years

      -Они сказали, что письмо не помогает, - Ролина фыркнула, садясь на стул, - и я надеюсь, что они УСЛЫШАТ как помогает мне новый метод, - ее руки были скрещены на груди.       Освоение материалов к экзамену прерывалось лишь походами на индивидуальную терапию, которые всегда заканчивались новыми правилами для нее. Теперь ей нужно было выговориться.       Из спальни выгнали всех женщин. Они направились на музыкальную терапию, которую ей наконец-то можно было официально прогулять. Перед ней на небольшом расстоянии стоял пустой стул, установленный ее терапевтом.       -Я думаю, что в тебе должна быть прослушка, чтобы все точно убедились в том, что я хорошенько унизилась перед тобой, - ее тон был насмешливым, - но, думаю, что у Центра нет столько средств на такие безделушки, - ее нога уперлась в сидение, - поэтому они просто караулят под дверью, - ножки стула взвизгнули, прокатившись по полу. Она посмотрела на дверь. Никаких движений. Может, за ней и не следят.       Девушка тупо уставилась на пустое место перед собой. Почему она снова должна говорить именно с ним?       -Мне сказали представить тебя, во всех подробностях, - девушка хитро улыбнулась, - но не рассчитывай, что я что-то у тебя там запомнила.       Она шумно выдохнула, уголки губ опустились вниз. Ей следовало забыть все, забыть как можно больше, забыть о том, как был приятен алкоголь, опиум и секс под алкоголем и опиумом.       Конечно, она уже понимала, что это все лишь разрушало ее, в ее голове прочно закрепился ужас от запаха алкоголя, а вместе с этим панический страх. Ей действительно было страшно покидать коммуну, поэтому они решили все забыть.       -Ну, привет, - она еще раз тяжело выдохнула, - что я чувствую, когда ты сидишь передо мной? - девушка читала пункты с листка, - Страх. Я почти всегда теперь нахожусь в тревоге, боюсь не справиться с тем, что будет дальше, понимаешь? Нет никаких гарантий того, что я не сорвусь, когда выйду из Центра. Ты, наверное, тут не при чем, хотя мне, блядь, интересно, почему ты не попытался меня найти. Просто интересно, любому бы было интересно на моем месте, не так ли?       Ее рука прошлась по волосам.       -Хотя я могу понять, ты, наверное, еще обижен, - губы пересохли, - Если что я - нет. Мне не на что обижаться, поэтому... хотя мой терапевт говорит, что я должна быть откровенной здесь. С самой собой. Черт.       Сердце неприятно сжалось, а к горлу подступил мерзкий ком.       -Я тебя ненавижу... Ненавижу! - ее грудная клетка рычала, а руки вцепили в стул, - За, все, блядь, нет причин!... Хотя, знаешь, ненавижу за то, что продолжаю помнить тебя, думать о тебе, мать твою, любить. Я не знаю, я не знаю... я ничего, блядь, не знаю... - она замолчала, поджимая губы.       Внутренности рвались от недосказанности.       -Наверное, мне все-таки обидно... ты просто уехал. Взял и уехал, оставив меня с тем дерьмом, что сидит во мне. Я не знаю чей это был выбор: мой или твой? Но то, как ты легко забыл про меня, разрушает меня, - кисть крепко сжимала другую, лишь бы снова не провести ногтями по коже, - я растворилась довольно успешно, исчезла из чьей-либо жизни навсегда. И мне действительно обидно, что это случилось так легко, - она грустно усмехнулась, - не об этом ли я мечтала?       Она стиснула челюсти, борясь с вырывающимися словами.       -Я думала, я не влюблюсь. Думала, что эта история не про меня, не про брошенную собственными родителями девочку. Кому вообще такая нужна, верно? Думала, что я уже достаточно разочарована в людях, чтобы очароваться хоть кем-то. Но, черт, теперь я сижу здесь и говорю сама с собой, словно сумасшедшая! Ты бы знатно повеселился, увидев меня сейчас.       Ее брови смиренно опустились. Мысли сумбурно выходили из нее нагноившейся злостью, которую она старалась подавлять. Она открыла листок.       -Теперь мне нужно сесть на твое место и... - ее глаза уставились в пустоту. Как она могла сесть туда, где сидит он? Его присутствие будто стало реальным, фантастичным, но реальным. Ролина ловила тот момент, не моргала, уставившись на пустой стул. Вот он, перед ней. Кинуться, обхватить руками, прижаться головой к груди, но веки сомкнулись, видение ускользнуло.       Она села на другой стул.       -Представить, что бы ты мне мог сказать, - она задумчиво свела брови, наклоняя голову, - Ты бы назвал меня деткой, бесспорно. Черт. Мне надо перестать разговаривать с тобой. -       Пьяный голос напевал птичью мелодию, пока его сознание растеклось лужей по спинке дивана.              -В моей голове нет ничего, я опустел, мне так легко... - глаза едва смыкались, будто ему нельзя было пропустить ни единого пятна темноты на потолке, - Я бы хотел, чтобы ты знала, где я сейчас. В чертовой Австралии. Если ты здесь, еще со мной, то выйди посмотри какой там красивый океан ночью. Диснеевская сказка, не иначе. Хотела бы побывать здесь, а?       Прибрежный ветер раздувал занавески его апартаментов. По ночному интерьеру гуляли тени местных призраков, которые никогда его не пугали, лишь добавляли надежды на то, что его разговоры кто-то слышит.       -Но больше я бы хотел знать, где ты... - сознание казалось ощутимо тяжелым, концентрируясь в черепной коробке, - почему я все еще не могу тебя найти? В чем вообще смысл моей жизни? В поиске? В вечном поиске ускользнувшей девушки? Поиске информации? Поиске истины?       Нетрезвый рассудок был расколот на части, но лицо казалось удивительно счастливым. После всего этого шума он снова мог побыть наедине с призраком прошлого в своей голове.       -Или это какая-то установленная программа? Судьба? Микрочип вшит в мою голову, что следует отключить, м? Но я не могу, я пытался, слышишь? Пытался, но в мире не найдется чувств, что ты не обесточила во мне...       Он прикусил щеку, пытаясь почувствовать боль. Руки совсем не двигались, чтобы сделать что-то другое.       -Видишь, лишь отголоски прежних ощущений, - он пожал бы плечами, если бы мог. -       -Но я бы поговорила с тобой в последний раз, попрощалась... не так, как это было у нас, - девушка вдруг ярко представила его взгляд, тот взгляд, когда карта тряслась в ее руке, - ч-ч-черт, прости меня уже! Прости! Отпусти меня! - плечи тряслись, она прижала колени к груди, зарываясь головой.       Ролина сидела на его стуле и ревела, не чувствуя ничего кроме горечи собственных слез. -       -Я бы остался с тобой, просто остался с тобой, веришь, нет? - губы честно улыбнулись, - Это ведь было бы очень глупо, не так ли? Остаться на гребаном дне полным обид и противоречий внутри, бросить мечту ради чего? - Маршалл все еще улыбался глупым мыслям, - Ты бы меня не поняла, сочла бы безрассудным. Осталась бы со мной?       Серые глаза бесцветно смотрели в потолок в ожидании ответа.       -Не-е-ет, подумала бы, что я идиот. -       -Я бы сделала все по-другому, черт, я бы поехала за тобой! Тебе стоило лишь поманить меня пальцем, я бы, о, Господи, - она задыхалась в истерике, - Прибежала бы верным песиком, но нет... Так не могло случиться. Я не могла продолжать причинять столько боли, не могла перестать быть предателем, быть той, кем являюсь.       Ее слезы затихали вместе с осознанием, с защитным куполом, опускающимся на нее.       -Это все бесполезно, - она резко поднялась со стула, который с грохотом упал на пол. -       -Но не напрасно, - он все-таки пожал плечами, отрывая голову от дивана.