Начать сначала...

Молодой человек шел по длинной дороге, не освещенной ни единым фонарем. Густой туман обволакивал все его тело, мешая смотреть вперед. Из-за тумана было трудно дышать, казалось, воздуха здесь совсем нет. Неожиданно рядом появился тусклый свет. Он хотел протянуть руку к нему, но не смог поднять ее. Каждый шаг давался ему с неимоверным трудом. Свет появился снова, ему пришлось зажмуриться. — Леон, ты меня слышишь? — голос раздался где-то рядом, но парень никого не видел. Он огляделся вокруг, но ничего, кроме странного тоненького лучика света, продирающегося сквозь туман, не увидел. — Леон, ты можешь открыть глаза? — нежный женский голос напомнил ему о любимой девушке. Неожиданно его вытянуло из этого тумана, он словно упал. Открыв глаза, парень увидел яркий свет и врачей, склонившихся над ним. — Пришел в себя, — радостно воскликнул доктор и что-то шепнул на ухо медсестре, стоявшей рядом. Леон непонимающе посмотрел на них, на комнату, на потолок. И попробовал пошевелиться. Дикая боль чуть не заставила его задохнуться. — Тише, сынок, — улыбнулся доктор. — У тебя сломана нога, но жизни ничего не угрожает. Жизни ничего не угрожает. Он хотел спросить, узнать, как все произошло. Но не мог. Хотелось безумно пить, горло саднило, словно он долго кричал. Закрыв глаза, парень попытался вспомнить все самостоятельно. Последнее, что он помнил, был огромный грузовик, несущийся на них, и дикий крик Людмилы. Людмила. Милая его девочка. Которую он предал, которой не поверил. Его любимая девушка, рядом с которой он забывал обо всем. Просто глядя в ее глаза. Людмила, которая стала слабой для него. Которая отбросила свою ершистость и успокоилась. Людмила, которая с улыбкой дарила ему всю нежность. Парень хотел вздохнуть, но не мог. Открыв глаза, он еще раз осмотрелся вокруг затуманенными от слез глазами. Бесконечные трубки, тянущиеся к нему, не говорили о том, что все будет в порядке. Как и дикая боль во всем теле. Кажется, сломана нога? Тогда почему так больно и тяжело дышать? И так сильно хочется пить? И почему… Но мысли оборвались в голове парня. — Вот вода, сделай глоток, — миловидная медсестра заботливо приподняла голову парня и прислонила к губам стакан с водой. Сделав один освежающий глоток, Леон хотел пить дальше, но медсестра убрала стакан. С грустным взглядом проводив стакан до тумбочки, парень снова закрыл глаза. Безумно хотелось спать. — Вы действительно хотите сделать признание? — уставший офицер смотрел на девушку, что сидела на стуле перед ним. Ее губы беззвучно шевелились, а в глазах горел огонь. Он бы принял ее за одержимую, если бы не ее простые и ясные ответы. На кого-кого, а на сумасшедшую эта девица не была похожа. Уже полдня она сидела в его кабинете, пугаясь каждого стука. Шарахаясь от каждого телефонного звонка. Испуганно глядя на всех, кто входил. Девушка чего-то боялась, но не говорила чего. Только твердила о том, что хочет быть наказана. — Да. Я уже все Вам рассказала. Я подговорила Диего Эрнандеса, чтобы он изнасиловал Людмилу Ферро, а сама хотела завоевать Леона Варгаса. Что из этого Вам не понятно? — ее голос звенел, словно натянутая струна. Сама девушка казалась напряженной. — И что мне прикажете делать с этим признанием? У нас нет заявления об изнасиловании, а значит, я не могу завести на Вас уголовное дело. Поймите же это, сеньорита. — Устало потерев виски, мужчина снял очки и вновь посмотрел на девушку. Чем дольше она здесь находилась, тем больше он был уверен – она не в себе. — Сеньорита, почему бы Вам не отправиться домой и не выспаться? — Я не сошла с ума, даже не думайте. — Девушка вскочила на ноги и прошлась по кабинету. — Как Вы не поймете? Я виновата во всем, что случилось. И в гибели Федерико, и в почти самоубийстве Людмилы, и в… — дальше девушка говорить не смогла, слезы душили ее, а в голове только и стоял голос Леона. Осуждающий голос. Во всем виновата только ты. Виолетта выбежала из кабинета офицера полиции и побежала. Куда глаза глядят. Лишь бы больше не слышать голоса Леона. — Где она? Что Вы с ней сделали? — светловолосая девушка неистовствовала в кабинете Лисандро, круша все на своем пути. Она хотела добраться до мужчины, но Герман удерживал ее, хотя это было не просто. Лисандро же безжизненным взглядом смотрел на незваных гостей, пытаясь понять, что им нужно. — Где моя племянница?! — Анжи, рыдая, опустилась на стул, закрывая лицо руками. Сил уже не было. Она только лишь хотела знать, где Виолетта. Утром, увидев, что девушка исчезла, Анжи не знала куда броситься и где ее искать. Она не находила себе места, пока не решила, что именно Лисандро Ферро виноват в том, что Виолетта исчезла. И сразу поехала к нему. И если бы не Герман, сдерживающий свою жену, она бы убила мужчину. Герман, обняв Анжи, посмотрел на Лисандро и увидел бесконечно одинокого человека, который лишился всего. Казалось, сама жизнь покинула его, выпив из него все соки, оставив миру лишь бренную оболочку. В глазах Лисандро Герман прочел лишь боль и непонимание. Тоску. — Людмилы нет? — тихо спросил Герман, осознав, от чего такой сильный и полный жизни мужчина поник. — Уехала, — кивнул Лисандро и посмотрел на Германа. Мужчины поняли друг друга. Потеря родного человека сильно сказывалась на каждом из них. И ни один отец не знал, где находится его дочь. Ни Герман, ни Лисандро. — Как? — до Анжи начал доходить смысл сказанного и несказанного между мужчинами. Что-то смутно знакомое шевельнулось в ее душе. Понимание. И сочувствие. Она почувствовала боль Лисандро, ведь и сама не знала, где ее племянница. — А где она? — глупый вопрос. Анжи сразу же это поняла, как только оба мужчины посмотрели на нее. Замолчав, девушка встревожено призадумалась. — Что теперь будет? — тихо спросил Герман. — Вот все материалы по этому делу. Делайте, что хотите. Мне мою дочь это не вернет, — Лисандро пододвинул папку к краю стола и закурил. В кабинете все пропахло дымом. Мужчина курил, не переставая, словно, это было последнее, что он мог сделать. — Даже если вашу дочь посадят, Людмила не вернется. Слишком упряма. Анжи схватила папку. Ее глаза снова наполнились слезами. Она была слишком несправедлива к Ферро. Он оказался куда благороднее, чем она себе это представляла. — Простите меня, сеньор Ферро. Я… я не поняла всю Вашу боль, — тихо прошептала девушка. — Мне очень жаль. — Где он? — громкий крик и хлопок дверью заставили всех встать и броситься в гостиную. — Я хочу видеть сеньора Ферро, — кричала девушка, зажимая уши руками. — Вилу, — Анжи бросилась к ней, но девушка уже упала на колени. По ее щекам текли слезы, она продолжала зажимать уши руками и отчаянно что-то шептала. Ее пальцы то сжимались, то разжимались, словно пытаясь достать что-то изнутри. Девушка корчилась от боли. Но не от физической, а от душевной. — Леон, прекрати! — завизжала девушка. — Отстань от меня! Сеньор Ферро, помогите! — девушка подняла полный отчаяния взгляд на стоявших людей. Анжи хотела было к ней подойти, но Виолетта отшатнулась от нее, бросившись к Лисандро и упав перед ним на колени. — Простите меня, прошу. Я не хотела, — рыдала девушка. — Леон не дает мне покоя. Я так больше не могу. Я столько всего натворила, что не могу скрывать этого. Он… Он все про меня знает. Леон все знает. И теперь преследует меня. — Девушка схватила мужчину за ноги и умоляюще прошептала: — Скажите, что Вы меня простили. — Я… разумеется, прощаю, Виолетта, — растерянно пробормотал Лисандро, глядя на девушку. Его сердце обливалось кровью. Что стало с их детьми? Где они недоглядели, что их дети стали такими? Девушка продолжала плакать. — Сеньор Ферро, скажите, чтобы Леон ушел, — прошептала она. — Скажите ему! — ее шепот снова перешел на визг. Кивнув Герману, который достал телефон, Лисандро сел на корточки и посмотрел на Виолетту. — Виолетта, не ты одна виновата в случившемся, — спокойным голосом сказал он. — А с Леоном мы сейчас поговорим. Только успокойся. Пойдем со мной, я дам тебе воды, а потом поговорим. Я скажу Леону, чтобы он оставил тебя в покое. Мужчина поднял девушку с колен и обнял ее. Потом усадил на диван и сам сел рядом, держа ее руки в своих. Он смотрел на нее, не отрывая взгляда, и девушка успокаивалась. Герман поговорил по телефону и вернулся. Анжи сидела на полу с потерянным видом. Казалось, беды их детей теперь обернулись против них самих. И ничто не в силах изменить ситуацию. — Как ты думаешь, Людмила уже долетела? — Фран тревожно посмотрела на парня, сидящего перед ней в кафе. Марко вздохнул и положил свои руки на нервно дрожащие руки девушки. — Все будет хорошо, Фран, — улыбнулся он. Девушка нервничала, и это было понятно, потому что не каждый день случается то, что произошло с ними всего за месяц. Казалось, еще месяц назад у всех все было хорошо. Людмила счастлива с Леоном, никаких Федерико и Виолетт, а тем более и Диего, на горизонте не было. Да, тогда и Марко с Франческой были в ссоре, но они все равно бы пришли к перемирию. Слишком сильно любили друг друга. Но эта встряска, изнасилование Людмилы, смерть Федерико… Все было слишком сложно и запутанно. И больно. Уже не раз Марко прибегал к мысли: а что, если все начать сначала? Для всех? Что будет? Куда приведет их судьба? Он уже знал, как начать все сначала с Франческой, но сперва ему хотелось, чтобы девушка обрела внутренне спокойствие. Она скучала по Людмиле, хотя прошло всего несколько часов с момента расставания. Она скучала по Леону, который был ее другом, хотя и не признавала это. Она скучала по старым веселым и беззаботным дням. Она скучала по прошлому. Так же как и ее подруга, Франческа жила прошлым. И Марко понимал это, но ему хотелось бы, чтобы его любимая девушка увидела настоящее. И будущее. — Думаешь, мне стоит отдавать письма Леону и Диего? Может, лучше выкинуть их? — Фран держала письма в руках, борясь с собой. Она чувствовала, что там нет ничего хорошего, но и понимала, что Людмила доверяла ей. Возможно, эти письма – та самая ниточка, благодаря которой можно будет вернуть Людмилу. — Ты же знаешь, что ты должна это сделать, — передвинувшись поближе к девушке, Марко обнял ее и поцеловал в щеку. — Любимая, я всегда с тобой, что бы ни случилось. И мы вместе выстоим все эти трудности. И вернем Людмилу. И все будет как прежде. — Обещаешь? — Фран доверчиво посмотрела на парня. — Обещаю. — Слово, прозвучавшее как клятва, заставило Франческу вскрикнуть от радости и обнять своего любимого брюнета. Дыхание выровнялось, кошмары, преследующие его на протяжении длительного времени, исчезли. Но было трудно открыть глаза, словно кто-то не давал ему это сделать. В голове стоял душераздирающий крик и испуганные каре-зеленые глаза. Именно ради них он и пытался выбраться из зыбучего состояния. Состояния на грани жизни и смерти. — Людмила, — прохрипел парень и открыл глаза. Яркий свет ударил ему в лицо, и он увидел ангела.