Чувствуешь Солнце?

Дверь машины распахнута настежь, Ви сидит боком на пассажирском месте и шмыгает носом, свесив ноги. Ещё очень рано, они с детективом промотались почти целые сутки, расследуя это дело, а теперь ждут, когда же явится его напарник. Девушка наблюдает за солнцем, медленно поднимающимся из-за горизонта. Ривер суёт ей в руки стаканчик с дымящимся кофе. Наёмница улыбается. «Спасибо». «Как ты себя чувствуешь?» «Уже лучше, — кивает она. — Кажется, наконец-то открылось второе дыхание. Прости, что пришлось в итоге тащиться за мной…» «Да, ерунда. Я рад, что всё обошлось», — полицейский улыбается всё той же дежурной улыбкой, которая не затрагивает глаз. Вдохнув полной грудью горячий кофейный пар, девушка понимает, что напиток чёрный, без молока и сахара. Но всё равно приятно, что Ривер о ней подумал. «Так о чём ты собираешься спросить Хана?» — уточняет Ви, делает глоток и морщится от горького вкуса. Однако кофеин сейчас необходим. «Посмотрю ему в глаза и спрошу, кто приказал ему замять дело о смерти мэра». Наёмница кивает. Они и так знают. Это стало ясно из сообщений на ноутбуке в клубе, то же самое подтвердила и гром-баба из Животных. Но Ривер хочет услышать признание самого Хана. А вот, кстати, и он. На парковку въезжает чёрный отполированный автомобиль и паркуется рядом с ободранным пикапом молодого детектива. «Твою мать», — он ругается и бьёт кулаком по корпусу машины, в то время как Хан выбирается из салона, достаёт сигарету, прикуривает и опирается задом на свой седан. Ривер подходит к нему, Ви медленно слезает вниз и встаёт рядом. Ноги уже слушаются гораздо лучше. «Ты, я смотрю, с той же компанией?» — спрашивает Хан, мерзко ухмыляясь в её сторону и делая затяжку. «Заткнись, Гарольд. Я знаю, что ты сделал, — зло рычит Уорд. — Я не спрашиваю, почему ты это скрыл. Не спрашиваю, зачем дал себя в это втянуть. Я хочу знать одно: кто отдал приказ?» «А какая разница Ривер? Почему тебе это так важно? У тебя совесть чиста, можешь спать спокойно, — он с усмешкой пожимает плечами. — Знаешь, почему? Потому что я взял всю ответственность на себя. Ты понятия не имеешь, как в этом городе что работает. Веришь в дутые лозунги, пустые фразы. Думаешь, они что-то значат? Это всё трёп один». Ви закатывает глаза и мечет молнии в сторону матёрого детектива. Ривер начинает расхаживать взад-вперёд, скрестив руки на груди, пока его циничный напарник поливает грязью всё, во что он верит. Старик переводит взгляд на Ви и замечает её угрюмую физиономию. «Эй, что ты на меня так смотришь, наёмница? Ты знаешь, что я прав». «Пф, как по мне, брехня это всё. Но я не особо шарю. Я ж не отсюда», — говорит она, дёргая плечом. Девушка пробыла здесь достаточно, чтобы понять, как всё устроено, но не собирается учить человека, прожившего в этом городе, вероятно, всю жизнь. К тому же Хан просто оправдывается. «Аа… Кочевница. Сейчас объясню. Полиция — это моя семья, мой клан. С семьёй нельзя порвать. К родным нельзя повернуться спиной». «Говорит тот, кто врал напарнику… Слушай, можешь успокаивать себя сколько хочешь, но не жди моего одобрения. Я не стану гладить тебя по головке и говорить, какой ты молодец. И у вашей шайки копов нет ничего общего с кланом». «Верность, кровные узы, служба ради идеи, общее выше личного… Мне продолжать?» «Вы должны защищать простых жителей, а не помогать политикам плести заговоры». «Ви. Я благодарен за помощь, но… — Ривер решительно вмешивается в их спор, — это не твоё дело. Я сам разберусь». «И как ты разберёшься? — усмехается Хан. — Арестуешь меня?» «У меня есть запись, есть мотив и есть твоё признание. Так что могу и арестовать. Но в этом нет смысла. Можешь даже не говорить, кто отправил тебя заметать следы. Я и так знаю. И раз тут начальство замазано, пойду в отдел внутренних расследований». «Они тоже ничего не сделают. Со мной. А вот ты сам лишний раз подставишься, — Хан тычет пальцем в напарника и кидает окурок ему под ноги, затем обходит свою машину. — Ехал бы ты домой, Ривер. Поспи, успокойся. Утром будет проще уложить всё это в голове. Я лично так и сделаю». Пожилой мужчина садится за руль, заводит мотор и выезжает с парковки, оставляя Ви наедине с Ривером. Она косится на полицейского, рассуждая, стоило ли открывать при нём рот и спорить с Ханом. Интересно, как он это воспринял. Неприятно признавать, но отчасти Хан прав. Если замешано руководство, у Ривера могут быть большие неприятности. «Твою мать…» В который раз ругается тот и отходит к краю парковки. Наёмница смотрит ему в спину, не зная что сказать, и молча наблюдает, как мужчина облокачивается на бетонное ограждение и опускает голову. Обречённо вздыхая, он потирает шею и затылок. Ви буквально слышит, как в голове детектива вращаются шестерёнки. «Я этого так не оставлю. Не могу, — Ривер качает головой, напряжённо вглядываясь вдаль, в тёмные воды залива. Утреннее солнце красиво бликует на волнах. — Холт убил Райна. Просто хотел занять его место. Самый банальный мотив. И самый правдоподобный. Он использовал полицию, чтобы замести следы». Он разворачивается лицом к Ви и опирается спиной на забор, скрестив руки на груди. Солнечные лучи выхватывают светло-карие крапинки в радужках его глаз. «Всё указывает на это». «Сообщу во Внутренние расследования. Этого хватит, чтобы возобновить следствие». Понятно, что Ривер не остановится, даже если это сделает из него мишень. Вид у полицейского довольно решительный, в тоне явно прозвучало упорство. Он действительно не бросит это дело. Да и как можно его за это винить? «Давай», — Ви прекрасно понимает, что детективу не нужно её одобрение. «А ты? Поедешь теперь к Пералесам отчитываться?» «Естественно». «Ладно, я тут пока останусь. Спасибо тебе, Ви». «Не уверена, что я вообще помогла, но пожалуйста… Спасибо, что стащил с меня тот заражённый обруч. И за кофе тоже спасибо», — неуклюже благодарит она, глядя, как Ривер вновь разворачивается лицом к заливу. Он выглядит поникшим и слегка отчаявшимся. Не стоит оставлять его в таком состоянии, но что тут можно сделать? Сказать: жалко, что твой напарник оказался продажным уродом? Или: жалко, что ты оказался наивным простачком и верил, будто полицейский департамент служит благородной цели? «Не за что». «Что бы ни случилось, знай, что ты всегда можешь мне позвонить, если нужна будет помощь или… просто выговориться», — предлагает Ви, не зная, как ещё его ободрить. Пожалуй, только тем, что она всегда готова поддержать и выслушать. «Спасибо. Буду знать». «Может, ещё увидимся». Кивнув в последний раз, наёмница уходит, но не успевает пройти и пары шагов, как сбоку появляется Джонни. Максимально близко, так, чтобы задевать её бедром во время ходьбы. Он постоянно так делает, невзначай касается её. В последнее время гораздо чаще, чем раньше. «Знаешь… Ты не со всеми такая любезная». «Любезная?» «Если что-то понадобится — звони, номер знаешь, и прочая херь», — рокер передразнивает её голос, поднимая полный раздражения взгляд к небу. «Он хороший человек. Как Джуди или Панам. Если ему нужна будет помощь, я выручу». «Пфф, — угрюмо усмехается Джонни. — Он же коп». «Он меня спас», — напоминает она, выбрасывая недопитый стаканчик с кофе в ближайшую мусорку. Больше Ви всё равно не осилит — слишком горький. Мило, что Ривер позаботился о ней, но он уже далеко и не заметит, так что… «А никого и не пришлось бы спасать, если б ты меня хоть раз послушала», — голос у мужчины одновременно и злой, и обеспокоенный. Не знай она его получше, решила бы, что Джонни возмущён, что именно Ривер ей помог. «Я часто оказываюсь в жопе. Независимо от того, слушаю я тебя или нет». «Было бы реже, слушай ты меня хоть иногда, — тяжело вздыхает он, идя рядом. — Кстати, о жопах. Ты случаем не заметила, как твой блюститель закона и порядка тебя облапал?» «Чего?» — Ви смеётся. Ривер её не трогал. Даже если бы тронул, Джонни-то какое дело. «Когда поднял тебя на руки. Сгрёб потной ладошкой целую булку, пока ты была в коматозе». «А. Тогда? — до неё наконец доходит смысл сказанного. Девушка качает головой. — Наверняка случайно. Я и стоять нормально не могла. Он потом быстро убрал руку, когда перехватил меня». Большая тёплая ладонь хватает её за зад и больно сжимает, впиваясь пальцами глубоко в плоть. Наёмница сдерживает возглас возмущения и тянется назад, чтобы отцепить от себя треклятую руку. Остаётся надеяться, что Ривер издалека не заметит её странное поведение. «Джонни!» «Случайно вышло», — нагло ухмыляется тот. Выпустив из пальцев её булку, мужчина обходит Ви и останавливается перед ней лицом к лицу. В нос ударяет запах пота и сигарет. «Ты никогда ничего не делаешь случайно, — ворчит она. — И вообще, почему если Ривер берёт меня за зад, то он скотина, а когда ты весь день напролёт меня лапаешь, то это нормально?» «Потому что это моя жопа». «В каком это смысле «твоя жопа»?» «Вот ты безмозглая, — Джонни закатывает глаза. — У нас на двоих одно тело. Хотя сейчас оно уже, скорее, моё, чем твоё». «Джонни…» «А раз тело моё, я буду трогать его сколько захочу. Сжимать твою задницу, когда захочу, как свою родную. Впрочем, твоя поприятнее на ощупь», — усмехается тот. Ви поднимает взгляд к небу. «Нет. Это так не работает. Тебя послушать, тогда и ты мне принадлежишь». «Неа», — мужчина упрямо мотает головой и кривит лицо, будто надкусил что-то несвежее. «Ага. Строчки твоего кода, или из чего ты там состоишь, становятся частью меня. А раз ты не способен существовать самостоятельно, то, по твоей логике, ты принадлежишь мне, — Ви довольно скалится, ощущая его реакцию. Рокеру становится неприятно от этих слов, под кожей начинает мерзко покалывать. — А значит, я тоже могу тебя трогать, когда захочу». «Пфф…» — отвращение на лице Джонни сменяется весельем. «И как понимать это твоё «пфф»?» «А то ты, типа, не трогаешь». «В каком это смысле? Я тебя не-». «То есть, это не ты припарковалась у меня на коленях в первый же день?» — перебивает он, напоминая про тот случай, когда бешеный Деламейн разбил её машину. «Всё было не так…» «Вот не надо, а. Ты прекрасно знала, что делала, — издевается Джонни, наклоняясь ближе. — И каждый раз, когда ты хватаешь меня за лицо, или бьёшь в грудь, или подходишь слишком близко, ты в курсе, что делаешь…» «Ой, всё…» — девушка едва сдерживает расползающуюся по лицу улыбку. Щёки зарумянились, едва рокер положил руки ей на бёдра. Отчасти он прав. «Просто признай: ты такая же, как я», — шепчет мужчина ей в ухо. Ладони сами собой ложатся ему на грудь. Сквозь майку ощущается тепло тела. Ви проводит большими пальцами по ключицам, по волосам на груди. «Не надо равнять всех по себе». Он сжимает её бедро: «Да неужели?» «Ты самый неисправимый извращенец, каких я знаю, и… Боже мой, мне же нужно позвонить Элизабет. Чтоб тебя». Ви в шутку пихает его кулаками в грудь, вспомнив, что собиралась сделать, прежде чем Джонни её отвлёк. Тот усмехается и строит обиженную мину, когда девушка отстраняется и достаёт телефон из кармана, однако рук с её бёдер не убирает. Каждый раз, как она пресекает его приставания, рокер ведёт себя так, словно наступил конец света и секса больше не предвидится. «Элизабет, — приветствует она женщину, стоит изображению появиться в углу экрана. — Кажется, мы выяснили, что стало с Райном». «Хорошо. Зайди к нам сегодня вечером, пожалуйста. Такие деликатные дела лучше обсуждать лично». «Не вопрос. Пришлите место и время». «Будем ждать», — Элизабет завершает вызов. Следом на телефон приходит геометка с адресом и временем встречи. Они хотят встретиться сегодня, довольно поздно вечером. А координаты ведут в какой-то шикарный корпоратский райончик. Это их дом? Они позвали её к себе? Довольно неожиданно… Возможно, это лишь мера предосторожности… Ви ещё от той поездки в их машине не отошла. Глупости всё это. Такие влиятельные люди никогда не посмотрят на наёмницу. Они даже лица её не видели. А в своей маске и драном прикиде девушка выглядела не особо презентабельно. Даже будь она без маски… Ви довольно смазливая, но Пералесы до неё не опустятся. Их уровень — это модели, эскортницы, знаменитости… Вот из кого им пристало выбирать сексуальных партнёров. Если, конечно, их интересуют такие вещи, кто знает, может, им и вдвоём хорошо. Почему её так волнует сексуальная жизнь этой супружеской пары? «Лучше б тебе было срать». «Извини. Не знала, что ты тут и всё слышал… По крайней мере, у меня есть время помыться и выспаться перед встречей». Джонни вздыхает: «Звучит утомительно…» «Тебе придётся подождать аж до самого вечера, чтобы меня выебать. Какой кошмар». «Учитывая, что сейчас раннее утро — это пиздец какой кошмар». Ви закатывает глаза. Она правда безумно устала. Глаза слипаются. Даже кофе не помог. После целых суток без сна и весьма агрессивной атаки вируса на организм, наёмница валится с ног, а потому пока не до секса. До душа бы доползти. Всю поездку на метро Джонни ведёт себя на удивление смирно — в кои-то веки. Скорее всего из-за того, что Ви сегодня не в платье. Зевая и еле волоча ноги по коридору, девушка добирается до квартиры, быстро моется, набрасывает на плечи старую футболку с эмблемой «Самурая» и падает на кровать. За спиной прогибается матрас, холодная металлическая рука ложится на бедро, другая пробирается под неё. «Джонни…» — мямлит она, не открывая глаз. «Что?» «Я же сказала, что устала», — Джонни прижимает её к себе. Его тепло согревает сквозь кофту. Ви против воли льнёт к нему и расслабляется, окутанная жаром его тела. Веки наливаются свинцом. «Просто лежи. Я всё сделаю». Его хриплый голос убаюкивает получше колыбельной, и вконец выжатая наёмница отрубается за секунду… «Ви?» — шёпотом зовёт рокер, но в ответ слышит лишь тихое размеренное сопение. Уткнувшись носом ему в руку, девушка заснула прямо в его объятьях. Грудь медленно опускается и поднимается, бицепс Джонни обдаёт тёплым дыханием. Она невнятно бормочет, устраиваясь поудобнее. «Ну пиздец, — матерится он. Взяла и заснула на самом интересном. — Должна будешь запрыгнуть на меня сразу, как проснёшься». Ви сопит, зарывшись лицом ему в плечо. Он вздыхает от злости и возбуждения. Этот ебучий коп его вымораживает. Хер знает почему. Он привык, что девчонка постоянно глазеет на других мужиков, которые, как правило, годятся ей в отцы и крупнее раза в два. Наверное, именно разница в росте с Джонни и была решающим фактором. Но беспокоиться не о чем, вряд ли она предпримет какие-то шаги в этом направлении. Как бы Джонни не стебал её по поводу неразборчивости, с того самого первого раза в мотеле Ви не трахалась ни с кем, кроме него. От этой мысли гордость распирает изнутри. Просто он лучший из всех, кто у неё был. Им и так нормально, больше никто не нужен. Однако Джонни беспокоят те взгляды, которые она бросала на копа. Хотя, вероятнее всего, тот даже не знает что такое «секс без обязательств», не говоря о том, как доставить Ви удовольствие. Он точно её разочарует, даже если девчонка проявит инициативу. Это ясно как день. И всё же… в памяти продолжают всплывать сегодняшние события, как она звала Джонни, когда чуть не погибла от заражённого вирта, тянулась к нему. А потом вбежал этот легавый и спас Ви, поддержал, чтобы не упала, и взял на руки, чтобы донести до машины. Облапал её всю, хотя она звала Джонни, но вместо него пришёл этот хер в пальто с воротником из дохлого хорька. И наёмница жалась к нему, свернувшись клубком, словно каждый день так делает. Рокер злобно пялится в потолок окружающей постель Ви ниши, стиснув зубы с такой силой, что того и гляди треснут. В груди бурлит обжигающая ярость. Стоит перевести взгляд на сопящую рядом девушку, как опять возникает желание коснуться её. Пометить и напомнить, что не стоит распыляться на всяких копов. Сжать в объятьях и залезть к ней в трусы, пока спит. Блять, тупая сука. А когда проснётся, то уже будет торопиться на встречу с этими сраными политиками. Хоть и должна бы знать, как опасно с ними связываться. Но нет, они ж высокие и обоим слегка за сорок — стоит Ви увидеть таких, у неё сносит крышу. Только Джонни гораздо умнее и заметил, как плотоядно они на неё смотрели всю поездку в машине. Политические интриги в Найт Сити не редкость, не стоит наёмнице лезть в эту грязь… Впрочем, что он-то может сделать? Она ж, блять, не слушает. Джонни остаётся только советовать, но эта тупица ни за что не прислушается. Не вынимая из-под Ви правой руки, мужчина переворачивается на спину, материализует в пальцах сигарету и вдыхает полные лёгкие дыма. Пока она спит, особо заняться нечем. Когда рокер просил не брать трубку, Ви не послушала. Когда говорил не верить новому дружку из полиции — тоже. Не послушала и когда он велел не трогать тот проклятый брейн. В итоге чуть не отбросила копыта в пропахшей потом кабинке богом забытого клуба из-за того, что у этого свинтуса, видите ли, не было ордера… Едва не обнулилась из-за какой-то ебучей бумажки. Балбесина… Вышеупомянутая балбесина переворачивается во сне и утыкается лбом ему в грудь. Волосы после душа не успели высохнуть, порозовевшая кожа по-прежнему хранит тепло от горячей воды. Джонни обнимает её одной рукой и плотнее прижимает к себе. Она опять его звала, так же как тогда, в Пасифике. Только на этот раз Джонни слышал: и своё имя, и панические нотки в голосе. Пусть не он её спас и вынес на руках, однако позвала Ви именно его… Джонни докуривает сигарету и растворяет в воздухе, выдыхая дым в потолок. Наконец-то удаётся расслабиться и отключиться вместе с ней. «Блять!» Блаженную дрёму прорезает звонкий крик. Перегнувшись через него, наёмница тянется к телефону на тумбочке, чтобы проверить время. Джонни мычит, смаргивает остатки сна и понимает, что за окном уже темно, если не считать ярких неоновых вывесок. «Бля. Я проспала, — матерится Ви, перелезая через мужчину. Ещё не до конца проснувшийся Джонни упускает свой шанс ущипнуть её за задницу. — Я должна была приехать к Пералесам ещё полчаса назад». Чертыхаясь под нос, она мечется по комнате и лихорадочно натягивает на себя шмотки. Надев верх, девушка опять ругается, хватает лиф, задирает майку и застёгивает его под одеждой. «Ты ради них лифчик одеваешь?» — рокер вопросительно поднимает брови. Ви не носила лифчика с тех пор, как еблась с корпораткой. Она же не собирается…? «У меня очень длинные разрезы по бокам, не хотелось бы вывалить перед будущим мэром свои сиськи», — объясняет девушка, поправляя майку. И точно, в широких проймах проглядывает нижнее бельё, прикрывающее небольшую грудь. Хочется верить, что это хороший знак и Ви ни на что не рассчитывает с этими политиканами. Наёмница заканчивает одеваться и со взмыленной жопой выбегает из дома. Джонни вынужден следовать за ней, хотя сам бы с удовольствием ещё повалялся в кроватке. Он возникает уже полностью одетый на мчащемся по дороге мотоцикле. Сегодня нет настроения подставлять свои причиндалы под ночной ветерок. Впрочем, было бы забавно увидеть реакцию Ви. Пожалуй, в другой раз. «Не пойму, чё ты так возбудилась из-за этой встречи». «Потому что таких важных клиентов у меня ещё не было. Я уж молчу про их деньги». «Вот ты меркантильная». «У тебя был «Порш», Джонни». «Я его спиздил», — оправдывается тот, поскольку украсть — это одно, а разбиваться в лепёшку ради денег — совершенно другое. «И что? Я тоже не совсем законно зарабатываю свои кровные», — отрезает Ви, паркуясь у элитного жилого комплекса. Как бы Пералес ни убеждал всех, что он другой, на деле он такой же, как все политики: богатый и алчный до власти. Джонни наблюдает, как девушка слезает с байка и медлит у входа, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Когда Ви надевает свою тупую маску, он выдыхает с облегчением. По правде говоря, его бесит эта хрень. Такую мог бы надеть восьмиклассник, чтобы расхуярить окна в ненавистной школе. К тому же вещица напоминает о той кудлатой стерве из трейлера. Да и смысла носить эту ебучую маску больше нет — фото Ви мелькает в новостях. И не только в городских — убийцу Сабуро ищут по всей стране, так что её рожа должна быть знакома чуть ли не каждому. Однако надо отметить, что Джонни рад, ведь она не собирается показывать им своё лицо. Мелкая наёмница набирает номер квартиры на домофоне у двери. Кого попало сюда не пускают. За широкими стеклянными дверями можно без помех рассмотреть отполированное до блеска фойе. «Ви? Мы наверху», — из динамика звучит голос Элизабет. Девушка смущённо благодарит, когда двери разъезжаются. Джонни усмехается. Наверняка им принадлежит всё здание целиком. Ви, похоже, этого не осознаёт, молча проходит по коридору к лифту с сияющими металлическими дверями и нажимает на кнопку пентхауса. «Знаешь, скажу тебе одну вещь», — говорит он, когда кабинка начинает подниматься. Идея херовая. Ви точно не прислушается, однако это не отменяет того, что идея херовая. «Сомневаюсь, что одной ты ограничишься», — фыркает та, скрещивая руки на груди. Джонни опирается задом на стенку лифта. «Ничего им не говори. Не дай себя в это втянуть. Это дело как трясина, — предостерегает рокер, так же скрестив руки. — Неосторожный шаг — и провалишься с головой». Ви умеет за себя постоять, но ситуация нетипичная. Эта лавина может засыпать её с головой. Девушку не раз использовали. Ей недоговаривали те, на чью помощь она рассчитывала. Наёмница слишком торопится всем угодить — чересчур наивна, а потому всегда несётся вперёд паровоза. Если не будет осторожна, то окажется в таком говне, из которого потом не выберется. Правил большой игры она не знает, опыта нет, а значит велик риск стать лёгкой добычей для кого-то более влиятельного. «Успокойся и не нагнетай. Я просто расскажу, что узнала, и заберу свои денежки». «Нет, нет. Вообще нихера не рассказывай, Ви» — рычит Джонни, взбешённый тем, как скоро она отмахнулась от его совета. «Джонни, они мне не заплатят, если я ничего не скажу». «Как-нибудь обойдёмся». «Легко говорить, тебе ведь не надо есть». «Блять, короче, делай, как знаешь, — он качает головой. — Всё равно убеждать тебя бесполезно». Можно буквально представить, как Ви закатывает глаза под маской. Двери открываются, в прихожей её встречает Элизабет в строгом платье-футляре и украшениях стоимостью больше годовой зарплаты среднестатистического человека. «Привет, Ви. Прошу, заходи, — улыбается женщина. — Чувствуй себя как дома. Джефферсон скоро будет». Ви следует за ней по коридору, увешанному картинами кисти Браснцези, Ротко и Климта. Все они творили со страстью, из любви к искусству, а теперь их произведения висят в домах буржуев, которые кичатся своим богатством и прикидываются, якобы что-то понимают в живописи. Длинный холл выходит в большой зал с высокими потолками и роялем в центре. За огромными окнами в пол переливается разноцветными огнями ночной город. Не дойдя до рояля, Элизабет сворачивает и ведёт Ви в правую часть комнаты для гостей, в которой расположен бар, заполненный дорогим коллекционным алкоголем, и два изогнутых дивана с мраморным столиком посередине. Для двоих тут слишком много места. Ви с интересом глазеет по сторонам, изучая шикарный интерьер. Меркантильная часть её в восторге от всего этого великолепия. Только ей это всё не светит, потому что для пропуска в этот мир нужно было родиться в правильной семье, с нужной фамилией и связями. Порой Джонни сильно раздражает в Ви внутренняя материалистка, хоть уже и не так сильно, как раньше. Она вертит головой, раскрыв рот, и не замечает, какая гнилая натура кроется за всей этой роскошью. Двое людей живут в огромной квартире, в то время как многие спят на улице. «Располагайся», — Элизабет взмахивает рукой в сторону мягких на вид диванов. Наёмница слушается и опускается на подушки, замерев в ожидании, словно дрессированная шавка. Откуда-то из глубин апартаментов почти сразу же выныривает Джефферсон, одетый в дорогущий костюм. «Мы рады тебя видеть, — приветствует он, присаживаясь напротив и внимательно разглядывая Ви. — Элизабет сказала, у тебя есть новая информация. Я внимательно слушаю». Потенциальный мэр кладёт ногу на ногу, а его жена устраивается на спинке дивана позади и подаёт бокал с напитком, который тот принимает с благодарной улыбкой. Джонни поднимает глаза к потолку, ощущая в животе неприятное чувство умиления этой слащавой парочкой, исходящее от наёмницы. У него же самого они вызывают лишь отвращение. Рокер со стоном плюхается на диван рядом с Ви. Пусть она не желает его слушать, но это не значит, что он так просто заткнётся. Закинув ботинки на шикарную обивку, Джонни ложится на спину, касаясь макушкой бедра девушки. «Так мило». «Блевать охота». Ви вздыхает, глядя на супругов: «Не могу утверждать с абсолютной уверенностью…» «Уверенность вообще большая роскошь. Но…?» «Но кажется, я знаю, что произошло, — продолжает наёмница. — Мы с детективом Уордом встретились и провели небольшое расследование. И по поводу атаки, и в клубе, где позже умер Райн. Нашли кое-какие улики, доказывающие, что всё было спланировано». «Уверена?» — спрашивает Джефферсон, делая глоток из бокала. «Ничего нельзя исключать, вероятность ошибки есть всегда, но… Почему-то сейчас мне так не кажется», — мрачно кивает Ви. Она принялась за этот заказ слишком серьёзно. Джонни усмехается, закатывая глаза. Бесит эта её смиренная манера поведения и стремление всем угодить. Девушка опускает руки и якобы случайно шлёпает его по лицу — не сильно, чтоб сидящие напротив Пералесы ничего не заподозрили. Рокер ловит её пальцы зубами, ощутимо прикусывает и усмехается, когда та одёргивает руку. «Козёл, — Ви ёрзает на месте и пытается как можно более непринуждённо потереть ноющие пальцы. — Все указывает на то, что за этим стоит Холт, а полиция ему помогает. Сначала они спустили на мэра киберпсиха, а когда атака провалилась, подсунули ему заражённый брейнданс в клубе. Потом тело вынесли, а обстоятельства смерти скрыли по приказу Холта». «Я так и знал! Есть доказательства?» «Есть переписка из клуба, где умер Райн, и видео с камер, на котором полиция выносит тело. А ещё я нашла тот самый обруч в кабинке, и он меня чуть не убил. Так что — да, доказательства довольно весомые…» «Это мы и хотели выяснить, — кивает Элизабет. — Джефф, нужно быть осторожными. Не спускать с Холта глаз и усилить охрану». «Ты права… Как и всегда, права, — Джефферсон адресует жене столь приторную улыбку, что Джонни начинает подташнивать. — Благодарим за помощь, Ви. Вот гонорар». «Берегите себя», — отвечает она. В этот момент на счёт падают почти двенадцать тысяч. «Супер. Дельтуем», — Джонни с готовностью вскакивает с дивана. Наёмница тоже начинает подниматься. Они и так здесь подзадержались. «Куда-то спешишь, Джонни?» «Нет смысла засиживаться». «Можешь задержаться. Ты проделала великолепную работу. Гораздо лучше, чем мы надеялись. Есть повод отметить, — Пералес встаёт, подходит к Ви, невзначай касается её бедра и садится на диван, увлекая девушку за собой, не прекращая улыбаться во все зубы. — Лиз, ты согласна?» Ви опускается на подушки рядом с Джефферсоном, а тот, не убирая ладони с ноги наёмницы, бросает взгляд на жену, но тут же переводит его обратно. В Джонни мгновенно закипает злость, когда он замечает, каким липким взором политик окидывает девушку. «Ви…» — предостерегает рокер, стараясь привлечь к себе внимание. Естественно, работой тут не ограничится. Они с самой первой встречи смотрели на неё как на кусок мяса. Джонни облокачивается на барную стойку, наблюдая за Элизабет. Та встаёт со спинки дивана и подходит, чтобы взять бутылку вина и три бокала. «Конечно. Ты нам очень помогла, а это нужно отпраздновать. Может быть, хочешь вина?» — предлагает женщина, не сводя глаз с Ви, пока шагает в их сторону. Джефферсон начинает рисовать пальцами круги на бедре наёмницы. Он чувствует, как внутри Ви всё мгновенно вспыхивает от возбуждения, жар устремляется прямиком между ног. Ей нравится прикосновение этого мерзкого политика: тепло его руки, давление пальцев сквозь джинсы. «Ви. Нам пора домой», — встревает Джонни. «Обычно я не пью на работе», — уклончиво отвечает та, но от Джефферсона не отстраняется, молча наблюдает, как Элизабет наполняет бокалы тёмно-красными вином. «Но ты ведь не на работе, — улыбается политик. — Заказ выполнен, деньги ты уже получила. Теперь… можешь расслабиться». «Ты же не оставишь нас праздновать без тебя?» — притворно обиженно спрашивает Элизабет, присаживаясь по другую сторону от Ви и проводя рукой по её спине. «Это будет не слишком вежливо. Учитывая, что это ты сделала всю работу», — шутит Джефферсон. Парочка старается расслабить наёмницу, мягко поглаживая её. Джонни сжимает зубы. Они словно волки, окружившие добычу, а та слишком глупа и не понимает. «Пора валить, Ви», — он настойчиво повторяет свои предупреждения. «Один бокал не повредит», — отвечает Ви. Рокер сжимает кулаки. Беспокойство переходит в злость, поднимающуюся из глубин. Не хватало, чтобы эти политики запудрили ей мозги, соблазнили и заманили в ловушку. И к себе в постель. Если так хочет секса — пускай обратится к нему. «Умница, девочка», — одобрительно тянет Джефферсон, свободной рукой подхватывает со стола бокал и вручает Ви. Какая она ему девочка? Она наёмница. Его наёмница. Его принцесса. Его бестолковый упёртый носитель. Его… Ви принимает бокал с вином и, чтобы сделать глоток, поднимает маску, полностью открывая лицо. Хоть бы оно не понравилось этим политиканам. Может, сейчас они решат, что та слишком молода для них, или слишком веснушчатая, или ещё что-нибудь. А потом девчонка смущённо улыбается, заливаясь румянцем, и Джонни понимает, что Пералесы видят то же самое, что и он… А если нет, то они конченые идиоты. Элизабет уже поигрывает с волосами наёмницы, аккуратно заправляя ухоженными пальчиками светлые пряди за ухо, в которое вдет слуховой аппарат. Её муж улыбается, рассматривая мягкие черты Ви. Та краснеет ещё больше и отхлёбывает вина из бокала. Довольно крепкое, отмечает Джонни. Выдержанный напиток с фруктовыми нотками. «Ты опять права, Лиз», — не отводя взгляда от лица девушки, Джефферсон обращается к жене. Ви делает ещё глоток. «Я, похоже, не в теме». «Лиз была уверена, что за этой маской прячется прелестное личико, — он обхватывает наёмницу за подбородок, придвигаясь ближе. — И оказалась права». «Я всегда права», — шепчет женщина по другую сторону от Ви, а Джефферсон наклоняется к наёмнице для поцелуя. «Оу. Эм…» Руки тянутся к ней со всех сторон, касаются, ласкают то, что принадлежит ему. Губы политика зависают в считанных миллиметрах от Ви. Та наслаждается вниманием и близостью, совершенно позабыв о Джонни, словно его тут нет, а то, что её лапают совершенно чужие люди — абсолютно нормально. «Ви, самое время уёбывать!» — он повышает голос, с чувством опуская металлический кулак на деревянную барную стойку. Злость сменяется жгучей яростью, кровь вскипает в венах и превращается в магму. Наёмница подпрыгивает от неожиданности, едва не пролив вино, и переводит взгляд на Джонни. Наконец, когда её внимание устремлено на него, рокер слегка остывает. Хочется взять Ви за руку, сдёрнуть дивана, утащить подальше и облапать везде — стереть чужие прикосновения. Напомнить девчонке, кому принадлежит и почему никого лучше в постели у неё никогда не будет. «Ээ. А можно… Можно мне в ванную? — обращается она к супругам. — Буквально на секундочку». «Конечно», — Элизабет охотно объясняет, где в этой до нелепого огромной квартире находится ближайшая уборная. Ви кивает, делает торопливый глоток вина и ставит бокал на столик, выскальзывая из цепких лап этой приставучей парочки. Узел в животе Джонни чуть ослабевает по мере приближения к ванной комнате. Оказавшись внутри он не выдерживает и бросается на девушку, хватает за бёдра и накрывает терпкие от вина губы своими. Грубо прижимает к себе, сминая напором. Она машинально отвечает на поцелуй, с той же долей агрессии. Какое-то время они просто целуются, вдыхая и исследуя друг друга руками. Ви вцепляется пальцами в его майку, как делала уже много раз. Его наёмница первой разрывает поцелуй. Джонни стонет, прикусывая напоследок её нижнюю губу. «Я пришла сюда не для того, чтоб с тобой пососаться», — ворчит она. Расстояние до гостинной, где остались Пералесы, приличное, поэтому можно не беспокоиться, что кто-то услышит. «А чё не так?» «У меня там внезапно наклёвывается будущий мэр со своей женой. И именно сейчас ты решил вести себя как козлина!» «Я сразу сказал, что мне не нравятся политиканы в принципе, — припоминает рокер. — А эти двое — тем более!» Ви закатывает глаза: «Ой, вот не надо, а. Мы оба знаем, что ты сунул бы свой хер хоть в улей, если б знал наверняка, что пчёлы тебе отсосут». «Это к делу не относится. Надо выдвигаться». «Я никуда не пойду», — она упрямо мотает головой. «В смысле не пойдёшь? Ты же не думаешь, что раздвинешь ноги перед политиком и тебе за это что-то перепадёт?» «А сам секс уже не считается? Мне ли тебе объяснять, почему я всеми руками за этот тройничок?» — девушка устало трёт лицо ладонью. Джонни стискивает зубы. Похоже, она серьёзно настроена переспать с кем-то, помимо него. «Если б ты сегодня не отрубилась, то уже бы получила свою порцию оргазмов, а этого разговора бы вообще не было». Ви, паскуда такая, лукаво смеётся, глядя ему в глаза: «Ты поэтому так разозлился? Из-за того, что я отрубилась и оставила тебя с опухшими яйцами?» «Кто знает», — мужчина пожимает плечами. Это кажется разумным обоснованием. Лучше, чем объяснять наёмнице, как Джонни бесит, когда кто-то прикасается к ней. Лучше, чем объяснять, как его заебало, что с Ви флиртуют все кому не лень, думают, будто у них есть какой-то шанс, не догадываются, что это место уже занято. Воображают, словно смогут выебать её так как надо, как это делает он. Претендуют на внимание, которое по праву его, ведь это Джонни, а не кто-то другой, её спасёт. Его никто не сможет заменить. «Ну, знаешь ли, — наёмница робко улыбается, отводя глаза, — мог и не останавливаться». «Мог?» — такие вещи лучше уточнять дважды, чтоб наверняка. Мало ли в какие игры она играет. Если Ви даёт добро на секс во сне, то лучше б ей не шутить. Буйная фантазия Джонни уносит его далеко вперёд, подкидывая образы спящей девушки, которая доверяет ему настолько, что позволяет трогать себя в таком беззащитном состоянии. «Мог. Я бы не возражала». «Только потом не жалуйся, когда проснёшься с членом внутри». Она улыбается, по-прежнему пылая, и откидывает с лица светлые пряди. «Ты правда не хочешь, чтоб я осталась?» — спрашивает Ви, глядя на него своими огромными серыми глазами. Мужчина улыбается, собственник внутри него гордо расправляет плечи. Она спрашивает разрешение на перепихон с кем-то другим. «Ты же говорила, что это не мне решать. Что ты сама разберёшься, с кем спать», — Джонни скрещивает руки на груди, напоминая, как наёмница взбесилась при прошлом упоминании о том, что тело у них общее. Если бы она реально считала, что у рокера нет никаких прав, то уже бы скакала верхом на Джефферсоне. Да и с Такэмурой бы тоже переспала, сто процентов. Однако Ви тут, спрашивает, хотя прекрасно знает, что никто лучше Джонни о ней в постели не позаботится. Как бы наёмница ни пыталась строить из себя дурочку, ей нравится это притяжение… Нравится, когда Джонни называет её своей. «Говорила», — упирается она, поджимая губы. Взгляд темнеет от злости. «Тогда зачем тебе моё разрешение?» — усмехается он. Ви сверкает глазами. Видно, как она сжимает челюсти. «Мне нужно не разрешение, а одобрение. Это большая разница», — кусая губу, поправляет девушка. Джонни щурится, пытаясь понять, что она имеет в виду. «Как по мне, это однохуйственно» — рокер пожимает плечами. По сути Ви спрашивает, не против ли он, если она раздвинет для Пералесов ноги. То есть даже перед перспективой секса с другими, наёмница думает о нём. Она фыркает и с обречённым вздохом сжимает переносицу. «Я не спрашиваю твоего разрешения, потому что оно мне не нужно, и ты мне никто. Но мне нужно твоё согласие, потому что… я не хочу… тебе навредить». Последние слова выходят с трудом, Ви заметно смущается, беспокойно теребит низ майки. Внезапно под кожей появляется неприятное покалывание, не имеющее ничего общего со злостью, горло сдавливает жгутом. Опять девушка признаёт, что ей на него не наплевать, отчего становится нестерпимо жарко. Нужно срочно избавиться от этого неуместного чувства и мерзкого покалывания внутри, у самого сердца. «Думаешь, тот факт, что ты блядь, может как-то мне навредить?» — отмахивается Джонни. Мужчину мутит от этой жалости. Ничто не может его ранить или навредить. Ничто. И незачем рассусоливать. Одно дело, когда Ви трахается с другими, чтобы позлить его и заставить захотеть напомнить, насколько он лучше в постели любого их них. Одно дело быть не против присунуть в любую дырку, которая попадётся. И совершенно другое, когда она сомневается, боясь «навредить» Джонни. С чего Ви взяла, что это ему навредит? Она его, и в то же время… своя собственная… «То есть, ты не против?» — уточняет девушка, совершенно сбитая с толку его реакцией. Сам рокер озадачен не меньше. «Да пожалуйста. Трахайся на здоровье. Мне-то какая разница», — резко отвечает он, понимая, что сам себе противоречит. Дело ведь не в том, что кто-то кому-то может «навредить». Бесит это ебучее слово. Дело в сексе. Суть в том, что Джонни предпочёл бы активно участвовать в процессе, а не сидеть тихонечко в углу и дрочить, глядя как другие пытаются доставить Ви удовольствие. Зачем ей вообще вдруг приспичило ебаться с кем-то ещё? Нормально же было. Но наёмница поставила вопрос так, что он оказался в невыгодном положении. И если мужчина заартачится, предложит ей уйти и заняться с ним сексом дома, та решит… «Погоди… — она широко распахивает и без того огромные глаза. — То есть, ты считаешь меня своей собственностью и не хочешь, чтобы я спала с другими. И одновременно утверждаешь, что я могу трахаться с кем угодно, и тебе без разницы…?» Джонни вздыхает полной грудью, гневно раздувая ноздри, но делает над собой усилие, чтобы подавить непрошенные эмоции, грозящие вырваться из-под контроля. Однако Ви, похоже, загорелась ввязаться в этот ниочёмный тройничок — четверничок, если считать его самого. И вообще, девчонка может вписаться хоть в лютую оргию и так или иначе будет разочарована, потому что лучше него никто её не удовлетворит. Возможно, наёмнице необходимо самой в этом убедиться. Как с тем чуваком из бара, который не смог в итоге довести её до оргазма и лишь подтолкнул в объятья к рокеру. Несколько недель у Ви не было никого, кроме него. Может, хер с ним, пусть пойдёт и набьёт шишек? Сравнит да поймёт, что Джонни лучше не потому что круглые сутки в свободном доступе, а потому что умеет с ней обращаться. Так что можно в этот раз проглотить гордость и посидеть на скамейке запасных, понаблюдать за жалкими трепыханиями Пералесов, лишь бы Ви вспомнила причину, по которой спала только с ним всё это время. «Валяй. Иди к ним, раздвигай ноги, делай что хочешь. Продолжай прикидываться, что ты не моя, — Джонни хватает её за бёдра и притягивает ближе, сминая пальцами плоть. — А когда опять разочаруешься, я тебе так напомню, что ты, сука, ходить не сможешь». Закусив губу, девушка усмехается и хлопает глазами. Чувствуется, как от слов Джонни по её телу разливается жар предвкушения, и монстр в его груди немного успокаивается. Да, сегодня Ви, может, будет и не с ним, но думать будет только о нём. «Обещаешь?» — с улыбкой спрашивает та. В грудь рокеру упирается мизинчик. «Обещаю». Улыбка наёмницы становится ярче, когда они заключают одно из своих дурацких соглашений. Джонни невольно ухмыляется в ответ. По-прежнему сияя, Ви отходит на шаг, и ему уже снова хочется притянуть её к себе. «А ты психовал из-за Ривера», — хихикает та, выскальзывая в коридор. Джонни хлёстко шлёпает её по заду. Девушка в ответ сдавленно хихикает. Ви возвращается в гостиную, где её ждут Пералесы, негромко переговариваясь и потягивая вино. Их карие глаза мгновенно загораются при виде наёмницы, которая мгновенно вспыхивает под изучающими взглядами. «У меня такое впечатление, что вы намекаете на интим», — прямо говорит она, с улыбкой на губах. «И что же нас выдало?» — хитро интересуется Джефферсон. «Если ты не хочешь, всё нормально, мы поймём». «О, нет, — Ви подходит ближе, — я очень даже хочу». «Это отлично», — Пералес подцепляет пальцами хлястик на её джинсах и притягивает к себе на колени. Та смущённо смеётся, усаживаясь сверху, и кладёт руки мужчине на грудь, который, в свою очередь, сжимает ладонями её зад. Джонни остаётся лишь смотреть со стороны, как кто-то другой тискает Ви, крепко впиваясь пальцами в упругую плоть. Ничего, рокер потом отыграется, да так, что на ней живого места не останется. Прислонившись к барной стойке, Джонни наблюдает, как Ви жадно целует Джефферсона, запускает язык ему в рот. Через обратную связь биочипа, он ощущает привкус мятной зубной пасты и красного вина. Качнув бёдрами, наёмница возбуждается сильнее, ощущая под собой твёрдый член Пералеса. Пенис рокера тоже начинает приподнимать голову и неприятно упираться в зубчики молнии на штанах. Элизабет запускает пальцы в волосы девушки и легонько тянет назад, вынуждая разорвать поцелуй, и тут же припадает своими накрашенными губами к её. Джефферсон стонет, сильнее сжимает булки Ви и просто наблюдая за девушками пару секунд, а потом снимает с наёмницы куртку. Джонни с циничной иронией вспоминает причину, по которой девушка надела сегодня лифчик. «Думаю, пора устроить Ви экскурсию в нашу спальню. Согласна, любимая?» — предлагает политик, глядя на жену. Элизабет отстраняется, но руку из волос девушки не выпускает: «Абсолютно». Джефферсон поднимается на ноги, увлекая Ви с собой. Та обнимает его за шею и глупо хихикает. Рокер сверкает глазами им вслед, пока будущий мэр уносит наёмницу вглубь пентхауса. Выглядывая из-за плеча политика, она встречается взглядом с Джонни и показывает ему проколотый язык, просто чтобы поддразнить. «Не забудь: когда они закончат, я тобой займусь». «Надеюсь, я выдержу», — мысленно усмехается Ви и, не отводя глаз, целует Джефферсона в шею, кусает, оставляя на коже красную отметину. «Ещё как, — скалится Джонни. — С этими старыми хмырями, которых заводят только молоденькие, тебе явно не на что рассчитывать. У него, наверно, на жену уже не встаёт, вот и изгаляются, как могут. С ними ты точно не кончишь». «Ещё как кончу. Они оба такие горячие, что я уже вся потекла». «Смотри не засохни, пока будешь ждать, когда виагра подействует». «Джонни…» «Должно быть, у его жены уже между ног всё паутиной заросло». Ви оказывается в спальне супругов — такой же огромной и чрезмерно вычурной, как и вся остальная квартира. Дальняя стена из сплошного стекла выходит на сверкающий неоном городской пейзаж. Стоящая рядом кровать заправлена белоснежным бельём, поверх которого лежит голубое шёлковое покрывало. Джефферсон притягивает Ви для очередного поцелуя, постепенно отпуская её. Девушка быстро смекает, ослабляет хватку рук и ног и ставит обе ступни на пол. Элизабет в миг оказывается позади и обнимает её. Окружённая с двух сторон, наёмница поворачивает голову, чтобы поцеловать женщину, не желая никого обделять вниманием. Стоя в дверном проёме, Джонни наблюдает, как чужие руки лапают Ви. Сейчас целующаяся троица представляет собой довольно запутанный клубок из переплетённых конечностей. Наёмница расстёгивает молнию на платье Элизабет, пока та оставляет отпечатки тёмной губной помады на её шее. Рокера обжигает волной гнева, когда он замечает засос. Тёмная шёлковая ткань стекает на пол, обнажая кожу и кружевное бельё. Тем временем мужчина снимает с Ви рубашку, а Элизабет принимается расстёгивать на девушке лифчик, чтобы раздеть её до пояса. Льющийся из окна неоновый свет бликует на коже, отбрасывая голубые, фиолетовые и розовые отсветы. Пералесы вновь принимаются ласкать Ви, сминают грудь, играют с пирсингом в сосках. Она мечется между ними, старательно уделяя каждому внимание: гладит, сжимает, целует так же, как они её. Только Джонни не способен сосредоточиться ни на чём, кроме игры света на бледной веснушчатой коже. В какой-то момент дамы замечают, что на Джефферсоне по-прежнему слишком много одежды, и Ви начинает стягивать с мужчины пиджак, а Элизабет оставляет дорожку из засосов вдоль его горла. Потом резко и сильно отталкивает мужа, и тот приземляется спиной на кровать, хищно улыбаясь двум красоткам, словно кот, объевшийся сметаны. «Наглый уёбок». «Типа ты чем-то лучше», — мысленно парирует Ви, забираясь на постель одновременно с Элизабет, только с разных сторон: с одной — блондинка в джинсах и топлесс, с другой — брюнетка в одном нижнем белье. Везучий уёбок. Джефферсон притягивает жену за затылок: «Иди ко мне, любимая». Супруги забываются в долгом страстном поцелуе. Элизабет поглаживает мужа по груди пальцами с безупречным маникюром. Не теряя времени, Ви принимается расстёгивать ремень на его брюках, затем ширинку. Рот непроизвольно заполняет слюна. «Соска ебаная», — язвительно комментирует рокер, машинально потирая сквозь штаны собственный сочащийся смазкой член. Не обращая на него внимания, девушка высвобождает политика из штанов и белья, тот стонет, всё ещё целуя жену. И в этот момент рушатся все надежды Джонни на то, что этот чувак окажется импотентом. Пенис будущего потенциального мэра крепко стоит в руке Ви. Наёмница опускает голову и проходит языком от основания до головки. Во рту ощущается вкус кожи, пота и смазки. Его наёмница тщательно облизывает по всей длине, периодически дразня уздечку пирсингом. Элизабет в это время прокладывает дорожку из поцелуев к груди мужа и начинает расстёгивать на нём рубашку. Джонни перемещается на прикроватную тумбу, чтобы лучше было видно, и иронично скалится, заметив на ней фото со свадьбы Пералесов. Ви берёт член глубоко в рот и начинает двигать головой, каждый раз заглатывая его полностью, пока Элизабет спускается поцелуями всё ниже. Джонни начинает фантазировать о том, что сделает после. Пожалуй, плюнет ей в рот и выебет его до тех пор, пока там не останется никаких других привкусов, помимо его. Наёмница уступает место Элизабет, чтобы та тоже могла поучаствовать в минете, а сама ласкает языком основание, которое не помещается женщине в рот, одновременно массируя пальцами яички. От такого удвоенного внимания Джефферсон ругается сквозь зубы. Возбуждение Ви передаётся Джонни, хотя её пока даже не касались между ног. Он опять трёт член. «Вот чёрт», — с влажным чпоканьем Элизабет выпускает пенис мужа изо рта, но тут же подключается Ви и обволакивает его своим теплом. Девушки принимаются по очереди отсасывать Джефферсону. Политик запускает левую руку в волосы Ви, а правую — в причёску жены, однако держит не крепко — просто цепляется за них, пока его ласкают. Долго он не продержится, не когда с ним играют одновременно два горячих языка. Джонни уже мысленно думает, сколько раз кончит Ви в рот, если этот хер кончит в неё хоть раз. Но тут наёмница отстраняется, её сменяет Элизабет, а Ви ласкает у основания. «Чёрт!» — мужская рука сжимается в волосах жены. Ви с завистью смотрит, как тот кончает ей в рот, а Элизабет жадно сглатывает. Женщина распрямляется, делает пару судорожных вздохов и притягивает Ви для очередного поцелуя, давая ей, а заодно и Джонни, почувствовать вкус спермы. Потом разрывает поцелуй, отбрасывает со лба выбившиеся мокрые пряди, и расстёгивает свой лифчик, чтобы обнажить красивую округлую грудь. «Хочешь её трахнуть?» — соблазнительно говорит Элизабет мужу на ухо, лукаво улыбаясь. Оба смотрят на Ви. Та сжимается под их взглядами. Джонни становится не по себе от её реакции. «О да, любимая», — стонет мужчина. Ви ошпаривает волной предвкушения, она закусывает губу. Но тут же бросает взгляд на Джонни, будто проверяет, как он там. «Хочешь, чтобы она тебя оседлала? Хочешь почувствовать, какая она узкая?» «Да, пожалуйста», — просит Джефферсон. Его член привстаёт, когда политик обнимает Ви за бедро и привлекает к себе. Наёмница торопливо расстёгивает пуговицу на джинсах и берётся за собачку молнии, чтобы скорее избавиться от оставшейся одежды. Воображение Джонни уже начинает подкидывать ему мысленные образы того, как всё будет проходить, как Ви будет скакать на этом мужике, умолять его кончить в неё… Он сжимает зубы, исчезает и возникает прямо перед Ви, которая сидит на краю кровати и возится со своими джинсами. Девушка замирает и поднимает голову. Зрачки расширились от похоти, осталась лишь тонкая полоска серой радужки. «Что не так? Хочешь-?» Рокер кладёт хромовую руку ей на щёку и, видя как наёмница льнёт к нему, немного успокаивается. Неоконченный вопрос повис в воздухе, но Джонни знает, что она хотела спросить. Не хочет ли он уйти. Приятно знать, что девушка готова собрать вещи и ретироваться посреди действа, стоит ему лишь попросить. Отчасти подмывает так и сделать, только бы унять это ебучее покалывание в груди. Однако гораздо больше мужчине хочется показать, насколько он лучше, в сравнении. Такое своеобразное одностороннее состязание в навыках… Но это не значит, что ему нечего сказать. «Одно условие, принцесса». «Условия будешь ставить?» «Всего одно. Я хочу остаться единственным, кто в тебя кончал», — просит он, припоминая её лёгкую панику во время их памятного секса в мотеле. Тогда Ви впервые в жизни занималась вагинальным сексом без резинки. До Джонни никто с ней такого не делал, и девчонке понравилось, она сама об этом потом не раз просила. Пускай это останется его негласным правом. Не хочется слышать, как Ви просит кого-то другого в себя кончить, и видеть, как чужое семя стекает по её ногам. «Ладно…» — легко соглашается она, ласково улыбаясь. Щёки девушки пылают, на коже играют блики неоновых огней. Джонни не в силах удержаться, наклоняется к ней и припадает губами к её. Поцелуй выходит лёгким, не страстным, без языка. Ви не отвечает, чтобы Пералесы не заподозрили ничего странного. Рокер распрямляется и видит горящие от вожделения серые глаза, чувствует растекающееся по венам желание, гораздо сильнее того, что Ви испытывала к супругам. Джонни всегда будет притягивать её сильнее, чем кто бы то ни было. Он опять садится на прикроватный столик, а девушка продолжает глядеть на него затуманенным от страсти взглядом. «Ви, ты там как?» «Всё окей. Просто… молнию заело, — быстро оправдывается она, оборачиваясь к семейной паре, потом снова бросает взгляд на Джонни и тут же опускает глаза, выпутываясь из штанов и белья. Закончив раздеваться, Ви заправляет прядь за ухо, стоя перед ними совершенно нагая. — У вас есть презики?» «Конечно», — Элизабет роется в ящике той самой тумбы, на которой пристроил свой зад Джонни, и вручает Ви презерватив. Они хранят гондоны прямо под свадебным фото, как мило. Девушка разрывает обёртку и надевает резинку на пенис Джефферсона, а потом садится сверху. И всхлипывает от ощущения головки, упирающейся между ног. Оба Пералеса неотрывно наблюдают за ней. Ви неуютно поёживается под тремя взглядами, но не останавливается, обхватывает член рукой и направляет в себя, одновременно опускаясь. Хватает ртом воздух от растяжения и наполненности внутри. Пералес матерится. С губ Джонни слетает стон — чип передаёт все ощущения, все эмоции, что проходят через Ви, подстёгивая его возбуждение. Опершись на грудь мужчины для равновесия, она начинает двигаться вверх-вниз. Стонет, извивается и задыхается от стимуляции чувствительных нервов внутри. С каждым толчком её бёдер член Джонни подпрыгивает в штанах, отголоски чужого удовольствия растекаются по телу, будто он сам участвует в процессе. Напряжение всё растёт, пенису становится невыносимо тесно под одеждой. Шуршат простыни — Элизабет перемещается ближе к мужу и садится ему на лицо, пока Ви скачет на нём. Наёмница распахивает веки и смотрит ей в глаза, женщина чуть наклоняется вперёд и глядит в ответ, покачивая бёдрами в поисках собственного наслаждения. Джонни наблюдает за отчаянными движениями девушки и сам не на шутку возбуждается. Ощущает движение члена внутри, растягивающего стенки её тугой вагины. Слышит стоны и всхлипы каждый раз, когда Ви опускается до конца. Пенис входит и выходит с влажным хлюпающим звуком, небольшая грудь девушки колышется от ритмичных шлепков плоти о плоть. Элизабет хнычет, качая тазом, сидя на Джефферсоне, пока тот отлизывает ей. Ви уже близко, вот-вот кончит. Темп то и дело сбивается, Она уже и не старается держать его — лишь бы довести себя до оргазма. Пенис Джонни грозит разорвать ширинку, поэтому он расстёгивает молнию и со стоном облегчения выпускает его наружу. Тело невыносимо сводит сладкой судорогой удовольствия, передающегося через биочип. Член стоит колом и истекает смазкой, словно это он сейчас находится в гуще событий. Рокер поднимает взгляд и замечает, что серые глаза Ви устремлены прямо на него. Вернее, на его пах, хотя скачет она сейчас на другом. Это даёт самолюбию Джонни больше топлива. Даже с затуманенным от эсктаза рассудком, наёмница хочет его. Но тут женская рука ложится Ви на затылок и притягивает для поцелуя, переключая внимание на себя. Элизабет ловит её губы своими. Однако поцелуй заканчивается почти сразу же: соприкоснувшись лбами, обе хватают ртом воздух и стонут, вдыхая друг друга. Свободной рукой женщина тянется между ног Ви, туда, где пропадает из виду член Джефферсона, находит чувствительный бугорок и начинает вырисовывать круги. Прикосновение проходит разрядом по обоим. Больше не в силах просто сидеть и терпеть Джонни начинает водить по члену рукой, наблюдая за трахающейся троицей. Ви обхватывает запястье Элизабет, чтобы хоть за что-то держаться. Плывущая от наслаждения голова уже не соображает. «Блять-блять-блять», — сдавленно ругается она. Элизабет описывает торопливые узоры вокруг влажного клитора, в то время как член её мужа работает внутри. И плотину прорывает. Ви захлёбывается криком и кончает, сокращаясь вокруг Пералеса. Тот стонет между ног жены и спустя пару секунд изливается в презерватив. Джонни тоже матерится — оргазм Ви провоцирует его собственный, и порция спермы выплёскивается ему на грудь и живот. Элизабет кончает последняя, сидя верхом на муже. Комнату заполняют отчаянные стоны и вздохи. Старательно переводя дух, наёмница пережидает отголоски оргазма. Кожу покрывает пот, шея перемазана помадой, грудь тяжело вздымается и опускается с каждым вдохом и выдохом. Как же хочется утащить её куда-нибудь прямо сейчас, прижать и засунуть в неё свой член. Оставить на шее новые засосы, заставить стонать его имя. Однако не успевает Джонни ничего предпринять, как Ви уже оказывается прижата к потной широкой груди Пералеса. Элизабет за это время успела слезть с лица супруга. От неожиданности наёмница вскрикивает и утыкается в него носом. Член так и остаётся внутри, меняется лишь угол. «Лиз, не принесёшь маленький сюрприз для нашей сегодняшней гостьи?» — предлагает Джефферсон. Его ладонь начинает пробираться ниже по взмокшей спине наёмницы, сжимает упругую задницу. Женщина тем временем встаёт с постели. Ви охает, когда пальцы сильно впиваются в мягкую булку, а потом спускаются ниже и начинают ласкать гиперчувствительные половые губы. «Блин», — вздыхает она, когда один из пальцев проскальзывает внутрь рядом с членом, растягивая ещё сильнее. «Такая узкая… Как думаешь, ещё поместится?» — шепчет Джефферсон, просовывая второй палец. Ви извивается, лёжа на нём. Он не двигает бёдрами, но разводит пальцы широко, продолжая всё больше растягивать её. Слышна поступь босых ног по гладкому полу — это Элизабет возвращается с сюрпризом из соседней комнаты. «Вот бля», — удивлённо выдыхает рокер. Девушка прижата к груди Джефферсона и пока не видит, но уже начинает волноваться. На бёдрах миссис Пералес красуется переплетение из ремней и пряжек, а в районе лобка торчит покрытый смазкой страпон. Она забирается на кровать позади Ви. Мужчина достаёт из Ви блестящие от влаги пальцы. Так вот зачем он её растягивал — готовил для второго раунда. Они собираются засунуть в неё сразу два члена, настоящий и силиконовый. Выходит, Джонни сильно погорячился, назвав их старыми хмырями и импотентами, не способными оттрахать Ви как следует. Элизабет пристраивается между ног девушки и начинает проталкивать страпон в вагину рядом с членом мужа, раздвигая границы Ви дальше, чем Джонни когда-либо доводилось наблюдать. Заполненная до отказа, наёмница кричит, впиваясь ногтями в руки Джефферсона, а его жена наваливается сверху. Пенис рокера опять подскакивает, дыхание перехватывает от передающихся ощущений, он едва не кончает во второй раз. «Б-бля. Чёрт, я… Блять, Дж-». «Только попробуй простонать его имя, и я к ним присоединюсь!» — перебивает Джонни. Голос больше похож на рык, грудь сдавило, член подрагивает. Никаких чужих имён, она будет кричать только его имя. «Ах, нет, — скулит та осипшим голосом. — Это слишком. Перебор». «Всё нормально, ты выдержишь», — уверяет Джефферсон, сминая её ляжку пальцами. И они с женой начинают ритмично двигать бёдрами, по очереди проникая в Ви, а та не может сделать ничего, кроме как беспомощно хныкать. Джонни чувствует неумолимо приближающийся оргазм, а значит девушка уже на грани. Надо признать, картина весьма соблазнительная: покорная, зажатая между этими двумя, способная только стонать, пока её трахают как хотят. Они задают безжалостный темп, вбиваясь в неё по очереди — один выходит, но не до конца, второй при этом заходит, не давая отдохнуть ни на секунду, жёстко трахая и растягивая её. Как и можно было догадаться сразу, Ви долго не выдерживает. Так бывает всегда, когда её лишают возможности двигаться и грубо имеют. Мозг отключается и экстаз накрывает с головой, скручивая всё тело. Она с криком кончает. Джонни ругается сквозь зубы и следует за ней, выдавая новую порцию семени себе на живот, чувствуя тёплые капли сквозь ткань майки. Наёмница всхлипывает, когда они оба выходят из неё. После такого ощущение пустоты внутри кажется Ви невыносимым, между ног тянет. Она мешком перекатывается на бок, пытаясь отдышаться. Каждый вздох даётся с трудом, как после марафона. Открыв глаза, девушка какое-то время тупо пялится перед собой, а затем переводит взгляд на Джонни. Он с трудом сглатывает. Опухоль головного мозга. Паразит, который только что дрочил на неё, весь забрызганный спермой. Видок тот ещё. И как рокер собирается убедить Ви в том, что он лучше, когда Пералесы её выебали почти до потери сознания. Надо придумать что-нибудь такое, дать повод не брать трубку, если вдруг они вновь позвонят. Вот сука… Тонкие пальцы смыкаются на запястье. Пока муж с женой заняты сниманием презика и расстёгиванием страпонов, Ви развернулась к ним спиной и тянет руку Джонни к себе. Приникает губами к мозолистым подушечкам пальцев, собирает горячим языком белёсые капли. Тщательно облизав каждый из них, она перемещается выше, к вытатуированной на руке кобре. Не останавливается до тех пор, пока не вылизывает всё начисто и напоследок прижимается губами к ладони. Слишком много нежности. И в последнее время такие моменты между ними происходят всё чаще. Под кожей опять неприятно покалывает. Хочется… чтобы она прекратила или не останавливалась? «Хочешь сюда, ко мне?» «Пфф… — он бросает презрительный взгляд в сторону семейной пары. — Я с политиками не обнимаюсь». «Да ладно, тут места дофига. Они даже не заметят». «Неа, ни за что». В ответ на его упрямство Ви дуется, кривя раскрасневшееся лицо. Покалывание под кожей смещается в область груди… Ей правда нравится, когда Джонни спит рядом. Даже после секса с другими, девушка тянется к нему, хочет свернуться калачиком у него под боком. «Ладно, как хочешь…» — она недовольно перекатывается на другой бок и разрешает другим притянуть себя в объятия. Это лишь назло ему, рокер уверен. «Хватит дуться. Пусть твоя пилотка отдохнёт, пока есть возможность», — несмотря на то, что Ви лежит к нему спиной, Джонни знает, что она пытается сдержать улыбку, вызванную его недвусмысленным обещанием.