Бог устал нас любить

      Окно в кухне выходило на закатную сторону, а оттого на стенах и кафельном полу бликами плясали солнечные зайцы. Ветви деревьев бросали причудливые тени, и, если бы не разруха вокруг и запах чей-то явно сгоревшей каши, от нахождения здесь можно было бы получить искреннее удовольствие. Скуало пошарил по карманам, выудил из одного смятую пачку сигарет, посмотрел с удивлением и отвращением. - Твои что ли? Не припомню, чтобы кто-то из нас курил ментоловую дрянь. - Может и мои, - отозвался Такеши, ловко счищая кожуру с картошки и бросая очистки в ведро под ногами, - наверное, давно взял у Гокудеры и забыл. Это он любит запах мяты, а еще он Тсуне нравится, поэтому Хаято предпочитает только их и курить. - Трагедия в одном акте, - с досадой затянувшись, Скуало пробормотал это будто бы ни к кому не обращаясь, и присоединился к готовке ужина. – В одном очень длинном затянувшемся акте… - Это их дело, предпочитаю не вмешиваться в личную жизнь других, мне своей по горло хватает. - И до задницы, - Суперби выразительно ухмыльнулся, явно намекая на их интересную связь с Занзасом, но потом вдруг посерьёзнел. - Я нихрена не успеваю, Ямамото. Думал, сегодня закончить, но там еще писать и писать, только здания сделал, а весь окружающий фон не проработал. Если так продолжится, я скоро ебнусь. - Так может не будешь настолько заморачиваться со своими работами? Ты столько времени тратишь, чтобы довести картину до идеала. - Так может ты лучше не будешь задавать тупые вопросы? – огрызнулся злобно, сжимая в руке кухонный нож. – Я не для того с тобой проблемами делюсь, чтобы ерунду в ответ выслушивать. Можно подумать второй день со мной живешь, и не в курсе о моей жизни. - К счастью, в курсе, поэтому и говорю о том, что облегчит тебе жизнь. Проблема в том, что я не знаю, как тебе помочь этого достичь… Скуало был перфекционистом. Не безобидное желание сделать все лучше, а тянущее выматывающее чувство неполноценности, если ты не уверен, что сделанное тобой как минимум не идеально. Как максимум – должно быть лучше всех. Суперби пока еще успешно справлялся с задачами и дотягивал до поставленной для себя высоченной планки, но уже потихоньку начинал сдавать позиции. Тотальный перфекционизм, агрессивность и навязчивые действия, будь то четкий распорядок утренних процедур, выверенный до мелочей, или личные вещи, расставленные в строгом порядке. Сначала Скуало пытался поддерживать идеальный порядок во всей комнате, бешено ругаясь с Ямамото на эту тему, но вскоре плюнул и сдался. Слишком много вещей, художественных принадлежностей, книг, людей для такой маленькой территории. Такеши всегда шутил, что два отбитых одиночества нашли друг друга. Скуало злился, но в глубине души соглашался. Он так же пробовал ходить к врачам, благо родители смогли поспособствовать. Но дальше приема таблеток дело не продвинулось. С бесконечными вспышками агрессии они справиться помогали, но во время сессии или при сдаче проектов Скуало все еще часто терял контроль над собой. - Знаешь, хорошо, что мы пивом закупились. Не знаю, что за хрень у Занзаса произошла, но глядя на тебя, понимаю, что сегодняшнюю ночь нам вообще лучше провести в отключке. - И вместе? – с улыбкой Ямамото тронул запястье левой руки Скуало, которое пересекал длинный застарелый шрам – давняя травма. - Куда же без этого, придурок. Губы искривились в подобие улыбки. Пока с ним рядом два его идиота, можно справиться с любой проблемой. По-крайней мере, отвлечь Суперби им всегда оказывалось под силу. Вскоре комната наполнилась звуком шипящего на огне подсолнечного масла, а после аппетитный аромат жареной картошки заполнил всю кухню, просочился в коридор, заставляя ближайшие двери заинтересованно приоткрыться и тут же разочарованно захлопнуться. Скуало на этаже хоть и любили, но боялись, и предпочитали не вступать в контакт лишний раз. Разве что, кроме… - О, привет! Охраняешь своего парня? Белозубо улыбаясь, в кухню ввалился Дино, в подранной в двух местах рубашке и ссадиной на скуле. Окинул взглядом картину, довольно присвистнул и умостился прямо на стуле. - Такеши уже взрослый мальчик, сам может за себя постоять, - Скуало кровожадно ухмыльнулся, втягивая носом слабый запах чужой крови, - а вот тебе, судя по всему, помощь не помешает. - Да ерунда, запнулся на лестнице. - На невысокой такой лестнице, черноволосой, с хорошо поставленным ударом правой? Суперби откровенно забавлялся. Придурка Дино он тоже знал довольно давно, практически, как и Занзаса. Тот умудрялся влипать в откровенно дерьмовые истории на протяжении всей своей жизни, и глупо было бы полагать, что с отношениями выйдет иначе. На первом курсе тот умудрился влюбиться в парня со своего факультета, который не то, что взаимностью ему не отвечал, так еще и регулярно порывался избить. И то ли Кавалонне являлся отъявленным мазохистом, то ли каких-то подробностей личной жизни друга Скуало все же не знал, но со стороны их взаимодействие смотрелось довольно странно. - Ну, можно и так сказать. Я с ним регулярно пересекаюсь. - Завязывал бы ты с этим, жеребец, - усмехнувшись, Скуало хлопнул Дино по плечу, - если жизнь дорога. - Да ладно тебе, зато мне никогда не бывает скучно. Размазав кровь по щеке, Кавалонне рассмеялся. Достал из кармана джинс жвачку, засунул в рот сразу несколько пластинок, и тут же выдул огромный пузырь. Как дите малое, честное слово. Хотя в некоторых аспектах Дино и оставался ребенком, и, если бы не Базиль, его неприметный, вежливый сосед по комнате, парню пришлось бы тяжело. В дверях появился Хибари, окинул присутствующих тяжелым взглядом и замер, скрестив руки на груди. Дино махнул ему рукой, болтая ногами в воздухе, будто проверяя терпение на прочность. О Кее ходило множество слухов, вплоть до его принадлежности к определенным бандитским группировкам. По-крайней мере, дрался он действительно хорошо и отличался садисткой жестокостью в отношении своих жертв. То, что Дино до сих пор был жив, действительно ставило его на какой-то особый высокий уровень. А еще Хибари ревностно следил за порядком в общежитии, не позволяя тому скатиться в состояние откровенного притона. - Ты. Слезь со стола, кусок дерьма. Холодно, без эмоций и довольно тихо. У Скуало невольно дернулся глаз. Таких, как Хибари, надо валить за гаражами, пока тот сам не оставил после себя труп. Но единственный, кому на Кею было практически наплевать, был, как ни странно, Ямамото. Тот, выключив газ под сковородкой, помешал готовую картошку, еще раз посыпал солью и с улыбкой развернулся к грозному соседу по этажу. - Привет, Хибари. Ты сегодня что-то совсем не в духе. Хочешь немного? У Скуало отвисла челюсть – собственную еду предлагать этому подонку? Да Ямамото совсем умом тронулся. - Воздержусь. Не могу быть уверен, что ты туда ничего не подсыпал, раз предлагаешь мне. - Обижаешь, - смеясь, Такеши примиряюще поднял руки, боком продвигаясь к Дино и незаметно, но уверенно спихивая того со стола. – Если хочешь, присоединяйся. Всегда будем тебе рады. Кавалонне со Скуало дружно закашлялись, не особо успешно маскируя свою реакцию. Кея, опасно сузив глаза, одарил всю троицу ледяным взглядом, хмыкнул, но все же развернулся и медленно двинулся прочь по коридору. Гроза миновала. А Такеши, как ни в чем не бывало, закончил с приготовлением ужина, и пошел в сторону комнаты, что-то насвистывая. - У тебя классный парень, - склонив голову на бок, Дино задумчиво проводил его взглядом. - Не засматривайся. Иначе придется брать академ. - Да что я, по-твоему, совсем дурак, на вашего с Занзасом человека претендовать. Тем более у меня есть своя личная головная боль, - в первый раз в голосе Кавалонне проскользнуло что-то похожее на тоску. – Ну, бывай. Рад был повидаться. Скуало, смахнув ладонью пепел со столешницы, выкинул окурок в мусорку и зябко повел плечами – из открытого окна уже тянуло ощутимой прохладой. Солнце опускалось за крыши домов, а в небе собирались тучи, подсвеченные по краям золотисто-оранжевым. Возможно, ночью прольется дождь. А значит чертова черемуха будет снова одуряюще пахнуть, еще сильнее, чем сейчас. В голове промелькнули мысли о неоконченной картине, дешевой балтике в холодильнике и плечах, покрытых длинными розоватыми полосами. Скуало хотел наступления ночи и дождя. Он очень устал.       Когда они ввалились в комнату, с тарелками и сковородой наперевес, Занзас уже сидел на кровати, привалившись к стене, и пил прямо из бутылки, не утруждая себя кружками. В комнате плавали клубы сизого дыма, и даже приоткрытое окно не особо спасало ситуацию. Казалось, Занзас курил одну сигарету за другой все то время, пока они готовили. - Однажды ночью ты проснешься и обнаружишь кровавые ошметки своих легких на подушке, помяни мое слово, - зловеще предрек Скуало, доставая пиво из холодильника и поддевая крышки ножом. Те с глухим стуком отлетели на пол и так и остались там. Какая разница, все равно завтра убирать весь этот беспорядок. - А ты при этом будешь рядом, и мне придется доставать их из твоих длинных прекрасных волос. Суперби передернуло от отвращения, а Ямамото, раскладывавший ужин по тарелкам, весело фыркнул. - Предлагаю себя в качестве священника, чтобы отпеть будущий труп. Оплату перечисли на мою карточку. Смогу хоть общагу оплачивать без проблем. - Вот так живешь, душу свою отдаешь этим уродам, а они спят и видят, как бы меня похоронить. - Не обольщайся, где ты там душу у себя уже разглядеть успел? - Вот ты мразь, мусор, - Занзас восхищенно выдохнул, закидывая в себя, наконец-то, нормальный ужин, помимо вермишели быстрого приготовления. Ямамото упал прямо на полу, скрестил ноги, и под спину положил стянутую подушку. Скуало сидел рядом, на кровати, так что к его бедру можно было беззастенчиво прижаться и потереться щекой. Что Такеши периодически и делал. Пиво неприятно горчило на языке, хотелось чего-то более существенного, но до стипендии оставалась еще неделя, и выбирать не приходилось. Тем не менее, давно не пивший из-за таблеток Ямамото уже начинал чувствовать приятную легкость внутри, скручивающуюся в животе, и оттуда волнами идущую по телу. Ему больше нравились домашние настойки, которые он периодически таскал у отца, пробуя вместе с ребятами. Но студенческая жизнь диктовала свои условия. Скуало положил ладонь ему на голову, перебирая жесткие волосы, пропуская сквозь пальцы. И от такой нехитрой ласки хотелось то ли заскулить, то ли встать и повалить на кровать, целуя. Не определиться так просто. Занзас, сидящий в сигаретном дыме, как в облаке, казалось, мыслями находился совсем в другом месте, лишь изредка кидал на парней задумчивые взгляды. Одна опустевшая бутылка уже валялась под кроватью, и пиво стремительно убывало из второй. - Ты куда так торопишься? Папаша позвонил, сказал быть дома до полуночи? - Ага, и вас захватить с собой в качестве трофея. Мол, смотри, старик, твой сынок не совсем уж псих, и даже в состоянии общаться языком, а не только кулаками и ножом. - Случилось что? Ты весь вечер сам не свой. - Да заебал меня один кусок дерьма… - Занзас неприязненно покосился на Ямамото, скривился в отвращении и закатил глаза. – Какого хрена ты вообще с ним дружишь, это осложняет все дело. - Ты о ком? – едва не поперхнувшись от неожиданности Такеши закашлялся – дым попал в легкие. - Да о Саваде вашем. Прицепился и бегает всюду за мной, любовь ему подавай. - Вот как, - усмехнувшись, Ямамото пожал плечами и обратно привалился к ногам Скуало. – А я тебе чем мешаю? Тсуна знает о нашей связи, но его она почему-то не останавливает. - Отлично, в следующий раз так и скажу – прости, Савада, но я трахаю твоего дружка и еще сплю с одним своим. Мой член слишком занят, чтобы еще и в твою задницу заглядывать. Скуало хрипло и зло расхохотался, предусмотрительно сжав плечо Ямамото, не давая совершить резких движений. Но парень не двигался, все так же сидел на полу, пальцами очерчивая горлышко бутылки. - Мы как-то разговаривали с ним на эту тему. Я ему сразу сказал, чтобы прекращал страдать ерундой. У него есть Гокудера, который от него без ума, но Тсуна вообще непробиваемый. - Сердцу не прикажешь, - хмыкнул Скуало, так же прикончив свое пиво и чувствуя внутри приятное тепло, от которого так и тянуло прижаться к парню сильнее. - Да только его сердце мне нахрен не сдалось, как и другие части тела. Каждый раз, как вижу очередное сообщение, хочу телефон о стену разбить. Останавливает только то, что старик сказал – в этом месяце никаких дополнительных карманных денег. А вообще без связи я из-за этого ублюдка остаться не хочу. - Ты поэтому такой раздраженный сегодня? - Ага, - выдохнув кольца дыма, Занзас жестом зачесал отросшие волосы назад, открывая лоб, и одним движением сполз на пол, ненароком пнув Скуало по ноге. Тот пнул в ответ, беззлобно ухмыльнувшись. Такеши с улыбкой выставил между ними руку, предотвращая дальнейшие действия, и Занзас, воспользовавшись случаем, дернул того вперед, буквально впечатывая в себя. - Если хотел, чтобы я пересел, мог бы и попросить. Ямамото оказался слишком близко, смотрел в темно-карие с красноватым оттенком недобрые глаза. Кожей чувствовал на себе взгляд Скуало, раздраженный оттого, что у него отняли тепло его возлюбленного и немного сомневающийся. Присоединиться ли? - Нахер надо. Сиди пока так. Выдохнул на ухо, щекотно обдавая горячим дыханием. В одной руке Занзас держал очередную сигарету, пальцами второй бездумно водил по спине, натыкаясь на позвонки через ткань майки, и невольно их пересчитывая. Такеши погружался в момент с головой. Темнело, но несмотря на это, общежитие отчего-то не шумело, давило непривычной тишиной. Оттого ли, что многие разъехались на праздники, или, может быть, Хибари решил усилить контроль. Скуало все же подобрался ближе, привалился к плечу Занзаса, прижался тепло. Закрыл глаза и молча пил, невозможно красивый в сгущающихся сумерках, с длинными волосами и четкими линиями профиля. Ямамото казалось, что он слышит стук сердца всех троих. Его накрывало умиротворением.       И неизвестно, сколько прошло времени. Минуты растянулись, и парни запутались в них, как насекомые в липкой паутине, замерли. С запада небо затягивало тучами, свет солнца тускнел, и в комнату заползали сумерки. По ногам тянуло прохладой, заставляя жаться друг к другу сильнее. Дешевое пиво не опаляло изнутри, но хотя бы немного согревало. А горло уже саднило от большого количества выкуренных сигарет – смятая пачка валялась рядом. Словно с сизым дымом, уходящим в приоткрытую дверь, могли уйти все их проблемы, раствориться в весне за стенами общежития. Скуало завозился первым, бездумно провел по руке Такеши от локтя до длинных пальцев, переплел их со своими. И стрелка часов сдвинулась. - Я отойду ненадолго, - голос Занзаса сейчас звучал особенно хрипло, будто тот пил всю ночь, - пиво требует выхода. Усмехнулся, поднялся, аккуратно скидывая Ямамото со своих колен, сам не особо довольный исчезновением приятной теплой тяжести. Он бы ни за что не признался, и самому себе в том числе, но именно такие моменты, когда они сидели втроем бок о бок, разделяя между собой тишину, он и любил больше всего. И именно тогда усмирял свой гнев и агрессию на окружающий мир. Хотя, судя по тому как крепко Скуало сжал в своей ладони пальцы Такеши, впереди его ждало более яркое удовольствие. Секс Занзас любил еще больше. Дверь с тихим стуком закрылась, оставляя парней наедине друг с другом, на секунду донеся до их ушей звуки вечерней жизни общежития. Где-то уже включили музыку, неподалеку раздавались взрывы хохота, кто-то гремел посудой в кухне. - Никогда бы не подумал, что можно так полюбить старое обветшалое здание, в котором для того, даже, чтобы просто помыться, приходится преодолевать целый квест. Ямамото с улыбкой гладил волосы Скуало, волной рассыпавшиеся по плечам. Зарывался в них пальцами, несильно тянул, поднеся к губам, целовал невесомо. Потом решительно поднялся и потянул Суперби на себя, одним неловким движением заваливаясь вместе с ним на кровать. - Напился, придурок? Совсем на ногах не держишься? – недовольно фыркнув, тот выпрямился и уверенно потянул майку вверх, сантиметр за сантиметром оголяя живот Такеши, его грудь, плечи, покрытые шрамами. Снял ее и отбросил на пол, уперся руками по обе стороны, рассматривая с жадностью, прослеживая взглядом каждую полоску. Ненавидя их и обожая. Ямамото дышал загнанно – он и стыдился, и в то же время ему невероятно льстило болезненное внимание его любовника к тому, что сам он считал уродством. Льстило и даже возбуждало. Ему нравилось, как темнеют серые глаза, как расширяются зрачки, словно у охотника, нашедшего свою добычу. Наклонившись, Скуало аккуратно провел губами по ключице, чувствуя неровность кожи, прихватил выступающую косточку зубами, сжал. Такеши шумно втянул носом воздух, прижимая к себе сильнее, бездумно смотря в потолок, покрытый пятнами и трещинами. В одном из углов незаметно поблескивали нити паутины. - Специфические у тебя вкусы, парень, - Скуало ревностно оставил яркий засос на груди, зализал его, и потянулся для следующего. – Даю еще одну попытку. Ты точно здание любишь? - Точно, его люблю. Потому что в нем ты, и мы познакомились именно здесь. - Грязно играешь, но ответ засчитан. Тебе уже нормально в сумерках? - Нормально, но свет не включайте. Иначе будете трахаться только друг с другом. - Нет уж, так не пойдет, - резко дернув на себя и заставляя подняться, Скуало крепко обхватил Ямамото за талию, вжимая пальцы в теплую кожу. Даже если синяки останутся – плевать. – А ты такой красивый будешь сидеть в углу, смотреть и загоняться. - Я и полюбоваться могу, - Такеши с улыбкой лизнул чужие губы, ерзая на бедрах, прижимаясь, чувствуя, как болезненно трется о джинсы возбужденный член. Со Скуало получалось все мгновенно, он заводился с пол оборота, в комнате, в душе, в темном парке – да где угодно. А уж если тот начинал уделять особое внимание его шрамам, то и подавно. Болезненное, острое и постыдное удовольствие. - Охренеть. Боги явили мне удивительную картину, - низко и с издевкой раздалось за спинами. Ямамото, распахнув глаза, увидел, как Занзас стоит возле стены, сложив руки на животе, и жадно рассматривает сцену на кровати. Он просто стоял, не двигаясь, но в каждой черте проскальзывало что-то звериное и опасное. Скажешь что-то не то – разорвет. - Ты еще не настолько пьян, чтобы затусить с богами, - Скуало раздраженно зарычал, кожей чувствуя обжигающий взгляд. – Хватит там стоять и смотреть. - Уже зовешь меня, детка? Вот так сразу? - Меня напрягает твой вуайеризм. Не люблю заниматься сексом, когда кто-то так откровенно пялится. Кровать скрипнула под чужим весом, прогнулась, и Занзас очутился рядом слишком внезапно, слишком быстро и ярко. Прижался грудью к спине Скуало, больно надавливая на волосы, так что тот болезненно скривился и зашипел. Уткнулся лицом в светлые пряди, пахнущие свежо и терпко, вжал в себя силой. Другой рукой коснулся спины Такеши, остро царапнул ногтями. Заявил свои права сразу на обоих. - Для того, кто обещал выплюнуть свои легкие на мои волосы, ты уделяешь им слишком много внимания. - Иди в зад, мусор, - зубы на плече Скуало сжались, оставляя след. - Подставляйся, тогда с радостью, - хмыкнув, он все же вынырнул из накрывших с головой ощущений, на автомате оглаживая чужое тело перед собой. Ямамото смотрел жадно, будто изголодавшийся, трогал везде, беззастенчиво терся, разве что сам из штанов не выпрыгнул. И Суперби сдался, накрывая губы требовательным поцелуем, ловко расправляясь с молнией и буквально вытряхивая парня из лишней одежды. Занзас сзади удовлетворенно хмыкнул, прикусил за ухом напоследок, и заинтересованно уставился на полностью обнаженного Такеши. Со встрепанными волосами, в неверном свете сумерек кажущийся еще смуглее, чем обычно, с бледными розоватыми шрамами, покрывающими сетью плечи и бедра. Они со Скуало одновременно дотронулись, сминая пальцами внутреннюю часть бедер, оставляя следы, неосторожно задевая член. - Обойдешься, мусор, - Занзас весело осклабился, смотря как напрягается живот Такеши от их прикосновений. - Через годик на твое день рождение, если будем рядом, я еще подумаю. Предпочитаю смотреть как ты трахаешь своего пацана. - Гребаный извращенец, - показав средний палец и вызывающе его облизав, Скуало развернулся, вновь целуя Ямамото, сжимая крепкие ягодицы, разводя их в стороны. Такеши ломко улыбался, дышал тяжело, срываясь на тихие стоны, когда чужие пальцы проходились по члену. Так и норовил притиснуться ближе, забирался ладонями под футболку, трогал соски, заставляя вздрагивать самого Скуало. Занзас, смотря на все это, улыбался откровенно и пошло, явно наслаждаясь зрелищем. Не то, что бы они со Скуало часто трахались с момента их знакомства. После пьянок, чтобы потом наутро проснуться с гудящей головой и ощущением горечи во рту – пожалуйста. Но с Такеши все было иначе. С ним Суперби слишком открывался, показывая себя настоящего, получал слишком искреннее удовольствие. Если бы Занзас не любил настолько самого себя, впору было бы ревновать… Но его сложившаяся ситуация более чем устраивала. Тем более Ямамото сам в такие моменты выглядел настолько соблазнительно, что встало бы и у мертвого. - Презервативы еще остались? Без них даже и не проси. Такеши разочарованно всхлипнул, когда Скуало отстранился, шаря рукой в завалах на столе. Выудил оттуда пару фиолетовых упаковок, критично осмотрел и удовлетворенно выдохнул. - Отлично, как раз последние. Я бы ебнулся, если бы пришлось сейчас в аптеку спускаться. - Ты с таким стояком и не дошел бы, - хитро подмигнув, Ямамото развел ноги, сжимая член в кулаке и медленно водя по нему ладонью. Кусал губы, жмурился и вздрагивал под пристальными взглядами. Занзас не выдержал первым. Глухо зарычал, из горы тюбиков масляной краски выхватил смазку и кинул ее Скуало. А сам схватил короткие черные пряди и дернул, запрокидывая голову, кусая шею Такеши. Тот, вскрикнув от боли, дернулся в чужих руках. Язык мокро проходился по чувствительному месту, где ускоренно бился пульс, Занзас опасно сжимал зубы, с трудом себя контролируя. Каждый раз, как последний – забудешься, увлечешься, и парня можно будет выносить. Скуало, видя перед собой эту картину, в который раз с удивлением отмечал, как начинают подрагивать пальцы и как сложно расстегнуть собственные джинсы. Наверное, он и сам был неправильным, ненормальным, двинутым на всю голову. Ямамото принадлежал ему, и тот факт, что в их постели часто находился Занзас, совершенно не вписывался в нормальную картину мира. Но внутри ничего не щелкало и не ломалось, они дополняли друг друга и поддерживали, и Скуало понимал, что до тех пор, пока босс сам не решит исчезнуть, он не будет против такого расклада вещей. И Такеши, ищущий всевозможные способы заполнить пустоту своей жизни - против тоже не был. Смазка холодно полилась на пальцы, и Скуало, мазнув по члену Такеши, аккуратно коснулся ануса, размазывая ее вокруг. Помедлил, надавил, осторожно погружая фаланги в горячее и теплое. Это потом можно не сдерживаться – привычно загоняя на всю длину, но растягивать Суперби предпочитал медленно. Такеши весь сжался, застонал, но вскоре расслабился, разводя колени в стороны и подмахивая движениям. По побелевшим костяшкам Занзаса тоже было видно, что он едва сдерживается. - Не похоже на тебя осторожничать, босс, - едко бросил Скуало, проталкивая пальцы глубже и разводя в стороны. Эта теснота вечно сводила с ума, хотелось как можно скорее вставить член и ни о чем не думать. - Ты слишком много болтаешь, тебе не кажется? – кулак сжался в волосах, и, дернув на себя, Занзас грубо поцеловал, толкаясь горячим языком в рот, мокро целуя и явно показывая свое превосходство. Скуало задыхался от бешеного напора, от ощущений, от того как сильно сжимают его пальцы стенки ануса, и как болезненно Занзас кусает его губы. - Не кажется, - Суперби отстранился, облизываясь и чувствуя явственный привкус крови – опять этот подонок прокусил ему губу. – Ты если пришел трахаться, так действуй. О смысле жизни подумаешь в другой раз, можно подумать, я не вижу, как тебя что-то тревожит. - Пошел нахрен. Злость разгоралась внутри, хотелось что-то сделать, выплеснуть ее. И в то же время причинять вред этим двоим хотелось в последнюю очередь. Ямамото приподнялся на локте, потянулся, беззастенчиво оглаживая член сквозь ткань штанов, притянул к себе, втягивая в новый поцелуй. Целовался мягко, но напористо, изучая языком чужой рот, проводил по зубам, щекотно касался неба. Умелый восхитительный рот. При одной мысли об этом член дернулся, и Занзас понял, что с него хватит. Стиснув зубы, стянул джинсы до колен, выразительно смотря прямо в глаза. Ямамото понял без слов. Чуть повернулся на бок, обхватил ладонью член Занзаса и начал рвано дрочить, обводя большим пальцем чувствительную головку. - Я вас обоих ненавижу, вы знали? Голос звучал весело и зло. Когда уже три пальца стали свободно двигаться внутри, Скуало вытащил их, зубами разрывая упаковку презерватива и раскатывая прохладный латекс по члену. - Сильно громко не ори, не хочу потом выслушивать от Дино дифирамбы о том, как соблазнительно стонет мой партнер и как он завидует. - Пусть завидует, - сбивчиво прошептал Такеши, вскидывая бедра, - ему все равно ничего не светит. - Обойдется, как и любой другой. Азарт накрывал с головой. Раскинувшийся на кровати Ямамото, выгибающийся в пояснице, с покрасневшими щеками с одной стороны, и властный Занзас, вжимающий до вмятин пальцы в предплечье его парня. Хотелось всего и сразу, и быстрее и… Навалившись всем весом, Скуало толкнулся внутрь, раздвигая тесные стенки ануса, входя одним тягучим плавным движением. Тихо вскрикнув, Такеши задрожал под ним, притягивая одной рукой, стараясь расслабиться. Задница пульсировала и сжималась, привыкая к постороннему предмету внутри, а Скуало накрывало острым удовольствием, и сдерживаться совершенно не хотелось. Он дождался, когда Ямамото едва заметно кивнул и начал двигаться, сначала неглубоко, но с каждым движением ускоряясь, загоняя член до основания. Слишком хорошо, слишком охуенно. - Эй, Ямамото, - Занзас отвел с лица влажные пряди и обвел кончиками пальцев контур губ, еще не приказывая, но настоятельно прося. И Суперби задохнулся от ощущений, когда губы Такеши плотно сомкнулись вокруг члена Занзаса, а тот, низко застонав, стал быстро толкаться в податливый рот. Перед глазами мелькали цветные пятна, член восхитительно сдавливало, Ямамото бездумно царапал ногтями его спину, стараясь прижаться ближе, привлечь сильнее, сократить расстояние между ними до минимума. Просунув руку между их телами, Скуало начал дрочить в рваном темпе, резко и неаккуратно, но судя по тому, как глухо и протяжно застонал Такеши, он все сделал правильно. А Ямамото разрывало, затягивало в водоворот чувств, снова было всего слишком много. Слишком горячо, слишком больно, слишком приятно. Он отдаленно слышал чужие стоны, влажные шлепки тел, дрожал и задыхался. Чувствуя, что уже на грани, он протянул руку к члену, накрывая ладонь Скуало своей, переплетая пальцы. Напряжение мучительно скрутило внизу живота и взорвалось калейдоскопом ощущений. Теплая сперма на собственных пальцах, горячие толчки внутри, Скуало и Занзас, стонущие в унисон, белесые капли на щеке и в уголках губ, которые Занзас тут же смазал большим пальцем. Отдалённо мелькала мысль, что нужно в душ, нужно отмыться, но Ямамото было слишком хорошо, чтобы даже двинуться. Скуало упал сверху, уткнувшись влажным лбом куда-то в шею и сбивчиво дыша. И даже не видя его лица, Такеши мог поклясться, что он довольно улыбается.       С улицы тянуло холодом и сыростью, которая бывает после затянувшегося дождя, омывшего потоками воды ночные улицы города. Занзас, поежившись, натянул край одеяла на себя и теснее прижался к теплому телу рядом. Рука уже порядком затекла оттого, что на ней нагло устроились, но убирать не хотелось. Нос щекотали длинные волосы, которые волной ниспадали на плечи, его руку, несколько прядей лежали и на Такеши. Занзас всегда удивлялся, как во сне они умудряются не отдавить Скуало все, что только можно, и почему он не просыпается среди ночи с громким криком. Потому что эти длинные и невероятно красивые волосы, по ощущениям, были буквально везде. За окном висела туманная дымка, прячущая очертания деревьев и соседних зданий. Мир еще спал, едва занимался рассвет, и в такой час едва ли встретишь людей на улицах. Все тело отчего-то болело, во рту стол неприятный привкус, и Занзас со всей ясностью понимал – придется вставать. Он осторожно пошевелился, и Скуало, что-то недовольно пробормотав во сне, повернулся на другой бок, перекинул руку через Ямамото, обнял его, притиснулся крепко. Ямамото жался слишком трогательно, улыбался – видимо снилось приятное. Вспомнились белые капли на губах и широко распахнувшиеся глаза, когда Скуало, кончая, навалился сверху. В груди непривычно сдавило, растекаясь чем-то мутным, теплым и совершенно неясным. Занзас только усмехнулся, глядя перед собой куда-то в стену. Алкоголь мой друг, алкоголь мой враг, да? С каждым новым пробуждением ему становилось все тяжелее… Общежитие казалось абсолютно вымершим, ни в душевой, ни в кухне не обнаружилось ни единого человека. В раковине валялась оставленная кем-то нерадивым гора тарелок, из мусорного ведра несло тухлятиной. Чертыхнувшись, Занзас открыл нараспашку окно, прежде, чем вернуться в комнату. Одинокий силуэт на балконе тут же привлек к себе внимание. Хотя Ямамото в светлой футболке успешно маскировался среди утреннего тумана и белых цветов черемухи. Он стоял, свесившись через перила, курил – те самые, мятные сигареты, и запах ментола и никотина причудливо перемешивался с сладким запахом цветов. - Не спится? Занзас подошел, остановился рядом. Собственнически выхватил из рук пачку, в которой оставалось еще пару сигарет и с наслаждением затянулся. После попойки курить хотелось особенно сильно. - Вроде того. Мы забыли закрыть балкон, проснулся от холода. Тебя рядом не оказалось. - Испугался, что я куда-то могу деться? - Не совсем, - Ямамото улыбнулся, придвинувшись, касаясь плечом, - ты волен приходить и уходить, когда захочешь. Но обычно ты сваливаешь, когда очень зол, а вчера вроде бы все было отлично. - Вашими стараниями, - ухмыльнувшись, Занзас шутливо толкнул Такеши в бок, доставая телефон. На экране высветилось сообщение от отца, интересующегося, когда вернется его блудный сынок. А это означало, что дома появиться все же стоило, и лучше бы с этим не затягивать. А еще, как заноза в пальце, как загноившаяся рана – мигало вчерашнее сообщение от гребаного Савады. «Ты слишком жестокий, ты в курсе?» Глухое раздражение начинало долбить в голову, вспухая, растекаясь по венам, будто отрава. Сощурившись, Занзас взглянул на Такеши, тот ответил немым вопросом в глазах. И он решился. «Спишь, Савада? Предлагаю вечером пересечься возле корпуса универа» Нажал на отправить и оскалился. - Зачем? Ямамото сосредоточенно смотрел в белесую мглу, будто видел в ней что-то свое, одному ему ведомое. - Хочу развлечься. Подумал, что вы скоро свалите на практику, ты на раскопки, патлатый рисовать свою живописную природу. Оставите меня одного, я же подохну со скуки. - Будешь развлекаться, играя чужими чувствами? - Ага. Я же тварь и мудак, не забывай. А Савада, если не видит своего счастья перед носом, еще и тупой. Отличный вариант. - Это ты про Гокудеру что ли? – горько усмехнувшись, Такеши стряхнул пепел вниз. Фильтр уже обжигал пальцы, но парень не обращал на это никакого внимания. - Да, про вашу белобрысую язву. Хотя, быть может, он слишком слаб для этого придурка… А таких как вы с Савадой притягивает исключительно сила. Занзас неопределенно мотнул головой, и повел плечами, чувствуя себя отчего-то неуютно, будто сказал что-то откровенно лишнее. Несмотря на ранний час, ответное сообщение пришло почти сразу же, и он уже точно знал, как и с кем проведет этот вечер. Такеши молча стоял, сжимал пальцы и ломко улыбался – только брови были нахмурены, и на лбу пролегла глубокая складка. Его друг не слушал ни его, ни Хаято, ни кого бы то ни было еще. Слепо следовал своей влюбленности, как мотылек летящий навстречу верной гибели. Возможно, некоторые вещи лучше узнать самому, обжечься и разочароваться, чтобы больше никогда не повторять собственных ошибок. Чтобы повзрослеть. Занзас смял докуренную сигарету в пальцах, выкинул ее вниз – использованную и ненужную; одним резким движением привлек Ямамото к себе. Поцелуи с привкусом выпитого накануне пива и никотина такие, что всегда тянет блевать. Туман обволакивал, прятал парней от любопытных глаз случайных прохожих, но с земли их бы не увидели даже если бы очень захотели. - Ненавидишь меня? - С чего бы? Хотя, исходя из твоего недавнего сравнения, я могу быть слишком тупым, чтобы понять, насколько дерьмовое у нас всех положение. - Вот сейчас действительно несешь бред, - недовольно рыкнув, Занзас сжал чужие плечи, скользнул ладонью под футболку, подушечками пальцев прослеживая неровности шрамов. – Поцелуй за меня патлатого и развлекай его. Возможно, пропаду на несколько дней. - А потом вернешься, как потрепанное жизнью животное, а нам придется тебя отпаивать и залечивать душевные раны… Ах да, - Ямамото усмехнулся, - ты же мудак и мразь, какие у тебя могут быть душевные раны. - Вот именно, Такеши, - Занзас боднул его лбом, - вот именно. Минута на то, чтобы накинуть кожаную куртку, еще одна – чтобы из завалов вытащить свои сигареты и наушники. Ямамото уже вернулся в кровать, натянул одеяло по самые плечи, ткнулся носом в серебристые пряди, разметавшиеся по подушке. Лицо Скуало во сне выглядело совершенно расслабленным, вечная складка между бровей хотя бы на это время разглаживалась. С ним никогда не прокатывали нежности, да и не представлял Занзас, как это можно было вписать в их странные взаимоотношения. А оттого неловко ткнулся губами в чужие губы, злясь на себя за то, что думает о всякой ерунде. - Иди к черту, босс… - Скуало сонно прошептал на грани слышимости и улыбнулся. Вот ведь дерьмо. Ему не нравилась та хрень, что сейчас творилась с ним, не нравилось произошедшее на балконе. Бесил тот факт, что из-за собственного решения развлечься с Савадой он упускал время, которые мог бы провести с этими двумя. Скуало завозился, и Ямамото обвил его руками, притянул ближе, устраивая голову на плече. Взглянул на Занзаса, что-то прошептал одними губами. - Конечно вернусь, придурки. Дверь закрылась с тихим стуком. Со старых стен местами осыпалась штукатурка, дом плакал трещинами, в углах собиралась сырость и расползалась коричневыми пятнами. Старое здание, которому срочно требовался ремонт, тем не менее жило полной жизнью, дышало и любило. Миновав пролет второго этажа и толкнув тяжелую железную дверь Занзас вышел на улицу, попадая в объятия густого тумана. Ни улиц, ни машин, ни домов – сплошная молочная пелена. Включив музыку, он приготовился выкинуть из головы все чертовы мешающие мысли под рваные гитарные ритмы, но рандом решил иначе. Тихие аккорды гитары, и голос, рассказывающий истории жизни других людей. Двое не спят. Двое глотают колеса любви. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой? Рука сама потянулась переключить, но Занзас только выругался сквозь зубы, плотнее заталкивая холодные ладони в карманы куртки. Если б я знал, как это трудно – уснуть одному. Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно. А так все идет. Скучно в Москве и дождливо в Крыму. И все хорошо... Вскоре туман окончательно скрыл одинокий силуэт на пустынной улице.       Комнату в общежитии окутывала тишина, дымка заползала и на балкон, будто просясь войти, и Ямамото казалось – стоит открыть дверь сильнее, как туман вползет внутрь, окутает их, поглотит полностью. Скуало завозился, открыл глаза, обвел взглядом помещение и вопросительно уставился на Такеши. - Ушел. Должен скоро вернуться, но это не точно. - Чертов засранец, опять задумал какие-то грязные игры, а нам потом подчищай за ним. Как же он меня бесит. - Волнуешься? – Ямамото не смог сдержать улыбки. - Конечно да, черт побери, – гневно выдохнув, Скуало привалился к чужому плечу, плотнее кутаясь в одеяло. - Я почти уверен, что с ним все будет в порядке. И с Тсуной тоже, в конце концов. И с нами со всеми… Голос звучал приглушенно, Ямамото почти шептал, касаясь губами светлых волос. Суперби, почуяв перемену в настроении, обнял крепче, широко огладил ладонями спину, пересчитал щекотно ребра. Ямамото сдавленно выдохнул. - Как думаешь, за нами сверху кто-то наблюдает? Может быть, кто-то направляет нас, заставляя совершать те или иные действия? Или это люди такие глупые сами по себе? - Знаешь, если бог и есть, то ему давно все равно, он давно устал нас любить и быть вовлеченным в наши земные страдания. Выдыхай, Такеши, пожалуйста. Нам еще на пары сегодня идти, и только посмей пропустить занятия, я с тебя шкуру спущу. Скуало поцеловал в лоб, накрывая их обоих и удобно устраиваясь в кровати, искренне надеясь урвать у этого утра еще хотя бы пару часов сна. А Ямамото, может быть и хотел продолжить, но подчинился просьбе – обычно Скуало не был настолько мягким – и просто закрыл глаза. У них еще будет возможность, будут новые встречи, будут уютные вечера, и для двоих, и втроем. Они еще разделят тишину и вечерние сумерки, и летний рассвет, и глухие темные ночи. Все непременно будет. Туман редел, и солнце неумолимо вставало над крышами домов. Начинался новый день.