Наконец отступают холодные времена. Зима сменяется началом весны, и прекрасный март грохочет из всех щелей. И кажется не только март грохочет из всех щелей, но и психика Антона в том числе. Он окончательно запутался в собственных мыслях и уже не понимает себя и своих действий. После того дня, когда Арсений сказал ему, что больше не хочет ему докучать. Он правда перестал это делать, более того он перестал как либо раздражать Шаста и пытаться вывести его на эмоции своими невъебейшими каламбурами.
И вроде бы Антон должен быть рад: у них с Ирой все пришло в прежнее русло, их отношения стали гораздо крепче, на работе стало все спокойнее, потому что, как в последствии узнал Антон, компашки, воющие почти полгода заключили пакт перемирия, и теперь относились к друг другу с полным спокойствием, и это тоже не могло не радовать, да и сам «Мальчишка» взаправду начал вести себя как порядочный брат, именно брат. Он не пытался вновь поцеловать Антона, не отпускал пошлые шуточки, которые казались подкатами, и ему даже удалось поладить с Ирой, ну может они не совсем нашли общий язык, но по крайней мере, при встречи, уже не хотели друг друга убить, ну или же очень корректно скрывали это для общего блага.
И скажи Антону, что так сложатся дела, еще пару месяцев назад или в начале осени, он бы прыгал от радости, думая, что его жизнь не превратится в полный дурдом на колесиках. Он был бы правда счастлив, но именно сейчас, когда ситуация достигла своего прекрасного завершения, Антон нихуяшеньки не рад. Ему не нравится вся эта ситуация от слова совсем. Он готов признать, что привык такому, странному, чудному, богохульному Арсению, который травил шуточки направо и налево, и не парился о мнении Шаста.
И если по началу преподаватель иностранных языков думал, что это все из-за инцидента, и ждал пока Арс сам оклемается и начнет вновь его доставать, то спустя время понял, что инцидент Попов смог пережить, и двигается дальше, но вот к Антону в своем прежнем состоянии он так и не вернулся. Шастун часто видел, как в школе он травит шуточки, да, да те самые аморальные шутейки с друзьями, как стебется над Масленниковым с Шеминовым, по своим «личным» причинам, потому что правильно:
Антон-это-не-твое-дело-просто-забей и такое Шаст слышал не раз за окончание зимы и крупицы начала весны.
И это до дрожи в коленях бесит его. И причины этому он не находит, просто ему было так привычно, быть с «Мальчишкой» на одной волне, нет конечно они и сейчас находятся на ней, но у Шаста такое чувство, что он, блять, тонет со стремительной прогрессией и выбраться не может.
Но вершиной надломившегося где-то, хуй пойми где, айсберга становится сегодняшний день. После школы Антон заваливается домой и прикидывает, сколько времени у него есть до прихода Арсения, сегодня у них очередное занятие для подготовки к ЕГЭ, и кажется за это время Шастун понял, что реально рад, тому факту, что проиграл в том споре, и тому факту, что Арс в угоду себе решил заменить свое желание на их занятия. Хотя, по правде, это занятиями до сих пор назвать сложно: Антон все еще бесится с того, как Арс не понимает элементарных вещей, но вот злится он почему-то не на Арсения, а на себя, и оправдывает всю эту злость тем, что не может научить младшего.
Хотя по правде говоря он просто не может злиться на мальчишку, ну как скажите ему на милость, злиться на человека, который смотрит на тебя как кот из Шрека, со своими глазами океанами? Вот и Антон не знал, до сегодняшнего дня. До занятий остается минут пятнадцать, когда телефон Антона оповещает хозяина, о входящем звонке, на дисплее все так же горит прозвище «Мальчишка» и Шастун невольно улыбается.
— Да, Арс? — спрашивает преподаватель и мысленно радуется, что телефон не может оповещать другой абонент о его улыбки до ушей, стоп, почему он вообще улыбается?
— Тох, сегодня придется отменить занятие, я на свидании, — слегка стыдливо говорит младший.
— Арс, что значит отменить? Напомню вам, молодой человек, что ЕГЭ у вас через три месяца, а ты не в зуб ногой не в жопу пальцем.
Шастун явно злится и скрывать это совсем не получается, вот от слова совсем, его бесит сложившаяся ситуация, и объяснений этому феномену он в своей голове не находит. Хотя находит, но и оно кажется до боли поверхностным.
— Шаст, я знаю, ну давай перенесем, ну, пожалуйста.
— Хорошо.
Скрипя зубами Антон все же соглашается перенести занятия на завтра, а после мелкий-сученок-Попов сбрасывает трубку. И преподаватель вроде должен быть рад, у него освободился день, и он даже может позволить себе позвонить любимой и пригласить ее в кино, но почему-то этого не делает, вместо этого он падает на диван и небрежно кидает телефон на журнальный стол.
— На свиданки он решил гонять под конец учебного года, конечно че уж нет!
…7…
Возмущается Шаст, и спустя полчаса, уже послав всех
а именно Попова нахуй, собирается достать из холодильника холодную бутылку пива и посмотреть какой-нибудь заурядный фильм, когда из прихожей раздается звонок в дверь. Антон закрывает дверцу холодильника, недоумевая кого могло принести так рано: все друзья, включая возлюбленную, все еще в школе, разве что принесло опять «свидетелей иеговых», но и их вроде как запретили.
Шастун идет к двери и, приоткрыв глазок, видит «мальчишку», и это вводит еще в большее недоумение старшего. Он открывает дверь и смотрит на парня, как на что-то странное в его голове правда не укладывается, что он тут делает, полчаса же назад сказал, что не придет.
— Я похож на зеленого человечка с двумя черными лупатками? — раздраженно спрашивает Арсений и заходит внутрь, отталкивая Антона.
— Так ты же вроде…
— Даже не начинай, давай займемся этим ебаным английский.
— И все же, — Шасту правда хочется узнать, почему парень столь спонтанно явился к нему домой.
— Шаст, если продолжишь развивать эту тему, я разнесу здесь полхаты, не доводи до греха.
После этих слов Попов проходит внутрь, а преподаватель пытается скрыть, хуй пойми откуда взявшуюся счастливую улыбку, и быть серьезным взрослым, однако чувство того, что младший бросил какого-то хуя с горы и пришел все же к нему, теплится в душе. Он проходит в спальню, где за столом уже сидит Арсений, преподаватель правда решает не развивать тему, как он понял, с неудавшимся свиданием, и молча достает учебники и раскладывает их. Они приступают к занятию.
Однако оно летит в тартарары, уже через двадцать минут, Арсений настолько погружен в свои мысли, что отвечает невпопад, упускает кажется все, что пытается до него донести Антон. И преподаватель закрывает учебник и смотрит в глаза Арсения, который в свою очередь явно не понимает, почему старший прекратил подготовку.
— Что-то не так? — спрашивает Попов, смотря своими глазами океанами прямо в душу.
— Да и по тебе это сразу видно, давай рассказывай, что произошло, — говорит твердо Антон, а Арс лишь поджимает губы, собираясь уйти по всей видимости от разговора. — Арс, я не отцеплюсь, пока ты мне не расскажешь.
И Арсений сдается. Он смотрит на старшего заламывая пальцы, и не знает как начать, а Шастун лишь улыбается и кивает, молча говоря, что он все поймет и все примет.
— Этот мудень, по другому не скажешь, предложил мне с ним переспать, так одна ночь и все. И он, блять говорил, это в таком спокойном тоне будто это норма вещей. Ясен хуй, что я ему отказал, и решил свалить от греха подальше, а он вякнул напоследок, что я никому со своей моралью и принципами нахуй не нужОн! — Арсений скидывает со стола учебник в порыве гнева, а затем смотрит вновь со стыдом в глазах. — Прости, — и поднимает его с пола.
А Шастун даже, если честно, не замечает этого действия. Он уже мысленно прокручивает в голове, как свернет шею этому выродку за его поганый язык. Он не понимает
как можно так относится к этому солнышку как так можно относиться к людям, и он отчасти рад, что мысль, посетившая его в момент, когда Арс сбросил звонок, а именно: «Поехать и забрать этого гаденыша» не пришла в действие, иначе все могло закончиться реанимацией для этого подростка.
Но сейчас перед ним сидит его Арсений, глупый, разгневанный, и возможно начавший задумываться об этих словах всерьез, это видно по его глазам, и резкому молчанию, после вываленной информации. Антон соображает быстро, что нужно спасать парня, пока он не накрутил себе хрен пойми чего, но он не успевает и слова промолвить, когда младший, словно в прострации говорит:
— Может он и прав, может я действительно никому нахуй не нужон…
— Ошибаешься.
— И кому, Антон, я нужен? — Арс поворачивается на него и смотрит так, словно желает в зеленых глазах напротив найти ответ.
— Мне, — выдает Шастун, даже не успев обдумать.
— Конечно, ты же мой брат, у тебя и выбора нет.
Антону надоедает, что Попов будто сам с собой общается, и уже через секунду он хватает его за щеки и поворачивает к себе, а затем произносит:
— А теперь слушай меня внимательно, мальчишка, никогда не люби никого, кто обращается с тобой, словно ты обычный, никогда не думай, что есть люди, которые смеют говорить о тебе такое, у них может и не хватает мозгов, но давай не будем им уподобляться, ладно?
— Угу.
Лишь выдает Арсений и Шастун слишком резко убирает свои руки с чужих щек, понимая, что он залип на губы, залип на глаза, залип на «мальчишке», и его это пугает. Он сглатывает тревожный ком, копошащийся внутри, когда Попов резко вырывает его из тьмы сомнений.
— Кто говорил так про любовь? Звучит очень знакомо.
— Оскар Уайльд.
Они оба посмеиваются и возвращаются к изучению английского языка, больше эту тему поднимать не приходится, и совершенно не важно, что именно в тот момент, у обоих замерло сердце, это просто сбой в системе не более, по крайней мере, оба на это рассчитывают.
…8…
𖥡♕𖥡
Так проходит почти половина марта. Арсений больше занятий не отменяет, но и на свиданки свои ходить не перестает. И у Шаста лишь от упоминания их глаз подрагивает, конечно, он давно понял, что Арс взрослый человек и у него должна быть своя личная жизнь, и бла-бла-бла. Хотя сам знал, что несет бред, на самом деле Шаст понял, что все свиданки Арса одноразовые, все его ухажеры не подходили ему, и Антон хотя бы от себя не скрывал этого факт.
Но на горизонте нагрянула еще одна проблема в виде одноклассника Попова, который по мнению Антона уделял ему слишком много внимания. Эмир, то приносил ему шоколадку из буфета, то звал поиграть в баскетбол, конечно, вместе со всеми, но Шаст голову на плаху готов положить, он видел, что в тот момент Кошоков поглядывал на Арса.
Но сегодня этот наглец перешел все границы. Это Антон понял, когда проследил за одиннадцатиклассником, который вместе еще с двумя друзьями после окончания уроков явно не спешили домой. Они что-то замышляли, сразу заприметил преподаватель иностранных языков, и это что-то уж больно подсказывало нутро было связанно с
его «Мальчишкой» (Да у Шаста явно ехала крыша, но ему было как-то не до этого).
Антон минут двадцать крутил кольца стоя в коридоре у окна, дожидаясь пока эта троица покинет кабинет. И аллилуйя, чудо свершилось, парни вышли из класса и шухером, чтобы их не засекли, скрылись в пролетах между этажами.
После того, как учитель убедился, что его никто не засечет. Он быстро зашел в кабинет и опешил: на столах трех учеников его класса лежали записки в виде сердечек, коробки, конфет и безалкогольное, розовое шампанское.
— Ну и бредятина.
Усмехнулся Антон и, подхватив все эти шпили-ванили с парты Арсения, отправил их в свой небольшой портфель, предназначенный для стопок огромных тетрадей. Но вот возникла незадача, уже собираясь закинуть последнюю бумажку и спокойно уйти, над Шастом вверх взял интерес. Он раскрыл небольшой листочек, свернутый пополам, и его глаза вылетели из орбит. В данном письме, если его вообще так можно назвать, Кошоков признавался Арсу в чувствах, и приглашал его встретиться в кофейне, если они взаимны.
Антон, быстро схватив свой портфель, выбежал из кабинета, закрывая тот на замок. Что бы еще кто-нибудь не додумался до таких глупостей. Он шел по лестнице перечитывая эту записку уже в сотый раз, и его усмешка была полна злости. Хотя мозгом учитель понимал, что поступает не правильно, но видимо сигналы рациональности, тот разучился подавать.
И как бы его рабочий день должен был закончиться на этой не слишком приятной ноте, но все пошло, как впрочем и всегда, по одному месту, когда на встречу спускавшемуся преподавателю вылетел Эмир, явно бежавший назад в сторону класса.
— Антон Андреевич, что вы здесь делаете? — школьник был явно в шоке, он наверняка думал, что учителя уже разошлись по домам, что ж, не только он тут ошибался.
— Странный вопрос Кошоков, я учитель, у меня могут быть еще дела здесь, а вот, что вы тут делаете, молодой человек, вопрос более интересный.
Шастун ухмыльнулся и аккуратно сунул этот ошметок с чертовым признанием в карман. Вот только кажется секретность было явно не в его числе лучших качеств, потому что буквально через пару секунд, глаза одиннадцатиклассника вылетели из орбит, дыхание участилось, он явно запаниковал.
— Откуда это у вас? — почти надрывистым голосом поинтересовался Эмир.
Да Антон сильно проебался… И ведь нужно ему было читать ее по сто раз, он же мог сделать это в своей машине, когда его точно никто не потревожит, но зачем, если можно так тупо спалится.
«Браво Шастун! Браво! , а теперь выкручивайся как хочешь!» — заговорил с ним внутренний голос, по всей видимости умывающий руки.
— Из моего кабинета, — взяв под контроль эмоции, сказал учитель.
— Антон Андреевич… зачем вы это взяли? Это… Это… Не предназначалось для вас, — краснея на глазах заговорил Кошоков. — Зачем вы это читали?! — уже с агрессией спросил Эмир. — Это было для Арсения! Но никак не для вас!
— Потому что я его брат и имею право знать.
— То, что вы его брат, не означает, что вы имеете право лезть в его личную жизнь!
Шаст понимал это и без слов подростка. Да никакого права он не имел, но, если подумать, Арсений для него не последний человек и случись с ним, что из-за этой глупости, которая, кажется казалась Эмиру «гениальным планом», именно ему пришлось бы успокаивать
своего «Мальчишку». Осознав это в своей голове тут же загорелась лампочка. Рациональная идея сама пришла в голову, а именно
как-выйти-сухим-из-этой-блядской-ситуации.
— Эмир, ты прав, но ты подумал, что почувствует Арсений, когда завтра придет в школу? Как думаешь, сколько насмешек полетит в его сторону? Сколько ему придется слушать все эти перешептывания о «тайном поклоннике», появившемся из неоткуда? Он не так давно пережил трудное время в своей жизни и полностью еще не восстановился, а ты хочешь его вновь впутать в очередную авантюру?
— Ошибаетесь! Арс полностью пережил этот случай, он сам об этом рассказывал, он так же шутит с друзьями, подкалывает остальных, когда те нелепо поступают, Антон Андреевич, он в полном порядке. И я не собирался никуда его впутывать, я просто хотел, чтобы он знал о моих чувствах.
Вот только кажется эти слова Антон пропустил мимо ушей, в голове стоял гул, после первой сказанной, школьником, фразы:
«Он» «Сам» «Об» «Этом» «Рассказывал» и, что-то непонятное под ложечкой начало скрежетать с до боли незнакомым привкусом. В голове было лишь одно: почему Арс, делился этими новостями со всеми кроме него. Непонимание плавно перерастало в агрессию, и Шаст понимал, что может сорваться на подростке.
Хотя признаться честно, он перестал уже давно что-либо понимать. Он не знал, на кого злился больше: на этого поганца Эмира, которому так просто далось рассказать о своих чувствах, раз он решился на это, или на себя самого, который до сих пор не мог понять, в каких отношениях состоит с Арсом.
— Даже если и пережил, это не значит, что ты можешь создавать ему новые проблемы, скоро экзамены, важные для него экзамены, и если ты правда его любишь, то должен понимать, что в такое время, его голова забита совершенно другим, ему не до шалостей и уж тем более не до любви.
Шастун пиздел откровенно, просто по-другому сказать не мог. А что ему говорить, что он ведет себя как школьница, ревнующая своего первого парня к табуретке, не давая ему и шагу ступить без его ведомости? Нет, Шастун, конечно, не был таким, он испытывал только братские чувство по отношению к Попову, и все-таки, ему не нравились действия Кошокова.
— Антон Андреевич, вы правы, кажется я рановато начал действовать. Лучше это и правда сейчас не делать, лучше признаться позже может даже на выпускном. Будет круто, если он согласится, и мы после выпуска будем вместе, — кажется Эмир, рассуждая об этом и вовсе позабыл о присутствии учителя, глаза которого уже готовы были спалить школьника до тла.
— Не строй слишком оптимистичных планов на будущее, никто не знает, что может случится завтра, а ты уже полжизни распланировать успел, — усмехнулся Антон, хотя эта усмешка сейчас больше походила на дьявольскую улыбку. — До завтра, Эмир.
Последние слова прозвучали как угроза в голове Шаста уже рождался план, как завалить «обязательной подготовкой к ЕГЭ» этого школьника, ведь это было и для его же блага, да и для Шастовского спокойствия, он объяснял себе это просто: «Чтобы голову дурацкими мыслями не забивал» и уже подготавливал тысячу и одно задание для одиннадцатиклассника, пускай пока только в голове, но завтра обещало быть веселым.
Нет, Антон не был монстром просто его чуточку бесил Эмир.
𖥡♕𖥡
Все прошло более чем удачно, план оказался и правда великолепным. Кошоков теперь, конечно, не без помощи Шаста был загружен до конца года, уж поверьте за эти слова Антон мог ручаться. Но вот беда крылась в другом — пускай учителю и удалось остановить порывы Эмира признаться Арсу в чувствах, Попов не бездействовал, и если по началу Шастун думал, что все эти свиданки чистый фарс, то в один день все изменилось.
На одном занятии Арсений витал в облаках, постоянно смотрел на экран своего телефона словно ждал сообщения. И, к сожалению, опасения Антона подтвердились, когда он спросил: «Что новый парень?» он ожидал услышать что угодно, но те слова, которые резали по сердцу словно металлическим ножом. Арс впервые за все это время, признался ему, что кажется влюбился. Нет, Антон знал, что рано или поздно это случится, но точно не ожидал, что этот день наступит так быстро.
Нет, конечно он поддержал «Мальчишку», но факт того, что ему становилось не по себе от этого, оставался фактом. И вот сегодня Арсений вновь отменил занятия и отправился на свиданку, как он сказал его позвали на день рождений вместе с Лехой и Сережей, а Шастун на месте усидеть не смог, быстро набрав друзьям и договорившись с ними о встрече, он попрощался с возлюбленной
если она конечно еще была его возлюбленной и сославшись на то, что у Нурлана возникли проблемы и ему якобы надо излить душу, отправился в гости к Сабурову, где его уже ждал и Димка.
Они долго обсуждали насущние проблемы: с работой, с делами, да даже с гребаным ЕГЭ, будь оно проклято, но никак не могли добраться до самого сокровенного. Может быть они бы так и не обмолвились ни словом об этом, если бы спустя полчаса, откровенно, тупых разговоров Позов не задал Шасту вопрос:
— Тох, так для чего ты нас собрал столь срочно?
— Это пизда.
Сказал Шаст и, встав с дивана подошел к холодильнику, заведомо зная, что у Нурика явно есть запах пива, и ни на один вечер, но каково его было удивление когда открыв его, на полке он увидел ту самую бутылку розового безалкогольного, которую оставил Эмир и его дружки на партах, его учеников. Он подхватив эту бутылку вернулся к друзьям и поставив ее, с достаточно громким звуком на стол, заговорил:
— Кажется у нас парни есть серьезный разговор.
— Не понимаю о чем ты? — нервно произнес Сабуров, Шаст мог признаться в этот момент сам себе, что никогда не видел у него настолько широких глаз.
— Шаст зачем ты это принес, у нас что, детский утренник? — попытался отшутится Димка, но он тоже явно нервничал.
— Точно такую же бутылку я нашел недавно на парте у Арса, но похоже не я один, — оповещает друзей Шаст и смотрит на них выжидающим взглядом.
Напряженное молчание повисло в воздухе в ту же секунду и, по всей видимости, рассасываться не собиралось. Каждый задумался о своем, не зная, как преподнести столь щепетильную информацию, никто не знал, как именно отреагируют все собравшиеся на очевидный казалось бы факт, который так и висел в воздухе, ожидая своего часа.
— Мы в полной заднице, — с истеричным смешком произнес Позов.
— Да, в жизни бы не подумал, что такая мелочь может так из себя вывести, — поддержал Сабуров.
— А что говорить? Ну, хуй, — разводя руками, парировал Шаст.
Пояснения были излишни. Друзья поняли друг друга и без них. Вот только от этого легче не стало, проблему то они выяснили, а как решить даже не догадывались. Как стало известнее позднее за разговором не только Арс отстранился от Шаста, но и Леха с Сережей, от своих претендентов по завоеванию сердца.
Так вышло, что Щербаков перестал посещать медпункт от слова совсем, хотя раньше бывал там настолько часто, что казалось, что он времени там проводит больше чем в классе или на уроке. Матвиенко тоже был неисправим и если первое время докапывался до Позова, чтобы тот помог ему подтянуть общество, то потом и вовсе перестал, вместо этого он просто изредка приветствовал психолога, когда тому удавалось выловить его взглядом в стенах школы.
Не сложно было прийти к умозаключению о том, что эта троица сговорилась. И казалось бы трем взрослым, состоявшимся в жизни, мужчинам должно на это плевать, но что-то шло, впрочем как и всегда, не так. Что-то такое, что гложило каждого из друзей Шаста, включая его самого.
— Но откуда вы взяли ключи от кабинета? Я же вроде его запер, когда ушел, — решив развеять, эту недотрагедию, недокомедию, поинтересовался Шаст.
— Дубликат, Шаст, вещь простая, — усмехнулся Нурлан, а затем добавил уже тише. — Да будь мы подростками может эта ситуация была бы проще?
— Да хотя бы студентами, курса так первого, но никак не сейчас. И почему мы ведем себя как полные кретины? — риторически поинтересовался Дима.
— Точно! Студенты!
Глаза двух друзей округлились до неузнаваемости, когда они увидели довольную лыбу Антона. Оба не понимали, что тот замышлял. Но кажется учитель иностранных языков и не собирался объяснять друзьям, что задумал, вместо этого, он просто спросил у Нурлана, где лежит их альбом, еще со студенческих времен, с упоротыми фотографиями, и быстро найдя его вернулся назад на диван.
— Помните наш спор? — друзья в ответ лишь отрицательно покачали головами, на что Шаст лишь закатил демонстративно глаза. — Ну тот спор, который мы затеяли еще на первом курсе: «Если у кого-нибудь из нас появится девушка раньше двух остальных, то эти двое торчат по желанию, победителю»
Наконец и до Сабурова и до Позова дошло, что замыслил Антон
— Даже не вздумай!
В один голос воскликнули друзья. Но однако Антон отступать не собирался и решил воспользоваться правом победителя, ведь девушка то раньше всего появилась именно у него.
— Вы торчите мне по желанию.
— Давай, удиви, — обреченно выдал Димка.
— На самом деле мое желание очень простое, оно даже будет у вас одно на двоих.
— В чем подвох? — спросил насторожившись Нурлан.
— Да ни в чем, вы просто сейчас вдвоем поедете на этот ебнутый день рождений и увезете оттуда Леху с Сережей, и наконец поговорите с ними и разберетесь, что между вами происходит. Так сказать поставите точки над «i».
— Шаст, ты сбрендил?!
— Отказаться нельзя.
Тут же ответил Антон. И спустя, еще, минут сорок пока Сабуров и Поз готовились к этой «дивной» встречи, и «феноменальному» разговору, который изначально казался провальным, они отправились на эту проклятую вечеринку, чертыхаясь на Шаста всеми возможными языками.
Антону удалось убить двух зайцев сразу, ну по крайней мере должно было удасться: таким образом, он и друзьям помог (хотя лучше бы себе в начале помог), и уже подумывал, что раз друзья «мальчишки» свалят при весомых обстоятельствах, то и он тоже вместе с ними, поедет уже к себе домой.
Вернувшись домой, Шаст ждал весточку от друзей около двух часов. Но спустя это время улыбался во все тридцать два. Двое мужчин позвонили ему с промежутком в пару минут и пускай из всего разговора, в перебивку с воплями на заднем плане из разряда: «Они прозрели!» «Алилуя!», Шасту удалось лишь разобрать, что все хорошо, он был безмерно счастлив за друзей. Вот только его план сбылся только на половину, как стало известно уже позднее, от самого Нурлана, Арсений остался на этой вечеринки, не пожелав уезжать с друзьями, и это не могло не бесить Антона.
Но делать было нечего и, сказав своей возлюбленной, что он не голоден, Шаст отправился спать. Вот только заснуть ему так и не удалось, он проворочался около часа и, приняв простое решение для себя. Тихо ускользнул из объятий Ирины и, наскоро одевшись отправился в дом своих родителей, дожидаться эту гулену, им нужно было поговорить и в срочном порядке.
𖥡♕𖥡
Антон стоял на заднем дворе своего дома, родители уже спали, а он все ждал и ждал Арсения. Правда его ожидание затянулось, часов до трех ночи, но уйти он не мог, просто потому что ему нужно было поговорить с Поповым. Теплый весенний ветер успокаивал, расшатанные нервы, правда до поры до времени, а если быть точнее до того момента, пока сам Арсений не появился на заднем дворе, видимо решивший подышать свежим ночным воздухом, даже не подозревая, что его уже там ждали.
— Где ты был? — окликнул его Антон, серьезным настойчивым голосом.
Арсений обернулся, удивляясь тому, что его старший брат забыл здесь в столь позднее время суток.
— Извини, но тебе какое дело?
С вызовом в глазах спросил Арсений, когда Шастун подошел к нему почти вплотную.
— Ты на мой вопрос ответь, Арс: Где ты был? И откуда пришел?
— Подожди, ты что меня ревнуешь?
В голубых глазах напротив, не было ни намека на шутку. Попов смотрел серьезно, ожидая ответа.
— Да.
Антон сделал один шаг вперед, сокращая расстояние, почти до сантиметров. Он смотрел в эти голубые океаны и сам не верил в то, что говорил. Однако убегать он больше не хотел, ему хотелось сказать, все, что было на душе, и рассказать все это хотелось именно Арсению и никому другому.
— Ревную тебя. Когда ты один гуляешь, то я ревную тебя даже к прохожим, в школе ко всем одноклассникам, кто так или иначе приближается к тебе, пытаясь коснуться.
— Неужели ты влюбился в меня?
— Если влюбился, что будет?
Он потянулся к его губам, прикрывая глаза, сердце застучало настолько сильно, что еще секунд десять, и оно само бы сплясало румбу. Он так долго шел к этому ответу, так долго не мог понять, что его тревожит. И вот все его проблемы, все его переживания, сейчас отражались в этих глубоких, голубых глазах. Казалось, что лишь один взгляд этого «мальчишки» может решить все его проблемы. Он был готов принять это, готов был начать свою жизнь по новой, лишь бы рядом был он.
Однако Арсений не поддался вперед, вместо этого он отвернул голову в сторону, избегая прикосновения чужих губ, и отошел на шаг назад, заставив распахнуться глазам Антона.
— Что ты делаешь, Антон?! Что ты делаешь?
Антон не знал, что ответить язык словно онемел, а через секунду он распахнул глаза, и понял, что все это было сном. Он не был дома у родителей, он был у себя в квартире, рядом лежала мирно спящая Ирина, но его рядом не было. Шастун, протерев пальцами сонные глаза, встал и, выйдя из спальни с телефоном в руках, ушел в ванную, чтобы Ира, если вдруг проснется, не услышала его разговор.
Он тут же набрал номер Арсения, в трубке послышались долгие гудки, что начинали раздражать, и это раздражение Шастун чувствовал, каждой извилиной своего мозга, каждой клеточкой своего тела, а затем в трубке, по ту сторону, послышался заспанный голос, его младшего брата.
— Антон, ты время видел?
— Ты сейчас где?
— А где я по твоему могу быть?
— Арс, не юли. Где ты сейчас?
— Дома, я, дома.
— Ну и слава богу, — в трубку, даже не скрывая своего резкого расслабления, сказал Антон. — Спокойной ночи «мальчишка».
— Спокойной ночи, Тош.
После этого разговора Антон еще долго стоял в ванной, рассматривая фотографию парня с его страницы в «инстаграм», и никак не мог понять, почему ему снится такое, почему он так глупо ведет себя в этих снах, что им движет и откуда это неизведанное чувство, было правда не ясно. Хотя, конечно Шаст врал сам себе, ответ он прекрасно знал и, причем давно, про признаться себе в этом, все еще, не мог.
…9…
𖥡♕𖥡
Благо на следующее утро его сон не мог никто потревожить. Ира ушла на работу, а Шасту кажется впервые за это время повезло, ведь еще с утра Пашка прислал сообщение, что он сегодня может остаться дома, как говорил сам Воля: «Шаст, человек не может работать двадцать четыре на семь, без выходных, ведя уйму предметов, так, что отдохни сегодня. И не спорь даже, и ты отдохнешь, и дети от тебя. Приказ понятен Антон Андреевич?» и Шаст лишь сказав: «Да, товарищ директор» улыбнулся как довольный кот, и вновь плюхнулся на кровать, предварительно, проводив Иру.
Вот только поспать ему тоже было не суждено, где-то часов с одиннадцати, его телефон начал разрываться от входящих звонков, причем от одного и того же абонента. И как бы Шаст и выключал его, человек по ту сторону явно был более настырным. И спустя тысячу попыток заткнуть это мешающее спать гудение, Антон гневно взял в руки телефон и, увидев на дисплее имя «Поз», уже думал куда его послать.
— Поз, ты ебу дал? Время видел? У самого же выходной, так какого хуя с утра пораньше?
— Антон Андреевич, это не Дима, это Сережа.
— Матвиенко? Почему у тебя телефон Дмитрия Темуровича?
— Это не важно, слушайте меня внимательно, Поз вчера рассказал, что это вы их послали, поэтому хочу вас за это поблагодарить, я вам сейчас скину адрес, а дальше решите сами, что вам делать. Доброго утра, Антон Андреевич.
После этого Матвиенко сбросил трубку, оставляя преподавателя в полном ахуе:
«Что еще за квесты с утра пораньше?» успело пронестись в голове Антона, пока Сережа, с чужого телефона набирал, какой-то неведанный супер адрес.
Поз:
«ул. Ломоносова, 28.»
«P.S. Там сейчас Арс»
Шастун усмехнулся. Он, что школьница, чтобы сорваться с места, только потому что его младший брат, сейчас с кем-то в ресторане, с кем-то кто не он. Да, пожалуй, все-таки, дебил, потому что уже через двадцать минут он сидел в машине и забивал в навигатор адрес место нахождения своего мальчишки.
Прибыв на место, Антон понял, что это был ресторан «Frank» с красивым видом. Они когда-то с Ирой были здесь, еще в начале их отношений. Шаст помнит, как сейчас как спустил там почти семь тысяч, чтобы впечатлить Кузнецову, да цены там конечно были заоблачные, и из этого в голове не укладывалась лишь одна мысль: «Какой черт может себе позволить водить Арса в такие дорогие рестораны?»
Он подошел к зданию и издалека увидел Арсения, сидящего за столиком с каким-то парнем, кажется это был тот самый человек, о котором Арсений ранее упоминал, но Шастун его не запомнил,
хотя он этого и не старался даже делать.
Но сейчас стоя почти у самого входа он видел улыбающегося Арсения, видел как этот хер берет его руку в свою, и это до дрожи в костях злило его. Он и подумать никогда не мог, что «мальчишка», будет для него так много значить. Но с другой стороны, Арс взрослый парень и имеет право на личную жизнь, и это правда некорректно со стороны Антона лезть сейчас в его дела. Именно поэтому он посмотрел в окно расстроенным взглядом и заговорил про себя, смотря на улыбающегося Арсения:
«Сейчас ты дал мне шанс прекратить этот чертов беспорядок… Но мне вовсе не хочется потому что я уже начал рисовать тебя в своем сердце…»
Кажется Антон собирался отступить, но именно в этот момент он увидел как этот хер кладет руку на коленку Арсения. И кажется впервые послав в этой жизни все принципы, правила этики и морали и впридачу собственный загоны. Он зашел внутрь ресторана, и пока он шел к заветному столику, услышал слова, которые окончательно заставили сделать его выбор:
— Арсений, присядь поближе, — с улыбочкой попросил подросток.
— Да мне и тут хорошо.
— Да брось, я же не кусаюсь.
Он начал поглаживать Попова по коленке. Ожидая, что сейчас Попов сдастся и придвинется поближе. Вот только у Шаста на этот счет было иное мнение, он сократил расстояние в считанные шаги и, оказавшись прям у самого столика сдернул руку подростка с коленки «мальчишки» и сжав кисть, заговорил, словно собирался убить этого ни в чем не повинного парня.
— Зато я кусаюсь.
…10…
