Deus ex machina

Они все одеты в сетчатые кофты, кожаные юбки или штаны. У всех них серая и шелушащаяся кожа. Все они смотрят на меня со жгучей, сорокоградусной злобой. Первая девушка лысая. У неё милое лицо: аккуратный тонкий носик, высокие скулы и розовые губы в форме лепестков. У неё нет бровей и ресниц. На веках черные пятна, отдаленно напоминающие смоки-айс. Бутоны синих синяков на руках, исколотые снизу доверху уши. Медные колечки на бровях и в носу. У второй голубые волосы, треугольная челка, накладные хвостики того же цвета из трубочек. Выпуклая переносица, худое и вытянутое лицо, длинный рот. Она похожа на борзую. Вместо макияжа - вздувшиеся синие вены на висках и длинной шее. Она высокая, выше меня на полголовы, плоская и худая. У третьей передние пряди желтые и длинные, до груди, а сзади щетина выбритых волос. Глава в форме яйца, немного сплющенного по бокам, пухлые щеки, выпученные глаза. Она кругленькая, маленького роста. От глаза к подбородку ползет многоножка шрама. Четвертая широкая, мускулистая и очень высокая, просто таки великанша. Глядя на неё я вспоминаю викингов. У неё большой бюст, брови домиком, широкий подбородок, нос с горбинкой. Посередине, на затылке, из короткой, под мальчика, стрижки торчит высокий конский хвост. Как антенна, как рычаг для заведения механизма. Один глаз целиком белый, без зрачка. Пятая – просто червяк. Невероятно худая, с обвисшей кожей на костях. Её грязные волосы - это тонкие черные нитки. Веки, бессильно падающие на глаза, рассеянная и придурковатая улыбка. Бугорок герпеса на губах, корка сыпи между ключиц. Лицо распухло так, что его не видно. Оно как шарик с водой. Молоденькие проститутки из второго сектора, присланные нашими союзниками. Кажется, Некро решил отомстить мне за мои слова и, подбирая мне «самую подходящую команду для выполнения ответственного задания", решил набрать тех, кто в любой момент может меня загрызть. Спасибо тебе, Некро. В этот раз я осталась совсем одна, наедине с осиным роем, который держит наготове ядовитые жала злости. Джо довез меня до места, а потом остался стоять на стреме, так как обязательно нужно было следить за входом, ведь здание находится достаточно близко к жилым кварталам второго сектора. Хотя сюда мало кто суется, мы все же решили не рисковать понапрасну. Эти девушки вот-вот готовы наброситься на меня. - Я шла сюда ради бабок. Мне они дохрена нужны. Тем более от того, что якобы разрушим систему, наш гребаный мир хуже не станет. Я предполагала, что это будет непросто, но никак не ожидала, что нам в помощники дадут разнеженную и бесполезную паршивку из первого сектора, - говорит лысая хриплым и трескающимся голосом, глядя на меня и по-волчьи скаля желтые зубы, - Интересно, с чего это вдруг такая благополучная мерзавка отважилась рискнуть своей задницей? Ну, Некро, я тебе ещё припомню этих девок. Крепись, Изи, крепись. Успокойся. Заткни кляпом свое раздражение, иначе все полетит к черту. - Послушай, зачем лишний раз трепать себе нервы? Нам нужно беречь свои силы на миссию, - говорю я, пытаясь смять в себе вьющиеся неприязнь и злость. Да, это задача будет совсем не из легких. - Какие мы ласковые! - снова хрипит лысая, жаля злым меня взглядом голубых глаз, - Испугалась и принялась лизать зад вежливыми словами? Боишься, что тебе расквасят твое личико? – она потирает кулаки. - Наверняка эта благополучная сучка просто не дала кому-то, вот её и послали сюда, - говорит великанша крепким и тяжелым басом. - Просто маленькая взбунтовавшаяся шлюшка, - нервно хихикает тощая брюнетка. Они просто плюют в меня оскорблениями. Провоцируют меня. Я начинаю терять терпение. У меня зудят руки. Как же мне хочется вмазать им! Я смотрю в голубые глаза лысой, которые от злости стали похожи на раскаленный металл. Могу ли я осуждать её и их всех за эту злость? Жизнь во втором секторе ужасно тяжелая. Несправедливость, многочисленные лишения, тяготы избили их психику, надломали её. Я слышала об этом кошмаре с чужих слов и только мельком видела все это. Но даже этого ничтожного опыта мне достаточно, чтобы хоть чуть-чуть понять их. На месте этих девушек я бы тоже ненавидела всех из первого сектора. Ладно, попытка номер два. - Никто из вас даже не представляет, что вас там ждет, - говорю я, выглаживая утюгом благоразумия свою злость, - Мы можем выяснить отношения потом, если, конечно, мы останемся в живых. - Пугать меня собралась? – зло хрипит лысая, - А не пошла бы ты… - Эмбер… - робко перебила её маленькая желтая девочка своим писклявым голосочком, - Она, наверное, лучше знает. - Мелкая права, - басит великанша, - Нам лучше оставить все срачи на потом. Лысая приоткрыла было рот, но потом снова закрыла, нехотя сглатывая сказанное великаншей. Фу, вроде обошлось. Надеюсь, у меня получится продержаться до конца. Пистолет, лежащий у меня в кармане, и кулаки буду пускать в ход в крайнем случае. Мы идем по длинному и прямому коридору в одну линию. Не хочу идти впереди них, потому вполне возможно, что они могут вцепиться в меня сзади. Сверху нам громко кричит золотой свет ламп. На серой плитке пятна черной грязи, похожие на курчавые облака. Где-то капает вода. Кап. Кап. Кап. Этот звук бьёт прямо по моей нервной системе. То ли это я такая нервная, то ли у меня разыгралось воображение, но мне кажется, будто этот коридор дергается и вздрагивает, всем своим видом моля нас поскорей уйти отсюда. Но напряжение, которое исходит от этих девушек, перекрывает гнетущую атмосферу коридора. Оно – мощный поток густой и грязной сточной воды, который заливается мне в уши, горло, нос. Сколько же в них ненависти ко мне. Интересно, на их месте была бы я способна на такую ненависть? Частично я понимаю их, но я тоже не виновата, что я из первого сектора. Нельзя ненавидеть кого-то просто за то, что ему повезло. Мне жаль их, и все же мне кажется, что мое сердце уже бы давно раскололось напополам от такого количества злобы. Честно. Мы все идем и идем. Напряжение уже просто наводняет этот коридор. Я захлебываюсь в нем. Я уже перестала слышать его умоляющие вопли. Никаких поворотов, дверей. Как неудобно. В случае чего нам придется долго бежать по коридору обратно. Наконец вдалеке, справа от нас, показалась дверь. - Теперь тихо, - говорю я, достав пистолет. Прохожу вперед. - Какого хрена ты вдруг стала нами командовать? - возмущается лысая, скрипя своими желтыми зубами. - Эмбер, заткнись, сейчас не время, - одергивает её великанша, давя своим тяжелым, как булыжник, голосом. Я аккуратно открываю дверь, держа пистолет наготове. Пока никого нет. Но помещение несколько странное. На стенах колышутся световые волны, от чего кажется, будто комната дрожит. На потолке висит зеленая вольфрамовая лампа. Комната - густая зеленая желеобразная субстанция, которая мерно колышется. По стенам расставлены огромные стеклянные сосуды, внутри каждого из них что-то голое и розовое в форме креветки. Эти существа в сосудах… они шевелятся. Я подхожу к одному из сосудов. Запах формальдегида. Нечто, похожее на эмбрион. Маленькие лапки, прозрачная кожа, через которую виден узор кровеносной системы, крошечные косточки, ножки и ручки, толщиной с зубочистку. Довольно развитое человеческое тельце, но вот голова… Вытянутая морда, маленькие глаза, треугольные уши, нос ягодой. Собачья голова. Длинная пуповина лентой тянется вниз, оплетая ноги. - Эй, этот похож на овцу, - хихикает эта тощая глиста, прилипая взором к одной из колб. - А этот на ворону, - пищит мелкая блондинка. «Единство всего живого на земле, люди и животные должны лучше понимать друг друга» - фраза из дневника Отто выползает у меня из памяти. Эта ученая скрещивает животных и людей? Она хочет совместить человеческий разум и повадки животных? Эти особи, по её мнению, будут мирно сосуществовать с природой. Я ещё раз осматриваю сосуд. Снизу к колбе приклеена бумажка, на которой написано крупным трафаретным почерком «Провальный экземпляр номер сорок девять». - Обалдеть, – ошарашенно восклицает великанша. Я поворачиваюсь к ней. Передо мной в сосуде, тянущейся почти до потолка, находится девушка с тонкими руками и ногами, с закатанными глазами и со вспоротым животом: клубок кишок, этих толстых спутанных ниток, выглядывает из него. - Круто, - снова раздается тупой смех худой девки. Смех буквально вываливается из её глотки, как будто она давится им. - Тут ещё одна дверь, - говорит мелкая шепотом. Я тихо-тихо ступаю к двери. Открываю её. Обычный медкабинет, похожий на наш. Монстру ту нигде спрятаться. - Осмотрите тут все, - говорю я, - Мы должны найти ключ. Все расходятся по комнате, а великанша остается на стреме. Я осторожно отодвигаю ящики, осматриваю полки, шкафы. Бумаги, записи, какие-то каракули, но пока что ничего нужного. В последнем ящике я наконец нахожу его. Обычный, маленький железный ключик с пластиковой табличкой «Третий сектор. На память.» Фу, отлично, теперь можно возвращаться. - Эй, смотрите, тут баба какая-то, - насмешливым шепотом сообщает нам хихикающая дура. Мы все оборачиваемся на неё. Она стоит около кушетки, находящейся в самом углу комнаты. На ней лежит укрытая до ключиц женщина лет тридцати. Широкий и плоский лоб, выпуклые монгольские скулы, закрытые раскосые глаза с волчьим разрезом. Платиновые волосы, закручивающиеся у подбородка. - Она мертвая? - спрашивает эта обдолбанная скелетина, склонившись над ней, - Вроде дышит. Я хочу подойти к этой женщине, привести её в чувство, но что-то подсказывает мне, что этого не стоит делать. Тут явно что-то не так. - Отойди от неё подальше! - грозно шиплю я брюнетке. Она не слышит меня. Она продолжает тупо пялится на женщину. Внезапно женщина открывает глаза.