Чувствуешь Солнце?

Ви лежит на полу до тех пор, пока слёзы не высыхают. Неизвестно, сколько прошло времени, но она чувствует тепло первых солнечных лучей. Надо подниматься, надо что-то делать. А зачем? Хочется отпустить ситуацию и просто лежать так до самого конца. Она же в любом случае умрёт. Ей лишь хотелось тихо и спокойно испустить дух и слиться с землёй. Вместо этого она получила, что получила: собаке собачья смерть. Годами она отчаянно сражалась за право жить в мире и контролировать собственную жизнь. И в итоге это право снова отобрал кто-то другой.   Взгляд следит за золотистыми лучами и перемещается на окно. Внутренности неприятно скручивает. Свет пробивается сквозь трещины, на стекле пятна крови. Доказательство того, что он сделал, ей ничего не приснилось. Вот только наёмнице совершенно не хочется это видеть, чтоб не вспоминать. На автомате она поднимается, подходит к окну и закрывает жалюзи. В комнате сразу становится темнее, несмотря на то что свет включён. Но становится лучше. С глаз долой.   Ви пытается понять, что делать дальше, только в голове каша вместо мозгов. Она трёт шею, слегка задевает разъём, где сидит чудовище… и резко обрывает непрошенную мысль. Если она начнёт об этом думать – опять расплачется, как пить дать. Заберётся в свою пещеру и уже оттуда не выберется. Все шесть месяцев проведёт, рыдая в полумраке квартиры.   В волосах она чувствует засохшую кровь, а вот кожа кажется чистой на ощупь. Хочется сдохнуть со стыда, зная, что Вику с Мисти пришлось её вымыть, пока она была без сознания. Может, душ хоть немного поможет, вымоется как следует и снова почувствует себя человеком. Уж с этим она справится, что делать со всем остальным – пока не понятно. Она идёт в ванную и начинает разматывать бинты на груди. Вик знает: если отпускает её домой в повязке, девушка непременно её снимет. Если б от этой тряпки хоть что-то зависело, она бы ещё была в клинике. Ви снимает все бинты и складывает окровавленную марлю в раковину. Ничего не расходится и не кровоточит, значит всё нормально. Вдоль правого предплечья идёт шов. Она сгибает руку и пальцы, пробует жестами показать названия звёзд. Боли вроде нет, значит нервные окончания в порядке. Чувствуется небольшая слабость в мышцах, но раз может жестикулировать, оружие тоже удержит без проблем. Что-то потяжелее будет уже даваться с трудом, возможно, если упражняться, то удастся вернуть былую силу. Хотя в долгосрочной перспективе, это не так важно… В попытке отогнать мрачные мысли она трясёт головой. Ей нужна какая-то цель, точка Б, к которой она сможет прийти. Сейчас такой точкой является душ – не самая амбициозная цель, но хоть что-то. Пока она сосредоточенно стягивает штаны, мельком отмечает несколько новых шрамов на груди и животе.   Включает максимально горячую воду, которую способна спокойно выносить, садится на пол, опираясь спиной на стену, и обхватывает колени руками. Вода согревает кожу, она немного розовеет. В горле опять застревает ком, глаза начинает щипать – снова хочется плакать, но она держится. Совсем не так Ви хочется провести отведённые ей полгода: плакать без остановки и глотать таблетки.   Девушка трёт глаза. Так, следующая цель – отмыться. Она намыливает голову, чувствуя пальцами шрамы под волосами, вроде не похоже, чтоб их было заметно со стороны. Вик, как всегда, сделал всё по высшему разряду. Или это сейчас в порядке вещей, ведь современная медицина шагнула далеко вперёд. Но волосы видимо все на месте, никаких залысин и выбритых участков. Если не знать, то не догадаешься, что она умерла от выстрела в голову.   На пальцах остаётся кровь, когда она прикасается ко лбу, в том месте, где Джонни приложил её головой о стекло. Недалеко от шрама на виске, куда вошла пуля. Ви заканчивает мыться, встаёт и выключает воду. Вытирается полотенцем и надевает те же самые штаны, в которые Вик её одел, они вроде ещё чистые, а ей лень искать что-то подходящее.   В зеркале появляется отражение, и вроде бы всё на месте. На неё всё ещё смотрит Ви: те же обесцвеченные волосы и серые глаза. Хотя, уже не те же. Глаза были единственным, что досталось ей от отца и что она не ненавидела всей душой. Несмотря на сходство, в его взгляде она всегда видела холодный блеск стали. В своём же – никогда. В детстве она расстраивалась, что ей не достались зелёные глаза, как сестре. Серый ведь не самый красивый цвет, но с возрастом она их полюбила. А теперь их нет. Вместо них на неё теперь смотрят импланты, спроектированные и собранные на заводе «Кироши». Не этими глазами она смотрела на маму и на солнечное небо в Пустошах.   Ви вглядывается в радужки. Они автоматически подстраиваются под генетический заложенный цвет, если только не поставить другие настройки. Может ей мерещится, но цвет вроде не совсем тот. Хотя по факту это такие же серые глаза, однако ей всё кажется, что они то ли чуть темнее, то ли чуть светлее, то ли отдают голубым… и вообще выглядят не так. Или ей просто кажется, потому что она знает: глаза не её.   Наверное, ей очень повезло… Первоклассная оптика, теперь можно не бояться, что её аутоиммунное заболевание повредит зрительный нерв. Любой бы на её месте прыгал от счастья. Дети в Найт Сити упрашивают предков поставить им оптику, как только им исполняется восемнадцать, а некоторые и того раньше. Не так давно в новостях рассказывали о подростке, который выколол себе глаза, только чтобы поставить кироши до совершеннолетия.   Ей повезло, очень повезло, твердит она себе, надавливая на веки и чувствуя металл под кожей. Повезло пережить выстрел в голову. Повезло же? Что благодаря технике пересадки кожи и искусственным тканям, после такого она всё ещё похожа на себя. Повезло, что Джонни ударил её только головой и не нанёс никаких серьёзных повреждений. Повезло, что не открылось кровотечение. Повезло, что на горле не осталось синяков от его пальцев. Повезло, что она выжила. Единственная, из их компании.   Ей так повезло. Вернуться из мёртвых, только чтобы умереть вновь. Стать ходячим покойником. Если её смерть и будет кого волновать, то хватит пальцев одной руки, чтоб пересчитать… Так, сука, повезло…   Конечно же, слезы снова текут ручьём. Она пытается перестать плакать. С силой бьёт кулаками о раковину, пинает тумбу голой ногой, кричит, закрывая лицо руками. Глубоко дышит, чтоб хоть чуть-чуть успокоиться. Ей нужна новая цель, чтобы сосредоточиться на ней.   Жалюзи закрыла, помылась. Что теперь? Надо чем-то занять мозг и не думать. Таблетки всё ещё разбросаны по полу и без верха Ви замерзает. Вот и славно. Она занимает себя тем, что собирает капсулы с пола, на всякий случай глотая ещё одну, и складывает в бутылёк. Затем роется в шкафу в поисках одежды и находит старую футболку Авы с демоном. «Самурай», группа этого уёбка. Она запихивает шмотку в самый дальний угол шкафа, не желая вспоминать о нём. Но привязанность к Аве всё ещё сильна, лишь поэтому она не выкидывает футболку в помойку. Наёмница надевает чёрный топ и оглядывается в поисках другой точки Б, неважно что это будет.   Она плюхается на пол у кровати и постукивает ногой в такт вибрациям. Должно быть, радио включилось, басы сотрясают всю квартиру. Барри наверно снова бесится. Она включала музыку и погромче, так, что казалось сотрясается вся мегабашня. Но всё равно, раз она чувствует лёгкую дрожь, значит радио играет громко.   Девушка суёт руку в карман штанов, пока думает, чем бы себя занять, лишь бы не думать и не мучиться. Внутри шуршит обёртка. Это дежурные штаны из клиники, на случай если кто-то проваляется там достаточно долго, чтоб переодеться. Они даже не сидят на ней как следует – штанины слишком длинные. Она достаёт руку и улыбается. Впервые с тех пор, как очнулась.   Леденец. Маленький медовый мишка. Вик сунул ей в карман конфетку за то, что хорошо себя вела. Она разворачивает бумажку и суёт леденец в рот, по языку сразу растекается сладость. В голове не укладывается, чем она заслужила Вика, его доброе отношение… кажется, она никогда не будет достойна его заботы. Рипер штопал её сотни раз, собрал череп по кусочкам. Просто так, за спасибо поставил топовый хром: кироши, богомолы и вот теперь ракетницу стоимостью в десятки тысяч евродолларов. Ви ему по гроб жизни должна. А раз она скоро умрёт, надо обязательно успеть вернуть ему деньги.   Вот и новая цель. И это займёт у неё побольше пяти минут – импланты ведь очень дорогие. Надо выяснить, сколько она ему торчит, а Вик по-любому занизит стоимость и не возьмёт за работу. И по-хорошему, ей бы самой вернуться на работу. Продолжать делать то, что она умеет, пусть теперь и в одиночку. Хоть какая-то видимость нормальной жизни.   Ви встаёт и выключает радио, вставляет слуховые аппараты и роется в коробке со своими пожитками, которую ей доставили домой перед налётом. Достаёт чокер-переводчик и надевает. Находит свой телефон в сумке, куда Виктор сложил все вещи, что были при ней. На экране куча уведомлений: почта, смс, пропущенные вызовы. Её внимание привлекает сообщение от администрации мегабашни, она тыкает на него.   Здравствуйте!   По нашим сведениям, в этом месяце вы не оплатили аренду квартиры, расположенной в мегабашне Н10. Согласно договору об аренде жилья ВД-233015722/2077 дальнейшая задержка оплаты приведёт к выселению в принудительном порядке.   Она проверяет дату. Сейчас почти середина сентября. Она долго провалялась в отключке, несколько недель. Девушка просматривает сообщения и звонки. Джейк спрашивает про Джеки, всё ли с ней в порядке, просит перезвонить. И несколько пропущенных от него. Силь интересуется, куда Ви пропала и почему не отвечает. Сообщения о продаже авто от фиксеров. Её палец замирает в нерешительности над последней смской от Мисти, получена ещё когда Ви лежала на свалке.   Мисти: ви?! компэки по всем новостям. что случилось? джеки не отвечает на звонки…   Мисти: он мёртв… да?   Рука начинает дрожать, Ви просто пролистывает дальше, не позволяя себе застрять в этом, не позволяя прочувствовать всю горечь утраты. Ей срочно нужен хоть какой-то заказ. Она быстро подключает телефон к оптике, почти бездумно, иначе её начнёт колотить. Как только соединение установлено, наёмница находит контакт местной фиксерши, Реджины, но не успевает нажать на вызов – телефон начинает вибрировать от входящего звонка. «Такэмура», гласит надпись над аватаром, на котором изображено знакомое лицо бывшего телохранителя Сабуро Арасаки. Тот самый, что вывез её со свалки. Она по-прежнему не знает, что ему нужно: почему он вдруг сменил гнев на милость и притащил её к Вику, а не к Ёринобу. И зачем он звонит. С тяжёлым сердцем она отвечает на звонок.   «Горо Такэмура, – его лицо появляется в углу оптики и на экране телефона. – Надо встретиться. Приходи в «Дайнер Тома».   Такой простой подход сперва лишает её дара речи. Ви совсем не хочется с ним встречаться. Да, он привёз её к риперу. А до этого пытался задушить и ударил по лицу. Она не знает, что успело поменяться за такой короткий промежуток, но точно знает, верить ему нельзя. У этого корпората по-любому есть свои скрытые мотивы.   «Неа, не могу. Может ты не заметил, я совсем недавно вернулась с того света», – не совсем честно отвечает она жестами. Ей не хочется с ним делиться своими опасениями.   «Может ты не заметила, но я спас тебе жизнь. Теперь мне нужна твоя помощь».   «Я не шучу. Ещё не пришла в себя после всего, что случилось…»   «Это случится ещё не скоро. Так и что же? Если ты хочешь жить, тебе нужно вернуться в игру. Время не ждёт. «Дайнер Тома». Я буду там».   «Слушай, я-, – он отключается. – Козёл».   Он может ждать её хоть до посинения, ей не интересно, какую сказочку он приготовил. Девушка вдруг вспоминает убийцу, что гнался за ними по шоссе. Он назвал Такэмуру предателем. Почему? С чего вдруг ему оставлять своё высокое положение в корпорации и отворачиваться от них? Нет, вряд ли. Это какой-то изощрённый план, просить о помощи, чтобы потом втянуть её в закулисные игры. Он машет перед ней пряником, а стоит подойти, отхлещет кнутом.   Вместо этого она набирает Реджине. Через пару гудков фиксер отвечает. И судя по выражению её лица, она не очень-то рада слышать наёмницу, это… странно. «Ви…»   «Привет. Меня долго не было, но я просрочила квартплату и по уши в долгах. Мне нужна работа».   «У меня нет для тебя работы».   Что за бред, у Реджины всегда полно заказов. У любого фиксера их навалом, в Найт Сити вечно что-то происходит. А Ви сотрудничает с ней с тех пор, как переехала в Уотсон, и ни разу не подводила. Реджина всегда хорошо отзывалась о её работе.   «У меня проблемы с наушниками? Нет работы? Серьёзно?»   «Для тебя – нет».   «И что это значит? Мы с тобой работаем уже несколько месяцев. В день я выполняла по несколько твоих заказов. В чём проблема?»   «Ви, все слышали о вашем проёбе в «Компэки». Нельзя просрать такой заказ и думать, что никто не узнает».   «Я ничего не просрала!» – губы движутся одновременно с пальцами, но девушка останавливает себя, только бы не сорваться на крик. Ёринобу всё испортил, не она. Да, ей следовало лучше стараться, чтоб спасти Джеки с Баг. И вообще не стоило браться за это дело. Но не она всё проебала, просто крайне неудачно сложились обстоятельства.   «Может и нет. Но ты единственная вышла сухой из воды и это наводит на подозрения. Ходят слухи, что на тебе чёрная метка. Никто не захочет с тобой работать. Никто не хочет закончить, как Джеки, Баг и Декс».   «Действительно думаешь, что я тебя подставлю? Настолько мне не доверяешь? Думаешь, я намеренно кину тебя или кого-то другого под танк?»   Горло сдавливает жгутом, на глаза наворачиваются слёзы. Такого Реджина мнения о Ви? Все теперь о ней так думают? Как о наёмнице, которая похерила всё дело и команду заодно. Шесть месяцев она зарабатывала себе репутацию. И всё слила в унитаз одним неудачным заказом?   «Конечно нет, Ви. Я в тебе уверена, но пойми меня правильно. Если кто-то узнает, что я с тобой работаю, все решат, что я кукухой поехала. Поставить тебя работать с кем-то я тоже не могу».   «Никому не обязательно знать, что я делаю для тебя работу».   «Слухи быстро расходятся, Ви. Я не могу».   «И что прикажешь делать?!» – жестами спрашивает Ви, со злости пиная диван. Рукой она вцепляется себе в волосы. Корни болят, напоминая о том, что случилось ночью.   «Заслужи обратно свою репутацию. Докажи, что инцидент с «Компэки» был случайностью, а не закономерностью. И потом мы снова поболтаем».   «И как мне её заслужить без заказов?»   «Блять, ради всего святого, Ви. Мне может самой за тебя всё сделать?! У полиции всегда полно работы по контракту».   «Предлагаешь мне работать на мусоров? Это, конечно, поможет мне вернуть репутацию!»   «На улицах начнут болтать. Покажи, что умеешь хорошо выполнять свою работу. Напомни всем, на что способна. Вот тогда мы сможем обсудить наше дальнейшее сотрудничество».   «Я не… Не хочу мараться, работая на полицейских».   «Ну не работай. Голодай, живи на улице, иди побирайся – меня не колышет. Верни к себе доверие, тогда звони. А пока – забудь». Реджина вешает трубку, а Ви рычит от злости и пинает стену. Какой-то бред. Да, случай в «Компэки» взорвал общественность, это дураку понятно. Но не она посоветовала Ёринобу придушить папашу. И она не виновата, что они не ладили. Ей не хочется унижаться и работать с полицией. Это днище. То, что мусорам вообще требуется чья-то помощь, и есть одна из главных бед Найт Сити.   Она решает позвонить Падре. Он поверил в неё, когда она только приехала в город и была никем. Старик всегда тепло к ней относился. Но противный внутренний голосок напоминает, что лучше не иметь вообще никакой репутации, чем иметь, но херовую. Ей не просто нужно начинать всё с начала – она скатилась ниже некуда. Но девушка не позволяет себе как следует подумать, просто звонит фиксеру.   Она чувствует слабый огонёк надежды, когда старик отвечает на звонок. Наверняка у него есть для неё работа. Пусть несерьёзная, но хоть что-нибудь.   «Ви, дитя… Давно не виделись. Где ты пропадала?»   «Неважно… Я вернулась и мне нужна работа».   «Ви… ты понимаешь, что просишь тебе помочь в ущерб моей собственной репутации? Ещё и так скоро после смерти Джеки. У тебя не осталось ни капли уважения? Ни ко мне, ни к себе, ни к Джеки?»   Его вопрос как удар под дых. Падре знал Джеки с рождения. Знал сеньору Уэллс ещё когда она была беременна. Наблюдал, как Джеки взрослел. И в итоге его заказ свёл ребят вместе. Старик должно быть ещё оплакивает его, а тут она… со своими просьбами и нежеланием предаваться скорби. Надо думать в его глазах она выглядит бессердечной тварью. Но Ви нельзя погружаться в это болото, иначе ей не выбраться.   «Падре, мне-».   «Ты хоть говорила с его матерью?»   «Нет. Я просто-».   «А стоило бы. Нельзя отринуть скорбь, это разъедает душу. И твою, и её. Что касается работы, я не могу тебе помочь. Не в этот раз».   «Понимаю…»   «Храни тебя Господь, Ви». Старик кладёт трубку, а наёмнице кажется, что он сыт ею по горло. И не ей его винить, он прав. Она не даёт себе прожить эмоции. Но всё навалилось одновременно: смерть Джеки, а следом её собственная. Девушка не знает, как ей справиться. Ещё страшнее встретиться лицом к лицу с сеньорой Уэллс … Ви не может представить, как она, глядя ей в глаза, скажет, что не уберегла её сына. И зачем бы его маме вдруг захотелось её видеть после такого?   Скорее всего, она не права и это неверный подход, но это всё, на что Ви сейчас способна. Она ищет номер Дино. Он нормальный, у них никогда не было тёрок. Хоть он и пытается раздеть её взглядом каждый раз, как они разговаривают, даже не догадываясь, что уже всё видел. Но если он даст ей работу, то похер. Наёмница нажимает кнопку вызова.   Автоответчик. Ви вешает трубку, не оставив сообщения, и отправляет ему смс в надежде, что он прочтёт, как сможет, и выдаст ей парочку заказов. Она пытается дозвониться до Вакако, старушка отвечает на звонок и тут же сбрасывает, Ви даже не успевает ничего сказать – ту всё ясно без слов. Эль Капитан, фиксер из Санто-Доминго со стрижкой под маллет, перенаправляет её звонок на автоответчик через пару гудков. У Мистера Хэндса тоже стоит автоответчик. Завершая вызов, Ви проверяет, не прочёл ли Дино её сообщение. Прочёл. И не ответил. Она стонет от бессилия. Ни один фиксер не горит желанием с ней работать после «Компэки». Наёмница стискивает гаджет в руке так сильно, что ещё немного и он треснет. Она прокручивает разговор с Реджиной. Всем известно, городская полиция настолько не справляется с объёмом работы, что платит наёмниками, если те предотвращают нападения на гражданских или расследуют преступления. Только она никогда не хотела этим заниматься. Сотрудничать с копами – всё равно что торговать собой. Но ей надо платить за квартиру, плюс она должна Виктору около семидесяти тысяч эдди за клинки богомола, систему запуска снарядов и кироши. У неё есть заначка, с неё можно покрыть аренду и даже кое-что останется, только этого не хватит, чтобы отдать долг риперу.   Поэтому она засовывает свою гордость подальше, звонит диспетчеру и просит, чтобы её оформили на работу по контракту. На том конце провода офицер скучающим голосом спрашивает её данные и оформляет в базе. Всё просто: настраиваешься на полицейскую частоту, приезжаешь на место преступления и вмешиваешься, если уже поздно – ищешь улики и сдаёшь через систему почтоматов. Под уликами подразумевается любая информация о нападавших – документы или чипы с данными. Хоть офицер прямо и не заявляет, что она может присвоить себе всё, что найдёт на месте, но это понятно и так. Всем плевать, лишь бы только избавлялась от бандитов. Ви быстро одевается, накидывает поверх чёрную толстовку с капюшоном и берёт с собой маску. Она роется в вещах, которые Вик собрал в сумку. Внутренности сжимает спазмом от вида окровавленного корпоратского костюма. Зато она находит браслет, что Мисти дала ей ещё до налёта, он должен был защищать от негативной энергии. На голубых с золотом бусинах теперь красуются пятнышки крови. Девушка надевает его поверх своего кожаного браслета, защита ей пригодится. Не собираясь больше копаться в кровавом шмотье, она отставляет сумку.   Под подушкой наёмница находит подвеску с пулей, ещё один талисман на удачу, если верить Мисти. Есть в этом что-то зловещее, но ей нравится кулон, и если Мисти права… Ей сейчас пригодится любая защита. Ви надевает на шею пулю, которая её убила. Она прячет маску в свою сумку, складывает туда же её новые таблетки и оружие, принимает свои обычные лекарства и выходит в коридор.   В этот раз она чувствует себя зомби, восставшей из могилы и шатающейся по коридорам среди живых. Это странно, снова видеть всё, слышать речь. Для этих людей ничего не изменилось, жизнь идёт свои чередом. А она успела умереть и воскреснуть. Потерять самого дорого человека. Ещё у неё теперь террорист в черепе, и она до сих пор чувствует его руки на своём горле, хоть и не осталось следов. Лишь след от удара на лбу и трещина на стекле – всего два напоминания о том, что она его не выдумала. «Ви, привет!» – останавливает голос Уилсона её. Ви разворачивается и видит его у оружейного магазина.   «Привет», – отвечает она жестом и подходит.   «Не видел тебя уже целую неделю! А то и две – нет, три! Думал, тебя нет в городе».   «Да были… неприятности. Ничего такого», – отвечает она и надеется, что лицо её не выдаёт.   «Ну да. У меня для тебя кое-что есть».   «Не знаю, Уилсон. Мне бы за квартиру заплатить и с долгами рассчитаться, не до игрушек сейчас».   «Да брось, эта красавица будто для тебя сделана».   И вопреки здравому смыслу она следует за ним в магазин. На аренду ей хватает, так может, потратить оставшуюся сумму на оружие не такая уж плохая мысль. Оружейник достаёт и раскрывает кейс. Ви вздыхает от удивления. И правда, Уилсон её раскусил. Перед ней лежит снайперская винтовка в очень красивом синем цвете, не слишком яркая, чтобы не выдать стрелка, и тем не менее это её любимый оттенок. В комплекте идёт глушитель и оптический прицел.   Если нужно в кого-то стрелять, обычно она берёт свой «Дезерт Игл» .50 калибра, только на этого маленького монстра глушитель не наденешь. Вообще можно, но придётся долго-долго с ним ебаться. Нож бесшумен, однако убить можно лишь с близкого расстояния. Ви неплохо метает ножи, что слегка компенсирует этот недостаток. А ракетница вообще ни разу не бесшумная. Так что снайперка станет отличным дополнением. В детстве отец учил её с ними обращаться, как целиться и компенсировать отдачу. У неё вроде неплохо получалось, только она уже много лет из них не стреляла. «.50 снайперская винтовка со скользящим затвором. Твой любимый цвет и калибр. Всё как надо».   «Ты действительно так хорошо меня знаешь?»   «Сказал же: она прям для тебя».   «Можно попробовать?»   «Вперёд».   Наёмница берёт оружие в руки – тяжелое – и идёт на стрельбище. Хорошо, что винтовка увесистая, значит отдача будет меньше. Она сама мелкая и любит калибр побольше, а такие пушки обычно обладают чудовищным откатом. Даже её «Дезерт Игл» отдаёт в руку так, что мало не покажется, но она привыкла – всё-таки с детства стреляет.   На ум приходят воспоминания о другом мощном оружии в серебристых пальцах, с надписью «Самый Верный Друг» на стволе. С такой отдачей её рука бы не справилась.   Ви трясёт головой, отгоняя воспоминания. Они не её. Девушка развлекается со снайперкой в тире, ей нравится, как она лежит в руках. Очень точная. Из магазина она выходит с новым оружием в чехле за спиной и запасными магазинами в сумке.   В лифте она перенастраивает свои слуховые аппараты на полицейскую частоту, ища ближайшие происшествия. Через пару секунд слышит разговор: Тигриные Когти напали на клинику рипера. Она такую не знает, но вроде это рядом. Поэтому наёмница достаёт маску, надевает и выходит на улицу.   Через телефон она пытается вызвать машину, однако получает уведомление, что её эвакуировали и ещё не доставили на стоянку. А значит придётся идти пешочком пока не найдёт, что угнать. По крайней мере здесь недалеко. Ви шагает по улице, через тоннель. Кидает бездомному в чашку пару эдди и намекает, что лучше бы ему убраться отсюда. Он быстро смекает и сваливает.   Из тоннеля она выглядывает в квадратный двор и видит бандитов – те пока её не заметили. Ви опускается на колени и достаёт винтовку, целится Когтю в голову. Спускает курок, и первый падает с дырой в черепе. Остальные орут и разбредаются в поисках стрелка, подставляясь под выстрел. Через несколько секунд на земле лежат ещё трое. Пятый прячется за красно-зелёную машину, и наёмница решает опробовать ракетницу. Снаряд подрывает тачку, бандита убивает взрывом. Не успев выстрелить ни разу, они все лежат мёртвые. Девушка находит рипера мёртвым на полу клиники и щепку, в которой говорится, что док вырезал импланты из мёртвых членов банды. Она отправляет щепку через почтомат и получает на счёт восемьсот эдди.   В Найт Сити всегда что-то происходит, поэтому скоро наёмница засекает ещё одно преступление. На тротуаре припаркован красный «Кусанаги», со стикерами на боку, видимо принадлежал одному из Тигров. Она заводит байк и едет к следующему месту.   Четверо бандитов на крыше. Тут уже не так чисто сработано. Она едва уворачивается от гранаты, а перед глазами вспыхивают картинки: в Мексике стоит невыносимая жара, пахнет порохом. Ви чувствует отголоски боли в левой руке и вес мёртвого товарища на себе. Но в итоге она остаётся на крыше одна. В чипе говорится что-то насчёт антенны, девушка не вникает; на счёт падают ещё восемь сотен. Очередное одно разбойное нападение, только масштабнее, на углу Дрейк-авеню и Картрайт-стрит. Не меньше двенадцати Тигриных Когтей захватили рынок. Наёмница снова берёт винтовку и пользуется преимуществами заставленной ларьками площади. Поднимается выше и устраивается на внешнем блоке от кондиционера, стреляя из-за угла. Требуется всего-то немного терпения, и пятеро лежат на земле, мозги разбрызганы по палаткам, которые они обносили. Остальные члены банды поумнее, за ними приходится спускаться и вырезать по одному, гоняясь за ними с пистолетом и ножом по увешанному яркими фонариками рынку. Так странно ходить по пустому рынку, залитому кровью и заваленному телами. Ви берёт из ларька ни-колу и пересаживается на мотоцикл, у которого в баке побольше топлива.   Так она и мотается от преступления к преступлению, не давая себе отдохнуть, чтоб не думать. Трое мальстрёмовцев отстреливаются от копов. Хотели что-то спиздить со склада и случайно включили сигнализацию. Когда полицейские благодарят её за помощь, внутри возникает неприятное ощущение. Ви интересно, сколько скелетов прячут в шкафах патрульные. Но не развивает мысль, её счёт пополняется и это главное.   Она проезжает мимо экрана на здании, на котором идут новости: рассказывают про смерть Сабуро Арасаки. Девушка ускоряется, лавируя среди машин, лишь бы не слышать. Тот день продолжает преследовать её, прошло уже несколько недель, почему об этом до сих пор говорят. Им что, мало…?   С балкона здания она пристреливает нескольких ребят из Мальстрёма, спускается и заворачивает в проулок, ведущий к складу. Находит там ещё три тысячи евродолларов. Три Когтя лежат мёртвые на земле, после того как завалили крысу. Ви отключает мозг, просто работает на автомате. Не самая достойная работа, но она даётся ей так же естественно, как дыхание.   Следующий вызов приводит её к «Лиззису». Она паркуется через дорогу от бара и её едва не выворачивает от воспоминаний о подготовке к налёту. Столько было предупреждений, почему Ви их не замечала? Она обрывает ход мыслей, убивает Тигриных Когтей и едет дальше.   В переулке кого-то прессуют Животные. Наёмница прячется в пустом киоске за прилавком, заставленным товарами, и бросает нож, убивая одного. Достаёт снайперку и приканчивает остальных. Она поднимается и краем глаза замечает, что лежит на прилавке. Пластинки. Красное на чёрном. И белые надписи «Самурай» и «Сильверхенд». Будто вселенная издевается над ней, постоянно напоминая о прошлой ночи, о нём. Она скидывает их на пол и топчет, забирает свой нож и уезжает.   Радиоведущий нахваливает новую программу медицинского страхования от «Арасаки». Одно лишь название корпы вызывает у неё дикое желание заорать. Ви выключает слуховые аппараты до конца поездки. Меняет радиостанцию, слезает с байка и включает наушники обратно. Шайка Мусорщиков торчит под эстакадой, она выносит их всех.   Пятеро мальстрёмовцев, которые наладили канал поставки хрома от коматозников из Медцентра, лежат на асфальте мёртвые. Она чувствует, как на плече от винтовки формируется синяк, но боль не останавливает. Наоборот, это помогает отвлекать мозг от ненужных мыслей. Не успевает она моргнуть, а на часах уже четыре дня.   Поступает вызов зачистить логово Мусорщиков на Голдсмит-стрит. Тоже проходит не так гладко, как хотелось. Её засекают, когда она пробирается по крыше. Начинается перестрелка, а у них топовое снаряжение, которое бандиты увели у «Травмы». Ви танцует между контейнерами и трансформаторами, стараясь достать Мусорщиков и самой не попасть под пули. Она почти слышит голос Джеки, его смех и боевой клич. Такой хернёй они всегда занимались вместе. А теперь у неё остались лишь воспоминания: она одна, взмокшая, с бомбой замедленного действия в голове и из помощников только адреналин.   Последний бандит падает замертво. Девушка тяжело дышит, кровь сочится из новых ран. Почти час она убила на этих падальщиков, кровь даже под ногтями. Но на полицейской частоте уже сообщают о следующем происшествии, тоже неподалёку. Ви выдвигается туда, не позволяя себе даже минутку отдыха, иначе она снова начнёт думать. Избавляется от Когтей на строительной площадке в Уотсоне. Уже садится солнце, когда она приканчивает группу мальстрёмовцев, которые убили отказавшегося сотрудничать наркодилера за закусочной. Ещё одна шайка боргов напала на рабочих на погрузочной площадке, потому что бандитам показалось, им маловато отстёгивают. Ви разделывается и с ними.   Очищает от Мальстрёма очередную верфь, заставленную контейнерами. Роется в карманах мёртвых полицейских и бандитов и находит сообщение, что начальник отправил своих ребят на растерзание головорезам, потому что они совали нос не в своё дело. Вообще неудивительно.   Нордсайд – территория Мальстрёма, поэтому на следующем вызове на Офшор-стрит она снова встречает хромовых ублюдков. Баннер через дорогу обещает изгнать из неё демона. Ви даже не понимает, о чём реклама, однако она тут же вспоминает о новом пассажире, которого бы с радостью изгнала. Бандиты тусят в депо и копошатся в краденной технике из конвоя. Наёмница забирается на здание рядом и без труда избавляется ото всех. Спускается и ищет улики. Последовательность действий уже хорошо отработана. На футболке одного из мертвецов написано «Самурай». Естественно, блять. Она пинает труп, словно надеется, что монстр в голове каким-то чудом почувствует боль. И дважды стреляет в уже мёртвого бандита. Слёзы вот-вот навернутся на глаза, она готова кричать. Но Ви сдерживается.   Девушка укладывает спать ещё две группы Тигриных Когтей. Работник, которого держали на мушке запинаясь благодарит её. Это немного поднимает настроение. Совсем чуть-чуть. Приятно знать, что ты кого-то спасла, тем более, от совершенно бессмысленной гибели. Бандиты грабили химзавод, чтобы добыть сырьё для своей новой наркоты – «блестяшек».   В кармане от неотвеченных звонков и непрочитанных сообщений вибрирует телефон. Первое в списке от Общества Бартмосса – какой-то странный спам про капитализм. Пропущенные вызовы и смс от сеньоры Уэллс. Ви трёт лицо и открывает сообщение.   Мама Уэллс: Ви?   Мама Уэллс: Ви, нам надо поговорить, возьми трубку пожалуйста Девушка кусает губу, внутри всё скручивает в тугой узел. Что ей сказать? Что вообще можно сказать в такой ситуации? Как ей теперь смотреть в глаза его маме? Пальцы дрожат над клавиатурой, она печатает единственное, что приходит в голову.   Ви: Простите меня.   Это всё, что она может сейчас сказать. Ви надеется, сеньора Уэллс найдёт в себе силы её простить. За смерть Джеки, за то что не отвечает на звонки, за то что такая трусиха… Ещё два преступления. Снова Мальстрём. И Ви решает поехать домой. Она измотана до предела, уже почти не соображает. На часах почти полночь, она едет на краденном байке по ночному городу и понимает, что ничего не съела за весь день. Один леденец и баночку газировки. Но это и хорошо, она сильно устала, а значит сможет быстро уснуть.   Девушка заходит в лифт, едва держа глаза открытыми. Снимает маску и облокачивается на стенку, голова глухо ударяет о кабинку. И мгновенно сожалеет о действии, так похожем на Джонни, когда тот стучал головой о стену. Как же бесит, хочется забыть об этом хотя бы на день и не думать ни о чём, кроме работы. Но всё время что-то напоминает. «В Найт Сити объявлен траур, – говорит ведущий, – мир продолжает оплакивать смерть Сабуро Арасаки, главы корпорации «Арасака». Флаги на зданиях приспущены, все ближайшие развлекательные мероприятия отменены. В свете случившейся трагедии в город прибыла дочь и наследница империи, Ханако Арасака».   «Чтоб вы сдохли!»   Кричит она экрану, брызжа слюной от переполняющего гнева, и чувствует на себе удивлённые взгляды. Лифт остановился на этаже, те, кто хотел зайти в кабинку, остановились и изумлённо смотрят на неё. Ви проталкивается сквозь случайных свидетелей своей внезапной вспышки и вцепляется себе в волосы, готовая снова разораться. Или расплакаться. Ебучая несправедливость.   Мир оплакивает Сабуро. Да всем похуй! Сдох очередной корпоратский выблядок, готовый на всё ради денег и власти. И все срочно должны попадать на колени и скорбеть, хотя его не волновало, что лучше для мира и для простых людей. Для него не имели значение даже желания собственного сына, и Ёринобу готов был его придушить, лишь бы освободиться от этого кровопийцы.   В тот день погибли действительно хорошие люди: Джеки и Ти-Баг. И миру срать. Ради них не спускают флаги. Никто не звонил и не разговаривал с ней о Баг. Даже она сама не может нормально погоревать и оплакать их. Едва ребят не стало, о них сразу забыли. Себя Ви хорошим человеком не считает, они были лучше. Ей не свойственны ни искренняя доброта Джеки, ни выдающиеся способности Баг. Но бля, она же тоже умерла. И никому не было дела. Жизнь продолжилась и без неё. Это ранит.   Едва дверь квартиры закрывается, она кричит, давая выход всему, что накопилось. Ей не хочется снова плакать, уже тошнит от нытья. Поэтому она просто орёт и бьёт кулаком в стену. Ви начинает понемногу успокаивается и замечает, что радио снова работает. Она без сил опирается на дверь. Ей казалось, она выключала радио перед выходом. Опять что ли глючит? Только девушка слишком устала, чтобы разбираться. Она раздевается, как попало бросает на пол одежду и сумку с оружием и идёт к кровати. Всего лишь надо проспаться, к утру боль и ярость пройдут, голова будет яснее. Ви кладёт свои наушники на прикроватную тумбу и ложится на постель, зарываясь в мягкие подушки. Закрывает глаза и размеренно дышит, желая расслабиться и успокоиться в тишине и одиночестве. От переутомления её начинает клонить в сон.   Вдруг что-то опускается на матрас рядом с ней. Наёмница снова чувствует вонь сигарет, тепло и запах чужого тела. Горло сжимает от страха, пульс подскакивает. Она подлетает на кровати, ожидая увидеть его, услышать очередное оскорбление и сжимается, готовясь к нападению.   Однако рядом никого.   Присаживаясь на краешек кровати, Ви старается успокоиться и запускает руку в волосы. Как это работает? Никто из её знакомых не знает. Что, если он вернётся ночью, пока она будет спать? Он уже смог один раз перехватить контроль, вдруг ситуация повторится? И кто знает, какую херь он может сотворить…? Она понятия не имеет сколько действуют блокаторы. Он может появиться и напасть в любую минуту. Возможно, он уже сейчас не связан препаратами и вполне осознан… просто выжидает подходящий момент. Когда она не будет готова.   А если не он, так его воспоминания не будут давать ей покоя.   Нет, нельзя спать, решает она, пока нельзя. Может и вовсе никогда. Девушка не знает, сколько так продержится, но такой возможности она ему не предоставит. И она не горит желанием опять проживать его жизнь. Ви хватает свои слуховые аппараты, вставляет в уши и идёт в ванную. Из колонок звучит музыка. Надо пойти и снова заняться делом. Только так удаётся более-менее держать себя в руках, без цели она начнёт с воплями носиться по кругу.   Она отмывает кровь с рук, затем умывается холодной водой, чтоб хоть немного проснуться. С глаз немного спадает пелена усталости, Ви разглядывает себя в зеркале. Лицо ещё немного грязное, под глазами пролегли тени. Она опирается на раковину и глубоко дышит, глядя на своё отражение; капли воды капают с носа.   A blind man lost, in the streets A pattern here I need to see keep returning, keep trying to leave Got a bad feeling that I need to feel   До побелевших костяшек она стискивает умывальник. Её словно окатывает ледяной водой целиком. Его голос, этот ебучий голос по радио. Может она и раньше слышала его песни, просто не задумывалась до сегодняшнего дня и тут же забывала. Даже не знала, кому голос принадлежит. Теперь знает, и знает очень хорошо. Сердце снова бешено колотится в груди.   A black dog runs at my side Down a road, no end in sight The city sleeps but in my mind Got a knot that won’t unwind   Спотыкаясь, она спешит из ванной. Подлетает к радио и торопливо выключает, ногти с остервенением царапают корпус. В отчаянии швыряет несчастную коробочку на пол, чувствуя секундное удовлетворение. Заткнув его голос, она пытается вновь собраться.   «Сука!» – орёт она вслух, голова раскалывается. Пару секунд Ви обхватывает её руками. Потом начинает собираться. Достаёт термос, который ей подарила Мисти, чтобы запаривать с собой травяные чаи. Ви переливает в него баночку хромантикоры и спанки-манки. Заваривает кофе в малюсенькой кофеварке рядом с микроволновкой. И выливает его в термос. Горячий кофе плюс холодные энергетики – смесь получается ядрёная, но это должно помочь не уснуть. Если не кофеин удержит её на плаву, то хотя бы вкус коктейля. Она делает глоток, во рту остаётся противный привкус словно хлебнула кислоты. Однако после трёх глотков девушка чувствует себя бодрее. Ещё одним глотком она запивает капсулу омега-блокаторов.   Надевает те же штаны, берёт всё необходимое и выходит из квартиры, прихватив термос со своим зельем. Спускаясь по лестнице на этаж ниже, она периодически отхлёбывает и морщится.   «Полиция! Открывай!» – по коридору разносится громкий мужской голос. Ви видит двух офицеров возле квартиры Барри, соседа снизу.   «Барри! Мы знаем, что ты там. Мы хотим помочь!» – кричит второй полицейский – женщина.   «Я вас не звал! Ордера нет – идите нахуй!»   «Хорош выёбываться, открывай!»   «Мы пришли сюда как коллеги! Решили тебя навестить. Давно тебя не видно, мы переживаем».   «Переживайте в другом месте!»   «Ну и мудак же ты, Мендес», – поворачивается женщина к своему напарнику.   «А, то есть я ещё и виноват? Это он заперся в доме и нагнетает вокруг себя драму!»   «Он потерял друга. Разве можно его винить?»   «Не он первый, не он последний. Это жизнь». Переговариваясь, полицейские отходят от двери к перилам напротив. Ви болтала с Барри пару раз, он нормальный, хоть и коп. А судя по разговору у него сейчас трудный период. Терять друзей… не просто, уж она знает. Ви делает ещё глоток из термоса и подходит, по пути проверяя включён ли чокер, маска пока что лежит в сумке.   «Что-то случилось? Я живу этажом выше», – она обращается к офицерам, решая выяснить в чём дело.   «Вот и живи себе, не лезь не в своё дело», – раздражённо отмахивается от наёмницы мужчина в форме.   «Заткнись, с соседями надо поговорить».   «Я могу как-то помочь?»   «Возможно. Ты Барри знаешь?»   «Мы пару раз разговаривали».   «Он наш друг, служили вместе. Недавно вот уволился. Ушёл, когда потерял лучшего друга. Вот боимся, как бы глупостей не наделал». «Расслабься ты, Петрова, – усмехается Мендес. – У Барри стальные нервы. Просто он злобный старый хрен».   «Мендес, я-, – она закатывает глаза и снова обращается к Ви. – Может, проведаешь его, когда он успокоится?»   «Ладно. Всё равно рядом живём».   «Спасибо. Только будь терпимей. Он бывший коп в депрессии. С ним… непросто».   «Поняла», – кивая, отвечает наёмница и решает сразу пойти попробовать с ним поговорить. Чужие проблемы отвлекают. Пока она занята заботами других, не приходится думать о своих.   Девушка стучит в дверь кулаком. Ответа нет. Она стучит ещё раз. Тишина. Стучит снова.   «Эй, ты дома?»   Вопрос остаётся без ответа. Он довольно охотно ответил своим коллегам, хоть и немного грубо. Видимо, с едва знакомой соседкой сверху у него нет вообще никакого желания разговаривать. Она решает пока оставить мужчину в покое и вернуться позже. Прихлёбывает ещё разок свой эликсир смерти, голова начинает болеть сильнее, сердце стучит быстрее, но она чувствует прилив сил и готова покорять мир. Наёмница идёт к выходу из башни, настраивая наушники на полицейскую частоту.   Один вызов сменяет другой: Тигриные Когти, Мальстрём, Мусорщики и Животные – неважно кто. Просто мясо на убой. Она кромсает всех, не останавливаясь ни на минуту. Прерывается только чтобы глотнуть свой коктейль, и всё по новой: в воздухе свистят пули, летают ножи. Ви находит энергетик и залпом выпивает. Втыкает лезвие в живот бандиту, забирает недопитый кофе. Не забывает каждые пару часов глотать капсулу блокаторов. Рассвет сменяет ночь. И ещё один день проносится как один миг, девушка не следит за временем – всё, как в тумане. Слышит о новом преступлением, добирается до места, разбирается с проблемой, пьёт что-нибудь с кофеином, отправляет вещдоки и едет дальше. И снова всё то же самое, и снова, и снова, и снова…   С каждым новым происшествием на теле прибавляется синяков, ран и порезов. Головная боль становится постоянным спутником, в висках стучит в унисон с пульсом; в крови кажется уже течёт чистый кофеин. Но физический дискомфорт лучше душевного, поэтому ей нормально.   Второй день подходит к концу. А может быть уже третий? Или четвёртый? Она не понимает, сколько времени провела, мотаясь по городу и выполняя грязную монотонную работу. Ей главное заработать денег и, если повезёт, вернуть хоть толику своей репутации среди фиксеров. Но проезжая по Чартер-стрит, она задумывается, на кой чёрт ей теперь репутация, раз она обречена? Снова Когти. Кто-то заметил, что они слишком долго пасутся на погрузочном дворе недалеко от старой фабрики.   Она идёт по заброшенной парковке, следуя по указателям к грузовой площадке. Пробирается через ряды контейнеров: одни уже проржавели и открыты настежь, другие надёжно запечатаны. Везде стоят поддоны с мешками цемента и разными строительными материалами, только бандитов пока не видно. Девушка проходит через открытый с обоих концов контейнер, осторожно выглядывает и видит первого живого человека. На разукрашенную красно-зелёную тачку опирается один Тигр. Она стоит достаточно далеко и не видит, есть ли с ним кто-то ещё. Наёмница подходит ближе, проскальзывает в другой раскрытый грузовой контейнер. И видит ещё людей, несколько машин и байков. Внимание привлекает отблеск маски Мусорщика. Когти заодно с Мусорщиками…?   Она решает использовать ракетницу: вокруг полно машин, снаряд самонаводящийся, поэтому сработает гораздо эффективнее, чем снайперская винтовка – слишком много препятствий. Ви активирует систему запуска снарядов и фиксирует цель, стреляет зажигательной ракетой. Она огибает автомобиль, но всё равно не достаёт бандита, взрывается рядом, едва задевая. Блять, зря только себя выдала.   Слышны крики бандитов из обеих группировок, они начинают бежать в её направлении. Наёмница отступает вглубь и перезаряжает. Тут же внутрь забегают Мусорщик с Когтем, и она стреляет. Оба погибают на месте, тела охватывает огонь, а девушка пятится назад к выходу, выбирается из контейнера и старается отойти как можно дальше от разъярённых головорезов. Ещё раз стреляет по машине, взрывом убивает ещё двоих.   «Это херово, очень херово!» – орёт один из троих, оставшихся в живых. Они продолжают преследовать её. Через пару секунд она стреляет в него. Бандит падает, крича в агонии пока его пожирает пламя, взрывом зацепляет ещё одного.   Осталась лишь одна Мусорщица. Бандитка всё ещё бежит за Ви, та продолжает пятиться назад, расчехляя по пути нож. Бросок; женщина не успевает уклониться и налетает прямо на лезвие, которое втыкается в горло. Из раны хлещет кровь, Мусорщица падает на землю. Ви вытягивает нож, вытирает о свои грязные джинсы и без помех идёт осматривать место. В воздухе висит тяжёлый запах палёной плоти, повсюду обгоревшие трупы бандитов. Но кроме них и пары машин больше ничего не обгорело – в этом преимущество самонаводящихся снарядов. Немного прицельной энтропии, идеально. Она перешагивает через тела, обшаривая карманы и забирая всё, что нравится, и направляется к рядам контейнеров мимо горелой машины, которая ещё потихоньку тлеет.   Наёмница обшаривает территорию в поисках улик и вдруг слышит глухой стук по металлу. Оглядывается в поисках источника. Судя по всему, кто-то отчаянно молотит по одному из контейнеров.   «Там кто-то есть?» – спрашивает она руками, а маска озвучивает её жесты, пока девушка пытается понять, из какого контейнера долбят кулаками.   «Помогите, пожалуйста, помогите!» – отвечает ей приглушённый голос с сильным акцентом. Ви наконец-то находит нужный контейнер и открывает.   Как только синяя дверь распахивается, в нос ударяет дикая вонь: внутри сидят вроде пятеро. В основном женщины, парочка мужчин. Все грязные, побитые. У двери стоит женщина со сломанным носом, видимо стучала она. При виде Ви она в ужасе замирает. Наёмница тут же смекает, почему и сдвигает маску.   «Я не с ними, – успокаивает она, чокер перехватывает на себя перевод. – Можете выходить». Народ медленно, шатаясь, выбирается из импровизированной тюрьмы. Ви едва не выворачивает: повсюду кровь, грязь, человеческие экскременты. Бог знает сколько времени эти люди здесь провели. Когда наёмница видит у дальней стены тело, то разом осознаёт – воняет тут так не только поэтому. Она подходит ближе, чтобы убедиться, что не права.   Она права.   Девочка. На вид лет шестнадцать, вся кожа в синяках и трупных пятнах. Тело давно остыло и только-только начало разлагаться, леопардовые лосины испачканы в крови и собственных испражнениях. Ви аккуратно ищет в карманах хоть что-то, с помощью чего можно её идентифицировать, и находит телефон с последними сообщениями.   Трейси: мам помоги плиз   Трейси: меня походу похитили   Трейси: мам сделай что-нибудь пожалуйста   Дальше она уже не может читать, к горлу подступает желчь, только блевать ей нечем, в желудке лишь конфетки и кофе с энергетиками. Молодую девчонку утащили с вечеринки и отправили на корабле в Найт Сити. Последнее, что она отправила – сообщение маме с просьбой о помощи.   Ви выходит пока её не стошнило. На улице в свете заходящего солнца и догорающей тачки стоят пятеро человек, чумазых и дрожащих. Она роется в вещах бандитов и натыкается на диалог между Питером и Дзётаро Сёбо. Дзётаро Сёбо знаменит на весь город своими чёрными брейнами с пытками, и занимает довольно высокое положение в иерархии Тигриных Когтей. Судя по сообщениям, Мусорщики привезли этих людей ему на растерзание, Питер упомянул, что они только что приехали в Найт Сити. Эти ребята не отсюда.   «Вы же не из Найт Сити, да?» – спрашивает она, люди робко кивают в подтверждение. И таких контейнеров тут несколько, но никто больше не стучит… И всё равно нужно проверить.   «Что с нами будет…?» – срывающимся, хриплым голосом спрашивает одна из женщин. Наёмница в раздумьях кусает губу. Ей не по силам отправить этих людей домой, это работа полиции, но вот вопрос: захотят ли они этим заниматься. Ви точно не может их здесь бросить.   «Я проверю остальные контейнеры, вдруг там есть кто-то ещё. И позвоню в полицию, надеюсь, они во всём разберутся и отправят вас по домам».   В успокаивающем жесте Ви сжимает плечо и чувствует под одеждой кожу да кости. Внезапно наёмница ужасается, что было бы, если б её ракетница слегка промахнулась, люди внутри могли бы свариться заживо.   И никому бы не было до них дела.   С тяжёлым сердцем она начинает открывать контейнеры один за другим. В каких-то только трупы. В других наркота и приблуды для съёмки брейндансов. Девушка находит ещё двоих живых, таких же побитых и грязных. У Ви из головы не идёт та девушка, которая умерла в пути, и никто даже не знает. Мама где-то там, мечется в неведении и не понимает, что стало с её дочкой. Людей просто вырвали из жизни и запихали в клетку. И если б их всех не стало, Земля бы не остановилась. Так же было и с ней. С Джеки и Баг. Сука, да даже с теми же бандитами, которых она порешила за последние хер знает сколько суток. Лишь безымянные трупы. Жителям города плевать, для них это просто какие-то люди, мелкие и незначительные.   Она открывает последний контейнер, тяжёлые двери задевают лежащие на полу трупы. Наёмница видит одну живую девочку лет восьми. Всё лицо в засохшей крови, полными страха глазами она смотрит на Ви. Больные уёбки. Хватают всех, кто попадётся.   «Всё хорошо, милая, тебя никто не тронет», – она обращается в девочке вслух в надежде, что ласковый тон её немного успокоит, хоть голос немного хрипит. Девочка осторожно выходит. В её глазах стоят слёзы, всхлипывая, она невнятно спрашивает, куда попала и где её мама.   Ви берёт малышку на руки, стараясь утешить, и относит к остальным. Из всех выжили лишь человек десять. Теперь сбились в кучку и сидят потерянные, не ведая что будет дальше. В сообщениях говорилось, что люди просидели в этих гробах неделю. С плачущим ребёнком на руках, девушка садится на землю, облокачивается на металлическую стену одного из контейнеров и звонит в полицию. Секунду раздумывает и решает снова включить чокер.   «Полиция Найт Сити, чем могу помочь?» – спрашивает уставший голос дежурного.   «Меня зовут Ви, наёмница, я числюсь у вас на контракте».   «Вы забыли, каким концом надо направлять оружие на людей?» – насмехается диспетчер, словно она попусту тратит его время.   «Нет, урод. Я тут на погрузочной площадке у Чартер-стрит. Мусорщики только привезли откуда-то партию людей. Их держали в контейнерах неделю, может больше, в живых осталось только десять. Они не знают, как здесь оказались и как им вернуться домой. И я подумала, может вы снизойдёте, притащите сюда свои жопы и займётесь делом?»   «По-понял, сейчас отправлю к вам кого-нибудь».   Он отключается. Теперь остаётся ждать. Придётся прервать свою безумную гонку ради этих бедняг. Женщина с синими волосами и сильно отросшими корнями смотрит на Ви. «Значит нас скоро отправят домой?»   «Хотела бы я сказать «да», но боюсь, когда полиция говорит «сейчас», это значит «часа через три», в лучшем. Так что располагайтесь пока».   «Вы же… нас не бросите, нет?»   «Нет, не брошу. В Найт Сити и так небезопасно, а вы на ногах-то еле держитесь. Я за вами пока присмотрю».   «Спасибо… Я… Спасибо».   «И… – обнимая исхудавшую девочку, Ви внезапно озаряет, – я тут подумала… Прозвучит глупо, но может закажем пиццы или типа…?»   Ситуация абсурдная. Людей похищают чёрт знает откуда, наёмница их освобождает и предлагает поесть дешманской пиццы. Но это всё, что она может сделать, чтоб хоть немного скрасить ожидание. Она не может помочь им отмыться, не может привезти их всех к себе в квартиру – они попросту не влезут. Добраться домой она им тоже не может помочь. Но накормить их она может, они же не ели по меньшей мере неделю…   «Да, пожалуйста…» Ви открывает приложение в телефоне и заказывает доставку у «Бак-э-Слайс». У них быстрее и дешевле всех, потому что доставляют дронами, а им в отличие от курьеров не нужно платить зарплату. Плюс ей не придётся объяснять удивлённому доставщику, что тут происходит. Дрон прибывает в тысячу раз быстрее полиции и ставит на землю стопку коробок с пластмассовой пиццей. Ребята вгрызаются в неё, будто это самое вкусное, что они ели в жизни. И Ви тоже жуёт, до этого момента даже не подозревала, насколько проголодалась. Она же вроде вообще не ела с тех пор, как ушла с головой в работу?   За едой и разговорами время идёт быстрее. На улицу опустилась ночь. Девчушка уснула на руках наёмницы. Одной рукой Ви гладит её по спине, второй бессознательно теребит подвеску с пулей. Сидя без действия, она снова начинает думать.   Баг поджарили мозги. Джеки истёк кровью в такси. Ви застрелили в мотеле. Всех убили. И несмотря на то, что фактически она здесь, живой себя не чувствует. Словно призрак, вернувшийся с того света. Столько смертей и никому до них нет дела. Оплакивают только тех, у кого есть слава, деньги и влияние, таких как Сабуро. На него миру не плевать.   Смерть снова дышит ей в затылок, только на этот раз даже кремировать будет нечего. Её сотрут, удалят, как ненужный файл. Будет мучиться в агонии, теряя себя по кусочкам, теряя контроль. А её место займёт другой.   Слышен звук подъезжающих машин и свет фар: пара патрульных авто и два без опознавательных знаков – седан и пикап. Из них выходят несколько мужчин в форме и двое в обычной одежде. Детективы, надо думать.   «Мы здесь!» – привлекает внимание одна из похищенных женщин. «Боже, ну и вонь», – комментирует один из тех, что не в форме, который постарше с сединой в волосах.   Но Ви неотрывно следит за другим. Он тоже одет в простую одежду, хотя, наверное, не совсем в простую. Но выделяет его не это. Он очень высокий, около двух метров, и очень вкаченный. На нём тёмно-коричневое пальто с мехом на вороте. Волосы сбриты почти под ноль, один глаз карий, на месте другого стоит оптический имплант. Он ничё такой, хорошенький, мимоходом отмечает Ви. «Детектив Уорд, – говорит человек-скала. – Нам сообщили, что поступил звонок от наёмника насчёт похищенных людей. Мы сейчас разберёмся и отправим вас всех домой. Кто-то может вкратце обрисовать ситуацию?»   Ви хочется рассмеяться. Не удивительно, что он принял её за одну из несчастных. Работа её измотала, она тоже вся в синяках, крови и грязи. Одежда всё ещё слегка мокрая после инцидента с затонувшим фургоном. Несёт от неё тоже так себе – кровью, потом и тиной.   «Вообще-то это я звонила», – подаёт голос чокер Ви, и детектив начинает понимать, что к чему.   «Простите, я-».   «Всё норм. Просто день с самого утра не задался». «Что здесь произошло…?» – он делает паузу, без слов спрашивая её имя.   «Ви. Я выполняла работу по контракту. Пришила несколько Когтей и Мусорщиков, нашла людей в контейнерах, позвонила вам и заказала пиццу. Вот и всё», – объясняет она и отдаёт детективу щепку с вещдоками.   Секунду он с сомнением её рассматривает, подозрительно щурясь на чип. И очевидно приходит к выводу, что вряд ли глухая мелкая девка с ребёнком на руках пытается вручить ему вирус, и забирает щепку. Хромовой рукой, серебряной рукой. На лбу тут же проступает холодный пот.   Детектив Уорд вставляет чип в разъём, оптика загорается голубым. Пока он читает, его лицо мрачнеет, взгляд становится ледяным.   «Дзётаро, мать его, Сёбо».   «Ага».   «Спасибо за помощь, дальше мы сами».   «Что с ними будет?» – спрашивает Ви, глядя на спящую девчонку. Полицейские обычно не особо церемонятся. Может статься, что они просто выкинут этих людей на произвол судьбы или закроют в изоляторе, лишь бы не разбираться с проблемой.   «Это уже не твоё дело, наёмница», – влезает второй детектив, презрительно хмыкая. «Ой, простите. Но полиция не славится своим тонким подходом к делам».   «Мы ими займёмся, – успокаивает её детектив Уорд. – Выясним, кто откуда, и отправим домой».   Наверное, она слишком наивна. Или слишком устала. Или просто он ей понравился и Ви хочется ему верить. Но он говорит искренне и убедительно, весь его вид располагает. К тому же, она навряд ли справится лучше полиции, у неё нет таких связей и возможностей. Вот только захотят ли они ими воспользоваться… Ви мягко будит девочку, та смотрит на неё заспанными глазами.   «Мне надо идти, милая. Полицейские помогут тебе вернуться к маме, ладно?»   Девочка боязливо кивает. И как бы ни хотелось остаться и проследить за всем, Ви не может. Она ей не опекун, отправить ребёнка домой девушке тоже не под силу. Она встаёт и молча наблюдает, как детектив Уорд опускается на одно колено, чтобы быть одного роста с девчонкой, но он всё равно гораздо выше.   «Привет, малышка. Меня зовут Ривер. А тебя?»   «Стефани…»   Его мягкий тон успокаивает Ви, он определённо знает, как разговаривать с детьми. Наёмница отходит и видит ещё один «Кусанаги», его хозяину он уже ни к чему. Она забирается на байк, бензобак залит под завязку, по радио играет рок. И выруливает с погрузочной площадки. Она мчится по ночному городу, ветер треплет волосы и одежду. На полицейскую частоту продолжают поступать сообщения о происшествиях, им нет конца. Но Ви не принимает больше ни одного вызова. От вида грузовых контейнеров, заполненных безымянными телами, в голове снова роятся мысли. Станет ли кто-то их оплакивать? Наёмники мрут как мухи, каждый божий день, они с Джеки не исключение. И всё равно жизнь продолжается без них. Продолжится и без неё.   Она прибавляет газу.   В её голове сидит выродок, психопат, пытавшийся разбить ей череп о стекло. Бомба с часовым механизмом, именем и лицом. Ей нужно что-то с этим делать иначе Ви рискует стать им. Её… Айден… не станет. Забудется и её имя, в теле поселится Джонни, вернувшийся в мир живых полвека спустя. И будет делать что хочет, снова сеять хаос и разрушения. Хоть Мисти с Виком и твердят ей, будто она выжила… это враньё. Джонни выжил. Он благодаря этой пуле получил второй шанс, не она. А Ви лишь немного отсрочила своё свидание со смертью.   Девушка снова ускоряется.   Хочется просто уже сдохнуть, чтоб всё поскорее закончилось. Мгновенная смерть лучше медленной. Ви надоело бояться, надоело оттягивать. Надоело содрогаться в ужасе при каждом упоминании о том, кто сидит в голове. Не хочется провести следующие полгода, гадая: а голова болит из-за кофе или это её воспоминания стирают? Не хочется быть в подвешенном состоянии и думать о том, что будет когда она исчезнет. Пожалуйста, пусть это закончится.   С трудом она входит в поворот, но не замедляет ход. Смерть – это покой, ни мыслей, ни чувств. Ни скорби. Мёртвым не нужно разгребать последствия своих херовых решений, которые повлекли смерть друзей, например. Не нужно испытывать вину, боль-   We lost everything We had to pay the price Yeah we lost everything We had to pay the price   Его голос становится последней каплей, Ви резко тормозит, стараясь одновременно развернуть байк, но скорость слишком большая. Скрежет металла и острая боль, привкус крови во рту и ощущение полёта. С глухим стуком она приземляется на дорогу – камни и асфальт стёсывают кожу, когда её тащит вперёд по инерции.   На время всё перестаёт иметь значение. Не понятно, куда девушка приземлилась: на тротуар или на дорогу, наедут ли на неё. Это не важно. Она просто лежит, легкие отзываются болью с каждым вздохом, кожа разодрана. Из носа идёт кровь, на языке чувствуется вкус железа. Похоже, сломала нос. Наёмница просто лежит и смотрит вверх, на небо, на неоновые огни высоток. Если напрячь зрение, вроде можно даже разглядеть пару звёзд.   Мы все в сточной канаве, только у некоторых вид на звёзды.   Проносится в голосе чья-то цитата. Ви не помнит, где её слышала, и она ли слышала? Как крепко его воспоминания укоренились в её голове? Она слышит звуки проезжающих машин, видимо приземлилась не на дороге, раз не сигналят. Никто не подходит проверить, всё ли с ней в порядке – для них, она очередной трупак на улице. Без имени, без прошлого и без будущего.   I see your eyes I know you see me You’re like a ghost how you’re everywhere I am your demon never leaving   Ви стонет, слыша неподалёку, как по радио в краденом разбитом байке всё ещё играет эта песня. Слова будто насмехаются над ней. Словно Джонни написал эту песню полвека – или сколько там – назад, чтобы поиздеваться над ней сейчас. Но это конечно же не так, обрывки воспоминаний говорят о другом. В памяти всплывают туманные картинки о раннерше-блондинке с веснушками на лице.   Наёмница поднимается на ноги, осматривается, на губах и подбородке кровь. Возле неё лишь пара торговых автоматов, уличные фонари да вывески. Рядом ярко горит реклама «Кироши», какая-то модель с синими волосами демонстрирует новую оптику. Стена магазина одежды через дорогу разрисована красно-чёрным граффити – логотип «Самурая». Бесючий огненный демон óни с частично содранной кожей, из-под которой проглядывает хром. Девушка показывает стене фак.   У неё закончилось волшебное зелье, хоть она его периодически подливала в термос, но ни кофе, ни энергетиков с собой больше нет. Только Ви совсем не хочет опять хлебать это пойло, нужно что-то посильнее. Что-то что не взбодрит её, а напротив затуманит рассудок. Она плетётся в ближайший алкомаркет и берёт бутылку виски. Едва замечает обеспокоенный взгляд кассира и с бутылкой в руке выходит на улицу. Девушка слоняется по улицам, периодически прикладываясь к горлышку, в горле жжёт, но в голове приятно плывёт. Убежать от проблемы не получилось. Она с головой ушла в работу и не добилась ничего, лишь смертельно устала. Теперь остаётся утопить свои тревоги в алкоголе, бурбон приглушает вкус крови. Ви даже не знает куда идет, периодически прикладывается к бутылке, шагаясь по ярким городским улицам.   Огни расплываются, становится тепло, из головы испаряются все тревоги. Она просто бесцельно гуляет с наполовину пустой бутылкой в руках, даже не понимает, где находится.   «Ви?!»   Едва не упав, она оборачивается на звук своего имени. Наёмница видит нечёткое лицо Силь, в глазах плывут и пляшут огни. Женщина смотрит на неё, брови сдвинуты, глаза широко раскрыты, словно разрывается между омерзением и беспокойством.   «Господи, что произошло?»   Сесилия подходит ближе к окровавленной и пьяной наёмнице, нежно гладит лицо, но Ви сжимает её запястье, останавливая жест. Ей не хочется мягких утешающих прикосновений. Пусть прибережёт их для кого-то другого, а не тратит на ту, что утопает в крови и алкоголе.   «Ммм… Всё норм», – невнятно отвечает она, не имея возможности жестикулировать: одной рукой одна держит бухлишко, другой – руку женщины. Силь вытягивает ладонь из захвата, на запястье остаются кровавые отпечатки. Если официантку это и беспокоит, она ничего не говорит, лишь обеспокоенно смотрит на Ви, словно на раненную зверушку.   «Ты совсем куда-то пропала. В закусочную постоянно приходит какой-то пиджак, ищет тебя. Ви… Что-то случилось? Ты-ты что, пила?» – она запинается, заметив бутылку в руке наёмницы, почувствовав, как от той несёт спиртом.   «Ты… Тебя не касается», – отвечает Ви жестами, пальцы путаются, пытаясь сложить нужные слова.   Девушка поворачивается уходить. Это её собственные проблемы, не Силь. Они едва знают друг друга, просто иногда потрахиваются. Ей не нужно, чтобы Ви вываливала на неё свои страдания, тем более впутывала в свои тёрки с «Арасакой». Эта мысль только сейчас озарила наёмницу, раз уж арасаковец её ищет. Она делает ещё глоток и, заплетаясь, направляется в тёмный переулок. Ещё одна тревога, которую нужно заглушить.   «Ви, прошу, – Сесилия разворачивает её, хватает за руки и пристально смотрит в глаза. – Я не знаю, что у тебя стряслось, но я всегда готова помочь. Расскажи мне». Пару секунд Ви просто смотри стеклянными серыми глазами в золотые глаза женщины. Ей всего-то нужно отвлечься, большего не надо. Все эти вызовы, бухло… Даже помочь Барри она согласилась просто чтобы отвлечься. Лишь бы не мучиться и не думать. И в её нетрезвую голову приходит гениальная мысль, что Сесилия и в правду может ей помочь, как и раньше. Только бы не думать.   Ви подаётся вперёд, приподнимается на носочки и прижимается губами к её губам. Пытается углубить поцелуй и засунуть язык официантке в рот. Только на этот раз от неё пахнет не мёдом, а кровищей и бурбоном. Женщина отпихивает её от себя, едва Ви целует её. Наёмница плохо стоит на ногах и чуть не падает.   Девушка удивлённо смотрит на Силь. Та в отвращении кривит лицо, на губах кровь Ви. Не выдержав взгляда Сесилии, наёмница смотрит себе под ноги. Что за отвратительное поведение? Вся в крови и грязи полезла целоваться.   Ви снова разворачивается и быстро уходит, лицо горит то ли от алкоголя, то ли от смущения. Что на неё нашло? Чёрт дёрнул. Несмотря на её выходку, женщина спешит следом – наёмница слышит стук каблуков по асфальту. Ей бы лучше оставить девушку одну, лучше бы, чтоб Силь вообще её не знала. Всем жилось лучше, пока Ви не появилась на пороге. И эта мысль ранит сильнее всех.   «Прошу тебя, Ви. Давай я хоть провожу тебя домой, нельзя же пьяной шататься по улице!»   «А хули нет-то?!» – орёт девушка, резко крутнувшись, с губ слетают капельки слюны и крови. Зачем она тащится следом? Обе напряжённо смотрят друг на друга. Силь лихорадочно ищет, что ответить, широко раскрыв глаза.   «Мы возвращаемся со срочным выпуском новостей. Только что мы получили новую информацию касательно смерти Сабуро Арасаки, генерального директора корпорации «Арасака».   Выпуск новостей привлекает внимание наёмницы. В витрине одного из магазинов работают телевизоры. Ведущий быстро просматривает свои записи. Имя этого ушлёпка снова преследует её.   «Ёринобу Арасака выступил с заявлением, что в убийстве его отца в отеле «Компэки Плаза» обвиняются двое злоумышленников. Их личности были подтверждены, это наёмник Джеки Уэллс и нетраннерша, известная под псевдонимом Ти-Баг».   Ви становится нечем дышать, когда она видит лица друзей на экране. Изображения очень чёткие. Баг с невозмутимым выражением. Фотка Джеки взята из архивов полиции, лицо разбито, он ухмыляется в камеру. Такими она их и помнит. В смерти Сабуро по всем новостям обвинили её мёртвых напарников.   «Предположительно, двое наёмников были наняты конкурентами, чтобы совершить убийство. Однако Ёринобу пока не обвинил ни одну из корпораций, соперничающих с «Арасакой». Установлено, что оба наёмника погибли. Есть основания полагать, что у них был третий сообщник, который находился непосредственно на месте преступления. Его личность пока не установлена. Ёринобу пока не обнародовал никаких записей из отеля. Корпорация ещё не закончила своё внутреннее расследование». Ви чувствует руку на плече, сама она до боли сжимает бутылку с виски.   «Это же… твой друг Джеки, да?»   Со злости девушка швыряет бутылкой в витрину, но пуленепробиваемое стекло выдерживает. Бутылка разлетается на осколки, бурбон стекает по витрине. Непроизвольно Силь отскакивает назад, отнимая руку от плеча Ви.   «Ради всего святого, Ви, какого хуя ты делаешь?!»   Но наёмница уже бежит по улице, медленнее, чем если бы была трезвой, но всё ещё быстрее большинства. Бежит и бежит без остановки. Не понимая куда и зачем, ей просто надо двигаться, что-то делать. Она бежит до тех пор, пока сердце не начинает бешено колотиться, норовя выпрыгнуть из груди. Становится сложно дышать, ноги тоже болят, ботинком она натёрла мозоль.   Тело всё ещё ноет, а алкоголь в крови сковывает движения. Пытаясь отдышаться, она оглядывается. Ви на главной улице Глена, узнала её по столбам красных и розовых огней. Внезапно она понимает, где оказалась, куда давно хотела прийти, даже не осознавая. Туда, где всё началось полгода назад.   Со съезда она глядит вниз в том месте, где ограждение частично сломано. Под ней полутёмная аллея, ведущая на парковку «Углей». Мусорный контейнер закрыт, как и тогда. Она неловко перелазит через бетонный забор, летит вниз на бак и спиной сваливается с него на землю. Вполголоса матерится, виня во всем алкоголь, и встаёт. Под навесом стоит мужчина, он даже не отрывает взгляда от телефона. Ви, шатаясь, проходит мимо, мир вокруг неё вращается. Она доходит до лифта, нажимает кнопку и заходит внутрь. Такая тупость, думает она. Это ведь ничего не вернёт, но ей хочется быть там, просто постоять на том месте, где они встретились. Та ночь столько всего изменила.   Двери разъезжаются, и даже спустя столько времени она помнит куда идти. Проходит по коридору к двойным дверям. Сегодня парковка пуста, её освещают только торговые автоматы и неоновые огни на ВИП-местах.   Шаги эхом разносятся по пустующему гаражу. Ви идёт к обведённому неоновой лентой месту, где стояла машина. И ложится на пол в кольце синего света, даже сквозь одежду чувствуя холод бетона.   Здесь они впервые встретились, здесь он держал её на мушке, здесь их чуть не арестовали, но им удалось смыться на машине и привезти её Падре. А потом он позвал её домой, дал ей кров и еду, приютил, как бездомную псину, без задней мысли.   Если б он этого не сделал, может был бы сейчас жив. Если бы он выстрелил в неё тогда, всем было бы лучше. Декс не дал бы им этот заказ, Джеки было бы не видать высшей лиги, но он бы был жив. Маме Уэллс не пришлось бы хоронить сына, Мисти – парня, а Вику – друга. Все были бы счастливы без неё, она лишь отравила их жизни. Её б тоже не было, не пришлось бы через всё это проходить.   Ви достаёт телефон, набирая номер друга. Ей хочется услышать его, хоть разок поговорить с ним. Гудки идут и идут, она знает, что он уже не ответит, не может. Но… можно же помечтать, да?   «Привет, это Джеки». Ви охает от шока и неожиданности, не может выдавить ни звука. Скажи, скажи хоть что-нибудь.   «Я сейчас не могу ответить, так что оставьте сообщение, потом перезвоню».   Следует сигнал автоответчика, запись началась. Конечно, как бы он ответил, его больше нет. Она это знает, правда, просто…   «Джеки… Я… это. Так тупо», – журит она себя и завершает вызов.   Пьяная, на пустой парковке пытается разговаривать с мёртвыми. Ви и сама одна из них. Она садится, но не встаёт, пытаясь собраться с мыслями. Это не приносит никакого результата, а потому она сдаётся и поднимается на ноги. Девушка уже знает, куда отправится – по следам прошлого, чтобы найти покой, пусть ненадолго.   Наёмница выбирается с парковки и выходит на улицу, походка уже гораздо увереннее. Идти до Кабуки пешком не хочется, поэтому она идёт к ближайшей станции метро, благо оно работает круглосуточно.   В вагоне всего несколько пассажиров. Люди боязливо косятся, когда она, глядя себе под ноги, входит и садится. После нескольких дней изнурительной работы без сна глаза закрываются. Гул поезда и лёгкое покачивание вагона убаюкивают.   Она слышит уже знакомый стук ботинок и тут же распахивает глаза. Когда она успела их закрыть? В поле зрения появляются постоянно подрагивающие коричневые казаки, словно на старой киноплёнке. Ви не поднимает головы, лишь впивается ногтями себе в загривок. Мужчина же садится напротив, широко расставив ноги и, кажется, занимает собой всё пространство. И в поезде, и у неё в голове. Пульс и дыхание учащаются, она лихорадочно соображает, когда последний раз принимала таблетку. Она же не могла уже выветриться? Должно быть, её глючит, это просто кто-то вошёл, а мозг подкидывает ей другую картинку.   «Это вряд ли, – от звука его голоса она вскидывает голову, встречаясь с ним взглядом. – посмотри на себя: бухая, вся в крови, даже не въезжаешь, уже сошла с ума или ещё нет. Жалкое зрелище».   «Бля! Нет, нет, нет, нет, нет».   Люди оборачиваются, пока она трясущимися руками роется в карманах, невнятно бормоча. Не хватает воздуха, катастрофически не хватает воздуха. Ви достаёт бутылёк из кармана, срывает крышку. Сердце готово выпрыгнуть из груди, лёгкие съёжились, не способные даже сделать нормальный вдох, её охватывает волна жара.   «Да погоди ты минуту».   Не собираясь ничего ждать, наёмница проглатывает капсулу. Поезд подъехал к очередной станции, она подскакивает с места и выбегает, спотыкаясь на последней ступеньке. Больно падает на колени и её едва не выворачивает наизнанку, но нет, нельзя выблёвывать омега-блокатор. Ещё какое-то время она просто стоит на коленях и судорожно вдыхает холодный ночной воздух, обхватив себя руками. В городском воздухе дыма больше, чем кислорода, но ей сейчас кажется, что он не сравним ни с чем. Спустя время дыхание и пульс выравниваются, горячка проходит, прохладный ветерок приятно обдувает вспотевшее лицо. Девушка медленно встаёт, её и без того грязные руки все в пыли и песке. Она быстро ориентируется, куда идти. Мёртвый рокер не собьёт её с пути. Ей нужно это увидеть.   Она доходит до Центра Кабуки и рвано вздыхает, замечая неоново-красную вывеску, ярко освещающую улицу. Мотель «Ноу-Телл». Здесь она умерла. Может и нет, может она умерла на свалке, но ей почему-то кажется, это было здесь, на том самом месте, где Декс вынес ей мозги. Где Джеки истёк кровью на заднем сиденье Деламейна.   Наёмница идёт на задний двор, куда заехал Дел, и какое-то время просто сидит на ступенях и смотрит в одну точку – где было припарковано такси. Здесь она его потеряла, рядом с подправленной эмблемой Найт Сити. Все его мечты о высшей лиге, о деньгах, репутации, неприкасаемости и успешном успехе. Не сбылись. Солнце опалило его крылья, когда он подлетел слишком близко, и Икар рухнул вниз, обратно на землю.   Хотела бы она попробовать его отговорить и не идти на дело. Но Ви уверена, у неё бы не вышло. Если бы он оказался на свалке вместо неё и выжил, он бы оправился и попытался вновь. Но она не такая сильная…   Девушка поднимается и идёт дальше – туда, где её убили. Ей просто надо увидеть и убедиться. Пока Ви заходит внутрь и поднимается по лестнице, воспоминания о той ночи преследуют её. Как она промокшая насквозь ковыляла по этим самым коридорам в окровавленной одежде из «Джингуджи», вытирая на ходу слёзы и надеясь, что сможет закрыть сделку ради Джеки. По длинному коридору она доходит до комнаты двести четыре. Здесь Декстер ДеШон её застрелил. Номер не занят, но Ви за него не платила. Она концентрируется и вспоминает, чему её учила Баг. Дверь отъезжает в сторону. Девушка почти ожидала увидеть здесь телохранителя Декса. Но, естественно, тут никого нет.   Внутри ничего не изменилось. Стандартная комнатка мотеля: красная неоновая лампа над грязной кроватью, на потасканный диван наброшен не менее грязный плед. На полу, между кроватью и входом в ванную она видит то, что искала. Кровь уже засохла, пятно стало коричневым, но это несомненно её кровь. Здесь она умерла. Тут ей вышибли мозги и даже не потрудились очистить ковёр. Всё, что от неё осталось бы – просто пятно на полу. Просто ещё одна душа, сгинувшая в Найт Сити, никто не станет горевать.   Ей даже не приходится заходить в ванную, лишь только дверь открывается, сразу видно, как она её изгваздала. Кровяное пятно на стекле от удара, кровавые отпечатки на раковине – тошнотворного коричневого цвета. Ви садится на край кровати, тупо глядя на пятно на ковре. Роняет голову на руки и снова плачет навзрыд. Из-за Джеки, из-за Баг, из-за себя. Вместе со слезами она даёт выход горю. Как обычно, через некоторое время плачь стихает, слёзы высыхают, девушка просто сидит и тихонько всхлипывает.   Надо съездить ещё кое-куда. Ви решительно встаёт с постели. Путь неблизкий, но она должна увидеть, где её скинули и без колебаний оставили гнить, как падаль. Она выходит, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. До свалки далековато, только на этот раз наёмница не садится на метро. Боится снова его увидеть, хотя вроде и понимает, не в метро дело, но всё равно как-то не хочется. Ви выбивает локтем стекло «Маймая» – миниатюрной коробчонки на колёсах. Она почти протрезвела, может ещё слегка подшофе. И тем не менее, решение опрометчивое и скверное. Смахнув осколки с водительского кресла, она садится за руль.   Ключи за козырьком. Ви едет по улицам Найт Сити к выезду из города. Ближе к окраине вывесок становится всё меньше. Машин тоже, шум города затихает. Вокруг лишь пустыня и редкие скалы.   Холмы вдалеке постепенно приближаются, приобретают очертания, и становится понятно, что это горы мусора. Она проезжает мимо заправки, паркуется там, где асфальт заканчивается и начинается грунтовая дорога. Выходит из машины и дальше идёт пешком, хлюпая по грязным лужам; под ногами шуршит трава и мусор.   Внимание привлекает оранжевый отблеск костра – в мусорном баке и сейчас горит огонь. Ви подходит к небольшой лужайке, свободной от хлама и видит тело. Труп Декса всё ещё лежит там, где она его застрелила. В слабом свете луны и костра она видит дыру промеж его глаз, блестят багровые пятна крови.   И никто за ним не пришёл. Не потрудился его забрать. Он вышиб ей мозги и бросил гнить на свалке, а теперь сам здесь оказался. Закон бумеранга во всей красе. Один из лучших фиксеров города, из высшей лиги, между прочим, богатый. Он должен был стать их путёвкой в жизнь. И в итоге никому он оказался не нужен, как обычный смертный. Ви легонько пинает покойника. Злость куда-то испарилась, сил тоже не осталось. Да и какой смысл беситься, она уже отобрала у него самое дорогое – жизнь. Фиксер вырыл ей яму, а в итоге сам в неё угодил, так не узнав, к чему её приговорил.  Но он был в отчаянии и не мог знать, что чип способен на такое. Лишь хотел замести следы, чтобы никто не узнал, что он причастен к налёту.   Тело слегка шевелится от толчка. Бесполезный кусок говна. Краем глаза она замечает блеск металла – пистолет. Броская чёрно-золотая пушка с его именем на корпусе. Ви поднимает оружие, видит капли засохшей крови на дуле и невольно думает, что вероятно, это её мозги.   Девушка садится на ржавый холодильник неподалёку, пистолет тяжело лежит в руке. Рукой касается подвески на шее; в ней ведь пуля из этого самого ствола. Она отколупывает ногтем засохшую кровь с дула. Такова судьба, наверное. Те, кто умер не должны возвращаться.   На ум приходит разговор с Мисти. Ви сказала, что просто вышибет себе мозги. А та ответила, мол, погибнут сразу две души. Звучит не так плохо… Надо только прицелиться хорошенько, и она заберёт Джонни с собой. Свою сущность он раскрыл в ночь, когда напал на неё. И если таково его истинное лицо… Она убивала и за меньшее.   Это ведь лучше, чем мучиться? Чем оттягивать момент, чем терять контроль по кусочкам, чем наблюдать, как превращается в него. Лучше уйти по собственной воле, а не по воле «Арасаки», Джонни, её отца или кого-то ещё. Ей решать. Один выстрел, секундная боль и всё закончится. Их с Джонни не станет. Она вставляет дуло в рот, чувствуя привкус грязи и металла. Стискивает тяжёлый ствол зубами, почти вгрызаясь в него. Палец на крючке. Одно нажатие и до свидания. Она провалится в блаженную пустоту и больше ничто не будет беспокоить.   Давай.   Палец не двигается.   Просто сделай это.   Ничего.   Ну же.   Не способная сделать решающий рывок, она снова плачет. Это действительно всё, что она может делать в последнее время. Ви достаёт ствол изо рта, не в силах спустить курок. Прячет лицо в ладони и рыдает. Как же достало. Осточертело страдать от осознания, что её забудут, как и всех. От мысли, что она никому не важна и этот факт не изменить. Что ей не суждено жить в этом мире, она станет лишь вместилищем для другого.     Наёмница встаёт с восходом солнца. На оптику приходит уведомление об очередной оплате по контракту от полиции. Ей до сих пор не хватает, чтобы и с Виком расплатиться, и потом не голодать. Может, смерть от голода будет предпочтительнее… Хотя выстрел из пистолета был бы лучше, быстрее. Голова невыносимо болит и почти не соображает от усталости. Алкоголь выветрился окончательно. Ей пришло сообщение, что в Кабуки скоро будет проходить бой, и Вакако всё ещё должна ей за спасение Дорсетт. Последний заказ, который они с Джеки выполнили до налёта. Ви утирает слёзы, суёт пистолет Декса за пояс штанов. Не сегодня; уходя с свалки, решает она.   Смерть ждала её много лет – хоть и не всегда терпеливо – подождёт ещё. Если верить Вику, у них назначена встреча через полгода. Девушке кажется, она придёт пораньше, не станет ждать. Но не сегодня, она пока не готова.