𖥡♕𖥡
Первое школьное утро — второе сентября. Птицы щебечут за окном. Жизнь прекрасна, стоит ли говорить, что Арсений опять проспал? К школе он подлетает к половине восьмого, почти успевая на хотя бы одну четвертую первого урока. Ученики смотрят на него с нескрываемым любопытством. Девочки скидывают рюкзаки, освобождая место для новенького, однако парень отправляется на камчатку, подальше от доски и поближе к новому другу с хвостиком. Один хрен в этой биологии он мало что понимает. Урок закончился быстро, оно и не удивительно, когда приходишь за десять минут до конца. Ученики собирают свои принадлежности, учительница добавляет что-то невзначай. И только спустя пару минут Арсений заметил на себе косой взгляд компании Шеминова и Масленникова, на что лишь фыркнул и вновь ушел с Сережей, оставляя этих хануриков ни с чем. — Ну, что пора устроить тебе экскурсию по школе, — хлопнув в ладоши, начал Сережа, утягивая Попова вслед за собой. — Обычно рассказывают про кабинеты, но это банально, поэтому начнем с самого главного. Наш класс, как ты знаешь, наш класс рук мужик. Антоха хороший бывает, поверь, в учебе он деспот, у него никогда не было любимчиков. Ко всем относится одинаково строго и жойско. Вообще сложно будет, если не знаешь иностранные языки. — С этим проблем не будет, уж в чем в чем, а в этом мне нет равных. Кроме Английского. — Заебись. Так, ну про компашку местных имбецилов и рассказывать нечего — сам все видел в живую. Сама школа тоже ничего, мы же, типа, элита. Хотя от обычных нас лишь отличает платное бучение, более менее нормальная еда в столовке и есть отдельная курилка, но преподы о ней разумеется не в курсе, а те кто в курсе молчат в тряпочку. Что еще? Его мысли прервал мужской голос. Мужчина, до сих пор не знакомый Арсению, вышел из кабинета, матерясь себе под нос, видимо, и в первый день бывает тяжко. — Блядь… ребят, извините, вы ничего не слышали и ничего не видели. — Хорошо, Дмитрий Темурович, — тут же ответил ему Сережа, а когда тот удалился, он посмотрел ему несколько секунд вслед, а затем вновь обратил внимание на новенького. — Это наш местный психолог. — Ясно, — не скрывая хитрой ухмылочки, произнес Попов. — Ну, а теперь пошли в мед. кабинет. — А туда-то зачем? — Познакомлю тебя с одним вечно больным. Зайдя в кабинет, Арсения тут же ослепил не чья-нибудь невъебическая красота, а сука ебучие лампы, которые так и норовили прожечь Попову роговицу. — Здорова, Лех, это наш новенький. — Здорова, косичка, приятно познакомиться, Алексей. — Арсений. — Нурлан Алибекович, я могу быть свободен. — Конечно, иди, Леш. — Ты в своем репертуаре, — сказал Матвиенко, когда они уже вышли из кабинета. — Завали, хотя бы не здесь. Слушайте, а может прогуляем химию? Арсений тут же сощуривается. — В первый же день? Такой сложный предмет прогуливать… — а затем его серьезность сменилась на улыбку чеширского кота. — С превеликим удовольствием. Они ушли через черный вход, не попадаясь на глаза преподавателям, шли почти на корточках, проныривая через кусты. По дороге они успели даже купить из местного автомата по банке пепси, а после в том же положении пробрались в таинственное место, находящееся на территории школы. Взору Попова, когда он выпрямился во весь свой рост, то ему тут же открылся дивный сад с фонтаном, рядом стояли статуи, на одну из которых Щербаков благополучно усадил свою пятую точку. Сережа же с Арсом, как культурные люди, сели на каменный бортик фонтана. — Знаешь, Арс, а ты мне нравишься, — открыв банку газировки, сообщил Щербаков. — Да брось, Лех, тебе не я, тебе Нурлан, как там его? Нравится, — тут же парировал Арсений. Сережа зашелся в заразительном смехе, Леха пустил газы носом, поперхнувшись колой от таких заявлений. — Так быстро тебя никто не раскрывал, — все еще продолжая смеяться, заверил друга Матвиенко. — Тебя тоже, — по-доброму зашипел Леха. — Ты про то, что ему нравится психолог? Сережа перестал смеяться, его глаза расширились в незримом до сих пор удивлении. — Бред, да даже если так, то это чисто юношеское увлечение, не больше, — его лицо заметно покраснело. Арсений смотрел на двух своих знакомых, понимая, что лучше сразу поставить все точки над i. Если эти двое расскажут, что это ненормально и больше не захотят с ним общаться, то он это прекрасно поймет. Проходили уже, так что будет не в первой, да и тем более позже, когда привяжешься будет в тысячу раз больнее. Попов испытал это на своей шкуре и больше желание повторить столь разочаровывающую ситуацию не имел. Он затаил воздух, будто готовясь сказать, начал нервно постукивать пальцами по банке газировки. Его лицо приобрело серьезный вид, не такой, когда Щербаков предложил прогулять химию, сейчас Арс не играл, он должен быть честен и принять все как есть. — А что, если я скажу, что мне гей радар подсказал? — спросил он, смотря по очереди то на Сережу, то на Лешу. В воздухе воцарилась тишина, чувство дежавю охватило Арсения. Одиннадцатиклассник уже морально готовился к оскорблениям, когда услышал из уст русого парня: — Ты гей? Арсений лишь кивнул, параллельно думая про себя: «молодец, Попов, закопал себя с самого начала, лучше и быть не могло!». Но, с другой стороны, все тайное рано или поздно становится явным. Поэтому, если ребята не готовы его принять, может, они не те люди, с которыми Арсений сможет идти по жизни, не боясь оступиться? — Серьезно и когда ты это понял? — В шестом классе, когда мне начал нравится математик. Внутри что-то скрутило, все мысли были забиты этим человеком, а потом я понял, что хочу видеть его каждый день. Как-то так. — Внизу живота затянуло тугой узел… — как в трансе произнес Леха. — Бабочки запорхали внутри… — поддержал Сережа в том же состоянии. — Лех, а походу наши опасения подтвердились. — Думаешь и нам нравятся парни? — закусив губу спросил Алексей. — Факты на лицо, — разводя руками, ответил Сережа. — Арс, ты это быстро принял? — Издеваешься? Я год пытался разубедить себя в этом, но потом понял, что бессмысленно убегать от самого себя. В тот день они разошлись в полной тишине. Оставшиеся уроки прошли мимо тройки знакомых. По возвращению домой Арсений уж было начал думать, что все, когда в три часа ночи раздался звуки оповещений. Телефон засветился на всю комнату, и в этой кромешной тьме сложно было не обратить внимание на пришедшее уведомление: Алексей Щербаков хочет добавить вас в друзья. Сергей Матвиенко хочет добавить вас в друзья. Сергей Матвиенко добавил вас в беседу: «Пиздец товарищи, мы влипли!» Арсений смотрел на все пришедшие уведомления и почему-то начинал улыбаться. Неужели он зря уже начал планировать жизнь отшельника, где-то в маленькой деревушки на окраине города? Он не колеблясь ни минуты принял заявки, осматривая профили новых друзей. У Сереги все забито футболом, музыкой и нелепыми фотками. У Лехи практически тоже самое, только вместо футбола подписки на разных комиков с ТНТ, фотки Щербакова — отдельное творчество — костюм и забор, Леха лежал в траве, Леха лежал на лавочки, Леха лежал везде. От этого маленького увлечения его оторвало пришедшее сообщение в группу: Сергей Матвиенко: «А теперь, блядь, только попробуйте мне сказать, что вы спите. Короче, после сегодняшнего разговора я понял, что в дерьме, пацаны. Я везде вижу этого психолога. Может мне в дурку пора?» Арсений посмеялся, вспоминая, как думал так же, когда впервые понял, что он гей. Алексей Щербаков: «Серег, ты блять о чем? Мне нравится мужик и это пол беды. СУКА ОН КАЗАХ! ВРАЧ КАЗАХ!!! КТО ИЗ НАС ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ ЕБНУЛСЯ?!»Арсений Попов: «Ааххахах. Нашли чем заняться в три часа ночи. Знаете, я когда понял, что мне нравятся мужики. Я успокаивал себя тем то, что хотя бы
ни шестидесятилетние бабки.»
Сергей Матвиенко: «Нихренашеньки не успокоил!» Алексей Щербаков: «Поддерживаю! Блядь, а как это вообще и если секс будет, то кто кого ебет? Арс, нам срочно нужна лекция на тему гейства!» Сергей Матвиенко: «Рассказывай, что там, да как.»Арсений Попов: «АХАХАХАХА ВЫНОСИТЕ МЕНЯ И БОЛЬШЕ НЕ ЗАНОСИТЕ ОБРАТНО! Парни, я сейчас с лестнице второго этажа ебнусь в конвульсиях смеха. Давайте не здесь, завтра после школы все и обсудим.»
В эту ночь Попов заснул счастливым, наилучшего исхода он и представить себе не мог, а тут такое и сразу. На следующий день, как и было обговорено после школы они пошли в кофейню и под вкус бананового рафа и вкусного пирожного из суфле. Арсений провел краткий экскурс по этому неизведанному для своих друзей миру. Правда дошла до них не сразу, поэтому Арс объяснял все по-второму, а то и третьему кругу. Все разошлись ближе к вечеру, когда все все поняли. Оставшаяся неделя прошла достаточно тихо. До одного рокового понедельника… Урок русского языка только закончился, как-то так вышло, что Попов отдалился от своей компании, вроде, они отошли в уборную, но не суть. Арсений спускался по лестнице, когда сзади его окликнул до боли знакомый грубый голос. — Эй, Попов! — кричал Масленников. Голубоглазый брюнет обернулся на голос. За спиной Димы стоял Эмиль и Стас. Снова они, почему они просто не могут отцепиться, присосались, как пиявки на море. Хоть кровь Арса пока не пьют, хотя всё возможно. — Что тебе, Масленников? — Слушай, а ты не ахуел? Ты перешёл в наш класс и не боишься меня. — Не твоё дело. Вы выглядите жалко, ты ещё ладно, но еврей, француз, хрен знает, какой он национальности и пацан с дебильной причёской. — Что сказал? В следующий миг Арсения настигла пощёчина, а под руку компашке попалась кладовка под лестницей. Попова затолкали туда ногами ещё и немного приложили головой о полки. Непонятно как с внутренней стороны дверь не открывалась, а смех отдалялся, уже прозвенел звонок на урок. Одиннадцатиклассника охватила ужасная паника: он бился кулаками о дверь, звал на помощь. Никто не услышал его, просто молчание. Арс панически боялся замкнутого пространства, сейчас его глаза бегали в разные стороны, и он задыхался от страха. В подсознание начали проникать отдаленные отголоски прошлого, противный мужской голос, чужие руки. Крики о помощи такая же гробовая тишина. Арсений упал на пол, его трясло он схватился за голову и беззвучно начал кричать, этот крик не было бы слышно, даже если бы с ним был кто-то в одном помещении. Слезы стекали по его глазам, а воспоминания все настигали и настигали, желая открыть столь давно закрытую дверь. Никто не хотел оказаться в такой ситуации, но ему, как всегда, повезло. Вторая, чёрт возьми, неделя учёбы проходила так ужасно. У брюнета кружилась голова, он вот-вот грохнется в обморок, никто его не услышит. Услышат, на лестнице послышались шаги — это был шанс. Арсений со всей силы ударил ногой о полки, теперь он захлёбывался в слезах ещё и от боли. — Что за черт? Заела что-ли? — знакомый голос учителя донёсся из-за двери. Дверь распахнулась, Попов упал на Антона. Ноги подкашивались, слёзы душили горло. Через предобморочное состояние он услышал, как кто-то вновь спускался с лестницы и тут же остановился. — Чего встал? Бегом за Позовым! И предупреди Сабурова, чтобы кушетка была свободна, — скомандовал Шастун. Дальше Арс не выдержил и всё-таки упал в обморок, а дальше темнота. Очнулся голубоглазый парень только лежа на кушетке. Его окружали белые стены, стоящая вдали бирюзовая загородка, мужчина казахской внешности, еще один в очках и учитель иностранных языков. Арсений заметил, как Антон в этой ситуации хочет казаться безразличным, но это не особо так удавалось. — Не нравится мне это, — заключил школьный психолог. — Шаст, ты замечал за ним какие-то странности? — обратился он к классному руководителю. — Да нет, обычный парень, со своими заморочками, еще тот павлин. — Не этично с вашей стороны, я не павлин, — послышался тихий голос с кушетки. Попов не такой уж и павлин. С друзьями он вел себя более чем нормально. Только вот с новоиспеченным братом не может найти общий язык. Тот сам ведёт себя, как петух, а Арс лишь подстраивался под общение. Обычное дело. — Арсений, ты как? Слышишь меня? Сколько пальцев я показываю? — спросил Позов. Школьный психолог показал два пальца, но вот одиннадцатикласснику это было не особо интересно. Он не хотел никому говорить, это теперь не совсем страх, но рассказывать старшим, Арсений не нюня какой-нибудь, а вполне смышленый паренёк. — Да в порядке я. Просто обморок, может, слишком перенапрягся вот и так получилось, а сейчас, если позволите, я пойду, у меня еще два урока, один из них мой любимый — физкультура. А сейчас у меня идёт биология, между прочим там интересная тема. — Иди домой, преподавателя биологии я предупредил, — бросил напоследок Шастун, выпроваживая за дверь своего ученика. Ну, раз такая халява, грех ей не воспользоваться, но что-то его остановило, а если быть точнее, кто-то. Психолог начал говорить про какой-то ежегодный тест. Арсения очень сильно напрягла эта информацию, но сейчас парень был не в том состоянии, чтобы думать об этом, поэтому решив, что расспросит завтра все у Сережи и Лехи. Попов послушался и пошёл к выходу из школы.𖥡♕𖥡
На следующий день, придя в школу, на Арса тут же накинулись друзья с расспросами, куда он исчез вчера после русского языка. Арсений рассказал, что случилось, и лишь один раз посмотрел в сторону банды Масленникова и Шеминова. Те во всю смеялись, по всей видимости, обсуждая уже новый план для очередной издевки над кем-то. Матвиенко закатил глаза. — Годы идут, а эти не меняются. — Ну надо, же им как-то выделяться, — с едкой ухмылкой сказал Леша. Их разговор прервал звонок на урок. В класс зашел преподаватель иностранных языков, его серьезная мина раздражала Арсения. — У него вообще что ли эмоций нет? — возмущался он, хотя вчера, кажется, на его лице хотя бы мускул дрогнул, ну либо же Попову показалось. Хладнокровный взгляд прошелся по классу впервые за неделю учебы. Попову удалось шокировать не только классного руководителя, но и своих новоиспеченных товарищей. На уроках французского, итальянского и испанского языков. Попов откровенно блистал ему нравилось быть в центре внимание, да и тем более иностранные языки давались ему достаточно легко. Все, кроме английского. Арсений боялся этого дня, ведь для него он был хуже смерти. Сам не зная почему, но этот проклятый язык просто не срабатывал в его голове будто один щелчок, и Попов забывал, как говорить. Он не знал: почему? Это было так, будто барьер, непреступный барьер стоял между ними. Однако так Попов оправдывался с седьмого класса для всех он был незнайкой на луне в мире английского языка. Одиннадцатиклассник даже сумел убедить себя в том, что ему это просто не дано. Но где-то в глубинах подсознания Арсений знал, кто стал причиной это беды, кто буквально растоптал его и заставил ненавидеть этот иностранный предмет, но он настолько запутался в собственной лжи, пытаясь избавиться от этих воспоминаний, что заблокировал даже для собственного мозга эту информацию. Как назло, сегодня настал тот самый день, когда Арсений показал свои незнания. Шастун будто как специально вызвал его. Но парень двух слов связать не смог. — Что же, садись. Два, — произнес с полной серьезностью преподаватель. Попов взглянул на него, ожидая увидеть хотя бы легкую ухмылочку на лице, но вновь столкнулся с пронзительным оскалом серьезности, это начало раздражать еще больше. После слов преподавателя Арсений вернулся на свое место, он был зол и в большей частности на себя. — Арс, че такое? — толкнул его в бок Сережа. Но Попов сейчас был явно не здесь. — Безэмоциональная собака сутулая, — почти прошипел он, а затем в его голове родился план, который спустя пару минут он озвучил своему другу. — Говоришь, он всегда такой хладнокровный? — он быстро улизнул от вопроса своего одноклассника. — Да, — протянул Матвиенко, будто пытался понять, что творилось в голове его друга. — Так, Попов, не говори мне… — он не успевал даже договорить, когда его ошарашили столь заманчивым, как кажется Арсению на первый взгляд, предложением. — Сереж, я хочу вывести из себя нашего Антона Андреевича, — он довольно ухмыльнулся пока его друг сидел, продолжая ахуевать.