«Случайностей не бывает. Каждую минуту нам даются ответы, и надо только понять, на какой именно вопрос.»
Дмитрий Емец
Леон стоял напротив большого окна и его, казалось бы, даже не смущал свет утреннего солнца. В стеклянных пробирках он смешивал новую смесь, поминутно заглядывая в свой медицинский дневник. Особых книг об анатомии вампиров, их заболеваниях и методах лечения не существовало. Да и в принципе, лекарей вампиров были единицы. Мужчина сам много путешествовал и собирал всю информацию. Однако сейчас весь этот опыт едва ли был полезен. Он впервые узнал о Рожденных Луной несколько часов назад. Но лечение невесты князя не предполагало большого количества времени для наблюдений и анализов. Закончив с микстурой, он подошел к кровати, на которой сидела Мия, измученная теперь не только болью и усталостью, но и любопытсвом. Её руки терзали кончик одеяла и даже успокаивающие объятия Ван Арта, который сидел рядом, ей не помогали. Она пыталась понять, откуда старый вампир может знать о прозвище, которое использовалось исключительно в кругу её семьи и исключительно одним человеком – мамой. В своей голове девушка успела придумать дюжину сюжетов обстоятельств, при которых Гиммлер мог узнать об этом, но каждый из них казался бредовее предыдущего. Размышления нарушал лишь кашель и треск камина. – Прошу. – вышеупомянутый лекарь протянул ей пузырек с темной мутноватой жидкостью с противным запахом. Поднеся горлышко к губам, Мия поморщилась, острее ощущая запах тухлых яиц и еще чего-то. Сделав над собой усилие, она проглотила лекарство залпом. Это была вязкая и противная субстанция, однако, к ее удивлению, она никак не потревожила обожженный пищевод. Но привкус у нее был соответствующий запаху. — Какая гадость, — пробормотала Мия, отставляя пузырек на тумбочку и вытирая губы салфеткой. — Мия, — с ноткой укоризны в голосе осёк ее Виктор. — Каким бы по вкусу оно ни было, это лекарство, которое тебе необходимо. — Я в курсе, — чуть закатив глаза, фыркнула та. — Виктор, я тебя умоляю. Это самое безобидное оскорбление моих настоек. А уж поверь, их я слышал не одно столетие. — хрипло усмехнулся Леон, убирая медицинские принадлежности в свой кожаный чемоданчик и прибавив, — даже её мать называла любые лекарства отравой. Мия встрепенулась. Ей было крайне любопытна история их знакомства, хоть в голове и не стыковалась такая картина. Стоит отметить, что заинтересовалась этой историей уже не только Фостер, но и Виктор, и крайне недовольный Ноэль, которому пришлось гоняться по всему замку за глупой будущей невесткой. — Пожалуй, мне стоит начать свой рассказ. 15 июня, 2006 год. Оазис Сива. Воспоминания Гиммлера. Я много путешествовал по миру, так как в вампирской медицине приходится использовать самые различные ингридиенты. Со временем у меня появились некоторые связи с торговцами, которые охотно продавали мне свой товар за щедрую плату. Сознаюсь без тени лукавства, Египет — отвратное место для вампира, но выбора у меня не было. Яд редких змей я мог купить только там. Перемещался я по пустыни по ночам, прячась днем от солнца, как только мог. Мой давний приятель Атсу жил в Сиве, куда дорога была еще более длительной. Именно из-за этого он не столь популярен у туристов. Это было мне даже на руку. Однажды я сидел в хижине своего друга, пережидая страшное пекло. Тогда я заметил несвойственную для Сивы компанию молодых людей — европейцев на первый взгляд. Они не были похожи на обычных туристов. Слишком интересен был их разговор. Ваша мать, Мия, уговаривала своих друзей пойти к руинам какого-то храма, если мне не изменяет память. Они долго спорили, но скоро ушли прочь по улице. Я не особо углублялся в их ссоры. — Ты не знаешь, что здесь делают туристы? Я думал, сюда редко, кто приезжает. — обратился я к Атсу. — Так это не туристы, — отмахнулся тот, разнежившись в плетенном кресле, — исследователи американские. — Такие молодые? — Каких не жалко было Египтянин рассмеялся от собственной остроумной колкости. Мне же показалось это удивительным. Когда на пустыню опустились сумерки, я смог выйти и начал было уже готовиться к отъезду, но в этот момент к жилищу моего торговца прибежал запыхавшийся продавец фиников, что имел свою лавку на соседней улице. Не успев отдышаться, он начал неустанно тарабанить в двери. Атсу вышел и окинув хмурым взглядом знакомого спросил: — Чего тебе надо, Захур? У тебя сейчас торговля должна быть в разгаре. — Беда! Беда! Там девушку гюрза укусила. Не ровен час, умрёт. — Так чего ко мне пришел? Я торговец, а не лекарь. — Так нет его. Уехал дня три назад. Не знаю, что мной управляло в тот момент. Тот ли факт, что я был врачем по призванию и не мог оставить больного в беде. То ли, мне просто стало жаль человека (что совсем не всем вампирам свойственно). — Отведи меня к ней. Я врач. Атсу не понял моей неравнадушности, но махнул рукой и ушел в дом, бросив на последок, что мне просто нечем заняться. Лавочник же был несказанно рад. По дороге он вечно бубнил, что девушка то на змею напоролась по незнанию, мол, неместная совсем, змей, видно, только на картинках и видела. — Она исследовательница? — поинтересовался я. — Не знаю, господин, — пожал плечами тот, еле поспивая за мной. Он был крайне толст и неуклюж, потому уже на полдороги успел устать. Вскоре мы пришли к непримечательному дому, в котором жила вредная старуха и сдавала комнаты редким туристам по скромной цене. Она стояла с маслянным фонарем в руке и явно ждала лекаря. — Ты кого привел? — Лекаря. Старуха поджала губы, проходя в дом и давая понять, что нужно следовать за ней. Я зашел в крохотную комнату, где была одна кровать и что-то вроде деревянного комода. На кровати лежала мертвенно бледная молодая женщина лет 30-ти. Рядом с ней сидел юноша из ее компании и поил водой. Увидев, меня он подскочил и, узнав, что я врач, принялся судорожно рассказывать, как была проведена первая помощь. Я был удивлён, что все было выполнено правильно. Однако яд уже начал действовать. У меня в сумке были разного рода противоядия. Вы спросите, зачем я их возил с собой? Думаю, мне сложно ответить на этот вопрос. Наверное, потому, что я лекарь по призванию и врачевал еще будучи человеком. Странно, должно быть, слышать это от вампира, но человеческие страдания не приносят мне никакого удовольствия. Наоборот, я стремлюсь избавить несчастного от них. Но возвращаясь к моему рассказу, скажу, что мне действительно удалось помочь женщине и постепенно она стала приходить в себя. Я остался в гостевом домике, несмотря на то, что мне следовало уезжать. Да, я четко осознавал, что проведя ночь там, попусту потрачу еще один день в ожидании ночи, но не мог оставить ее в таком состоянии. Приятели, удостоверившись, что с ней все нормально, разбрелись по комнатам. Разговор дословно я уже не вспомню, но завязался он удивительно легко. Я запомнил ее имя — Мелисса. Она все время шутила, что муж убьет ее, если узнает, что она опять чуть не умерла в своей экспедиции и едва не оставила его с двумя детьми на руках. Меня удивило, что женщина, тем более мать, может оставить своих детей так надолго, осознавая, что подвергает свою жизнь опасности в экспедициях. Но она лишь отшучивалась, говорила, что ее дети — Кей и Сорайя уже очень самостоятельные и вечно таскаются за отцом, а в ее внимании и вовсе не нуждается. Мы распрощались на рассвете и больше я эту женщину никогда не видел. Рассказ был окончен, Леон чуть склонил голову набок, наблюдая за реакцией девушки. Мия была в ступоре и легком замешательстве. – Почему Вы сразу подумали, что эта женщина – моя мать? Мало ли есть американок с таким именем. – спустя минуту произнесла девушка, поднимая на него глаза, которые чуть блестели от скопившейся влаги. – Вы точная ее копия. Подходите по возрасту. Ведете себя так же, как и она, – пожал плечами Гиммлер, прохаживаясь по комнате, – я просто проверил свою гипотезу, назвав Вас другим именем. Фостер кивнула, коря себя в наивности. Она опустила взгляд на собственные руки, после чего чуть тише сказала: –Вы правы, сама подставилась. Она грустно улыбнулась собственным мыслям и воспоминаниям. –Что ж, думаю, с Вас хватит переживаний и историй. Постарайтесь отдохнуть, – вампир повернулся к Ноэлю,взглядом указывая на дверь, – пойдем, мой друг, сыграем в шахматы, как в старые добрые у меня в комнате. Ноэль молча последовал за ним. Когда дверь закрылась, Мия и Виктор остались одни. Ван Арт переваривал информацию о том, что услышал и о том, что у его невесты было совершенно другое имя, но этоедь невозможно, он неоднократно видел ее документы и там было четко прописаны ее данные. Хотелось бы разобраться в этом, но ее состояние явно к такому разговору не располагало. – Не хмурься. Ложись рядом. Она приглашающе похлопала ладонью по матрасу, где лежала его подушка. Он улыбнулся краешками губ, снял с себя пиджак и рубашку и лег рядом, как он просила. – Сорайя – "звезда" на арабском. Это имя придумала мама, потому что уже назвала одного своего ребенка грубым американским именем. После того, как она погибла, я сменила его. Так на одно напоминание об утрате в нашей семье стало меньше. – девушка уставилась в потолок и рассматривала складки полога, будто общалась не с возлюбленным, а самой собой. – Ну, или же мне так казалось. В любом случае никакого подвоха тут нет. Тебе не о чем беспокоиться. Теперь она уже повернула голову, взглянув в его уставшее, чуть более бледное, чем обычно, лицо. Она молчала, все так же продолжая смотреть на него. Ее рука медленно опустилась на его предплечье, аккуратно поглаживая. – Ангел мой, я рад, что ты так откровенна со мной. Будь спокойна, я доверяю тебе. Не напрягай свой разум сейчас тяжелыми воспоминаниями, лучше поспи немного. — Нам обоим надо отдохнуть.