Чувствуешь Солнце?

Ви всю трясёт, от волнения внутренности сворачиваются в тугой жгут, когда она паркуется у мегабашни. Наконец-таки какие-то подвижки, спустя почти неделю ничегонеделания. И не только кукольный дом — в движение пришли сразу две зацепки. Возможно, теперь удастся получить хоть немного ответов и понять, как ей спастись. Вот только понравятся ли ей они, и как далеко придется зайти, чтобы их выбить. Девушке до сих пор не понятно, зачем Эвелин вернулась сюда, ведь можно же было пойти куда угодно. И по-прежнему ли она здесь или уже нет? Она тянет рукав кожаной куртки, чешет руки и собирается с духом, чтобы войти. Маску решает не надевать, в кукольном доме та привлечёт много ненужного внимания. К тому же, это не работа, это личное… Наёмница просто пришла задать Эвелин пару вопросов о чипе. «Эй, — от громкого оклика Ви подпрыгивает на месте, — ты! Таинственная незнакомка! Иди сюда!» Вертя головой по сторонам, девушка пытается найти того, кто кричал, но вроде никто на неё не смотрит. Странно. В городе редко услышишь такой жизнерадостный и энергичный голос. «Ещё один голос в голове — то, что доктор прописал», — с иронией отмечает Джонни, облокачиваясь спиной на стену, отделяющую лестницу мегабашни от переулка. Кстати, возможно, кричали оттуда? «Джонни, замолчи, пожалуйста». Ви просачивается в закуток за помойным баком. Тут тоже никого, только мусор и одинокий торговый автомат. Немного необычный, надо признать, нетипичный выбор дизайна. На верхней панели будто изображено мультяшное лицо: глазки, бровки, румяные щёчки и даже галстук есть. Няшно. «Да, я к тебе обращаюсь! Много тут ещё таинственных?» — голос и впрямь доносится из автомата; румяные щёчки на панели зарделись ещё ярче, когда он… заговорил с ней. Говорящий торговый автомат, на который она случайно наткнулась, когда шла в бордель после спасения монаха… Жизнь — удивительная штука, а жизнь в Найт Сити — ещё удивительнее. Девушка изумлённо моргает, раскрыв рот, пытаясь понять, в какой такой момент она свернула не туда. Даже если не считать мёртвого чувака, который вчера облил её «сметаной». «Слушай, а давай я сначала анекдот расскажу?» «Окей…» «Что есть в холодильнике у каждого медика «Травма Тим»? — он делает паузу. — Докторская». Джеки бы сейчас точно посмеялся. Только это мало о чём говорит. «Класс. Так, что происходит?» «Рад приветствовать, прохожий! Я Брендан, дружелюбный чат-бот, самый милый искусственный интеллект в городе. Предлагаю широкий выбор напитков и дружескую беседу в любое время. Твоя очередь. Как тебя зовут?» «Господи, и чем только я занимаюсь… Привет… говорящий торговый автомат. Меня зовут Ви». Кто-то запрограммировал настоящего искина в торговый автомат? Нет, никто бы не стал так заморачиваться. Это же не супер навороченная техника, она не сможет обеспечить работу искина. «Приятно познакомиться, Ви! Часто здесь бываешь?» «Вообще-то, нет». «Я так и думал! — гордо отвечает он. — Сразу видно, ты не из этих мест. Прямо излучаешь тоску по дому!» Ви в замешательстве хлопает глазами. Не совсем понятно, как это расценивать. Что она скучает по квартире? Или он намекает на её прошлое, на тоску по жизни за городом? И наверное она раздувает из мухи слона. Вряд ли это что-то значит. «А знаешь лучшее средство от ностальгии? Сладкий освежающий слабогазированный напиток!» Вот это уже похоже на правду. Алгоритм просто подстраивается под её ответы, чтобы продать товар. Вряд ли это искин, просто какая-то продвинутая программа. «Ты меня купил. Что у тебя есть?» «Купил? О нет, я никого не покупаю, только продаю! Вот бодрящая ни-кола! А знаешь, возьми баночку в подарок!» — в поддон автомата выпадает банка газировки. И кто Ви такая, чтобы отказываться от халявы? Она забирает жестянку. Что-то не вяжется, он не пытается ничего продать… «Спасибо. Брендан, да?» «Оооо, ты запомнила! И даже обратилась ко мне по имени! Я тронут. Насколько это доступно торговому автомату!» Его восторг чрезвычайно заразителен, такой живой и задорный. Ви произнесла имя вслух только потому, что у неё пока нет для него жеста, к тому же они отгорожены от улицы баком и здесь кроме него её никто не услышит. Интересно, ему бы понравилось, если бы она придумала для него жест? «Конечно запомнила, я же не полная дура. Ты меня просто так поболтать позвал или хотел о чём-то попросить?» «Ох, неловко мне приставать с корыстными просьбами сразу после знакомства… но можно попросить тебя об услуге?» «Ладно. Что такое?» «Видишь контейнер прямо передо мной? Он заслоняет мне вид на улицу и лишает автомат главной радости в жизни… Не могла бы ты отодвинуть его в сторону? Взамен получишь мою бесконечную благодарность… хотя она не предусмотрена программой». «Будет сделано», — отвечает Ви и разворачивается к мусорному баку. Должно быть разумному торговому автомату смертельно скучно стоять тут сутками напролёт и разглядывать одну и ту же помойку. Девушка прислоняется руками и плечом к боковой стенке бака и с громким скрежетом металла об асфальт толкает его немного в сторону, чтобы не загораживал закуток и открыл Брендану вид на улицу. «Спасибо тебе, Ви! Какая ты сильная! — радостно восклицает автомат, и Ви невольно улыбается. Похвалу в Найт Сити нечасто услышишь. — Возьми, вот тебе освежающий напиток. Я угощаю!» Он выплёвывает вторую баночку ни-колы, пока наёмница пытается определить степень его разумности и причину его вежливости. Дело в заложенном коде? Может ли он сам делать выбор? Брендан попросил её отодвинуть контейнер, а это больше похоже на личную просьбу. Но позволит ли ему алгоритм оскорбить Ви, например? «А чего это ты такой приторно-милый?» «Что поделать, такова моя программа! Разве кто-то захочет общаться с невежливым чат-ботом?» «Я как раз об этом. Ты можешь грубить? О! Ну-ка назови меня шлюхой!» Рядом со стеной в строчках кода материализуется Джонни: «А почему ему можно, а мне нет?» «Типа тебя это останавливает». «Зачем же мне так говорить? Ты же меня спасла!» «Чтобы проверить! Обойти программу! Давай, я верю в тебя», — подбадривает она автомат в ожидании оскорблений. «Кхм… Ты… Шлю… Шлю… Шлю миллион благодарностей потрясающей, милой, девушке передо мной, которая берёт деньги взамен за соитие! Ну как?» «Пффф, — хихикает Ви. — Нормально, горжусь тобой!» «Если хочешь услышать похабные словечки, я всегда готов», — вворачивает Джонни. Конечно же, как он мог удержаться. «Когда Брендан так говорит, это мило. Когда ты — мерзко, — объясняет девушка и поворачивается к своему новому электронному другу. — Здóрово поболтали, Брендан. Давай!» «Что давать? Кому? Можно конкретней?» «Такое выражение. Так говорят, когда прощаются». «Аа, понимаю! То есть, не понимаю. Не вижу ничего общего между понятием «давать» и понятием «прощаться». Почему человеческий язык такой странный? Но раз так… Тогда ты тоже давай! Хаха!» После такой беседы Ви становится значительно лучше. Откупорив одну ни-колу, девушка поднимается по ступеням в башню. Брендан помог отвлечься и унять дрожь в теле, сладкая газировка тоже хороша. Всё отлично, она справится. Нужно просто войти, спросить Эвелин, поболтать с ней и получить ответы. Зашла, вышла. Легко и просто. Ви заходит в лифт, прихлёбывая ни-колу. Джонни появляется чуть впереди и проходит к дальней стене. И по-прежнему без авиаторов… «Единственное, что мы можем тут получить — это пизды. Причём скорее, в плохом смысле». Наёмница нажимает кнопку нужного этажа: «Я просто зайду спрошу. Или ты знаешь что-то, чего не знаю я?» «Эта монтажёрша что-то скрывает. Башню явно держат Тигриные Когти. Мы уже минимум двоих видели». Ви удивлённо смотрит на него. Если честно, она вообще уже и думать забыла про Джуди. Девушка с самой первой встречи не воспылала особой любовью к Ви, так что она вряд ли расстроена. Только вот, гораздо важнее… «Ага… «Облака» принадлежат Когтям. А они, считай, филиал «Арасаки». Как Шестая улица для «Милитеха». «Все корпораты играют грязно, но улицы ещё хуже, там вообще одно говно. Так что корпораты отдают улицы на откуп бандам, не хотят запачкать свои воротнички. Что тут удивительного?» «Вообще ничего, — Ви раздражённо щипает переносицу. — Кроме того, что мы это уже обсуждали. Я тогда спросила, зачем Эвелин решила вернуться сюда. Но ты ж был тогда занят, трепался про какой-то древний фильм времён каменного века или когда там ты родился… Ты меня вообще слушал?» «Не особо. Ты хоть и мало языком треплешь, но мозг твой вообще не затыкается». «Кажется, у кого-то опять хорошее настроение». «Не каждый день полумёртвая тёлка таскает тебя по борделям в поисках хер знает кого. Классно же я развлекаюсь», — ухмыляется он, а Ви возводит глаза к потолку, только уголок губ так и грозится растянуться в усмешке. На словах это звучит ещё абсурднее… «Почему ты думаешь, что Джуди врёт? Она не особо рвалась что-то рассказывать, но…» «Это называется интуиция, Ви. Знаешь про такую?» — мужчина закатывает глаза, разводя руки в стороны. «Ага, способность, что позволяет уверенно пиздеть». «Смотри, как бы тебя там не нагнули». Теперь уже очередь Ви закатывать глаза. Лифт останавливается, и она выходит. У ларька с едой два мужика спорят о том, считается ли секс с куклой изменой или просто современным видом мастурбации. Девушка усмехается, подавляя порыв обозвать их кобелями. И вот она снова оказывается у входа в «Облака». Наверху висит ярко-розовая неоновая вывеска с названием и окрашивает в розоватые тона пол этажа. Справа от дверей работает голограмма полуобнажённой танцующей девушки в синем костюме. Наёмница входит, изнутри доносятся звуки электронной музыки. Проходит мимо витрины с дилдо по яркому коридору, следуя за неоновыми указателями, заворачивает направо и попадает в приёмную. Большую часть помещения занимает ярко-розовая стойка администратора, на которой стоят два компьютера. Стены выкрашены в блестящий фиолетовый цвет с принтом под зебру. Женщина за стойкой приветливо ей улыбается. Ви готова поклясться, они намеренно поставили красотку встречать гостей. Голубые волосы заплетены в два пучка по бокам, на губах помада с металлическим эффектом. Наёмница отвечает на улыбку и подходит к стойке, останавливается только когда оптика выдаёт оповещение о сканировании. «Добро пожаловать в «Облака», — приветствует администратор. — Мы знаем, чего вы ищете. Не желаете подключиться к терминалу?» И нет, Ви не собирается подключаться ни к какому терминалу в этом борделе. Она и так пихает свой личный порт почти во все торговые автоматы и иногда в трупы. Не хочется, чтобы её данные попали к Когтям, тем более, если они вычислят, кто прихлопнул Дзётаро. Тогда ей пиздец. Она решает просто спросить Эвелин в надежде, что прокатит… «Я ищу Эвелин Паркер. Она здесь?» «Хмм… Сейчас проверю». Она стреляет в Ви глазками из-под опущенных ресниц. От света монитора голубые кироши становятся ещё ярче. Наёмница нацепляет на лицо одну из своих самых обезоруживающих улыбок, хотя это тут вряд ли поможет. У Эвелин наверняка отбоя нет от клиентов. Женщина тыкает какие-то кнопки на клавиатуре и качает головой, чёлка колышется в такт движениям. «Эвелин сейчас недоступна». «У неё клиент? Я подожду». «Не нужно, — мягко улыбается администратор, но глаза остаются холодными. — Просто доверьтесь алгоритму. Он подберёт для вас наиболее подходящую куклу. Все они могут в любой момент поменять цвет волос и глаз по вашему желанию». Ви растерянно смотрит на неё. Она не собиралась входить сюда под видом клиента. Ну хотя, за кого им ещё её принимать, ведь девушка добровольно пришла в кукольный дом. Только, по правде сказать, сама мысль о том, чтобы платить за секс, кажется ей слишком унизительной. Если кто и должен платить, так это те два придурка у ларька, для кого куклы — просто мясо. Но уж никак не она. Наверное, это обычные предрассудки, и среди посетителей точно есть кто-то кроме скорострелов и импотентов, которым даже жены уже не дают, потому что задолбались имитировать оргазм. Тем не менее желания причислять себя к ним нет. «Я не клиент. Я подруга Эвелин, хочу с ней поговорить», — она постукивает пальцем по стойке, от чего ноготь звонко цокает о столешницу. «Значит, у вас всё ещё впереди! Каждый когда-то был в «Облаках» первый раз. Вы не пожалеете», — настаивает администратор, продолжая навязывать Ви услуги борделя и избегать вопросов об Эвелин. Наёмница чувствует, как неприятно засосало под ложечкой. Они защищают Паркер? Не дают никому с ней увидеться? «Я хочу с ней поговорить». «Вам не о чем беспокоиться. Кукла поговорит с вами о чём только захотите. Достаточно подключиться. Мы зарегистрируем вас и создадим ваш профиль для сеансов». Ви обречённо вздыхает. Вот ведь упёрлась рогом. Им бы только продать да денег заработать. Или, возможно, из-за политики конфиденциальности они не могут разглашать информацию о сотрудниках. А может Эвелин работает под псевдонимом? Девушка пытается найти другую причину, почему нельзя увидеть Паркер, от души надеясь, что «Арасака» на неё ещё не вышла… И вдруг понимает, что на неё тоже никто не вышел, а ведь Ви и не скрывалась. Но никто не явился и не стал ломиться в дверь. Да, они сперва послали Горо. Однако с тех пор за ней гонялись только патрульные, так что похоже, что «Арасаке» плевать… Снова раздаётся звук помех, Джонни облокачивается на стену за спиной администратора. Притворно громко зевает, отталкивается и подходит чуть ближе. Яркие неоновые огни отбрасывают розовые блики на его кожу и металлическую поверхность руки. «Прости, она сказала что-нибудь полезное? — интересуется он, локтем опираясь на стойку. — Раз тебе нужна особая жратва, шли нахуй официатку и сразу иди к повару». «То есть?» «Заходишь как клиент и смотришь вокруг. Не хотят раскрывать карты? Отлично. Мы и без них сыграем», — он напыщенно тычет указательным пальцем в её сторону, и Ви снова закатывает глаза. Несмотря на то, что мужчина не знает жестовый язык, жестами в своей речи он пользуется довольно часто. «Не будем мы ни во что играть, Джонни. Я не собираюсь ни к чему здесь подключаться, ещё и платить за шлюху». «Блять, Ви. Ты хочешь получить ответы или нет?» «Хочу, но не та-». «Тогда хватит уже ныть. Жопу в горсть и вперёд», — сурово требует мужчина, словно речь идёт не о том, чтобы снять проститутку в борделе. Ви переводит взгляд на администратора. «А насколько это безопасно? Я не подцеплю тут никакой вирус?» — с опаской спрашивает девушка сразу обоих: и работницу «Облаков», и Джонни. Она знает, что он прав. Администратор ей ничего не расскажет, а потому единственный вариант — войти туда и расспросить кукол. Вот только это не меняет того факта, что затея опасная, дорогая и… противная. А Джонни, вот ведь ублюдок, усмехается, чувствуя её дискомфорт. «Нам нужны данные из ядра, чтобы подобрать для вас куклу», — женщина трёт шею. «Биоскан?» «Верно. Если что-то пойдёт не так, вы можете подать жалобу. Но такого не случалось». «Ладно, — наёмница стискивает зубы, пытается сохранять невозмутимость, хотя щёки горят огнём. — Как тут всё работает?» «Моторными функциями куклы управляет алгоритм. Он превращает данные вашего профиля в… ощущения в реальном времени. Поведенческий чип также блокирует воспоминания куклы о проходящем сеансе». Как же это мерзко. Девушка уже ненавидит заведение всеми фибрами души. Лицо целиком пылает, и только ярко-розовый свет от неоновых ламп помогает хоть как-то скрыть румянец. Нет, она ни в коем случае не скромница. Как раз наоборот, Ви та ещё блядь. Но секс не должен быть таким. По крайней мере, ей платить не приходилось ни разу. Ви всегда искала себе компанию на ночь в барах или клубах. Или флиртовала с официантками, когда замечала на себе их взгляд. И всегда на добровольной основе. Она спит исключительно с теми, кому приглянулась, только так можно увидеть этот страстный огонёк в глазах партнёра, почувствовать себя желанной. Пускай лишь в физическом плане. Но человек должен быть заинтересован в том, чтобы доставить ей удовольствие, а не в том, сколько денег он за это получит. Девушке важно, чтобы её хотели. Важно ощущать эту химию, энергетику, животную страсть. К тому же, это заводит: видеть, как кто-то рассматривает её в баре, а после подойти первой и посмотреть на реакцию. Но такие места всего этого лишают. Превращают интим в услугу, упрощают и доводят до автоматизма. Секс становится системным. Если не обращать внимания на то, что вокруг висят развратные постеры, она даже чувствует себя здесь как в клинике. Стойка администратора, сканирование, диагностика, сбор данных, создание анкеты — всё как в больнице. И всё для того, чтобы кто-нибудь трахнул её за деньги и заработал себе на жизнь. Она ни в коем случае не осуждает работников сексуальной сферы услуг. Всё же Ви не в пиццерии работает. Да и, что греха таить, сама за деньги отсылала обнажённые фотки дрочерам в соцсетях, случалось. Но от здешней атмосферы ей хочется заползти куда-нибудь в кусты и там сдохнуть. «Значит, кукла ничего не вспомнит?» — Ви решает уточнить. Может тогда удастся по-тихой расспросить об Эвелин, и никто ничего не узнает, а результаты сканирования и данные из биомона им много не дадут. Когда она устанавливала у Вика первый хром, то просила его скрыть её личные данные так надёжно, как только можно. «Если я скажу да, сеанс покажется вам бессмысленным, — игриво увиливает администратор, глядя на пунцовую наёмницу. — Только от вас зависит, насколько рискованно в нём участвовать». «Ладно, хорошо. Давайте», — Ви проводит рукой по лицу, вытягивает личный порт и вставляет в терминал. Поёживаясь под взглядами двух пар глаз и чувствуя себя до невозможности неуютно, она стоит натянутая как струна. Проще было бы себя поджечь. «Сеанс пройдёт в реальности, так что события могут принять неожиданный оборот. Не спешите отключаться, если вам некомфортно, иначе пропустите что-нибудь интересное, — женщина стучит по клавиатуре. — Если вы считаете, что не готовы к происходящему, сеанс можно прервать в любой момент. Выберите стоп-слово». Ви переводит взгляд на Джонни, смотрит прямо в глаза: «Самурай». «Да ладно?» — с самодовольной ухмылкой тот приподнимает бровь. «Мгновенно убивает весь настрой». «Полчища похотливых фанаток с тобой бы сейчас не согласились», — подмигивает он, продолжая ухмыляться. Тот же самый человек, который в воспоминаниях поливал их грязью, мол, прожигают жизнь, теперь ими хвастается. Ну, а что ещё от него ожидать… «Бывает. Не все же избирательные, да?» «Раз тебе периодически перепадает, то очевидно да». «Говорит тот, кто отчаянно хочет залезть ко мне в трусы». «Ну и кто теперь себе льстит?» — скалится Джонни и возводит глаза к потолку. Как будто это не он домогался её последние несколько дней и обкончал на парковке меньше, чем сутки назад. «Ты буквально-» «Всё… сохранила, — прерывает их перебранку администратор. — Теперь подождите немного…» Когда перед глазами появляется интерфейс программы подбора партнёров, Ви морщит нос. Внизу бежит текст. Подключено через личный порт… Загрузка гормональной биопрограммы… Идёт поиск пары. «Я считываю ваш профиль. Скоро вы увидите совместимых с вами кукол». Интерфейс сменяется довольно объёмным портфолио. Судя по крутящейся стрелочке и линии загрузки в центре, программа перебирает возможные варианты. Ви непроизвольно просматривает фотки. Выбор тут приличный, некоторые куклы специализируются на особых пристрастиях клиентов, это видно по портретам. Парень в кожаной маске с прорезями для рта и глаз, мужчина с золотой кожей, девушка с кошачьими ушами, женщина с плёткой в руках. Разношёрстная компашка, на любой вкус. И рядом с каждым фото стоит имя: у некоторых откровенные псевдонимы, у других похожи на реальные имена. Селеста, Ангел, Гейл и Скай вполне могли бы быть настоящими именами. Мистраль, Утренняя Звезда, Рай, Богиня, Ливень и Зефир больше похожи на псевдонимы порноактёров и стриптизёров. А значит Эвелин и правда может работать под псевдонимом, и раскрывать её настоящее имя они не имеют права. Ви судорожно просматривает фотки в поисках короткой ярко-синей стрижки, но не находит никого похожего. Хотя это ещё ничего не значит, раз куклы могут менять внешний вид. Фотографии начинают темнеть, словно становятся неактивными. Пока-пока, сабмиссив, доминатрикс, девушка-фурри, чувак с золотой кожей. Погодите, они и мильфу убрали… она ведь классная. Длинные крашенные в фиолетовый цвет волосы, карие глаза. «Какая разница, ты же здесь не за этим, забыла?» — подкалывает рокер. «То есть ты хочешь сказать, что не обстреляешь меня сегодня своей спермой? Как жалко…» — Ви делает вид, что её мутит, и закатывает глаза к недоумению администратора. «Да я знаю, — насмехается Джонни. — Как-нибудь в другой раз тебя разукрашу». «Меня щас стошнит». Наёмница подозрительно щурится, почти все фото потемнели… А ей казалось, что большинство из кукол много кому бы подошли, особенно если учесть, что цвет волос и глаз можно поменять. В этом же вся суть? Удовлетворить желания клиента. Тогда почему ей почти никто не подходит? Она же не какая-то там редкая извращенка… Ну любит, чтоб по жопке шлёпнули, схватили за волосы, чуть придушили — ничего сверхъестественного. «Хорошо, я запомнил». «Джонни». Цветными остались только два фото из всех. Они увеличиваются, занимая почти весь экран. Скай и Ангел. Девушка с волосами, выбритыми с одного виска, и парень с короткой стрижкой. Вообще ни один из них особо её не привлекает. Ви не избирательна, с ней в постели часто оказывались люди не в её вкусе. Но это же программа, которая должна подобрать идеальный вариант, поэтому девушка даже немного разочарована… Ей очень нравятся темноволосые и темноглазые, хотя это и необязательно. Но у обоих кукол светлые глаза и розоватые волосы. Оба чуть старше её, ненамного, на вид им около тридцати. А Ви любит прям постарше. Никаких мильф, дильфов, ни даже гильфов. Понятно, что есть исключения из правил, у неё бывали и другие: девушка-кролик и голубоглазая блондинка Мередит, хотя в ней, пожалуй, было что-то от мильфы. Может их алгоритм ставит в приоритет что-то другое? «Два совпадения… Интересно», — задумчиво тянет женщина. Судя по тону, пытается понять почему такой результат. «Это… нормально…?» — робко спрашивает Ви, щеки краснеют ещё сильнее. «Интересно» звучит как особо изощрённая форма отклонения. «А что такое нормально? Вы просто… особенная личность с особенными вкусами». «Она назвала меня извращенкой?» «Да», — в голосе Джонни слышится насмешка, хоть лица и не видно за интерфейсом. «А с хера бы я извращенка? В мире столько фут-фетишистов, любителей фурри и ворафилов, и я извращенка?! Некоторые даже тащатся, когда на них ссут, но извращенка я?!» — мысленно возмущается девушка, вспоминая, как чувак однажды попросил её написать на него. В итоге ничего не вышло: предложение застало её врасплох, да и мочевой пузырь был пустой. «Эй, не суди, пока не попробуешь». «Фу! Нет! Господи. Только не говори, что мне придётся быть обоссанной в одном из твоих воспоминаний-». «Так тебе в это время нравится быть сверху?» «Джонни. Клянусь, блять-». «Погоди, я и забыл, что у тебя блевотный кинк». «Я тебя придушу!» — по ощущениям лицо уже краснее помидора, руки крепко сжаты в кулаки, нос сморщен. В жизни не встречала никого более приставучего и бесючего. И кто мог бы заставить её настолько покраснеть. Никто никогда не умел настолько вывести Ви из себя, как тот, кто в прямом смысле сидит внутри неё. «Ничего, система справится, — заверяет администратор. — Кто вам больше нравится? Ангел или Скай?» Интерфейс тухнет, и она снова видит лица Джонни и женщины за стойкой, которые наблюдали за её раскрасневшейся физиономией всё это время. Наёмница отбрасывает волосы с лица и тянет за прядь, размышляя над вопросом. Ви здесь не за сексом, так что по сути без разницы. Однако она задумывается, кто из этих двоих был бы… больше в её вкусе. Ей нравится девушка, Скай. Ви хоть и бисексуалка, к девчонкам её всегда тянуло чуть сильнее. А Ангел выглядит так, словно он, скорее, по мальчикам, если честно. У неё были смазливые утончённые парни — а у кого их не было — и всё же она предпочитает более брутальных мужчин. «Скай», — решает Ви. «Полностью поддерживаю ваше решение. Внесите оплату, — её пальцы красными ноготками опять порхают над клавиатурой, — и через минуту вы окажетесь в «Облаках». Без этого никак, необходимая трата, как плата Бестии за информацию. Поэтому девушка, скрепя сердце, переводит пять сотен евродолларов. Глаза администратора загораются синим, и Ви не может не думать о том, что у неё теперь такие же. До сих пор сложно привыкнуть. «Ага… Оплата успешно прошла. Если желаете расслабиться перед сеансом, весь этаж в вашем распоряжении. Скай ждёт вас в девятой кабинке. Можете отключаться». Ви не хочется вникать в то, что в данном случае может значить слово «расслабиться», раз уж люди вынуждены готовиться к сеансам у всех на виду. Она вытаскивает личный порт из разъёма и мгновенно чувствует облегчение. «Это всё?» «Кхм. У нас, в «Облаках» действует жёсткий запрет на ношение оружия. Пожалуйста, сдайте его на хранение». Женщина кивает головой в сторону стеклянной двери за своей спиной. Даже отсюда видны ящики с кодовыми замками. А Ви кажется, словно её только что попросили раздеться, без оружия она ощущает себя голой. В Найт Сити нельзя оставаться беззащитным. Но здесь ей вроде ничего не грозит. В конце концов, она же пришла за ответами, не может быть чтобы всё пошло настолько плохо. Джонни со слишком лукавой улыбкой наблюдает, как Ви проходит дальше; на стойке перед ним стоит красная неоновая лампа в форме двух сердец. За углом вдоль стены выстроен ряд из шкафчиков для личных вещей и рядом располагается кресло. Не успевает она дойти до шкафчика, как мужчина появляется в кресле, сложив ладони на бёдра. На стене над ним висит ещё одно красное светящееся сердце с надписью «любовь» внутри. «Только двое готовы для тебя ноги раздвинуть? Небогато». «Не пошёл бы ты на хуй, Джонни», — не глядя на него, мысленно рычит девушка, складывая оружие в шкафчик. «Хорошо хоть не пришлось доплачивать за пакет, который тебе на голову наденут». «Да отъебись-». «Не волнуйтесь, все ваши взрослые игрушки будут в сохранности», — сладко щебечет администратор, а Ви уже готова кричать. Зачем она это ей сказала? Что за странный выбор слов? Джонни давится смешком, и Ви прислоняется лбом к дверце шкафчика, немного охлаждая пылающее лицо. Какая тупость, вот так стесняться, как какая-то девственница, ей-богу. И сутки не прошли с тех пор, как корпоратка посидела у неё на лице. Только ей дико неуютно притворяться посетителем, даже просто тут находиться. Возможно, возможно, будь она здесь одна или хотя бы с Джеки, было бы не так стрёмно. Но присутствие Джонни всё превращает в ад. Эти постоянные подколы только усугубляют дискомфорт, и её бесит, что она так остро реагирует. Он умеет играть на её нервах лучше, чем кто-либо другой. «Спасибо. Желаю вам приятного отдыха», — говорит женщина, когда Ви закрывает дверцу шкафчика. Двери открываются. Музыка начинает играть громче, странная смесь из клубных миксов и стонов. Весь этаж усеян большими закрытыми кабинками из затемнённого стекла, по периметру они обведены неоновыми лентами, у каждой есть номер. Если сильно присмотреться, можно разглядеть силуэты за стёклами, но Ви не собирается ходить и прижиматься носом к кабинкам. Она идёт по этажу, отмечая, где у них расположены камеры. Руки чешутся их отключить, но наёмница себя одёргивает. Она здесь не по работе, просто зашла пообщаться, никаких правил не нарушает. Нужно только зайти в кабинку, расспросить куклу, узнать где Эвелин и выйти. Просто, а главное, чисто. Хотя вряд ли в этом заведении есть что-нибудь чистое. Девушка сворачивает за угол и видит перед собой нужную кабинку. Едва она делает шаг в ту сторону, Джонни появляется у стены, опираясь на неё с неизменной ухмылкой. «И всё же ты у нас, оказывается, извращенка», — сообщает он, глядя на Ви сверху вниз, выставив подбородок. Издевается, что ей подошли всего две проститутки из всего штата борделя. Но кто сказал, что дело в ней? У неё в голове как раз-таки и сидит извращенец. Программа могла считать и его. «Вот избавлюсь от паразита в голове, сразу выбор станет больше. У них небось вся техника задымилась, пока программа пыталась понять, как быть с урофилом в моём мозгу». «Да? Ты думаешь?» — он вопросительно приподнимает бровь. Ухмылка так и не сходит с лица. Ох уж эта его ебучая ухмылка. «Да, думаю. А теперь отъебись, будь добр!» — мысленно кричит она и топает к кабинке, не удостаивая его больше и взглядом. Зайти и выйти. Хватит тянуть. Ви открывает тёмную стеклянную дверь. За ней оказывается простая комната, из мебели только кровать и кресло в углу, на котором уже сидит кукла. Она выглядит в точности как на фото: волосы с красным отливом выбриты с одного бока, одета девушка в топ, едва прикрывающий грудь, и мини-стринги. Её светящиеся сиреневые зрачки устремлены на Ви, из-за освещения кожа кажется розоватой. Стеклянные стены изнутри будто задёрнутыми шторами, но это всего лишь иллюзия. Ви осторожно входит внутрь, дверь за спиной закрывается с тихим шелестом. Что-то не так, она чувствует, но не может понять что. Сложно описать, похоже, что мысли перестали роиться в голове, успокоились. Странное ощущение, словно она оказалась в другой, вымышленной реальности. Или во сне. В облаках. «Привет, я Скай, — ласково говорит кукла. — А тебя ведь зовут… Айден?» «Нет». Ви резко разворачивается на выход, беспомощно долбя руками по стеклу, но оно не поддаётся. Дверь не откроется до тех пор, пока не закончится сеанс, или пока клиент не назовёт стоп-слово. И она уже готова его назвать. Каждая клеточка её разрушающегося мозга кричит ей убираться отсюда, как можно быстрее. Кукла не должна этого знать. В биомоне Ви нет её настоящего имени. Это точно. Вик всё сделал как надо. Из настоящего там только дата и место рождения, ну, и физические показатели. Должно быть, они как-то считали её воспоминания по нейронным связям или хер знает как, когда хотели узнать её предпочтения и фетиши. Но имени кукла знать не должна была. И уж тем более, она не должна была к ней так обращаться. Никто больше так её не зовёт. В последний раз она слышала это имя, когда Айра с Авой едва не зажали её в угол. Да блять, даже Джеки его не знал, Ви ему никогда не рассказывала. Тогда какого чёрта какая-то левая тёлка знает? «Не называй меня так. Меня зовут Ви», — поправляет она. Нужно взять себя в руки и узнать, что с Эвелин. Просто поговорить. Только ей хочется сбежать из этого места, у девушки от него мурашки по коже, и что-то здесь со стенами, они будто меняются… «Ну хорошо, Ви», — отвечает Скай. Стены вокруг движутся словно живые и едва уловимо меняют форму. В успокаивающем жесте Ви проводит рукой по лицу, заставляя себя подойти к кукле. Имя наверняка затесалось где-то среди кэша в кибердеке или биомоне. Программное обеспечение могло выхватить его из её воспоминаний. Причина должна быть в этом. Разумное объяснение. Ещё бы понять, почему она видит эти странные карты таро по всему городу и почему данные Джонни появились в её идентификационном чипе до налёта… Этому тоже должно быть какое-то объяснение… «Сеанс обещает быть интересным…» — вздыхает наёмница и садится на край кровати. Стискивая зубы, она пристально смотрит на куклу. «Итак, Ви, ты умираешь». Час от часу не легче. Девушка глубоко вздыхает, наблюдая за изменяющимися стеклянными стенами за спиной куклы. Видит в них ярко-красный столб света и металлический мост, ведущий прямо к нему. Под мостом раскинулось что-то похожее на голубую поверхность озера, но слишком яркое, не похоже на воду. Выглядит весьма зловеще. «Я ищу Эвелин, — меняет тему Ви, ей нужно знать. — Она здесь работает. Или работала. Ты знаешь, где она?» «Даже сейчас ты игнорируешь смерть… Из всех голосов в твоей голове громче всех тот, что зовёт на помощь. Просто ты не обращаешь внимания… Посмотри вокруг, — она взмахивает рукой в сторону зеркальных стен, — это всё твои мысли». «Ты знаешь, что в зеркалах?» — заинтересованно спрашивает Ви. Возможно кукла сможет прояснить. «Это проекция — глубины твоего разума». «Всё равно непонятно». «Я не смогу помочь, если ты этого не захочешь», — говорит Скай, почти укоризненно. В её глазах плещется сострадание и сочувствие. «Я хочу только, чтобы ты помогла мне найти Эвелин. Ответь на простой вопрос: ты знаешь, что с ней? Да или нет?» «Я знаю, что тебе нужны ответы… Но не те, о которых ты думаешь… Найти Эвелин Паркер для тебя не самое важное, правильно? Ты ищешь что-то другое. Я чувствую твой страх». Ви наблюдает, как кукла встаёт с кресла, подходит ближе и садится на кровать рядом с наёмницей. А та отсаживается подальше, уходя от прикосновения, она здесь не за этим. Что это вообще? Девчонка же вроде проститутка, почему она не ведёт себя соответствующе? Где игрушки и развратное бельё? К чему эти разговоры о страхе…? Скай говорит так, словно знает её, знает, что творится у неё в голове. Хотя, что же именно там творится, порой самой Ви бывает сложно понять. «Ответь на вопрос, — она буравит взглядом ковёр под ногами, не желая смотреть ни на куклу, ни на стены. — Где Эвелин? Что с ней? Она сейчас с клиентом? Под каким псевдонимом она здесь работает? Или она уехала? Прошу… если тебе хоть что-нибудь известно, расскажи…» «У Эвелин была своя история, которая стала частью твоей. Ты её найдёшь. Ты всегда добиваешься своего», — на последней фразе она слегка усмехается. Звучит как издёвка. И когда это Ви добивалась своего? «Почему-то мне так не кажется». «Тебе нужно увидеть картинку целиком. Вместо этого ты концентрируешь внимание на отдельных деталях. Всего одна неудача, и ты уже видишь в своей жизни сплошные несчастья и совершенно не хочешь замечать, сколько ты уже прошла, сколько достигла». Девушка нервно тянет за прядку, она пришла сюда не за психотерапией и не за психоанализом. Или что там эта кукла пытается делать. Она чувствует, как Скай сгибает одну ногу и закидывает на постель, разворачиваясь к Ви лицом. «Хватит вести себя так, будто хорошо меня знаешь. Просто ответь на вопрос!» «Но тебя же никто не знает, верно? Ты закуталась в броню и отгородилась ото всех мощными стенами. Не даёшь никому даже шанса узнать, что у тебя на душе». Ви резко вскидывает голову и поворачивается к кукле, буравя её злым взглядом. «Так просвети меня, о мудрейшая из шлюх! Что у меня на душе? Что я скрываю?» Слова насквозь сочатся ядом. Девушка знает, что реагирует чересчур остро, но так бывает, когда задевают самое больное, сокровенное и личное. Раненый зверь всегда кусает руку, которая пытается его вылечить, боится, что ему опять причинят боль. «То, что с тобой случилось», — Скай осторожно кладёт ладонь ей на щёку, прикосновение выходит очень нежным. Её не задели слова Ви. На этот раз наёмница не отстраняется, отдаётся мягкому прикосновению. «И что же это?» «То, что ты хранишь глубоко внутри и никому не показываешь. О чём молчишь. Ты даже думать об этом не желаешь, боишься, что это ослабит тебя и ты станешь колебаться. Но так проблему не решить. Она растёт с каждым днём, как снежный ком. Как гнойная рана, которой ты не занимаешься в надежде, что однажды она зарастёт сама собой. Ответь на свой вопрос. Не мне, ты должна ответить себе самой». Наёмница нервно сглатывает ком в горле. Она же просто пришла спросить про Эвелин. Достаточно просто сказать «самурай», закончить этот разговор. Вывести Скай из транса и расспросить, когда придёт в себя. Но… что-то её останавливает, заставляет задержаться в этом моменте, в иллюзии. Мягкая ладонь на щеке, глаза напротив сияют нежным жемчужным светом и кажутся такими понимающими. Ви совершенно её не знает, но Скай и сама себя сейчас не знает. В данный момент ею управляет программа. Так даже лучше. Они не знакомы и вряд ли ещё встретятся. Воспоминаний о сеансе у куклы не останется. Так что это хороший шанс выговориться, излить все боли и тревоги, вывернуть всю гниль и не бояться осуждения. «Вам же стирают память после каждого сеанса?» — ей необходимо убедиться. Нужно быть уверенной в безопасности затеи. Нужно знать, что когда включат свет и откроют двери, а иллюзия рассеется, её секреты останутся в тайне. «Да». «У меня никого не осталось… Я потеряла всех: семью, друзей, а скоро потеряю и себя. И, когда умру, рядом тоже никого не будет. Зря жила. Когда меня не станет, про меня тут же забудут». На глаза наворачиваются слёзы, вот-вот готовые стечь по щекам. Ви смаргивает их, стискивая зубы чуть крепче. Не стоит этого делать. Сидеть в борделе и рыдать, изливая душу проститутке. Нужно быть сильнее, выше всего этого. Игнорировать отчаянную потребность поплакаться кому-то в жилетку. Только проще сказать, чем сделать. Когда она начала говорить, стало чуть легче, словно часть ноши свалилась с плеч. Девушка отстраняется от куклы, отказываясь смотреть в глаза Скай и видеть её реакцию. Ей нужен перерыв, чтобы отдышаться. Она знает, что это кукла, и тем не менее боится увидеть жалость и неприязнь к ничтожной девчонке, что так расклеилась на глазах у незнакомки. «Всё, что тебе нужно, ты уже носишь в себе, — Скай нежно гладит её по спине. — Ты боишься, потому что потеряла надежду. Ещё совсем недавно ты хотела стать лучше всех в Найт Сити. Или… то была мечта Джеки?» Его имя, как удар под дых, сильный и резкий. «Это была его мечта, ещё до того, как мы познакомились… Сама я о таком даже думать не смела, просто выживала. Но он… он убедил меня, что я способна на большее. И я поверила. И я правда хотела. Наверное, впервые за свою жизнь мне действительно показалось, что я смогу оставить после себя память…» Только в этом-то и была вся проблема. Соплячке из кочевников и пацанчику из Хейвуда показалось, что они могут стать кем-то значимым и выбраться из говна, в котором родились. Возомнили, будто достойны, будто достаточно сильны, чтобы что-то решать в этой жизни. Хотели вписать свои имена в историю, не просто прожить и бесследно исчезнуть, как большинство людей. А теперь его нет, родные и близкие оплакивают потерю. Всё же Джеки удалось оставить след в этой жизни, не такой яркий, как ему хотелось, но не менее прекрасный. Его любили и по нему будут скучать. Вот только не похоже, что ей светит то же самое. Джеки был самым близким другом в жизни Ви. И даже он не знал, как её на самом деле зовут. Люди не могут скорбеть по тем, кого так и не узнали по-настоящему. И её как раз не знает никто. Но она сама виновата. Чего боялась, то и получила… «Ты хотела оставить после себя хоть что-то. Память о себе. Из-за этого всё началось. Ты желаешь, чтобы тебя запомнили, однако боишься открываться». «Людям лучше меня не знать», — бубнит Ви, кусая ноготь, обгрызая кожу и отколупывая лак. «Поэтому тебе больше по душе, когда тебя используют?» «Я…» «Убедила себя, что твоя ценность в пользе, которую ты приносишь другим. Всю жизнь тебе твердили, что ты слабая и больная… Что ты не достойна жизни, потому что испорченный инструмент не хранят, от него избавляются. И потому ты решила начать доказывать всем, что можешь быть полезна, поскольку считаешь, что раз ты полезна, ты что-то да значишь». «Таковы… правила», — Ви пожимает плечами. Такой уж порядок вещей в мире. «И ты не ждёшь от других ничего хорошего, ведь правда? — Скай качает головой. — Ты так сосредоточена на том, чтобы быть нужной кому-то в качестве орудия, и совсем не представляешь, что можешь быть кому-то нужна просто как человек. Из-за того кто ты, а не из-за что ты делаешь. А потому, никого не подпускаешь. Боишься, что кто-то увидит тебя настоящую, склеенную изнутри по кусочкам, и точно так же выбросит как мусор». «Мне нравится… быть полезной», — пытается оправдаться наёмница, только не знает зачем. Может потому, что от этих слов ей становится ещё противнее? Ведь по сути, когда человека используют, это плохо. «Тебе нравится ощущать себя нужной. Нравится, когда тобой восхищаются, хвалят за проделанную работу. И неважно, убила ты кого-то или спасла. Но в глубине души тебе нравится спасать, ты хочешь быть героем. Однако почему-то довольствуешься лишь ролью убийцы». «Какая теперь разница? — она беспомощно пожимает плечами. — Герой, убийца… пофиг. Всем плевать. Я уже один раз умерла. Жила себе и — бац! — меня нет, и никому не было никакого дела». «Ты боишься исчезнуть, как будто тебя никогда не существовало. Или ты боишься стать кем-то ещё? Кем-то другим?» Ви следит за Скай, та полуложится на кровать и облокачивается на локоть. И ненавидит себя за то, как сильно ей хочется последовать за ней, быть ближе. Вместо этого она почёсывает подбородок и пытается найти ответ на вопрос. Что страшнее: исчезнуть или стать кем-то другим? «А разве это не одно и то же?» — уточняет она и, потакая минутной слабости, всё же откидывается назад, на подушки, обдумывая эту мысль. Ведь действительно, это одно и то же. Ви перестанет существовать, а её место займёт Джонни. Смерть и трансформация в данном случае одинаково приятны. «Гусеница не умирает, когда превращается в бабочку. Трансформация — такой же естественный жизненный процесс, как и смерть», — Скай укладывается рядом с ней и смотрит в глаза: между ними не так уж много места. «А может, меня пугает всё? Может я трусиха. Боюсь перемен, смерти, самой жизни…? Но я не хочу умирать, не хочу, чтобы меня забывали. Смешно, но я всегда представляла: будь я кем-то другим, то была бы счастливее. Думала, что если вывернусь наизнанку, то сумею найти внутри эту лучшую версию себя. И когда я её найду, люди меня полюбят… Бойся своих желаний…» «Ты и так становишься кем-то другим. Каждый день. Каждую секунду. И все мы и наши жизни связаны, судьбы переплетаются, меняются постоянно, формируются в процессе. То, что сейчас происходит с тобой… может изменить мир». «Ты меня с кем-то путаешь, — Ви грустно усмехается. — Я же просто жалкая, депрессивная, напуганная девчонка». «Не стоит бояться перемен. Страха перед ними стыдиться тоже не стоит». «А по-моему стоит». «Страх нужен для защиты. Страх толкал тебя вперёд, когда нельзя было оставаться на месте. Благодаря страху ты выжила. Страх привёл тебя в Найт Сити и сделал той, кто ты есть сейчас. Он заставлял тебя бросать вызов судьбе вновь и вновь, потому что знал, что ты должна выжить, что ты достойна жизни. Страх — это твоё лучшее оружие в борьбе со смертью». «Я уже так устала… от всего. Чувствую себя размазнёй». «Ты очень ранимая, — Скай ласково проводит рукой по лицу, и Ви льнёт ближе. — Ты всё ещё скорбишь по себе, или по тому, что будет. Но это не делает тебя слабой. Не пытайся подавить свои чувства… иначе они затопят тебя». Ви кладёт ладонь поверх другой руки Скай, той что просто лежит между ними. И чувствует, как изящные пальцы сжимают её собственные. «Может… может я зря скорблю. Ну, если мир так хочет от меня избавиться, возможно стоит просто… смириться. Перестать сопротивляться, отдаться бездне». «И такие мысли тебя не огорчают?» «Иногда… но с другой стороны, не знаю… это легче, чем продолжать бороться». «А меня вот огорчают. Да, так все твои проблемы исчезнут… — кукла поигрывает её локоном. — Жаль только, ты уже не сможешь этим насладиться». «На кое-то время мне и правда показалось, что я смогу получить всё, стать счастливой. Хотелось беззаботной жизни, наслаждаться каждым днём. Казалось, что смогу найти своё место в мире, понять кто я, значит ли что-то моя жизнь, и что, когда меня не станет, то после меня что-то останется. Только длилось это недолго…» «Ещё не поздно. Выживание это не цель, а лишь способ достичь цели. Верни себе жизнь и живи». Звучит так просто. Словно Ви может просто так взять и стать счастливой. Словно у неё есть будущее. Ей так не кажется. Для неё всё кончено, света в конце тоннеля нет. Всё её существование заключалось в том, чтобы выжить, на большее рассчитывать не приходилось. Её просто не должно было быть, и теперь жизнь пытается исправить ошибку, восстановить баланс. Ви должна была лишь придержать место, а потом свалить. Смерть кажется неизбежной. Потому что, если не чип её прикончит, то сестра, или отец, или… Неизменно что-то или кто-то напоминают ей, что она не заслуживает жизни. Жизни, о которой она и не просила. «И что дальше?» «А дальше я расскажу, что именно тебе нужно делать», — тихо говорит Скай и притягивает её ближе. Ви охотно подаётся вперёд, позволяя девушке прижать себя к груди. Утыкается лицом ей в ключицы. Одной рукой кукла обнимает наёмницу за талию, другая перебирает её волосы. В свою очередь Ви кладёт руки ей на бёдра, не желая по-настоящему обниматься. Однако себя обнимать позволяет и с готовностью вжимается в Скай всем телом. «Расскажи», — отчаянно шепчет Ви, уткнувшись лицом в искусственную кожу куклы. Пожалуйста, пусть уже хоть кто-нибудь скажет ей, что делать. «Ты никогда ни перед чем в жизни не отступала, даже когда, возможно, стоило. Так не отступай и теперь. Ни шагу назад. В Найт Сити можно с лёгкостью поймать пулю, даже пока ждёшь такси. Но это никогда тебя не останавливало, не мешало быть собой, бросаться вперёд без оглядки и добиваться своих целей. Не помешает и сейчас». «Но как не отступать сейчас, за что мне бороться…?» «У тебя раньше получалось. Получится и сейчас. Мир меняется благодаря тебе, и ты меняешься благодаря миру. Ни одно действие не проходит бесследно. Ни одно живое существо не стоит на месте. Ты не исключение. Не оглядывайся назад. Если надо убить — убивай. Если надо сжечь всё дотла — пусть горит». На последних словах голос Скай, хоть и звучит очень тихо, но как будто звенит от едва сдерживаемой злости. Она побуждает Ви идти по трупам ради спасения собственной жизни, ради призрачного шанса на эфемерное будущее. Она говорит, что Ви можно… даже нужно продолжать бороться. Что это только начало, и что девушка достаточно сильна, чтобы дойти до конца, найти ответы, спасти себя, и стать наконец кем-то значимым. И Ви, лёжа в объятьях незнакомки, почти что верит ей. Вспоминает, какой была жизнь до того как всё пошло к чертям, до того как она потеряла Джеки и Баг, до того как умерла. Когда ещё не знала каково это, уйти из жизни, не оставив после себя ничего. Когда она, желторотая наёмница, не пробыв и года в городе, шла через главный зал «Посмертия» на встречу к Дексу ДеШону и не понимала, как здесь оказалась. А ведь раньше, до Джеки, она была простой кочевницей в бегах, а ещё раньше, сопливым ребёнком, умоляющим отца проявить милосердие… Ви и представить не могла, что зайдёт так далеко, а ведь получилось. Значит, она справится и теперь. Не сдастся, выживет, а когда всё разрешится, спокойно доживёт свою жизнь. Снова сможет мечтать, снова сможет попробовать войти в высшую лигу, как хотел Джеки. А пока девушка просто лежит и позволяет Скай гладить её по волосам и мягко прижимать Ви к себе, словно мать успокаивает ребёнка. Если абстрагироваться от полуголых сисек и стрингов. «Спасибо… за всё. Даже вставать не хочется», — шёпотом признаёт она, всё ещё не отрывая лица от груди куклы. «Никому не хочется. Но всему приходит конец». Очередное мгновение, неуловимое и мимолётное, как и всё хорошее в жизни. И оно подошло к концу. Когда загорится свет, образы в зеркалах померкнут и воспоминания Скай об этом разговоре исчезнут, останется только Ви, вынужденная сражаться одна со своими проблемами. Девушка отстраняется, выпутывается из рук Скай и смотрит ей в глаза. Они мерцают мягким лилово-жемчужным светом, даже кажется, что цвет неуловимо меняется, бликуя и переливаясь в свете неона. Ви обхватывает ладонью её щёку, скользит пальцами по углу челюсти, позволяя себе ещё одно невинное прикосновение. «Самурай».