☆ Немного музыки на заставку ☆ CASH GROWE - Japan Trip Jaegershu - GENJI JAPAN
Ничего не понимаю… С такими мыслями Хана ходила уже не первый день, и в еще большее смятение ее ввела новость, что кольцо Грозы Вонголы по-прежнему находилось у Ламбо. Киоко ходила мрачнее тучи, попытка разговорить ее не принесла результатов, она лишь сказала, что Реборн настоятельно просил не распространяться о состоявшемся разговоре. От этого Хане становилось обидно, честно говоря, ее даже злость брала. Сначала мелкий киллер посвящал ее постепенно во все подробности, а тут решил держать в стороне? Может, это потому, что я сунула нос не в свое дело? Подслушала их разговор с Емицу? Или же он понял, что я слишком сообразительная для простой школьницы? Да еще Киоко… ее он такой умной не считает что ли? Хотя, если припомнить, то мы с ней договаривались, что я буду разговаривать… Блин. Это что, получается, я на себя всю беду накликала? Да и какого черта происходит с Киоко? Мы же, блин, из другого мира вместе пришли, нам нельзя отстраняться друг от друга. Или ее Реборн запугал? В принципе, ее действительно могли предупредить, чтобы до боя с хранителем она постаралась ни с кем не контактировать… Но раз кольцо все еще у Ламбо, то какого черта?! Неизвестность ее убивала. Уже не столько раздосадовала, сколько душила и раздражала. Ладно, успокойся… сегодня состоится первый бой между кандидатами хранителей Солнца и… а-а… о-о… Может ли быть, что поэтому?.. Ох, боже. От Ханы не укрылось, что Киоко сблизилась с Рёхеем, они напоминали два ослепительных луча, которые порой сияли чересчур ярко. Удивляло даже, что парень будто и не замечал, что его сестра постепенно из милой скромной девушки превращалась в чересчур самоуверенную токсик-личность. Ладно еще то, что она начала язвить и наступать на Хаято с претензиями. А то, что она записалась в секцию джиу-джицу, это никого не удивило, да?! Или я слишком накручиваю себя? В конце концов, Емицу мог и не прийти к Киоко с предложением. Надо обсудить все же с ней это, пока будем идти… Время неумолимо близилось к позднему вечеру, солнце уже зашло за горизонт, лишь небо напоминало об ушедшем дне пестрыми красками. Стоя на углу своего дома, Хана нервно постукивала ногой, смотря перед собой напряженным взглядом. После того, как Вария объявилась в Намимори, она не могла перестать не использовать свою способность, и уже на каком-то интуитивном уровне прощупывала пространство вокруг. Это жутко выматывало, по вечерам у нее начинала болеть голова – словно привет от мигреней из прошлой жизни. О приближении Киоко она узнала за пару минут до того, как подруга появилась в поле зрения на пустынной дороге, натянув на голову капюшон серого худи. Лишь когда девушка подошла к ней, то подняла взгляд и вытащила из ушей наушники, в которых гремели какие-то сатанинские церковные песнопения. – Привет. – Да, привет, – понуро пробормотала Киоко, с безмятежностью взглянув на подругу. – Ну что, пойдем? – Подожди, – ухватив девушку за рукав и заставив остановиться, Хана недобро прищурилась. – Нам надо поговорить. – Давай по пути поговорим. Да она издевается?! Едва сдержав возмущение, Хана шумно выдохнула и уже собиралась, нагнав подругу, выразить недовольство, как та опередила ее и произнесла: – Знаю. Веду себя, как стерва, молчу и ничем не хочу делиться. Но Реборн сказал, чтобы я ничего не рассказывала. – И что? То есть я не требую, чтобы ты мне все выложила. Я вижу, что с тобой что-то не так, если тебе страшно, то ты можешь поделиться со мной, я поддержу тебя. – Мне не настолько плохо… Прости. Но все в порядке, я держу переживания под контролем. Мне волнительно и беспокойно, но не до такой степени, чтобы желать кому-то высказаться. Так, только дыши, держи себя в руках. – Остановись и повтори это, смотря мне в глаза, – обогнав подругу и преградив ей путь, Хана требовательно добавила: – Посмотри мне в глаза и скажи, что все в порядке. От того, что Киоко выражала спокойствие, девушке становилось только хуже. Порой она действительно вела себя раздражающе и вызывающе, как упертый баран могла отстаивать свою точку зрения, даже если она казалась абсурдной. И не учитывающей чужое мнение. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как Киоко подняла на нее вопросительный дерзкий взгляд, Хана не сдержалась от того, чтобы цокнуть и отвернуться. Все равно что с упрямым ребенком общаюсь. – Скажем так, с ситуацией явно не все в порядке, но я стараюсь держать себя в руках, – не отрывая от нее взгляд, сообщила Киоко. – И я волнуюсь не за себя, а за Рёхея… нас тоже пригласили в качестве зрителей. А что касается места хранителя Грозы – ты сама видела, что половинка кольца находится у Ламбо. – Я тогда тем более не понимаю, почему ты себя так ведешь последние несколько дней, – сложив руки на груди, подметила Хана. – Если тебе не угрожает опасность, то в чем дело? – Я ж сказала, – не отрывая от собеседницы пристальный взгляд, Киоко добавила: – сейчас будет сражаться мой брат. – Он не твой брат, – едко подметила девушка. К собственному удивлению, именно эта фраза заставила подругу очнуться и понять, что к чему. Только радости это не вызвало. От того, что во взгляде Киоко промелькнула искра болезненного осознания, Хана шумно выдохнула, почувствовав внезапный укол вины. Словно раздражения ей было мало. Неловкое молчание, казалось, беспокоило лишь ее, в то время как собеседница смотрела куда-то в сторону невидящим взглядом. – Ты права в том, что своим молчанием я обижаю твои чувства, – подметила Киоко. – Я не рассказываю не потому, что не хочу делиться с тобой, не потому что хочу обидеть, а… от мысли о том, что меня кто-то поддержит, мне становится жутко не по себе. Признание подруги вынудило Хану удивиться и, соответственно, отпустить раздражение на задний фон. – Ты не хочешь… принимать мою помощь? – в недоумении уточнила Хана. – Ох, нет, от помощи я никогда не откажусь, – устало вздохнула Киоко и, обойдя подругу, в неспешном темпе двинулась по освещенной улице, тишину которой разбивали их голоса. – Но я не знаю, как правильно реагировать на поддержку. Возникает чувство… просто понимаешь, у меня в семье особо никто друг друга в моральном и эмоциональном плане никто не поддерживает. И не поддерживал. Поэтому я до сих пор воспринимаю желание людей узнать что-то о своей жизни… ну, знаешь… когда тебе родственники на любую попытку поделиться переживаниями или проблемами говорят, что все это фигня, а я сильная и прорвусь, то любая попытка проявить ко мне сострадание или искреннюю поддержку… Выглядит жалостью. – Но ведь… я искренне переживаю, и искренне хочу поддержать тебя. Ты же ведь понимаешь это? – Да. И мне это действительно приятно, но… ох, просто, если я не ищу поддержки, то не стоит быть такой настырной, хорошо? – улыбнувшись, попросила Киоко. – Если говорю, что все нормально, значит, я способна с этим справиться. Да как с этим можно одной справиться, упрямая ты козлиха? Нас мафия завербовала фактически со школьной скамьи, да и в принудительном порядке пытается втянуть в эти игры хранителей. Одно дело просто быть рядом с ними, но не отсвечивать. А другое… ой боги. – Да ты с таким подходом могилу себе выкопаешь, скорее, – болезненно выдохнув и подняв взгляд к небу, пробормотала Хана. – И мне заодно. Ты ведь пойми, что все эти недосказанности и меня нервируют. И я волнуюсь за тебя. Действительно волнуюсь. Даже если Реборн сказал молчать, то хоть… не знаю, намекни, тебе придется ввязываться напрямую в конфликт колец? – Ну… – Что значит «ну»?! – Я не знаю. – А-а, женщина, не делаешь ты легче мою жизнь. – Мы ж с мафией имеем дело. Я, блять, не хочу лишиться языка или пальца… – Значит, какое-то дерьмо должно с тобой случиться? – Надеюсь, что нет. – Что значит «надеюсь»?! – Ничего не знаю, – затянув капюшон за шнурки, Киоко спряталась от прожигающего ненавистью взгляда Ханы. У всех есть свои проблемы и недостатки, слабости, Хана это понимала, но порой ей хотелось закричать на весь мир: почему просто нельзя взять и поговорить?! От этого стало бы намного меньше проблем, как минимум люди бы хоть пытались решить их за счет договоренностей, а не… а не откладыванием в долгий ящик. Шумную компанию у входа в школу они заметили моментально, а вот их появление подростки не сразу приняли во внимание. Оторвавшись от разговора с товарищами, Тсунаеши случайно задел их взглядом, казалось, даже не поверил увиденному, но в миг и до того взволнованное выражение лица сменилось откровенным испугом. – Киоко-чан? Хана?! Что вы здесь делаете?! Вам нужно как можно скорее уйти, что вообще?.. – Успокойся, глупый Тсуна, это я их пригласил. – Что? Ты? Но… На долгий миг между ними обрушилась напряженная тишина, Хану даже позабавило, с какой растерянностью Тсунаеши пытался ухватиться хоть за одно дельное оправдание. Они так переглядываются, словно мы застали их за совместным просмотром порно, ей богу… – Но малыш, ведь это… – бегло глянув на Реборна, а затем на сестру, Рёхей вдруг преисполнился энтузиазма и воскликнул: – Точно! Ведь соревнования по сумо очень опасны! И местами!.. – Хватит дурачиться, – с серьезным настроем прервал его Реборн. – Они все знают. Про Вонголу и кольца. – Знают? – явно не веря услышанному, Тсунаеши боязливо глянул на девушек. – Но как?.. Киоко-чан… – А-а! Ну, то есть, Вонгола, это что-то вроде клуба по сумо, а кольца – это трофеи!.. Он серьезно что ли? Пока Рёхей не загнал себя в яму позора, продолжая накидывать на вентилятор, как говорится, Киоко отчаянно вздохнула и, не говоря ни слова, подошла к брату и утянула его за собой. Видимо, на «короткий разговор», и от этой картины у Ханы невольно вырвался смешок. Выглядело так, словно это она старшая в их семье. Хотя, теоретически это ведь действительно так. – Что ж, – сложив руки на груди, прервала неловкую паузу Хана. – Вляпались вы по-крупному, я смотрю. – Реборн-сан, почему вы пригласили этих девчонок? – ощетинился Хаято, бросив колючий взгляд на девушку. – Им здесь не место. – Соглашусь, Реборн, – вынужденно поддержал друга Тсунаеши, хотя выражал беспокойство, а не агрессию. – Зачем ты впутал в это девочек? – Так уж получилось, большего не могу сказать. К тому же, Хана и Киоко могут стать для тебя ценными союзниками. – Они-то? – недоверчиво прищурился Хаято. – У тебя что, проблемы? – не удержалась от комментария Хана. – И прежде, чем начнешь вот это вот, советую вытащить из трусов динамит и носить его хотя бы в связке или сумке, чтобы при ЧП можно было избавиться от него, а не взлететь на воздух. – Ах ты… – Тсуна, – даже не став выслушивать взрывного парня, обратилась к Тсунаеши Хана, заставив его встрепенуться. – А тебе, наоборот, нужно носить с собой какое-нибудь оружие. На крайний случай перцовый балончик. Смех-смехом, но тебе когда-нибудь попадали в глаза этой штукой? Радуйся, если нет. Ямамото! – Да?.. – неловко улыбнулся парень, поймав на себе сосредоточенный взгляд Ханы. – Хм-м… про тебя ничего не могу сказать. Разве что биту таскай с собой почаще, никто не заподозрит неладное. – Но… я ведь не всегда играю в бейсбол. Я говорю о самообороне, легкомысленный ты болван! Тем не менее девушка лишь вздохнула. Глядя на Ламбо, ковыряющего в носу, у нее только слезы наворачивались. Тут действительно не поймешь, кто будет более подходящим кандидатом на роль хранителя Грозы. Но тупую корову хоть не так жалко. – Как ты мог понять, Тсуна, – обратился к ученику Реборн, – тебе понадобятся не только сильные союзники, но и умные. Окружай себя правильными людьми, присматривайся, в этом залог успеха, как будущего босса. – Да, но… ох… Все верно, пока что лишь вздыхать и остается, Тсуна. Тебе досталась самая сложная роль в этом спектакле, и раз уж мне также не уйти со сцены, я помогу тебе стать увереннее. Помогу всем, что в моих силах. Чтобы банально выжить. Ну и… посмотреть на вероятные перспективы.***
Уж не знала Киоко, как это назвать, но печенкой чувствовала, что их напряженное молчание неожиданно переросло в упорную борьбу взглядов, кто кого переглядит. Она могла так простоять хоть целый день, Рёхей, скорее, выглядел не осуждающим и грозным. Он напоминал дующегося ребенка, пытающегося запугать невозмутимого бульдога. – И долго будем так стоять? – полюбопытствовала Киоко. Их с братом разделяло не более полуметра, девушка чуть не ощущала, как он тяжело сопит от недовольства и приготовилась к тому, что будут «минус уши», если он вздумает закричать в своей фирменной манере. Но парень, наконец, сдался и отвел взгляд, выражая откровенное негодование. – Рёхей… – Помнишь, когда мы были в младшей школе, старшеклассник использовал тебя, чтобы выманить меня и побить? Мне тогда пробили голову… Ни хера себе подробности… – невзначай подумала Киоко, сразу же зацепившись за шрам на лбу собеседника. – Ты винила себя. И я не хочу, чтобы ты и сейчас вдруг думала что плохое. – А-а… а как это вообще связано? – замешкалась девушка, но ее легкомысленная растерянность не очень сочеталась с мрачным расположением духа брата. – Слушай, я знаю, что ты сейчас будешь сражаться… Точнее, я понимаю это, но ты-то понимаешь? Понимаешь, что это не бой со старшеклассником, который случайно тебе так по голове ударил? Здесь будет риск не только для здоровья, но и для жизни. – Я понимаю. – А мне кажется, что не понимаешь, – вздохнула Киоко, сложив руки на груди и с недовольством глянув на собеседника. – Почему ты вообще согласился сражаться? Тебя же Реборн просил стать хранителем, да? Нахмурившись, Рёхей не спешил с ответом, выглядел он довольно серьезным, чтобы заставить девушку, наконец, отбросить переживания. Может, он и… глуповат по неопытности, но не лишен здравомыслия. – Вообще, меня позвал маленький мастер Паопао, а тренировал меня его друг. Я, честно говоря, даже забыл, как он выглядит. Беру свои слова обратно. Он дебил. Ему в детстве из-за травмы головы мозг повредили! Боже правый, за что?! Издав звук умирающей от удушья чайки, Киоко спрятала лицо в ладонях и чуть не засмеялась на нервной почве. Ей словно вручили вместо полноценных стройматериалов говно и палки, приказав построить замок. – Но… Одно я понял точно. Саваде угрожают плохие люди, а учитывая, что из-за них ты тоже подверглась опасности, я должен был стать сильнее. Я должен защитить вас, потому что, хотя бы это я могу сделать… – сжав кулаки и нахмурившись, Рёхей поднял сосредоточенный взгляд на сестру. – Я знаю, что не такой умный, как остальные. Но если моим близким грозит опасность, я должен сделать все, что в моих силах. Поэтому… я думаю, тебе лучше не смотреть на то, что будет сегодня происходить. Малыш Реборн сказал, что, вероятнее всего, сейчас состоится мой бой. – Ты так говоришь, потому что мне будет неприятно? Или потому, что ты будешь беспокоиться? – Я… я не хочу, чтобы ты плакала и волновалась за меня. Ох, солнышко… Устало вздохнув, девушка обхватила парня за плечи и мягко улыбнулась. Лишь перехватив его взгляд, дабы убедиться, что ее слова не пролетят мимо ушей, она с непоколебимой уверенностью добавила: – Тогда я буду улыбаться и поддерживать тебя. Только попробуй проиграть. Да и если я уйду, кто тебя потом подлатает? Со мной тут почти вся аптечка, – мотнув головой к себе за спину, указывая на рюкзак, улыбнулась Киоко и более сдержано добавила: – Я верю в тебя, Рёхей. Ты справишься. Как потом должна справиться и я.***
– Я тебе сама ноги переломаю, если не поднимешься и не побьешь этого петуха! Давай, Рёхей, ты сможешь! Не дай этому ебанько дотронуться до себя! Во имя силы юности!!! Конечно, Хана понимала, что ее подруга обладала определенным талантом подбадривать людей, раз она занималась профессиональным спортом. Но во время боя за кольцо Солнца она не на шутку испугалась того, что Киоко сама вылетит на залитый светом ринг. Теперь брат и сестра фактически не отличались друг от друга в своей решимости вырвать победу из лап противника. И жутко, и кринжово. К счастью, Киоко не вылезла на ринг, а Рёхей отстоял звание хранителя Солнца, но после того, какими фразами бросалась девушка, напоминая не то ненормальную фанатку, не то одержимого тренера, Хана лишь порадовалась, что в пылу ажиотажа она материлась на русском. Члены Варии вроде разговаривали на японском языке, но не на русском. Наверное. Очень хотелось верить. Хотя, они куда сильнее были заняты мыслями о проигрыше Луссурии, чем криках Киоко. Но вот что последует дальше – вопрос. Хане пришлось принять тот факт, что теперь, похоже, они не смогут делиться друг с другом всей информацией, которой обладают. Им стоит заранее учиться законам омерты, раз они согласились вступить в семью. Во всяком случае, письменного согласия они и не давали, но один лишь разговор с Реборном и вовлеченность в процесс толкала их на кривую дорожку. Но что за чертовщина происходит с должностью хранителя Грозы? Киоко не дала конкретного ответа, выставят ее в качестве противника Леви или нет. И это ее «я с этим сама справлюсь»… Как же мне все это не нравится. С такой мыслью Хана переживала последующий день, пока поздний вечер принес не только время для нового сражения, но и пасмурную жуткую погоду. Дождь лил, как из ведра, что не оставляло и шанса – бой должен состояться между кандидатами на роль хранителя Грозы Вонголы. Прячась под зонтиком, Хана стояла у входных ворот в среднюю школу Намимори, наблюдая в раскатах молнии установленные на крыше громоотводы. Сомнений быть не могло. Но хуже всего приходилось переживать мысль, что Киоко просила не ждать ее, она пообещала, что придет на место встречи с братом. Хане даже было интересно, как отреагирует Рёхей. Даже несмотря на то, что в последние дни ее подруга вела себя более уверенно и не боялась приставучих школьников-мальчишек, брат продолжал присматривать за ней при случае. Как он допустит, чтобы она вышла на ринг против такого верзилы, как Леви, это загадка. – О, Хана, ты тоже пришла, – поприветствовал ее Тсунаеши, когда она вышла на крышу здания. Парень смотрел на нее с выражением крайнего беспокойства, рассеянности. Но его нервная улыбка заставила Хану улыбнуться в ответ, пусть и слабо. Девушка быстро осмотрелась и увидела свою подругу, стоящую подле брата. Дождевик скрывал ее фигуру, что лишний раз подчеркивало, насколько она маленькая, особенно в сравнении с противником, который расположился по другую сторону арены с громоотводами. Все ведь еще хуже. Пол арены покрыт проводниками. Молнии, попадающие в громоотводы, рассеивают энергию по месту сражения… – Тут же можно сгореть заживо, – нерадостно озвучил очевидную истину Тсунаеши, когда к нему подошла Хана. – Жуть… – Отлично! Ламбо-сан хочет сделать это! – Ты серьезно думаешь, что это парк аттракционов?! – аж взвился от беспокойства парень, в испуге глянув на малыша, который чуть ли слюни от восторга не пускал. – Не смей доставлять Десятому неприятности, ты, тупая корова! – Хранитель Грозы, пожалуйста, пройдите в центр поля, – обратились к юным представителям Вонголы Червелло, чьи фигуры также скрывали дождевики. – Ваш противник уже два часа ожидает вас. – Два часа?! – испугался Тсунаеши. Честно говоря, Хана разделяла его настрой, ощущая, как и в ней просыпается нервозность вперемешку со страхом. В бликах молнии Леви выглядел не просто устрашающе. Он производил впечатление неприятного человека, брался за любую грязную работу, не брезгуя убийством детей и женщин. И это все Вонгола… даже если отряд Вариии независим, они все равно подчинялись Вонголе. Лишнее напоминание, что мы живет далеко не в карамельном мире… – Ну что, Ламбо-сан пошел!.. – Не так быстро, – схватив ребенка за копну волос в небрежной манере, Реборн заставил его удивленно закряхтеть и упасть. – Червелло, то, что мы обсуждали, в силе? – Да, господин Реборн. Кандидат не подлежит замене, когда он ступит на арену. Сейчас вы можете произвести замену. – Понятно. Крепче обхватив рукоять зонтика, Хана болезненно скривилась и едва сдержалась, чтобы не зарычать. – Что? О чем ты, Реборн? – То есть не тупая корова? – в замешательстве уточнил Хаято, глянув на Ламбо, который пытался высвободиться из хватки Реборна. – Хотя… любой будет получше тупой коровы… – Но подожди, Реборн, кто, если не Ламбо? – растерялся Тсунаеши. Пока они в недоумении пытались разрешить неожиданную загадку, Хана наблюдала за Киоко, которая принялась стягивать с себя дождевик. У нее сердце сжалось от нервозности, когда до нее дошло осознание, что подруга действительно согласилась ввязаться в бой с убийцей Варии. Это ведь даже глупостью уже не назвать, кроме как чистым актом суицида. Только насторожило другое. Почему Рёхей ничего не делает? Хотя, расположение духа парня оставляло желать лучшего, он смотрел куда-то перед собой вымученным взглядом, который обычно появляется у человека, когда он становится бессилен перед всевышними силами. Подозрительно, учитывая, что он был человеком, который не сдавался не перед какими трудностями. – Эй, корова, давай кольцо. – Что?! Киоко-чан?! – Девчонка?! Да вы издеваетесь, ее ж прихлопнут! Что Тсунаеши, что Хаято говорили очевидные вещи, пока Хана не обнаружила в руке девушку базуку десятилетия, которую она все это время прятала под дождевиком. Хотя не менее ее удивило, и как Ламбо отреагировал на просьбу – нет, скорее, приказ – девушки, моментально отпрыгнув прочь и уставившись на нее округленными от ужаса глазами. – Подожди, это… – заметив оружие в руках девушки, замешкался Тсунаеши. – Да все равно, Киоко, это очень опасно! Ты… Реборн, какого вообще черта?! У нее даже… что она противопоставит этому монстру?! – Ты должен лучше присматриваться к своим людям, глупый Тсуна. Киоко, не заставляй противника ждать. Делай все, как обговаривали. – Хорошо, – сухо отозвалась девушка и, не дождавшись, когда Ламбо соизволит отдать ей половинку кольца, самостоятельно выпутала ее из шевелюры малыша. – Ладно. Я пошла. – Реборн-сан… это как-то… – начал было Такеши, но его тут же прервал Тсунаеши, который уже начинал искренне паниковать: – Реборн, издеваешься?! Останови это! А ты, старший брат! Это же Киоко, это!.. Старший брат? Хану вот тоже насторожило поведение Рёхея, он словно не замечал ничего подле себя. Вряд ли бы он оказался ошеломлен чем-то… чем-то. Даже если бы Киоко проявила свой неприятный характер, жестко приструнив брата, это его только удивило бы, но не ввело бы в подобное состояние. Но теперь мне стало спокойнее. Взрослая Киоко имела шанс, причем неплохой, одолеть нынешнего Леви, который лишь относительно пробудил в себе пламя Грозы. Тогда понятно. Через десять лет Киоко все равно будет опытнее и старше Ламбо, поэтому… – Хана, а ты что молчишь? Помедлив секунду, чтобы проводить подругу задумчивым взглядом, девушка обернулась к Тсуне и виновато улыбнулась. Она не знала, что сказать, как его успокоить, и по ее взгляду парень все моментально понял. Он должен понимать, что с Киоко из десятилетнего будущего, с новой Киоко у них есть не просто шанс, они действительно победят. Хана знала, что ее подруга жопу порвет, чтобы превзойти кого-то, когда речь заходила о борьбе и соревнованиях… – Просто поверь в нее, – накрыв плечо парня ладонью, попыталась успокоить Тсунаеши девушка, но тот лишь в отчаянии наблюдал за тем, как Киоко ступила на границу арены. Все. Отступать некуда. Хане казалось, что парень от потрясения потеряет почву под ногами, но он выстоял в отличие от Рёхея, который упал на колени и перепуганным взглядом смотрел на сестру. Он не обратил внимания ни на лужу, в которую упал, ни на сочувствующие взгляды товарищей. Из-за мрачной погоды, от буйства которой по спине бежали мурашки, становилось хуже. Хана ощущала себя дискомфортно вдобавок и от того, что ситуация наглядно показывала о начавшихся проблемах доверия со стороны Вонголы. Реборн ничего не рассказал им – остальным хранителям, да и Тсунаеши в том числе – о замене Ламбо. Кроме Рёхея. Но что именно он сказал? Или что сделал? – Время битвы хранителей Грозы: Левиатан против Киоко, – объявила одна из Червелло начало поединка, – можете начинать! Хотя, начинать они не спешили, по выражению лица противника оказалось понятно, что он до последнего не верил, что против него выставили школьницу. Будь Хана на его место, тоже бы покатилась со смеху. Выглядело все неудачной шуткой. Но для Киоко это ни разу не шутка, а настоящая гонка на выживание. – Выставить девчонку… да вы, наверное, издеваетесь… – из-за дождя слова Леви практически не долетали до оппонента. Но весь его вид без лишних слов выражал расположение духа. – Это какое-то оскорбление. Но тем проще! Мужчина не стал дожидаться, когда его противница нанесет первый удар, и сорвался с места, заставив не столько Киоко, сколько ее одноклассников испуганно вздрогнуть. – Киоко! – Беги, не стой на месте! Но миг испуганного оцепенения не затянулся надолго, как только Леви бросился в ее направлении, девушка сразу подняла базуку десятилетия и, направив дуло в своем направлении, выстрелила. Даже не задумываясь. Просто взяла и выстрелила. Хотя… либо Леви, либо… Либо неизвестность, лишь сейчас Хана запоздало сообразила, что в будущем могла произойти какая-нибудь чертовщина, из-за которой… они могли погибнуть. Облако пара, спровоцированное выстрелом, вырвалось из дула и скрыло большую часть арены. Ударная волна сбила капли дождя, заставив школьников прикрыть лицо руками. Реакция у Леви оказалась неплохой, он вовремя затормозил, и как только его настиг пар, отступил на пару метров. Хана затаила дыхание. Как и остальные, она пристально всматривалась в рассеивающееся облако, в нервном возбуждении ожидая, когда увидит хоть что-то. И от того, что под дождем начал вырисовываться силуэт, у нее от сердца отлегло. Жива. Киоко из будущего жива, уже хорошо. Шелест дождя разбил звонкий удар металла о камень. Перья пара постепенно растворялись, позволяя, наконец, увидеть Киоко и в первый миг подумать, что произошла какая-то ошибка. Товарищи со схожим недоумением нахмурились и переглянулись, когда девушка в топе и разодранных штанах поднялась с колена, опираясь о металлическую биту, обмотанную колючей проволокой. Но удивило другое, и далеко не спортивное телосложение с татуировками, от вида которых у парней, похоже, чуть челюсть не упала, а свежие ссадины и раны. Она выглядит как бандит… Как бандит с пинтереста, конечно, но откуда эти раны?.. И… Куда тогда попала наша Киоко?! Переводя тяжелое дыхание, Киоко медленно обвела арену растерянным взглядом, словно у нее перед глазами стояла дымка. А затем, посмотрев на союзников, покачала головой. Точнее, смотрела она на Реборна. – Как же вы, блять, не вовремя… – Киоко?.. Это действительно Киоко? – ошарашенно пробормотал Тсунаеши. – Выглядит угрожающе… – А, по-моему, прекрасно. – Бейсбольная ты тупая башка! – сразу же вспыхнул Хаято. – Ты ее видел, она ж вся израненная! – А… про это… – Подождите! – ворвалась в разговор Хана, выступив вперед, чем моментально привлекла внимание взрослой подруги. – Откуда мы тебя вытащили?! Куда ты мелкая сейчас попала?! – Хана… В том, сколь отрешенно и болезненно прошептала ее имя девушка, было что-то пугающее. Хана испугала жалость и в то же время радость, с которой на нее посмотрела подруга, расплывшись в доброй улыбке. Словно кол в самое сердце. Почему? Почему ты так смотришь на меня, словно… – Сзади!!! Несмотря на потрепанный вид, Киоко моментально отреагировала на предостерегающий оклик подруги, уклоняясь от прямого попадания в голову. Отпрыгнув как раз в тот миг, когда в ближайший громоотвод ударил молния, девушка, оперевшись о биту, подпрыгнула над землей, избегая прямого соприкосновения с электричеством. Высвобожденное из кольца пламя предсмертной воли защитило руку от ожога, однако не стало абсолютным щитом, а рассеяло электричество по телу. – Что это? – не понял Тсуна. – Она… электричество ведь попало по ней, но… – Она словно впитала его, – заключил Такеши. – Это вообще возможно? Отпрыгнув от места поражения молнией, Леви сохранил дистанцию от Киоко, которая, по приземлении рухнув на колени, оперлась о бейсбольную биту и шумно выдохнула. Ее тело колотило мелкой дрожью, пальцы нервно сжимали рукоять оружия, в то время как по коже продолжали прыгать искры. – Реборн… – на выдохе прошептала Киоко, – то, о чем мы договаривались – в силе? Малыш на секунду замешкался. – Да. Одолей Леви и принеси нам кольцо Вонголы, только тогда все будет в силе. О чем они? Подождите, то есть они не первый… вот оно что! Конечно же, Реборн не мог рисковать и призывать Киоко сразу же на ринг, ведь она могла оказаться обычной девушкой, не втянутой в дела мафии. Он убедился, что Киоко сможет одолеть Леви, но… о какой сделке они говорят? И об этом мне не говорила Киоко. О перемещении. Видимо, Рёхей тоже присутствовал при этом. Но о чем идет речь? Какой еще уговор? – Хватит болтать, эй! У вас в запасе пять минут, а прошло уже полторы! – напомнил Хаято. – Не волнуйся, – поднявшись на ноги, зашипела Киоко под стать электрическим разрядам, что спрыгивали с нее вместе с пламенем предсмертной воли. – Здесь мне хватит и минуты. Пламя, вспыхнувшее с новой силой из кольца, заставило электрические разряды прыгать по коже Киоко, что не приносило ей ни капли дискомфорта. Леви-а-Тан, несмотря на технически изменившегося противника, все же не воспринимал ситуацию всерьез, о чем подсказывало его поведение. Он лишь схватился за рукоять своего оружия, не спеша доставать его, что послужило ошибкой, когда девушка за мгновение, сорвавшись с места, оказалась перед ним. Шлейф из белых искр исчез под проливным дождем, растворился в тусклом пламени предсмертной воли, когда бита влетела в голову мужчины. Острые шипы при соприкосновении разодрали его щеку. – Так быстро?.. – аж опешил Тсунаеши. Хана аж вздрогнула. Она в недоумении прокручивала момент в голове, пытаясь понять, что только что произошло, куда пришелся удар – не то в висок, не то в челюсть. Атака отличалась невероятной скоростью, девушка и не успела уследить за перемещением подруги, которая двигалась, словно молния. Удар, возможно, не отличался огромной силой, однако Леви определенно оглушило. Упав на колени, он все еще пребывал в сознании, с пугающим рычанием пытался втянуть воздух в легкие. Несмотря на темное время суток и дождь, беспощадно хлещущий по крыше, Хана отчетливо видела, как кровь стекала из раздробленной челюсти мужчины. Открывшаяся картина ввела ее в шок. Она смотрела и глазам своим не верила. Не тому, что ее подруга из десятилетнего будущего смогла одним ударом уложить члена Варии, а в то, сколь легко далась ей жестокость. И не сразу Хана поняла, что Киоко замышляла. Встав перед своим противником, девушка на секунду оцепенела. Ее тело подрагивало, но рука крепко сжимала металлическую биту, которую она уверенно возвела над головой. – Киоко, нет! – Стой!!! Их с Тсунаеши крики полностью растворились в шуме дождя, когда девушка со всей силы уронила биту на затылок противника, сопроводив атаку пламенем предсмертной воли. Крик буквально застрял в горле, Хана в ужасе уставилась на подругу, едва не роняя челюсть. Одного удара ей показалось мало. Перехватив биту, девушка атаковала вновь, а затем еще один удар, и при каждом из них Хана вздрагивала, словно кто-то хлестал ее невидимой плетью. Кровь стекала с проломленной головы хранителя Грозы Варии, смешиваясь с дождем. Какого… хуя, Киоко? В шоке пребывали все, даже пылкий Хаято, которого, казалось, ничем невозможно было удивить, наблюдал за происходящим в полнейшем недоумении. И уж куда в большей растерянности пребывали члены Варии, как минимум Хана обратила на них внимание, потому что Киоко перевела взгляд в их сторону. Их, видимо, не столько шокировала смерть товарища, сколько ввел в недоумение сам факт того, что его столь быстро победили. – Две минуты… – приложив левую руку к уху, словно пытаясь защититься от неприятного звука, произнесла Киоко. Она стояла спиной к своим союзникам, однако ее манера речи и дерганные движения не предвещали ничего хорошего. – Две минуты хватит… Чем-то ее поведение напоминало наркомана во время ломки, сколь нервно она шевелила плечами и притопывала ногой. Возможно, это был побочный эффект принятия разряда электричества, задержанного пламенем Грозы. Но не успела Хана проанализировать этот момент, как и тот факт, что Киоко размозжила голову Леви-а-Тана, как ее подруга бросилась в направлении Варии. – Нет, Киоко!!! – Стой! – Киоко-чан! Она осталась глуха к крикам, напоминала собаку, что несется за убегающей добычей, да слушает лишь адреналин, нагревающий кровь. Двигалась уже не так быстро, однако пламя Грозы продолжал охватывать ее руки и разжигать биту. – Стойте! – моментально преградив путь к членам группировки, Червелло стали для Киоко живым препятствием. – Вы не можете нападать на других хранителей, иначе!.. Девушка их даже слушать не хотела. Бросив биту в сторону небольшой каменной пристройки-щитовой, она заставила оружие рикошетом отлететь в направлении противников заряженным снарядом. Электричество быстро развеялось, но все же заставило парней как минимум рассредоточиться. Перепрыгнув через Червелло, используя пламя, Киоко ускорилась и, по приземлении подхватив биту, кинулась на Занзаса. Грозный парень даже с места не двинулся, перед ним живым щитом возник Скуало, принимая удар биты мечом. У Ханы уже мозг был готов взорваться от происходящего. Она пыталась отыскать хоть одну причину, по которой Киоко могла напасть на членов Варии. Наблюдая, как мечник сцепился с девушкой, которая на остатках высвобожденного пламени уклонялась от его атак и пыталась прорваться к Занзасу, Хана не выдержала. Это какой-то бред! Выронив зонт, она побежала вперед. – Киоко, хватит! Стой! Что ты творишь?! – Не приближайся!!! – взревела в ярости девушка, заставив подругу чуть ли не поскользнуться. Но помимо обжигающих злостью эмоций в ее глазах она увидела глубокую боль. – Я не позволю ему снова убить тебя! Что?! Опешив от услышанного, Хана застыла с открытым ртом. Убить? Ее? Занзас убил ее? Как?.. В голове возник немой вопрос, непроизвольно, полными немного недоумения глазами, девушка посмотрела на главу независимой группировки Вонголы. Но тот даже не глянул в ее сторону, продолжая сосредоточенно наблюдать за тем, как Скуало вел бой с Киоко. Измотанная, потрепанная еще до появления из будущего, девушка не просто держалась на равных. Благодаря пламени Грозы и оружию, которое проводило его, она имела все шансы одолеть его. От этой мысли становилось страшно. С раздраженным воплем высвободив пламя, сорвавшееся с кольца по всему телу всполохом искр, Киоко скрестила оружие со Скуало. Одного прикосновения хватило, что заставить парня болезненно скривиться от ударившего по нему электричества. Лужи, по которым они ступали, послужили дополнительным проводником. Оттолкнув Скуало, Киоко вырвалась вперед, но не пройдя и двух шагов вдруг болезненно зажмурилась, прислонив свободную руку к левому уху. – Киоко-чан! – поравнявшись с Ханой, Тсунаеши обеспокоенно окликнул девушку из будущего. Рядом с ним также появился Рёхей. – Сестра! – Черт, уже… Хана! Не вздумай молчать обо мне! Это того не стоит! Просто!.. Отчаянный крик Киоко прервал громкий хлопок, заставивший всех вздрогнуть и в исступлении наблюдать, как грудь девушки пробивает пуля. Не теряя драгоценных секунд, Занзас без сомнений застыл с направленным на Киоко пистолетом, а затем, дождавшись, когда она обернется на него, выстрелил второй раз. Пуля угодила в живот. Ни у кого не нашлось ни слова, ни звука, ни даже самой мысли, чтобы отреагировать на ошеломляющую ситуацию. Для Ханы мир сузился до размеров песчинки, у нее не укладывался в голове образ истекающей кровью подруги, которая, упав на колени… тихо засмеялась. Бита выпала из ее рук с металлическим лязгом. – Вот же подарок-то ты ему сделал… теперь этот мир точно обречен… хотя, и так было… поздно. Ругательство сорвалось едва уловимым шепотом, забирая последние силы девушки. Завалившись вперед, она не успела упасть, исчезла в разорвавшемся облаке пара, возвращаясь в свое время. Едва увидев очертания своей подруги из настоящего, Хана словно очнулась от кошмарного сна. Она понятия не имела, что за сила ее подтолкнула вперед, но она, не раздумывая, бросилась к девушке. За ней следом, а точнее сказать, обгоняя, побежали Рёхей и Тсунаеши. Последний на ходу, забросив в рот пилюлю, высвободил пламя предсмертной воли, готовый защитить подругу от Занзаса. Мужчина, правда, без особой злости наблюдал за происходящим, для него убийство Сасагава Киоко из будущего вообще не стало чем-то, что должно вызвать хоть какие-то эмоции. Но Хану это не трогало. В то время, как Рёхей заградил сестру от пылающего злостью Скуало, поднимающегося на ноги, девушка метнулась к сидящей подруге. – Киоко, эй, с тобой все в порядке? – обхватив ее за плечи, она сразу поняла, что далеко не все в порядке. – Киоко… Девушка смотрела перед собой с таким видом, словно ей явился призрак из преисподние, она будто и не замечала людей, что окружали ее. Тяжело дыша, словно пытаясь сдержать нарастающую панику, Киоко только обернулась к арене. Как бы сильно ни пыталась Хана сжать ее плечи или растормошить, внимание подруги было сосредоточено на теле Леви-а-Тана, подле которого находилась одна из Червелло. Но она словно смотрит на что-то другое… И это не только страх. Ужас, смешанный со злостью, словно отчаянный немой крик… Что за хуйня там произошла? Несмотря на то, что видимых повреждений и ранений у Киоко не было, у Ханы не выходило из головы, в каком состоянии к ним пребыла девушка из будущего. Возможно, сейчас не лучшее время для расспросов. Но это какой-то… что вообще? – Он мертв, – констатировала факт смерти одного из участников Червелло, повысив голос, чтобы перекричать дождь. – Но так как Сасагава Киоко напала на зрителей, по правилам ее полагается дисквалифицировать и провести повторный бой. Только… господин Занзас, с вашей стороны есть еще кандидаты? При мысли, что придется провести очередной бой, Хана и не знала, радоваться или нет. В любом случае, раз Киоко дисквалифицируют, ей не придется участвовать. Да и как она еще могла участвовать, раз Занзас… раз он… У девушки язык не поворачивался озвучить тот факт, что, возможно, ее подруга из будущего уже мертва. А хуже того… я тоже. Меня убил… он. – Незачем, – после долгой паузы с пренебрежением обмолвился Занзас, опуская пистолет. – Раз этот кусок дерьма не смог справиться с девчонкой, он заслуживал смерти. Он проиграл, а искать ему замену нет ни желания, ни времени. Остальные кольца все равно будут нашими. Битва хранителей ничего не решает. Говоря это с брезгливым раздражением, да не спуская с Тсунаеши мрачный взгляд, Занзас видел перед собой лишь одну цель – убить молодого кандидата на пост Десятого босса. Для него ничего более не играло значения. Стоило бы напрячься, но сейчас Хана едва с облегчением не вздохнула. – Понятно, – отозвалась Червелло. – В таком случае, победителем среди хранителей Грозы объявляется Сасагава Киоко. Услышанное объявление заставило Хану выдохнуть с облегчением. Смертью Леви были куда больше озадачены члены Варии, чем их босс, который принял поражение хранителя, как раздражающее недоразумение. Из-за дождя, который продолжал лить без остановки, Хана и не понимала, дрожала она от холода или нервного возбуждения. В себя ее заставила прийти Киоко, аккуратно снявшая ее руки со своих плеч. – Киоко?.. Подобрав металлическую биту у своих ног и оперевшись на нее, чтобы подняться, Киоко в оцепенении дрожащими пальцами держала оружие, после чего прижала его к груди. – Сестренка, ты как?! Ты… – Потом, – подняв руку в предупреждающем жесте, тем самым заставив друзей повременить с объятиями и проявлением чувств, она шумно выдохнула и уверенно направилась к арене. Хана смотрела ей в спину в немом недоумении. Рёхей уже хотел было побежать за сестрой, но она схватила его за руку, заставив остановиться, и настороженно наблюдала за девушкой. Сначала она подумала, что Киоко хотела забрать половинку кольца на цепочке, которую ей протянула Червелло. Но она едва удостоила ее взгляда, просто подхватила за цепочку и убрала в карман. А потом остановилась у базуки десятилетия. Осознание того, что она собралась сделать, укололо Хану испугом запоздало, лишь когда девушка замахнулась битой. – Киоко, стой!!! Но было поздно, никто не успел ровным счетом и шага ей навстречу сделать, как девушка обрушила удар на базуку десятилетия. Грохот металла о металл разбил раскат грома. Затем другой удар, еще один. Хана наблюдала за тем, как ее подруга уничтожала, пожалуй, единственное средство перемещения во времени. И не просто уничтожала. Молотила так, словно в этой вещи было сосредоточено все зло мира. Перед глазами вспыхнул образ улыбающейся подруги из десятилетнего будущего. Ее ужас и ненависть, когда она упомянула о смерти от руки Занзаса. А затем и сама… погибла. И что значило «не вздумай молчать обо мне»? Что значило «мир обречен»? И что, черт возьми, произошло за эти пять минут с моей Киоко?.. Что вообще происходит?!