Чувствуешь Солнце?

Шея затекла. Девушка открывает глаза и спросонья трёт лицо, чувствуя на коже засохшие кровь и пот. Скинув с себя остатки сна, она видит напротив спящего Джонни и вдруг понимает, что ещё не видела его таким. Лишь предполагала, что энграмма засыпает вместе с ней. Рокер сидит напротив и храпит, свесив голову и скрестив руки на груди, авиаторы сползли на кончик носа. Фигура подёргивается помехами, распадаясь на пиксели гораздо чаще обычного. Но даже сквозь рябь видно, что он почти полностью расслаблен. Это необычно и даже… мило. Ви встает, едва не запнувшись о его ноги. Мужчина просыпается, моргает и сонно оглядывает ванную комнату. Очки сидят на самом кончике носа, взгляд смягчился — ещё не проснулся окончательно. «Что-Что случилось?» «Мы уснули на грязном полу в ванной». «Бывало и хуже. У тебя от плитки полоски на жопе». Ви раздражённо пыхтит и трёт помятую кожу в тех местах, где бельё не прикрывает ягодицы. Стряхивает пыль, грязь и мелкие осколки керамики с попы и колен. Она крутит ручку умывальника, но из крана бежит тонкая струйка слегка оранжевой воды. Но тут уж выбирать не приходится, что есть. Девушка трёт лицо до тех пор, пока не смывает всю засохшую кровь. Отражение в зеркале выглядит немного лучше. Позади стоит Джонни, чей взор устремлён на её полуголый зад. Ну, хотя бы подождал, не стал глазеть, когда ей было очень плохо. Впрочем, куда уж хуже. В ванной нет ни часов, ни окон, и непонятно который час. Интересно, Панам уже проснулась? Ви оставила маску под подушкой. Прижавшись ухом к двери, она пытается расслышать, что происходит в номере. «Ви». «Ага?» «Ты не забыла, что глухая?» «Точно, бля. А я и думаю, зачем мне-, — она касается пальцем ушной раковины и понимает, что там пусто. — А…» Джонни хрипло смеётся над её тупостью. От стыда наёмница вспыхивает. «Я ещё не проснулась, забыла, что вытащила наушники, — оправдывается девушка. — Помню только, как мы разговаривали, и я заснула, всё!» Ви старается не обращать внимания на тот факт, что уснула за разговорами с ним. Именно его голос успокоил и убаюкал её… на всю ночь. Что странно. Очень. Не хочется сейчас над этим размышлять. Щёки по-прежнему горят, Джонни посмеивается. Она приоткрывает дверь и выглядывает в комнату. Панам вроде нет, грязный номер стоит пустой. Сквозь щели в жалюзи пробивается солнечный свет. Накатывает внезапное осознание, а ведь осталось меньше суток на то, чтобы спланировать перехват Хелльмана. Наёмница решает рискнуть и выйти в комнату. Быстро одевшись, она вставляет в уши слуховые аппараты, забирает маску и начинает просматривать уведомления в телефоне: несколько сообщений от разных людей и пара пропущенных от Бестии. Бестия: Как ты меня назвала? Бестия: Ви… Как ты меня назвала и почему? Бестия: Ответь на звонок. Разозлить не вышло, но слегка потревожить — вполне. А это уже что-то. Ви быстро печатает ответ. Ви: извини бестия! тел сел Ви: последнее было не тебе «Она на это не купится». «Ну, не знаю. В это всяко проще поверить, чем в то, что у меня в голове сидит её бывший», — девушка пожимает плечами, разглядывая фотку Нибблса, которую прислала Мисти. А потом видит сообщение от Панам. Панам: я в гараже. Ви возбуждённо перекатывается с пятки на носок. Время пришло. Панам подшаманит свой Тортик, они обсудят детали плана, а ночью поедут за Хелльманом. Впереди почти целый день. Судя по расписанию, ави будет пролетать над равниной Джексона около четырёх утра. Наёмница хватает сумку, проверяет содержимое и выходит из номера. Слева от здания находится небольшой гараж. В любом мотеле по трассе есть место, где кочевники могут починить свои машины. Не из-за того, что их тут так жалуют — нет. Просто сдача гаража и оборудования в аренду это дополнительный источник дохода для владельцев мотелей. А кочевникам всегда есть что подлатать, автомобили в постоянной дороге изнашиваются быстро. Одни из ворот гаража открыты настежь, Панам копается в двигателе точно так же, как и в их первую встречу, только над «Тортоном» не приходится настолько низко нагибаться. Ви какое-то время молча стоит позади, вдыхая ароматы машинного масла и топлива. «Помощь нужна?» — предлагает она. В двигателях бывшая кочевница знает толк. «Нет, не нужна, — распрямляясь, Панам шумно выдыхает и вытирает руки о джинсы. — После Стилетов за руль страшно садиться. Ну что, как спалось?» «Да нормально… А тебе?» Та подозрительно щурится в ответ. Взгляд карих глаз будто бы смотрит прямо в душу. Над бровью красуется чёрный маслянистый мазок. Наёмница беспокойно переминается с ноги на ногу и теребит рукава рубашки. «Тебе ночью кошмары снились. Ты кричала». Ви смущённо моргает и прочищает горло, ладошки становятся влажными от пота. Хочется провалиться сквозь землю от осознания того, что кочевница слышала её крики, возможно даже видела, как Ви мечется во сне под одеялом. «А давай мы не будем это обсуждать…» «Не парься, — Панам буднично пожимает плечами, — мне не привыкать. Митч и Скорпион, когда вернулись с войны, орали во сне каждую ночь. Много месяцев. Что бы тебя ни тревожило, всё пройдёт». Наёмница не находится с ответом. Да и что тут скажешь? Всё гораздо запутаннее, ведь эти сны о войне, на которой она никогда не была. К тому же в некоторых война вообще не фигурирует. А Джонни сказал, что дальше будет только хуже… «Ага… Ну что, тогда обсудим твой план?» «Пока нет. Я всё придумала, но нужно ещё кое-что уточнить. Плюс мне надо привести тачку в порядок. Подходи в полночь, тогда и поговорим», — отвечает Панам, снимая со стойки тяжёлый гаечный ключ. Ви проявляет чудеса выдержки, несмотря на то, что очень хочется задушить свою новую напарницу. «Ты меня сейчас без ножа режешь». «Не драматизируй», — та закатывает глаза и возвращается к машине, даже не подозревая, что Ви ни капли не преувеличивает. «Я терпеливо ждала…» «Правда? Это ты называешь терпеливо?» «Панам…» Брюнетка откладывает инструмент и с тяжёлым вздохом поворачивается к Ви лицом. Наёмница изо всех сил старалась не паниковать, но времени всё меньше, а Панам даже не соизволила посвятить её в план, пускай пока и схематичный. Каждый раз откладывает: сначала мы сделаем это, потом то, подожди, не лезь… Хочется уже орать благим матом. Затрахало ждать. «Ви… послушай меня. Для того, что я задумала, мне нужно как следует подрихтовать Тортик. В нынешнем состоянии он не доедет». «Можешь просто сказать, в чём заключается план?» «Только когда отполирую все детали. Не собираюсь давать тебе черновой вариант, потому что знаю, как это для тебя важно. Просто нужно ещё немного времени, а лучше всего мне думается, когда руки заняты». «Смотри… Времени осталось совсем мало». «Мы всё равно будем выезжать ночью, не раньше. Отдохни пока. Выпей чего-нибудь или поспи. Иди давай», — губы кочевницы трогает лёгкая улыбка. Интересно, это из-за кошмаров она так смягчилась? Ви от всей души надеется, что нет. «Легко сказать…» — она замолкает, когда Панам кладёт руки ей на плечи, смотря прямо в глаза. Наёмница знает, той видно лишь маску, но пристальный взгляд карих глаз проникает в самую суть. Ви чувствует на себе тёплые ладони, только тонкая ткань рубашки разделяет их от реального прикосновения. «Ты помогла мне в Роки Ридже… и с Нэшем. Я тебя не подведу. Обещаю». «Ладно, ладно. В полночь, значит. Лучше поторопись с планом», — Ви качает головой. «Ага. Вали уже. Отдохни. А то от твоего вида плакать хочется». Она выходит из гаража и вздыхает, оставляя Панам наедине с её мыслями и машиной. В растерянности Ви возвращается в номер. Едва дверь за спиной закрывается, она швыряет рюкзак на пол, скидывает обувь с маской и плюхается животом на постель, утыкаясь лицом в подушку. И кричит. Недолго. Просто нужно выплеснуть злость на себя за слепое доверие к незнакомым людям и неспособность самостоятельно расхлёбывать своё же говно. Беспомощная, словно ребёнок… Вечно ждёт, что кто-то придёт и решит за неё все проблемы. «И мы опять ждём, когда же рак на горе свистнет. Супер, Ви, всегда так делай», — голос Джонни доносится откуда-то справа. Вероятно, устроился на кровати Панам. Ви плевать. Нет никакого желания отрывать лицо от подушки и слушать очередное напоминание о собственной никчёмности. «Да. Возвращаться в город смысла нет. Панам не хочет, чтобы я помогала с машиной, а здесь делать категорически нечего…» Сейчас от неё нет совершенно никакой пользы. Заняться тоже нечем. Убийственное комбо. У себя в квартире она хотя бы может поиграть с котом или поделать домашние дела, а здесь остаётся только валяться в постели и рассматривать грязные стены. «Пфф, — усмехается Джонни. — Ты так рвёшься помочь с машиной только потому, что хочешь втереться к ней в доверие». На последних словах Ви переворачивается на бок и подпирает голову рукой. Джонни уселся, свесив ноги, на хлипкой тумбочке меж двух кроватей и смотрит на неё сверху вниз. «Она красивая. Что, теперь и посмотреть нельзя?» «Ты пялилась на её жопу и сиськи. Лицо хоть рассмотрела?» «Да кто бы говорил», — отбривает она, намекая на то, что Джонни сам смотрит сперва на грудь или зад, а уже потом в глаза. «Ты чуть не обкончалась, когда она тебе руки на плечи положила. Думал, сейчас будет наводнение», — издевается тот. Девушка с раздражением стонет. Как же он любит утрировать. «Ты любой пустяк раздуешь до вселенского масштаба», — наёмница качает головой и достаёт свои клубничные сигареты. Раз уж вынуждена сидеть здесь и слушать его трёп, то без никотина никуда. Неплохо было бы выпить и заодно сделать лоботомию. «Будешь ещё пробовать её закадрить?» — мужчина с интересом приподнимает брови. «Нет, одного раза хватило, — после первой затяжки, лёгкие наполняет сладковатый клубничный дым. — И я не думаю, что нам стоит повторять прошлый опыт». Тот улыбается с видом кота, объевшегося сметаны. От этой улыбки становится не по себе: «Не говори, что тебе не понравилось в прошлый раз». «Джонни, у нас и так хватает проблем», — она выпускает струйку дыма, чувствуя, как в висках начинает стучать. Так всегда, стоит ему открыть рот. «Из нас двоих одна ты из-за этого психуешь. Я всегда не прочь. Когда угодно, куда угодно. Даже согласен подрочить в углу, если придётся. Но мы оба знаем, что тебе хочется другого». «Почему каждый наш разговор заканчивается одинаково?» «Потому что с членом внутри ты смотришься куда прикольнее». Она рычит: «Ты хочешь, чтоб я переспала с Панам, лишь бы поглазеть на её сиськи». «И потому что знаю, что ты тоже этого хочешь. Хотя было бы неплохо заценить настоящие буфера». Девушка обессиленно стонет, даже не заморачиваясь с ответом. Сколько бы Джонни ни обсирал её грудь, сам постоянно на неё пялится, так что его довод уничтожен. Мысли вновь возвращаются к роскошной кочевнице. Ви была бы не прочь замутить с такой красоткой, которая почти в её вкусе. Разве что накинуть бы десяток годков или даже больше… «Это мерзко», — неожиданно наёмнице становится стыдно за свои мысли. Панам ей нравится. Ви уважает её как личность и всё равно думает о том, как бы залезть к ней в трусы. Как же это низко. «Можно одновременно уважать девушку и хотеть зарыться лицом между её сисек». «Наверно… Нет смысла об этом думать. Я ей не нравлюсь, а ты всё только усложняешь. Хорошо, что она меня отшила». «А если б она согласилась, ты бы пошла?» — ну что за глупый вопрос… «Скорее всего. И потом стало бы ужасно неловко, поэтому повторюсь: хорошо, что она меня отшила. Не стоит спать с теми, кого не можешь сразу же кинуть». На ум тут же приходят Силь и Джейк. Единственные, с кем она спала больше одного раза. Поначалу было неплохо, а потом вон как всё обернулось. Дино не унимается с тех пор, как понял, что Ви и есть та девчонка, с которой они перепихнулись в туалете. С Сабриной тоже неприятно получилось, когда заявились Ава с сестрой. О самой Аве вообще лучше не думать, там был полный пиздец. Секс на одну ночь значительно упрощает жизнь. Ей подходит. «Понял. Значит, после того, как перехватим Хелльмана». «Джонни… Я её не интересую». «А я тебе сказал, что интересуешь, — отчего-то он упёрся как баран. — Может, на секс пока и не созрела. Но ты её покорила, она скоро растает». «Да уж, покорила. Я помогла ей. Мы знакомы всего сутки. Она даже не знает, как я выгляжу. А ещё я при ней злобно пялилась в пустоту. Стыдобище». «Поспорим?» Девушка смеётся. Это так тупо. Докурив сигарету, она тушит окурок о пепельницу на тумбочке рядом с Джонни. В голове крутится миллион разных мыслей. Сама она не станет больше докучать Панам, по крайней мере, очень постарается. Просто иногда Ви говорит прежде, чем думает. Однако Панам — кочевница. И есть один проверенный способ узнать, зацепил ли ты одного из них или нет. И не нужно первой ни к кому приставать. Наёмница садится прямо: «Ты же знаешь, как всё было… строго в моём клане?» «Интересный способ сказать «полный пиздец», но да». «Так вот. Хоть отец и был одержим идеей селективного отбора, чтобы дети рождались исключительно крепкими и здоровыми, ему не было дела до связей наших с городскими. Лишь бы никто не вернулся беременным. Похожую политику я видела в других кланах, когда моталась по стране…» «Ты мне щас поведаешь страшную тайну кочевников?» — с усмешкой издевается Джонни, приподнимая бровь. Ви смеётся, щёки уже пылают. «Хочешь сказать, ты не заметил, когда сам ездил с Альдекальдо? Совсем ничего…?» «Не заметил чего?» «Боже. Всё тебе надо разжёвывать. Зайди в любой лагерь кочевников за день до их отъезда — там почти никого. Будут только семьи с детьми и старики, если они есть. Все одиночки испаряются. Догадываешься куда? — она ждёт пару секунд, но получает в ответ лишь немой вопрос. — Использовать последний шанс перед отъездом и потрахаться с теми, кто им приглянулся. Местные мотели все забиты, куда ни глянь — везде стоят тачки кочевников и недвусмысленно раскачиваются». «Вот теперь припоминаю… да, было», — признает тот после небольшой паузы. Ви так и думала, за полвека ничего не изменилось. «Грех упускать такой шанс, ведь завтра вы уезжаете, так что последствий никаких», — наёмница в очередной раз пожимает плечами. Руки чешутся достать вторую сигарету. «Вот только причём здесь Панам?» «Если я ей нравлюсь, значит она позвонит мне за сутки до того, как Альдекальдо надумают свернуть удочки. Скажет, что скоро уезжает и что хочет встретиться напоследок. И если она позвонит, я соглашусь. Поеду и устроим с ней тебе шоу. Если же нет, значит у меня с самого начала не было шанса». Это кажется разумным. Своеобразный компромисс. Ви уже попыталась, намекнула на секс, сказав про один номер на двоих. Значит Панам всё поняла, и если симпатия взаимна, следующий шаг за ней. «То есть, ты снова выбираешь сидеть на жопе ровно и ждать?» — скалится Джонни, возводя глаза к потолку. И трясёт головой, словно она не права. «Нет, я предоставляю ей право выбора. Панам знает, что понравилась мне, поэтому сама должна решить, чего хочет. Я не собираюсь её упрашивать». «Не-не, я понял, — тот упрямо продолжает качать головой. — Бабы любят создавать себе проблемы из нихуя». «Не всем же быть такими озабоченными, как ты». «Вот об этом я и говорю». Из груди вырывается низкий стон. Из-за этого разговора все мысли теперь только о сексе. Объясняя Джонни логику кочевников, она вспомнила собственный опыт. Её первой была Ава, уже после того, как присоединилась к клану. Робкие поцелуи, неумелые пальцы. Ви тогда умудрилась растянуть связки на руке, Ава посмеялась над её неуклюжестью и похвалила за энтузиазм, но оставила в тот раз неудовлетворённой. Вторым был парнишка из небольшого городка, когда Ава ясно дала понять, что не хочет с ней встречаться. Тогда её впервые облапали на заднем сиденье машины. Неожиданно воспоминания резко сменяются на ту ночь в мотеле, как губы Джонни скользили по шее. По коже мгновенно бегут мурашки, внизу живота уже тлеет оголённый провод возбуждения. Времени-то прошло всего ничего. Она вновь рычит, ругая своё неуёмное либидо. Если Ви выживет, лучше бы ему с годами успокоиться, потому что это уже невозможно. Это очень хреновая идея. Просто ужасная. Нельзя продолжать трахаться с людьми, пока Джонни сидит в её мозгу. Кто знает, что ему взбредёт в голову в следующий раз? Только руки то и дело подрагивают, готовые нырнуть в джинсы. Если не считать паразита в голове, комната в её полном распоряжении, пока Панам работает. «Твою за ногу. Я думал, у меня всё было плохо в твоём возрасте», — усмехается рокер, не давая ни на минуту забыть о своём присутствии. «Хочешь сказать, к тридцати стало лучше?» «Хера с два». «Обнадёживает…» — Ви со вздохом размышляет, что же делать. Как хочется вернуть то время, когда она могла спокойно подрочить или переспать с кем-нибудь без вот этой всей непреднамеренной некрофилии. Джонни возникает, сидя на краю её кровати, и кладёт искусственную руку девушке на бедро: «Я знаю, чем мы можем заняться». «Лежать, малыш, — она снова одёргивает его, словно собаку, и уходит от прикосновения, игнорируя жар между ног. Ви слезает с постели и отходит подальше. — Можешь домогаться меня сколько хочешь, я с тобой спать не буду». «Сколько можно притворяться, что не хочешь меня?» «Да блин, как можно быть настолько самовлюблённым? Представь себе, некоторые могут тебя не хотеть!» — наёмница качает головой, подумывая о том, чтобы пойти в бар при мотеле. Возможно, это спасёт её от непредвиденных выплесков спермы и чужих пальцев у себя между ног. «Уверен, таких людей полно, — мужчина пожимает плечами, поднимаясь с кровати. — Но только ты к ним не относишься». Не обращая внимания на его взгляд, она нагибается, надевает ботинки и шагает к выходу: «А, похуй. Пойду и найду кого-нибудь в баре. Может тогда ты хоть ненадолго заткнёшься». «Сейчас почти десять утра, Ви. В такое время там ошивается одна старая местная алкашня», — сообщает Джонни. Наёмница замирает у двери и с раздражением закатывает глаза. «И чем они хуже старого алкаша передо мной?» «Ну… Ты же хочешь замутить с Панам», — отвечает тот. Нахмурив лоб, она оборачивается к нему и окидывает пытливым взглядом. Джонни по-прежнему стоит у кровати, но уже без авиаторов. Довольный собой, скрещивает на груди руки, и Ви не поймёт, чему это он так радуется. «При чём здесь вообще Панам?» «У вас один номер на двоих, — объясняет он, делая шаг вперёд. Зажимает её в угол. — Как думаешь, позвонит она тебе, если увидит, как ты тащишь сюда какого-то типа? Или ещё лучше — застанет вас за самым интересным?» «В смысле…?» Велика вероятность, что Панам может увидеть, как она с кем-нибудь обжимается, вот только это не должно её заботить. Разве что их общий номер может быть какое-то время занят. В раздумьях Ви не замечает, как Джонни вторгается в её личное пространство, разные руки ложатся на бёдра. Девушку окутывает знакомый запах табака. Она поднимает взгляд. «Не хочу тебя расстраивать, принцесса, но не всем нравится б/ушный товар». Сжав челюсти, она кусает щёку изнутри. Ви и сама в курсе своих беспорядочных связей, её всё устраивает. Опять Джонни назвал её шлюхой, хотя сам не лучше, однако намеренно хочет надавить. Заставить наёмницу поверить в то, что из-за этого Панам может её не захотеть. Вот только больше всего бесит то, что он может оказаться прав. Кочевница не сказала чёткое нет. А значит есть шанс, что она заинтересована. Шанс небольшой, но всё же. И пока он есть, лучше бы его не просирать из-за какого-то непонятного чувака. Как бы ни хотелось верить, что её интимная жизнь не должна волновать других, но исключения бывают. Нельзя заранее быть уверенной, что никто ничего не предъявит. Но уступить Джонни — смерти подобно. Ей не хочется даже думать об этом. Тошнит от одной мысли, чтобы признать, что её влечёт к нему. Что Ви нравятся прикосновения его пальцев, вот как сейчас. Нет, он этого не узнает. «И ты решил, что лучше мне переспать с тобой? Гениально». «У тебя есть выбор. Иди в бар и цепляй кого хочешь, только потом не ной, когда Панам тебя пошлёт, — он ухмыляется, наблюдая, как ожесточается её взгляд. — Или ты можешь потрахаться со мной. И она никогда ни о чём не узнает». «Лучше я не буду ни с кем трахаться и просто послушаю, как ты ноешь из-за недоебита». «Тогда ты сама не сможешь мыслить адекватно и рискуешь выставить себя перед Панам на посмешище. Вперёд». «Как-нибудь продержусь сутки без секса». «Признай уже, что хочешь». «Знаешь, — неосознанно она придвигается ближе. Сокращая расстояние между ними, привстаёт на носочки, — для того, кто постоянно меня подъябывает, ты как-то слишком хочешь меня отыметь». С губ Джонни слетает сухой короткий смешок: «Смотрите-ка. У кого теперь самолюбие разыгралось? Видишь ли, я физически не могу больше ни к кому прикоснуться. Представь, что все мужики вымерли и остался один я. Вот в каком я положении. Так что придётся довольствоваться тем, что есть. Какой бы тупой и бесючей ты ни была». Ви обдаёт новой волной жара. От его слов по венам растекаются злость и возбуждение. Значит, для него она последняя женщина на Земле. Просто кожаный мешок для слива спермы. Самый крайний вариант. И если бы Джонни мог пойти и выебать кого-то другого, его бы здесь уже не было. Даже сейчас, пробираясь большими пальцами девушке под футболку, он унижает её. А она льнёт ближе, как мотылёк к пламени. Они стоят уже практически вплотную, тела соприкасаются. Ви приходится задирать голову вверх, чтобы смотреть ему в глаза. Карие радужки сейчас кажутся почти чёрными. «Бедняга… Херово тебе. Я-то могу трахнуть кого хочу и когда захочу», — с трудом просунув между ними руку, наёмница с издёвкой тычет пальцем ему в грудь, напоминая о том, что она может спать с кем угодно — уже спала — но только не с ним. «И ни один из них со мной не сравнится, так что фактически выбора у тебя тоже нет. Хватит притворяться, я твой самый идеальный вариант». «А кто сказал, что я притворяюсь?» «Я всё знаю, — он немного наклоняет голову. — Чувствую, как реагирует тело. Слышу мысли в твоей пустой черепушке. Себя можешь обманывать сколько угодно, но меня не обманешь». Ви переводит взгляд на его губы. Мужчина довольно низко опустил голову, а она поднялась на цыпочки. Незаметно их лица оказались всего в паре сантиметров. Губы Джонни потрескались — вряд ли он когда-либо слышал про гигиеническую помаду. Этот поцелуй ей вряд ли понравится, на вкус должно быть ужасно, как сосаться с пепельницей, от которой несёт потом и перегаром. Но надо ведь выяснить наверняка, станет ли ей противно. «Ты понятия не имеешь, что я чувствую», — продолжает настаивать она, поскольку так уж повелось. Они не раз подходили к черте, балансировали на ней, но не пересекали. Джонни, хоть и кусал её шею и грудь, никогда не целовал в губы. Проникал в неё пальцами, но членом — ни разу. Интимные моменты случались, однако самого секса не было. Их неизменно притягивает друг к другу, а потом Ви его отталкивает. Напоминает о границах. Так было всегда. А сейчас она комкает в кулаке чёрную самурайскую майку, чувствуя тепло кожи сквозь тонкую ткань. Костяшки пальцев легонько касаются дорожки волос на его животе. «Я точно знаю: как бы ты ни хотела вцепиться мне в глотку, ты хочешь, чтоб я достал членом до твоей», — Джонни выдаёт одну из своих фирменных фразочек. У него их полно на любой случай. Обветренные губы растягиваются в кривой ухмылке. Он только и делает, что усмехается и скалится. Ви упирается спиной в дверь. Даже не заметила, что он всё это время понемногу подталкивал её назад. «Это ты так думаешь», — мысленно тянет она, на пробу толкаясь тазом навстречу, и прикусывает губу, чувствуя сквозь две пары штанов, как твёрдый член упирается в бедро. Даже от такого лёгкого прикосновения Джонни с усилием выдыхает и крепко, почти до синяков сжимает руки на её бёдрах. «Я точно знаю, — высокомерно поправляет тот. — Ви, ты же кричала моё имя, когда трахалась с другим». «Я… Заткнись». «Стоило мне достать член из штанов, и ты начала облизываться». «Блять, кто из нас двоих глухой? Я сказала: заткнись!» «А потом смирно лежала и стонала, пока я вылизывал твои маленькие сиськи». Словно обозначая сказанное, Джонни скользит руками выше под её короткой футболкой и касается груди, но не хватает, тут же останавливает себя. Просто дразнит и ухмыляется, когда видит, как Ви прижимается к нему в попытке продлить прикосновение. Самонадеянно напоминает о том, что было. И о том, насколько ей это понравилось. Напоминает, что сокрыто в глубинах её потерянной души. Что, как бы девушка ни отрицала, она не знает, чего хочет больше: убить его или трахнуть. Опасно глядя в карие глаза, Ви жалеет только, что не хватает воли противиться этому притяжению и прервать бесконечный порочный круг. «Как же я тебя ненавижу». «И? — мужчина пожимает плечами. — Что будешь с этим делать?» Как и всегда, когда дело заходит слишком далеко, наступает самое время его оттолкнуть, потому что атмосфера накалилась уже до предела: Джонни стоит невозможно близко и упирается членом ей в ногу. Их губы всего в паре сантиметров. Гравитация опять притянула их друг к другу. Это сводит с ума, причём во всех смыслах. И как бы ни хотелось его не хотеть, Ви ничего не может с собой поделать. Пора его оттолкнуть, нужно уже что-то делать, но что делать — вот вопрос. Она не отталкивает. Запускает пальцы ему в волосы, не давая отстраниться, и резко впивается в губы поцелуем. Головой вперёд ныряет в омут и позволяет утянуть себя на дно. Поцелуй выходит грубым, жёстким, зубы то и дело задевают друг друга. Ви ожесточённо целует его в отместку за всё, что он с ней делает, за то, что пробуждает в ней эти низменные желания. Когда язык Джонни скользит в рот, девушка с остервенением прикусывает его, не давая отстраниться. Сдавливает зубами до тех пор, пока не чувствует во рту металлический привкус крови. Потом отпускает. Рокер сразу же отклоняется назад, но она тянется вперёд, успевает ухватиться зубами за нижнюю губу и проделывает с ней то же самое. Вцепившись в нежную кожу, кусает до крови, в отчаянной попытке причинить хоть чуточку боли, чтобы он пожалел, что начал всё это и довёл её до безумия. Привкус железа на языке немного смягчает мстительный настрой. Ви отпускает его шевелюру и отстраняется. Видит, как на припухшей губе проступают карминовые капли. Жаль только, что стоит Джонни исчезнуть и появиться вновь, от ранки не останется и следа, словно ничего не было. Девушка не может пометить его, как бы ни старалась, и это неимоверно раздражает. Тем не менее приятно видеть мужчину с рассечённой губой и знать, что это она постаралась. Нагло встречая голодный взгляд, Ви слизывает кровь с его губ и сглатывает. Теперь черёд Джонни. Оттолкнёт или притянет? Он не отталкивает. Вжимая Ви в дверь, порывисто накрывает её губы своими, жадно сминая и кусая до боли. Но отомстить и прокусить до крови, как сделала она, мужчина не может, а вот синяк точно останется. Даже сейчас уже заметно, как они опухли под его безжалостным натиском. Взбешённый, что не в силах отплатить той же монетой, Джонни тихо рычит и переключает внимание на её зад. Неистово сжимает упругую плоть, не отрываясь от губ. Сквозь ткань джинсов Ви ощущает, как он стискивает ягодицы обеими руками, словно хочет их оторвать. Наёмница всхлипывает, всё внутри словно обжигает кипятком, бельё намокает от возбуждения. Когда он опять осмеливается сунуть язык ей в рот, Ви тянется к кожаным штанам и пытается расстегнуть ремень с молнией. Ей нужно его потрогать. Джонни так часто дразнил её своим членом, но она ни разу его не касалась, а потому очень хочется. Всего разок. Девушка запускает руку в уже открытую ширинку, чувствует пальцами жёсткие волосы на лобке и обхватывает ладонью горячий крепкий ствол, скользкий от смазки. С каждым прикосновением создаётся ощущение, что невидимая рука едва уловимо ласкает её между ног. Джонни напоследок оттягивает зубами её нижнюю губу, разрывая поцелуй, и хрипло стонет. Как ни пытался, а прокусить не вышло. В тот единственный раз, когда рокер нанёс девушке увечья, технически он ударил её головой о стекло в квартире. Похоже, самому ему не под силу нанести ей реальный вред. С шумным вздохом тот запускает руки Ви под рубашку, намереваясь снять верх. Она выпускает из рук пенис, чтобы помочь. На короткий миг кажется, что у него получается, и рубашка словно бы съезжает с плеч. А потом мужчина остаётся стоять с цифровой копией её одежды в руках, но оригинал по-прежнему на Ви. Джонни переводит взор с настоящей рубашки на ту, что в руках, с таким видом, будто несчастная вещь в него только что плюнула. Еле сдерживая смех, наёмница прижимает ладонь ко рту, пока тот так и стоит с видом обосравшегося фокусника. Он откидывает шмотку, и ткань рассыпается снопом голубых помех. «Сука, ни слова», — предупреждает Джонни, глядя на хрюкающую от плохо сдерживаемого смеха девушку. Как бы комично всё ни выглядело, это напоминает о том, что он не человек. Просто весьма реалистичная галлюцинация. Даже не в силах её раздеть, ведь одежда не является частью тела, и взаимодействовать с ней он может точно так же, как с тем стулом у выхода из кукольного дома. А значит, что ни говори, затея на самом деле хреновая. «Наверное… Давай лучше не будем-Блять!» Ви невольно ругается, когда он впечатывает её спиной в дверь, захватывая зубами кожу за ухом. Борода ощутимо царапает и колет нежную кожу, зубы впиваются глубоко, руки сжимают почти до хруста в костях. Он тут же зализывает место укуса. Татуированные пальцы пробираются в джинсы. Как уже выяснилось, Джонни не может её раздеть, однако забраться под или в одежду — вполне. Тесновато, но несмотря на это он старательно ведёт ладонь ниже, скользит грубым пальцем в трусики и проходится между складок, однако внутрь не проникает, просто дразнит чувствительный комок нервов. Девушка откидывает голову назад, целиком отдаваясь ощущениям. «Я слишком долго ждал и не позволю всякой херне убить весь настрой», — мужчина рвано выдыхает у самого уха, не прекращая ласкать её, отчего Ви стискивает бёдра, с губ слетает тихий стон. «Джонни…» Мужчина припадает к её шее, подцепляет зубами мягкую плоть и ускоряет движения пальцев. От прикосновений к клитору внизу живота будто тлеет раскалённая пружина. Кажется, в этот раз её надолго не хватит, она уже почти на грани. Ви толкает его под рёбра, вынуждая немного отодвинуться. Джонни разочарованно стонет, но подчиняется и вынимает ладонь. Пальцы блестят от её влаги. «Хочешь прекратить? Сейчас?» — спрашивает он, даже не пытаясь скрыть недовольство. И всё равно предоставляет ей возможность остановиться, не пересекать черту, на случай если Ви намерена продолжать и дальше игнорировать свои желания. «Нет, — решительно отвечает девушка и вновь касается его члена. Ей это нужно. Как бы она потом ни ненавидела себя за это, но блять… Она правда хочет. — Просто хочется другого». Опустившись перед ним на колени, Ви усаживается на свои ноги, а потом понимает, что из такого положения не достанет. Приходится снова привстать. Не такая уж существенная разница в росте, бывало и хуже. Она привыкла импровизировать в сексе и постоянно искать более удобные варианты и позиции. Уже не терпится взять член в рот, попробовать на вкус. Она видела его пенис раньше, но так близко — никогда. Даже в тот раз, когда рокер надрачивал, сидя над ней в мотеле. Прибор и правда крупный, нехотя признаёт она. Телосложением Джонни не особо выделяется: жилистый и не такой высокий, как некоторые, но член будет побольше, чем у многих здоровенных ребят, с кем она была. А узкие бёдра только подчёркивают перевитый венами внушительный агрегат. Головка покраснела от прилившей крови и сочится смазкой. Рассматривая его, Ви облизывает губы, снова обхватывает ствол рукой, ощущая его тяжесть и тепло, проходится рукой по всей длине. Достаточно слегка податься вперёд и коснуться губами. Она помнит, с каким животным голодом рокер смотрел, как Ви отсасывала тому чуваку из бара, а до этого — Мередит. Интересно, представлял ли Джонни себя на их месте? Рот мгновенно наполняется слюной, девушка сглатывает. Серебристые пальцы сгребают светлые волосы в кулак и удерживают её голову на месте как раз в тот самый момент, когда Ви тянется вперёд, чтобы взять его в рот. Скальп саднит, она поднимает на него сердитый взгляд. Не может быть, чтоб Джонни передумал, иначе она убьёт его нахуй. Сам же столько дней её изводил. Мужчина оттягивает наёмницу за волосы ещё чуть назад, правая рука мягко ложится на щёку. Если бы не член у лица, жест вышел бы довольно милым. «А я говорил, помнишь? Ещё будешь сама меня умолять, — ехидно ухмыляется тот, напоминая о своих словах. — Можешь начинать». У Ви вырывается смешок: «Ты же не думаешь, что я стану просить у тебя разрешения на минет? Ты в себе? Сам с первого дня меня домогался, и это я должна упрашивать?» «Ты слюни не успеваешь сглатывать, — он ведёт пальцем по её нижней губе, собирая слюну. — Знаю, как сильно ты хочешь мне отсосать». «Хер тебе». «Ну, раз хер мне, значит и ты у нас останешься без хера. Как тебе такой вариант?» «Я не собираюсь просить, — упирается Ви. Она не станет умолять, тем более его, гордость не позволит. Было трудно признать тот факт, что она его в принципе хочет, а тут такое. — Радуйся, что я вообще хочу пососать твой вонючий член». «Нет, так не пойдёт, Ви. Надо попросить вежливо», — томно тянет он, медленно отнимая руку от её лица. Джонни обхватывает пенис и легонько ударяет головкой по её губам, одновременно слегка оттаскивая девушку за волосы прежде, чем та успевает его лизнуть. На губах остаётся привкус смазки. Он смеётся. «Богом клянусь, я оторву твой мерзкий хуй и засуну его тебе в глотку». «Во время секса не стоит говорить такие вещи». «Джонни…» «А вот своё имя всегда приятно услышать. И всё же, нет, Ви. Ты должна попросить, — она сверкает глазами и перебирает в голове варианты. — Можешь упираться сколько хочешь, но так ты ничего не добьёшься». Девушка фыркает, не отводя глаз, и делает крайне недовольное лицо. Но Джонни непреклонно смотрит в ответ и ждёт. Похоже, чтобы заглотить его член, сперва придётся проглотить свою гордость. «Пожалуйста…» Губы мужчины растягиваются в настолько похабной ухмылке, что Ви моментально охота взять свои слова назад и стереть ему воспоминания о том, как она, стоя перед ним на коленях, сказала «пожалуйста». «Что пожалуйста?» «Сука, не искушай судьбу». «Ладно, понял», — он уступает. Более-менее получив желаемое, рокер разжимает кулак в волосах и подаётся навстречу. Больше он её не останавливает. Ви смыкает губы на головке, впускает член так глубоко, насколько может, и удовлетворённо мычит, слизывая смазку. Тянущее ощущение пульсации между ног усиливается с каждым движением головы и языка, отчего становится невероятно сложно сдерживать стоны. На вкус паршиво: горечь смазки вперемешку с немытыми гениталиями. Нечему удивляться — от Джонни с самого начала несло. Даже страшновато от того факта, что, несмотря на всё это, Ви нравится ему отсасывать. Из горла вырывается очередной приглушённый стон, когда девушка вбирает его почти на всю длину и слегка давится от натяжения в глотке. Опершись руками на его бёдра, она впивается ногтями в кожаные штаны. Странно, он ещё ни разу полностью не раздевался. Волосы на лобке щекочут нос, молния на ширинке неприятно царапает подбородок. Ви сглатывает с членом во рту. «Охуеть, — матерится рокер, рвано выдыхая, и зарывается второй рукой ей в волосы. Стальные пальцы и короткие ногти легонько массируют голову. — Так и знал, что ты не выдержишь. Ты же у нас мелкая ненасытная шлюха?» Девушка снова мычит, не способная сформировать чёткий ответ даже в мыслях, и начинает в темпе, но с небольшой амплитудой двигать головой. Член изо рта почти не выпускает, едва отстраняется и тут же насаживается глубже. От быстрого ритма из уголков рта вытекает слюна, из-за недостатка воздуха на глаза наворачиваются слёзы, хоть она и пытается дышать через нос. «Рот даже лучше, чем я представлял. Поверить не могу, что ты разменивалась на силикон и крошечные члены. Чёрт. Должно быть приятно, да? Наконец-то взять в рот нормальный хер?» Теперь Ви понимает, почему Бестия его душила. Не затыкается ни на минуту, даже во время секса. Но что ни говори, каждое слово вызывает в ней амбивалентные чувства: одновременно злит и заводит всё больше. Каждое оскорбление заставляет её хотеть Джонни ещё сильнее. В то же время желание стукнуть так же растёт. Голова плывёт и не только от похоти, застилающей разум — становится нечем дышать. Наёмница отодвигается, выпускает пенис изо рта с громким влажным звуком и делает судорожный вдох. Лёгкие горят от нехватки кислорода. Джонни гортанно смеётся, на губах появляется кривая усмешка: «Знал, что тебе не терпится, но не думал, что настолько, что ты аж готова себя задушить». «Заткнись», — говорит Ви уже в который раз. Слова даются с трудом, горло приятно саднит. Возбудившись не на шутку, она стискивает бёдра. Бельё промокло насквозь от создаваемых чипом мнимых прикосновений к клитору, однако этого недостаточно, чтобы довести её до оргазма. «Какая же ты блядь, — насмехается Джонни. — Так завелась от простого минета. Наверное, была вне себя от радости, когда я заткнул хоть одну дырку — похер какую». «Когда ты открываешь рот, сразу настрой пропадает», — зло сверкая глазами, парирует она. Тоненькая ниточка слюны до сих пор соединяет её губы с головкой пениса. «Поверил бы, если б не лужица на полу под тобой». «Нет там никакой лужицы», — ощетинивается Ви. Джинсовая ткань очень плотная. И всё же она наклоняется посмотреть, что там. «Тем не менее ты проверила», — мужчина подмигивает с пошлой ухмылкой. Она тихо рычит. Бесит неимоверно. Ви снова заглатывает член и настойчиво двигает головой, на этот раз пуская в ход зубы. Пока не сильно, но капелька боли должна сбить с него спесь. Джонни низко стонет, почти шипит от наслаждения, хватка в волосах усиливается. Продолжая двигать головой в несколько рваном ритме, она невольно задумывается, сколько же у него кинков. Пирсинг в языке задевает чувствительную уздечку, девушка помогает себе рукой, втягивая щёки и не сбавляя темпа. Только на этот раз не берёт глубоко, захватывает только головку. Быстро и эффективно доводит его до края, то и дело собирая языком горьковатые капли смазки. И вновь ритмичные покачивания головы сменяет глубокое горло, нос зарывается в волосы на лобке. Ви хаотично меняет ритм, пробует разные способы, чтоб не знал наверняка, что последует дальше. С каждым касанием зубов и горячего языка, будь то кончик или вся его поверхность, она чувствует, как подрагивает член. «Твою маааать, — подаёт голос Джонни. — Какой же кайф, Ви». Наёмница с раздражением закатывает глаза, однако темп не снижает. Так и тянет запустить руку в джинсы и довести себя до исступления, останавливает лишь то, что если она кончит с членом во рту, рокер же вовек не заткнётся. Не хочется давать ему понять, сколько удовольствия Ви доставляет этот минет. Она скользит языком по стволу, уже готовая опять принять его в рот на всю длину, как чувствует, что разные руки вновь сгребают волосы в горсть, ногти впиваются в кожу на голове, пенис во рту подпрыгивает. «Вот чёрт… Сейчас кончу прямо тебе в рот!» Она всхлипывает, ощущая между ног отголоски его оргазма, в тот же момент сперма заполняет рот. Ви старательно сглатывает в попытке не подавиться, но её слишком много. Густая жидкость грозит пролиться из уголков рта. Джонни кончает, как пожарный шланг. По вкусу ещё хуже смазки. В прошлый раз ей попало немного на губы, но не в таком количестве, как сейчас. Горло заливает горячая солоновато-горькая сперма со специфическим терпким привкусом. Отдаёт табаком и виски. Неудивительно, при жизни он, должно быть, пропитался ими насквозь. Когда хватка в волосах слабеет, и последняя порция густого семени брызжет на язык, наёмница отстраняется. У неё сейчас одно желание: выплюнуть всё к чертям, наверняка после этой зловонной жижи будет несварение. Вот только если она сплюнет, Джонни выебет весь мозг. Вместо этого Ви прижимает тыльную сторону ладони ко рту и заставляет себя проглотить. Отнимает руку только когда во рту не остаётся ничего, помимо вязкого мерзкого привкуса. Подняв глаза, наёмница встречает его тёмный взгляд. «На вкус как помои». Тот лишь смеётся. Потресканные, кровоточащие губы растягиваются в широкой улыбке. Каждый раз, когда он так улыбается, одолевает неукротимое желание его поцеловать. Хромовая рука выпутывается из волос и скользит под подбородок, обхватывает нижнюю челюсть и с силой надавливает на щёки, заставляя её приоткрыть рот. «Но ты всё равно мне отсосала. И… ну-ка посмотрим…» Два шершавых пальца пробираются внутрь и исследуют её податливый рот. Стальная ладонь удерживает челюсти в приоткрытом положении, поэтому Ви не может их сомкнуть и укусить его. Мужчина шарит по языку, задевает пальцами пирсинг. Девушка ощущает характерный солоноватый привкус кожи и, несомненно, покрывающий её пятидесятилетний слой грязи. Тщательно пройдясь по всей полости рта, он в итоге вынимает пальцы, блестящие от прозрачной слюны без намёка на белёсую жидкость. Джонни ухмыляется. «Ты смотри, ни капли не осталось», — насмешливо заявляет тот, отпускает её челюсть и вновь начинает наматывать светлые пряди на кулак. «Шёл бы ты», — Ви отбивает его руку до того, как та успевает запутаться в волосах, и встаёт на ноги. Рокер не мешает, просто весело скалится, глядя на недовольную мину девушки. Бесит, что он такой высокий. Как бы она ни пыталась приподняться и компенсировать разницу в росте, Джонни всегда смотрит свысока. Бесит. И эта вечная паскудная улыбочка тоже бесит. «Снова хочешь меня укусить?» «Возможно». «Давай, — подначивает он и сжимает её зад ладонями. — Чем больше выёбываешься, тем жёстче я тебя выебу». Ви на секунду заглядывает в его глаза, в голове проносится тысяча мыслей. Джонни только что дал ещё один повод вести себя по-скотски, потому что она как раз-таки и хочет, чтоб её оттрахали до потери пульса. Хотя, если так рассудить, он вряд ли способен на что-то другое. Она запускает руки ему под майку, касаясь тёплой кожи, которую ни разу не трогала и не видела без одежды. Он кажется таким настоящим. Девушка проходит пальцами по дорожке волос на животе, скользит ладонями по грубым шрамам, легонько царапает ногтями по рёбрам. Джонни шумно выдыхает. Без предупреждения она отпихивает его, что есть сил. На сей раз не с перил балкона, а просто назад. Тот плюхается на задницу и сердито смотрит в ответ. Член по-прежнему сочится смазкой и вновь привстаёт. С губ Ви против воли слетает смешок, отчего рокер хмурится ещё сильнее. «Ты не представляешь, принцесса, как сильно тебе это аукнется». «Я вся дрожу», — она возводит глаза к потолку, снимает рубашку и швыряет её на кровать. Потом подхватывает низ короткой футболки и стягивает через голову. Джонни неотрывно смотрит. Она вспыхивает, когда взгляд перемещается на её грудь, знает, что тот разглядывает проколотые соски. Ви скидывает обувь, расстёгивает молнию на джинсах, подцепляет их большими пальцами за пояс и снимает вместе с бельём. Не в первый раз девушка стоит перед ним совершенно голая, однако теперь всё по-другому. Джонни не просто лениво разглядывает её, как когда она была с другими, а буквально пожирает взглядом. Внутри закручивается водоворот из чужих эмоций: вожделения, похоти, граничащей со злобой, и желания обладать ею. Что делать с последним и откуда это вообще, пока не ясно. Сейчас важно, что его член снова стоит колом. У Ви уходит весь самоконтроль на то, чтобы не оседлать его прямо на полу. Она размышляет над тем, чего ей сейчас хочется. В целом понятно, ощутить его внутри себя, потому что низ живота уже сводит невыносимо. Девушка подумывает просто сесть на него сверху, наплевав на две кровати всего в паре шагов. Только нужно сперва снять переводчик с шеи. Дойдя до прикроватной тумбы, Ви расстёгивает чокер. В прошлый раз Джонни сначала обкончал его, а после вылизал, но на этот раз хочется, чтобы ему ничего не мешало. Едва гаджет оказывается на тумбочке, как холодные стальные пальцы смыкаются на горле и ощутимо сжимают, перекрывая доступ воздуха. Наёмница даже не слышала, как он подошёл. Джонни точно не перемещался, иначе губы перестали бы болеть. Стоя позади, мужчина вжимает её в себя. Одна рука на шее, вторая ложится на бедро, твёрдый пенис упирается в задницу. Она откидывает голову ему на плечо и смотрит вверх, ловит ответный взгляд. Его нижняя губа всё ещё прокушена, лохматые тёмные волосы лезут в лицо. Ещё никогда Ви не чувствовала себя рядом с ним такой маленькой. Нет, она прекрасно понимает, что гораздо ниже ростом, но конкретно в этот момент ощущает себя ужасно беспомощной. Дефицит кислорода жжёт лёгкие и туманит рассудок. Однако именно эта беспомощность опьяняет сильнее всего. Джонни наклоняется к ней. Оба теряются в долгом, полном укусов беспорядочном поцелуе. Губы болят. Ви жалобно стонет и старается не отставать. Он запускает язык ей в рот. Становится ещё труднее дышать, так как пальцы до сих пор крепко стискивают шею. Девушка отвечает на поцелуй ещё пару секунд, а потом прикусывает кончик его языка, в этот раз легонько. Рокер тут же отклоняется немного назад и недовольно ворчит у самых губ, стискивая шею ещё сильнее, полностью перекрывая поток воздуха. На горле точно останутся синяки от пальцев. «Это уже начинает надоедать, Ви», — опасно щурясь, предупреждает тот. «Похуй», — говорить она неспособна, но сформировать худо-бедно членораздельную мысль всё-таки получается. Хоть внутренний голос звучит не так твёрдо, как хотелось бы. «Я тут пытаюсь тебя выебать, но ты продолжаешь вести себя как сука», — в голосе слышны агрессивные нотки. Ви не может ответить, кислорода отчаянно не хватает. Собрать мысли в кучу тоже не выходит, поэтому она собирает остатки самообладания вместе с остатками слюны и плюёт в него. Не самая хорошая идея, но в условиях недостатка воздуха лучше не придумаешь. Плевок попадает точно в цель и стекает по бороде вниз, несколько капель приземляется обратно Ви на лицо. Однако по тому, как сжимаются пальцы на шее, и по стиснутой челюсти становится ясно: она вывела Джонни из себя. Мужчина отпускает Ви, но не успевает девушка вдохнуть полной грудью, как тот разворачивает её и толкает спиной на постель. Пружины жалобно скрипят под весом, наёмница слегка подпрыгивает на матрасе, садится прямо и облокачивается на руки, возмущённо глядя на него. Дальше всё происходит очень быстро: обхватив руками за бёдра, Джонни рывком подтаскивает её к краю кровати, опускается на колени и закидывает ноги девушки себе на плечи. Та с визгом изворачивается, когда понимает, что он задумал. Сердце уходит в пятки, лицо обдаёт жаром, едва рокер наклоняется ближе — лицо почти у самой вагины. Это унизительно, Ви никогда не привлекала эта затея. В дрожь бросает от одной мысли, что кто-то станет так близко пялиться на её гениталии. Наёмница пытается сомкнуть ноги и отпихнуть его голову руками, но без толку. Зря только раздражает нежную кожу о колючую бороду. «Какого чёрта ты делаешь?!» — орёт девушка. Щёки словно в огне. В сексе всегда она отлизывает кому-нибудь, а не наоборот. Это стрёмно. Рокер припадает ртом ко внутренней поверхности бедра и больно кусает мягкую плоть, отчего Ви снова взвизгивает. «А на что это, по-твоему, похоже?» — он ненадолго прерывается и возвращается к прежнему занятию. Целует, кусает и зализывает чувствительную кожу, обнимая её за бёдра. Из его цепких рук не вырваться, Джонни крепко удерживает её на месте, ноги беспомощно закинуты мужчине на плечи. И всё же она продолжает отталкивать его голову в тщетной попытке освободиться. Тот скалится, как пёс, которого оттаскивают от миски с едой. «Выеби меня уже, не надо вот этого!» «Тебе хоть раз отлизывали? — спрашивает он, не отрывая губ от бедра. Даже не поднимает взгляда. А когда Ви напрягается и не отвечает, тот усмехается. — Да блять, серьёзно?» «Было один раз. Ничего особенного. Так что отпусти меня, урод», — требует она. Перед внутренним взором встаёт воспоминание о том самом разе. Было так стыдно и неуютно, что Ви не смогла в итоге кончить. «Потому что ты выбираешь себе самых убогих». «Это я вижу», — девушка многозначительно смотрит на него. Джонни в отместку кусает её за бедро. «Я не возьму тебя, пока не попробую, так что расслабься, принцесса, и получай удовольствие». На этом он пропихивает голову вперёд промеж стиснутых ног к самому её естеству и зарывается лицом, проходя языком вдоль половых губ. «Ах, чёрт. Аах!» — Ви всхлипывает и извивается, когда наслаждение раз за разом проходит по телу разрядами. Влажный язык скользит по складкам, дразнит клитор. Джонни тихо стонет между ног, словно смакует невероятно вкусный обед. «Ты вся течёшь», — он ненадолго прерывается, практически не отрывая губ, а потом с прежним рвением принимается за дело. «Джонни», — наёмница выстанывает его имя, когда язык проникает внутрь. Нос упирается в клитор, и рокер принимается выписывать языком круги по внутренним стенкам, безуспешно слизывая влагу, а Ви намокает всё больше. Его стон отдаётся восхитительной вибрацией по оголённым нервам, кончик носа продолжает слегка стимулировать чувствительный бугорок. Девушка выгибается, одновременно сжимает бёдра и вскидывает таз, уже не в силах понять, что пытается сделать: отпихнуть его или прижаться ближе. Становится невыносимо. Ви закрывает лицо руками в попытке заглушить стоны. Это ужасно. Как она оказалась в таком положении? С разведёнными перед его лицом ногами, без единой возможности скрыть, насколько Джонни её заводит. Борода царапает и щекочет влажную кожу, мужчина тянется выше, приникает губами к клитору и резко втягивает в рот, отчего раскалённая пружина внутри стремительно разжимается. Её сшибает волной, пелена застилает глаза, мозг отключается. Бёдра сами собой тянутся навстречу. Рокер продолжает вылизывать её, собирая языком влагу между ног, которая уже стекает по подбородку. Ви захлёбывается криками и громкими стонами и не сразу понимает, что они её. На мгновение показалось, что мощной вспышкой удовольствия девушку вынесло из собственного тела. «Блять, блять, блять! — рычит Джонни у самого бедра. Ви ощущает кожей влажную бороду. Тот с усилием выдыхает. — Сука. Теперь ты уже не сможешь сказать ничего особенного». «Это почему?» — невинно спрашивает наёмница, словно это не она секунду назад кончила ему на язык. «Потому что меня только что чуть не смыло. А ещё поллюция приключилась. Господи». «Чёрт», — сорванным голосом тянет она. Перед глазами встаёт образ Джонни, кончающего во время куни, отчего Ви бросает то ли в жар, то ли в холод. Только… «Что?» «Продолжения, похоже, не будет, да?» Мужчина кончил уже дважды. Наверняка ему нужен перерыв, восстановиться и всё такое. Подавляющему большинству людей для наступления периода невосприимчивости достаточно пары оргазмов. Однако тот смеётся… «У меня уже встал», — сняв её ноги с плеч, Джонни выпрямляется. Ви опускает стопы на пол. Он обхватывает ствол у основания и в качестве доказательства легко бьёт её между ног членом. «Охренеть…» — девушка стонет, когда головка проходится по слишком чувствительным влажным складкам. «Я и раньше не был скорострелом, но должен признать: эта обратная связь от чипа — просто нечто». «Вот и повод поблагодарить «Арасаку» хоть за- Ой!» Мир резко переворачивается в тот момент, как Джонни опрокидывает её на живот и перегибает через край кровати. Она пытается встать, но тот утыкает наёмницу лицом в матрас, перехватывает запястья и заводит руки за спину, удерживая обе в хромовых пальцах и крепко прижимая их к пояснице. «Бля!» — вырывается у неё против воли, когда шершавая ладонь шлёпает по заднице. Ви вздрагивает, но из такой позиции вывернуться не может. Боль на грани наслаждения. Так сильно он её ещё не шлёпал. И одежды никакой нет, чтобы смягчить удар. Джонни сжимает место шлепка: «За мой член ты будешь благодарить только меня». «Но как же! Ведь они любезно предоставили мне тебя — моего личного мудака! — возражает наёмница, приподнимая голову с постели. Ещё один звонкий шлепок. — Хватит уже!» «Или ты заткнёшься, или я поменяю руки», — предостерегает он. Ви нервно сглатывает, прекрасно понимая, что удар стальной ладонью будет гораздо больнее. «Аргх». «Ну? — он трёт красный отпечаток на ягодице. — Будешь слушаться?» «Джонни, после всего этого тебе стоит очень постараться, чтоб меня не разочаровать», — Ви уходит от ответа, не в силах думать ни о чём, кроме уткнувшейся между ног влажной головки… А им нужен презерватив? И как его надеть на Джонни? Будь он жив, девушка бы не позволила тыкать в себя членом без презика — хер знает, где он побывал, но ведь… рокер давно мёртв. «Хули ты волнуешься? Что я запущу вредоносное ПО в твою щелку?». «Откуда я знаю? Может у энграммы быть триппер? Если да, тогда у тебя точно есть…» — слова тонут в протяжном стоне. Член проходится вдоль половых губ туда и обратно, но не входит, пока нет. «Я не могу тебя заразить. Вырубить, к сожалению, тоже, но обещаю выебать до полуобморока». Джонни толкается вперёд. Девушка всхлипывает, чувствуя, как он заполняет её, без промедления проскальзывая внутрь. Слишком быстро, слишком скоро, слишком хорошо. Ослепительная вспышка наслаждения лишает рассудок ясности, член растягивает стенки, сладко задевая все нужные места, погружается всё глубже до тех пор, пока не упирается бёдрами в ягодицы. Его удовольствие перемешивается с её, усиливая ощущения в несколько раз. Чересчур хорошо. Ви закусывает губу. Из-за этой петли обратной связи оргазм может накрыть уже от следующего толчка. «Блять, Ви, — хрипло выдыхает он, впиваясь пальцами в её упругий зад, — куда ýже, чем я думал». «Замол- Ах!» — Джонни набирает темп, с влажным хлюпающим звуком проникает резко и глубоко. Небольшую комнату заполняют вздохи и шлепки плоти о плоть всякий раз, как он входит по самые яйца. «Не может шлюха вроде тебя быть такой узкой. Как так получилось, что никто тебя не растянул?» — умудряется и похвалить, и сразу обосрать, ничего удивительного. С каждой фразой Ви сжимается вокруг него, с губ слетают рваные стоны. Он задаёт жёсткий ритм, от которого перед глазами пляшут звёзды. «Уёбок сраный», — наёмница пытается обзываться, собирает остатки выдержки в кулак, но выходит плохо. «Ничего, принцесса, я над тобой поработаю. Скоро ты будешь идеально мне подходить», — издевается тот, вдалбливаясь в неё широкими, размашистыми движениями, с каждым новым толчком подводя её ближе к вершине. Горячая пружина внизу живота вновь начинает скручиваться в тугой комок. «Джонни…» — со всхлипом она выдыхает его имя. Уже вот-вот, ещё немного. Этот неистовый ритм и пошлости, которые говорит рокер, неумолимо подталкивают её к краю. При звуке его имени хватка на запястьях усиливается в разы, мужчина низко рычит, движения становятся хаотичнее. Тяжело дыша, но всё-таки старательно контролируя голос, он усмехается: «Неужто получилось выебать из тебя всю дурь?» «Блять, заткнёшься ты или нет?!» — кричит она под аккомпанемент мощных шлепков, даже не отрывая голову от матраса. У девушки и так уже гематомы по всем бёдрам, плюс в тех местах, где он вжимает её в кровать, точно останутся ещё синяки. Постель скрипит, Джонни опять смеётся. «И это всё, Ви? — с издёвкой тянет он и в очередной раз хлёстко шлепает по жопе. — Давай, расскажи, как сильно ты меня ненавидишь». «Я пиздец как тебя ненавижу, ёбаный ты мудила!» — она кричит и извивается, пока тот грубо трахает Ви сзади. Джонни сотрясается от почти беззвучного смеха, довольный, что вывел её из себя. «Вот так. А то я уже начал сомневаться. Тело так хорошо меня принимает, будто создано для меня и только для меня». Очередной звучный шлепок по заднице, от которого внутренние стенки вновь сжимаются вокруг ствола. Ви уже невыносимо близко. В попытке сильнее насадиться на член она пробует двигать тазом во встречном ритме, только рокер удерживает её на месте, не давая пошевелить бёдрами. Остаётся только принимать то, что он готов дать. «Джонни. Чёрт. Я… Блять», — даже не осознавая, что хочет сказать, о чём попросить, Ви просто стонет бессвязные слова, уткнувшись лицом в грязное одеяло. «Просто возьму и выебу тебя, как куклу, потому что ты моя, Ви». «Хватит нести хуйню!» — кажется, не одно только лицо — она уже вся ярко-красного оттенка и неизвестно от чего больше: от возбуждения или же от смущения. Вся эта похабщина, которую он выдаёт, заводит и в то же время унижает. Напоминает о том, как властно Джонни её скрутил, взяв инициативу в свои руки, вжал в кровать и имеет, как ему хочется. «Неужели это волнует тебя сейчас больше всего? Знаешь, а дверь ведь не заперта, — он подаётся вперёд и ведёт правой рукой вверх по спине. — Твоя подружка может зайти в любой момент и увидеть тебя в такой позе. И даже не догадается, что я здесь». «О, боже», — Ви обречённо стонет. От одной только мысли бросает в дрожь. Всё это смешивается с дурманящим восторгом от движения члена внутри. Джонни наклоняется ещё сильнее, наваливаясь на неё почти всем телом и меняя угол проникновения. Металл жетонов холодит разгорячённую взмокшую спину. Толчки становятся жёстче, короче, сбивчивее. «Готова для меня кончить?» — его голос шелестит почти у самого уха. Ви кончит в любую секунду, должно быть, он тоже. Джонни уже сам задыхается в неровном ритме, просто наобум вбивается в неё, не в силах удерживать постоянный темп. «И не мечтай», — огрызается она. Раз решила выёбываться, нужно стоять на своём до конца. Мужчина быстро меняет руки: убирает стальную и обхватывает её запястья шершавой ладонью. На секунду Ви вспоминает его обещание отшлёпать её, если та не будет вести себя подобающе. А в следующий миг хромовая рука ложится ей на загривок и втыкает лицом в постель. Пальцы опять сдавливают горло, слегка перекрывая доступ кислорода. Если бы это был не мягкий матрас, он бы сломал наёмнице нос — так сильно вжимает её в кровать, полностью лишая возможности двигаться, а сам в исступлении вдалбливается в неё. «А теперь?» — рычит Джонни около уха. Это становится последней каплей. «Джонни!» — из-за пережатой трахеи крик выходит сдавленным и практически тонет в мягком матрасе. Мир рассыпается в ничто, когда удовольствие поглощает её целиком. Разум заволакивает в экстазе, она кончает так, словно внутри разрывается небольшой снаряд. От энергии, бурлящей в этот момент в венах, трясёт крупной дрожью. Девушка не способна ни на одну мысль, сейчас может только ёрзать и стонать, словно она существует только в виде чистейшего наслаждения. Когда оргазм понемногу отпускает, Ви слышит гортанный стон Джонни и ощущает, как внутри сокращается член, и он кончает в неё. Густая тёплая сперма заливает влагалище, заполняет его и вытекает наружу. Тяжёлыми каплями стекает между ног и вниз по ляжкам. Джонни всё ещё греет пенис внутри. Впервые кто-то кончил в неё. Сделал из девушки пирожок с кремом, образно говоря. Стыдно признать, но это было офигенно. От ощущения наполненности она тихонько всхлипывает. Всхлип переходит в хныканье, когда рокер выходит из неё и отпускает шею и руки. «Чёрт», — ругается он. Не успевает Ви распрямиться, как горячая струя ударяет в поясницу и стекает на её как следует отшлёпанный зад. Он тяжело дышит и отстраняется. Наёмница упирается ладонями в матрас и пытается прийти в себя. Не верится, что Ви это сделала. Она только что потрахалась со своей бомбой с часовым механизмом. Можно было бы посмеяться, вот только горло ужасно саднит от непрерывных стонов, криков и удушения, а до этого был ещё минет. Капая спермой на грязное постельное бельё, девушка заползает на кровать, чтобы устроиться у изголовья. Впервые за всё время им нечего друг другу сказать. Оба стараются отдышаться и оправиться после оргазма. Ви морщится, когда садится чувствительной пятой точкой на грубое одеяло. Потом свешивается с постели, дотягивается до валяющихся на полу джинсов и достаёт из кармана сигареты. Джонни уже устроился в изножье кровати и материализовал свою извечную сигарету. И откуда эта странная тяга покурить после секса? Наёмница садится как можно дальше от него и прислоняется спиной к стене у изголовья, размазывая сперму по простыням. С первой же сильной затяжки горло пощипывает от сладковато-терпкого дыма. Она осматривает себя. Джонни так и не исчез. Точно специально заставляет девушку сидеть с синяками в форме его пальцев по всему телу, с припухшими от укусов губами, с семенем внутри. Он это с ней сотворил, а Ви позволила. Ей удалось прокусить рокеру язык и губу, только он выглядит и близко не так плохо. Да, из губы сочится кровь, но кроме этого о сексе напоминает только блестящий от влаги и спермы член да белые брызги на лобке и штанах. Он так и не снял даже майку, не раздевается дальше бронежилета и авиаторов. «Ну-». «Нет», — перебивает его Ви, выдыхая струйку розового дыма. Сейчас неохота слышать этот мерзкий голос. Джонни коротко смеётся. Она старается не глазеть на прокушенную губу и взлохмаченные тёмные волосы, прилипшие в мокрому лбу. Невозможно привлекательный и неимоверно бесючий. «Что, даже не хочешь поболтать после секса?» «Нет, Джонни, не хочу! Это же… ёбаный стыд!» «Оо, — со снисходительной ухмылкой тянет тот. — Ну не надо, принцесса. Сегодня у тебя знаменательный день: первый куни и секс без гандона». «Ненавижу тебя». «Тоже мне новость». Девушка рычит от беспомощности, качает головой и делает глубокую затяжку. Не в силах придумать, что сказать и как вести себя дальше, она просто курит. Пот и сперма остывают на коже. Разумная часть мозга вопит о том, что не стоит повторять подобное. С другой стороны она вопила и о том, что это вообще не должно было произойти, так что, очевидно, за решения отвечает какая-то другая её часть. Кажется, теперь можно с уверенностью утверждать, что Ви в полной жопе.