Окно в его спальне было закрыто — с работающим кондиционером в такую жару было гораздо комфортнее, — но даже сквозь закрытое окно до Магнуса долетали голоса: двое — и одной из них была женщина - о чем-то спорили. Мартинссону было не разобрать слов — все-таки спорщики были от него довольно далеко, - да он и не особо-то желал знать, что стало причиной спора.
Все, чего хотел молодой священник — это как можно скорее встать на ноги и покинуть гостеприимный дом. Слишком уж он загостился.
Минули третьи сутки, как отец Магнус получил ранение. Третьи сутки — и он не только не приблизился к тому, чтобы хотя бы начать выполнять поручение, с которым он сюда, в Каракас, прибыл, а даже наоборот — преподобный был как никогда далек от цели своей командировки. Несмотря даже на то, что объект, с которым ему предстояло работать, находится в буквальном смысле в соседней комнате. Да, Магнус слышал, проснувшись от жажды этой ночью, как за стеной кто-то ходит, видимо, мучимый бессонницей. Святой отец еще подумал, что стены в доме дона Вьехо слишком уж тонкие. Так вот этот самый кто-то мерил шагами комнату, и было слышно, как он опирается при ходьбе на трость. Затем раздался звук — негромкий, видимо Нортеньо не хотел, чтобы хлопнула, закрываясь, дверь, и все стихло.
А Магнус, напившись воды с капелькой лимонного сока - его заботливая «сиделка», Паоло, оставил на тумбочке целый стакан специально на тот случай, если раненый захочет пить, - откинулся на подушки и, решив, что бессонница может проходить сквозь стены и заражать соседей, принялся размышлять.
В первую очередь он в который уже раз обругал себя за тот эмоциональный порыв, из-за которого Паолито пришлось штопать его по второму кругу. «Да ты никак бессмертный, святой отец?! - ворчал Алварес-младший, ловко орудуя иглой. - Кидаться на Северянина! Это ж надо чего удумал, дурья твоя башка! Да он тебе шею свернет и не поморщится...» Паоло говорил что-то еще, но Магнус пропускал гневный монолог мимо ушей. Этот рывок через всю комнату и как итог — разошедшиеся швы — стоил ему сил, и тогда, находясь словно в коконе боли, он не то чтобы хорошо соображал.
Однако, молодой организм пошел на поправку даже быстрее, чем думал семейный доктор дона Вьехо. И сегодняшним утром Магнус Мартинссон раздумывал о том, как бы побыстрее покинуть этот милый дом и его милых обитателей.
Ночью же его мысли занимал отец. Придя в себя после того, как Паоло подлатал его во второй раз, Магнус решил, что глупо прятаться от самого себя и от того факта, что Крис Хемсворт жив-здоров. А раз так, то он, Магнус, будет называть его отцом хотя бы про себя.
Так вот требовалось хорошенько обдумать, что же ему делать со всем этим? Встреча с тем, кого Мартинссон — как и всё его семейство — считало давно погибшим, в контексте задания, полученного от Института внешних дел, понятное дело, была предугадана и более того - тщательно спланирована монсеньором Росси. Не сказать, что отец Магнус чувствовал себя преданным — в конце концов он прекрасно был осведомлен, что ИВД называли в Ватикане не иначе чем "институтом грязных дел". Но он чувствовал себя использованным, а вот этого Мартинссон не собирался позволять никому, даже монсеньору Росси. Тем более монсеньору Росси. Как он станет работать с тем, кто ни в грош не ставит его, Магнуса? Как он сможет уважать самого себя, если потеряет уважение начальника?
Вывод напрашивался сам собой: нужно не просто блестяще выполнить задание, которое отец Магнус получил накануне, а более того — надо выполнить его так, чтобы у Росси и в мыслях не было впредь держать Мартинссона за дурачка. Или же… Был еще один выход, то есть выход в прямом смысле этого слова — можно было уйти из ИВД.
Сдаться? Признать поражение? Ну уж нет!
Однако, как Мартинссон ни ломал голову, по всему выходило, что задача, поставленная перед ним директором Института, не имела решения. Нортеньо — Крис Хемсворт — прекрасно отдавал себе отчет, что, начни он перетягивать одеяло на себя — то есть прихожан католической церкви на свою сторону — это окончится именно так: ИВД пришлет кого-нибудь остановить его. И Господь свидетель! Северянин плевать хотел на ИВД. Уговорить Криса оставить мессионерскую деятельность не удалось бы даже Его Святейшеству Папе. Вряд ли Хемсворт имеет зуб на Ватикан — в конце концов его коллеги, насколько это было известно Магнусу, лично Крису ничего плохого не сделали. Но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Хемсворт, если и не боится Святой матери церкви, то и на все уговоры лишь посмеется в ответ.
Поэтому-то отец Росси и приказал Мартинссону уничтожить Северянина. Или все-таки причина не в этом? Конечно же, это было испытанием, если не сравнимое с испытанием святых мучеников, то что-то вроде. Сможет ли сын поднять руку на отца, пусть и не самого лучшего? Прямо скажем — далеко не самого лучшего. Сможет ли вообще не обстрелянный, ни разу не побывавший на оперативной работе отец Магнус ликвидировать Криса Хемсворта, одного из лучших агентов за все время существования Института? Вопрос риторический. И конечно же, Мартинссон даже не пытался найти на него ответ.
Зато он, забыв о тянущей боли под повязкой, всю ночь до самого утра искал ответ на совершенно другой вопрос — как сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы? Иными словами — как все ж таки склонить Нортеньо если не к сотрудничеству, то хотя бы к пониманию?
Перво-наперво, нужно поговорить. Спокойно. Без нервов. Без упреков и обвинений. Нужно поговорить с Крисом не как сын с отцом, а как один разумный человек говорил бы с другим разумным человеком, имеющим некоторые проблемы. А Нортеньо не может не понимать — у него проблемы. Еще какие! Нужно убедить его в том, что отступиться от той славной миссии, которую тот сам на себя возложил, оставить пустые проповеди, перестать смущать неокрепшие умы паствы… попросту говоря — залечь на дно — это было бы наилучшим выходом для самого Криса. ИВД — если Хемсворт не станет мешать — махнет на него рукой. И он сможет жить дальше. И жить, судя по всему, вполне себе неплохо.
Но вот только этот простой, понятный и такой логичный на первый взгляд план отчего-то уже на взгляд второй таковым не казался. Не покидала мысль, что Крис не станет даже слушать Магнуса. Только не его. Он сам сказал вполне ясно: "Ты будешь меня слушать". Как будто говорил не с преподобным Мартинссоном, по сути, его же коллегой — ведь Криса, технически, никто от должности не освобождал. А просто как с мальчишкой, как с маленьким своим сыном, Магни, разговаривал. От этого было немного не по себе. И не потому, что отцу Магнусу было обидно такое пренебрежение к его профессиональным качествам. А потому что цепляло, дергало изнутри — Крис относится к нему, как отец. Всё еще как отец. Он переживает. Ему не все равно. «Я не позволю тебе жить отцеубийцей», - сказал Хемсворт. Если это не проявление отцовских чувств, то что тогда? И от понимания того, что Крис, которого Магнус, увидев впервые спустя восемнадцать лет разлуки, назвал про себя «чужим человеком», не перестал вести себя, как отец, хотелось просто улыбнуться. Хотя бы и наедине с собой.
«Он никогда не вел себя, как отец! - вступал в спор с сердцем разум. - Разве отец, которому не наплевать на собственного сына, поступил бы так, как этот человек? Разве же он позволил случиться такому, чтобы сын стыдился отца, стыдился того, что тот сделал? Чтобы сын ковырялся в себе, не находя и боясь в конце концов отыскать признаки безумия? Если бы он был тебе отцом...»
Но Крис был. Так или иначе.
Отец Магнус задремал уже под утро, промучившись всю ночь вопросами, на которые у него так и не нашлось ответа.
А часам к десяти его разбудил личный доктор.
- Та-дааам! - дверь распахнулась.
«Интересно, кто воспитывал этого чертенка? - подумал ни разу не выспавшийся Мартинссон. - Стучаться? Зачем, действительно?»
Паолито, не спрашивая разрешения, вошел в комнату больного, жестом официанта держа на подносе дымящуюся тарелку.
- Завтрак в постель! - радостно объявил он и поставил на тумбочку эту самую тарелку, в которой, судя по запаху, был обычный куриный бульон. Магнус не любил бульон. Да к тому же совсем не был голоден. Однако, Паоло, похоже, был настроен решительно, чтобы накормить своего подопечного.
- Как я тебе, грингито? - и он сделал оборот на 360 градусов, после чего дурашливо присел в глубоком книксене, разводя в стороны кокетливый кухонный фартучек. - Заметь! Я провернул целую диверсионную операцию, чтобы стащить этот передник у Хуаниты, нашей экономки. А ты не видел Хуаниту? Она дама дородная, и если узнает, что я спер её передник, прихлопнет меня, как таракана!
- Ну что ты дурака включаешь? - прыснул Мартинссон. - Стащил у бедной женщины фартук и страшно собой гордишься?
- Не у бедной! - возразил Паолито. - Если кто тут и заправляет всем домом, так это Хуанита. Говорю тебе — её даже Северянин побаивается! И вообще! Я принес тебе поесть…
- Я вижу, - кивнул Магнус. - И я благодарен. Но… Я не голоден, прости.
- Ничего не знаю! - замотал головой Алварес-младший. - Я потратил кучу сил и энергии. Смотри! Поймал курицу! Да-да, это не так просто, как тебе кажется. Ты, небось, куриц только в супермаркетах и видел, да? В замороженном виде. Так вот я поймал курицу, свернул шею бедной птичке — и за это меня проклянут и приговорят к расстрелу «зеленые». Затем я птичку ощипал, отварил, и… Вот! Кушайте на здоровье, святой отец! Натур-продукт, еще час назад только бегал по двору…
- Вот балабол! - усмехнулся Мартинссон. - Нет бы признаться честно, что та же самая сеньора Хуанита и приготовила этот супчик, а ты, лентяй, присвоил себе плоды чужого труда.
- Я бы попросил! - поднял вверх указательный палец Паоло и тут же состроил несчастную гримасу и разочарованно протянул: - Ну вооот! Мог бы хоть не сразу разоблачать мой обман!
- Так все-таки обман? - подмигнул Магнус.
- А если я признаюсь — это будет считаться тайной исповеди?
- Не торгуйся, сын мой! - назидательно произнес Мартинссон.
- Ну ладно! Так и быть. Я заказал этот суп в ресторане. Еще на кухне несколько порций для отца, Теньо и ребят из охраны. А Хуанита - вегетарианка. Короче… Ешь давай!
- Я правда…
- Да, да, ты не хочешь, я в курсе. Бери ложку и приступай! А то покормлю тебя, как маленького, - пригрозил Паоло.
- Ты невыносим, тебе говорили? - нахмурился больной, однако, послушно поставил тарелку себе на колени и попробовал суп. - Вкусно!
- Я ж говорил! - приосанился Паолито. - Давай налегай на бульончик!
И когда тарелка сделалась пустой, доктор Алварес велел своему пациенту приподнять футболку и приспустить штаны.
- Надо же мне осмотреть результат моих непосильных трудов! - заявил он, осторожно отрывая повязку от немного кровоточащих швов.
Магнус зашипел сквозь зубы — это было неприятно.
- Терпи, преподобный! - велел Паоло и, склонившись, подул на воспаленную кожу. - Господь терпел и нам велел…
Похоже, что он оказался доволен своей работой.
- Что ж… Все очень неплохо… Только знаешь что? Ты больше таких резких движений не делай, окей? На людей не кидайся. Особенно на Теньо…
- Ты хорошо его знаешь? - задал так волновавший его вопрос отец Магнус.
- Северянина? - Паоло перестал дурачиться, сделался серьезным. Индейские черты его сейчас задумчивого лица проступили еще явственнее.
- Знаешь, я могу сказать, что знаю Теньо сто лет. Почти всю жизнь с тех пор как помню себя еще мелким. И в то же время не знаю о нем ничего почти что.
- Как так? - удивленно спросил Магнус.
- А вот так! Я знаю, что они с отцом ведут дела. Но отец меня в эти дела, знаешь ли, не посвящает. Хотя я-то, разумеется, догадываюсь, чем именно занимается папаша, к тому же не раз и не два мне приходилось зашивать его ребят, но…
- Я понял, - серьезно кивнул Мартинссон. - Продолжай!
- Так вот Северянин - деловой партнер отца. И я уверен, что их партнерство охватывает не только бизнес, но и…. Ну… Ну ты сам понимаешь! - вдруг отчего-то смутился молодой человек.
- То есть… Они… Вместе? - ахнул отец Магнус.
Странная ревность уколола иголкой. Ему не должно быть никакого дело до личной жизни отца. Раз уж его мать теперь замужем за Виктором Ланге… Давным-давно они с Крисом друг другу совсем никто. Так почему же от мысли о том, что у Криса может быть кто-то… Почему так неприятно?
- Ты, может быть, шокирован, святой отец? - прищурился Паолито.
- Да нет, - пожал плечами Мартинссон. - Я священник. Но я не святой. Как говорится — не суди…
- Ну, в общем, я уверен, что отец и Нортеньо… Что у них всё… Ну всё это, понимаешь? Но я ни разу не видел, чтобы между ними хоть искра нежности промелькнула. Такие уж они… А ведь Теньо однажды спас мне жизнь!
- Да ладно! - изумился святой отец.
- Я мелкий еще был. Тогда жил с матерью. А мой дед — он воевал с Леоном Мединой… Тогда Медина только пытался отвоевать себе место под солнцем ну и схлестнулся с дедом, который контролировал игорный бизнес. Люди Медины похитили меня… Ох и натерпелся же я тогда страху!..
- Еще бы! - Магнус живо представил себе маленького, перепуганного до смерти мальчишку, которого головорезы неизвестного ему дона Медины удерживали вдали от близких.
- И тогда Теньо меня выкрал. Натурально — как в кино показывают! - восхищенно проговорил Паолито. - Меня держали в какой-то норе в фавеле на севере города. И Северянин, взяв в помощники нескольких людей отца, разнес к хренам чуть ли не всю эту фавелу и… И вот я здесь.
Паоло улыбнулся. И Магнус улыбнулся в ответ.
- Я его боюсь до чертиков, - признался Алварес. - Он такой… Как бы объяснить?.. Иногда мне кажется, что Северянин когда-то давно уже один раз умирал. А теперь воскрес, и ему пофиг. Вот просто пофиг на всё на свете. И смерть ему не страшна. А таких людей… От них веет жутью. В общем, я вроде как должен любить Теньо — он всегда был добр ко мне, хоть не пытался быть вторым отцом, но бывало учил уму-разуму. Да все равно не люблю.
Молодые люди помолчали немного, думая каждый о своем.
- А ты не думал… - прервал молчание святой отец. - Не думал о том, чтобы жить… Ну… Нормальной жизнью...
- То есть? - встрепенулся Паолито.
- Прости! - тихо произнес Мартинссон. - Прости, и в мыслях не было тебя обидеть. Просто… Ну... Твой дед, и твой отец — эти войны, похищения, вся эта жуть…
- Ха! - Паоло хлопнул себя по коленке. Улыбнулся бесшабашно. - Ты-то вот. По всему видать — нормальный такой мальчик. Мама-папа, надо думать, уважаемые люди. Опять же святой сан, все дела. Ну и что? Вот он ты — с дыркой в животе валяешься в бандитском логове. Где она — твоя нормальность?
- Прости, - повторил Магнус.
- Да ладно, я не обижаюсь! - отмахнулся Паоло. - Давай-ка лучше закончим с твоей раной, - и он полез в тумбочку за новой повязкой.
- Ну вот — красота! - вынес он вердикт, закончив перевязывать раненого. Но, сняв латексные перчатки, дотронулся аккуратно до кожи Магнуса, прямо над краем повязки. Коснулся, очертил пальцем кубики пресса. И тут же отдернул руку.
- Ты что?.. Ты… - Мартинссон хотел было возмутиться, но вышло как-то ненатурально.
Если уж возмущаться, то сразу, а не тогда, когда чужие пальцы уже закончили свою нехитрую ласку. Ласку, которая не была неприятной. Наоборот — Магнуса никто еще до этого момента не касался… То есть, конечно же, он обнимался с друзьями, целовал — весьма целомудренно, но все же, - знакомых девушек, с которыми учился в школе. Но вот так… Когда прикосновения обжигают кожу, а глаза напротив смотрят так… Так…
- Прости… Э, нет! Не буду я извиняться! - улыбнулся Паолито. - Ты такой… К тебе хочется прикоснуться, понимаешь?
- Я не могу, пойми… - выдохнул Магнус.
- Но почему? - казалось, Алварес искренне не понимал.
Ну что ж, неужели нужно объяснять такие простые вещи?
- Я священник. Вот и все.
- Но… Тебе же было приятно? Так почему это плохо? - возмущенно произнес Паоло. - Если человеку хорошо — почему это грех?
- Я принадлежу Господу, - просто ответил преподобный Мартинссон.
- У меня серьезный соперник, да? - ухмыльнулся Паоло и тут же затараторил: - Ладно, ладно! Не буду больше! Ну… Я постараюсь, но не обещаю! Ты такой, знаешь ли… Трогательный, вот!
***
- Плохая позиция… - Северянин поморщился, оглядывая из окна автомобиля предполагаемое место встречи.
- Ты паникер! - заметил ему дон Вьехо, паркуя свой Ягуар под деревом.
- Плохая позиция, - повторил Теньо. - Вооон на тех крышах я бы положил по снайперу. А вон из того дома — видишь, напротив трехэтажка? — оттуда отличный обзор на всю площадь, которую нам сейчас предстоит пересечь.
- Ты паникер и перестраховщик! - еще раз повторил Серхио, проверяя оружие. То же самое сделал Нортеньо. - Продавец назвал это место. И оно не лучше и не хуже других. Я тоже, знаешь, не вчера родился — расставил своих людей грамотно. Прикроют, в случае чего.
Продавец вышел на Вьехо месяц назад. Тот знать не знал, откуда он взялся. Проверял, перепроверял, и наконец согласился на встречу.
Теньо отговаривал, напоминал, что раз уж Серхио работал только с теми, кого лично рекомендовали проверенные люди, то и не надо изменять своим принципам.
Но предложение было очень уж заманчивым.
- Чересчур заманчивое, - протянул лениво Теньо вчера вечером, потягивая ангостуру. Хорошо, что хоть не запивал ею таблетки.
- Нам предлагают оружие, - напомнил Серхио. - И предлагают дешево…
- Поэтому я бы послал этого… с предложением.
- Ты размяк, Теньо! - Вьехо вскочил со своего кресла и, подойдя к топчану, на котором развалился по своему обыкновению Северянин, вздернул того на ноги. Резко. Непочтительно ни разу.
- Я понимаю, ты впал в транс после встречи с сыночкой-корзиночкой, и я даже готов пустить скупую отцовскую слезу, но у нас дело, Теньо! Ты мне нужен, черт тебя дери!
- Я высказал свою позицию, - пожал плечами Северянин, не думая обижаться на непочтительность. - Ты меня не слушаешь, так чего же тогда ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты поговорил с продавцом. Прощупал его. Ну… как ты можешь…
- Хорошо! - встряхнулся Нортеньо. - Хорошо, поедем завтра вместе. Возьми людей — прикрытие лишним не будет.
- Ну аллилуйя же! - возвел очи горе Вьехо и хотел уже идти к себе — был достаточно поздний час, и пора бы подумать об отдыхе, - как вдруг Нортеньо сделал шаг вперед. К нему. Близко-близко. Не обнял. Не схватил, как это бывало часто, Вьехо за шлевки штанов, притягивая к себе. Но коснулся пальцем губ. Обвел контуры нежно.
Тело тут же отреагировало. Сделалось жарко. В брюках основательно потяжелело.
Вслед за пальцем губы накрыли губы. Попробовали на вкус. Язык очертил красную кайму.
Серхио качнулся навстречу. Вцепился в литые плечи Северянина. Давай, мол! Чувствуешь же — я хочу тебя! Так давно не было ничего между нами… Не томи, черт бы тебя драл!
- Вернемся завтра… - задышал Теньо также тяжело, как и Серхио. Задышал прямо в его губы. - Вернемся завтра… Если все пройдет хорошо… Я выдеру тебя, Вьехо! Ты у меня орать будешь так, что…
- Ах ты ж блять! - и Алварес притянул к себе Нортеньо. Поцеловал так, чтобы у того искры из глаз посыпались. Однако, это он себе польстил. Похоже, искриться Теньо пока был не намерен.
- Завтра, - предупредил он и, куснув Серхио за шею — чувствительно так куснув — отправился в свою комнату.
И вот сегодня они оглядывали будущее место встречи с продавцом, не торопясь выходить из машины.
***
- Прошу, Паоло! - чуть не взмолился отец Магнус.
- «Сын мой» звучит сексуальнее, - не унимался этот стервец. - Все! Теперь уже все! Ухожу!
И он пригнулся, чтобы подушка, пущенная в полет отцом Магнусом, не достигла его головы.
- Впрочем… Могу принести еще бульон. Или… Хочешь, почитаю тебе вслух? Обещаю быть паинькой! - так и не смог покинуть его комнату Алварес-младший.
И Мартинссон только вздохнул. Ему не хотелось терять общество говорливого недо-доктора. Но надо было еще о многом подумать. Например, почему это монсеньор Росси не выходит на связь? Отец Магнус трижды пытался до него дозвониться. В курсе ли он, что произошло с его подчиненным? Сам Магнус дал знать епископу Эпифанио, что приболел. Не вдавался в подробности, разумеется. Но почему молчит Росси?
От мысли, пришедшей вдруг в голову, его бросило в холодный пот. А что если монсеньор решил подстраховаться? Он не мог не понимать, как непросто будет Магнусу выполнить задание. Что если есть еще кто-то? Тот, у кого рука не дрогнет нажать на курок и отправить бывшего отца Криса к праотцам если он, его сын, облажается? Что если…
- Паоло! - Магнус попытался вскочить с кровати, но его новый приятель был начеку.
- Я же говорил — не дергайся! - и он схватил Мартинссона за плечи, не позволяя тому подняться.
- Паоло! Мне срочно нужно поговорить с Северянином. Пожалуйста!
- Его нет, - пожал плечами Паолито. - Они уехали с отцом. Рано утром.
- Уехали? Куда? Надолго?
Алварес пожал плечами:
- Мне не докладывают, знаешь ли. Я так понял, у отца деловая встреча. Вчера весь вечер они собачились с Северянином: тот почему-то не восторге от новой отцовской затеи.
- Можно ему позвонить? Это срочно!
- Да что с тобой? - недоуменно спросил Паоло. - Чего ты вскипятился? Конечно, сейчас наберу папу…
- Не берет трубку, - доложил он, слушая длинные гудки.
- Звони еще! Набирай! Ну же!
***
Телефон зазвонил, когда Серхио Алварес взялся за ручку двери, готовый выходить из машины.
- Кто звонит? - его партнер не двигался с места, внимательным взглядом сканируя площадь напротив ресторанчика, где была назначена встреча.
- Паоло, - ответил дон Вьехо.
- Ответь, - предложил Северянин.
- Время! - предупредил Серхио, не сбрасывая вызов, но и не принимая.
- Поговори с сыном, придурок! - прикрикнул на него Крис Хемсворт. - Поговори. Другого времени может не быть.
