Ночные рассказы сестрёнки Софии

Слишком старое время, чтоб влюбляться и чувствовать хоть что то. Частая грязь и кровь,легкая грязь. В лёгкой рубашке можно было почувствовать себя облаком. Иногда больно, особенно когда твой глаз перевязан бинтами, а из второго сочиться кровь. Гной залипал в них, от чего моргать было трудно, особенно учитывая, что он подхватил инфекцию и ему осталось жить всего пару деньков. Его рубашка была полностью в поту , смешенная с странным запахом. Его тело будто пожирали крысы и медленно переваривали изнутри. Непонятно, как ему удавалось сохранять ясность ума и волю. Юри Аято умирал буквально, от спазмов, глаз и полу инфаркта. Это время не его. Ренессанс его убил, и эта история не милая Юри не понимал,зачем он родился в этом веке, когда ему хочется харкать кровью и желчью. Ему было всего восемнадцать. Аято снова схватила судорога, когда ручки юноши упали на балкон. Ему трудно смотреть одним глазом на мир, пока второй заплыл кровью и гнилью. Ему тяжко,ему влажно и неприятно от пота и грязи. Он вздыхает и смотрит на небо, хотя ему нельзя было выходить, чтоб не опозорить семью. Когда его снова вырвало в тазик из серебра и меди, он рассмотрел ее. Меркзо. Слишком много крови, вперемешку с ужином. Он отшатнулся, когда в его покои вошел юноша с короткой рубашкой и корсет красовался на его талии -Аято, вы в норме?,- Его звали Фуджисаки Тору. Он был простым поэтом, пока его мама не отдала его семье Юри, и вскоре он должен был быть с Наной Юри, которая буквально была родной старшей сестрой парня с болезнью. Но Тору не было еще восемнадцать, поэтому он спал с Аято, якобы "чтоб не портить кровь" и быть навсегда как раб их семьи. А потом Юри заболел страшно, но близость их, хотя бы души осталась. Старое время слишком жестоко. Фуджисаки, как только вошёл в спальню, кинулся к нему, обнимая, чтоб тот не упал. Пускай Аято был вонючий из за телесных жидкостей, которое тело старательно выдавало из за понижения и повышения температуры. Тору его держал, уложив на кровать. Молодой поэт заливался краской, поглаживая коричневые волосы, чтоб Аято успокоился. Все локоны были жирные, т.к врач строго на строго запретил мыть его. И так было почти каждый день. Его дни были лучше, когда Фуджисаки был рядом, гладил его волосы, менял его одежду, приносил еду и убирал за ним все. Юри не был свиньей, но с каждым днем все было хуже и хуже. Хоть в туалет сходить пока сам мог, и то, только если с помощью. Аято умирал на глазах Тору, от чего тот пытался почти последние месяца своим семнадцати. Он смотрит, как на повязке остается кровавый след. Кажется, нужно поменять тряпку. Фуджисаки положил новую в блюдо, чтоб она промочилась, пока он снимал старую. Аято нечего не говорил, лишь позволял ему снимать кусок ненужной и грязной тряпки. Когда цветной глаз открылся перед ним, то он полностью был покрыт кровь и небольшими останками гноя. У него была особенность: два разных глаза. Больше пораженный был коричневый, как его волосы, а левый второй розово красный и так, но он всего лишь погнаивался. Тору всегда бережно отирал его, чтоб хоть один глаз видил нормально. Когда операция кончалась, вторая тряпка была в остатках крови и хотя бы чуть чуть, Аято видил вторым глазом. Размыто, потому что кровь была прямо на нем. Юри снова поддался к нему, наклонился до плеча -Я скоро умру, да?,- Тору не успел даже взять тряпочку для нового перевязывания. -Даже если и так, я буду любить тебя,- Тору прикоснулся к нему, проведя по волосам рукой.Он был влажный, полностью ослаблен. Почему то в этот момент у Тору почти все переклинило. Он так сильно любил этого парня, что сам не понял, как простыни под ними сомкнулись. Аято считал меня уже полу мёртвым, но поддался парню прямо сразу. Почему то почти не сладкий поцелуй не прерывался. Они не чувствовали вкус смерти со стороны Юри, но они делали это, потому что любили. Любили друг друга так, что Фуджисаки было все ровно, что в любой момент Аято могло вырвать в таз или то, что он будет не в состоянии вообще что то сделать. Эти чувства перемешались, когда рубашка упала на кровать, а мокрое тело, увеченное лёгкими, красными пятнами. Губы Фуджисаки не стеснялись трогать бедного Юри, когда он играл с прядями коричневых волосы, чтоб хотя бы отвлечься. Почти три часа прошло, когда был их последний в жизни секс. Кончено, от оргазма Аято били сильные судороги, но Тору его быстро уложил в постель, накрыв. Каждую ночь он целовал его в лоб, приглаживая волосы Юри, и прощался с ним, так как не был уверен, когда он точно умрёт Но время пришло слишком быстро Юри Аято умер через три дня после этого. Умер он спокойно, пускай и кричал во сне. Его похоронили в день рождения Фуджисаки. Когда он женился на Нане, почему то с его глаз потекли слезы, когда девушка с длинными волосами обратила на него. Ее рука коснулась щеки брюнета, точнее рука с куском платья, вытирая ему ее -Тору, ты плачешь...?Боже, неужели? -Нет, Нана... Я счастлив... Что ты моя жена,- Он соврал ей тогда, ему было важно только то, что в ее крови была его кровь. Как он мог забыть те волосы, улыбку и то, как он все время был на позитиве. Если бы не та болезнь, он был бы его любовником до конца жизни. Но дже и без этого Тору был с фамилией "Юри"