Поднявшись по лестнице, я огляделся и заметил двух стражников, которые направлялись как раз в сторону входа в подземелье. Они о чём-то разговаривали вполголоса, поэтому меня пока не видели, и я воспользовался этим, чтобы зайти за угол — мне не очень хотелось оправдываться перед ними и придумывать историю о том, какого дьявола я там делал.
«Стоп, а почему я вообще должен перед ними оправдываться? Я же принц», — неожиданно вспомнил я, но решил всё-таки отойти.
Скрывшись из их поля зрения, я прислонился к стене и выдохнул, прокручивая у себя в голове наш с Корвином разговор. Я машинально поднёс ладонь к щеке и понял, что на ней ещё осталось тепло от его прикосновения — по сравнению с холодом, царящим в подземелье, оно казалось почти обжигающим.
Та часть меня, которая была склонна действовать по зову сердца, тут же захотела прискакать обратно и спросить, какого чёрта тогда произошло и зачем он это сделал, но я сдержался. Будь я на его месте, меня бы такое поведение точно оттолкнуло — да и как-то странно было бы возвращаться буквально через пару минут после того, как мы расстались.
В такие моменты мне начинало казаться, что мои чувства действительно взаимны, как предполагала Виала. И, честно говоря, я уже не знал, что об этом думать. Раньше я без колебаний отметал такие мысли, не позволяя им пустить корни, но теперь был в абсолютном замешательстве.
Стоит ли вообще придавать этому какое-то значение? Может, это действительно был просто дружеский жест с его стороны, и он ничего не значил. Но с другой стороны — я не видел, чтобы он делал так с кем-то ещё.
Даже с Дейдрой.
Я вспомнил все моменты, когда заставал их вместе, и понял, что физический контакт у них случался не так уж часто. Хотя я много раз видел, как они о чём-то разговаривали, или вместе читали, потом обсуждая прочитанное, или просто сидели где-нибудь вдвоём. Иногда они даже могли переглянуться и одновременно засмеяться, хотя на это, казалось бы, не было особых причин.
Одно из немногих исключений составляла сцена в лесу, когда мы спасли Дейдру из плена. Правда, тогда я старательно на них не смотрел и, вероятно, правильно делал. Но если так подумать, то отношение Корвина к ней больше походило на дружеское, чего нельзя было сказать об отношении Дейдры к нему. Если рассуждать таким образом, то сразу становилось понятно, почему она меня не любит.
С другой стороны, это может быть просто дружеская ревность. Тоже как вариант.
Интересно, а с чего я вообще взял, что Корвин влюблен в неё?
С того, что у них одинаковые цвета в одежде? Но это ведь ещё ни о чём не говорит. У Даниэль из моей группы тоже была младшая сестра, Сэди, и она постоянно красила волосы в зелёный цвет — ровно в тот же оттенок, что её старшая сестра. И одеваться она старалась в том же стиле. В принципе, я её понимал: будь у меня такая сестра, как Даниэль, я бы, наверное, тоже ей вдохновлялся.
Да и таким братом, как Корвин, грех не вдохновляться.
Чем больше я об этом размышлял, тем больше мне казалось, что в Дейдру он вовсе не был влюблён, как я считал изначально. То есть он её, конечно, любил, это было невооружённым глазом видно, но любовь ведь может принимать очень разную форму.
Но на что тогда было похоже отношение Корвина ко мне?
Похоже, мне снова нужен совет Виалы по этому поводу...
Едва я подумал об этом, как меня тут же прошиб холодный пот, потому что я вспомнил, что обещал ей скоро вернуться, уходя в библиотеку. А сколько, интересно, с тех пор прошло времени? Я подошёл к ближайшему окну и увидел, что солнце уже садится за горизонт. Но сколько времени было, когда я ушёл? Этот момент я, очевидно, пропустил.
Чёрт. Ну и ублюдок же я...
«Виала бы не одобрила, что ты так отзываешься о себе», — констатировал мозг, и я усмехнулся.
Сказать по правде, я и сам не думал, что мой поход в библиотеку затянется так надолго — я думал, что это займёт не более двадцати минут, и даже не предполагал, что в итоге уйду на несколько часов — во всяком случае, по моим ощущениям.
Ладно, мне в любом случае стоит перед ней извиниться.
Приоткрыв дверь своей комнаты, я заглянул в неё и увидел, что девушка сидит в кресле и вяжет — помнится, в Рэмбе я тоже когда-то застал её за этим занятием. Если она и волновалась, то виду не подавала.
— С возвращением, — промолвила она, видимо, услышав щелчок, с которым я закрыл за собой дверь.
— Извини, что ушёл надолго, — отозвался я. — Я и сам не знал, что так получится... ты волновалась?
Девушка улыбнулась:
— Немного, но я рада, что ты вернулся, — улыбка исчезла с её лица. — Ты в порядке?
Сначала я хотел на автомате соврать и сказать «да», но потом вспомнил, что Виала моя подруга и перед ней я вполне могу не притворяться. Она уж точно не заслуживает такого отношения к себе.
— Не знаю, — коротко вздохнув, признал я.
Виала нахмурилась и наклонила голову набок:
— Что-то случилось?
— Да... наверное, — если так подумать, то ничего особо и не случилось. Но это не отменяло того, что мне нужно было с кем-то обсудить произошедшее.
— Хочешь об этом поговорить?
— Ага, — я придвинул стул к её креслу и сел. — Если ты сама захочешь слушать.
Виала снова улыбнулась и отложила своё вязание на подоконник — похоже, за время моего отсутствия она успела разобраться, где тут что находится.
— Я всегда хочу тебя слушать, Рэндом. Ты можешь не спрашивать об этом каждый раз, когда хочешь мне что-то рассказать.
Я усмехнулся:
— Спасибо. Тебе кратко или во всех подробностях?
— Это уже на твоё усмотрение.
Я рассказал ей всё, что со мной происходило, начиная с моей попытки связаться с Брандом и заканчивая встречей с Корвином в подземелье. Виала за всё это время ни разу не перебила меня, только иногда кивала, чтобы показать, что она слушает.
— ... И только потом я вспомнил, что обещал тебе скоро вернуться, — заключил я и усмехнулся. — Я ведь уже говорил, что не понимаю, что у Корвина в голове, да?
— Да, — кивнула девушка. — Но я не думаю, что это так уж сложно понять.
Я недоумённо нахмурился и вопросительно посмотрел на неё. Выдержав секундную паузу, Виала продолжила:
— Помнишь, я когда-то говорила, что наше отношение к тем или иным людям так или иначе прослеживается через поступки, даже если мы не говорим об этом прямо?
— Припоминаю.
— Мне кажется, в данной ситуации всё как раз понятно. Конечно, мы не можем точно знать, как он к тебе относится, если только не спросим напрямую, но общую картину из этого всё равно можно составить.
— Если честно, меня больше волнует его теперешнее состояние, — пробормотал я. — Обычно он не из тех людей, которые так легко сдаются или впадают в уныние, но сейчас мне кажется, что с ним может случиться и то, и другое. Это меня и пугает, — я коротко вздохнул. — Он сейчас как будто сам на себя не похож.
— Понимаю, — проронила девушка. — Ему, наверное, сейчас нелегко. Может, в такой ситуации это естественно?
Я пожал плечами — скорее для себя, чем для неё, потому что знал, что она всё равно этого не видит:
— Может быть. Но мне всё равно сейчас как-то тревожно.
Хотя в определённые моменты нашего разговора в нём всё же виднелись проблески прежнего Корвина.
«Он всё ещё способен шутить по поводу своего состояния», — сказал Рейн. В принципе, это уже было похоже на него.
Непоколебимое чувство юмора — это ещё одно его качество, которым я восхищался.
«Даже если у него есть чувство юмора, это не значит, что он должен всё время его демонстрировать», — вставил мой мозг, и я был вынужден с ним согласиться.
Конечно, чёрт возьми, он не должен всё время это делать. Способность шутить в таком состоянии — это вообще редкость. Будь я на его месте, у меня самого вряд ли нашлись бы на это силы.
Это ещё раз доказывало, что Корвин во многих отношениях сильнее меня. И да, я не пытаюсь сейчас сказать, что я хуже него — просто если так подумать, то мне даже нет особого смысла за него волноваться.
Он справится. Человек, который никогда не сдаётся, не может с чем-то не справиться.
«Вот именно — он
человек, а не робот, который запрограммирован на то, чтобы не сдаваться», — проскользнула у меня мысль, и меня снова начали одолевать сомнения.
Если придираться, то у нас, эмберитов, не так уж и много сходства с обычными людьми, но тем не менее.
— Меня прямо злость берёт от того, что я ничего не могу с этим сделать, — буркнул я.
Виала пожала плечами:
— А что ты хочешь с этим сделать?
— Не знаю! — я вскочил со стула и прошёлся до письменного стола, после чего вернулся обратно. — Я хочу хоть как-то ему помочь, но не знаю, чем. Всё, что я могу сделать — это выразить сожаление, но этим ведь не поможешь, — я невесело усмехнулся.
— Почему же? Может, ему, напротив, будет приятно знать, что за него волнуются.
— Возможно, но это всё равно просто слова. Сказать можно вообще что угодно. Я был бы рад сделать для него что-то ещё, но тут у меня уже связаны руки, — я невольно бросил взгляд на них, но ничего нового, конечно же, не увидел.
Если бы у меня была возможность вернуть ему зрение, я бы без раздумий это сделал. Но сделать этого никто, кроме самого Корвина, не может. Остаётся только надеяться, что у него это получится.
— Если ты не можешь ничего сделать, то тебе и не стоит из-за этого волноваться, — промолвила Виала. — В этом же нет твоей вины.
Я коротко вздохнул. Может, моя проблема как раз в том, что я чувствую себя виноватым? Я пытался отговорить его не нападать на Эрика сейчас, но у меня это не получилось. Может, мне следовало стараться лучше, и тогда Корвин не сидел бы сейчас в тюрьме?
Может, я действительно в некоторой степени виноват в произошедшем?
— А что, если есть? — пробормотал я.
Виала нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, я рассказывал тебе, как он связывался со мной по Карте и я узнал, что он уже на пути в Эмбер?
Она кивнула.
— Я тогда пытался уговорить его подождать, но не смог. Если бы у меня это получилось, возможно, сейчас всё было бы по-другому.
— Ты винишь себя в том, что не смог убедить его остаться? — Виала снова выдержала паузу и, не дождавшись моего ответа, продолжила: — Но это же был его выбор. Корвин — самостоятельный и, я уверена, умный человек, — она на секунду улыбнулась. — Наверняка он оценил все риски, когда собирался идти на Эмбер.
— Да, но я всё равно мог как-то на это повлиять. У меня был шанс его остановить, а я его... упустил.
Изначально я хотел сказать другое слово, но потом подумал, что для Виалы оно будет звучать чересчур грубо.
— Но никто же не знал, что так будет. И ты бы вряд ли смог повлиять на приказ, отданный лордом Эриком, — она протянула руку и опустила её поверх моей. — Я понимаю, как это больно — когда ничем не можешь помочь, как бы тебе этого ни хотелось. Но это не повод винить себя. Так ты сделаешь только хуже.
Я задумчиво опустил взгляд на её ладонь и невольно улыбнулся:
— Я не заслуживаю дружбы с таким человеком, как ты.
— Глупости, — возразила она неожиданно резко, и я удивлённо посмотрел на неё. — Каждый человек заслуживает, чтобы вокруг него были люди, которые его поддерживают. Для этого и существуют друзья, понимаешь? Чтобы было с кем поделиться.
После её слов в голове у меня неожиданно всплыли Эрик, Каин, Джулиан, Морганта и все остальные люди, к которым я не испытывал ни одной положительной эмоции — то есть к Морганте, конечно, когда-то испытывал, но вся моя любовь к ней уже давно начисто выветрилась. Теперь я, наверное, уже и не вспомню, за что любил её и почему мне было так больно, когда она назвала наши отношения игрой.
Задумывался ли я о том, что мне в ней нравится, когда она была ещё жива? Наверное, нет.
Неужели они все тоже заслуживают поддержки? Честно говоря, мне было крайне сложно это представить. Но тут, наверное, важно ещё и то, почему они стали именно такими. Характер ведь очень сложная штука, которая формируется под влиянием множества факторов.
«А что, если у них тоже было паршивое детство?» — я невольно усмехнулся от этой мысли, которая только что пришла мне в голову.
— Что-то не так? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Всё нормально, — заверил её я. — Я просто думал о том, что ты только что сказала. Если честно, мне как-то сложно представить, что абсолютно все заслуживают поддержки.
— Почему?
— Иногда встречаются люди, у которых от людей только одно название. Не знаю, понимаешь ли ты, о чём я.
Она кивнула.
— Знаешь, в моей жизни был период, когда при дворе в Рэмбе я сталкивалась со множеством злых шуток, касающихся моей слепоты. Сперва мне казалось, что в конце концов я этого не выдержу, но потом я научилась относиться к этому проще. Я стала думать о людях, которые говорят мне все эти слова, и в какой-то момент меня осенило, что, возможно, они сами когда-то слышали подобное в свой адрес и поэтому так поступают. Если человек пытается задеть другого, то у него, как правило, есть на это свои причины.
Я немного нервно усмехнулся:
— И какие, по-твоему, у Эрика были причины ослепить Корвина? — я не был уверен, что мне стоит это спрашивать, но сейчас я не мог думать ни о чём другом.
— Я не могу ответить на этот вопрос, Рэндом. Я ведь совсем не знаю Эрика, а о Корвине у меня есть только общее представление, исходящее из твоих рассказов.
— Но они ведь не могут ненавидеть друг друга без причины, правда? — настаивал я.
— Скорее всего, — не стала спорить она. — Но я не знаю, какие у вас в семье между собой отношения, поэтому не могу сказать наверняка.
Внезапно мне стало интересно, что эти двое всё-таки не поделили — то есть в первую очередь они, конечно, не поделили трон, но это наверняка не единственная причина их взаимной неприязни. Да и сколько я помнил, у них всегда были, мягко говоря, напряжённые отношения. Что за чёрная кошка между ними пробежала?
Я не знал, как ещё это можно выяснить, кроме как спросить у Корвина, но я отмёл эту мысль сразу же, как только она появилась у меня в голове. Ему сейчас и так дерьма хватает, и если я спрошу его про Эрика, он, вероятно, не только ничего не скажет, но и пошлёт меня к чёрту. И, в принципе, окажется прав.
О том, чтобы спрашивать у Эрика, и речи быть не могло — мне самому не то чтобы хотелось с ним разговаривать и тем более спрашивать о его отношениях с Корвином. Он и отвечать-то мне, скорее всего, не захочет.
Что сейчас более важно...
— Как думаешь, мне стоит снова его навещать? — спросил я.
Виала пожала плечами:
— А как он отреагировал, когда ты пришёл к нему сегодня?
Как только она задала этот вопрос, в голове у меня тут же всплыл момент, который до сих пор не давал мне покоя. Я почти инстинктивно дотронулся до своей щеки, воссоздавая его прикосновение в памяти, после чего коротко усмехнулся и отдёрнул её.
Сделал бы он это, если бы не сидел сейчас в тюрьме и если бы с его зрением всё было в порядке? Я не был уверен, что хочу знать ответ на этот вопрос.
— Ну, когда мы прощались, он сказал, что был рад мне, — я пожал плечами. — Может, это и так.
— Ты как будто не уверен в правдивости его слов, — заметила девушка.
— Нет, почему же? Я не думаю, что у него были какие-то причины лгать в этой ситуации. Да и мне казалось, что он уже некоторое время воспринимает меня как союзника.
— Тогда что тебя останавливает?
— Не знаю. Может, мне кажется, что я сам не вполне готов видеть его снова. Мне даже сегодня было тяжело на него смотреть, и я не уверен, что у меня хватит сил сделать это во второй раз, — объяснил я и вздохнул: — Это глупо и ужасно эгоистично, я знаю.
— Если в этом причина, может, тебе лучше не смотреть на него?
— Не уверен, что это поможет, — проронил я. — Я ведь уже говорил, что он не похож на себя прежнего. Если я навещу его снова, мне же надо будет о чём-то с ним поговорить. Вряд ли я смогу ему чем-то помочь, если буду просто стоять и молчать, — я ухмыльнулся, на секунду представив себе эту картину. — Сейчас я даже не могу перестать думать о том, что произошло. Не факт, что у меня вообще получится нормально с ним разговаривать и не закидать его тонной вопросов после этого.
Мне уже в какой-то степени хотелось это сделать. Возможно, именно поэтому мне казалось, что приходить к нему снова — не такая уж хорошая идея. Ему нужна поддержка, а не проблемы других людей на свою голову.
— А у тебя есть догадки, почему он это сделал? — поинтересовалась Виала, видимо, сообразив, что я подразумевал под «тем, что произошло».
— Я понятия не имею. Это ещё одна вещь, которая меня останавливает. Мне кажется, что стоит мне снова его увидеть, и я спрошу у него то, что не должен и на что он с большой вероятностью не захочет отвечать.
По крайней мере, сейчас.
Да и как бы это выглядело, если бы я всё-таки спросил его об этом?
Почему ты до меня дотронулся?
Какого чёрта ты это сделал?
Что это значит?
Конечно, не факт, что это вообще что-нибудь да значит. Но я всегда думал, что из всех нас Дейдра нравилась ему больше остальных, а после того случая уже не был в этом так уверен.
Что насчёт меня? Нравлюсь ли я ему хоть сколько-нибудь? Конечно, я помог ему попасть в Эмбер и вернуть память, но видит ли он во мне что-то ещё кроме человека, которому, как сказал сам Корвин, он хочет отплатить за помощь? Хотелось бы верить, что да, но сейчас я был в таком состоянии, что меня можно было заставить сомневаться в чём угодно.
Я попытался вспомнить, был ли Корвин сам по себе тактильным человеком. Создавалось впечатление, что нет. Конечно, я не говорю, что он избегал физического контакта со всеми окружающими. С близкими ему людьми он вполне мог себе это позволить — впрочем, думаю, как и все мы. Да и если до него самого кто-то дотрагивался, он обычно не возражал... за редкими исключениями.
Стоило мне об этом подумать, как в голову мне пришёл один эпизод, который произошёл достаточно давно, но который я почему-то очень хорошо помнил. В то время даже отец был ещё здесь — в день, когда произошёл тот инцидент, он устраивал бал, на который, как всегда, пригласил кучу людей. Я никогда даже не пытался понять, сколько гостей он звал каждый раз и откуда они все были — с таким же успехом я мог бы попытаться о чём-то договориться с Мойрой. То есть это было невозможно.
***
Я стоял, прислонившись к стене, и от нечего делать оглядывал всех присутствующих, которые попадали в поле моего зрения. Сперва я пытался поговорить с кем-то из прибывших, но они по непонятным мне причинам не горели желанием поддерживать разговор. Вероятно, они уже успели поговорить с кем-то из моих родственников, которые сказали им обо мне что-нибудь нелицеприятное — сомневаюсь, что у меня настолько отталкивающая внешность, чтобы при одном взгляде на меня человек начинал избегать общения.
Поскольку общаться со мной никто не хотел, мне ничего не оставалось, кроме как рассматривать тех, кто уже с кем-то общается.
В углу зала стояли Жерар и Бенедикт и о чём-то разговаривали — понять, о чём именно, было бессмысленно. Даже если бы они стояли не так далеко, в зале кроме них находилось огромное количество людей, и большинство из них также о чём-то беседовали. Плюс ко всему, их болтовню заглушала музыка.
На одном из стульев сидел Джулиан и со скучающим видом пялился на банкетный стол — нет, он не выглядел как особо голодный человек, скорее всего, этот стол просто был первым, что попалось ему на глаза. Теоретически, я мог бы поговорить с ним, раз уж он тоже проводил вечер в одиночестве, но у меня не было такого желания.
Я снова осмотрелся и уже начал думать, что есть смысл отсюда уйти, но тут мой взгляд зацепился за Корвина с какой-то дамой, которые тоже о чём-то разговаривали. Волосы той девушки были насыщенного красного цвета, что указывало на её происхождение из Рэмбы. Она что-то рассказывала, а брат время от времени кивал ей и вставлял какие-то свои замечания.
Понаблюдав за ними пару минут, я решил, что не увижу ничего интересного, и хотел было отвернуться, но тут красноволосая девушка сказала что-то, от чего лицо Корвина приняло сложное для описания выражение — так обычно выглядит человек, которого оскорбили и который пытается придумать, что на это ответить, чтобы в свою очередь не опуститься до оскорблений.
Но это длилось всего пару секунд, после чего лицо брата сделалось абсолютно бесстрастным. Его собеседница, похоже, не заметила перемену в его настроении, потому что она неожиданно подошла ближе и коснулась его плеча. Вернее, попыталась это сделать, потому что Корвин вежливо улыбнулся ей и шагнул в сторону. Затем он с той же улыбкой сказал что-то ещё, после чего девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и поспешно удалилась. Я успел заметить, что лицо её выражало крайнюю степень возмущения.
Пару секунд Корвин глядел ей вслед, потом достал откуда-то пачку сигарет и закурил. Я не знал, позволял ли нам отец курить в бальном зале, тем более при гостях, но его это, судя по всему, не волновало.
Ещё спустя несколько секунд к Корвину подошла Флора. Нахмурившись, она указала взглядом в сторону ушедшей дамы и что-то произнесла. Корвин пожал плечами и что-то ей ответил, отчего сестра вытаращила глаза и снова бросила взгляд в том же направлении.
Что такого та гостья ему сказала, если это заставило Корвина прекратить разговор с ней и повергло Флору в такой шок?
Хотя её, в принципе, довольно легко повергнуть в шок, но тем не менее.
Решив выяснить это, я направился в ту сторону, куда предположительно ушла та девушка. Долго искать мне не пришлось — я обнаружил её почти сразу же. Она стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
Я огляделся, думая, как лучше к ней подступиться, и идея пришла мне в голову почти сразу же, как только я зацепился взглядом за банкетный стол. Подойдя к нему, я высмотрел чистый бокал, и, налив в него вина, направился к красноволосой даме. Как ни крути, а знакомство лучше начинать с чего-то хорошего, вот у меня и будет дополнительная подстраховка.
— Добрый вечер! — поздоровался я.
Она вздрогнула и обернулась:
— Ох... Добрый вечер.
— Не хотите вина? — предложил я ей.
Она удивлённо посмотрела на меня, словно мой вопрос показался ей странным, но потом всё же улыбнулась и взяла протянутый мной бокал:
— Большое спасибо. Было бы кстати.
— Могу я узнать, как вас зовут? — вряд ли её имя мне как-то пригодится, но если я хочу что-то от неё узнать, то должен хотя бы быть вежливым.
Девушка глотнула вина и ответила:
— Лиадан.
— Я — Рэндом, — представился я в ответ.
Она кивнула, но ничего не сказала. Я выждал пару минут, ожидая, что она сама что-нибудь скажет, но, поскольку этого не произошло, решил спросить:
— А почему вы грустите? У вас что-то случилось?
— Ничего особенного, — проронила Лиадан. — Просто я не ожидала, что в Эмбере живут настолько невежливые люди.
Я вскинул брови, делая вид, что не понимаю, о чём речь:
— Например?
— Сейчас я говорила с одним человеком, и он сказал мне кое-что очень грубое.
«А может, это ты ему что-то сказала?» — чуть не спросил я, но удержался.
— Гм... ясненько, — я прислонился к стене рядом с ней. — И после этого вы с ним не общались?
— Конечно, нет! — возмутилась она. — Я даже видеть его теперь не хочу, не то что общаться...
Ого. Либо она чересчур обидчивая, либо Корвин действительно сказал ей что-то грубое. Хотя это было бы немного не в его характере — каким бы человеком ни был Корвин, но джентльменом его точно можно было назвать. Так что я больше склонялся к первому варианту.
— Всё настолько плохо?
— Буду откровенна — я считала, что будет лучше.
— Неужели слова этого человека так сильно испортили вам настроение?
— Вы просто не слышали, что он мне сказал, — буркнула девушка.
Честно говоря, даже не представляю, что это могло быть.
— И что же?
Лиадан бросила на меня раздражённый взгляд:
— Почему вы спрашиваете?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Просто интересуюсь.
Она снова замолчала, на этот раз довольно надолго.
— И о чём вы говорили?
— Вы с тем человеком случайно не родственники? — задала девушка встречный вопрос.
Я пожал плечами и решил солгать:
— Смотря кого вы имеете в виду. Я же не знаю, с кем вы разговаривали. А что?
— Просто при общении с вами мне тоже хочется как можно скорее его прекратить, — сердито заявила Лиадан.
— Да? — я усмехнулся. — А может, дело в вас, а не во мне? Знаете, мне кажется маловероятным, что вы поговорили с двумя людьми подряд и они оба — ах, какое совпадение! — оказались грубиянами.
Девушка широко раскрыла глаза и вдруг стала очень сильно напоминать мне Флору — у неё тоже было примерно такое лицо, когда она разговаривала с Корвином.
— Вы... — она поперхнулась воздухом, — Да вы просто нахал! То, о чём мы говорили, вас совершенно не касается. Вы не имеете никакого права меня судить.
— Возможно, но это не решает вашей проблемы.
— Какой проблемы?
Я вздохнул, чувствуя, что мой запас вежливости уже практически истощился.
— Очень удобно, наверное, винить всех вокруг в том, какие они грубые и неотёсанные, и даже не задумываться о том, что вам стоит что-то поменять в себе, правда?
Лиадан ошарашенно выдохнула:
— Какое вам дело до моего характера?
— Никакого, пока ваш характер не касается меня лично.
— Прекрасно! Тогда я с вами больше не разговариваю, — резюмировала она и зашагала прочь, прихватив с собой уже пустой бокал.
Чёрт. Ну и дамочка...
Если она общалась с Корвином в таком же тоне, тогда понятно, почему он её отшил.
***
В тот день я так и не узнал, что такого та девушка сказала Корвину. Я и её саму с тех пор никогда не видел. Оно и к лучшему — такие, как она, наверное, и существуют только для того, чтобы один раз с ними пообщаться и понять, какой отвратительный характер иногда бывает у людей.
Вспомнил я этот случай потому, что при разговоре с Лиадан брат выглядел так, словно попытка физического контакта с её стороны была ему по меньшей мере неприятна. Я уже говорил, что у Корвина хорошо развито чувство юмора, и если кто-то пытался его задеть, он обычно пускал его в ход. Может, на этот раз он тоже сказал ей что-то, что действительно смогло её задеть?
Хотя тут ещё вопрос в том, кто кому что сказал. Вряд ли Корвин стал бы оскорблять женщину без причины — если бы только она сама его не оскорбила. Пока это была единственная логичная догадка, которая приходила мне в голову.
Но тому, что случилось между нами в подземелье, я не мог придумать никакого разумного объяснения. И это пугало больше всего.
Корвин, какого дьявола ты со мной делаешь?
