Deus ex machina

Я не вижу никакого потока времени, как в прошлые разы. Я не скольжу по воздуху, не режу пространство. Сейчас у меня другая цель - убежать. Скрыться. Так, чтобы порывы ветра, созданные мною на большой скорости, сорвали с меня кожу, мясо, а потом мышцы и нервы. С меня сдерут очистки, насквозь пропитанный спиртом боли и горечи. Забыть о смерти Линды, забыть о злости к Некро. Забыть сейчас. Забыть, забыть. Хотя я и расставила вчера себе курс на дальнейшие действия, я все ещё не могу успокоиться. Вчерашние мои стремления, моя решимость - на все давят тупая боль и обида, расплющивая их до неузнаваемости. Поэтому я должна очиститься. Иначе они сотрут весь путь, намеченный мною. Поэтому ярость и обида должны оторваться от меня. У меня шипит в горле. Я мчусь, как угорелая, и от этого быстро выдыхаюсь. Я сгибаюсь пополам и делаю глубокие выдохи-вдохи. Дышать становится невыносимо тяжело. Из рта по-собачьи высовывается язык. - Эй, Изи, тебе, по-моему, сегодня лучше не бегать, - говорит Джо, кладя мне руку на плечо, - Ты вообще не настроена на бег. Я свирепею, во мне снова пузырится ярость. - Слушай, тебе легко говорить ,- рычу я, выпрямляясь, - Ты меня не поймешь, не знаешь, как мне плохо из-за того, что случилось, ведь тебе наверняка просто плевать на её! – я резко поворачиваюсь к Джо. Только сейчас я замечаю его покрасневшие глаза. То ли от слез, то ли от недосыпа. Первый раз вижу его таким. - Извини, - говорю я, понизив тон, - Я сосредоточилась целиком на себе и не заметила… - Все в порядке, - говорит Джо, грустно улыбаясь, - Каждый варится в своих чувствах. Но давай все же перестанем бегать: от этого мало толку, когда ты в таком состоянии. - Ладно, - киваю я. Мы идем к лесу. - Вы общались? - спрашиваю я, глядя себе под ноги, - С Линдой, я имею в виду. - Не особо, - говорит Джо, хмурясь. - А почему ты тогда так переживал? - спрашиваю я, - Ты, получается, совсем не знал её. - Знаешь, я быстро привязываюсь к людям, которые меня окружают. Даже если я с ними не особо общаюсь, они все же в моем поезде жизни. Даже, можно сказать, любил всех тех, кто меня когда-то окружал. Даже если они грубы со мной, мне хочется помочь им, обрадовать их чем-то. С их смертью механизм портится, и его приходится долго налаживать. А если учесть то, что нас так мало, от этого становится ещё больней. Однако нельзя совсем разбухать от грусти. От этого ломается все остальное, - Джо обреченно вздыхает. - Ты такой простодушный, - говорю я, поднимая брови, - Привязываешься ко всем, как любвеобильный щенок. - Я бы не сказал, что это так, - говорит Джо, - Это в какой-то степени эгоизм: у меня потребность любить, поэтому я так и привязываюсь к кому-то. Не потому, что я нужен им, а потому, что они нужны мне. Хотя это неправильно, и мне стыдно в этом признаваться. Джо удивляет меня все больше и больше. Может быть, его детская наивность - что-то вроде камуфляжа? - Мне казалось, что мы втроем могли бы хорошую компашку сбацать, - говорю я, тяжело вздыхая, - А сейчас её нет. Она была так близко, а потом ускользнула, стоило только до неё дотронуться, - на глаза накатываются слезы. Я всхлипываю. Снова грусть кусает мое сердце. Джо похлопывает меня по плечу. - Послушай, Линда всегда будет в нашем сердце. Мы не забудем её. Но терять боевой дух в нашей ситуации - вообще не ахти. Знаю, это не просто, но тебе нужно успокоиться, отвлечься. Сейчас совсем не время кукситься и уж тем более отчаиваться, - Джо улыбается. Он обнимает меня, и я утыкаюсь ему в плечо. Я вся сотрясаюсь от плача. Чувствую себя пещерой во время землетрясения: все дрожит, все трясется. Наверное, он прав. Нужно сделать перерыв. - Хочешь, я научу тебя ездить на мотоцикле, как обещал? - говорит он, пытаясь разжечь в своем голосе потухший костер былой бодрости. - Хорошо, - отвечаю я тихо. Джо аккуратно вытирает с моего лица слезы. *** Я с сомнением смотрю на мотоцикл. На старою развалюху, которую Джо с любовью похлопывал, будто старого и послушного коня. Джо добрых двадцать минут возился с ним: проверял покрышки, педали, рычаги, фары, подножки. Наконец он отходит от него, с удовлетворением потирая руки. - Так, - говорит он, - Садись со стороны подножки. Положи руки на руль и аккуратно перекинь ногу через мотоцикл. Вот так. Вес - с опорной ноги. Это очень важно. А теперь прислушайся к нему, - говорит Джо, после того, как я сделала все так, как он говорит, - Выбери позу, которая будет тебе удобна. Поверни зеркала. Расслабься, - он указывает на правую ручку, - Это газ. Левая ручка - это сцепление. Это кнопка зажигания. Плавно покрути ручкой, настраивая скорость. Подожди, пока он нагреется. Убери подножку, - он говорит медленно и плавно, словно боясь спугнуть мотоцикл. Как же все это муторно… Почему нельзя просто взять и поехать? Тем более, на этой развалюхе я далеко не уеду. Я нетерпеливо ерзаю на сиденье. - Внизу, слева - лапка-педаль переднего тормоза… - продолжает Джо. - Все, ясно! - я нетерпеливо киваю головой и кручу ручку газа. Мотоцикл по-львиному ревет и срывается с места. Странно, но он едет довольно быстро. - Стой, я забыл сказать про задний тормоз! Это важно! - вопит Джо испуганно. Вот черт. Во мне взвихрилась паника. - Где он?! - ору я. - Он... - я слышу, по крикам Джо, что он бежит за мной. Я кручу ручку, пытаясь сбавить скорость, но мотоцикл едет ещё быстрей. Теперь он несется на всех порах. Черт, черт, черт! Мои мысли несутся с ультразвуковой скоростью. Страх размазывает их. Я нажимаю на педаль переднего тормоза. Переднее колесо мотоцикла останавливается, но заднее колесо двигается. Мотоцикл встает на переднее колесо, а заднее подкидывает вверх. Меня сбрасывает с мотоцикла, я лечу вперед, в охапку сухих листьев. Раз - вокруг темнота. Повезло же мне, блин. Меня рывком достают из листьев. Передо мной не на шутку обеспокоенное лицо Джо. - Как же ты так? Ты полетела, хотя не успел договорить, - восклицает он, - Тебе ещё повезло, что ты влетела в листья, а если бы это было дерево? – он переводит дух, часто-часто дыша. Вдруг на его лице появляется улыбка, а потом он ни с того ни с сего начинает смеяться. Его добродушный хохот - звук хлопушки, разбросавшей по нудному лесу разноцветное конфетти, преобразив его до неузнаваемости. - Ты как птица полетела в охапку листьев, - расставляет руки, изображая крылья, - Я думал, ты вообще улетишь! – его живот сотрясается от хохота. Тут нет ничего смешного. Все могло кончится травмой. Но мне вдруг становится тоже смешно. Нелепая ситуация, но мне кажется, если посмотреть на нее проще, это даже покажется забавным. - У тебя листья в волосах, как уши, - говорит Джо, вытаскивая у меня из волос засохший лист, - Ты похожа на растерянного лопоухого зверька, нечаянно искупавшегося, - он снова гогочет. Я осматриваюсь кругом. Мы стоим на большой куче листьев. На озере из мертвого лета, навсегда ушедшего из этих краев. - Сейчас ты у меня искупаешься! - я толкаю Джо в кучу листьев. Он хватает меня за ногу, и я тоже падаю. Мы дружно смеемся, а потом катаемся по листьям, сцепившись в один клубок, похожий на ежа. Мы валяем друг друга в листьях, пытаясь закопать друг друга поглубже в эту труху. Мы - дети, вырвавшиеся на свободу. Мы - зверьки, резвящиеся на природе. Покатавшись по листьям вдоволь, мы останавливаемся, развалившись на спине, и дружно смеемся. Я снова впадаю в детство. Вся грусть, вся тяжесть раскрошились в тисках детской и искренней радости. Я смеюсь, из моего рта вместе со смехом вылетают пылинки - остатки былой грусти. - Давай представим, что это серое небо стало низким чистым и голубым, - говорит Джо, отсмеявшись, - И по небу ползут разномастные облака. - Давай, - соглашаюсь я. - Как ты думаешь, на что они похожи? - Ну... - тяну я, пытаясь нарисовать в воображении ясное небо. В голове появляется голубое, светлое небо. Просто расплавленный топаз, - Я вижу длинную облачную полосу. Она - огромный китайский дракон, обвивающий почти весь небосвод. - А я вижу гоночный автомобиль. Легкий, стремительный, быстро несущийся по небу, - говорит мне Джо. - Как это на тебя похоже, - усмехаюсь я, поворачиваясь на бок, лицом к Джо. Он простодушно пожимает плечами. - Я просто всегда мечтал сконструировать гоночный автомобиль. Быть может, я смогу собрать его после всего этого. - Когда ты его сделаешь, тогда давай сядем в него и уедем туда, где никого нет, но всегда светит солнце, - говорю я мечтательно, - Знаешь, у меня был близкий друг, с которым мы вместе хотели уехать в такое место. Но он умер. Я вспоминаю Алекса. Пылинки грусти внутри меня снова собираются вместе, образуя камни. - Я сделаю это вместе твоего друга, если ты этого хочешь, - Джо старается говорить как можно мягче. - Я была бы тебе очень признательна, - отвечаю я. - Мы же друзья. Камни вновь рассыпаются на пылинки. - Я рада, что мы друзья. - И я, - говорит Джо, - У меня давно не было друзей, - его голос взлетает от радости. Я встаю и мы обнимаемся. Крепко-крепко. Как хорошо, когда у тебя есть друг. Как приятно чувствовать под собой его крепкое плечо, надежную опору. Я понимаю Джо. Это чувство, когда сердце ноет, изначально чистое, но потом становится грязным из-за стоячего состояния, захлебываясь в потребности любить кого-то. Мы идем к убежищу. Я чувствую, что наша дружба из камня: она прочная. Она твердая. Она несокрушимая. Я не ценила дружбу Алекса, я потеряла его. Но тебя, Джо, я точно не потеряю. Мы дойдем до конца. Вместе. Мы разожжем костер во время дождя. Мы устоим вместе против урагана. С тобой, Джо. Мой добрый, немного неуклюжий, Джо. Мой друг.