Когда отпускаешь нечто важное в жизни, после становится невыносимо одиноко. Может получиться как-то избавиться от этого чувства?
***
Эндрю почти целый день просидел на старой детской площадке, покачиваясь на качелях и наблюдая за мимо проходящими людьми. Янтарные детские глаза проследили за женщиной с ребёнком, что покидала площадку. Теперь здесь стало совсем пусто. Периодически посвистывал ветер, от холодных дуновений которого по коже проходился табун мурашек. Не хватало только перекати-поле для полноценной картины одиночества.
Вечерело. Эндрю не знал конкретное время, которое он тут провёл, но солнце, что плавилось в ярко-оранжевом закате, говорило о том, что уже достаточно поздно.
Живот предательски заурчал, уже не в первый раз. И мальчик крепче сжал в кулаке цепочку от качелей. Но Эндрю совсем не хотел уходить с площадки. Джошуа ведь говорил, что они тут встретятся, так почему? Может он, задерживается или ему плохо, возможно, он заболел? Пусть лучше будет так, чем верить в то, что его друг ему соврал. Эндрю сам себе помотал головой, а после, неожиданно для себя, чихнул.
«А ведь Джош предупреждал меня, что я могу заболеть...» — в глазах стояли слёзы, но ведь ничего не случилось, Эндрю пересилил себя, не давая слезам волю. Не понятно от чего было грустнее и хуже: от того, что Джошуа не пришёл, как обещал или от того, что придётся сейчас вернуться в дом к семье Грин, где его скорее всего накажут, ведь он убежал, ещё и зеркало разбил, но побои пугали ребёнка не так сильно, как действия приёмного отца...
Из размышления Эндрю вывела холодная капелька воды, что упала ребёнку на нос, заставляя поморщиться.
«Дождь...» — констатировал Эндрю, сверля пасмурное небо глазами. И следя взглядом за тучами, гонимыми ветром.
Начинало понемногу моросить. Но усилившиеся потоки ветра и небо, что нельзя было разглядеть из-за серых и чёрных туч говорило о том, что обычной моросью дело не кончится.
«Ладно, вернусь завтра сюда или позже» — решил ребёнок, спрыгивая с качели. Но дрожь в ногах выдавала его с потрохами. Эндрю совсем не хотел возвращаться в то место, в дом, где его навряд ли ждут, а если и ждут, то не с благими побуждениями. Немного погодя и в последний раз на сегодня оглядев детский комплекс, Эндрю заставил себя сдвинуться с места.
То ли потому, что было уже очень поздно, то ли потому, что небо почернело из-за туч, закрывая какой-либо свет, но на улице было очень темно. Потихоньку начали зажигаться фонари вдоль дороги.
Дождь с каждой минутой всё сильнее бился об асфальт, окрашивая его в более тёмные тона. А одежда ребёнка уже промокла до последний нитки.
Глаза Эндрю с удивлением округлились, когда он заметил синие и красные огоньки в дали, подойдя ближе он понял, что то были несколько полицейских и других машин около дома, где он жил. На вряд ли подняли бы такой патруль, чтобы найти одного непослушного приёмного ребёнка. Из-за чего же такая суматоха? От волнения сердце Эндрю начало стучать быстрее обычного. Мальчик ускорил шаг, а вскоре и бегом добрался до дома.
Но до того как ребёнок успел зайти в дом, дверь резко распахнулась и оттуда выбежала встревоженная Миссис Грин. Увидев ребёнка она побежала к нему. Но Эндрю не успел отойти от неё, поздно завидав недоброжелательные нотки на старом морщинистом лице. Женщина потянула ребёнка за шиворот, после чего ударила по щеке. Мальчик моментально свалился, падая, но успевая подставить руки назад, что немного ободрались при падении.
— Ты! Это ты всё виноват?! Ты его убил! Это ты! — кричала женщина. Только сейчас Эндрю разглядел, что глаза её опухли и покраснели, вероятнее всего от слёз. Но это не давало ответов на остальное. Кого он убил? В чём его обвиняют? — на лице появились нотки тревоги и сомнения.
Неожиданно в голову въелись слова Джошуа:
/— Он сделал тебе больно. — сказал Джош, словно отрезал. — Не волнуйся. Он больше тебя не тронет. — слова Джошуа настолько успокаивали Дрю, что тот просто не мог не верить другу, даже если всё это ложь. /
Так слова его друга были не просто словами? Неужели Джошуа внёс свой вклад в это?
До того как Миссис Грин успела нанести ещё какие-либо раны ребёнку, из дома выбежали несколько человек, некоторые были в форме, а кто-то в больничных халатах. Они пытались вразумить женщину, что сопротивляясь вплоть до того, пока ей не вкололи шприц с успокоительным.
А меж тем дождь всё усиливался, до такой степени, что слов взрослых было почти не слышно. Но до того как погрязнуть в собственных мыслях до слуха Эндрю дошла фраза о том, что Мистер Грин мёртв. После этих слов уши заложило, словно рядом взорвался снаряд.
Вокруг мигали красные и синие огоньки от мигалок машин, что оставляли свои отблески на бледном лице мальчика. Губы Эндрю изогнулись в улыбке, а глаза отражали радость, смешанную с множеством других эмоций. Он не понимал что сейчас чувствует. Эндрю смеялся. Дождь лил как из ведра, но до ребёнка доходил только собственный смех, а в голове крутилась фраза о том, что Майкл Грин мёртв, его насильник убит, Джошуа сказал что всё закончится и оно закончилось. По щекам текли горячие слёзы, наверное, то единственное, что помогало отличить их от холодных капель дождя, а с уст всё срывался этот пугающий ненормальный смех.
Спустя некоторое время мальчик сидел в тёплом доме. Одежда уже успела немного высохнуть, а правая щека немного порозовела от удара. Эндрю, укутанный в коричневый плед сидел в кресле, а между ладошками у него была чашка с горячим напитком от которого шёл пар.
Детский психиатр по имени Тэйра, если Эндрю правильно запомнил её имя сидела перед ним. Женщине было на вид не больше 30-ти лет. А на коленях у неё лежал чёрный потёртый блокнот и простой карандаш. Она внимательно наблюдала за действиями мальчика. Женщина ещё немного помолчала, после чего всё же решила нарушить тишину.
— Эндрю. Могу я так к тебе обращаться? — произнесла темноволосая кудрявая женщина, но Эндрю не удостоил её и взглядом, продолжая смотреть в чашку от которой завитками клубился пар. — Хорошо, я задам тебе несколько вопросов, пока можешь кивать, когда твой ответ – "да" или отрицательно качать головой, если ответ – "нет". Давай попробуем, ты согласен?
Наконец, мальчик оторвал свой взгляд от горячего напитка, от которого он не сделал ни глотка, если честно, то Эндрю не любил сильно горячее питьё. Полутёплое или холодное было более приятным, а от горячего часто можно обжечься. Медовые глаза посмотрели в тёмно-коричневые, как кофейные зёрна глаза Тэйры. После чего он кивнул. На ответную реакцию со стороны ребёнка женщина улыбнулась.
— Ты чувствуешь себя получше?
Мальчик будто окаменел в нерешительности. Он не кивал, но и не качал головой отрицательно. Возможно, он просто сам не знал ответа.
— Прости, я поторопилась с таким вопросом. — мягко произнесла Тэйра. Такой спокойный тон расслаблял Эндрю, а он вовсе не хотел сейчас терять бдительности. Было всё ещё трудно поверить, что то, что происходит – реально.
Женщина выдала не долгую паузу, после чего продолжила.
— Итак, ты уже слышал о том, что случилось с твоим опекуном? — с серьёзным и слегка опечаленным лицом сказала женщина. Если она грустит, думая о том, что Эндрю жаль потерять своего приёмного отца, то зря она это делает. Эндрю счастлив и рад тому, что его кошмар мёртв. Хотя бы в реальности.
Эндрю снова посмотрел в чашку, словно что-то должно было в ней измениться, но всё оставалось прежним. Разве что напиток немного остыл. Мальчик утвердительно кивнул.
— Хорошо. — женщина что-то чиркнула себе в блокнот и снова вернула внимание на Эндрю. — Это правда, что за день до происшествия ты сбежал из дома?
— Я не сбегал. — еле слышно вырвалось с уст Эндрю. А женщина была удивлена и рада тому, что ребёнок хоть как-то начал идти на контакт.
Тэйра вопросительно взглянула на мальчишку, ожидая что он продолжит говорить.
— Я гулял. — твёрдо произнёс Эндрю.
— Таким ранним утром?
— Я не сбегал.
— Но хотел?
Пауза. Эндрю совсем не ожидал таких допросов по возвращению. Слишком много эмоций за раз.
— Да. — дождавшись очередного ответа мальчика, женщина кивнула сама себе и продолжила задавать вопросы, а Эндрю решил не давать развёрнутых ответов.
— До самого вечера ты гулял?
— Да.
— Один?
Кивок со стороны ребёнка. Тэйре не понравилось, что ребёнок вновь пытается замкнуться. Улик было множество, но все они бесполезны, а у большинства подозреваемых уже были какие-либо алиби и всё вело к тому, что дело придётся закрыть.
— В больнице, где ты был, сказали, что тебя привёл какой-то мальчик, он назвал тебя другом.
От упоминания о Джошуа Эндрю вздрогнул. Дрю понимал, что Джош тоже как то замешан в смерти Майкла Грина, поэтому и дать наводку на своего друга он никак не мог.
— Я его не знаю. — мальчик выждал паузу. — Я упал на дороге, а он отвёл меня в больницу.
— Эндрю. Может ты знаешь хотя бы его имя? Это бы могло бы помочь расследованию..
Эндрю отрицательно качнул головой. На что женщина кивнула сама себе, видимо, то была привычка, и чиркнула что-то ещё в блокноте карандашом.
Повисла какая-то неприятная вязкая липкая пауза.
— Эндрю, — начала Тэйра, и то, как прозвучало имя мальчика на её устах ему не понравилось. —на месте происшествия нашли кое-какую записку, где говорилось, что Мистер Грин делает не очень хорошие вещи.. с детьми. Он когда-то причинял тебе боль или делал что-то странное?
Губы Эндрю сжались в линию. А голова из прямого положения опустилась немного вниз, пряча свои глаза от посторонних взглядов. Секунда. И кружка упала из рук мальчика, разбиваясь об пол на мелкие кусочки, а напиток лужей растёкся по полу.
— О боже! Эндрю, ты обжёгся?! — воскликнула Тэйра и подлетела к ребёнку, осматривая его на наличие травм. А мальчик продолжал сидеть с опущенной головой.
— Да... — Шёпотом сорвалось с детских уст. Эндрю наконец поднял глаза на Тэйру, что сидела на корточках у его колен. — Делал. Он...
— Не надо, — прервала женщина ребёнка. — всё хорошо, сейчас - всё хорошо. Не заставляй себя. Могу.. я обнять тебя? — объятия, такой вопрос напомнил ему о Джошуа, что само собой располагало к себе Тэйру.
Эндрю кивнул. Женщина бережно обняла ребёнка поверх пледа. Через несколько секунду Эндрю обнял Тэйру в ответ, держа и комкая в руках ткань синей кофты женщины со спины. А голова Эндрю упала на её плечо. Пахло кофе и чем-то сладким. Мальчик сам и не заметил, как его веки потяжелели. День выдался слишком тяжёлым. В глазах потемнело и Эндрю провалился в сон.
Ребёнка отнесли в машину скорой помощи, где его передали врачам. Автомобиль направился в больничное отделение.
Человек в форме недовольно и задумчиво схмурил брови и нервно потрепал рукой собственные тёмные волосы.
В полицейском участке, на специальной белой доске было прикреплено множество фотографий: изуродованное тело Майкла, его фотографии до происшествия, но не было зафиксировано ни одного снимка с кем то посторонним. Также, висела фотография записки, что оставил преступник:
/Педофил, что получил по заслугам. /
Когда ребёнок распахнул глаза, то яркий белый свет неприятно ударил в них, заставляя зажмуриться. Эндрю осмотрели врачи, после чего появилось уже знакомое ему лицо. Тэйра села на стул подле койки Эндрю.
— Привет, тебе получше?
Мальчик неуверенно кивнул, что не упустил внимательный взгляд Тэйры.
— Эндрю, ты хочешь оставаться с Миссис Грин? — вопрос не был неожиданным, наоборот, Эндрю ждал, когда его зададут. Да и навряд ли Миссис Грин захотела бы и дальше опекать мальчика.
— Нет. — Без капли сомнения произнёс Эндрю.
Женщина утвердительно кивнула сама себе. После чего ещё некоторое время поспрашивала Эндрю. Но мальчик старался отвечать всё также просто и без пояснений, чтобы случайно не упомянуть Джошуа. В принципе, от него много и не требовали. Хотя если говорить честно, то Эндрю бы не хотел сотрудничать с полицией, как-либо взаимодействовать и помогать проведению дела. Мальчик был благодарен тому, кто вытащил его из того ада, пусть даже если это было неправильно.
Эндрю провёл в больнице не столь много времени, поэтому через пару дней он уже вновь жил в приюте. Первый его месяц в привычном ему месте прошёл в белых больничных тонах и с запахом лекарств. Кажется, Эндрю начал раздражать белый цвет. Весь месяц он обследовался у разных врачей. Кто-то следил за его ментальным состоянием, а кто-то за физическим здоровьем.
Была уже середина июля, почти 6 недель с их расставания с Джошуа.
Мальчик сидел, прислонившись спиной к старому толстому стволу ивы во дворе детского дома. Листва и ветви дерева наполовину прятали Эндрю от внешнего мира. На коленях лежал справочник по-французскому и ещё пара книг с азами языка. Было тихо, что позволяло погрузиться в собственные мысли. Если не считать звука шелеста листьев от дуновений лёгкого ветерка.
Эндрю проследил за очередной строчкой в книге, где на глаза попалось слово "аmi".
«Джошуа.. Как ты?» — Эндрю протяжно выдохнул. — «Хочу тебя увидеть, думаю, что через некоторое время мой французский превзойдёт твой. А я даже не смогу тебе похвастаться.. » — такие ребяческие мысли заставили ребёнка усмехнуться.
Но осознание того, что Джошуа так и не пришёл сильно давили, заставляя всё внутри переворачиваться, при воспоминаниях о Джоше. Почему не пришёл? Почему соврал? Почему всё так совпало? Эти "почему" преследовали в мыслях и невыносимо раздражали, как надоедливые мухи. Размышления Эндрю прервал чей-то голос.
— Доу, неужто тебя вновь выкинули? — пискляво произнёс какой-то светловолосый мальчишка, появившийся словно из неоткуда, с самодовольной ухмылкой на лице.
— Да уж, ты буквально приносишь неудачи тем, кто тебя берёт. — Добавила рыжеволосая девочка, стоявшая рядом с другим ребёнком. И долго они это репетировали? Наверное, в любой другой момент, такие действия со стороны сверстников рассмешили бы мальчика, но сейчас они были совсем не вовремя.
— Отвалите. — вздохнул Эндрю и поднялся с земли. Он уже развернулся, собираясь уходить.
— Эй, тебя никто не отпускал! — Светловолосый мальчишка быстро сократил расстояние между ними и докоснулся до плеча Эндрю, стараясь не дать другому уйти. Неожиданно даже для самого себя, рука как по рефлексу дёрнулась, врезая пареньку, что пытался удержать.
Эндрю нахмурил брови. — Не смей меня трогать, если вас никто не берёт, то проблема явно не во мне. — Гневно произнёс Эндрю, попутно отряхивая место, где только что прикасались чужие руки.
Сидевший на земле мальчик быстро поднялся и нанёс ответный удар. Началась драка. Дети тянули друг друга за волосы и переворачивали по земле.
Они продолжали так кататься и пачкаться, пока к ним не подбежала женщина, со пшеничного оттенка волосами. Эндрю не узнал её лица, а значит, то не была воспитательница или кто из сотрудников приюта, разве что новенькая.
Женщина аккуратно разняла детей, после чего подоспели другие встревоженные воспитатели, что услышали шум с улицы.
— Ох, Кэсс, большое спасибо, что помогла их разнять и прости за то, что тебе пришлось всё это застать. — проговорила темнокожая молоденькая воспитательница с грустным выражением лица.
— Нет, нет. Всё хорошо. Я рада помочь. — отмахнулась женщина. Эндрю она напоминала маленькую птичку, на подобии воробья. Он и сам не понимал с чего вдруг такие ассоциации. Но опасности он от неё не чувствовал, значит всё не так плохо.
— Эндрю и Тим те ещё хулиганы. — продолжила воспитательница.
«Неправда. Тим первый полез, почему тогда виноваты мы оба? Разве я должен терпеть его выходки?» — Эндрю фыркнул и гневно зыркнул на Тима, а тот по выражению лица не капельки не о чём не сожалел, видать был бы не против получить ещё парочку тумаков.
Эндрю и Тима отвели в медицинское крыло, где их раны обработали, после чего в наказание детям сказали вместе убирать улицу от разбросанных игрушек. Конечно, на этом никудышные издёвки и оскорбления со стороны Тима и некоторых других детей не прекратились, а Эндрю старался не придавать тому значения. И уделять время только изучению языка.
В голове крутилась приятная мысль о том, как удивится его друг, узнав о том, что Эндрю теперь тоже знает французский. Хотя бы воображаемая реакция Джошуа давала неплохую мотивацию.
Через неделю после этого случая Эндрю усыновила новая семья. На самом деле, мальчик согласился лишь потому, что это было недалеко от дома Миссис Грин. Хотя потом до него дошёл слух, что дом продали, но это не имело значения. Пока тот парк и площадка на месте, ему есть где искать и ждать Джоша.
Новая семья не была плохой, но и хорошей её назвать трудно. Эндрю частенько бродил в местах, где впервые встретил Джошуа, надеясь встреть его вновь, но его надеждами видимо не суждено было сбыться.
Мальчик продерживался в новых семьях не больше месяца-двух. Либо его возвращали по причине того, что он не слушался и уходил гулять на дальние расстояния, либо он сильно пакостил, чтобы его специально вернули обратно. Второе случалось реже, в основном, то было в тех случаях, если Эндрю отправляли слишком далеко. По возвращению его частенько начала посещать Кэсс Спир. Если она и хотела взять его под опеку, то явно с этим не торопилась. Эндрю напрягала вся эта доброта со стороны женщины. Но отталкивать чужую искренность, казалось ему весьма грубым, поэтому Эндрю старался просто-напросто игнорировать Кэсс.
Эндрю, как обычно, расположился в своём любимом месте под ивой. Прошло больше полугода, а Эндрю к тому моменту уже сменил около трёх семей. Честно говоря, он вообще не горел желанием где-то укорениться. Эндрю был буйным ребёнком с острым нравом, а иногда он был даже слишком прямолинеен. В его случае, честность не была лучшим качеством.
Кругом пахло свежескошенной травой и выпечкой? Эндрю нахмурил брови и повернул голову в сторону, откуда шёл приятный аромат. И через несколько секунд к нему подсела Кэсс. В руках у женщины была плетёная корзинка для пикника, внутри которой оказался ягодный пирог. Но Эндрю больше любил шоколад, возможно, дело в пироге? До того, как Спир успела хоть что-то сделать или сказать, мальчик резко вскочил на ноги.
— Зачем вы это делаете? — Повысив тон, произнёс Эндрю. Ему не нравилось то, что он начинал привыкать, мальчик был почти готов смириться, принять чужую заботу... Нет. Он не хочет снова наступать на те же грабли.
— Эндрю, ты мне нравишься, я знаю, что ты хороший ребёнок, поэтому.... — мягко начала Кэсс, но мальчик перебил её.
— Ничего вы не знаете... — сквозь зубы процедил Эндрю и убежал подальше от Кэсс и её псевдо доброты, что была слишком правдоподобной, но этим только больше пугала. Эндрю давно уже научился определять, когда ему лгут. И сейчас, в таких действиях со стороны Кэсс, он не видел фальши. И это наводило страх. Сильно пугало. Эндрю вовсе не хотелось быть вновь обманутым этой добротой. Но сколько бы он не пытался игнорировать или мягко отталкивать женщину, но она всё равно возвращалась. Её искренняя улыбка, добрые слова, то, как ласково звучало его имя на её устах, всё это бесило Эндрю. Он не готов снова открыться кому-то и быть растоптанным.
Лето быстро пролетело, затем и осень. Когда Эндрю исполнилось 10, то был очень дождливый день, но ребёнку казалось, что было не столько сыро за окном, сколько на душе. Джошуа так и не объявился, неужто они больше никогда не встретятся? Возможно, Джош вообще был иллюзией? Детское больное воображение. Иногда Эндрю хотелось забыть, забыть друга и продолжить жить дальше. Но оставить что-то позади бывает слишком трудно.
Минула и красочная осень, а потом и холодная снежная зима. За окном снова была весна. Хотя и тот сезон уже подходил к концу. Май. Снова этот месяц. Наверное, Эндрю не любит весну, ему вообще мало что нравится, но май слишком напоминал о том веснушчатом лице, серых глазах и глупой и естественной улыбке. А звук смеха Джошуа всё ещё оставался свежим в памяти. Раздражает. Сильно раздражает, настолько, что хочется начать рвать на себе волосы. Но ведь это ничего не исправит.
Эйдетическая память, часто называемая фотографической памятью, но они также и имеют различия. Причем эйдетическая память относится к способности видеть объект в течение нескольких минут после его исчезновения, а фотографическая память относится к способности вспоминать страницы текста или цифры или что-то подобное в мельчайших деталях. В любом случае, это можно назвать – полным напоминанием – такая небольшая способность была и у Эндрю. То ли проклятье, то ли благословение. Эндрю пережил слишком много всего и большинство явно не хотел помнить. Но если бы его спросили согласен ли он забыть всё плохое, но при том условии, что с его памяти сотрётся и Джошуа, то он бы без раздумий отказался.
Иногда Эндрю хотел забыть своего друга, думал, что хотел, что готов переступить через то прошлое, так как помнить Джошуа и в то же время не видеть было неприятно, словно пытка. Но как говорят: стараться забыть кого-то – значит все время о нём помнить. Но эти счастливые воспоминания служили и напоминанием, что они разошлись, а шанс на их встречу не настолько велик, как хотелось бы. Насколько же будет велика возможность встретить и узнать какого-то мальчишку среди 7-ми миллиардов человек с которым провёл лишь месяц?
Эндрю снова сидел у своей излюбленной ивы, наверное, ему нравилось это дерево потому, что оно напоминало тот дуб, где он впервые увидел Джошуа, напивавшего себе под нос колыбельную.
Кругом уже начали созревать одуванчики, но большинство из них всё ещё были жёлтые. Эти цветы рассыпались по зелёной траве, словно яркие искры расплавленного солнца, покрывая золотистым ковром лужайку. Радоваться цветочкам? Как глупо. Но Эндрю просто не мог не улыбаться, одуванчики словно наполняли его сердце тихой безмятежной радостью.
Но даже если Эндрю и любил радоваться в одиночестве, то такого блаженства ему никто не давал. Кэсс Спир снова появилась и уселась подле ребёнка и начала о чём то говорить, как обычно, но Эндрю совсем её не слушал. Мальчик сорвал белый одуванчик и начал крутить тот в руках.
— Тебе нравятся одуванчики? — восторженно спросила Кэсс. — Я могу сплести тебе из них венок или научить тебя плести из них? — Рассмеялась Спир. Почему она смеётся? Почему до сих пор не ушла? Непонятно. Предложение, конечно, было заманчивым, но Эндрю предпочёл молчание, тоже в какой-то степени ответ, но каждый трактует его по-своему. Он совсем не понимал Кэсс. Почему она приходит, несмотря на то, что Эндрю ей не открывается. Или так казалось только ему?
Подул тёплый приятный ветерок, одним порывом ветра, сдувая часть семян с одуванчика Эндрю.
— Вы верите, что одуванчики исполняют желания? — Тихий голос Эндрю почти слился с потоком ветра, но скорее всего Кэсс услышала.
Эндрю поднял свои янтарные глазки на женщину. Видя её удивлённое выражение лица мальчик внутренне улыбнулся. Кэсс была, словно открытая книга, в ней не было видно того зла, с коем часто встречался Эндрю, что не могло не радовать. — «Всё же, одуванчик помог мне вновь встретить Джошуа, но сколько бы я не желал сейчас... Всё это без толку» — подумал Эндрю, но не успел он вновь приуныть, как со следующим дуновением ветра услышал ответ от Спир.
— Верю. — Улыбка. Такая светлая и искренняя. Наверное, только поэтому Эндрю и согласился на очередное усыновление, то была надежда. Надежда, что Эндрю сможет жить дальше, даже если в его жизни не будет того улыбчевого ребёнка с россыпью веснушек на лице, может пора его отпустить?
Мальчик последний раз подул на одуванчик в своих руках, но желания не загадывал. Он просто хотел быть таким же семечком, подхваченным ветром, хотел плыть по течению и перестать оборачиваться и цепляться за прошлое. То был его последний день в приюте. И с этого и началась его жизнь в 12-й приёмной семье.
К счастью или нет, но дом Спир оказался не так далеко от прошлого места жительства Грин. Всего пару-тройку районов от того самого парка.
Эндрю было 10 с лишнем лет, когда Кэсс его усыновила. Женщина уделяла много времени ребёнку и много рассказывала о своём родном сыне, что сейчас учился. Он был морским пехотинцем. Первое время, ребёнок вёл себя совсем тихо, думая, что и эта его семья ненадолго. Но минуло 3 месяца, а Эндрю и сам не заметил как сильно привязался к Кэсс. Она стала неким якорем, что приземляла его и дарила любовь. По крайней мере Эндрю казалось, что, то можно было назвать любовью.
Осенью Эндрю начал посещать ближайшую к дому школу. Французский у ребёнка тоже быстро усваивался, потому, для закрепления языка, Эндрю начал читать книги на французском, преимущественно таких писателей, как Александр Дюма или Жюль Верн.
Учёба у Эндрю была высокой, да и усваивался материал легко, так что проблем то не вызывало. Но сближаться со сверстниками мальчик не спешил, он просто не мог. Сейчас ему было достаточно Кэсс, хотя навряд ли её можно было считать другом, но и матерью тоже слишком громко сказано, хотя знает ли Эндрю, что такое мама? Для него это тот человек, что бросил его. В любом случае это не изменяло факта, что Кэсс стала для него близким человеком. В голове всё ещё иногда всплывал образ Джоша. Хоть Эндрю и решил, что Джошуа нужно отпустить, но их расставание всё ещё тяжёлым грузом давило и наносило невидимые глазам раны.
В какой-то момент Эндрю и правда поверил, что в этом доме он нашёл своё счастье. Но в один момент, как день сменяется ночью, как после белой полосы начинается чёрная, так и тут. В этой идиллии появился Дрейк.
К концу осени его сводный брат приехал с училища. Парень был почти в 2 раза старше Эндрю, но не казался плохим. Он часто вызывался играть и помогать мальчику. Но спустя месяц со стороны Дрейка начали появляться неоднозначные действия. Иногда, когда они сидели за столом, с одной стороны Кэсс, а с другой Дрейк и Эндрю. То Спир начинал как-либо касаться ребёнка. Водить рукой по его ногам. Но Эндрю до конца смахивал это на излишнюю тактильность.
Но в один день, он понял, что ошибся. В тот вечер Кэсс уехала по работе и вернуться должна была через пару деньков. А Дрейк согласился присмотреть за Эндрю.
В ту ночь Дрейк зашёл в комнату к ребёнку. Эндрю пытался что-то сделать, как то заставить брата передумать, но всё было без толку. И вот, Эндрю почти 11 лет, а его кошмары, что он пережил прежде, снова становятся реальностью.
Дрейк всегда подбирал момент, когда прийти к Эндрю. Словно это было и не в первый раз. Но когда мальчик узнал и о прошлых приёмных детях, то всё встало на свои места.
Но больше всего Эндрю поразили одни слова Дрейка:
— Эй-Джей, знаешь, я уже давно о тебе знал — проговорил Спир, поглаживая руки ребёнка. — Однажды я увидел Майкла, тот что Грин, как он гулял с тобой, как он смотрел на тебя.. Конечно, меня разочаровывает, что я у тебя не первый, но ничего. — Его прошлый кошмар и настоящий, будто слелись в один. Дрейк прикоснулся губами к шее мальчика, а тот в ответ вздрогнул и попытался отодвинуться, но хватка Спира была сильнее. — Ещё тогда, когда я тебя увидел, то понял, что нам суждено встретиться, мы созданы друг для друга. — Пальцы Дрейка начали залазить под резинку чужих шорт. — Но что-то я заговорился, давай продолжим то, на чём остановились. — Эндрю попытался вырваться и подбежать к двери, но был вовремя перехвачен. Чужая широкая ладонь накрыла собою рот мальчика. — Нет, нет, нет, наша игра только началась. Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Думаю, не хочешь. Но если хочешь, чтобы всё быстрее закончилось, то просто попроси, поумоляй меня. Скажи
пожалуйста. — противная ухмылка расплылась на лице Дрейка. И да,
пожалуйста снова
не сработало.
Дрейк приезжал не часто, примерно на неделю за сезон. Поэтому Эндрю решил, что сможет это выдержать. Чтобы хоть как-то заглушить всю ту боль, как моральную, так и физическую, парень продолжал наносить себе раны на предплечья, чтобы его не поймали на том, Эндрю начал носить одежду с длинным рукавом. Конечно, он не сдавался. Иногда мальчик задерживался в школе или где-то ещё. Закрывал дверь, преграждал путь или просто прятался. И иногда это работало. Но только иногда. Эндрю не готов был потерять искреннюю заботу Кэсс из-за Дрейка. Он не хотел, чтобы она от него отвернулась. Однажды ребёнок предпринял попытку всё рассказать, но из этого мягко говоря ничего не вышло. Женщина просто не поняла его. А Эндрю был слишком расколот такой ситуацией, чтобы пытаться что-то доказать и объяснить.
Так продолжалось где-то до 13-ти лет. Пока Эндрю не получил письмо. У него никого не было, чтобы ему писали, поэтому это было слишком неожиданно.
Когда Эндрю было тринадцать, он впервые узнал о своем брате-близнеце – Аароне. Всё это случилось лишь благодаря тому, что Тильда, биологическая мать Эндрю и Аарона, столкнулась с офицером полиции Окленда, который уже был знаком с Эндрю через систему приемных родителей, "Свинья Хиггинс." Его приемная мать в то время, Кэсс Спир, позвонила Тильде, чтобы договориться о встрече с ними, но Тильда категорически отказалась.
Изначально Эндрю был заинтересован во встрече с Аароном, но Дрейк начал насмехаться над Эндрю по поводу того, что он будет делать с этими двумя, когда они будут вместе с ним в постели. А позже Эндрю получил письмо от Аарона с вопросом, могут ли они встретиться.
И Эндрю решил, что единственный способ уберечь Аарона от Дрейка – это оттолкнуть его. Чтобы защитить родного брата от Дрейка, он ответил, по сути, написав, что-то на подобии: "
Пошёл нахуй, больше не пиши мне."
И, казалось бы, что на этом всё и должно прекратиться, но Аарон совсем не хотел сдаваться. Брат продолжал писать и присылать новые письма, даже если большинство из них были совершенно бессмысленны, как рандомный набор букв. Крайностью становится момент, когда Аарон присылает Эндрю свою фотографию. Эндрю казалось, что он глядит на зеркало, но это отражение выглядело чуть более живым. Те же блондинистые волосы, тусклые бледные веснушки, молочная кожа и янтарные глаза.
В какой-то момент общение Аарона и Эндрю переходит на телефонные звонки, но иногда голос Аарона звучал крайне странно, однажды близнец выдаёт, что он просто простыл. Но Эндрю не был бы собой, если бы не умел распознавать очевидную ложь. После того разговора Эндрю больше не отвечает Аарону, а Дрейк всё продолжал изливать на Эндрю свои извращённые фантазии о близнецах.
И в какой-то момент Эндрю срывается. Парень начинает воровать, драться, делать всё, чтобы его заперли подальше от Спира. И в конечном счёте парень добивается своего. Эндрю попадает в центр заключения для несовершеннолетних, чтобы сбежать от Дрейка.
В новом месте, от скуки, Эндрю начинает коротать время, играя в Экси, несмотря на то, что местная команда была мягко говоря ущербной. В то же время его биологический дядя, Лютер Хэммик, прилетает в Калифорнию, чтобы поговорить с приёмной семьёй Эндрю и встретиться с Эндрю, пока тот в колонии. Месяц спустя Лютер организовал 30-минутный сеанс, так Эндрю впервые увидел Аарона вживую. А год спустя, когда Эндрю получил досрочное освобождение, Лютер убедил Тильду взять его к себе.
Позже Эндрю обнаружил, что Тильда била Аарона, и что странное поведение со стороны брата, тот хриплый голос, всё это – было из-за действий Тильды. Крайним становится случай, когда Эндрю возвращается домой и находит Аарона обдолбанным. Тильда частенько промышляла употреблением психотропных веществ, а её сын, естественно, не отставал. Всё это приводит к тому, что Эндрю даёт обещание Аарону защищать его. Некий договор.
Это обещание и развязывает Эндрю руки. Парень никогда не считал Тильду матерью, поэтому и тёплых чувств к ней не испытывает, что не сказать об Аароне.
В один пасмурный день Эндрю возвращается со школы раньше обычного. Ему на тот момент было около шестнадцати лет, одиннадцатый класс. Эндрю притворяется Аароном и просит Тильду отвести его к врачу. Итогом становится то, что Эндрю убивает Тильду в инсценированной автокатастрофе, что очень сильно ударяет по брату и с тех пор портит отношения между близнецами. Дело быстро закрывают, так как всё указывает на несчастный случай.
Авария имела свои последствия и для Эндрю. У парня произошла небольшая амнезия на лица тех, кого он встречал до 11-ти лет. Он мог детально вспомнить только что-то одно в лице: глаза, нос, губы; но при попытке сложить пазл вместе голова начинала сильно болеть.
Двоюродный брат близнеца, Ники Хэммик, узнав о смерти своей тёти, возвращается в Штаты из своей программы обучения за границей в Германии, чтобы взять опеку над Эндрю и Аароном. В наследство они получили дом в Колумбии.
Первые пол года у Аарона проходят очень тяжело. Скорбь по Тильде. Он чуть ли не забрасывает учёбу. Парень начинает ещё больше закидываться наркотическими веществами, поэтому Эндрю решает вывести из Аарона всю эту гадость. Эндрю покупает кучу консерв и складирует их в ванной, после чего, загоняет туда Аарона и запирает. Почти месяц нахождения в 4х стенах. Эндрю старается всё время проводить подле двери ванной комнаты. Как только Аарон его не проклял Эндрю за тот период. Однажды Ники чуть не выпустил Аарона из жалости, но Эндрю вовремя вернулся домой.
Позже, Ники устраивается на работу в ресторан "У красотки", где он знакомит близнецов с наркотиком, не вызывающим привыкания – "крекерная пыль", чтобы помочь Аарону справиться с его наркотической зависимостью. Найти безвредную замену.
Позже Ники и близнецы получают работу в ночном клубе под названием "Райские Сумерки".
Когда Эндрю учится на последнем году старшей школы, на Ники чуть не совершают нападение четверо мужчин за пределами клуба из-за его сексуальной ориентации. Эндрю вмешался, прежде, чем Ники смог получить серьёзные ранения, и чуть не убил четверых нападавших.
Парень предстал перед судом, и было решено, что его реакция, хотя и в защиту Ники, была крайне жестокой. Его адвокат настаивал на том, чтобы вместо того, чтобы снова попасть в тюрьму, он должен будет проходить интенсивную терапию, еженедельные консультации и ежедневные лекарства в течение трёх лет. И если бы его когда-либо заподозрили в том, что он не принимает лекарства, тогда он должен был бы пройти тест на наркотики, и если бы результаты оказались отрицательными, его посадили бы в тюрьму. Таким образом Эндрю оказывается привязан к чёртовым таблеткам.
В середине апреля, когда Эндрю был в выпускном классе. Школа Мейкон, Колумбия, Южная Каролина. К нему решили наведаться не сильно желанные гости. В письмах и сообщениях парень любезно или не очень любезно посылал их куда подальше, видимо, поэтому у них не осталось вариантов, кроме как наведаться лично.
Аарон захлопнул дверцу шкафчика, когда в двери появился небезызвестный Кевин Дэй – второй номер команды Университета Эдгара Аллана. Улыбка, что была на камеру тут же сползла с его лица. Навряд ли Кевин уже научился различать близнецов, наверное ему просто повезло, а может он не настолько глуп, как считает Эндрю, и у него есть хотя бы частичка мозга. Второй близнец всё ещё сидел в форме и не сильно спешил переодеваться, поэтому номер на спине выдавал его с потрохами.
Неясно как, но Кевин каким-то образом вырвался от сокомандников близнецов и теперь толкнул Эндрю к его шкафчику. Эндрю на действия Дэя широко ухмыльнулся, видимо Кевин не очень любит, когда его сообщения игнорируют. Улыбка стала ещё шире, но не то чтобы Эндрю мог полноценно контролировать свою мимику под таблетками. Но в любом случае Кевина вымораживало поведение Миньярда, а ярость на его лице с каждым разом становилась всё заметнее, что не могло не радовать блондина.
— Третья попытка и две первые не в счёт? — любезно поинтересовался Эндрю. А улыбка не слезала с самодовольного лица.
— Прекрати быть невыносимым. — сквозь зубы процедил Кевин.
— О, я еще не начинал быть невыносимым. Подожди немного и сам увидишь, − Эндрю дёрнулся, зажатый с двух сторон руками Кевина, но тот среагировал раньше и отскочил на пару шагов назад. Ну да, на третий раз можно было и усвоить, что до Эндрю лучше не прикасаться лишний раз. Кажется, синяки с прошлого инцидента ещё не прошли. Кевин провёл своей рукой по месту, куда в предыдущий раз ударил Эндрю. — Знаешь, ты мог бы уберечь себя от шокового состояния и лишних травм, если бы слушал, когда я писал тебе, что не заинтересован. Твоя тупость – это твоя проблема, не моя. — Пожал плечами Эндрю.
— Но твоя – моя. — нетерпеливо возразил Кевин.
— Я думаю, он только что назвал меня глупым. — Проговорил наигранно-обидчивым тоном Эндрю, оглядываясь по сторонам с широко распахнутыми от притворного удивления глазами. — Дай мне минуту, чтобы прийти в себя. Давненько мне не было так стыдно. — Он облокотился о свой шкафчик и шикнул на Кевина, когда тот попытался заговорить снова. — Я сказал, минутку. Приятно наблюдать за тем, что твои проблемы со слухом не меняются. Слишком много мячей ударило по твоему шлему? Тебе нужно уйти на пенсию, пока эта проблема не стала хронической.
Кевин ударил рукой по шкафчику в миллиметрах от лица Эндрю. Если до этого все старались их подслушивать, прикрываясь разговорами, то сейчас в раздевалке стало совсем тихо. Заинтересованные взгляды товарищей по команде стали тяжелым грузом на плечах Аарона и тем, на что он не мог не обращать внимания. Он рискнул оглянуться назад, разыскивая вторую половину Кевина, и нашел Рико в самой дальней стороне комнаты. Легкая улыбка Рико исчезла; он наблюдал за Кевином, полуприкрыв глаза. Аарон переключил свое внимание на брата, прежде чем Морияма заметил на себе его взгляд.
— Тебе должно быть стыдно за то, как ты сегодня играл. — Тихо, но сердито сказал Кевин. Он заговорил тише, чтобы оградить остальную часть незванных слушателей от разговора, но Аарон сидел достаточно близко, чтобы разобрать его слова. — Скажи мне, что это действия препаратов. Скажи мне, что станешь играть лучше, если мы снимем тебя с этих наркотиков.
— Если что? — испуганно спросил Аарон, вмешиваясь в разговор.
— Глухой и обманутый. — Восторженно проговорил Эндрю. — Знаешь, это не недельная программа лечения. Это на постоянной основе.
— Нет, если мы не захотим, чтобы это было так, − ответил Кевин. — Мы можем отменить постановление.
— Пара автографов для судьи, фото с адвокатами… — начал насмехаться Эндрю.
— Рико всегда получает то, что хочет. Я тоже.
— Вот она – пресловутая высокомерность Воронов, о которой мы так наслышаны! — Эндрю взглянул на дверцу, куда недавно пришёлся удар Кевина. — Надеюсь тренер выделит мне новый шкафчик. Так вот, на чём мы остановились? Ах да, знание того, что ты лучше всех помогает тебе спать спокойно по ночам?
— Как ты спишь по ночам, если ты – неудачник? — бросил Кевин в ответ.
Эндрю постучал пальцем по виску:
— Я считаю овец.
Кевин расстроенно отмахнулся от него и взмахнул руками.
— Я отказываюсь брать тебя с собой, если ты собираешься играть в свои игры, как ты это делал сегодня.
— Мне кажется, или у тебя амнезия, я ни разу не соглашался куда-то вступать. Не интересуюсь сектами. — сказал Эндрю, а Кевин, кажется, совсем завис. Потому Эндрю наскучило и он перестал ждать реакцию Кевина. Он уже собирался развернуться и открыть шкафчик, когда Кевин заговорил снова.
— Ты достоин этого. — Это было сказано шёпотом, но Эндрю все равно услышал его. Кевин дал ему секунду, чтобы ответить, прежде чем настойчиво продолжить:
— У тебя есть огромный потенциал, но ты растрачиваешь его почем зря. Ты можешь стать величайшим вратарем экси. Ты можешь добиться многого, но ты даже не хочешь попытаться...
— Стоп. — не давая продолжить, ответил Эндрю. — Думаю, мы закончили. — Резко сказал он. − Уходи. От твоих слов моё решение не изменится.
— Нет, пока ты не скажешь мне почему. Мне нужно это знать. Посмотри мне в лицо и скажи, что тебе плевать.
Эндрю послушно повернулся к нему лицом:
— Мне плевать. — Лицо Кевина выглядело почти болезненно, словно у него отняли любимую игрушку и втоптали её в грязь.
— Ты не можешь так говорить. Ты не можешь играть так хорошо и ничего не чувствовать. —Кевин щелкнул пальцами, привлекая внимание Аарона. — Скажи ему, что я прав.
— Смысл? — Аарон разулся и отшвырнул обувь в сторону. — Он всегда знает, когда я ему лгу. Тебе не пойдет на пользу, если ты втянешь меня в это.
Пока Кевин обдумывал что ещё сказать, то Эндрю уже переоделся. Он приложил два пальца к виску в издевательском салюте и ушёл. На этот раз Кевин отпустил его. Хотя "
этот раз" и был последним. Больше Кевин и Рико не приезжали.
Эндрю, безусловно, не собирался соглашаться на вступление в команду Университета Эдгара Алана. На то было две причины. Первая заключалась в личных принципах Миньярда. Парень уверял всех, включая себя, что Экси его раздражает. В какой-то степени это и правда было так. Но и эти клюшки и мячики не вызывали такого большого интереса, чтобы связывать с ними жизнь. Обещание Аарону тоже связывает руки, а его безопасностью Эндрю играть не может. К тому же, вы вообще читали контракт Воронов? То было даже не смешно. 0% свободы. Клетка. Эндрю уж точно не горел желанием запереть себя в подвале с помешанными на Экси наркоманами. Ах да, вторая причина, то было электронное письмо. Что парень получил за неделю до появления писем от Кевина. Не то чтобы Эндрю верил каждому, кто пишет ему в интернете, да и письмо то состояло всего-навсего из одного предложения:
Не соглашайся на подписание контракта с Воронами, если хочешь жить.
На первый взгляд выглядело как угроза, но Эндрю видел в наборе этих букв нечто большее, возможно это всё воображение и таблетки. Хах. В любом случае Эндрю с самого начала собирался отказаться.
Эндрю уже пересек половину парковки, когда Аарон вслед за ним покинул раздевалку. Он догнал его в машине. Ники ждал их на сиденье водителя с работающим двигателем и включенным обогревателем. Он округлил глаза, когда они оба устроились на заднем сидении.
— Я уже собирался отправить спасательный отряд. — вздохнул Ники. − Почему тренировка была так поздно?
— Ой, ну ты знаешь.. — ответил Эндрю.
Ники нахмурился на этот бесполезный ответ и поехал. Остальные игроки команды, где числились близнецы, торчали вокруг, преследуя Кевина и Рико, поэтому было легко выехать из парковки и на дорогу.
— Хорошо, что у меня сегодня нет работы, а то я пропустил бы начало своей смены. Скажи своему тренеру, чтобы он предупредил меня в следующий раз, когда захочет пробить дыру в расписании людей, ладно?
— Следующего раза не будет. — ответил Аарон. — Ники, скажи Эндрю, что он ужасный лжец.
— Во-первых, этот испорченный телефон устарел около десяти месяцев назад. — сказал Ники. — Во-вторых, почему я должен сказать Эндрю то, что он уже знает? Эндрю говорит возмутительную ложь, потому что она забавляет его, а не потому, что он думает, что он кого-то обманывает. Я так думаю. Но могу ошибаться. Я не понимаю всех тонких нюансов этого помешательства. — Ники покрутил пальцем возле виска, чтобы указать на сомнительное здравомыслие Эндрю и ухмыльнулся брату в зеркале заднего вида. — Я пропустил что-то интересное?
— Нет. − сказал Аарон. — Не особо.
— Обычная ерунда. — Добавил Эндрю. — Не ревнуй, Ники!
Ники принял это без возражений:
— Кстати о ревности, Роланд звонил ранее и...
Аарон направил Ники в нужное русло, чтобы молча наблюдать, как картинки мелькают за окном. Было уже достаточно поздно, уличные фонари время от времени бросали свое отражение на стекло.
Аарон изучал очертания его лица, кривые и углы, которые у них с Эндрю были общими. Они были близнецами, хотели они этого или нет, и это было настолько благословением, как и проклятьем. Детство порознь ничего не значило, и наркотики Эндрю не имели значения. Аарон все еще видел себя в каждом дюйме кожи брата, в незаметных жестах, которые они разделяли. Он всегда знал, когда Эндрю лгал. А Эндрю в свою очередь настолько же был осведомлён о какой-либо лжи со стороны Аарона. Но такие трюки лучше не поворачивать с Эндрю, тем более когда действие таблеток заканчивается.
Он никогда раньше не видел, как Эндрю лгал самому себе. Либо делал вид, что не видел.
После отказа Кевину и Рико близнецам на голову буквально сваливалась проблема за проблемой. Куда бы парни не подавали документы, их везде отклоняли. От Кевина Эндрю получил лишь одно сообщение:
Я хотел по-хорошему, но так не выходит.
Возможно, Эндрю бы получил что-нибудь ещё, но к тому моменту он уже заблокировал Кевина.
Эндрю не сильно беспокоила учёба и поступление в университет, в отличие от Аарона, что не находил себе места. Но в один из тёплых летних деньков им попалось одно вполне себе выгодное предложение. В тот день Эндрю, Аарон и Ники сидели в кафе.
Эндрю расслабленно расположился на мягком стуле и он был единственным, кто заметил приближение к ним ещё одного человека; он стрельнул взглядом в Вэймака, прежде чем опять повернуться к витрине. Дэвид Вэймак встал с другой стороны от неё, сжимая подмышкой папку, и засунув руки в карманы. Он рассматривал меню, будто выбирая, что заказать, но боковым зрением продолжал следить за передвижением двоюродных братьев.
Когда Эндрю отошёл за напитком, то Вэймак уже сидел на его месте. Казалось, что Аарона и Ники ничего не смущало. Хотя Эндрю сомневался, что его и Вэймака можно было спутать.
— О, наверное, я моргнул. — Проговорил Эндрю, широко раскрыв глаза. — Не заметил, что ты сидел здесь.
— Я занял место после тебя, − Дэвид критически рассмотрел сэндвич Миньярда. — Хлеб, салат и халапеньо? Серьезно? — поинтересовался он, а потом открыл пачку чипсов. Он съел одну штуку, а потом выгнул бровь, глянув на Эндрю. — Допивай свой напиток и садись.
— Но я больше не хочу пить. – Эндрю отставил стакан в сторону, выдернул пачку с чипсами из рук Дэвида и бросил ее на стол. Он не остановился, хлопнув по пачке рукой, превращая чипсы в неаппетитные мелкие кусочки. На что Николас поморщился. Эндрю вытер руку о ткань джинсов на бедре, а затем сел напротив Дэвида. Он рассмотрел пустую пачку, прежде чем бросить ее на пол. — Привет. Я не знаю, кто ты.
Дэвид наклонился, чтобы поднять пачку с пола и бросил её на поднос Миньярда. Он быстро глянул на Николаса и Аарона. Каменное выражение лица Аарона не было многообещающим, но Николас выглядел, по крайней мере, немного любопытным, чтобы рассмотреть незнакомца, сидящего с его безумным двоюродным братом. Дэвид повернулся обратно к Эндрю, который все еще наблюдал за ним со слишком широкой улыбкой на лице.
— Ты Эндрю Миньярд. — сказал Дэвид и отчеканил его игровую статистику, которую какое-то время держал у себя в памяти.
Цифры были действительно впечатляющими, учитывая, что Эндрю играл с Мейконскими Орлами только два года, но он отмахнулся от Вэймака, щелкнув пальцами. Это была не скромность; это было равнодушие. Эндрю в принципе не гордился тем, что был самым лучшим вратарем на юго-востоке.
— Я не услышал ничего нового. — сказал Эндрю и надавил снова. — Я не знаю, кто ты.
— Я твой новый тренер.
— Фельдер увольняется? — Эндрю сделал вид, будто стирает воображаемую слезу с уголка глаза. – Увы, как грустно, я уверен, мой крик отчаяния услышали по всему штату! А, но я солгал. Никто не будет по нему скучать. Но странное время, чтобы уходить в отставку именно сейчас, не так ли? И странно, что ты тратишь свое время на меня. Видишь ли, я выпускник, и они отчаянно хотят, чтобы я окончил школу. Может, тебе больше повезет, если ты будешь играть в привет-как-дела уже со студентами. Они все еще будут здесь в следующем году. Удачи и всего доброго.
Дэвид проигнорировал подобное высказывание со стороны Эндрю. Видимо ему не в первой общаться с проблемными детьми.
— Почему бы тебе не заткнуться и не дать мне все объяснить?
— Хэй, приятель. — подоспел к столику Николас, что отлучался за заказом. — Нам же не нужны неприятности, верно?
— Разве это в новинку для вас? — поинтересовался Дэвид. — Я слышал, вы втроем, притягиваете неприятности, будто они вам необходимы как воздух.
— Ты коп? — Наконец-то то подал признаки жизни Аарон. Что до этого внимательно изучал меню, наверное хочет вызубрить наизусть.
— Он тренер. — ответил Эндрю. — Он сказал, что он новый Фельдер.
– Я такого не говорил, — нетерпеливо произнес Дэвид.
— Что ему нужно? — спросил Аарон в пустоту, словно Вэймак и не сидел с ним за одним столом.
— Как я уже говорил Эндрю, я ваш новый тренер. — сообщил Дэвид. — Вы втроём будете играть за государственный университет Пальметто этой осенью.
За столом повисла тишина, пока Эндрю не решил её разбавить, ударив ладонью об стол.
— Вэймак. Дэвид. Лисья Нора. Команда первого ранга. Да?
— Верно. — подтвердил он. — Мне нужна новая линия обороны, а в последний раз, когда я проверял, вас все еще не завербовали ни в одну команду.
Аарон коротко и резко рассмеялся.
— Мы должны быть польщены, что ты приглашаешь нас играть со своими ничтожествами?
— Это было грубо. — сообщил Ники.
— Это правда. — Продолжил Аарон. – Он пристал к нам только потому, что мы подходим под образ неудачников.
Дэвид слышал много грубых вещей, сказанных о Лисах с момента их создания, но мало кто был достаточно бессердечным, чтобы сказать это ему в лицо. К счастью, он провел много лет, пересекаясь с тяжелыми случаями, чтобы сейчас он смог ответить на издевательство Аарона с нейтральным выражением лица и спокойствием в голосе:
— Прими разумное решение. Я предлагаю обеспечить вас – всё, что вам нужно, начиная от университетских принадлежностей и заканчивая снаряжением для экси. Все, что нужно будет делать вам, это получать нормальные оценки и играть за мою команду. Назови хоть одну адекватную причину своего отказа.
— Это правда? — поинтересовался Эндрю, проигнорировав речь Дэвида, будто то был пустой звук. – Ты присмотрел нас, потому что мы неудачники?
— Если бы вы были неудачниками, то меня бы здесь не было. — ответил Вэймак. — Да, у меня есть определенные требования по вербовке, но твой двойник не очень правильно их понимает. — Эндрю махнул рукой, предложив Дэвиду объясниться, но он не ждал его разрешения. — Я ищу людей, которые были брошены, людей, которые отказались от себя. Лисья Нора – место для перегруппировки, чтобы перевести дыхание и почувствовать почву под ногами. Это второй шанс.
— Это мошенничество. — возразил Аарон. — Я не знаю, какое больное удовольствие ты получаешь от наблюдения за тем, как люди издеваются над твоей командой, но…
— Как любопытно. — перебил его Эндрю. Он поставил локти на стол и обхватил лицо ладонями. — Может быть, это маркетинговая схема? Должно быть, она стала фантастически успешной, если ты надолго погряз в этом. Но тренер, ох, тренер, будь осторожен в своих требованиях, ладненько? Ты возьмёшь на себя невыполнимую задачу, пытаясь втянуть нас в это.
Дэвид посмотрел ему в глаза:
— Ты подвергнешь всех их риску. — Эндрю был почти восхищен. — Как целеустремленно!
— Моя команда заинтересовалась тобой, когда ты отверг Воронов. — сказал Дэвид. — Они знают о твоей репутации и в курсе каждого ужасного слуха. Я сказал, что собираюсь завербовать тебя, и впервые дал им возможность проголосовать. Их решение было единогласным.
— Сколько? — спросил Эндрю.
— В следующем году их останется девять. —ответил Дэвид.
— Ты слышал, Ники? Девять человек сказали, что мы не будем проблемой. — Наигранно радостным тоном отчеканил Эндрю.
Дэвид поправил его, мотнув головой:
— Девять человек сказали, что ты будешь серьезной проблемой, но они будут готовы с ней жить. Вы трое – решение, казалось бы, невыполнимой задачи. Нам нужна сплоченная линия обороны, чтобы восстановить нашу команду.
— И ты пришел к нам. — подытожил Аарон.
Это не было похоже на обвинение, но Дэвид задался вопросом, что он мог упустить. Он переговорил, по крайней мере, с дюжиной людей в Мейконе, прежде чем приблизиться к своей команде со своим решением. Ни один из них: ни Фельдер, ни психологи, ни учителя не сообщали о каких-либо проблемах с близнецами. Они посещали практически все одинаковые занятия и ходили в школу и из школы вместе. Они хорошо дополняли друг друга на поле. Ники не был учеником, но он был законным опекуном близнецов, поэтому директор и школьный психолог встречались с ним несколько раз. Фельдер сказал, что Ники также приходил почти на каждую игру, поэтому гарантировал дружелюбные отношения между двоюродными братьями.
— Да. — кивнул Дэвид. — Мне не платят за разборки с вашими личными драмами. Меня беспокоит только то, как вы играете на поле, и мне понравилось то, что я увидел. Я принял решение и буду его придерживаться. Примите свое, но поспешите. Я не буду ждать вечно.
— Ты куда-то спешишь? — уточнил Эндрю.
— К успеху. — Ответил Дэвид. — Я устал отсиживаться на заднице в задних рядах.
— Ой, отличненько, дай нам знать, как ты с этим справишься. – Усмехнулся Эндрю и подцепил пальцем угол своего подноса, потянув его к себе. Другой рукой он отмахнулся от Дэвида, как от надоедливого комара. — Прощай, тренер Дэвид Вэймак. Сейчас я собираюсь поесть.
— Мой номер в документах. — сообщил Дэвид. — У вас есть одна неделя. — И удалился.
Эндрю ещё раз мельком взглянул на бумаги, что Дэвид оставил на столе. Неужели это действительно будет то, что они выберут? Но рыжий цвет звучит не так плохо, как чёрный. Хотя, возможно, дело не в цвете. Просто Эндрю не любит птиц.
Дэвид завёл машину, чувствуя, как пульсируют виски – это было знаком, что скоро будет болеть вся голова. Разыскать Эндрю и его братьев было самой настоящей удачей. Дэвид заплатил нескольким парням, чтобы те помогали ему отслеживать рейтинги команд экси во всех средних школах США, но самостоятельно справился с командами Южной Каролины. Он узнал имя Аарона – за четыре года его рейтинг заметно увеличился. Аарон не был его первым выбором – может быть, шестым или седьмым, вот только Вэймак решил пролистнуть список еще дальше и наткнулся на новое имя в рейтинге вратарей.
Возможно, это было совпадением, но в конечном итоге оказалось, что вовсе нет. Эндрю и Аарон Миньярд были родственниками. Что было более важным, они были братьями-близнецами, играющими в защите одной команды. Находясь в предпоследнем классе школы, Эндрю занимал второе место в рейтинге вратарей Южной Каролины, а Аарон входил в десятку лучших защитников. В этом году Эндрю стал первым со статистикой, с которой не мог сравниться ни один из вратарей Дэвида. Скорее всего, его статистика упадет, как только он столкнется с игроками из национальной университетской спортивной ассоциацией, но Дэвид не собирался упускать такой талант.
Он провел лето, поднимая записи их игр и собирая по крупицам всевозможную информацию о братьях. То, что он разыскал, заставило его на время притормозить. И вовсе не из-за бурного прошлого Эндрю, а потому что Вэймак знал: торговаться за такого человека с попечительским советом было бы практически невозможно. Он пытался разыскать кого-то еще, но в итоге все равно возвращался к братьям. Открытие Ники Хэммика сделало свое дело. Ники давно не практиковался, но у него была хорошая статистика во время игр на позиции защитника в школе Мейкон. Он и близнецы составляли собой отличную партию.
Дэвид считал, что Лисам была нужна непробиваемая линия обороны, иначе для них карьера закончится так же быстро, как и началась. Стартовый четырехлетний контракт Вэймака уже почти истек, а Лисы были в шаге от провала и понижения до Второго ранга. Единственным способом сохранить его работу и рейтинг Лисов, было обновить команду.
Решением всех проблем могла стать компания Эндрю. Дэвид чувствовал это на интуитивном уровне. Он поседел больше, чем за последние десять лет, узнав, что в прошлом месяце практически чуть ли не проиграл Эндрю команде Воронов Эдгара Аллана.
Удача должна быть на их стороне. Вэймак дал им неделю на обдумывание, но он был не совсем уверен, что сделает, если Эндрю откажется. Разумеется, у него были запасные варианты – безусловно, талантливые ребята, которые отлично справились бы в команде Лисов, только вот он хотел, чтобы именно двоюродные братья пополнили ее состав.
Субботнее утро началось для Вэймака так же, как и любое другое: он проснулся от звука будильника в четыре, направился в ванную, чтобы сходить в туалет и почистить зубы, а потом перешел в кухню, где заварил себе кофе. Сжимая в руках кружку, он спустился на нижний этаж, чтобы забрать газету, а потом вернулся, чтобы почитать утренние новости. Это был распорядок, которого он придерживался после переезда в Южную Каролину, и он старался не нарушать его.
Но видимо сегодня его планам не было суждено сбыться, так как Эндрю Миньярд уже сидел за его столом с пепельницей и знакомой бутылкой скотча. В последний раз, когда Дэвид видел бутылку, она была закрыта на ключ в стеклянном шкафу для выпивки. Сейчас она уже была полупустая. Вэймак не мог определиться, на что реагировать в первую очередь: на взлом его квартиры или на вопиющую кражу его алкоголя. Любая из реакций требовала больше кофеина, чем сейчас было в его организме. Он хмуро глянул на Эндрю, заходя в свой кабинет.
Эндрю ухмыльнулся ему в ответ и погасил сигарету в пепельнице:
— Приветик, тренер. Я самостоятельно впустил себя в твою квартиру. Ты же не возражаешь, не так ли? Ох, не думаю, что возражаешь.
— Это зависит от того, сломал ли ты что-нибудь. — Проговорил Дэвид. Достойная реакция, такое чувство, словно Вэймаку не в первой переживать общение со своими взломщиками.
— Ещё нет. — Оскалился Эндрю. — Пока не нашел ничего ценного.
— Кроме моей выпивки. — Поморщился Вэймак.
— Ой, да. Разве что, кроме нее. Если тебе нужно вернуть ее, загляни в мусорную корзину под столом.
— Рад слышать, что ты знаешь ее прямое предназначение.
— Я узнаю что-то новое каждый день.
Вэймак понял, что без кружки крепкого кофе, ему всё это не переварить. Поэтому направился к кухне. Через пару минут Дэвид уже сидел напротив Эндрю с кружкой кофе.
— Не помню, чтобы давал тебе свой адрес. — Оскал на лице Эндрю говорил сам за себя: он не собирался объяснять. Поэтому Дэвид продолжил: — И в последний раз, когда я проверял, вокруг здания был забор. У кого ты украл карту, чтобы пройти внутрь?
— Забор не так уж и высок. — Заключил Эндрю.
— Ты перелез через него? — Вэймак скептически уставился на Эндрю. — Ты мог бы просто позвонить мне в рабочее время.
— Скука. Тебе не кажется, что так намного интересней? – Миньярд обозначил жестом расстояние между ним и Дэвидом. – Понимаешь ли, это очень важно. Я любитель интересных вещей. А мое внимание очень трудно удержать, тренер. Скучные вещи – пустая трата времени. Может быть, это побочный эффект? Не могу припомнить. Слишком много времени прошло. Уже даже и забыл, что такое иметь твердую почву под ногами. Говорят, это к лучшему.
– Ты согласен с этим?
Эндрю рассмеялся.
— Я пришел сюда не для обсуждения этого.
— Тогда почему?
Эндрю наклонился вперёд, пододвигаясь ближе к Дэвиду, будто собирался поделиться с ним сокровенным секретом.
— Они говорят, что твоим Лисам скоро придет конец. Еще один сезон, и с ними будет покончено. Они займут их место, создадут новую команду с нуля и сделают это с отвратительным безвкусием. Они проведут следующие двадцать лет, пытаясь избежать твоего провала, и пятьдесят лет, растаптывая твою репутацию. Представлю, они уже не могут дождаться.
Дэвид отказался клюнуть на его провокацию.
— Я спрашиваю, почему ты пришел сюда?
— Потому что мне нравится, как ты говоришь "
пожалуйста" — ответил Эндрю. — Петля уже затянута на твоей шее, но ты смотришь на нас и говоришь «идите нахуй, вы нужны мне, но я не собираюсь умолять». Гордость? Тупость? Не знаю. Но я знаю, что без меня у тебя ничего не получится. Ники хочет к тебе в команду. Аарон остался при своем мнении, хотя выбор не настолько велик. И никто из них не подпишет контракт, пока я не скажу, что все в порядке. Следовательно, поэтому я здесь.
— Тебе уже сузили твой выбор. — Подытожил Дэвид, да, было бы странно, если Вэймак об этом не знал.
— Вы правы. — Эндрю откинулся на спинку стула. — Но вот в чём загвоздка. Мне похуй на экси и на высшее образование. Если я и подпишу твои бумажки, то исключительно, чтобы развлечься. Огромное "если", тренер. Бумаги, которые дал нам, для пятилетнего контракта. Пять лет! Я еще никогда нигде не задерживался на целых пять лет. Чудо, что я сумел продержаться два года в Колумбии. И ты правда думаешь, что сможешь удерживать мое внимание так долго?
— Да. — сразу же ответил Дэвид. Другого ответа и не могло быть. Его незамедлительная реакция вызвала еще одну широкую улыбку на лице Эндрю.
— Такая уверенность.
— Ты еще не встречал моих Лис. — Отозвался Вэймак. – Они интересные.
— Вы уверены, что хотите отдать их на растерзание? Да и к тому же, пресса никогда не использовала "
интересные" для их описания.
— Они согласились с моим выбором, что пал на вас. И не верь словам прессы.
— Я вообще не верю чужим словам. Я и себе-то верю не всегда.
— Даже не могу представить почему.
— Ты не боишься меня. — заявил Эндрю. Он допил остаток виски и встал. Дэвид наблюдал за тем, как он обогнул стол, через край своей кофейной кружки. Эндрю сел на стол рядом со стулом Вэймака и наклонился вперед, чтобы уставиться прямо на его лицо. — Любопытство до добра не доведет, не так ли? Но просвети меня и мои саморазрушительные наклонности. Почему?
— За свою жизнь я успел многое повидать. — Безразлично выдал Дэвид, и сделал глоток кофе.
— Последний человек, который думал, что меня не стоит бояться, провел два дня в отделении интенсивной терапии, когда я был вынужден доказать ему его неправоту.
— Не льсти себе. — посоветовал ему Дэвид. — Ты ебанутый наркоман с кровавым прошлым, и каждый, с кем я говорил о тебе, советовал мне не связываться с тобой. Они называли тебя опасным. Я слышал слухи, но мне плевать, сколько в них правды. Я не могу изменить прошлое. Никто из нас не может. Все, что имеет значение, кем мы являемся сейчас. Я не боюсь тебя. И никогда не буду. — категорично заключил Вэймак, а Эндрю не мог понять устраивает его такой ответ или нет.
— Тогда чего ты боишься?
— Я не особенно люблю тараканов.
Эндрю блеснул зубастой ухмылкой и отклонил голову назад.
— Я готов дать тебе шанс. Воспользуйся им для себя и для моих Лисов. Подпиши контракт и играй в моей команде.
— Что я получу взамен?
— Помимо стипендии и игры в команде первого ранга?
— Ничто из этого меня не интересует. — сказал Эндрю и постучал пальцами по поверхности стола.
— Тогда чего ты хочешь? — Выгнул бровь Дэвид.
Эндрю обдумывал это бесконечно долго, глядя на Дэвида и в то же время мимо него. Наконец, он вытащил что-то из своего кармана и поставил вверх ногами на стол около кружки Вэймака. Это был пузырек с медикаментами – лекарства, прописанные Эндрю. Пузырек был почти пуст. Дэвид перевел взгляд с медикаментов на Эндрю и сказал:
— Я не могу снять тебя с них.
— Мне осталось еще два года, так что да, не сможешь. — Согласился Эндрю. – Но, может быть, ты сможешь устроить для меня поблажку. Ты хочешь, чтобы я был трезв во время матчей?
— Ты собираешься сравнять мой стадион с землей и прикончить Лисов, будучи трезвым?
— Кто знает, если это интересно.. — пожал плечами Эндрю. — Но не переживай. Понимаешь, я никогда не бываю трезвым. Они знали, что делали, выбирая именно этот препарат. Можешь разыскать того умника, который сделал эти таблетки и вручить ему медальку. Не могу продержаться без них достаточно долго, чтобы стать полностью трезвым. Я пытался около шести раз, чтобы проверить, удастся ли мне. Бесполезно, тренер. Да и вообще было не очень-то и весело.
— Мне нужен трудоспособный вратарь и сильная линия обороны. — Проговорил Дэвид. – Почему я должен принимать тебя, если ты собираешься калечить себя во время матчей?
— Ты совсем не шевелишь мозгами. — вздохнул Эндрю и убрал пузырёк обратно в карман. — Я же уже говорил тебе, не так ли? Мне не нравится экси. Мне не нравится команда; я вообще не фанат командной работы. Я не был рожден, чтобы стать командным игроком. Если ты хочешь, чтобы я сделал хоть что-то хорошее для твоих Лисов, думай шире. Без медикаментов единственное, что будет меня волновать, это я и то, что я буду делать дальше. Вполне естественная реакция.
— И что же это?
Эндрю широко улыбнулся.
— Сражусь со всеми, кто будет думать, что лучше меня.
Какое-то время Дэвид молчал. Он мысленно взвешивал плюсы и минусы подобного решения. В его голове всплыло как минимум сто вариантов сценария, где что-то пошло бы не так.
— Что, если все раскроется?
— Никто не узнает правду.
— Мои Лисы должны знать. — Сказал Дэвид.
Эндрю снова пожал плечами, будто ему было все равно. — Мне без разницы, если они держат язык за зубами.
Дэвид допил остатки своего кофе и встал, чтобы налить еще. Он вновь наполнил напитком чашку и постучал пальцами по ее боку, снова повернувшись к Эндрю. Миньярд снова занялся алкоголем, но на этот раз он уже пил из бутылки. Дэвид хотел сделать ему замечание и удержался только потому, что был уверен в решении Эндрю специально добить его. Поэтому Вэймак не собирался идти у него на поводу, решив проигнорировать подобную вольность.
— Хорошо. Ты можешь сдвинуть прием лекарств во время матчей, но только при двух условиях: никто, кроме команды не должен об этом знать, и ты держишь свою статистику. Как только ты начнешь проебывать игры, я тебя прикончу. Ну, или просто расторгну контракт.
— Так требовательно. — Беззаботно ответил Эндрю. Словно условия были ребячеством. — Но пока достаточно справедливо.
— Пока? — уточнил Дэвид.
Внезапно Эндрю встал на ноги. И не сказав больше ни слова, покинул кухню, прихватив с собой недопитую бутылку алкоголя. Дэвид последовал за ним к входной двери, немного озадаченный резким окончанием их разговора. Он не был до конца уверен, что Эндрю действительно уходит, но он вышел из квартиры.
Миньярд остановился только в коридоре.
— Я оставил подписанные контракты в ящике твоего стола. Где-то там должен быть номер Ники. Позвони ему, если хочешь уточнить детали. Ему, а не мне. Я просто повешу трубку. Хорошо? — Эндрю оглянулся на Вэймака, чтобы увидеть понимание в его лице, а потом добавил. — Ты привлек мое внимание, тренер. Сможешь ли ты удержать его?
— Столько времени, сколько потребуется. — кивнул Дэвид.
— Вот и увидим так ли это. — Оскалился Эндрю, а после рассмеялся.
Дэвид наблюдал за ним, пока он не скрылся в лифте, а затем вернулся в квартиру и закрыл за собой дверь.
Таким образом у Лисов Университета Пальметто появилась линия обороны. Пожалуй пропустим, что это приносило кучу других проблем.
И как всё до этого дошло? Появление ворона с подбитым крылом – с того момента минуло уже четыре месяца.
Дом Вэймака. Кевин, лежащий на диване с костью, что торчит из руки, и Эбби с аптечкой в руках.
Эндрю переводит взгляд то на тренера, то на парня с римской татуировкой двойки на щеке.
— Тренер, мне кажется, что вы подобрали птицу с подбитым крылом. Но к тому же это Ворон, серьёзно? — выгнул бровь Эндрю.
— Миньярд, что ты тут забыл?! Если не собираешься помогать, то проваливай и не мешайся.
Эндрю безразлично пожимает плечами и уходит на кухню. Примерно через час-полтора, Кевин, напичканный обезболивающим, уже спит без задних ног. Но его радостные сны длились недолго. Хотя навряд ли они были радостными, учитывая его плачевное состояние.
Эндрю выплёскивает ледяную воду на лицо Дэя. Тот в свою очередь моментально распахивает глаза и встревоженно оглядывается по сторонам. Эндрю подносит холодное лезвие к чужой шее, и Кевин перестаёт вертеться. Взгляд медовых глаз следит за тем, как кадык Дэя дёргается, когда тот сглатывает. Эндрю прислоняет свой палец к своим же губам в жесте "тихо". А на лице его появляется улыбка.
—
Je ne pense pas que tu veuilles réveiller tout le monde. — вопросительно произносит Эндрю.
—
Comment tu connais le fra...? — Начинает Дэй, но Эндрю его прирывает.
—
Stop. Je pose des questions ici.
Когда Эндрю узнаёт от Дэя достаточно информации. После чего убирает нож от чужого горла.
—
Faisons un pacte. — Произносит Эндрю и расплывается в ухмылке.
Продолжение следует...
