***
— Знаешь, ты не можешь продолжать избегать его, — почти разговорчиво начала Цунаде. Она открыла еще один свиток, не удосужившись поднять глаза. Когда Сакура замолчала, она продолжила: — Что, ты думала, что я не знаю? Медсестры продолжают говорить об этом. — Пусть говорят, — коротко ответила Сакура. — О, я знаю. — Цунаде хитро улыбнулась. — Но суть в том, что тебе нужно навестить его. Я не знаю, о чем ты думаешь, но ты прежде всего его товарищ по команде, Сакура. Ты не можешь пренебрегать этой связью. Сакура решительно смотрела в окно. — Кто сказал, что я избегаю его? Я, как всегда, занята. — Слишком занята для любви всей твоей жизни? Она не ответила. Цунаде отложила ручку и потерла висок. — Прости, Сакура, я не хотела этого говорить. Все, что я хотела сказать, это то, что Наруто продолжает спрашивать о тебе. Кажется, он говорит, что Саске тоже хочет тебя видеть. — Пытаясь разрядить обстановку, она добавила: — Избавь меня от них, ладно? Они не оставят меня в покое. Сакура посмотрела на свою наставницу со слабой улыбкой. — Я хотела, Цунаде-сама, но я просто… я не могу этого объяснить. Я сама не понимаю. Что-то было в пугающем образе в ее голове. Образе Саске, задыхающемся от еще одного вдоха. Образе абсолютной хрупкости. Сакура быстро сменила тему. — В чем заключалась его миссия, Цунаде-шишоу? Вы не расскажете мне? — Ты знаешь не хуже меня… — Это беспокоит меня уже несколько дней, — призналась Сакура. — Зачем Старейшинам посылать его, если они ему не доверяют? Должно быть, он был единственным вариантом. А что Саске-кун знает лучше, чем любой из нас? Она закрыла глаза и вздохнула. — Звук, — добавила Сакура. — Цунаде-сама, я знаю, что он был в Звуке. Цунаде наклонилась вперед, опершись на локти. — Сакура… — она отвела взгляд. — Совет знает, что… Коноха сейчас в сложной ситуации. Они должны были кого-то послать. Это все, что я могу сказать. — Он вернулся таким избитым, — сказала Сакура с противоречивым взглядом. — На какую миссию они отправили его? Они хотели, чтобы он сражался с армией в одиночку? Один человек не мог сделать это, Цунаде-шишоу. Кто бы это ни был. Цунаде открыла ящик и достала бутылку саке. — Прости, Сакура, — снова извинилась она, — но я больше ничего не могу тебе сказать.***
Сакура сортировала документы. Любой в больнице мог отсортировать документы. Но она так исчерпала свои обязанности, что ей больше нечего было делать. Сакура баловалась всем. Она написала больше заметок о крови Рины и даже изучила все яды, перечисленные в больнице. Возможно, впервые в ее карьере ей не нужно было ничего делать. Сакура пролистала еще один файл. Это была форма для выписки Саске из больницы. Датирована четырьмя днями назад. Как только она убрала ее, Наруто ворвался в ее кабинет. — Харуно Сакура, — объявил он. — Где ты была? — Не дожидаясь и не ожидая ответа, он обошел ее стол и схватил ее за руку. — Давай. Я не знаю, что с тобой, но ты не можешь быть слишком занята, чтобы увидеть его один раз. — Наруто! — воскликнула Сакура, вырывая свою руку из его хватки. — Как ты думаешь, что ты делаешь? — Веду тебя к Саске, — просто ответил он. — Но… зачем? — Что ты имеешь в виду, зачем? Он хочет тебя видеть. Сакура посмотрела на него с сомнением. — Ладно, он этого не говорил, — осторожно поправился Наруто. — Но я знаю, что он хочет. И, что более важно, почему ты до сих пор его не видела? — Упершись бедром в ее стол, Наруто скрестил руки на груди и стал ждать ответа. — У тебя должна быть веская причина! Сакура посмотрела на свой стол, избегая прямого взгляда Наруто. — Дело не в том, что я не хочу, Наруто. Просто… каждый раз, когда я собираюсь это сделать, я получаю этот образ, — призналась она. — Мне становится плохо, когда я думаю об этом. Его лоб сморщился, когда он попытался понять. — Тебя тошнит, — медленно сказал он, — когда думаешь… о Саске-теме? — Об операции, — поправила Сакура. — Обо всем, наверное. — Она знала, что это не имеет никакого смысла. — Может быть, я просто устала. Я плохо соображаю. Наруто положил обе ладони на ее стол и наклонился к ней. — Сакура-чан. Сакура, посмотри на меня. Она подчинилась, чувствуя себя неловко из-за его внезапной серьезности. — Это не оправдание. — Наруто… — Я знаю, как сильно ты о нем заботишься, — перебил он. — Я всегда знал, и меня это устраивает. Что меня не устраивает, так это то, что ты избегаешь его. — Неважно, что я чувствую, — возразила Сакура. — Это не имеет значения. — Саске заботится о тебе, — настаивал Наруто, хмурясь. — Ты что, сама не видишь? Он не относится к тебе так, как ко всем остальным. Он снова обогнул стол и взял ее за руку. — А теперь давай, — решительно сказал Наруто, — я отведу тебя к Саске. — Наруто, я пойду сама, — крикнула Сакура, запинаясь над словами, — я пойду позже! — Ты пойдешь сейчас, — приказал он. Затем со своей обычной улыбкой, растянувшей его отметины на щеках, Наруто рассмеялся. — Как бы вы двое обходились без меня? — он насмехался. — Я должен делать все вокруг здесь! Путь к Саске прошел слишком быстро. Ее мысли все еще были рассеяны и бессвязны, когда они с Наруто вошли в квартиру Саске. Наруто постучал в дверь, не стыдясь своей громкости. — У тебя гость, теме! Его тон напугал Сакуру. — Подожди. Ты уходишь? — Прости, Сакура-чан, но я и так уже опаздываю на встречу. — Он хлопнул ее по плечу и пошел по коридору, оставив ее одну. Немного поколебавшись, Сакура открыла дверь Саске и заглянула в его квартиру. Она давно не была здесь. Медик молча прокралась в спальню, отгоняя все мысли об уходе. Саске опирался на локти, пытаясь сесть, когда она вошла в его комнату. — Ложись обратно! — упрекнула его Сакура, уже стоя перед ним и осторожно укладывая его на подушки. Разве он сам не знал? Саске хмыкнул в знак протеста, но сделал то, что она сказала. Несколько мгновений он смотрел в потолок, и Сакура с оттенком отчаяния заметила, что он все еще такой бледный. На его лице не было ни тона краски. Весь его торс был обернут бинтами, а волосы свисали вокруг бледного лица. У него были порезы на линии роста волос и на руках. Сакура опустилась на деревянный стул рядом с его кроватью. Глаза Саске скользнули к ней. Возникло сильное напряжение — кто заговорит первым? Тишина сгустила воздух, и невыносимая тяжесть сдавила ее грудь и горло. С опозданием Сакура поняла, что плачет. Странно. В последнее время она редко плакала. — Ты злишься на меня, — хрипло сказал Саске. Сакура отвернулась от него, вытирая глаза. — С чего бы мне злиться на тебя? — Я принял миссию. Она покачала головой, розовые локоны упали ей на лицо. — Нет, я не злюсь, Саске-кун. — Ее голос был необъяснимо хриплым. Она знала, что он заметил. Она слышала, как он сел в постели, но не стала толкать его обратно. Сакура прижала руки к груди, думая о том, как его кровь окрашивала ее предплечья. — Прости, — пробормотал Саске так тихо, что Сакура чуть не пропустила это. Его темные глаза были сосредоточены на ней. Они как бы спрашивали: почему ты не приходила? Сакура с ухмылкой начала: — Как ты себя чувствуешь, Саске-кун? Он не ответил, но было ясно, в каком он состоянии. Яд был невероятно сильным, напомнила себе Сакура. Конечно, это было очевидно; это был Звук. Их медицинскому опыту было трудно поверить. Сакура соскользнула со стула и села на край его кровати. Она провела своими покрытыми чакрой руками вниз по его телу, проверяя прогресс, достигнутый его телом в исцелении. Она подняла руки к его глазам, направила чакру в ткани его сетчатки, а затем вылечила царапины на его скулах. Не без труда Саске сбросил ноги с кровати и сел рядом с ней. Его тело было теплым. Сакура уронила голову ему на плечо и закрыла глаза. — Какой у тебя был шанс выжить, Саске-кун? — спросила она устало через некоторое время. — Десять процентов. Она прижалась лицом к его плечу. — Уроды. Они приносили тебя в жертву. — Она имела в виду Старейшин. — Саске-кун, — умоляла она, — расскажи мне о своей миссии. Я знаю, что ты был в Звуке. — Детали не так важны, Сакура. — Скажи мне что-нибудь. — Значит, ты не слышала новости. Сакура подняла голову. — Новости? — настаивала она. — О чем ты? Он посмотрел на нее сверху вниз, его глаза блуждали по всему ее лицу. — Лидер Звука, — ответил он. — Их гражданский лидер. — Что случилось? — Он умер. Сердце Сакуры болезненно колотилось о грудную клетку. — Совет приказал тебе…? — Убить его, — закончил Саске. — Я знал расположение их штаб-квартиры. Труднее всего было добраться до него. Это определяло выживаемость. Поскольку лидер Звука был гражданским лицом, он должен был находиться под усиленной охраной. И если бы Акацуки были связаны со Звуком, некоторые из их членов были бы там, чтобы защитить свою пешку. — Невозможно сказать, сколько ниндзя Звука проникло через все границы, — сказал Саске. — Сотни. Тысячи. Они представляют угрозу для всех. Но потеря главы их страны ослабляет Звук. И Совет хотел этого. Коноха хотела этого. — Коноха и Суна весь последний год планировали войну со Звуком. Но она не знала. Не подозревала. Она была настолько увлечена происходящим внутри границы, что не думала о том, что происходит за пределами Конохи. Война. Прошло несколько лет с тех пор, как она была на войне. — Ты волнуешься, Сакура? — О деревне? О Цунаде? О тебе? Да. — О себе. Сакура пожала плечами. Это будет не первая ее война. — Не совсем, — небрежно сказала она, коснувшись предплечья Саске, разглаживая повязки. Она почувствовала, как изменилось его настроение, нарастало разочарование. Саске покачал головой, даже немного грубо. — Ты легкомысленная. Удивительно, что ты еще жива, — пробормотал он, раздраженно сдвинув брови. Она только улыбнулась. Усталость от работы, которую она делала, от операции на Саске все эти дни назад начала проявляться. Глаза Сакуры закрылись сами собой. Она оперлась на Саске, довольствуясь тем, что забыла обо всем, хотя бы на мгновение. — Ты мало спала, да? — Нет. Я не спала совсем. — Сакура взяла его руку и разжала ее, проследив линии на его ладони. Несколько минут Саске сидел молча, позволяя ей возиться со своими бинтами и руками. Наконец он похлопал вокруг своей кровати в поисках чего-то. Он схватил свой жилет, потянул его к себе и вытащил из кармана пустой пузырек. Это было противоядие, которое она дала ему в Водопаде. Он, должно быть, использовал его. — Хорошо, что я нашла это противоядие, — сказала она. Саске фыркнул, как бы говоря, конечно же. Прислонившись к нему, Сакура глубоко вздохнула. — Я рада, что ты в порядке, — прошептала она. — Я думала, что опоздала. Я была… — Не было слов, чтобы описать то, что она чувствовала. — Мне никогда не было так страшно. — Почему, Сакура? — спросил он, внезапно утомленный, пресыщенный. — Не похоже, что ты меня любишь. Сакура отстранилась от него. Ее разум стал совершенно пустым. Если бы она подумала, она могла бы сказать, что они товарищи по команде, и она любила его за это. Или даже предложить простое, смеющееся опровержение. Но именно эти слова, сорвавшиеся с его уст, вызвали совсем другой, более бездумный отклик. Комната отзывалась эхом от всех ее движений. Сакура оттолкнулась от его кровати и в нерешительности встала перед ним. Она открыла рот, но не могла говорить. Она посмотрела на него сверху вниз, чувствуя легкое головокружение от беспорядочного стука своего сердца. Она не думала о том, что делает. Все, что она знала, это то, что ее глаза опустились к его приоткрытому рту. Она прижалась к его губам и попыталась запомнить это ощущение, форму его губ. Это было слишком быстро. Она пробормотала ему в губы прощание и исчезла. В нескольких милях отсюда Сакура появилась на улицах Конохи. Воздух был легким и свежим. Сакура направилась к больнице, не в силах отдышаться.***
Сакура посмотрела на часы в коридоре. Полночь. Она выскользнула из палаты пациента, тихо закрыв за собой дверь. Она протерла глаза и пошла в свой кабинет. Сегодня у нее не было возможности увидеть Саске. В больнице было много дел. Несмотря на это, она чувствовала себя виноватой. Она собиралась навестить его, несмотря на вчерашнюю оплошность. Что он думает о ней сейчас? Когда она посвятила себя ему много лет назад, он лишь усмехнулся и назвал ее надоедливой. Сделал бы он то же самое? Она прижала блокнот к груди и прислонилась к двери. Еще через мгновение Сакура ворвалась в кабинет, готовая снять больничный халат, положить вещи и пойти домой. Она резко остановилась. Сакура удивленно посмотрела на Саске. Запрокинув голову и закрыв глаза, он спал в ее кресле. По толщине его одежды она могла сказать, что на нем были все его бинты. Он все еще был слаб от яда и полученных травм. Сакура подошла к своему столу и наклонилась прямо перед лицом Саске. Он испугал ее, когда внезапно открыл глаза, тревожно настороженный. — Саске-кун, — обеспокоенно пробормотала Сакура. — Что ты здесь делаешь? Тебе больно? Он поднял голову и непонимающе уставился на нее. — Сакура, — поздоровался он, глядя на нее с любопытством. Нахмурившись, Сакура положила руку ему на лоб. У него была лихорадка. Может он в бреду? — Саске-кун, ты… Когда он резко встал со стула, его рот поймал конец ее фразы. Его пальцы коснулись нижней части ее подбородка и приподняли ее лицо, прежде чем углубиться в ее волосы. Ее пальцы дрожали, а блокнот с грохотом упал на стол. Она не могла дышать; не могла думать. На ее губах было только восхитительное тепло его мощного тела и бархатный рот. Сакура изо всех сил пыталась понять, что не так, даже со своими туманными мыслями. Когда Саске ненадолго отстранился, она вспомнила — она чувствовала его вкус. Она чувствовала его запах. Чувствовала такое же пустое удовлетворение, как всегда. На короткой волне абстиненции ее горло обожгло. Сколько времени прошло с тех пор, как она бросила пить? Когда Саске снова склонил голову к ней, ее мысль осталась без ответа. Сердце Сакуры подскочило к горлу, а голова закружилась. Дрожащей рукой она коснулась его горящей груди. Ее веки закрылись, когда она почувствовала его горячее дыхание на своих губах. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы остановить его. Вяло и без особого энтузиазма Сакура подняла руки между ними и отодвинулась. Воздух пронесся между ними. Неужели ей всегда было так холодно? Его тело было теплым. Он был теплым. — Саске-кун, — сказала она, не в силах смотреть в его темные затуманенные глаза. Без всякой его поддержки ее ноги подкашивались. — Ты не знаешь, что делаешь. Саске сократил расстояние между ними, прижав Сакуру к краю стола и крепко поцеловав ее. Он скинул больничный халат с ее плеч, а затем бросил все это за собой. Его руки блуждали по прохладной коже ее рук, бедер, спины. Вся передняя часть ее тела согрелась его руками. Она вздрогнула. Саске хмыкнул в ответ и раздвинул ее губы. Она потеряла рассудок. Кроме него ничего не было. Не было ничего, кроме тепла, собирающегося в ее теле. Она так давно хотела Саске. Она всегда хотела только его. У Сакуры была эта единственная мысль в голове, когда она обвила руками его шею и прижалась к нему. Она впилась пальцами в его затылок и почувствовала, как он произносит ее имя на ее коже. В конце концов губы Саске отпустили ее губы, и ее сознание с трудом вернулось на поверхность. Через несколько размытых мгновений она втянула воздух, как утопающий, и вырвалась из задумчивости. Она полусидела на столе, а ее ноги почти обхватили его бедра. Она дрожала. Она чувствовала, что Саске улыбается ее коже, целуя ее в шею. Он дернул ее за рубашку и провел огненной рукой по голой спине. По ее позвоночнику пробежала дрожь. Сакура покраснела, пытаясь отодвинуться от него. Глаза Саске тут же нашли ее лицо. В его темном греховном взгляде было удовлетворение и самодовольство от увиденного. Но в основном было желание. Насколько это отразилось на ее собственном лице? Сакура схватила его за руки и отвела их от себя. — Саске-кун, ты… — она прерывисто вздохнула. — Ты пьян. Он остановился. Та же самая настороженность вернулась сейчас, в напряженности его глаз. — Сакура, я не пьян. Саске был так серьезен, так контролировал себя. И казался таким трезвым. Но это не могло быть правдой. Он бы этого не сделал. — Ты… ты не знаешь, что делаешь. — Я точно знаю, что делаю. — Ты болен, — задыхаясь, объяснила Сакура. — Ты практически в бреду. И ты пьешь… — Достаточно, чтобы притупить боль, Сакура. У меня закончились лекарства. — Почему ты не попросил меня? — спросила она, нахмурив распухшие губы. — Ты не хотела меня видеть, — ответил Саске, его лицо потемнело. — Добе пришлось тащить тебя в мою квартиру. Сакура покачала головой. — Это не так, Саске-кун, ты не понимаешь, что… — Скажи, что любишь меня, Сакура, — прервал Саске, глядя ей в глаза. — Ты любишь меня? Каждая мысль исчезла из ее головы. Она была слишком рассеяна. Судя по тому, насколько теплым было его тело, как давно она не позволяла себе даже думать об этом… — Саске-кун, — сказала она, — ты едва ли понимаешь, что говоришь… Его руки сжали ее бедра. — Сакура. — Его голос был почти рычанием, мольбой. — Просто ответь мне. Она пошевелилась под его хваткой. — Что это значит? — прошептала Сакура, полная честности и безнадежности. Когда ее чувства имели значение? Его лицо стало пустым, словно растерянным. Сакура ждала его ответа, но он так и не ответил. Саске погрузился в ту же апатию, в которой он был, когда она вошла в свой кабинет. — Саске-кун, пойдем со мной. Я отведу тебя домой, — сказала она, подтягивая его вверх, позволяя ему обнять ее за плечи для поддержки.***
Когда они оба появились в его квартире, Саске шагнул вперед. Сакура проводила его до дивана. Встав перед ним на колени, она улыбнулась, все еще с головокружением, все еще дрожа, и сказала: — Я принесу тебе лекарство завтра, хорошо? Он сделал вид, что не услышал ее. Саске наклонился вперед, упершись локтями в колени, и обхватил голову. С тихим стоном он провел рукой по волосам. — Саске-кун, тебе нужно поспать. Увидимся утром. — Она толкнула его руку, желая, чтобы он встал и пошел в свою постель, но он не двигался. Сакура присела на пол и посмотрела на него, заглядывая между его руками. — Саске? — осмелилась она. Подняв голову, Саске посмотрел на нее мягко, изумленно. — Почему ты так смотришь на меня? Она немного отодвинулась от него. — Я смотрю на тебя так же, как и всегда. — Нет, не так, — возразил он. — Ты только раз смотрела на меня так. В ту ночь, когда я… Она сжала свои холодные руки, радуясь, что он не закончил. Как часто она пыталась забыть ту ночь. — Который час, Сакура? — Половина первого ночи, — ответила она растерянно. — Я говорил тебе, что вчера был день, когда погибла моя семья? — Судя по выражению ее лица, его глаза, казалось, улыбались. — Думаю, нет. — Подушечки его пальцев прошлись по ее скуле, и он попытался снова, безжалостно: — Я не знаю, почему ты избегаешь меня, Сакура, но ты любишь меня. Я знаю, что любишь. Он был очень, очень серьезен. Как будто он много раз боролся с этой идеей. Потом она поцеловала его и все изменилось. Теперь он знал. — Сакура, почему ты больше ничего не говоришь? Она попыталась отстраниться от него. — Как я могу любить тебя, Саске-кун? Ты предал нас. — Ты простила меня. — Ты бросил меня, — настаивала она. — Это больше не повторится. — Он коснулся ее подбородка и заставил ее взглянуть на него. — Скажи мне правду, Сакура. Перестань уклоняться. Уклонение. Именно этим она и занималась с тех пор, как он вернулся в деревню. Когда ей было тринадцать, Сакура хорошо усвоила урок: Саске-кун не нуждался ни в них, ни в ней. Этот факт настолько укоренился в ее сознании, что она боялась испытывать к нему чувства. Отказ был несмываемым пятном в ее сознании. Но правда заключалась в том, что никогда не было никого другого. Только Саске. Сакура сглотнула, в горле стоял ком. — Почему я всегда должна быть на этом конце, Саске-кун? Почему я всегда должна быть той, кто любит? Его пальцы скользнули к ее губам. — Что, если бы я хотел, чтобы ты любила меня? — Ты не в себе, — запротестовала Сакура, ее сердце бешено колотилось. — А что, если бы я хотел, чтобы меня любила только ты? — Саске взял ее лицо в свои ладони и опустил голову ниже. — Что если… Его рот на мгновение накрыл ее рот. Саске провел пальцами по ее виску, вспоминая, как она плакала из-за него. — Больше всего на свете? — пробормотал он со слабой улыбкой. На его большом пальце скапливалась влага. Всхлип вырвался из ее груди, и Сакура закрыла лицо рукой. Саске отдернул ее руку и взял ее в свою. Его рот навис над ее. Его пальцы переместились к ее затылку. — Ты знаешь, кого я хочу, Сакура, — он поцеловал ее, — больше всего на свете? Саске проследил уязвимое место на ее шее, его прикосновение отражалось мурашками на ее коже, и прижался губами к ее губам.