аскольд, повторяя путь служанки. - Ты идешь? – Агния же настырно встает за спиной викинга, выжидая и продолжая мокнуть под дождем. Он не обращает на этот символический жест внимания, снова погружаясь в мысли. Здесь ему, как ни странно, спокойно. Нет назойливых братьев, матери, что маячит перед глазами, отца, что вечно уходит в неизвестность, ничто не напоминает ему о ней, его Фрейдис. Здесь теперь его личный Каттегат, который он слепит так, как ему вздумается. Он даже немного благодарен родителям, что дали ему эту небывалую возможность. Они озаботились практически всем необходимым, дали ему место и людей, дали состоятельную, пускай и несносную, жену. Он хочет подняться на этаж выше, хочет лечь, чтобы наконец уснуть. Его ноги чертовски болят, а тело ломит. - Господин, постойте! Я застелю пастель! – Улада на ходу отдает кусок мяса княжне, что подбрасывает дрова в разжигаемы огонь, и козочкой заскакивает на второй этаж, материализовав в руках небольшой мешок. Ивар выдыхает, подходя к очагу. Рыжая разделывает полученный кусок на порции и выкладывает на металлическое блюдо, установленное надо огнем. Он вспоминает, что просил её не готовить вместо служанок, однако живот предательски урчит, подавая сигналы бедствия, и мужчина рационально не прерывает процесс готовки. - Апчхи! – девушка звучно прочихивается. - Эй, не вздумай заболеть! Здесь нет условий для лечения. – предостерегает её брат, подвешивая к костру небольшой ковш, наполненный дождевой водой, и закидывая в него овощи и грибы. Агния не отвечает, лишь усердно трет нос, её немного потряхивает, бледность лица выдает озноб. - Иди отдохни. – Ивар указывает на второй этаж. На удивление, девушка даже не противится. Немного замедленно встает, оставляя мясо поджариваться, обходит наблюдающего викинга, касаясь случайно плеча, и, пошатываясь, поднимается наверх, исчезая в одном из проемов. Он запоминает в каком именно, чтобы ненароком в него не забрести. - Ну что, какие планы, господин викинг? – Аскольд присаживается на трухлявое подобие стула, опасливо озираясь на ножки, - Пока дожди, конечно сложно будет развести какую-либо бурную деятельность. - Ты прав, русич. Нам нужно выждать некоторое время, обосноваться в доме. Однако, потом мы будем как следует готовиться к походу. Флоки будет строить корабли, мы будем тренировать воинов и точить топоры и мечи. – Ивар потирает переносицу, продолжая стоять. Он не решается присесть, не уверовав в благонадежность деревяшки перед собой. – Мы отплывем чуть раньше моего отца. Твоя сестра останется здесь, в Вестленде, и будет ждать меня. Произнеся это, он почувствовал, словно маленькая птичка вспорхнула от кончиков онемевших пальцев и пронеслась к заспанным глазам. Будет ждать его. Как обнадеживающе и утопично. Улада вскоре спешно возвращается, извещая, что княжна изволила лечь спать без ужина, сильно промокнув и устав. Они ужинают молча, каждый сосредоточен на своем, одновременно бредя о скорейшем воссоединении с меховой накидкой на постели. Следующим утром дождь продолжает стучать по деревянным и соломенным крышам, замывая следы прибывших поселенцев, что усердно топят костры и отсыпаются после долгого пути. Улада встаёт раньше всех, она спит внизу, рядом с маленьким тлеющим очагом, устроившись в ворохе оставшихся шкур и хлопковых тканей, грея своим миниатюрным телом мешки с картофелем и капустой. В маленьком окошке виднеется тусклое, замалеванное серыми облаками, солнце. Девушка разводит новый костер, чувствуя насколько охладилось помещение, достает остатки вчерашнего мяса, попутно вспоминая, что её дражайшая Агния ни крошки со вчера не съела. Быстро разбив несколько яиц на металлическую подложку, закинув туда греться мясо, она набирает черпак воды, чтобы подняться и дать попить подруге. На втором этаже на порядок теплее, чем на первом, она слышит упорядоченный храп Аскольда в дальней комнате, в ближайшей к лестнице размеренно сопит господи Ивар, полуприкрывшись медвежьей шкурой. Она видит худые искривленные лодыжки его сраженных болезнью конечностей, зрелище её не коробит, поэтому она равнодушно проходит мимо, не уделяя мелькнувшему образу и секунды мысли. В комнате между мужчинами спит рыжая, закутавшись в две шкуры с головой. Она дышит, на благость, неслышно, лишь иногда вошкаясь и характерно переминая ногами. Шатенка обходит кровать и тянется к торчащему из гнезда лбу девушки. - Фух… - выдыхает, понимая, что её опасения были напрасны, и девчонка просто сильно устала. Она ставит черпак на пол, укладывая неподалеку на чистую ткань несколько кусочков прохладного мяса. Подоткнув одеяло под жаркие пятки спящей, служанка уходит продолжать свой ежедневный моцион. Первым просыпается Аскольд, как настоящий воевода, он встает чуть позже своих солдат. В одних подвязанных штанах юноша спускается вниз, попутно протирая слипшиеся веки. - Чего раздетый? Застынешь. – брюзжит Улада, подметая пыльный пол. - Нормально. Супруги спят? - Ага. - Снова порознь? - Ага. Он замолкает, поджав губы. Он чувствует стенания Агнии, но также понимает и Ивара, с его заморочками и предрассудками. Юноша не тешит себя надеждами и ожиданиями, так как не хочет напрямую касаться отношений сестры, пока та сама не пустит его в поле, но он позволяет себе мысль о лучшем развитии их совместной жизни. Он знает Агнию, её неоднозначный характер, и то, как она, как ему кажется, похожа на своего спутника в глубине души. Однако, сложить целостное мнение о викинге он ещё не успел, поэтому делать прогнозы, в действительности, ещё слишком рано. Ивар просыпается на пару часов позже, потирая вспотевший бок и откидывая влажную шкуру. Кто-то чрезмерно старательно отапливал дом, думается ему. Ему не терпится скорее приступить к предпоходной подготовке. Его кровь начинает вскипать от предвкушения, когда он думает о том, как он прославится на ряду со своим великим отцом, как покорит наглых саксов, что посмели опорочить светлое имя великого Конунга. Снизу пахнет чем-то вкусным, его желудок снова изнывает, требуя пищи. Прежде чем выйти, викинг несколько раз заставляет себя отжаться, чтобы поддерживать форму мышцу, он чувствует, как они размякли после того, как он встал на кованные опоры и костыли. Подстегиваемый голодом, он шустро одевается, не забывая набедренные топоры и пару ножей внутри жилетки. Он всегда вооружен и готов, хотя это место и чертовски неестественно расслабляет.