Правила хорошей мести

      — Хён, может не надо? Хён? Тобой просто манипулируют!..       Хёнджин прикусывает злосчастный язык и проглатывает слова, которые беспокойно вертятся на уме. А всё потому, что Минхо, пригнувшийся, чтобы завязать шнурки, выпрямляется и смотрит так, будто говорит: «Замолкни, плиз. И без тебя знаю». Он из вежливости никак не комментирует реакцию донсэна, хотя давно бы уже мог выдать билет в страну «далеко и надолго», и выскакивает за дверь. В общежитии слова становится тихо.       Хёнджин ощущает себя брошенкой. От переизбытка эмоций он хлопает по ближайшей стене, разворачивается спиной к двери и упирает руки в бока. От вида вышедшего из комнаты Сынмина легче не становится.       — Пожалуйста, — просит Хёнджин, замечая, как сосед настраивается сказать что-то едкое в сторону только что ушедшего гостя, — обсудим это как-нибудь потом.       Сынмин пожимает плечами, всё-таки не проронив ни звука, как и просили. Только берёт те самые вафли, за которыми охотился уже несколько часов. За это ему следует поставить памятник. Спокойный (когда рядом нет Минхо), понимающий. Для того, чтобы вылить нытьё, можно было зайти к Бан Чану, но тот был занят, поэтому не хотелось его тормошить. Безысходность заставляет вернуться к себе в комнату и свалиться лицом вниз на кровать.       Джуён наверняка раскаивается. С девушкой не сложилось — так планирует вернуть всё на круги своя. Доверия к Минхо-хёну было мало, поэтому Хёнджину всё казалось, что он тут же простит и примет эту ситуацию за урок. И будут они жить долго и счастливо. До следующей измены. А может просто жить долго и счастливо. Почему он просто не может исчезнуть из их жизни? Всё было прекрасно. По крайней мере, Минхо вел себя спокойно… А тут звонок, — и он бежит.       Телефон бесполезно крутится в руке. Текст сообщения набирается, затем снова стирается. А может лучше позвонить? Ведь Минхо и словом не обмолвился, что именно стряслось. Теперь Хёнджин смотрит в потолок и слушает, как в голове кто-то активно переговаривается с его рассудком, убеждая в том, что лезть в чужие дела не стоит. Здравый смысл — вот кто!       «Всё в порядке. Не напрягайся. Я скоро буду дома».       Хёнджин ещё несколько секунд таращится на экран телефона. Минхо о нём вспомнил. Руки так и чешутся спросить про Джуёна, но Хёнджин сдерживается. Ещё раз: это не его дело. Хёну не нужна нянька, он самостоятельно подотрёт свою пятую точку. И это не Хёнджин так выражается, а вспоминает поучительные слова самого пострадавшего. Метафора, конечно, не из самых приятных, зато вгрызается в память надолго.       Оказывается, Джуёну нужно было попрощаться по-человечески. Хоть какое-то человеческое действие. Пробубнив так в ответ на рассказ, донсэн получает подзатыльник, хотя, объективно, его не заслуживает. Причём даёт его ему не сам Минхо, а его верный друг — Бан Чан, взявшийся успокаивать нервного соседа до того, как придётся делать тотальную уборку на кухне. Из рук Хёнджин валилось всё: кружки, тетради, телефоны, сухарики. За сухарики было обиднее всего.       — Так что не кисни. Минхо просил передать, чтобы ты позвонил, как будешь свободен завтра.       Да для Минхо он весь день свободен, даже если пропустит все пары, даже те, после пропуска которых, на экзамене его сотрут в пыль!       — Только после пар, Хёнджин, — предостерегает Бан Чан. — Я отправил ему твоё расписание, а Минхо не любит тех, кто обманывает.       Приходится послушаться мудрого совета. Минхо и правда не любит, когда за ним бегают, как щенки.       Они гуляют вечером, когда в глазах рябит огнями. Минхо не заводит разговор о недавней встрече, и Хёнджин специально облизывает губы, когда замечает, что хочет засунуть нос. Если всё же засунет, получается, что наступит на раны, сам напомнит о том, от кого хотел бы в мечтах избавиться.       С другой стороны, это делать не приходится. В груди бешено колотится, стоит только увидеть, куда хён смотрит, когда замедляет шаг. Хёнджин делает шаг в сторону, закрывает собой обзор на Джуёна, гуляющего с той самой девушкой. Минхо молча смотрит в глаза. В его взгляде виднеется зарождающаяся насмешка. Желторотый донсэн пытается его отвлечь? Хёнджин и сам понимает, что глупо вот так вот поступать, но настроение хёна зарождает сопротивление всему и вся. Да, он не хочет, чтобы хён расстраивался. Да, он хочет подтереть ему пятую точку. Да, он сейчас сделает то, что хочет.       Из него чуть ли дух не выходит, когда он на котороткое мгновение ощущает губы хёна.       Минхо склоняет в недоумении голову.       — Это что — поцелуй такой?       Хёнджин храбро выдерживает взгляд, хотя лицо никогда так сильно не пылало, затем, не выдерживая, зажмуривается, когда прилетает контрольный выстрел.       — Ладно, засчитывается.       Дыхания сбиваются. Губы слепо утыкаются в чужие. Хёнджин чувствует их улыбку, и сминает под своими. Ему мало. Чертовски мало. Минхо жмётся ближе, обнимая за шею, и чуть ли не смеётся, когда Хёнджин подхватывает его, чтобы удержать на руках. Ноги быстро скрещиваются на пояснице.       — А ты быстро растёшь, донсэн, — издевательски замечает Минхо.       Кто бы знал, что так всё обернётся спустя несколько месяцев.