- Анжи, собери вещи Виолетты и свои. Завтра утром мы вылетаем, - тихо сказал Герман, стоило им зайти домой. – С Ольгой и Ромальо я поговорю сам, а на тебе Вилу. Только, пожалуйста, - он взял девушку за руки и нежно посмотрел в глаза, - давай без криков и истерик. Вилу уже спит, я больше, чем уверен, поэтому сделай все тихо.
- Хорошо, Герман, - Анжи уже успокоилась, но все равно ненавидела семью Ферро, считая их виновными в горестях своей ненаглядной Виолетты. – Я постараюсь держать себя в руках.
- Главное, помни – Виолетте сейчас и так плохо. Давай, не будем делать еще хуже.
Но они не видели девушку, стоявшую на втором этаже и жадно внимающую каждому слову Германа и Анжи. Дыхание девушки сперло, грудь сдавило, а слезы снова хлынули из глаз. Безнадежность. Раскаяние. Одиночество. Ей было слишком тяжело все это переносить. Она не достойна того, чтобы ее жалели. То, что натворила она, должно быть наказано. Сжав руки в кулаки, девушка зажмурилась.
- Простите меня, - прошептала она, борясь со слезами, а затем ушла в комнату, чтобы собрать вещи.
- Лу, ты не передумаешь? – Франческа снова обняла подругу, боясь, что больше никогда ее не увидит.
- Фран, я не могу так больше, - Людмила вытерла слезы и крепче сжала в руке четыре конверта. В одном из них был ее шанс на будущее, на спокойствие, на новую жизнь. Шанс все забыть. – Я должна, Франческа, как бы больно это ни было. И потом, ты всегда можешь навестить меня, вот только… Отец не должен знать, где я. Хотя… - девушка снова вытерла слезы, что текли из глаз. Ей было сложно говорить, сложно прощаться с подругой, со старой размеренной жизнью. – Он и не захочет после письма.
Франческа с трудом сдерживала слезы и если не плакала, то лишь потому, что понимала – Людмиле итак сейчас тяжело. И девушка держалась, пусть подруга запомнит ее более или менее счастливой. Людмила вручила три конверта девушке и долго сжимала руки подруги.
- Фран, передай их папе, Леону и Диего. Я верю, что они очнутся и обязательно поправятся, - блондинка вздохнула. Папе отвези рано утром, пока он считает, что я у Леона в больнице. – Франческа кивнула, хоть и не была согласна с подругой. – Знаю, ты меня осуждаешь, - Людмила сделала попытку улыбнуться, - но я не хочу говорить с ним. Не после того, как он пытался скрыть от меня правду.
- Людмила, - Франческа снова решила сказать, что она думает по этому поводу. – Ты ведь можешь пожить у меня. Я не против.
- Нет, Фран, мне нужно уехать. Я не могу быть здесь. Может, я и вернусь, но не сейчас. – Девушка в очередной раз вытерла слезы. Ноющая рана в душе так и не хотела затягиваться, а сердце упорно каждый раз вспоминало о том, что произошло. – Позаботься о Леоне, - заметив недовольный взгляд Франчески, Людмила крепче сжала руки подруги. – Пожалуйста, Фран. Я простила его. И ты его прости, вы ведь были лучшими друзьями. Ты нужна ему.
- А ты? – все еще с надеждой спросила брюнетка.
- Я ему не нужна. Ему нужно лишь красивое воспоминание обо мне. Оно здесь, в конверте. Отдай ему, как только сможешь. Прошу.
- Хорошо, - вздохнула Франческа. Если в голову блондинке что-то взбредет, это не выдолбить оттуда никакими убеждениями.
- И третий конверт для Диего. – Людмила внимательно наблюдала за переменчивым выражением лица подруги. От недоумения до негодования.
- А ему зачем? – яростно выкрикнула брюнетка, и многие обернулись на этот крик.
- Тише, - Людмила обняла подругу и прошептала ей на ухо. – И его я простила. Судьба уже жестоко его наказала, думаю, он и сам это поймет.
Еще раз поцеловав на прощание подругу, обняв Марко, терпеливо стоявшего рядом, Людмила уверенной походкой отправилась к стойке регистрации. Пройдя ее, она в последний раз помахала друзьям и скрылась в переходе.
- Она вернется? – дрожащим голосом, уже не сдерживая слез, спросила Франческа. Марко прижал ее к себе, девушка уткнулась лицом ему в плечо и схватилась за рубашку.
- Обязательно, - прошептал Марко, чувствуя еще большую ответственность за Франческу.
Подождав, пока взлетит самолет, уносящий от них подругу, пара повернулась и, взявшись за руки, медленно пошла к выходу. В этот момент они чувствовали, что остались одни друг у друга, что больше им не на кого положиться, не от кого ждать поддержки. Они – единое целое и должны быть вместе всегда.
Людмила устало опустилась в кресло и закрыла глаза. Жгучие слезы не прекращались, будто они могли хоть на секунду принести облегчение. Мысли и воспоминания одни за другими носились в голове. Боль с новой и новой силой обрушивалась на итак измотанную страданиями душу. Ногти впились в ладони, когда девушка в очередной раз сжала кулаки, попытавшись остановить этот круговорот, неизбежно затягивающий ее в свой омут.
- Людмила, все хорошо? – раздался звонкий голос. Девушка вздрогнула и убрала руки от клавиатуры. На душе весь день было неспокойно, она снова видела Леона с Виолеттой, а Федерико не подходил к ней.
- Да, в порядке, - натянув на лицо улыбку, девушка повернулась к итальянцу. – А у тебя?
- Отлично, вот только… - сделав шаг на встречу блондинке, Федерико уже потянулся, чтобы обнять ее, но дверь в кабинет распахнулась, и на пороге нарисовался Диего. Смеясь, он посмотрел на незадачливую парочку, взял гитару и вышел. Людмила уже отвернулась от Федерико и быстро вышла, вскоре после ухода Диего.
Открыв глаза, девушка посмотрела в иллюминатор. Самолет взлетал, оставляя позади огни родного города. Оставляя позади мечты на будущее и прекрасное прошлое. Оставляя позади прежнюю Людмилу.
***
Франческа вздохнула и постучала в дом Ферро. Солнце еще только вставало, а девушка уже была на ногах. Хотя, она не спала всю ночь. Несколько часов они просто гуляли с Марко по ночному городу, вспоминая все события, произошедшие с ними и Людмилой. Вспоминали Леона и Диего, милого и забавного Федерико. За эти несколько часов им показалось, что время остановилось, а потом и вовсе повернулось вспять, оживляя события недавнего прошлого. Перед ними больше не было этой ужасающей реальности, не было всей той боли, навалившейся на хрупкие плечи, не было всех бед, случившихся с ними. На несколько часов они снова стали беззаботными подростками, которыми были еще пару лет назад. Все отступило на задний план, оставляя свежесть ночного воздуха.
- Да? – спросила сонная девушка, выглянувшая из дома.
- Можно увидеть сеньора Ферро, Кларисса? – Франческа улыбнулась, хотя это получилось и не очень убедительно.
- Он еще спит, сеньорита.
- У меня новости от Людмилы, - Франческа зашла в дом, отодвигая домработницу. – Пригласите его, а я пока приготовлю кофе.
Вздохнув, девушка направилась будить сеньора, а Франческа, знавшая дом как свои пять пальцев, пошла на кухню, варить кофе. Сеньор Ферро будет не рад новостям, но брюнетка была настроена решительна, да и бодрящий кофе с утра поможет сгладить ее внезапное появление.
Сварив кофе, девушка быстро налила его в две кружки и села за стол, ожидая отца подруги. Лисандро не заставил себя ждать – хмурый и раздраженный он быстро спускался по лестнице. Однако, от Франчески не ускользнула взволнованность мужчины. Сев за стол, он сразу же спросил:
- Где Людмила?
- Улетела, - спокойно ответила Фран. Смысла ходить вокруг да около не было. Лучше сразу рубануть с плеча, а потом уже обсуждать ситуацию.
- Что? – у Лисандро дрогнула рука, в которой он держал чашку с кофе, который чуть было не расплескался. – Улетела? – сдавленно спросил он. – Но почему?
- Я не знаю, - Франческа была уверена в себе и абсолютно спокойна. И только быстро бьющееся сердце напоминало об отъезде подруги. – Но она просила передать Вам это, - девушка положила белоснежный конверт на стол, - и еще, Людмила просила не искать ее.
Франческа с болью в сердце смотрела на разом поникшего мужчину. Словно он потерял часть своей души, впрочем, так оно и было – он потерял свою кровинку, любимую дочь, которая его покинула.
Люблю тебя, - теперь эти слова и взгляд дочери вечером обрели новый смысл. И как он не понял, что она прощалась? Как не заметил эту ее странную дрожь и испуг? Почему был так слеп? Застонав, мужчина схватился за голову. Франческа хотела пожалеть его, но поняла – лучше оставить сейчас Лисандро одного. Так будет лучше, он сильный, справится. Бесшумно встав, она быстро покинула дом.
Папочка, милый мой папочка,
Ты не представляешь, как тяжело мне писать эти строки, как тяжело уезжать от тебя. Но я должна это сделать. Прошу, ради всего того, что было между нами, ради нашей чистой и искренней привязанности друг к другу, позволь мне побыть одной, не ищи меня. Я сама вернусь, когда почувствую в этом необходимость. Я сама позвоню, когда соскучусь по родному голосу. Умоляю тебя, прости меня и постарайся понять, насколько мне тяжело. Теперь я понимаю, как тебе было трудно после ухода мамы, но тут все труднее. Федерико навсегда ушел, не оставив даже маленькой надежды. Любила ли я его? Наверно, да. Но с другой стороны, я никогда не забуду о Леоне и его предательстве. Мысль об этом убивает меня еще сильнее. Не забуду я и Диего, который сыграл немаловажную роль в моей жизни, открыл глаза на многие вещи, заставил повзрослеть. И тебя я прошу принять уже повзрослевшую дочь, которая научилась сама разбираться со своими ошибками, и которая хочет сама набить себе шишки. Я очень тебя люблю, папочка, и всегда буду рядом с тобой.
Твоя преданная дочь, Людмила.
- Где я могу найти офицера? – робко спросила бледная девушка, стоявшая в холле полицейского участка.
- Вам кого конкретно нужно, девушка? – участливо спросил дежуривший молодой человек.
- Любого офицера, я хочу сделать заявление, - уверенно сверкнула глазами девушка, - заявление с чистосердечным признанием.
