Чувствуешь Солнце?

Ви направляется в Уэстбрук. У неё совершенно вылетело из головы, что Вакако ей так и не заплатила за Дорсетт. Примерно через час после рассвета она добирается до Чпок-стрит. Взламывает торговый автомат, набирает ещё энергетиков и переливает к себе в термос. Прислонившись к стене салона патинко, она ждёт. За это время ей предлагают купить наркоты и снять шлюху. Девушка отказывает обоим. Когда свет в салоне загорается, она быстро поднимается на ноги; Вако должна быть уже там. Не привлекая внимание, натягивает маску и заходит внутрь. Шагает по полу, выложенному голубой плиткой, мимо администратора, та неодобрительно смотрит на Ви.   Сквозь кисею из бусин наёмница видит Вакако у себя в кабинете. Его выдержанный интерьер в чёрно-золотистых тонах резко контрастирует с кричащей атмосферой Чпок-стрит. Вакако уже немолода. Похоже, они с Падре – самые старые фиксеры в городе. Её седые волосы собраны на затылке, взгляд холодных глаз словно рентген.   «Так-так, – приветствует она. – Глядите, кого занесло в мою скромную обитель…»   «На звонок ты не ответила, поэтому пришлось прийти лично», – Ви рада, что её лицо скрывает маска, на губах играет грустная полуулыбка.   «Должно быть была занята».   «Естественно».   «Зачем ты здесь?» – спрашивает фиксерша, стуча красными ногтями по столу.   «Ты сама сказала заскочить к тебе за оплатой за последний заказ. Забыла?»   «Ви, я не забываю о таких вещах. Вот твоя награда. И очень приятный бонус. Загляни к Кассиусу Райдеру, у него для тебя подкожный имплант. Сможешь пользоваться умным оружием. Тигриные Когти такое любят. Вы хорошо сработали, ты и твой… друг».   «Спасибо», – отвечает наёмница. От одного упоминания Джеки всё тело сводит от напряжения. На счёт падает денежка – чуть больше трёх тысяч эдди, нехило. Нужно подзаработать ещё немного и можно будет расплатиться с Виком. Его удар хватит, если она отдаст ему последние деньги.   «И Ви, – не успевает девушка выйти, раздаётся голос Вакако. – Больше я твоих звонков не пропущу, будь уверена». Наёмница не совсем понимает, как расценивать фразу, просто кивает и выходит на улицу. Старушку порой сложно понять, это факт. Создаётся ощущение, что всё, что она говорит насквозь пропитано ядом и сарказмом. С тем же успехом она могла пожелать Ви доброго утра и было бы неясно, хочет она её смерти или нет. Из уст старушки любезность и оскорбление звучат одинаково. Так что это может означать что угодно. Вакако могла поддеть Ви насчёт её загубленной репутации или же наоборот, похвалить, что ей каким-то образом вернуть хоть её толику. Она действительно рвала жопу без сна и отдыха последние три-четыре дня. Бессмысленно пытаться понять, что имела в виду фиксерша, это лишь усиливает мигрень. Ви садится в краденный «Маймай» и уезжает с Чпок-стрит.   Ставка на бой в Кабуки составляет две тысячи, а значит если повезёт, она заплатит Вику и у неё на счету останется где-то… две тысячи. Немного, но на первое время хватит. Если проиграет, придётся ещё поработать на копов. Или пойти воровать.   Она паркуется рядом с геометкой, которую ей скинул тренер Фред, и снимает маску. Драться с закрытым лицом – против правил. Ви выходит из машины. На долю секунды ей кажется, что в боковом зеркале она видит отражение бородатого лица в обрамлении тёмных волос. Она смотрит снова. Нет, это она, только видок у неё потрёпанный, мягко говоря.   В этой безумной гонке она совсем забыла об элементарной гигиене. Нос разъёбан в хлам, на переносице появилась горбинка. На лице – особенно в нижней половине – грязь вперемешку с кровью. От неё несёт пóтом, кровью и всё ещё немножечко тиной. Должно быть Вакако сначала почувствовала амбре, а уже после увидела наёмницу. Ви настраивается, глубоко дышит и резко вправляет нос. Острая боль пронзает лицо, из глаз непроизвольно текут слёзы. Она матерится и начинает копаться в своей сумке в поисках влажных салфеток, чтобы подтереться по-быстрому, но они закончились. Надо бы снова закинуть.   Не придумав ничего лучше, девушка плюёт на рукав толстовки и пытается оттереть кровь с лица. В итоге ещё сильнее размазывает всё по лицу. Ладно, пофиг, всё равно там не будет никого из знакомых. А перед тем, как пойти к Вику, она заскочит домой помыться. А пока что пойдёт так. Она слишком устала, чтобы волноваться о том, что кто-то там скажет про неё.   Ви отпивает ещё энергетика из термоса и выходит. Спускается по лестнице рядом с эстакадой, проходит по растрескавшемуся проходу мимо каких-то дырявых железных лачуг. Затем вверх по служебной лестнице, перемахивает через кондиционеры и вентиляцию. Даже добраться до места боя – целая проблема.   На одной из крыш она видит спины людей. Видимо, там и будет проходить бой. Впереди ещё небольшая металлическая лестница и Ви оказывается на площадке. В центре собравшихся дерутся двое одинаковых мужчин. Она ожидала увидеть здесь хотя бы одного из Когтей, всё же это их территория. Но на вид это обычные близнецы-боксёры.   «Бесполезно. Я знаю, куда буду бить, ещё до самого удара», – говорит один из них. замахиваясь кулаком. Странный выбор слов. Естественно, человек заранее знает, куда будет бить. Наверное, слишком часто получал по голове.   «Классика. Так и знал, что я это скажу». Ви приподнимает брови, качает головой и откашливается. Мужчины выпрямляются, на наёмницу смотрят две пары одинаково карих глаз. Они постарше неё, что, собственно, почти ничего не говорит об их возрасте. Бритые налысо с имплантами на голове. Абсолютно идентичны, единственное, что их различает – одежда: один в футболке, другой в майке. «Мне сказали, здесь проходит бой, – говорит она жестами. – Кто из вас будет со мной драться?»   «Я», – отвечают оба одновременно. Ви моргает в замешательстве.   «Не знала, что будут двое, но что уж. Кто первый?»   «Не-не, – говорит тот, что в футболке, – ты не врубаешься. Оба этих тела – один человек».   «Так у меня в глазах двоится?»   «Я раньше был близнецами, нетрудно догадаться. Самые близкие люди, но вот захотели стать ещё роднее. И сильнее».   «И установили синхронизаторы нейронных колебаний. И вот, как видишь…»   «Теперь я – один человек на два тела». Полная противоположность ей: два человека в одном теле. Нравится ей это или нет. Вся эта история как из фильма ужасов. Она действительно не врубается. Зачем кому-то добровольно идти на такое? У неё есть близняшка, Айра, и несмотря на всё, что между ними произошло, она всё ещё любит сестру. Но ей никогда не хотелось стать с ней единым целым и потерять свою уникальность. Этот кошмар сейчас и происходит… Ей не хочется ни с кем сливаться или превращаться в кого-то. Да, она далеко не идеальна, но это она. Порой Ви хочется стать лучше, но стать кем-то другим – никогда.   А эти парни сами решили поучаствовать в этом страшном эксперименте, только наоборот. Захотели уничтожить свои личности и объединить их в совершенно новую. А потом разделить себя на два тела.   «Мне что ли драться с двумя одновременно?» – спрашивает Ви, пытаясь прогнать из головы ненужные мысли и сосредоточится.   «Мои тела делают всё вместе. Вообще всё», – говорят они, и Ви не может не ухмыльнуться, фраза звучит двусмысленно. Неужели всё?   «Вообще всё? В койке тоже?» – приподнимает бровь наёмница и тут же ощущает их раздражение.   «Девчонка у меня одна на оба тела, если тебе это интересно».   «Обоим хватает». «Это как? У вас каждый день тройничок?»   «Дура ты. С понедельника по пятницу она с одним телом, а с четверга по воскресенье – с другим».   «Типа дежурства?!» – она закатывается. Вся эта ситуация прекрасно отвлекает своей абсурдностью.   Невежливо над таким смеяться, но Ви просто не выдерживает. Хватается за живот и хохочет. Сам факт, что они ходят по очереди на свидания к одной девушке, как на смену на завод. И трахают её тоже посменно, бля. Ну как теперь с этим жить?   «Драться будем или нет?» – очевидно, близнецам не так смешно.   «Да, будем, – успокаивается Ви. – Только удвоим ставки. Четыре косаря».   Преимущество и так не на неё стороне. Парней сложно назвать шкафами, но они выше наёмницы. Плюс двое на одного, так что и награда за победу должна быть больше. Они секунду размышляют над её предложением, затем кивают друг другу.   «Согласен, так будет справедливо. Ну что? Можем начинать?»   «Покажите, что умеете».   Три пары кулаков на изготовку. Близнец в футболке нападает первым, Ви не отступает, отбивает удар и тут же бьёт его кулаком по голове. Ухмыляясь, отходит на шаг. Она уже давно не дралась не на смерть. Приятно просто помахать кулаками, без пушек и убийств. Она снова заносит руку, но промахивается. Опять подлетает тот же парень, только Ви быстрее – успевает достать его первая. Он отшатывается назад и сразу замахивается. Кулак попадает в цель, и нижнюю челюсть сводит от острой боли. Девушка блокирует следующий удар, по инерции противника сильно разворачивает, что даёт ей возможность приложить его со спины. И ещё раз, пока он не развернулся, следом добавить правый хук в челюсть. Не выдержав трёх быстрых ударов подряд, он шатается и падает на землю. На неё налетает второй брат.   Ви замахивается правой рукой и встречает его ударом в нос. Она уже заносит для удара левую руку, но парень в майке ловко уворачивается. Тот, что в футболке приходит в себя и поднимается.   Близнец в майке снова атакует ударом в висок, наёмница отвечает тем же. Потом промахивается, а тот коленом ударяет её в подбородок; она больно прикусывает язык, зубы клацают от удара. Парень опять бьёт, а Ви отбивает удар левой рукой, одновременно заряжает ему правым кулаком в лицо. Он падает на спину.   На неё вновь нападает парень в футболке и получает в ответ в глаз, вокруг которого почти сразу формируется фингал. Другой рукой она бьёт по щеке и попадает по носу. Подлетает второй, делает обманный манёвр, словно собираясь ударить коленом, а сам замахивается и вскользь попадает по её и так уже разбитому носу. Боль не останавливает девушку, она смеётся и отвечает двумя быстрыми ударами. Братья меняются: вперёд выходит одетый в футболку, с ходу пинает её в живот, Ви отвечает серией ударов. Парень отталкивает её, но она опять возвращается и бьёт ещё пару раз. Он снова на земле. Остался второй, в майке. Он старается держаться на расстоянии, потому она ждёт, подняв кулаки. Пару секунд они кружат по площадке, и близнец нападает. С размаху бьёт наёмницу в голову, сам получает по голове и ещё раз – в грудь. Падает на колени. Ви неуверенно смотрит на него. Она и правда выиграла схватку против двоих взрослых мужиков?   «Стой! Стой! Я сдаюсь!» – орёт один из близнецов, по лицу течёт кровь. Он отходит с ринга.   «А ты хочешь ещё или попросишь пощады, как и твой брат?»   «Он не мой брат, – кричит он, поднимаясь с земли, – он – это я! Что ж до тебя не дойдёт никак?»   Один опирается на перила, другой садится на столик у дивана, у обоих разукрашены физиономии. Ви подходит, мыслями снова возвращаясь к нетипичному случаю близнецов. Девушка всё не может понять, как может быть кто-то настолько близок, чтобы захотеть полностью слиться. Даже с собственной сестрой у них натянутые отношения. Про ситуацию с чипом и говорить нечего, она бы добровольно на такое не пошла.   «На. Твои призовые», – оптика одного из парней светится, пока он переводит четыре тысячи на счёт Ви.   «А что, нехило».   «Ничего, в другой раз получится», – говорит один брат другому.   «Хорош сам с собой болтать!» Наёмница не в силах сдержать улыбку: «Спасибо за спарринг, было весело. Да кстати, я Ви».   «Серту», – говорит тот, что в футболке.   «Эскерду», – вставляет второй.   «Простите, что подколола вас сначала, просто вся эта ситуация очень… любопытная», – признаётся Ви. Ей бы хотелось их порасспрашивать. Близнецы ведь не родились идентичными, они не клоны, а потом стали одним целым. Мысли девушки возвращаются к призраку в голове, который в итоге поглотит её, и снова чувствует страх.   «Если ты опять собралась докопаться до моей личной жизни – отвали».   «Нет-нет, ничего такого. Вы друг у друга мысли читаете?» – она не может не спросить. В метро Джонни ответил на её невысказанную мысль. Если конечно, это был он, а не галлюцинация.   «Нет. Я один человек. И сознание одно».   «Иначе меня бы уже от шизы лечили».   «Точно. Чужие мысли кого угодно с ума сведут… А вам не было, ну… страшно».   «Не понял?» «Стать единым целым. Вы ведь… больше не вы? Ваши личности смешались в одну. Разве не страшно было потерять свою индивидуальность?»   «Не, не было. Мы же всё время меняемся, учимся новому. Братья друг друга хорошо знали и любили. Они не возражали стать одним».   «Без обид, но… это странно».   «Почему тебя это вообще волнует?»   «Не знаю, – она пытается придумать внятный ответ, не может же она сказать, что у неё в голове мертвец. – У меня самой есть близняшка. Я её люблю, но наши пути давно разошлись. И я не могу представить, каково это… быть одновременно и собой, и ей».   «Это работает не так. Из них получилась новая личность, которая взяла в себя лучшее от обоих».   «Интересно… Не буду вас больше задерживать. Может, ещё увидимся».   Ви возвращается к машине и наконец едет домой, прихлёбывая энергетик, рана на языке неприятно щиплет. По пути она проходит мимо квартиры Барри, но лучше сначала всё же помыться, а потом зайти поболтать. Не стоит заявляться в гости к бывшему копу, заляпанной кровью с ног до головы. Едва дверь закрывается наёмница полностью раздевается и идёт в душ. Для измождённого тела горячая вода – чистое наслаждение, хоть и жжёт новые раны и порезы. Мышцы сразу расслабляются, головная боль немного уходит. Она постепенно расслабляется и веки тяжелеют. Ви лишь на секунду прикрывает глаза, секунда превращается в минуту или две.   Копчик обжигает болью, когда наёмница плюхается задом на мокрый пол душевой. Чертыхается себе под нос, встаёт на ноги и быстро домывается, пока опять не заснула. Спустя три дня без сна и отдыха, энергетиков хватает на всё меньшее количество времени.   Девушка осматривает свой язык в зеркале, прокусила совсем немного, хорошо пирсинг не задет. Со вздохом оглядывает своё отражение. Синяки никуда не делись, смылась лишь кровь и грязь, под глазами тёмные круги, лицо приобрело нездоровую бледность. Головная боль уже не проходит полностью. Уши саднит от постоянного ношения слуховых аппаратов, все суставы болят из-за того, что не принимала иммунодепрессанты. Она уже чувствует знакомое ощущение, когда воспаляется всё тело. Ну и физические нагрузки тоже не улучшили ситуацию.   Вик с Мисти весь мозг вынесут, если увидят её в таком состоянии. Она берёт тональник и консилер, чувствует себя лгуньей, но наносит на лицо плотный слой косметики. Кожа сразу приобретает более-менее человеческий вид. Она и так доставила им много проблем, не хочется добавлять ещё. Ви одевается, заново наполняет термос своим ядрёным коктейлем, выходит и спускается по лестнице, не замечая, что теребит подвеску на шее всю дорогу. Девушка стучится к соседу в надежде, что Барри ответит.   «Эй, ты дома?» – она увеличивает громкость на чокере, чтоб было слышно через дверь.   «Ну кто там?» – отвечает грубый голос.   «Это Ви, соседка твоя. Помнишь? Мы недавно тачки обсуждали. Ты нахваливал «Мизутани Сион», а я сказала, что это говно для позёров».   «Хех, – мужчина за дверью издаёт смешок. – Помню. Тебя, шаболду, забудешь».   «Ты на меня так посмотрел, что мне захотелось сбежать обратно в Пустоши».   Дверь открывается, на пороге стоит Барри, ни капли не изменился. Коротко стриженные тёмные волосы, татухи на руках, метра на пол выше неё. Он опирается на дверной проём и смотрит на Ви.   «Помню, да. Чего тебе?»   «Просто поговорить хочу. Тебе это сейчас нужно, хоть и сам этого не понимаешь. Я не в силах взмахнуть волшебной палочкой и повернуть время вспять… Я бы сделала, если б могла. Но я могу побыть рядом и выслушать, чтобы ты знал, что не один». «Я не понял что-то. Минутку, – останавливает он девушку, её серьёзность застала соседа врасплох. – Мы едва знакомы, но ты заваливаешься ко мне поболтать о моих проблемах? С чего ты взяла, что мне нужна помощь? Ты за мной шпионишь? Тебя кто-то подослал?»   «Ладно, ты меня раскусил. Друзья твои попросили тебя проведать, вот я и пришла. Подумала, нормальный же парень, ну и похер, что в тачках не разбирается», – с улыбкой поддевает она его.   «То есть за пиздюлями вернулась? – его ответная ухмылка вызывает у неё смех. – Блин, с тобой поговорил, и реально полегчало. Может, засранцы-то мои по правде за меня переживают… Ладно, заходи. Поговорим, раз тебе неймётся».   Бари впускает её в комнату. Интерьер в его квартире слегка отличается. Здесь нет окна, вместо него вдоль стены стоит диван. Без солнечного света внутри немного неуютно. Она случайно пинает пустую жестянку – тут их море, разбросаны по полу вместе с другим мусором: коробочками от еды, банками, бутылками. Он вообще был на улице с тех пор, как говорил с друзьями? Или заперся здесь и не выходит?   Мужчина садится на диван, а Ви присаживается на кофейный столик напротив, рядом с недоеденной пиццей и пепельницей. Ей просто хочется смотреть ему в глаза. Девушка выключает чокер, прекрасно понимая, что её собственный голос будет тут гораздо уместнее, чем искусственный голос переводчика.   «Я тоже потеряла друга, – раздражает, что горло першит с непривычки. Глаза Барри слегка расширяются от удивления, он раньше не слышал, чтобы Ви говорила. – Самого близкого, самого лучшего». «В смысле тоже? Аа, это ты про Эндрю? То есть… они тебе сказали?»   «Да. Я прекрасно тебя понимаю, терять близких непросто».   «Он был мой самый близкий, самый старый друг… Он всегда готов был меня выслушать».   «Я так понимаю, Петрова и Мендес слушать не умеют?» – она приподнимает бровь. Мендес показался ей настоящим ебланом, но Петрова вроде ничего. И учитывая её беспокойство за товарища, она наверняка была бы не против выслушать. Барри лишь пожимает плечами.   «Петрова хорошая баба, но ей этого всего не объяснишь. А Мендес… а, вообще дубина. Он думает, что нам, копам, слабость не прощается. Ну убили мальчишку, это жизнь. А кто раскис, тот сопля», – подавлено отвечает сосед. Что-то Ви подсказывает, что это прямая цитата из арсенала Мендеса.   «Но про Эндрю ты им рассказал?»   «Тебе правду? Я много об этом думал… Короче, Петрова и Мендес знают далеко не всё. И это к лучшему», – он заканчивает фразу почти шепотом, и наёмница понимает: он что-то не договаривает. Не хочет, чтобы коллеги знали или в принципе, не любит открываться людям. Как и она сама.   «Прости, что сую нос, но можешь рассказать, как погиб Эндрю?»   «А это так важно? Э… – но глядя в глаза Ви, сосед меняет решение. – Он умер от старости… Ну а что ты хочешь? Он был на пару лет младше моей бабки». «Вряд ли тебе от этого станет проще, но Эндрю прожил долгую, полную жизнь. И рядом с ним всегда был близкий друг. Все мы умрём, так что это не самая плохая смерть. К тому же в сраном Найт Сити! Да ему памятник можно поставить».   Лицо Барри озаряет улыбка, с губ слетает смешок: «Ниши в Колумбарии достаточно».   «Выходит, Эндрю был тебе как дедушка?»   «Хм. Ну не знаю. Не то, чтобы дед… Он был будто бы, не знаю… ключиком к прошлому, вот. Глядя на него, я вспоминал детство, бабулю мою, как мы с ней болтали, смеялись… В то время всё было хорошо, понимаешь? И Эндрю был вроде как… последний тому свидетель».   «Очевидно, он был тебе дорог, поэтому неудивительно, что его смерть тебя так подкосила. А Мендес просто нихера не знает о жизни. Жить и так трудно, а когда уходят близкие – становится ещё труднее. То, что ты скорбишь, доказывает, что ты человек. Это не делает тебя слабаком».   Горло с каждым словом стягивает невидимым жгутом, Ви чувствует себя лицемеркой. Сидит и доказывает соседу, что горевать это нормально, а сама бежит от собственной боли. Во рту снова ощущается вкус железа, чувствуется вес тяжелого дула пистолета. Девушка вспоминает, как заставляла себя спустить курок. А теперь оттаскивает Барри от края, хотя сама смотрела в бездну всего несколько часов назад. Но она действительно говорит искренне, только вот к самой себе всегда была строга.   «А если он прав? – обеспокоенно спрашивает бывший коп. – Может, я и правда мямля, слабак, сопля. Выживает ведь сильнейший…» «Терять кого-то непросто. Испытывать чувства – это не слабость. И наоборот, пренебрежение чувствами – не признак силы духа. Легко терять то, что тебе не дорого. Но ведь ты потерял близкого человека, который был рядом долгие годы. Это нормально – горевать, значит у тебя доброе сердце».   «Наверно… Хорошо поговорили, но… Мне надо побыть одному и подумать об этом».   «Конечно. Береги себя, – девушка встаёт со стола. – Если что-то будет нужно, ты знаешь, где я живу».   Ви выходит из квартиры Барри и тихонько выдыхает, прокручивая в голове разговор и гадая, всё ли она сказала правильно. А ведь это относится и к ней, каждое слово. Почему говорить это кому-то легко, а себе в сто раз труднее? То, что ей сейчас тяжело не делает её слабой, лишь живой. До невозможности живой.   Наёмница качает головой, выходит из мегабашни и садится на метро до Буран и Брэдбери-стрит. Проходит по знакомой улочке мимо витрин и стриптизёров, мимо спящего на грязном матрасе Гэри, прямиком к магазину Мисти. К горлу подкатывает ком, когда она видит девушку.   «Ви! – глаза Мисти оживают, она облегчённо вздыхает, когда видит подругу. – Тебя долго не было, я уже начала беспокоиться».   «Незачем волноваться, просто… была занята. Я пришла к Вику, хочу вернуть ему долг».   «Хмм. Пойдём, я тебя провожу». «Я и сама знаю дорогу», – Ви приподнимает бровь. Мисти же не станет теперь с ней носиться, как с тухлым яйцом? Ей неслабо досталось, бесспорно, она и сейчас не в лучшей форме, но это не значит, что ей внезапно понадобилась опека.   «Ты первая, кто сегодня сюда зашёл, я уже умираю со скуки. Я просто провожу», – шутит Мисти, а Ви чувствует мгновенный укол совести из-за того, что предположила худшее. И всё же, девушка как-то странно на неё смотрит, во взгляде сквозит беспокойство.   «Вик, тут к тебе пришли», – сообщает Мисти, мужчина поднимает голову. На его губах появляется улыбка. Только она не достигает глаз, они остаются печальными.   «Привет, малыш. Как твои дела?»   «Пока держусь, – она пожимает плечами. – Я пришла отдать тебе деньги».   «Это за что?» – спрашивает он, когда Ви начинает переводить ему семьдесят тысяч.   «За всё: кироши, клинки богомола и систему запуска снарядов. Я примерно прикинула, должно хватить, но если я должна больше, ты скажи-».   «Да придержи их пока, – отмахивается рипер, – на всякий случай. Тебе они нужны больше, чем мне».   «Нет уж, с собой в могилу я их не заберу. Пожалуйста, Вик, возьми».   Мужчина стискивает зубы, опуская взгляд: «Двадцать пять тысяч и ни энни больше». «Что? Это даже не половина!» – Ви моргает, не веря своим ушам. Глядя на них, Мисти улыбается.   «Это цена за клинки богомола. Ты не просила устанавливать тебе оптику и ракетницу, поэтому столько».   «И что с того? Это не значит, что они обошлись тебе бесплатно».   «А это не твоя забота. Потрать лучше деньги на себя».   «Вик, я не шучу. Мне они не нужны».   «Ви, полгода – приличный срок, – его тон повышается на октаву, в голосе слышится отчаяние. – Я не возьму у тебя эти деньги только потому, что тебе-».   Он осекается, не закончив предложение. Да и нет нужды, все и так знают, что ей осталось недолго. Ви сжимает челюсти и сглатывает, не находя слов.   «У тебя благородные намерения, Ви, но Вик просто хочет, как лучше. Не бывает лишних денег на счету. К тому же, ты проживёшь намного, намного дольше», – Мисти старается хоть как-то разрядить обстановку. Она всегда умеет подбирать нужные слова. Гораздо лучше, чем Вик.   «Это не из-за того, что я умираю, Вик. Ты много для меня сделал, мне хочется тебя как-то отблагодарить».   «Для того и нужны друзья, Ви». «Ой всё, мне ещё никого не приходилось умолять взять мои деньги», – шутит наёмница, отправляя риперу двадцать пять тысяч вместо семидесяти.   «А в остальном как дела?»   «Сказала же: держусь. Ничего нового».   В недоумении Ви снова пожимает плечами. Зачем они спрашивают два раза одно и то же? Однако по напряжённой шее Вика и мрачному лицу Мисти она понимает: они ей не верят. Девушка их не винит, ведь она и правда лжёт.   «А как оно на самом деле?» – осторожно спрашивает Мисти.   «Мне… мы можем поговорить про чип и Сильверхенда?»   «Я, конечно, не эксперт, но попробую помочь», – отвечает Вик.   «Я его вижу. Вчера опять видела. И слышу, даже без наушников. Это… это нормально? Хотя нет, ничего из этого не нормально…», – она запускает руку в волосы и стискивает зубы.   «Ну, биочип предназначен именно для связи с конструктом. Он просто делает свою работу. Что же касается звуков… Сильверхенд находится в твоём мозгу. Ты не слышишь окружающий мир, потому что болезнь полностью загубила твои внутренние уши. Но чип обходит эти органы и напрямую стимулирует слуховой анализатор мозга. Поэтому ты его слышишь».   «Значит, мой мозг считает его живым человеком, хоть это и не так?»   «Почему же? Он настоящий, такая же личность, как и все, – вставляет Мисти. – Просто живёт у тебя в голове».   «Это лишь данные на чипе», – поправляет её рипер, девушка в ответ лишь закатывает глаза. Ви не столько беспокоят вопросы мировоззрения, сколько может ли Джонни действительно её задушить.   «Он… пытался меня убить», – признаётся она. Друзья смотрят на неё в шоке.   «Что?!»   «Ох… Ви».   «Пытался разбить мою голову об окно. Всё… он… был как будто реален. Похоже он хочет, чтоб я умерла. Не знаю, что мне делать», – когда она наконец озвучивает свои опасения, то чувствует, как на глаза снова наворачиваются слёзы.   «Пока ты не даёшь ему контроль над собой, он мало что может сделать. Хотя, возможно, это до поры до времени».   «А… что потом?»   «Давай не будем проверять, а? Лучше придумай, как поскорее убрать Сильверхенда из головы».   «А почему я вижу его воспоминания?»   «У вас теперь один мозг на двоих, – просто говорит Вик, а ей хочется кричать. – У него есть доступ к твоим чувствам, эмоциям и памяти. А ты можешь заглянуть в его воспоминания. И со временем вы перестанете понимать, где чьё».   «Ясно…»   «Ви… – тихо зовёт Мисти, – если хочешь поговорить, мы всегда рядом».   «Мне пора», – отвечает наёмница, качая головой.   Ей не хочется сейчас обо всём этом думать. И раньше не хотелось, и сейчас в голове нет ни одной мысли, как решить эту проблему. Девушка торопливо выходит из клиники и поднимается по ступеням, подходит к чёрному входу в магазин.   «Ви!» – окликает её Мисти и хватает за плечо. Она мгновенно вспоминает свой ночной разговор с Сесилией. Почему они обе тратят на неё своё время, им что ли не о ком больше беспокоиться?   «Не сейчас, Мисти, извини».   «Нельзя так себя истязать, Ви. Ты загонишь себя раньше, чем чип убьёт». «Звучит не так уж плохо!» – в отчаянии огрызается она, потому что не знает, что ещё ей остаётся.   «Ты же на самом деле так не думаешь».   «Чё нет-то? Я не могу так жить. Блять! Я уже три ночи без сна, я боюсь ложиться, потому что не знаю, кто проснётся! Я боюсь, что он перехватит контроль над телом во сне и убьёт меня! Боюсь, что снова буду видеть его воспоминания; что буду понемногу терять себя и даже этого, сука, не замечу! Может я и выжила, вот только… зачем…?»   Голос дрожит и звучит очень сдавленно, она вот-вот опять разревётся. Слёзы уже наворачиваются на глаза. Ей не хочется плакать на людях. Несколько человек в проулке поглядывают на неё, словно она уже поехала кукухой.   «Идём. Поговорим на крыше, хорошо?»   Мисти берёт Ви за руку и тянет к лифту. У наёмницы больше нет сил сопротивляться, она цепляется за руку девушки и идёт следом. Ей безумно не хватает тепла, и это заботливое, мягкое прикосновение заставляет её хвататься за руку Мисти, как утопающий за соломинку. Лифт поднимается наверх. Ви чувствует, как всё тело наливается свинцом, она тяжело облокачивается на девушку.   К её удивлению, Мисти не отстраняется, даже когда наёмница кладёт голову ей на плечо. Наоборот, на пару секунд она кладёт свою голову поверх её; мягкие волосы щекочут щёку Ви. Безобидные нежные прикосновения Мисти кажутся ей сейчас просто спасением. Кабинка останавливается и Мисти ведёт её на крышу, где она уже много раз бывала с Мисти, Джеки и Виком. Прохладный осенний ветерок приятно обдувает, а солнце согревает лицо. Девушки садятся на пластиковые стулья за столик. Ви растекается по сиденью, не способная сидеть прямо, тело кажется слишком тяжёлым. Её эмоциональный порыв только ещё сильнее истощил организм. «Я говорила серьёзно, когда сказала, что пока ты жива, надежда есть».   «Мисти… мне-».   «Не могу представить, как тебе сейчас тяжело. Вряд ли кто-то может. Вот только… мне кажется ты слегка драматизируешь. Всё в жизни происходит не случайно, для всего есть причина, и для этого тоже. Но ты никогда этого не узнаешь, если… сейчас уйдёшь вот так».   «Думаешь это судьба?»   «Уверена. Ваши души связаны не просто так. Ты обязана выяснить, почему. И себе, и Джонни».   «То есть, если это случилось по воле судьбы, мне что, надо теперь во всём винить её? За налёт, за Джеки, за-».   «Это лучше, чем винить себя».   На мгновение фраза застигает её врасплох. Она никогда не верила в судьбу. Сама мысль о том, что есть какой-то великий замысел и всё идёт своим чередом, кажется безумной. Думать, что какая-то неведомая сила направила их в тот отель, кажется ей лишь перекладыванием ответственности. Просто способом свалить с себя груз вины.   «У меня тоже было нехорошее предчувствие, перед тем как вы с Джеки уехали. В тот день была годовщина падения башни. И на чипе как раз оказался Джонни. Плюс твой расклад… Это всё не спроста, Ви, не бывает таких совпадений. Я точно знаю», – Мисти пытается помочь ей понять, увидеть, что это должно было произойти. Внезапно Ви вспоминает, о чём предпочла бы забыть. «Сейчас тебе кое-что отправлю», – едва слышно говорит наёмница и отправляет ей биометрический данные с той ночи, когда не могла попасть в квартиру. Мисти хмурится.   «Что… это такое?»   «Его данные».   «Откуда они у тебя?»   «В ночь перед налётом я не могла попасть домой – дверь не открывалась. Потом пришёл чувак из техподдержки, сказал, что мой чип-идентификатор выдаёт чужую биометрику. Прислал мне эти данные… Это он. Как такое возможно? Мы же ещё не были в «Компэки». Я…»   Только сейчас, вывалив эту историю на Мисти, она понимает, наверное, что-то в этом есть, хоть ей и не хочется признавать, не хочется верить в судьбу. Что это тогда за жестокий высший замысел такой? Но у неё нет другого, более внятного объяснения. Можно было бы списать это на совпадение, но получается сильно притянуто за уши.   «Ви… – на чёрных губах Мисти играет полуулыбка, на лице полное ошеломление. – Так было предназначено. Это судьба. Вы должны были объединиться. Миру что-то нужно от вас, надо только понять что».   «Это… всё ещё кажется совпадением…»   «Ви, вселенная просто кричит тебе о чём-то, а ты притворяешься глухой».   «Я не притворяюсь». «Не умничай, – смеётся Мисти. – Ты говорила с ним?»   «С кем? С Такэмурой?»   «Нет, с Джонни».   «Нет, – Ви с изумлении уставилась на девушку. Мисти в своём уме? – Представь себе, мне не пришло в голову начать диалог, пока он пытался меня придушить».   «А надо было».   «Не представляю, на кой хер мне это сдалось».   «У вас теперь одна судьба на двоих, хочешь ты этого или нет. У вселенной есть на него планы, так же, как и на тебя».   «Он пытался меня убить!»   «И?»   «И?! – Ви взмахивает руками, легкомысленное отношение подруги возмущает её до глубины души. – Мне не понравилось! Я…»   Мисти хохочет над сердитым лицом Ви, и наёмница, к своему изумлению, тоже издаёт смешок. Немного странный выбор слов, это правда.   «А когда Джеки приставил тебе пистолет к виску, тебе понравилось?» «Это совсем другое. Джек просто выполнял заказ».   «То есть ты бы почувствовала себя лучше, если б ему за это заплатили. Я правильно понимаю?»   «Да. У Джеки хотя бы была причина. А этому уёбку просто нравится причинять мне боль».   «Значит так ты рассуждаешь?» – Мисти приподнимает брови, чуть склонив голову на бок. От движения светлые волосы слегка покачиваются.   «А как я должна рассуждать?»   «Я его не оправдываю. Но просто подумай: Джонни проснулся пятьдесят лет спустя в голове у незнакомого человека. Чувствуя всё то, что чувствуешь ты, видя твои воспоминания. Хотя последнее, что он помнит – это то, как «Арасака» над ним измывалась».   «И что?»   «А то, что страх, который ты испытала в ту ночь, возможно был не только твой».   Ви мычит, потирая руки: «Мне надо всё взвесить. Хотя идея о самоубийстве всё ещё кажется более привлекательной».   «Что бы сказал Джеки, если б услышал от тебя такие слова?» «Дал бы мне пиздюлей за одну только мысль. Сказал бы, что надо собрать жопу в горсть. Что в итоге всё будет хорошо».   «И так и будет. Пока не понятно, каким образом, но всё сложится. Тебе лишь нужно дожить до развязки».   «Ладно, поняла, – вздыхает Ви. – Не стану вышибать себе мозги в такой прекрасный день. Рада?»   «Отказ от самоубийства не равен желанию жить, Ви. Тебе нужно спать, есть, пить что-то помимо энергетиков и алкоголя. Заботиться о себе и разобраться со своими проблемами».   «Звучит сложно».   «Сложнее, чем изводить себя и не спать несколько дней подряд?»   «Ага».   «Ви…»   «Мне страшно… Не хочу видеть его жизнь, его прошлое. Не хочу, чтобы он перехватил контроль во сне».   «Я могу приглядеть за тобой, пока ты спишь».   «А что, если он нападёт на тебя?» «Ви, он же в твоём теле».   «Всё равно он может причинить тебе боль моими же руками. Я на такое не решусь», – отрезает наёмница, решительно качая головой.   «Можешь ночевать в клинике Вика. Не хочу никого обидеть, но Вик уж точно с тобой справится, если Джонни завладеет телом».   «Не, это мой демон. Мне с ним и разбираться. Спасибо за разговор. Но мне правда нужно идти».   «Ви… пожалуйста».   «Я сегодня посплю, обещаю. Но лучше дома и одна, на всякий пожарный», – уверяет она Мисти, поднимаясь со стула. В голове уже начинают формироваться кое-какие мысли.   «Давай я дам тебе, что поможет уснуть?»   Ви спускается следом за девушкой, на душе становится легче. Мисти собирает для неё набор из лавандового масла, чая и спрея, даёт лунный камень, чтобы помочь избавиться от эмоционального напряжения и расслабиться. Ви невольно улыбается её трогательной заботе. Когда она собирается заплатить, Мисти отказывается принимать деньги. Уже второй раз за день люди не берут её деньги.   «Прошу, береги себя», – снова говорит Мисти и треплет наёмницу по волосам.   «Постараюсь. Ещё за спасибо. За всё». «Подожди, – останавливает её девушка. – Ты упомянула Такэмуру. С ним ты говорила?»   «Он мне звонил. На следующее утро, как ты меня привезла. Хотел встретиться и поболтать».   «О чём же?»   «Не знаю, я не пошла».   «Ви…»   «Ты уже который раз произносишь моё имя, так будто это ругательство какое-то».   «Почему ты не пошла?»   Ви пожимает плечами: «Сложно доверять корпоратской крысе».   «Он тебя спас».   «А ещё он пытался меня убить, так что я ему ничего не должна».   «Ви, ты бы тут не стояла, если бы он хотел тебя убить».   «Корпораты все хитрожопые. Он меня спас только потому, что у я ему для чего-то нужна, наверное, хочет бросить меня на съедение волкам».   «Ви…»   «Теперь я уверена, что это ругательство».   «Просто сходи поговори. Что плохого случится?»   «Мне отвечать или сама догадаешься?» Мисти закатывает глаза. Девушки прощаются. Несмотря на сонливость, Ви чувствует небольшой подъём. Ей нужно сделать ещё кое-что, прежде чем она поедет домой спать. Мисти напомнила ей о чём-то очень важном: что бы Джеки сказал, будь он здесь. Он бы хотел, чтобы Ви попыталась изо всех сил. А она ему многим обязана. Затея рискованная, но наёмница всё равно достаёт телефон. В разговоре Эвелин, их заказчица, упомянула, что знает, как достать чип. Только это было до того, как его повредили, и по правде, Ви не сильно доверяет её компетенции. Однако попытка не пытка. Что угодно, лишь бы не идти к Такэмуре. Она нажимает кнопку «вызов», но автоответчик говорит, что абонент не доступен. Ви оставляет сообщение.   «Привет… Это Ви. Чип у меня. Знаю, дело пошло… слегка не по плану. Перезвони, как сможешь».   Девушка кладёт трубку и вздыхает, сдувая волосы с лица. Ей по-прежнему не улыбается ехать к пиджаку, так что она решает сама изучить вопрос и накопать на Джонни столько инфы, сколько сможет. Сама мысль ей неприятна. Она до сих пор не уверена насчёт судьбы, и что вообще станет разговаривать с тем, кто покушался на её жизнь. Но знать, что он за человек, не повредит. Несмотря на то, что она и видела кое-какие воспоминания, всё промелькнуло довольно быстро и дало не много информации. Может, поискать в интернете? Мысль хорошая, и она поищет. Попозже. А пока у неё есть идеи получше.   Дино давно вращается в музыкальной среде и должен хоть что-то знать о Джонни и «Самурае». Внешность вообще не показатель, может статься, что он гораздо старше, чем выглядит и хотя бы раз с ним пересекался. Фиксер не хочет разговаривать с ней, как с наёмницей, но на работе она всегда в маске. Без неё Ви – просто девчонка, с которой он как-то раз перепихнулся в туалете. Тут нечем гордиться, но может это сейчас ей как-то поможет завязать диалог. А вот с Бестией будет сложнее. Она очень хорошо знала Джонни, пожалуй, слишком хорошо. Ви кривит лицо, когда припоминает, что успела разглядеть в воспоминаниях. Только Бестия – королева фиксеров, и они не знакомы лично. С чего бы ей отвечать на вопросы какой-то наёмницы о своём бывшем. Но она тут единственная, кто был с ним близко знаком, и может рассказать много полезного о чудовище, что живёт у Ви в голове.   До «Посмертия» идти ближе, но шансов разговорить Дино больше. Поэтому она садится на метро и едет в Центр города. Выходит на первой же остановке и пешком добирается до бара «Электрический Оргазм». Конечно же, название заведения непременно должно было быть связано с сексом. И чем она только думала, когда решила потрахаться с басистом из группы «Бандиты из Толчка»? Ёбаный стыд.   Наёмница шагает по грязному чёрно-белому полу, в баре долбит музыка, Ви тут же уменьшает громкость на слуховых аппаратах. Проходит мимо игровых и торговых автоматов, справа от неё сцена, где играет какая-то группа. Дино на своём обычном месте у бара.   Как и большинство людей, фиксер выше неё, мускулистый, на левом бицепсе имплант. Вся задняя часть головы и подбородок у него тоже из хрома. На голове ирокез из зелёных дредов, на глазах солнцезащитные очки. Исходящая от него энергетика неожиданно напоминает ей о другом рокере. Самоуверенном и нахальном, расхаживающем в тёмных очках даже в помещении, так, словно весь мир принадлежит ему одному.   «Привееет», – Дино приветствует её своей фирменной ухмылочкой. Судя по тону, он её запомнил. Ну или запомнил только, как оно, когда его член был у неё во рту.   «Привет», – отвечает она жестом и видит, как мужчина хмурит брови. Почти слышно, как вращаются шестерёнки в его голове. Мало кто использует язык жестов и переводчик. Она сама больше таких людей не знает, но Дино это не сильно смущает, очевидно. «Наконец-то вернулась за добавкой к старичку Дино?»   «Может быть, только меня не сильно возбуждают люди, которые говорят о себе в третьем лице», – подкалывает она, забираясь на стул рядом с ним.   «О, да брось, – он кладёт руку ей на плечи и наклоняется ближе. – Ты разбиваешь мне сердце».   «Разумеется сердце тебя заботит больше всего, – Ви стучит пальцами по его хромовому подбородку. – Что нового в музыкальной индустрии?»   «Ничё особенного, пара зелёных новичков. У нас, кстати, будет концерт через пару недель. Приходи, если хочешь».   «Ты не фанат молодых исполнителей? Предпочитаешь классику?» – девушка принципиально игнорирует его приглашение. Что-то в нём привлекает её, это факт. Но повторять секс с басистом в общественном туалете она бы не хотела.   «Да, молодняку не хватает стиля, они не вкладывают в музыку душу. Пришли в индустрию в надежде что с гитарой в руках будет легче кому-нить присунуть».   «А как же, ты ж выше всего этого, – Ви закатывает глаза, а фиксер ухмыляется. – Значит предпочитаешь олдскул, типа… «Самурай», твоя тема?»   «Точно. Если уж мы заговорили про стиль, у Джонни Сильверхенда был охуеть какой стиль». «Ты был с ним знаком?» – при упоминании имени всё внутри ухает вниз.   «Пф! Ну не настолько ж я стар. Хотя как-то был на его выступлении».   «Выходит, настолько», – поддевает его наёмница.   «Главное же, сердцем не стареть… – он секунду задумчиво смотрит в пространство. – Да, концерт. Помню, был жесткач».   «Так хорошо играли?»   «Нормально играли. Вот только Джонни объявил, что запер в гримёрке арасаковского пиджака. И, типа, если их не вызовут на бис хотя бы трижды, он ему вывеску попортит. Говорю же, малышка, стиль у него был».   «Во-первых, не называй меня малышкой, после того как твой член во мне побывал. Во-вторых, это всё, что ты про него знаешь?»   «А ты чё, типа фанатка Сильверхенда?»   «Я бы сейчас тебя за это придушила», – отвечает она и натянуто улыбается, сводя всё в шутку. Одна лишь фраза про фанатку заставляет желудок болезненно сжаться, по коже бегут мурашки.   «Хехе, так может, я куплю тебе выпить, чтоб хоть как-то загладить вину?»   «Вообще-то мне уже надо идти. Пока». Не успевает Дино ничего сказать, как Ви уже выходит из клуба. Секс перестал быть для неё так уж важен, жизнь сейчас намного важнее. Впрочем, в какой-то степени ей хотелось воспользоваться предложением Дино. Всему виной её неугомонное либидо.   Только Ви старается не спать ни с кем больше одного раза: Джейк и Силь – лишь два исключения, по ряду причин. У обоих есть дети. Оба желают своим чадам добра и понимают, что из двадцатилетней наёмницы получится хреновая мачеха. Так что можно не бояться, что им захочется… большего.   Дино в отличие от них не связан никакими обязательствами, но секс с ним был первоклассный. И он тоже любитель поматросить и бросить, так что опасаться нечего. Возможно позже… когда вытащит паразита из головы.   Ви садится на метро и едет обратно в Уотсон. Мотаясь туда-сюда, она чувствует себя немного глупо. Ожидаемо, Дино с радостью поделился тем, что знал о рокере. Без флирта не обошлось, но руки не распускал, в основном просто пялился на девушку. До Бестии добраться будет непросто, Ви еще не доросла до тех кругов, в которых вращается королева фиксеров, и это может стать проблемой. Наверное, стоит прикинутся, что ищет работу, несмотря на то что прекрасно знает: Бестия не станет опускаться до её уровня, учитывая проблемы с репутацией наёмницы. Это и неважно, ей бы только пройти к фиксерше и поговорить. Когда она выходит на станции недалеко от клуба, внутри мгновенно возникает чувство ностальгии. Ви надевает маску, доходит до небольшого тоннеля, ведущего к заведению. Ненадолго задерживается, вспоминая как встречалась тут с Джеки, кажется и сейчас она вот-вот услышит его голос. Но вместо этого слышны лишь разговоры других наёмников. Девушка глубоко вздыхает и чертыхается вполголоса, когда видит на стене красно-синее пятно – постер частично закрашен граффити, но лого видно хорошо. Красный демон и внизу надпись «Самурай».   Из вредности она отковыривает краешек и медленно срывает половину плаката со стены – морда óни рвётся. Это так по-детски, но небольшой акт вандализма приносит секундное удовлетворение. Ви бросает клочок бумаги и продолжает путь.   Завернув за угол, спускается по лестнице, проходит через двойные двери и преодолевает ещё один небольшой лестничный пролёт. В коридоре, перед входом в основной зал клуба, стоят несколько наёмников, кто-то поглядывает на неё и что-то говорит другим. Наверное, ей мерещится, но это очень похоже на перешёптывания других детей в клане. А здесь все взрослые, никто не станет издеваться и травить её. Они ведь не в школе, да?   У дверей стоит тот же вышибала, что и тогда, он смотрит на неё и усмехается. За маской Ви стискивает зубы, душа уходит в пятки. Выходит, она реально теперь посмешище, тем более здесь.   «И чё ты припёрлась?» – издевается охранник. Наёмница слышит за спиной смешки, её будто окатили ледяной водой. «Как и все, зашла выпить и поболтать», – отвечает она, отчаянно надеясь, что он не замечает, как дрожат пальцы.   «После того, что ты устроила в «Компэки»? И не надейся. Вали».   От стыда лицо вспыхивает под маской, у неё уходит всё самообладание, чтоб его не пнуть. На негнущихся ногах она разворачивается и выходит, решая, что разумнее будет вести себя прилично. Игнорируя по пути косые взгляды и сдавленные смешки свидетелей этой сцены. Стопудово ржут над её тупостью: мелкая идиотка думала, что её сюда пустят после такого грандиозного проёба. Теперь все винят её, главную неудачницу, за лажу с налётом и за смерть напарников.   Наёмница идёт обратно в тоннель – рядом никого. Снимает маску и убирает в сумку, запускает руки в волосы. Зло топает по бетону, всё ещё не оправившись от унижения. Хотела всем доказать, что она сильная, способная и заслуживает уважения, а получилось как всегда. Клан был прав, она убогая. Ви и сама это знает, просто отказывается признавать. «Блять!» – орёт она от злости, когда доходит до конца тоннельчика, и бьёт кулаком по стене, разбивая костяшки в кровь. Затем пинает стену. Ей срочно нужен ещё один бой, чтобы как-то выплеснуть злость. «Угостить сигаретой?» – слышится ехидный женский голос, Ви заглядывает за угол и видит Бестию, облокотившуюся на стену. Она мгновенно её узнаёт с той ночи, когда Джеки показал ей бабулю, и из воспоминаний Джонни – лицо всё ещё узнаваемо, лишь морщин прибавилось. Вместо бирюзового ирокеза теперь длинные седые волосы, выбритые с одного виска. На щеках и груди хром. Женщина затягивается, с интересом наблюдая за девушкой, словно кошка за мышкой. Бестия довольно высокая и по-прежнему поддерживает себя в форме, по бокам брюшного импланта отчётливо видны мышцы пресса.   Похоже, удача сегодня на стороне Ви. Бестия видела её лишь в маске, а без неё наёмница может закосить под кого угодно. Она как бы между прочим поправляет волосы, чтобы закрыть слуховые аппараты. Трёт шею и выключает чокер-переводчик.   «Я не курю, но спасибо за предложение», – пожимая плечами, отзывается Ви и прислоняется к стене, стараясь вести себя непринуждённо. Хоть собственный голос и режет слух.   «Выглядишь так, будто вот-вот взорвёшься. Тебе надо снять стресс».   «А, справлюсь как-нибудь, – девушка убирает кусочки грязи с разбитых костяшек. – Ты же Бестия, да?»   «А мы знакомы?»   «Все знают королеву «Посмертия», – Ви решает немного польстить, надеясь хоть немного расположить её к себе. «А», – недовольно морщится женщина. С лестью она промахнулась.   «Всё не так круто, как кажется?»   «Мягко говоря… И от прозвища не восторге. Королева, – Бестия возводит глаза небу. – Как будто у меня тут личная армия немытых лакеев на побегушках».   «Тот парень у входа не такой уж и немытый».   «Миленько», – слово сочится сарказмом, но на губах мелькает намёк на улыбку. Ну, ей хотя бы не скучно с Ви.   «А как бы хотела, чтоб тебя называли?»   «Ммм, – она снова затягивается и выдыхает клуб дыма. – Да фиг его знает. Надо над этим подумать…»   «Тогда можно ещё вопрос?»   «Да пожалуйста. Рискни».   В её тоне слышится предупреждение и становится ясно, что Ви следует тщательно подбирать слова, иначе она рискует снова очутиться на свалке. И если по правде, в этом есть что-то… захватывающее что ли. Только наёмница не уверена, привлекает ли её сама Бестия или тот образ, который женщина вокруг себя создала… Ви всегда хотела стать кем-то вроде неё. Излучать уверенность, вызывать уважение – быть живой легендой, чтоб никто не сомневался в её способностях. У Бестии это получилось, а ей остаётся лишь мечтать. «Ты ведь была знакома с Сильверхендом? Каким он был?»   «Джонни…? А почему ты спрашиваешь?»   «Сейчас вокруг него столько же слухов, сколько и пятьдесят лет назад. И все они противоречат друг другу. Вот я и подумала, раз уж мне выпал шанс поговорить с кем-то, кто знал парня лично, то стоит спросить».   «А ты теперь журналистка?»   Ви становится неуютно от этого «теперь». Возможно, Бестия просто не так выразилась. Она же не знает наёмницу, без маски они вообще не виделись, даже мельком. Для неё она – просто незнакомка, которая остановилась поболтать. И с точки зрения фиксерши она вполне может оказаться из СМИ, так что Ви зря волнуется.   «Не, просто любопытно. Можешь не отвечать. Заставить-то я тебя всё равно не могу, мы обе это знаем».   «Хорошо, что ты это понимаешь, – ухмыляется Бестия. – Джонни был… сильный, самонадеянный, бескомпромиссный. Он бы полгорода сжёг, чтобы доказать свою правоту. А вторую половину сжёг бы шутки ради».   «Это напоминает…» – Ви не совсем уверена, что. Что она хотела сказать?   «Ребёнка с коробком спичек и канистрой горючего».   «Он всё ещё тебя не отпускает. Я права?» – девушка не может удержаться от вопроса. Даже полвека назад Бестия уже была крутой наёмницей и, к тому же, безумно сексуальной девушкой. И Ви не совсем понятно, что же она в нём нашла?   «И с чего ты это взяла?»   «Ни с чего, – сочиняет Ви на ходу. – Просто ты назвала его ребёнком и говорила так, будто он был тебе дорог. В словах не было ни капли злости».   «Это не важно. О мёртвых либо хорошо, либо никак. Ещё провокационные вопросы будут или я могу идти?»   «Не смею задерживать», – отвечает наёмница, пожимая плечами и наблюдая, как Бестия тушит сигарету и возвращается к клубу. Ви громко вздыхает. Не густо, но это всё, что удалось узнать. Хотя она и не рассчитывала, что получит полную биографию мужчины. И всё-таки кое-что она узнала, только от этого не легче. Рокер-анархист, непредсказуемый, склонный к разрушениям, безумец. Ну и как ей с этим работать? Мисти сказала, стоит дать ему шанс и как минимум поговорить, но чёрт его знает, что он может сделать, стоит ей дать ему свободу. Девушка качает головой, Мисти во всём видит хорошее, но в этой ситуации нет абсолютно ничего хорошего, и неважно, судьба это или просто неудачное стечение обстоятельств. Лучше ей не прекращать принимать блокаторы. Оно того не стоит.   Вспоминая, что обещала подруге поспать, Ви возвращается домой. Как только заходит в квартиру, сразу идёт в душ и просто стоит под струями, горячая вода прекрасно расслабляет. Потом переодевается в пижаму, надевая свою любимую золотисто-коричневую кофту с медвежьими ушками на капюшоне. Она немного по-детски придурковатая, но восхитительно удобная, и Ви её обожает. Ткань настолько мягкая, что ей хочется зарыться в постельке и больше не вылезать. Чувствуя невероятную усталость, наёмница находит силы поставить лунный камень на одну из полок и распылить лавандовый спрей на подушки.   Она уже почти спит, когда укладывается в кровать, но берёт телефон и пробует связаться с Эвелин ещё раз. Заказчица не перезвонила, а потому Ви отправляет короткое сообщение. Сейчас эта синевласка – её единственная надежда. Остаётся ещё Такэмура, однако… она бы не хотела к нему идти, если только совсем припрёт.    Ви: надо поговорить, это важно!   [Сообщение не доставлено. Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети] Наёмница таращится в экран, зевает и убирает гаджет в сторону. Интересно, что у Эвелин случилось? «Арасака» же не могла вычислить её причастность к налёту? Отследить звонки Ви они не могли, Джеки мог обронить свой телефон в отеле, но он с заказчицей не созванивался, «Болт» тоже не мог дать о ней никакой информации. Может она сменила номер и уехала? Ви очень надеется, что нет, но на месте Эвелин она бы так и сделала. И если так, то надежды у неё становится всё меньше.   Тревожные мысли продолжают кружить в голове, но усталость берёт своё до того, как её фантазия успевает разгуляться. И девушка проваливается в темноту. Сквозь чёрный покров начинают просачиваться огни, всё ярче и ярче. И вот свет уже ослепляет.   Мир вокруг меняется, тело Ви тоже, она – уже не она.   Свет бьёт прямо в глаза, она в каком-то грязном клубе. Вся мокрая, в руках гитара. Разные руки – из хрома и плоти – перебирают струны, связки напряжены до предела, голос тоже не её. Рядом стоит Керри, остальные – позади, играют «Blistering Love». Сегодня собралась приличная толпа, всё кричат и скачут до упада.   Слышна какая-то возня. Сперва она не перебивает звуки музыки, но позже становится громче. Народ начинает беспокойно переговариваться. Какое-то движение: охрана клуба пытается пробиться куда-то сквозь публику, силятся перекричать музыку, орут кому-то остановиться, использовать оружие в такой толпе они не рискуют, чтоб никого случайно не ранить.   Джонни смотрит на Керри, он тоже это заметил, весь зал заметил и уже забыл про выступление. «Самурай» ещё продолжает какое-то время играть, но всем уже срать. Мужчина поднимает глаза и замечает в толпе девушку, пробирающуюся сквозь толчею. Голубые волосы взъерошены и прилипли к мокрому от пота лбу, губа разбита и кровоточит. Она ловко просачивается через скопление людей, подальше от вышибал, на губах играет самодовольная ухмылка.   В какой-то миг возня перерастает в драку: кого-то толкает охранник, тот даёт ему в ответ в морду и понеслась. Целое помещение пьяных придурков. Естественно, начинается дебош, люди набрасываются на секьюрити и друг на друга. Кровь и зубы летят во все стороны. Группа прекращает играть, потому что всем уже давно пофиг.   «Ёбаный пиздец», – матерится Керри, когда мимо, едва не зацепив его по голове, пролетает бутылка и разбивается о стену за группой. «Нам надо валить, пока мусоров не вызвали».   «Ну-ка подержи, Кер», – рокер отдаёт гитару Керри, игнорируя предостережение Нэнси. Со сцены ему хорошо её видно, девушка направляется к выходу, за ней по пятам продирается охранник. Но Джонни не может её упустить, не познакомившись, она ему сразу понравилась. Есть что-то такое в женщинах, способных превратить обычный бар в зону боевых действий.   «Ты чё творишь, бля?»   Вопрос Керри остаётся без ответа. Джонни спрыгивает вниз в саму гущу событий и начинает уверенно прокладывать себе путь, вздёрнув подбородок и без церемоний проталкиваясь сквозь народ. В ход идут все средства. Один получает в нос левой рукой, под серебристым кулаком нос бедняги превращается в месиво. Другому заряжает локтем в челюсть и даже в этом шуме слышит противный хруст. И всё это время старается не отрывать взгляд от неё. Впереди в свете огней маячит ирокез голубых волос.   Девушка уже почти у двери, Джонни отстаёт от неё всего на несколько шагов. И тут её плечо обхватывает здоровая рука – один из вышибал наконец-то догнал её и пытается оттащить от выхода. Амазонка сопротивляется изо всех сил.   «Сука! Думаешь, сможешь уйти?»   Она уже замахивается, чтобы врезать охраннику, но Джонни подскакивает ей на помощь и оказывается быстрее. Впечатывает кулак в лицо мужчины, ломает ему нос и заодно пару зубов. Тот падает на пол. Девушка чем-то недовольна, держится дерзко и властно. Кривит разбитые губы и недоверчиво зыркает на Джонни, хотя он только что её спас. Рокер подходит и распахивает дверь, не упуская случая подойти ближе к девушке. Она ненамного ниже него, и то если снять ботинки разницы практически не будет.   «Нечего стоять. Пошли», – он подталкивает её рукой к выходу.   Ночная прохлада приятно остужает кожу. Едва дверь закрывается за ними, девушка сразу отстраняется. На улице тихо, снаружи не слышно, что творится в клубе. Джонни молча разглядывает её какое-то время. Охуенная. Кожа блестит от пота, на лице веснушки, губа рассечена, взъерошенные крашенные волосы лезут в глаза. И равнодушное, даже отчуждённое выражение лица, которое так не вяжется с остальным её видом.   «Чё тебе надо?» – борзо спрашивает она, пристально глядя на рокера. Он лишь усмехается в ответ. С сучками не соскучишься, ему нравятся такие.   «Я тебя спас. Так сложно сказать спасибо?» – отвечает Джонни, а в мыслях уже слизывает кровь с её губ и лапает за жопу.   «Мне твоя помощь нахер не упала», – закатывает глаза девушка. Если только даст ему шанс, она у него с рук будет есть ещё до рассвета. Или того лучше, может к тому времени будет уже извиваться под ним.   Джонни не дурак, знает, как действует на людей. Харизма ли, природный магнетизм, но это притягивает их. Только поэтому Керри всё ещё остаётся на его орбите. Возможно, без этого «Самурай» бы давно распался.   «Так может выпьем?» – с ухмылкой предлагает он. Девушка в ответ рычит от злости. Честное слово, её раздражают даже самые безобидные вещи. «Отъебись».   Она разворачивается и уходит, а Джонни смотрит вслед, завороженный покачиванием её задницы. Но второй раз за вечер он за ней не пойдёт, это перебор. Вместо этого он достаёт сигарету. Ребята вроде неё тусуются в «Атлантиде». Она тоже оттуда, он уверен. Они ещё встретятся.   Мужчина выдыхает облако дыма, которое заполняет всё вокруг. Сквозь густые клубы ничего не видно, становится нечем дышать. Горло дико першит, желудок скручивает, боль простреливает висок… её висок. Ви просыпается с дикой мигренью, каждая клеточка тела стонет от боли, затылок словно режут пилой. Желудок сокращается в спазме, с каждым разом всё сильней. Наёмница открывает глаза – мир вокруг плывёт и подёргивается так, что невозможно сфокусировать взгляд. Все мышцы напряжены, похоже даже лёгкие сдавило, она не может нормально вздохнуть. Перед глазами появляется предупреждение.   Сбой в работе биочипа   Девушка скатывается с кровати и приземляется на пол на четвереньки, одновременно старается вдохнуть и тут же её сотрясает рвотный позыв. Словно все системы нарушены, организм не знает, что делать, и поэтому делает всё сразу. Отчаянно стараясь почувствовать пульс, она хватается за грудь и умоляет лёгкие дышать. Вдох, выдох…   Приступ начинает проходить, желудок успокаивается, дыхание выравнивается. Напряжение в теле немного спадает. Голова всё ещё кружится, картинка перед глазами дрожит. Ви вытирает губы и поднимается на ноги. Надо что-то с этим делать. Может, пойти к Вику, возможно у него есть какое-нибудь средство, чтоб облегчить приступы. Только он ясно сказал, что не в силах ей помочь.   По пути в ванную она спотыкается, доплетается до зеркала и тяжело опирается на умывальник. Прикрыв глаза, наёмница просто дышит, стараясь унять новый приступ тошноты. И поднимает глаза. Только на неё смотрит не собственное отражение. Облокотившись на раковину, она встречается со взбешённым взглядом Джонни, чтоб его, Сильверхенда. Злость переполняет его, того и гляди взорвётся. Когда Ви поворачивает голову, он повторяет, будто это и есть её отражение. Будто она уже стала им.   «Охренеть!»   Девушка резко отшатывается назад и падает на пол – всё лучше, лишь бы не видеть его. Она обнимает себя руками, ощупывая тело. Мягкая кожа, свои руки, мышцы. Накрашенные синим лаком ногти, светлые волосы, гладкое лицо, толстовка с медведем – всё её. Она – всё ещё она. Пока. Надолго ли?   Нельзя просто сидеть на жопе ровно и ждать, когда Эвелин перезвонит. Ей надо что-то делать. Что угодно. Даже без остановки глотая омега-блокаторы, она его видит, проживает моменты его жизни. Он проникает всюду, просачивается во все уголки сознания, скоро Ви не узнает себя. Прятаться больше нет смысла, не этого Джеки хотел для неё, он хотел для подруги лучшей жизни. А чтобы жить, ей надо действовать.   Ей не впервой подниматься после падений, так что наёмница встаёт. В зеркале она снова видит себя. Взгляд всё ещё рассеян после сбоя, тем не менее девушка идёт в душ и одевается. Собирает сумку и выходит. Она решительно шагает по улице в сторону «Дайнера Тома». У неё там встреча с корпоратом. Наверняка это какая-то подстава. А может и нет. Но это уже что-то. И, как красноречиво изрёк Такэмура: если хочешь жить, надо вернуться в игру. А Ви уже засиделась на скамейке запасных.