Чувство, которое хочется заштриховать

— Тогда правило первое, — сказал Рамлоу. — Оно известно всем в нашей группе, видимо, кроме тебя. Надо доверять товарищам по команде. Стив замер, так и не взяв трусы в руки, потом сел, прикрыв пах краем пледа. — А второе? — спросил Стив. — Не перебивать командира, — хмыкнул Брок. — Итак, еще раз с начала. Прежде, чем мы продолжим, я хочу на твоих глазах порвать оба наших заявления. Стив чуть не застонал от собственной невнимательности: конечно же, Рамлоу держал две бумаги в руках. — Откуда ты их взял? Попросил у Фьюри? — поинтересовался Роджерс. — Попросил… — озадаченно повторил Рамлоу. Слово «попросил» абсолютно не вязалось с Броком, но Стив надеялся… а зря. Лицо Рамлоу будто просветлело, когда до него дошло, что же сейчас произнес Стив, и он продолжил с показушной искренностью: — Да, конечно, попросил…бы, наверное, но у Фьюри начались к вечеру проблемы с животом, а в туалете к нему подходить со своей бедой, сам понимаешь, не в тему, а бегал он быстро и дверь кабинета не всегда успевал закрывать… Стив его грубо перебил, чтобы не слушать дальше вдохновенную красочную ложь: — Проблему с животом ты ему организовал для того, чтобы выкрасть заявления, — Стив прикрыл глаза, сделав глубокий вдох. Конечно, он знал, с кем связался, но каждый раз остро реагировал, когда Брок безжалостно проходился грязным армейским сапогом по его чувству правильности и справедливости. — Обижаешь, начальник, — весело ответил Брок. — Зачем ты так? Я не украл, а взял: мое заявление и так мое, а твое — случайно захватил. Стив видел, что Брок уже откровенно издевается над ним, но тут Рамлоу стал серьезным и продолжил: — Кэп, ты действительно хочешь, чтобы Фьюри узнал о той мелодраме, которая разворачивается между нами? Думаешь, он любитель именно такого кино и плачет по ночам о героях «Санты-Барбары»? — язвительно прищурился Брок.  — Может, тогда и плакат сразу в холле повесим? Какая же ты все-таки наивная фиалка, кэп. Ты хоть знаешь, что такое сплетни? Люди — это не только те, кого в твоем понимании надо спасать круглосуточно, но и те, кто живет спокойной, скучной жизнью. Они жаждут развлечений. Если мы попадем им на язык, то уже завтра весь ЩИТ, а, может, и город будет гудеть, фантазируя, кто из нас кого поимел и сколько раз. Брок подошел вплотную к порозовевшему на последнем предложении Стиву, сидящему на диване. И когда его ширинка оказалась ровно напротив лица почти голого Роджерса, Рамлоу, нервно вздохнув, севшим голосом хрипло продолжил: — Рассказывать надо только тем, кому доверяешь и в нужное время. Конечно, Стив тоже не хотел огласки, но и методы Брока его не радовали, впрочем сейчас было не время придираться, если он хочет получить Рамлоу. Сегодня на Стива, казалось, давил весь мир, так что он решил, что имеет право на ответный жест. И так как премудростям флирта Стив у Баки так и не научился, то он встал и, глядя Броку в глаза, прямо заявил условия: — Я соглашусь на это, только если ты не только не переведешься, но и останешься со мной. Рамлоу немного удивился такой наглости, но потом ухмыльнулся: — А ты умеешь торговаться, кэп. Заметано! — и протянул руку. Стив пожал её, скрепляя договор. Брок, выставив вперёд руки, демонстративно порвал обе бумаги на мелкие кусочки и потянул Стива в спальню. Там он легким толчком в плечо повалил Стива на кровать и тут же сам лёг рядом, в мгновение ока оказавшись голым. Всё это легко и играючи: было видно, что комплексами в этом плане, Брок явно не страдает. И чтобы там Рамлоу не болтал, а опыт он в этом направлении все же имел — это Стив заметил, просто признаваться Брок в этом не хотел. А вот Роджерс тяжело дышал и заливался румянцем, не зная, как правильно действовать, и все еще борясь с внезапно нахлынувшим смущением. Рамлоу перекатился, лег на Стива сверху, накрыв всем телом, и зашептал ему на ухо: — Кэп, ты даже не понимаешь, насколько ты охуен… безупречный. Я никого красивее тебя за всю жизнь не встречал, — Брок осторожно поцеловал его куда-то в шею, и Стив неловко обнял в ответ. Рамлоу продолжил: — Ты невероятно пахнешь, и кожа — такая нежная. Ей богу, Роджерс, ты само совершенство. Мне даже страшно тебя касаться. Умом я понимаю, что тебе много лет, но я будто в постели с подростком. — Я уже достаточно взрослый, Брок, и вполне могу отвечать за свои слова и поступки и по паспорту, и в жизни. Я знаю, чего хочу, и с кем. Можешь не волноваться на этот счет, — Стив ощутил иррациональную радость, что нормы этики Рамлоу не чужды. — Хорошо, если это так, и тебя не унесет какой-нибудь гормональный сбой в «другую» сторону. Вот это был еще один сюрприз: Рамлоу думал, что может привязаться к Стиву, а тот передумает, видимо имел подобный опыт. — А у тебя странностей не меньше, чем у меня, — сделал вывод Стив, и от этого ему стало легче, и страх ушел. Он сам потянулся вперёд и поцеловал Брока. Ласкал языком его сухие, потрескавшиеся губы, чувствовал вкус табака и виски. Конечно, Рамлоу выпил для храбрости, но ничего из этого не портило момент. Стив словно таял от того, что мог сейчас касаться Брока, и ощущение собственных пальцев на чужой коже сводило с ума: чувство нереальной близости с мужчиной, которого он хочет, желает до умопомрачения. Член уже ныл от мучительной сладкой боли, прижимаясь к обнажённому бедру Брока. Хотелось касаться его всеми частями тела, обвить руками и ногами и не отпускать. Но он удержался и просто гладил Рамлоу по спине, опускаясь все ниже и наслаждаясь моментом. Стив и не думал, что с живым человеком это будет так сильно и ярко. Если бы это пришло к нему тогда, с Баки, то наверное, все было бы по-другому, может более трепетно, но и сейчас он чувствовал осторожность Брока и нежность, которая Рамлоу совсем не шла. Тот целовал его грудь, аккуратно сжимал зубами соски, ласкал их языком, его щетина слегка колола, но в этом были определенно новые ощущения. Хотя, о чем это он? Все, что сейчас происходило, было для Стива новым и неизведанным. Его тело настолько возбудилось, что, когда его член накрыл чужой горячий рот, то, его так тряхнуло, буквально подкинуло на кровати, словно током ударило. — Стив? — Брок выпустил его влажный член изо рта. — Все в порядке? — настороженно спросил он. — Да. Я просто… Это… — подходящих слов не нашлось, и Стив растерянно замолчал. — Да, твою ж мать, есть ли на свете кто-то идеальнее тебя?! — Брок посмотрел на него с откровенным умилением, а затем продолжил свое занятие с ещё большим энтузиазмом. Стив буквально захлебывался в накатывающих на него десятибалльных волнах удовольствия. Ему хотелось положить руку Броку на голову, запустить пальцы в короткие жёсткие волосы, чтобы еще больше почувствовать его, но он не решался, и в итоге Брок со смешком, который отразился вибрацией по члену, сделал это сам. Стив кончил в рот Броку с каким-то тихим отчаянным стоном, но Рамлоу не отстранился, а продолжил дальше ласкать опадающий член, и тот, к удивлению обоих, вскоре снова стал твердеть. — А теперь давай попробуем нечто другое, — предложил Брок. — Что ты знаешь о сексе с мужчиной? Может, порнуху какую видел? — Рамлоу вопросительно приподнял бровь. — Ничего, — Стив снова смутился, опуская глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами: порнофильмы ему и в голову не приходило смотреть. — Ох, мой милый, не целованный мальчик, — улыбнулся Брок. — Тогда начнем ликбез в этой области, — пробормотал он, приподнимаясь: — Так, повернись, — Стив послушно перевернулся на живот. — Теперь приподними зад, облокотись на локти, голову на руки можешь положить, если хочешь. Стив с готовностью первоклассника выполнил все указания, как сзади раздался протяжный стон, будто Брок страдал от жуткой боли: — Да что ж ты, блять, везде такой красивый?! Я сейчас только от одного вида кончу! Поправлять Рамлоу не имело смысла, на эмоциях тот явно себя не контролировал. Стив, чувствовал себя в такой позе сейчас слишком открытым перед ним и поэтому ему было не до чистоты речи Брока. — Блять, смазку не взял! — тон Брока был такой, будто он умрет от разочарования через секунду. — В тумбочке, в верхнем ящике… Я вчера ночью купил. Увидел рекламу в аптечной витрине и решил… может, пригодится, — смущённо прошептал Стив в скрещённые руки. — Однако… А ты не такой уж и невинный, как я думал, — хохотнул Брок. Он быстро нашел смазку и нанес её на пальцы. Рамлоу долго целовал спину Стива, прежде чем хотя бы попытаться толкнуться в него одним пальцем всего-то на полфаланги. Роджерс от необычных ощущений передернул плечами, и Рамлоу тут же все прекратил. — Не поверишь, но я до ужаса боюсь причинить тебе боль, боюсь испортить первое впечатление, — признался он, падая рядом. — Я не знаю, что делать, Стив, я так не привык. Ты мне кажешься хрупким. Не в плане тела, нет, оно-то сильное, а вот здесь: в голове, — он постучал пальцем по своему виску. — Сложно с тобой, Стив, как в жизни, так и в постели. Эти слова задели Роджерса. Ему показалось, будто Рамлоу имеет в виду, что он ни на что не способный инвалид в этом плане. — Я все выдержу, Брок. Может, у нас и не с первого раза все получится, но все же получится. Направляй меня. Говори, что надо делать, что хочешь ты. Я буду следовать за тобой, — сказал Стив с нажимом, будто он находился на поле боя и готов был идти до конца. Брок сомневался, кусая губы, но все же решился. Он поднялся, снова пристроился сзади и втолкнул в Стива три пальца, тот от неожиданности подался чуть вперед, уходя. — Я же говорил, — цокнул языком Брок. — Все не так. — Давай сразу членом. Мое тело достаточно пластично, чтобы быстро подстроиться. — Как скажешь, — с сомнением высказался Брок, он чуть приподнялся и толкнулся внутрь по смазке своим толстым, перевитым синими венками, членом. Стив едва слышно охнул и замер. Его мышцы сначала сжали член Брока, как стальные тиски, но уже через пару секунд Стив расслабился. Брок медленно толкнулся в горячее нутро несколько раз, меняя угол, пока внезапно любовник не вздрогнул и шумно не выдохнул. Теперь Брок перестал осторожничать и стал вбиваться в идеальное тело. От точки внутри, по которой неизменно членом попадал Рамлоу, по телу Рождерса, как лучами, растекалось удовольствие, перехватывая горло, ударяя в голову. Стив издавал лишь задушенные стоны, сжимая в зубах простынь. Ему казалось, что если отпустит этот кусок ткани, то от крика сорвет голосовые связки, которые сейчас были натянуты как струны. — Давай же, Роджерс, не сдерживай себя. Живи на всю катушку, — горячо зашептал Брок, с хриплым стоном входя еще глубже, круговым движением проходя по простате Стива гладкой обнажённой головкой своего члена. Рука Рамлоу сначала грубо обхватила член Стива у основания, а потом, будто опомнившись, хватка ослабла, и Брок стал аккуратно и даже нежно двигать рукой по всей длине. — Стив. Зови меня Стив, — простонал Стив. Слишком уж официально звучало «Роджерс», будто он не сексом занимался, а официальные бумажки подписывал. Это напрочь сбивало весь настрой. — Конечно, Стив, — Брок тут же понял свою ошибку и в очередной раз прошелся по простате, погладив при этом Стива по бедру. — Давай же… Стиви. Он на пробу изменил имя Стива на более ласковую форму, рука Рамлоу замерла на бедре любовника, ожидая реакции, и в мозгах у Рождерса будто что-то щелкнуло, и тело тут же разнесло оргазмом на миллион маленьких кусков, оставляя в голове приятную пустоту. Брок ускорился, рыча как дикий зверь, и кончил почти следом за ним. Он выскользнул из пульсирующего ануса Стива, наспех вытерся краем простыни, и обессиленно повалился лицом вниз на кровать. Стив тоже расслабленно лег. — Ну и вымотал же ты меня, Стиви, — сонно пробормотал Брок. — Я вещи завтра к тебе перевезу. И патефон этот подвинь куда-нибудь. И это… с ребятами тебе сойтись надо. Они хорошие. Его голос звучал все тише и тише, пока он не уснул. Стив же лежал без сна, сжимая в руке ладонь Брока, чувствуя чужое тепло, вдыхая запах. Он впервые за долгое время был не один. И понеслись будни. В первый же день Брок привез свои вещи и притащил гигантскую синюю вазу, расписанную алыми цветами. Откуда этот керамический кошмар у него, он толком вспомнить не мог, но считал, что это то ли память о дедушке, то ли о павшем бойце из его команды, в общем вещь важная и значимая. Это чудовище он водрузил на стол, накрытый белой скатертью, и у Стива зубы свело от одного взгляда на получившуюся композицию. Квартира наполнилась запахом специй, и Роджерс узнал новые слова, такие как орегано, базилик, тимьян, майоран, розмарин, а так же о незаменимости соуса «Песто» в повседневной жизни. Рамлоу так же пытался его приобщить к религии «итальянская кухня», а потому Стив перепробовал все блюда Италии. Не то чтобы Рамлоу готовил плохо, но иногда хотелось разнообразия и Стив в столовой, когда тот не видел, брал себе что-то более прозаическое, чем Тортеллини в бульоне или Тальятелле Болоньезе. Споры до хрипоты у них были о том, что же вечером смотреть, и когда побеждал Стив, то Брок смиренно засыпал под очередной старый фильм, так его и не досмотрев. Стива этот факт никак не задевал, наоборот, такие моменты казались ему теплыми и уютными. Рамлоу заваливался на его плечо, и Рождерс приобнимал его, позволяя удобнее устроиться, а когда фильм заканчивался относил, в постель. Брок сонно ругался, бормоча невнятно в изгиб шеи Стива: — Если ты кому-то об этом расскажешь, я тоже о тебе что-нибудь расскажу. Мучительные попытки вспомнить, что же он может рассказать "такого", ни к чему не приводили, и уже проваливаясь в сон, Брок недовольно ворчал: — Роджерс, нельзя быть таким правильным, аж страшно. Сделай хоть какую-нибудь глупость… хотя бы ради меня. Мне даже шантажировать тебя нечем. Жизнь теперь кипела, и Стиву это нравилось. Нравилось слушать, как Брок стучит на кухне сковородками, нравилось, как тот колдует над кастрюлями, как может с ложки кормить Стива, заставляя перепробовать множество вариаций соуса. Даже чертова ваза через какое-то время перестала Роджерса раздражать. Брок умудрился где-то достать пластинку с национальными танцами Италии, но Стив с его неповоротливостью не смог двигаться так быстро, как того требовал танец, но впервые за долгое время по-настоящему смеялся, когда Брок отплясывал по комнате, показывая, как надо. О том, что национальные итальянские танцы скорее напоминают дерганье человека под током, он скромно умолчал. В один из вечеров вернувшись домой позже Брока, он увидел, что фотография Баки, которая до этого любовно хранилась Стивом в ящике стола, стоит теперь в рамке на столе рядом с монументом по имени "Ваза памяти". Стива это разозлило, будто Брок вытащил его личную тайну на всеобщее обозрение. — Не трогай его фото! — Стив отодвинул ящик стола и бережно положил фотографию друга на место. — Я позволил тебе все: переставить патефон, притащить в мою квартиру всякий хлам, но оставь его, пожалуйста, в покое! — Стив, нет ничего постыдного в том, что ты помнишь его, нет смысла это скрывать в ящике стола. И вот в чем точно никогда не будет смысла, так это в том, чтобы застревать в прошлом, — спокойно сказал Рамлоу. В тот вечер Стив, закрывшись в ванной, сидел на полу и рисовал, и рисовал Баки таким, каким он его помнил. Брок, наверное, давно лег спать, но Стив не мог остановится. Рисунки лились из-под руки, как слезы из глаз. Рамлоу больше не поднимал этот вопрос, но через пару дней вечером вытащил его якобы в магазин, а в итоге они оказались перед баром. Вместе они в публичных местах не появлялись, проводя вечера дома, так что у Стива был только один вариант почему они здесь. — В этом баре собрался весь УДАР? — спросил Роджерс. Он догадался, что Брок решил рассказать своей боевой группе о том, как у него теперь обстоят дела на личном фронте, ведь пока об их отношениях никто не знал. Брок кивнул. Он был серьезен как никогда. — Я хочу поделится с ними, думаю, что уже пора. Они мне как семья, и все замечают. Рано или поздно мне начнут задавать вопросы. Я никогда ничего не скрывал от них и не врал, и не собираюсь начинать. Решай сейчас, Стив, ты хочешь остаться со мной или вернешься в квартиру один? Стив замер. Он морально был не готов выставить на публику их отношения. Где-то внутри ожило смутное чувство, что, шагнув сейчас в этот бар, он предаст старого друга и теплые воспоминания о нем. Вокруг снова был лед, в котором он застрял, только на этот раз это был лед прошлого. Стоит ему открыть дверь и придется признать, что прошлого больше нет, а есть только настоящее, есть Рамлоу, ЩИТ, УДАР, а патефоны давно вышли из моды. — Итак, Стив, ты откроешь эту дверь, или я просто потратил несколько недель на глупого мальчишку, который сам не знает, чего хочет? Стив понимал, что сейчас думает Рамлоу, глядя на его колебания. Нет, Стив не хотел его терять, но и прошлое тоже не отпускало. — Брок, я не отступлюсь от своих слов. Ты мне нужен, но сейчас иди один. Ты и без меня можешь им все рассказать… Что я там буду делать? — попытался выкрутится Стив. — Ты будешь веселиться, кэп. Губы почаще растягивай в улыбке, и оставь свою лампу с абажуром, наконец, сороковым годам. Брок втолкнул Стива в бар, и УДАР, сидящий вокруг большого стола, загудел приветствуя его. Рамлоу зашел следом с веселым воплем: — Смотри, братва, какого я себе шикарного мужика отхватил. Он приобнял Стива и смачно чмокнул его в щеку. Стив смутился, все же публичное проявление чувств — это не него: сейчас он словно был на сцене, и все на него смотрели. Но Роджерс понял, зачем Брок это сделал: он дал всем понять, что его слова не шутка, а декларация о том, что он действительно сменил ориентацию, и кто хочет высказаться пусть лучше заткнется. Рамлоу непринужденно выхватил у Джека из рук пиво и сделал глоток, всем видом демонстрируя: долго ли командир группы, будет стоять, когда подчинённые сидят? Самый молодой из всех — Майкл, вскочил и принес им два стула. Они сели рядом. Стив напряженно ожидал, что кто-то может не одобрить выбор Брока, или косо посмотреть на Стива за то, что тот не оправдал высоких ожиданий, но УДАР только подшучивал беззлобно над Рамлоу и похоже, что они единогласно одобрили бы любую выходку Брока, даже если бы тот в свободное время решил подрабатывать в цирке клоуном. — Ты, Брок, всегда был везунчиком, — посмеиваясь, сказал Джек. — Только начал играть за другую команду и тут же заполучил не меньше, чем самого Капитана Америку. Прости, Стив, шутки у нас такие, — пояснил он для Роджерса, но тот только понимающе улыбнулся. Роллинс подмигнул Броку и продолжил: — Любить, так королеву? — А то ж… Не завидуй, Джек, — протянул Брок и, хлопнув друга по плечу, рассмеялся. — Переходи, может и тебе повезет. — Вот уж нет. Меня на этой стороне балласт в виде семьи держит, — засмеялся Джек. Мэй настолько подозрительно с умилением посмотрела на них с Роджерсом, что Брок тут же отреагировал: — И никаких поздравительных открыток с сердечками! — Поздно, — ядовито сказала Мэй, и в них полетела огромная открытка, сверкая наклеенными блесками с белыми голубями на обложке. Брок поймал и, пробормотав что-то типа: — Мэй, я порой тебя ненавижу! Порвал это гигантское уродство на мелкие куски и зло запихал в пустой стакан. — До следующего раза, Брок, — ехидно сказала Мэй. — Его не будет, — Рамлоу положил свою ладонь на руку Стива, которая лежала на столе. — И не жаль тебе денег, выброшенных на ветер? — Ничуть, — самодовольно ответила Мэй. Джек склонился к Стиву и пояснил: — Этот ритуал у них уже давно сложился. Брок одно время часто менял женщин, и она таким образом хотела ему напомнить, что каждые отношения — это нечто более серьезное, чем просто постель. Значит Стив не ошибся, и Рамлоу действительно на любовном фронте приобрел своё феноменальное умение уходить от неприятных разговоров. Впрочем неудивительно, что у того было много романов. Командир УДАРА был яркой и колоритной личностью. Даже Стива затянуло в этот вихрь по имени "Брок Рамлоу". В голове появилась мысль: «А не очередной ли это для Брока мимолетный роман?». Но голос Рамлоу прозвучал так твердо, когда он ответил Мэй, что другого не будет, а рука Брока уверенно сжимала его ладонь, и Стив решил, что все в порядке, и Рамлоу еще долго будет принадлежать только ему. Тут голос подал самый тот самый молодой человек, который принес стулья: — Так с вами, командир, теперь будет опасно спать в одной палатке? — неуклюже попытался острить он. — Не для тебя роза цветет и не надейся, — весело фыркнул Рамлоу. — А вот если снова провалишь задание или подведешь команду, я тебе точно что-нибудь в задницу засуну! Майкл покраснел, а товарищи по команде захохотали, вспоминая его последние промахи. Рамлоу оживленно болтал со всеми, втягивая Роджерса в разговор, а под столом подбадривающе похлопывал его ноге. Стив чувствовал его поддержку и если путался в теме, то Брок перехватывал инициативу и отвечал за него. Но все же периодически Стив будто терялся во времени. Когда-то они с Баки сидели так же в баре, перед тем злополучным днем, и Стив, несмотря на то, что люди за столом были дружелюбно настроены, всё еще хотел бы оказаться там, а не здесь. Бар был маленьким, и УДАР стянул все столы вместе, чтобы получился один большой. Свободного места не осталось, но одинокие посетители все же ютились на стульях возле барной стойки. Два здоровых мужика в ковбойских шляпах: по виду из Техаса периодически бросали злые неодобрительные взгляды в их сторону. Закон о толерантности не может насильно изменить мысли в головах, и здесь как раз был тот случай. Когда чаша терпения переполнилась, один из мужчин встал и направился прямо к Броку. И не мудрено, тот был самой заметной и шумной персоной за этим столом. Стив напрягся: сейчас начнется конфликт. Тут Джек, заметивший краем глаза какое-то движение, положил пистолет на стол перед собой, за ним Мэй, которая может и не одобряла, как Брок ведет свою личную жизнь, но готова была за него сражаться, как пантера. На столе с характерным стуком стало появляться все новое оружие: пистолеты, ножи всех видов и марок. Последним был Майкл, который кинув на Брока взгляд полный благоговения и обожания, положил перед собой охотничий нож. Рамлоу, глядя с насмешкой на незваного гостя, будто специально нарываясь, поднял вверх свою бутылку с пивом: — Давайте выпьем за самого красивого мужика на свете! За Стива! И помните все, что он мой, и даже в мыслях не смейте тянуть к нему свои ручонки! — хохотнул Брок, и чокнулся сначала со Стивом, потом с Джеком. На талию Стива легла уверенная ладонь Рамлоу. Мужчина в ковбойской шляпе притормозил, заметив, наконец, что решил подойти к пьяной, безбашенной, хорошо вооруженной группе, и пошел к выходу. Множество рук потянулось к Рождерсу, желая коснутся его бутылки своей, будто хотели оказать ему поддержку. Люди искренне ему улыбались, а Брок надежно держал его в своих объятиях. И Стив, наконец, расслабился. Рябью пошли старые воспоминания, вытесняемые новыми, не менее теплыми. Было что-то несправедливое в том, что Брок старался за двоих, а Стив лишь был ведомым. Роджерс развернул к себе Брока, посмотрел в удивлённые глаза и поцеловал, ни на кого не обращая внимания. Когда он отстранился, то Брок ошарашенно прошептал: — А ты умеешь удивлять, Стив! Стив только улыбнулся в ответ и поднял свою бутылку с другим тостом: — А теперь за лучшего друга, командира и моего любимого мужчину. За Брока Рамлоу! Лед внутри сломался, пошел трещинами и начал таять. Стив приобнял Брока за плечи. — За тебя, Брок, и за новое время, — он чокнулся бутылкой с совершенно ошалевшим от происходящего, но довольно улыбающимся, Рамлоу.