Однажды в Готэме

      Дверь комнаты допросов распахнулась и оттуда вышли пафосные детективы и недетективы в темных очках и классических костюмах, а из их жоп торчали огнестрельные оружия. Во главе мини-армии был Джеймс (Джимбо) Гордон, шел он быстро, покачиваясь из стороны в сторону, как будто какать хотел (а он и вправду хотел). За Джимбиком неспеша плелся Харви Буллок, жуя очередную шаверму от Жулая Жумы из курицы Кармайна Фальконе с соусом из протухшего сыра. За ними шел с важным видом Освальд Кобблпот, прихрамывая, ссутулясь и пердя от тяжести своего шага. Не отставали и Патрик с Терезой: Тереза пиздила Патрика ободранной папкой с документами за то, что он пел ей песни дразнилки и шутил про говно в унитазе. А позади всей этой бригады недоумённо шли Октавиус со Стренджем и думали, что мы тут блять забыли… Внезапно идиллия прервалась ором Терезы. — АААААА БЛЯТЬ! — Закричала она басисто и упала на пол. — ЁБАНЫЙ ТЫ Ж ОСВАЛЬД!!! — Тереза пыталась встать, но ноги ее не слушались. — ДА ЧТО Я СДЕЛАЛ?! — Возмутился Освальд и вытаращился на женщину, распластавшуюся на мраморном полу. — НИТКА ОТ ТВОЕГО НИЩЕЁБСКОГО СВИТЕРА!!! ТЫ НЕ МОГ ЕЕ ХОТЬ ПОДРЕЗАТЬ?!       Кобблпот в афиге смотрит вниз а там рисунок фиксиков уже давно распустился и весь свитер висел как одна большая и серая сопля, оголяя его тощий торс, а нитки были крепко-накрепно обвиты вокруг ног Терезы… — Что-то мне это напоминает… — Бормотал Отто себе под нос, глядя на тентакли и чесал жопу. — РАЗВЯЖИТЕ МЕНЯ!!! — Злиться Лисбон. — У кого есть ножницы? — Харви засунул всю 500-граммовую щаверму в рот и пошел по участку искать ножницы. — Давай я помогу. — Присел на корточки Патрик и стал распутывать ноги Терезы. Освальд тоже присел и давай помогать. — А я хочу какать… — Сказал Гордон и ушел в толчок. Все были при делах, да только Стивен не мог отойти от похмелдырды. Тут явился Харви. — Пацаны, я нашел ножик канцелярский! — Он открыл нож, да тот сразу на куски развалился, ржавый… — Да блять… На помощь подоспели и тентакли Отто Мо, Фло, Гарри и Ларри. Но и у них не получалось расправиться с морским узлом. Но тут явился настоящий герой! — Два жопных очка, два острых лезвия. Трахнуть меня нельзя, и бриться мной нельзя… ЧТО Я?! — Двухочковопарный колюще-режущий аппарат для удаления жопных прыщей??? — Блеснул умом Освальд, выставив палец вверх, по умному. — Ты че еблан?! Это ножницы!!! — Не выдержал пингвиньего остроумия Харви. — ПРАВИЛЬНО!!! — Радостно воскликнул загадочный челик в очках, захлопал в ладоши и достал из-под потной подмышки ножницы. — Давай сюда. — Харви выхватил потные ножницы из рук загадочного мужчины в очках и передал их Освальду. — На, режь. Ты накосячил, ты и убирай, как г-рица. — Ну ок. — Освальд пустил скупую мужскую слезу, ведь этот свитер ему связала мама на его день рождения в 5 лет… он наклонился к Терезе и стал обрезать нитки и выпутывать Терезу из их плена, как сказочный принц спасает принцессу от дракона-хуедува. И тут ему интуиция подсказала, что сзади кто-то очень нагло пялиться на его жопу… Тем временем загадочный чел, подпирая рукой подборок и изо всех сил стараясь сохранять важное и умное ебало, пристально рассматривал задницу Освальда в трусах. — СПАСИБО, ГЕРОЙ! — Сказала Тереза, когда ее ноги были выпутаны и встала наконец. — А ТЕБЕ НЕ СПАСИБО! — Крикнула она на Патрика и стала пиздить его дранными документами, а Патрик тихо шипел и говорил «блять». Тем временем шиз в очках подходил к Освальду приставным шагом, как детектив-ебланат и смотрел на него из-под лупы. Вот загадочный чел уже стоит к нему вплотную и говорит: — За чем мой глаз? — Чего? — Пингвин покосился на него как на долбоеба больного. — За чем мой глаз? — Эм… ну за лупой, наверное? — ХВЗАХЗВХАЗХВЗАХВЗА — Шиз заржал как дикинь конь-пиздожуй на весь полицейский участок. Кажется, кто-то из полицаев даже захотел вызвать дурку, но потом посмотрел и понял кто это ржал… поэтому дурку не вызвал. — Ты кто блять? — Не вытерпел Освальд. — Чего ты до меня доебался? — Я УЖАС НА КРЫЛЬЯХ НОЧИ, И КОШМАР ТВОЙ, И ПИЗДЕЦ МИРА СЕГО!.. — Ясно… ты просто долбаёб… — НЕТ, ЭТО ЗАГАДКА! СЛУШАЙ ДАЛЬШЕ! — «Загадочник» в очках загадочно покрутился 360 градусов и укутался в пиджак, словно в плащ, пронизывая Освальда своими наглющими карими глазищами насквозь. Пиджак его, естественно, порвался при попытке укутать им ебальник, для придания загадочного вида и сзади из-под него виднелась всему участку его плоская тощая жопа. — УУУУУУУУУУУ — Мужчина стал издавать загадочные звуки, а Кобблпот смотрел на него как на шиза и мечтал уже поскорее съебаться от него подальше. — ТАК ЧТО Я??? — Ты не договорил… — Теперь договорил. — Я В ДУШЕ НЕ ЕБУ, ТЫ КАКОЙ-ТО УЖАС И КОШМАР И ПИЗДЕЦ, ТЫ ЧТО СЕБЯ ЗАГАДАЛ? — Психанул Освальд и чуть было не ударил кулаком по лицу этого горе-загадочника. — ДА Я САМ НЕ ЕБУ, ЭТО ТЫ ДОЛЖЕН УГАДАТЬ. — И ущипнул Освальда за жопу. — АААА, ПОШЕЛ НАХУЙ!!! — Освальд взял зонт, который очень кстати материализовался из неоткуда, и стал им бить бедолагу, а бедолага тот уворачивался как мог, но все бестолку, ведь каждый удар прилетал то по его наглой роже, то по пятой точке. — Освальд! Эдвард! Прекратите сейчас же этой цирк уёбков! — Из толчка вышел очень важный, как хуй бумажный, Джим Гордон и по всему участку развеевал запах нового освежителя для туалета, цитрусовый кажется. Как и всегда, праведный Джим Гордон дал пизды учинившим беспорядок злодеям, и разбросал их по разные стороны баррикад (каких?.. да похуй…) — ХВАТИТ!!! ЭТО ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК И ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС МЫ ВЕДЕМ РАССЛЕДОВАНИЕ! ХОТИТЕ В БЛЯДСКИЙ ЦИРК? ИДИТЕ К КЛОУНУ ПЕННИВАЙЗУ И ДЖЕРОМУ ВАЛЕСКЕ!!! — Неееееет, только не Джером Валеска… — Хором завопили все полицейские в участке, схватились за головы да стали неистово носиться. Джеромом Валеской назывался человек, лет двадцати, высокий и рыжий, с огнем ебанутости в глазах, ртом от уха до уха и ебалом, кое-как прикрепленным к нему степлером. Раньше Джером был обычным цирковым мальчишкой, но потом он совсем ебанулся, а Брюс Уэйн снес ему ебучку в прямом смысле этого слова… Он все время срал в штаны и писал говном на стенах, что Брюс Уэйн и Джим Гордон Гандоны, громкой ржал, как Джокер, а еще он убивал людей… а еще он работал в блядском цирке, пока его не поймали санитары и не увезли в дурку «Ар-Кхем — дедов кашель»… страшный, очень страшный человек… — Эй, ребята, — сквозь оры суетливых полицейских послышался басистый голос Харви, — у нас наводка! Надо всем срочно идти в клуб Фиш Муни! Патрик Джейн говорит, что там недавно был замечен законный муж Михуила — Ибрашка-Парашка! И вся компания — Джим, Харви, Тереза, Патрик, Освальд и Отто со Стивеном, а также Эдвард (только его никто не заметил, странно.) дружно вышли из участка, направляясь прямиком в клуб Муни. Однако, идти было далековато, проще было доехать и поэтому воспользовались машинкой-пукалкой Джима и Харви. — Что это за развалюха? — Покосился Октавиус. — На моих то тентаклях мы быстрее доберемся! — Да на твоих тентаклях мы полгорода разъебем в щепки! — Возмущенно развел руками Гордон. — Ну так прикольно же! — Возражал Отто, почесывая бубсы. — Слушай, затки пасть и перестань выебываться! — Промямлил Харви, как всегда с забитым ртом хот догами от Мушалы Жакынбекова. — А я хочу гуляш… — Грустно сказал Кобблпот. — Слышь, — Окликнул его Гордон. — Я же тебя вроде как убил по приказу Муни и Фальконе? — Ну и че? — Ты еблан?! Тебе нельзя с нами идти! — Бляха, точно..... тогда, Джимбо — Освальд услужливо улыбнулся и сложил ручонки в умолительном жесте и сделал кавай-глазки, — Отвези меня к мамочке))0))0) — Ой, как мило, золотой ребенок. Ну поехали! И все стали пихаться в четырехместную машинку-пукалку Джима и Харви. Когда Отто как истинный джентельмен, открыл дверь, чтобы первой зашла мадам Тереза Лисбон, в нос ударил едкий запах табака, пива и острого соуса от хог догов. — Какой пиздееееец… — закрыла нос Тереза, в отвращении кривя рожу. — Вы здесь вообще проветриваете? — От нахлынувшей вони у Гордона потекли сопли в сто ручьев. — Ну, бывает иногда… сегодня забыли… — Детектив виновато посмотрел в пол и деловито вытер сопли об рукав. — Я сегодня не веду, я выпил литр пива, а еще у меня обед! — Гордо заявил Буллок, усаживая свою жопень на пропёрженное пассажирское сидение спереди. — А вы, ребята, садитесь все назад! — Крикнул он и врубил свой любимый ирландский шансон, откидываясь на кресло, отчего бедная рухлядь жалобно скрипнула и осела, а из-под нее на заднее сидение вывалились порнографические журналы с хентаем. Гордон послушно сел на водительское сидение и стал ждать, когда все заберутся на два пассажирских сидения сзади. Отто, Стивен, Тереза и Освальд переглянулись и тот час рванули к тачке, а тем временем одно из мест занял хитрец Нигма. — ЭЭЭЭ ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛ? КТО ТЕБЯ ЗВАЛ ПИЗДОПРОЁБИНА НЕСЧАСТНЫЙ?! — Рассердился Отто и хотел было уже ввести в действие своих детищ, как тут его оттащила Тереза, — Уходи, прошу по хорошему… — Неа)) — Нигма нахально и слащаво улыбнулся, отчего Буллока вырвало на Гордона сегодняшним обедом… — БАЛЯЯЯЯЯ, … — О нет! Мой обееееееед… — Харви горько заплакал и Джим вместе с ним. Теперь бедному Джимбо пришлось вытирать не только сопли с носа и щек, но и слезы с глаз и блевотину Харви с брюк. — Пизда-сковорода… тут даже я бессилен… — Сказал Стивен и от горя закурил папиросу, выпавшую из машины. Освальд стоял в ахуе. А тем временем Патрик Джейн уже давным-давно был на пути в клуб Фиш Муни. Вот ловкач. — Свали отсюда, Нигма, вон даже Харви от тебя стошнило. — Сердилась Тереза. Лисбон чувствовала как начинала кипеть изнутри и еле сдерживала свой порыв чтобы не наорать на Нигму всеми благими матами мира. — Мда, треш… — Покривился Нигма и на миг его лицо приняло серьезное выражение, после чего он переменился и снова стал похож на пиздюлегагайского шизоида. — Отгадай загадку, тогда и уйду! — НИГМА БЛЯТЬ! В машину внезапно залетела тентакля Отто и злобно запищала на Эдда. — АААААА — Закричал Эд громко, после чего тентакля Фло схватила его за шиворот и выкинула из машины в ближайший мусорный бак. — Спасибо, Отто! Спасибо, Фло! — Хором сказали все и с горем пополам залезли в машину, чуть не задавив друг друга жопами. — Поехали! — Скомандовал Стивен, выкидывая окурок в окно. Машина двинулась с места и наши герои направились прямиком к Фиш Муни, но сначала поехали отвозить Освальда к маме. А тем временем их провожал злобным взглядом Эдвард Нигма, с шишкой в виде хуя на голове, из помойного ведра. — Ты мне еще заплатишь, гад плешивый, шиш хуеблядский… — и погрузился он обратно в мусорный бак, загадочно прищуриваясь, как гиппопотам в грязевое болото.       Дорога была не из коротких, учитывая, что ехали они под пуки машины со скоростью 15 км/ч, на улице как назло стояла невыносимая жарища плюс сорок пять и в машине воняло перегаром, потом, соусами из-под хот догов, а еще и блевотней Харви. Все ехали и ахуевали стократно, это еще мягко сказано. А еще очень громко играла РАМ БУДИ БУДЁЁЁЁ тутуту ту ЧУЧА ПОВЕРБАНК ИБЁЁЁЁТ на китайском, очень добрая и романтичная песня про любовь, но кого это волновало, ведь никому не сдался этот китайский нахуй.       Освальд, видимо понимая песню на каком-то подсознательном уровне, грустно глядел в окошко да вздыхал, яка красна девица на Руси. Рядом сидел Отто вместе с его тентаклями и подтанцовывал в такт китайской песне, качая машину туда-сюда, влево-вправо, вперед-назад, видимо поэтому они ехали столь медленно, но всем было поебать. Рядом сидел Стивен и читал журнал хентай и нагло дрочил, обливая своей cum аниме-тянок, а Тереза просто в ахуе старалась не замечать этого и подпевала под матерную частушку Гордона. Гордон гордо пел частушку: «… как у нас на опушке соловей ебёт кукушку, так и слышно на суку — чирик, пиздык, хуяк, куку!..», а рядом распластался Буллок на кресле и почти что засыпал.       Тут, к сожалению, столь прекрасный момент был прерван внезапным звуком, походящим на раскаты грома в майский пасмурный день и подступившей вонью. Буллок вздрогнул, как будто ему приснился кошмар, и проснулся, вешая слюни на рубашку. — Фууууу, это че такое??? — Закрыла нос Тереза и зажмурилась, на всякий случай. — Да вообще, какой ужас!!! Что это??? — Возмущенно провопили Пингвин и Чудо-доктор Стрендж, закрывая носы. Гордон продолжал ехать не обращая никакого внимания на происходящее, однако его нос уже тоже затронуло и невольно поморщился. Харви обернулся назад и увидел как Отто в один миг стал красным, как помидор, а глаза стали огромными как сисяндры проститутки Авдотьи с бульвара жоп. — Я..... — еле слышно произнес Отто и потупил глаза назад, сжимаясь со стыда до размера атома, — я пёрнул… — БЛЯТЬ! — Закричали все хором. Освальд дернул ручку дабы открыть окно, но ничего не выходило. — Сука!!! Не открывается! — Пингвин завизжал как свинья со психу дергаясь и лупася окно. — У меня тоже!!! — Кричит Тереза и тщетно пытается открыть окно. — У меня две новости, плохая и хуевая… — очень некстати сказал Харви. — Тут открывается только одно окно — около Гордона, и то наполовину, а кондер сломан. — Это плохая или хуевая новость? — Спросила Лисбон и её голос был похож на жалобный писк. — Это плохая… — Пиздарики… — Досадно сказали все хором. — А какая тогда хуевая? — Поинтересовался Освальд. — Солнце близиться к зениту и нам ехать еще полтора часа. — БЛЯТЬ — Сто хуёв тебе в жопу, Отто! — Шлепнул товарища по плечу Стрендж.       Тем временем в прекрасном клубе с вывеской облоданной рыбы шло выступление великого дуэта Карди Би и Инстасамки про Вэт Асс Пуси Джуси. Говорят хозяйка клуба отличалась тонким музыкальным вкусом и в её элегантном заведении звучали только лучшие хиты двадцатого века, но не сегодня… после смерти её дорого пингвинёнка — мальчика с зонтиком Фиш Муни была совсем не своя: каждый день она бухала и избивала своих подручных, а в артистов на сцене она кидалась ёршиками унитазными да тряпками ссаными, когда они повышали или понижали голос на один милидецибел или не могли попасть в ноту… Фиш была очень разгневана, что никто не умел делать кунилингус так, как это делал Освальд Кобблпот. И вот на её очень злобную и сексуально неудовлетворенную вечно пьяную головушку ещё и старая жопа Фальконе свалилась… с люстры… стоило ей только протрезветь и выйти из туалета, приберегая очередной ёршик в говне, чтобы избивать неугодный персонал. — АЙ! БОЛЬНО, БЛЯТЬ! — Проорала Фиш Муни так, что Карди Би и Инстасамка ахуели и замолкли, а с барной стойки посыпались стаканы ниагарским водопадом. — Прощу прощения, мадам. — Ловко вставая на ноги и оттряхивая свой сракотан говорил босс мафии и так по-джентльменски предложил Фиш Муни руку помощи. Та лишь недовольно покосилась на деда, но руку подала. — Уж больно сердобольны вы, Кармайн. — Лицо Фиш расплылось в коварной и хитрой улыбке, от чего у Кармайна свело живот и он пёрнул. Тогда и убежали со сцены с дикими воплями Инстасамка с Карди Би. Стало непривычно тихо. — Наконец-то они свалили… — облегченно вздохнули Фальконе и Муни. «Парочка» мафиозников направилась к накрытому столику, со скатертью менструального цвета, по середине которого стояла статуя двух трахающихся в жопы смурфиков. Наконец-то у них получится в нормальной обстановке поговорить о своих мафиозных делах!!! Но не тут-то было… Из дальнего коридора, где был главный вход, послышались звуки, как будто бежит двухтонный слонопотам и оры, вперемешку с матами. Фиш Муни сразу поняла, что это был её верный подручный — Бутч Гилзин. Кто же ещё блять, как не этот её любимый двухметровый, огромный, орущий кабанёнок. Как и следовало ожидать, в зал пулей влетел Бутч. Запыхавшись, наоравшись, он склонился на колени и жестом вымолил у Фиш пятисекундный передых. — Что случилось Бутч? — Спрашивал обеспокоенный Кармайн Фальконе. — Там пиздец! — Выкрикнул Бутч так, что с барной стойки опять чуть ли не попадали стаканы, но падать уже было нечему, увы… — Что такое? Не томи! — Подскочила Фиш Муни и на всякий случай достала ёршик из-за стола. — Прошу не бейте! — Взмолился Гилзин, — Там пришел какой-то коп, сказал, что ищет Ибрашку-Парашку! — И? — Разумеется я послал его нахуй и сказал, чтобы он упёздывался отсюда, но он кинул какую-то бомбочку, она взорвалась, пошёл дым, ничего не проглядишь, как набздели. Потом я смотрю, а он в руках пистолет держит! НА НАС НАПАЛИ! — ПИЗДЕЦ! — С этим выкриком Муни выскочила из-за стола и они с Бутчем направились к выходу. Тем временем Фальконе вывел через черный выход один из подручных Фиш и больше его никто не видел. Когда Муни и Гилзин зашли в коридор вооружаясь кто чем: Муни ёршиком унитазным, а Гилзин — вантузом, они увидели там силуэт какого-то кудрявого мужика. — Вы кто такой? Идите отсюда нахуй! — Кричала Фиш, выставляя своё орудие вперед. — Зачем так грубо? Я из полиции, меня зовут Патрик Джейн и я тут по срочному расследованию! — Вы совсем, я смотрю, охуевший, — не унималась Фиш — явился сюда, угрожал моим людям, так ещё и об услуге просите? — Всё совсем не так! Вы, нанимая такого долбоёба на работу должны были знать о его диагнозе. — Чё? — Воскликнул Бутч. — Вы вооружены, валите отсюда или мы прострелим тебе бошку! — Да не вооружён я, ёб твою бля, — опустил руки Патрик, — этот пистолет водяной! — И пшикнул на них водой. — Ладно, верим, ебать. Проходи. Но помни, услуга за услугу и, мафия не прощает!       Время близиться к полуночи. Раздаётся настойчивый стук в дверь. Гертруда Кабельпут, недовольно поморщившись, вырубает Великолепный Век и встает с дивана дабы открыть дверь и гостеприимно отхуярить веником так внезапно пришедшего гостя. Но открыв дверь, она замерла в изумлении. — Мама, я живой! — На пороге стоял, раскинув руки для объятий, расплывшейся в сладенькой улыбочке Освальд, её сыночек. Да только вот стоял он в одних трусах… — Опять по шлюхам ходил, голодранец вонючий? — Ну маааам… — Не мамкай! Мать всё видит и всё знает! Быстро проходи в дом! Освальд поплёлся в свой дом милый дом, а мать тем временем захлопнула дверь, и схватила сына за ухо и повела в угол. — Ну-ка рассказывай, где ты был? — Сострожилась она и сердито упёрла руки в боки, глядя на сына. — Ну, я работал… — Освальд виновато посмотрел в пол, сделал паузу и жалобно захныкал — вокруг одни пердатели, мама! Кроме Джима Гордона! Меня уволили с работы и хотели убить, но Джим спас меня! Представляешь, спас! — Из глаз Освальда полились слёзы в три ручья и он заплакал и Гертруда тоже заплакала. — Ах, бедный мой сыноок! — Мать крепко обняла сына, а Освальд зарыдал и ей на плечо стекли его сопли. — А ещё знаешь, что случилось? У меня украли писюн! — Ревёт он ещё пуще прежнего. — Как?! Кто же сделал такое плохое зло с тобой? — Я не знаю! Это и пытаются выяснить детективы! — Если у тебя украли писюн, то… — Задумалась мать Освальда — значит нет никакой шлюхи, да сынок? — Да какие шлюхи, мама, я сам себе шлюха! — Ладно, не плачь, сынок, найдётся твой друг сердечный. А сейчас ты будешь кушать и ванную принимать, а то от тебя пердежом несёт. — Он за всё мне заплатит! Этот сукан, как его… с щупальцами на спине! — Сердито какал на унитазе Нигма и припоминал всех своих обидчиков. — А ещё я отомщу Буллоку за то, что он называет меня долбоёбом и не любит мои загадки! И Гордону отомщу в придачу! — И Освальду! — Вдруг напротив него кто-то подал голос. Эд поднял голову и диву дивился: в расцарапанном старом зеркале глядел на него в дорогущем зелёном, как сопля, костюме с блёстками, гордо сидя на унитазе… он сам. А точнее, другая его половина — более ебанутая и смышлённая. Но в большей степени ебанутая. — Ты ебанутый? Освальду-то зачем? — Вскинул руками Нигма, крича на свое отражение. — Как зачем? Он же тебя при всех оскорбил и зонтом отхуярил по пятой точке! — Действительно, сидеть на унитазе Эду было неебически больно (хорошо ещё, что не срать). — А, ты так-то прав… — покачал головой Загадочнику в зеркале Нигма. — нет, нет, нет, нет! Иди ты лесом, из-за тебя проблемы ещё мне расхлёбывать! Я не такой человек! Загадочник на унитазе громко захохотал и хлопнул в ладоши. — Ну разумеется нет! Зато я такой! — Встал он с унитаза, подтёрся, а потом оторвал унитаз от пола и вышел из зазеркалья. — Эээ чего… — не успел Эд возмутиться, как Загадочник переебал ему белым конём по башке, от чего тот впал в летаргический сон. «О неееет! я не умру в туалете!..» — кричал Эдвард Нигма где-то в глубинах сознания Загадочника и его голос становился с каждой секундой всё тише и тише, пока совсем не потух. «Пошёл ты нахуй, облямудевший архипиздоит…» — было последним, что слышал Загадочник. Загадочно хихикая, он покинул квартиру Нигмы и отправился на свершение сладкой мести. — Ох и натяну я всему Готэму глаз на жопу!       Запыхавшись, заебавшись и знатно облевавшись компания из Джима, Харви, Отто, Стивена и Терезы подъехала к полуночи к клубу Фиш Муни. Машина-пукалка полностью истребила свою мощь и сдохла, пришлось сдать её на запчасти. Джим и Харви горько плакали, ведь они столько приключений на ней пережили… а Харви обедов. И держа пари, он чувствовал, что там в недрах бардака завалялась знатная, большая сочная и вкусная шаурма от Жулая Жумы… — Мы на месте! — Командным и уставшим тоном произнёс Джим Гордон. — Отто, Стивен, вы ждите тут. А мы пойдём допрашивать Муни! — Нет! Ещё чего! В клуб, да и без нас! — Покосился Стивен, взмахнув своей мантией волшебника. — Вот-вот. Вы знаете сколько я уже не пью? А хочется… так ведь и бросить недалеко! — Согласился Октавиус. — Эх, ладно… только если побухать, то заходите! — Произнёс Харви и открыл пред ними двери. С радостными воскликами компания из копов и некопов зашла в клуб Муни и повстречала там… — Джейн?! — Лисбон была в шокированном шоке. Как этот курчавый блодинчик всегда на шаг впереди? — Ахахахах, ну вы и лохи! Пока вы там передвигались на машинке-пукалке я сел в автобус и поехал, к полудню я уже был здесь и успел здорово поднажраться! — Что было удивительно, он говорил как абсолютно закоренелый трезвенник со стажем двадцать лет, хоть и несло от него напротив, как от алкаша из Нэрроус. Тереза Лисбон лишь закатила глаза в недовольстве и проворчала: — Ну выкладывай, что узнал? — Я загипнотизировал Мисс Муни при помощи своего талисмана жумылы-хуеблы хуяпизды и она сказала мне, где прячется Ибрашка-Парашка! — Торжественно начал свой рассказ Патрик Джейн. — Ибрашка-Парашка работал у Фиш Муни до сегодняшнего дня. Почему до сегодняшнего? Потому что он куда-то съебал после моего прихода и его больше никто не видел! Говорит, Пингвину однажды поручили добыть алкашки для клуба, он половину из того, что было выжрал, а потом облевал новый костюм Ибрахи за миллион долларов. Ибрашка-Парашка разгневался страшно! Да поклялся отомстить Кобблпоту за всё!.. — Но ведь он не знает, что Кобблпот жив, верно? — Поинтересовалась Тереза Лисбон. — А вот этого она не говорила… — Пиздец, мы упустили его… — Пригорюнился Джимбо. — Как он выглядел? — Харви достал из драных штанов блокнот и отрыгнул ручку, которую съел, пока они отвозили Кобблпота к матери и приготовился записывать. — Короче, записывай. — Говорит Патрик Джейн. — Ибрашка-Парашка был ростом как два горшка, с носом, как у свиньи, гнилыми зубами и глазами-тычинками и жопой, как у Ким Кардашьян. Особые приметы — воняет говном и всюду за собой таскает бутылки из-под алкашки. Когда он ходит, они такие дзыньк-дзыньк, в его мешке, который он спиздил у санта-клауса двести лет назад. А ещё он носит костюмы от гучи-пердучи за миллион долларов. — Понял. — Харви молниеносно записал всю информацию, что ему проговорил Джейн и самодовольно ухмыльнулся, зная, что возможно его видел пару раз в клубе Фиш Муни. — Я видел его пару раз в клубе Фиш Муни! — Сказал Харви. — Отлично! Теперь нам будет проще его найти! — Хлопнула в ладоши Тереза. — Мы бухать-то пойдём или как? — Вдруг возникнул Отто откуда-то позади детективов. — Спешу вас разочаровать, нет. Мы идём за Пингвином, а затем на поиски Ибрашки-Парашки! — Так а машину же на запчасти отдали… — Напомнил Стивен Стрендж. — Бля, точно… — смахнул слезу Гордон. — А я говорил вам, что мои тентакли гуд идея…       Намытый своим любимым шампунем Жумайсынба, довольный и сытый, Освальд потягивая пивко смотрел Великолепный Век по телеканалу Домашний. Серию, где Махидевран султан снесла ебало бедняжке Александре Роксолане — будущей Хюррем Султан, жене Повелителя Султана Сулеймана Хана Хазрет Лири. Мать его пошла спать, да сказала «Смотри сынок, утром расскажешь всё, что там творилось, а я очень устала и пойду спать». На что Освальд улыбчиво кивнул и стал смотреть сериал, который он в душе не ебал и никогда не интересовался. Однако, спустя двадцать минут его нехило затянуло… — ГАДЮКА!!! — Злобно прошипела Махидевран в телевизоре и отвесила смачной пощечины наложнице Повелителя. — ТЫ У МЕНЯ ВСЁ УКРАЛА! НЕНАВИЖУ! ААААА! — Доносились её оры до ушей Освальда. — Мда, треш… — Поговаривал Освальд, попивая пиво, громко отрыгивая его пузырьками и пердя в диван. Тут ему приспичило поссать, но отойти он не мог, так как он был увлечен сюжетом. Пришлось терпеливо ждать рекламы… — Бля, я же говорил ей, давай интернет проведем… а она все не, не… сука, я щас обоссуууууууууусь… бедная Хюррем… Махидеврана пошла нахуй пизда тупая, давай быстрее блять, пусть тебя кто поймает, начнется реклама и я поссуууууууууууууууууууу… — жалобно скулил Освальд себе под нос, пританцовывая на месте.       Алиллуя! Махидевран была найдена в пустом коридоре своей тупенькой служаночкой Гюльшах Хатун и началась реклама «Золотая чаша, золотаааяяяя». А тем временем, если бы не эта реклама, то золотая чаша была бы у Освальда в трусах и пролилась на материн диван. Кобблпот пулей полетел в туалет. В его скудном грустном положении, пописать было достаточно трудно, но тема не ко столу… Короче говоря, сделав свои дела и смыв за собой толкан, как культурный человек, он помыл руки и пошел смотреть дальше Великолепный Век и пить пиво.       Шёл второй час просмотра, серия подходила к концу, за это время Махидевран и Гюльшах успели посраться пятьдесят раз по хуйне, Валиде плела интриги против Хюррем и говорила какой она кусок говна шайтана, Хатидже двести пятьдесят пять раз успела повздыхать по своему рабу из Парги и поплакаться Гюльфем о том, что Валиде им не даст слиться в брачные узы, а Султан Сулейман успел похалветиться с двадцатипятью наложницами и подумать «Мать вашу, где Хюррем», а Хюррем тем временем лежала ни рыба, ни мясо и за ней ухаживали дворцовые евнухи и верная Нигяр Калфа.       Серия подошла к концу и пошли титры под музыку ТАН-ТАН-ТАН-ТАН ТАНТАН ТАТАТАТАН! Освальду было грустно, потому что у Султана был пенис, а него нет… его украла какая-то сука подколодная, ебливая. И оставалось ждать лишь помощи детективов… тут музыка прекратилась, Освальд уже было хотел выключить телек и отправиться спать, как там показали хитрое ебало евнуха Сюмбюля-Аги. Сюмбюль-Ага злобно хихикал, вот так СУСУСУСУСУ как он всегда хихикает. Освальд смотрит на него с ебалом ебала и не вдупляет, что за хуйня тут творится. Сюмбюль поржал где-то минуту, после чего обмолвился: — Ну вот ты теперь один из нас, гад ты плешивый! — Опять залился своим змеиным смехом евнух, — Ты теперь тоже евнух! И останешься им навсегдааааа!!! — И снова заржал, только уже не СУСУСУСУ, а смех был просто конченным, как у Нигмы в участке, когда он ржал с глаза за лупой. — НЕЕЕЕЕЕЕТ! — ДААААААААА! — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — ДАААААААААААААААААААААААААААААААААААААА! — Сказал Сюмбюль-Ага и продолжил ржать и кидаться в Освальда рахат-лукумом. — ПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЦ!!! — Освальд завизжал как ужаленный в сракотан и подскочил с дивана. — Я НЕ ЕВНУХ! — Заорал он в телевизор и хотел было въебать по нему кулаком, как остановился. Великолепный Век давно кончился и началась драма «Колхозная любовь и навоз в сеновале». Матернувшись он вырубил телевизор и сел на диван, пытаясь отдышаться и прийти в себя. — Больше не беру балтику девять… — Прошептал он в ужасе и откинулся на спинку. Посидев так минут пять, почесав жопу и посмотрев на часы, Кобблпот понял, что сейчас самое время прогуляться. Недолго думая, он надел свой брючный черный костюм, который его мать ему заботливо постирала и отпарила недели две назад, а сверху накинул пальто. Он осторожно открыл дверь и хромая, вышел из дома, погасив свет. Готэм ждал его… Готэм манил его…