Поздний вечер в Сорренто Нас погодой не балует! Вот и кончилось лето… «До свидания, Италия!» Мы с любовью прощаемся, Наша песня допета, И над нами склоняется Поздний вечер в Сорренто…
Маркос
Вместе с ней умираю и я. Я уже не контролирую себя, вспоминая все моменты с Кароль, начиная самым знакомством… …и заканчивая ее смертью. Все воспоминания окрашиваются печалью. Я не сдержал слова, что все будет хорошо, что мы выпьем вместе на годовщину Рибейро… …как и самой годовщины — ее не будет. — Маркос… мы все любили Кароль…не так, как ты, но… — Я ненавижу того, кто с ней это сделал! Она не заслужила! Не заслужила… Я ненавижу себя…все время, что я был с Амелией, я мог провести с ней…и она…я так и не извинился…она так и не простила меня! — последние слова вырываются криком. — Маркос… — начинает Викки, — уверена, она не винит тебя. Я же…я же была ее лучшей подругой…я знаю, что она не могла на тебя злиться. Она тебя слишком любила… — Я отомщу. Клянусь. — Маркос… Проходят дни, и ни в одном из них нет Кароль… Ни в одном из них не было воспоминаний о ней. — Маркос Новоа Пасос? — Да. — Вам посылка. Там оказалось вино. Рибейро. Я снова плачу, хоть казалось, что все слезы уже закончились. Вечером мы его разделяем с друзьями. Лусия относится к этому с пониманием. Амалия наивно надеется на отношения. Но…я никого не полюблю так же сильно, как и мою Кароль… И уж тем более — сильнее. Я даже не знаю, где и как похоронили Кароль…и похоронили ли. — Я понимаю, у вас была ссора… — говорит однажды Эльса, — но это не повод уходить из школы. Каролина пропала, а ее адвокат говорит, что она забрала документы из школы. — Это… — я хочу сказать правду, но Викки пинает меня под столом. — Это не повод бросать учебу. Я не могу до нее дозвониться. Вы знаете, у нее умерла мама, и некому облагоразумить ее. -Вы не понимаете! — вырывается у меня. — Эльса… — начинает Викки — Викки, ты же ее лучшая подруга! — Да, но она не отвечает на звонки… — Ладно. Если не можете помочь, соберите ее вещи, мы отправим их ей. Я сохранил одно из ее украшений. Хоть и понимаю, что это ее не вернет. Однажды я слышу всхлипывания из женского туалета, захожу туда невзирая на правила. — Викки? — Маркос… Прости. — Ничего страшного. Тебе тяжело, я знаю… — Тебе тяжелее. — Не уверен, что боль можно сравнить. На каждом она отображается по-своему. — Кто же с ней это сделал? — Не знаю. Но мы выясним. Кстати…я видел, что-то у Рокке на шее…очень похожее на укол. — Ты думаешь… — Либо нам тоже что-то такое сделают, либо по какой-то причине его не инфицировали. — Но мы все получаем лекарства! — Уверена? Кароль… На ее телефоне мы видели сообщения… — Я помню — Она что-то поняла. Погоди… Рокке ушел из столовой чуть позже нее… — Нет. Он не может быть предателем! И тем более — убийцей Кароль! Он знает ее с детства! — Смотри…и именно он пришел чуть раньше меня к Кароль! Он мог знать, где она! — А если он наткнулся случайно? — Не знаю… Я решил тогда не разочаровываться в Рокке. — Макс…ты хотел сказать…кто же предатель? — спрашиваю я у него, когда уже все его условия были выполнены. Я уже готов услышать имя Рокке, но… — Иван. — Что? — Вот увидишь, предатель придет чуть раньше, чем остальные, чтобы убить меня. Мы идем к Максу чуть позже, а потом слышим: — Да, это я убил Каролину! — Рокке…я был прав, — Но это был несчастный случай! Она выпала из окна! А я похоронил! Но она почти все узнала, меня бы убили! Не говорите моим друзьям… — Я не скажу. Ты сам все сказал. Я убью его. — Нет, Маркос, погоди! Видимо я сказал это вслух. Рокке нашли спустя несколько недель мертвым. Мне не жаль его…еще через несколько дней мы смогли выбраться из школы, а мы с Паолой снова с мамой… Но живыми по факту из семьи остались только они… Сначала было 5 друзей: Иван, Каролина, Викки, Рокке, Каэтано. Потом я стал шестым. Потом, после смерти Каэтано, к которому я тоже привязался, я стал пятым, а присоединилась Хулия. Год спустя смерти Каэтано погибла Кароль. Но с тех пор нас не пять — я и Викки погибли с ней, хоть и не физически, а Рокке предал нас давно. погибших больше, чем живых. И это нельзя назвать счастливым финалом, даже если мы свободны, а пансиона нет…Мы с любовью прощаемся, Наша песня допета, И над нами склоняется Поздний вечер в Сорренто…