Чувство, которое хочется заштриховать

Этой ночью Стива спасло от мучений совести только то, что он вымотался морально и быстро уснул. Утром Стив шел на работу с твердым намерением поймать Рамлоу и поговорить, но едва успел войти в кабинет и сесть за стол, как в дверях появился Роллинс. Роджерс сразу догадался о цели его визита. — Кэп, почему Брока переводят? Если он что-то натворил, то мы готовы понести наказание вместе с ним. Было заметно, что Джеку некомфортно: он всегда соблюдал правила, субординацию и не оспаривал приказы, но ради Брока — пришел. Стив почему-то был уверен, что за дверью стоит сейчас вся группа УДАР, и Джек высказывает коллективное мнение. — Он нам нужен, Стив, — вдруг опустился до фамильярности Джек. — И как командир, и как человек. Он мой друг, он друг каждому из нас. Когда у меня тяжело заболел ребенок, он дежурил у его кровати в больнице, давая отдохнуть мне и моей жене; когда у Мэй умерла мать, а она сама застряла в Африке и не могла выбраться оттуда две недели, он организовал похороны на свои деньги. Стив остро почувствовал разницу между тем, чтобы быть нужным безликому человечеству и конкретным людям, которые в трудную минуту, ломая себя, пришли защищать своего друга. — Послушай, Джек, — Роджерсу сейчас совершенно не хотелось играть роль начальника, того "кто на пьедестале", как сказал Брок. — Это не мое решение. Он подал заявление через мою голову: сразу наверх. — Почему? Брок не мог так с нами поступить. У него должны быть на это веские причины, — Джек начал подозревать, что Стив как-то замешан в этом, и как бы Стиву не хотелось промолчать, чтобы не открылось, что он приставал к подчиненному, и тот решил перевестись, совесть не позволила ему скрыть факт собственной вины. — Джек, и причины у него есть. Это я стал причиной того, что он был вынужден пойти на такой шаг, и я все улажу. Не беспокойся, — Стив был уверен, что ему это удастся. Стив весь день безрезультатно пытался поймать Рамлоу, но не даром тот был командиром элитного боевого отряда: куда бы Роджерс не заходил, Брок будто растворялся в воздухе за секунду до этого. Стив стал подозревать, что у Брока кроме военного опыта имеется вполне прозаический мирской: слишком уж тот виртуозно скрывался. У такого открытого человека, как Рамлоу должно было быть много коротких романов, которые равны множеству болезненных расставаний, отсюда и богатый опыт в том, чтобы уходить от неприятных разговоров. Рамлоу и сейчас явно был намерен бегать от Стива, пока ему не подпишут заявление и не переведут. Ни на какой компромисс Брок был идти не готов. День закончился непродуктивно: Рамлоу он так и не поймал, убедившись лишь в том, что сам он хорош только в открытом бою, а вот разведчик или шпион из него получился бы никакой, а вот с Брока как раз — идеальный. Вечером Стив устроил пробежку и все думал о том, что в мире полно организаций, спасающих людей, а ЩИТ — всего лишь одна из них, и о том, как много людей, спасающих других людей: пожарные, врачи. Так что он всего лишь один из этой огромной толпы, а Брок для его команды — единственный, уникальный. Так может есть смысл уйти Стиву? Тогда Рамлоу останется. Завтра на место Стива придет кто-то другой и, в сущности, его быстро забудут. Никто по нему страдать не будет. Жизнь каждого пойдет свои чередом. А Брок точно будет страдать без своей команды, хотя и решился на такой отчаянный шаг из-за Роджерса. Стив же видел, как тот болеет за каждого и каждого бережет. Искренне радуется, когда всем удается вернуться назад, похлопывает по плечу лично каждого, пусть и довольно грубо, но при этом называет по имени, подшучивает. Для Баки Стив точно бы сделал такое, если бы тому это помогло оставаться счастливым и радоваться жизни. Что есть любовь, если не способность пожертвовать собой ради другого? Роджерс за Баки и жизнь бы отдал, а здесь всего лишь надо ради Рамлоу уйти со сцены. На следующее утро он уже сидел перед Фьюри, который разглядывал его заявление. — Что происходит, кэп? Несколько дней назад заявление о переводе написал Брок, теперь ты об уходе. Я не могу терять столько людей. — Заявление Брока можете выбросить. Он останется. Фьюри хмыкнул: — Интересно. И что же вы не поделили? — Это уже не важно. Он остается, а я ухожу. — Так не пойдет, кэп, — Фьюри покачал головой. — Ты мне дороже. Я тебя выбираю, а Рамлоу вполне могу пожертвовать. Стива покоробило такое небрежное отношение к Броку. — Простите, директор Фьюри, но мы не в магазине: я не более ценен, чем Брок Рамлоу. Так отзываться о людях, которые на вас работают, оскорбительно! Фьюри всем своим видом демонстрировал, что прямолинейность и правильность Стива его просто убивает, но взял себя в руки и мягко продолжил: — И все же подумай, кэп. — Это мое окончательное решение. У вас, директор, просто нет выбора. Я уйду в любом случае. Фьюри отложил его заявление в сторону. — Я дам тебе время до завтра, кэп. Если и завтра будешь уверен, то я подпишу. Стив поднялся и твердо сказал: — Я буду уверен. И вышел. Первой в его кабинет предсказуемо пришла Наташа. Она устроилась прямо на письменном столе и, якобы беспечно болтая ножкой, попыталась покопаться в его голове. Но Стив был готов к ее визиту. Он засыпал ее пустыми рассуждениями на тему непобедимого вселенского зла и пустых усилий. В итоге она пришла к выводу, что у Стива депрессия, и ему надо просто отдохнуть. Следом за ней позвонил Старк, который в последний раз звонил… Стив уж и не помнил когда, и предложил отдых на Мальдивах в окружении прекрасных дев, и только стоило Стиву отказаться, как тут же Соколиный глаз, пропавший сразу после спасения Нью-Йорка где-то в своих лесах и полях, стал его заманивать к себе: подышать свежим воздухом в деревне и сходить за грибами. Стив отбивался весь день от знакомых и малознакомых людей, которые на разные лады уговаривали его остаться. Директор Фьюри натравил на него, казалось, все здание. Роджерс даже впервые пораньше сбежал с работы. На выходе охранники, которые обычно сухо кивали, настолько тепло с ним прощались, что впору слезу было пустить. Стива даже заинтересовало, что же им такого Фьюри пообещал, раз они так старались. Уже дома до Стива дошло, что скоро у него не будет работы, в которую он уходил с головой, не будет фонового шума из офисных людей. Ему придется решать, что делать со своей жизнью, с которой он останется один на один. Не в первый раз конечно: после смерти мамы он тоже с этим столкнулся; и на этот раз были плюсы: его больше не били по всем переулкам. Стив даже усмехнулся этому факту, но рядом уже не было верного Баки. Сердце у Стива екнуло, и он вытащил из ящика стола пожелтевшую от времени фотографию друга. Баки на ней был в военной форме и улыбался ему. — Я чуть не испортил жизнь хорошему человеку своими чувствами, но смог всё исправить. Только цена этому: повторение истории. Как же мне сейчас не хватает твоей поддержки, твоих советов, Баки. В чем-то Брок, наверное, прав. Я все время сражался, а обычную мирскую жизнь так и не прожил, даже и не начинал. Война мне понятнее и привычнее, а вот мир простых людей как был для меня загадкой, так и остался. Я, по сути, в глубине всё тот же мальчишка, которого тебе приходилось защищать и оберегать от окружающего мира, — признался Стив и нежно провел пальцем по щеке Баки на фото. И тут кто-то весьма настойчиво надавил на дверной звонок, но Стив и не подумал открывать. Он сегодня устал от людей, а это точно был какой-нибудь очередной посланник Фьюри. Но человек оказался настырным: пронзительные трели звонка на мгновение стихли, и тогда раздался грохот - нежданный визитер стал со всей силы барабанить в дверь, но и Стиву выдержки было не занимать. Потом все затихло, но тут же щелкнул замок, и дверь открылась. Конечно же, этот кто-то, для кого личные границы и двери не преграда, воспользовался отмычкой. Вот теперь Стив точно знал, кого сейчас увидит. Он аккуратно положил фотографию Баки в стол, сел на диван и стал ждать. Рамлоу ворвался в комнату, подобно урагану: он был в бешенстве. — Ты дурак, кэп! Какой же ты все еще малолетний идиот, не умеющий расставлять приоритеты! Выбор между мной и спасением мира очевиден! К чему эта глупая жертва?! — Брок носился по комнате, ерошил себе волосы, нервно тер шею. Эмоции лились через край. — А к чему твоя? — спросил Стив. — Боже! Ты ничего не понял! Посмотри на себя: суперсолдат, идеальный до зубовного скрежета. Да, глядя на тебя, челюсть от зависти сводит. Есть только один недостаток: прямой и жесткий, как стальная арматура, потому что ума еще не набрался. Да в тебе еще переходный возраст канкан пляшет. Я, господи, почти старик рядом с тобой! Что за идиотский выбор, кэп? Тебе нужен человек твоего уровня! Чтобы выглядел так, что с него только картины и писать, да и патефон твой с тобой, чтобы слушал, а еще не пил, да и вообще был настолько образцовым, что его портрет хотелось бы над столом повесить! И такой же упертый баран, чтобы по возрасту соответствовал, и желанием геройствовать страдал. Тогда все это примут, и ты не упадешь со своего пьедестала национального героя. Я же, блять, для тебя старался! Как лучше хотел! Стив слушал и все больше понимал, почему его выбор пал на Брока. Рамлоу говорил всё верно, но вот только Стив не хотел иметь рядом копию себя. Ничего хорошего из этого бы не вышло. Баки был открытым, веселым, общительным: именно противоположностью, недостающей частью. Брок был таким же. В нем было всё, чего недоставало Стиву. И пьедестал Стиву не нужен: пусть думают и говорят о его выборе, что хотят, а что до возраста… возраст не помеха, ведь, по сути, Стиву сотня, чтобы там Броку не мерещилось. Брок еще что-то говорил, но Стив думал о своем и не слушал больше его. Он перебил Рамлоу: — Ты тоже выходит дурак. — Что? — удивился тот и затормозил у стола. — Ты сам сказал: от таких как я не отказываются. — Господи, Стив, до чего же ты деревянный. Я это просто ляпнул! — Рамлоу потер лоб, удивляясь тому, что тот все так буквально воспринял. — Не просто. Ты разглядывал меня, оценивал, — упрямо произнес Стив. — Вот я и говорю, что упертый, как баран, — пробормотал Брок. Стив заметил, что взгляд Брока нервно заметался по комнате. Роджерс был уверен, что прав, просто Рамлоу привык отгораживаться, если чувствует натиск. — Ты уверен, что хочешь отказаться от этого? Стив поднялся, стянул с себя футболку и бросил на диван. Брок, глядя на него, даже дыхание задержал, но все же сделал еще одну попытку все это остановить: — Стив, я не по мужи… — Я знаю, — перебил его Стив. Но он видел, что Рамлоу не отвернулся, не ушел, а продолжает смотреть на него как загипнотизированный, и тогда Стив снял брюки и бросил рядом. А вот когда дело дошло до трусов, он заколебался и тут же поймал усмешку Брока. Это и стало решающим фактором: трусы полетели к остальной одежде. — Твою ж мать! Да перед тобой меркнут все статуи мира! Вот нахуя ты это сделал?! — прохрипел Рамлоу, не в силах оторвать взгляд от Стива. Роджерс повернулся к нему задом, потом снова передом, демонстрируя себя. — Блять, нет, я тоже не смогу отказаться, в конечном итоге я все же просто человек, а не суперсолдат со стальными яйцами, — выдохнул Рамлоу. — Не выражайся, — тихо сказал Стив. — Слышать это от голого капитана довольно странно, — засмеялся Брок. Рамлоу скинул свою футболку, конечно же, на пол, подошел и втянул Стива в долгий и нежный поцелуй. Роджерс таял от этой нежности и уже хотел большего, но Брок разорвал поцелуй и вынул две бумаги из кармана. У Стива все внутри рухнуло. Это Фьюри подговорил Рамлоу, и тот продался. В руках у Брока сейчас было то самое заявление на увольнение, которое Роджерс писал утром, и Стив уже знал, о чем сейчас попросит Брок. — Прежде, чем мы продолжим… — начал Брок. — Нет! — оборвал его Стив и потянулся за вещами.