Солнце

«Александрия. Живой Дэрил. Рик. Карл. Надежда. Глен и Абрахам. Безысходность. Ни-га-н…» - звучало тихое бормотание. Мысли, мысли, мысли и тоска – ужасное сочетание. В комнате было до смерти тоскливо, хотя прохладно и влажно. Приятная сырость окутывала одинокого человека, глядящего в открытое окно. Солнце заходило, буйство красок медленно заливалось в мрачно-серое пространство плачущего неба. Шторы колыхались от лёгкого сквозняка. Свежий мокрый воздух с лёгким запахом сырой травы и земли заполнял спокойно вздымающиеся лёгкие. Сидя напротив окна, девушка, преисполненная странным чувством, туманным взглядом смотрела на закат, на мокрые деревья вдали, которые от влаги стали ещё контрастнее: стволы почернели, листья точно светились. Стук дождя доходил отчётливо до её разума, но служил лишь фоном другому звуку. Серые тучи, пылающие по краям, медленно растворялись, ускользали, обжигаемые солнцем. Она положила голову щекой на свои руки, лежащие на гладкой спинке лакированного деревянного стула, приставленного к подоконнику. Шрам будто сиял в свете горячего заходящего светила. Русые локоны беспорядочно свисали, щекотали нос, который то и дело морщился то ли от мыслей, то ли от этой наглой щекотки. Девушка взволнованно разбирала сотни возможных сценариев, но ни один не выдавался хотя бы близким к адекватному, к реальному. Она не хотела оттолкнуть от себя Нигана своими словами, а ровно так и получилось. Иронично… Жертва не хочет обидеть своего истязателя… Она и сама смеялась от этой мысли. Их отношения представлялись ей игрой рыси с мышкой. Кошачьим свойственно играться с едой перед трапезой. Мышь надеется на побег, пищит, отчаянно кидается в безуспешную атаку, поддаётся, а рысь швыряет её в разные стороны, покусывает, давит лапой, царапает длинными когтями, пока та не испустит дух, издав последний визг. Одно отделяло их от подобной картины - они не желали друг другу смерти. Каждый надеялся на что-то и боялся признаться не только окружающим, но и себе в сердечном волнении. То были чувства забытые и неизведанные. Собравшись с силами и включив остатки здравого разума, Беделия, крихтя, поднялась со стула. До хруста и приятной боли она разминала пальцы рук, бродила из угла в угол. Вдруг с глаз будто спала пелена, чёрные, как бездна, зрачки сузились, выражение лица стало решительным. Сорвавшись с протоптанного, замкнутого маршрута, она быстрым шагом помчалась по коридору. Руки сжатые в кулак качались в такт походке. Решительные шаги замедлились по мере приближения к цели. Зелёные глаза, по которым пробегали блики тусклых заводских ламп, всё чаще бегали вокруг, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Подсознательно ей хотелось развернуться назад, подальше от неясности, но всё же Беделия заставляла себя двигаться к цели. Бетонная пыль усеивала прямой путь. Эхо чётких шагов по серому полу распространялось по этажу. Справа и слева за стенами слышалась жизнь народа Святилища: в одной комнате работал телевизор, проигрывающий старый фильм, записанный на кассету, из другой доносилась пьяная ругань, в следующей родители бережно успокаивали проснувшегося ребёнка, от куда-то доносился храп и сопение. Беделия прислушивалась к каждому отрывку чьих-то жизней, представляла себе картину, соответствующую звукам за стеной. По мере приближения песня жизней утихала, жилые помещения были пустыми. Она боялась случайно издать громкий звук, топнув ботинком или громко вздохнув. Девушка медленно прокрадывалась к заветной двери, стараясь держать дыхание максимально ровным и умеренным. Остановившись напротив заветной комнаты, находящейся в отдалении ото всех, девушка поднесла руку к дереву, желая постучаться. Но костяшки медленно легли на поверхность не издав ни звука. Беделия замерла в задумчивости. Это была последняя возможность для тихого отступления… Ей хотелось войти и объясниться, выплакаться или кинуться с отчаянными объятьями. Она вспоминала, как Ниган успокаивал её, охватив крепкими руками и бережно поглаживая по трясущейся спине. Приторно светлая картинка омрачалась. Теперь она видела кровь на этих руках, чёрную кровь, которая оставляла пятна на её светлой рубашке. Колючая проволока змеёй обвивала её запястья. На лице Нигана протягивалась коварная улыбка. «Солнце» - гласил протяжный хриплый голос и смеялся. Приятные кадры сменялись ужасными: плачущие товарищи, лужа из крови и мозгов, бита занесённая над её головой, багровые блестящие в свете фар капли стекающие по колючей проволоке и дереву, ошмёток кожи, болтающийся на беспощадной Люсиль. Жестокая совесть и навязчивый страх запрещали ей открыться человеку со столькими преступлениями за душой. Закусив губу, девушка сделала глубокий вздох и уже была готова вернуться в свою комнатку. Металлическая ручка опустилась, и дверь сдвинулась внутрь. Из-за деревянного края появился озадаченный Ниган. Он быстро осмотрелся по сторонам и, уверенно схватив её за воротник, затянул в комнату. Скрип замочной скважины. Не успела шокированная девушка открыть рот, как начальник здешнего места начал выражать своё недовольство. - Что тебе нужно? Отпустить тебя в Александрию? Не смей просить меня о чём-либо. В тебе есть только страх и никакой… никакого уважения ко мне. С чего я должен тебе потакать? Мне нужно лишь снова встряхнуть тебя или твоих дружков, чтобы ты и высовываться даже не смела со своего места! Ты и без того боишься меня. – Возмущённо заявил Ниган, скрестив руки. Он тоже до смерти устал, запутался. Весь его вид выражал грозное возмущение, злобу: зажатые губы, чуть наклонённая вбок голова, чуть выставленная вперёд нога и прямая осанка. Но его правдивые глаза. Тёмные оконца истины незаметно невнимательному зрителю оголяли всю его душу. Ответ на этот вопрос Беделия уже не раз репетировала, подбирая все нужные слова и интонации, но теперь… теперь будто ком в горле застрял. Прячущимся взглядом девушка рассматривала сначала ковёр, потом обувь, штаны, футболку и наконец лицо Нигана. В таком же порядке она изучала его в первый раз на багровой поляне у одинокого дома. Тогда в свете луны он отражался в её воображении зубастыми зверем с короной на голове и с кучкой зловещих, жалких прихвостней. Загнанным зайцем глядела она тогда на него. Но теперь... теперь перед ней стоял тот, кого жаждали увидеть её глаза. Уже не чудовище с маской на морде, а получеловек с настоящими и ничем не прикрытыми эмоциями стоял рядом. Никаких острых клыков и вздыбившейся шерсти. Ниган терпеливо ждал, сжимая пальцами напряжённое предплечье. - Да… знаешь, а ведь ты прав, - начала говорить Беделия, устремив взор на его глаза, пытаясь прочесть, разглядеть его правду. - Пф-ф, неужели! - нетерпеливо выбросил неуместный комментарий «спаситель» и закатил глаза. - Действительно, ты садист… подонок, гад, нарцисс, самодур и убийца! Таких ещё поискать надо! И знаешь, ты сам сделал всё возможное, чтобы я боялась тебя! Не знаю, мучает ли тебя совесть, но подзатыльник от судьбы ты ещё получишь! - Разгорячившись, выпалила Беделия, махнув рукой (олицетворяя тот самый «подзатыльник судьбы»). Девушка раздражённо тёрла пальцами переносицу. Мужчина напротив не говорил ни слова. Сказанные ею слова будто сняли с его плеч невыносимый груз, прижимавший его к земле. Он выпрямился, расправил плечи. Встав у подоконника, он опёрся на него, схватившись руками за его края. В комнате не был зажжён свет, лишь заходящее солнце сквозь окно освещало пространство. Теперь свет ложился так, что эмоции Нигана были еле различимы. Он встал спиной к красно-оранжевым лучам небесного светила. Зато Беделия, озарённая ими, будто сама излучала свет. Светлые волосы по-особенному отражали тёплые лучи: некоторые пряди блестели золотом. После таких слов Ниган почувствовал себя увереннее. Ненависть была ему привычна. Ненависть настолько прикипела к его душе… столько раз окружающие заслуженно и нет бросали в него этот яд, что Ниган выработал к нему иммунитет, своё противоядие. Он не знал, что делать со всеми другими чувствами помимо ненависти или страха по отношению к себе, поэтому терялся при столкновении с ними. Терялся при столкновении с ней… Но теперь всё было ясно. После недолгого, но убийственного молчания, Беделия встала посреди комнаты, готовая к исповеди. Облегчённый, но всё ещё не готовый принять решение Ниган снова напрягся. Жевала напряглись. - Я… прошу Ва…, нет, тебя, послушай. Можешь ничего не отвечать, я пойму. Бесспорно, я боюсь тебя и злюсь до пены у рта каждый раз, когда ты испытываешь меня. Но. Я ничего не могу с собой сделать. И ненавижу, терпеть не могу себя за это… Ниган, я должна, просто обязана тебе сказать, что я л «Спаситель» стремительно подбежал к стоящей посреди большого пространства, окружённой собственными мыслями девушке и закрыл её рот ладонью, прервал дрожащий голос, не дав завершить столь важную фразу. Не дав договорить два таких простых, но таких дорогих слов. Монстр почему-то испугался. Каждая клеточка его организма напряглась до предела. Вот она тропа неизведанного, вернее давно забытого, на которую он так желал и одновременно остерегался ступать. Заставить себя поверить в её незаконченные слова он не мог. Их взгляды, вопросительно нацеленные друг на друга, пересеклись. Секунда… Вторая… Спаситель медленно отвёл руку от её лица. Слёзы наполнили нижние веки карих глаз, которые постепенно краснели. Её же очи были уже давно мокрыми, из-за чего блестели ещё сильнее. В них точно загоралась жизнь из маленьких искорок света. -Люблю. -Тебя. Друг за другом прошептали они и общее удивление загорелось на лицах. Её улыбка засияла, а он начал смеяться. Точно дети, случайно сказавшие одно и то же слово одновременно, они покраснели и смущённо хихикали над удачным совпадением. С упоением Ниган глядел на уголки улыбающихся женских губ, маленькие ямочки на покрасневших щеках. Это выражение лица он уже видел в огромной заводской зале Святилища, когда она на миг засияла тихой радостью по неизведанной им причине. Он запечатлел то мгновение её скромного счастья, нарушенного наскочившим страхом. Ниган теперь мог сравнить эти эмоции. Сейчас её глаза хоть и плакали от избытка чувств, но были счастливы. Спаситель не понимал, почему они кажутся ему столь счастливыми, но был уверен в этом. То ли их блеск, то ли величина чёрных как ночь зрачков, которые при виде него расширились, то ли сладость слёз. Он знал только одно, сейчас они оба испытывают это тёплое чувство. Беделия тоже смотрела на него, пытаясь запомнить то, как выглядит не постоянная ухмылка, а настоящая улыбка человека, который так захватил её разум. Ниган прервал негласную недвижимость, подняв её подбородок. Его искреннее слёзное удивление сменилось удовлетворением и хитростью. Осознание наконец-то добралось до самых потаённых уголков его их сознания. Будь это не Ниган, а кто угодно на этой планете, то они бы долго изливали друг другу исстрадавшиеся души и делились бы сокровенной правдой. Но перед Беделией стоял именно он: человек переживший конец света, завоевавший в условиях жестокости нового мира власть, которая многим и не снилась. Для этого ему пришлось ожесточить свой разум, сердце и душу, чтобы принимать ответственные решения, нужно уметь отключать свои чувства, закрывать их на замок в сундук, крепко замотанный цепями. Только вышедшие из заперти чувства проявляются иначе, они резки и голодны. Эмоции переходили в действия. Факт взаимного влечения сделал его сумасшедшим. Появился шанс утолить их голод. Терпения в Беделии и уж тем более в Нигане теперь не хватало. Её желание одержало победу над совестью, девушка проявила инициативу: она ещё сильнее приблизилась к спасителю, обвив его шею руками и приложив свой лоб к его. Жест полного доверия. Ниган, наконец-то, дождавшийся её одобрения, спустил все тормоза и предохранители. Он запустил свою руку в русые волосы, так красиво переливающиеся на свету, и стянул их так, чтобы её голова чуть склонилась вбок. Приблизив своё лицо, он ещё раз улыбнулся, напоследок взглянув на зелёные чарующие глаза. Губы слились в поцелуй. Разноцветная щетина приятно царапала кожу. Он умело направлял её неопытные движения как снаружи, так и внутри. Издавая низкий гортанный звук, наполненный зверским удовольствием, он не отрывался от её губ. Кислорода становилось мало. Девушка аккуратно убрала одну руку с его шеи и приложила её к мужскому торсу, который перешёл от такого касания в напряжение. Медленно проводя по нему, она осязала, ощупывала каждую мышцу живота, в ответ на что они сокращались или напротив расслаблялись. Она водила пальцами вокруг ямки, оставшейся у каждого человека от пуповины, после чего рука двинулась ещё ниже к ремню, к ширинке джинс. Это вынудило Нигана приостановиться. - Ты переходишь черту, детка. Вот это именно то, чего я хотел! Чёрт, как же я этого ждал. Тебе осталось только громко простонать, что ты хочешь меня. Ну же. Давай. Попроси меня. – Восхищенно проговорил Ниган, сняв с себя верхнюю одежду. Его переполняло счастье, загадка была решена, а гора неприличных мыслей воплощалась в реальность. Почему-то ей было неловко, говорить эти слова. Она замялась, остановила поглаживания, так понравившиеся Спасителю. Разгорячившись, Ниган взял её за воротник рубашки и быстро разобрался с маленькими деревянными пуговицами. Ловкие руки нашли застёжку от лифчика, который сразу улетел куда-то в угол комнаты. Краем глаза Беделия заметила, что её нижнее бельё зацепилось за колючий шип биты, одиноко лежавшей на кресле. Странный жар охватил её, уши и щеки точно полыхали. Ей захотелось закрыть руками свою наготу, но это нарушало планы Спасителя. Он зверем бесшумно обошёл её и обхватил со спины, крепко прижав к себе и положив голову на жёсткое плечо. Теперь Беделия точно ощутила весь его пыл и жажду. В ширинку плотной ткани джинс уже упиралось что-то твёрдое. Но он не торопился. В его голове был целый список ещё не зачёркнутых желаний и идей. Его пальцы обхватили аккуратную грудь девушки, от чего она наклонила голову назад и закрыла глаза, сдерживая будто животные звуки. Колени подкашивались, внизу становилось мокро. Он сжимал и разжимал столь чувствительную грудь, прося удовлетворить его желание. - Ммм… Ну же… говори, говори что хочешь меня. - Признавайся, бедовая Беделия. Твоё тело выдаёт тебя. - Скажи, что ты моя, – произнёс Ниган, сделав особый акцент на последнем слове. Так, приподняв девушку над полом, он дошёл до кровати. Перевозбуждённый Ниган перешёл к застёжке её брюк. Стон невольно вырвался из уст солнцеликой. Ниган рассмеялся и постепенно стягивал плотные джинсы с женских ног вместе с последним атрибутом нижнего белья. Закончив с этим, он навис над ней. Головой Беделия приземлилась на мягкие подушки. С силой прижав её запястья к кровати, он снова властно впился в её губы. Неожиданно для Беделии он оборвал их поцелуй и начал опускаться всё ниже и ниже. Поначалу ненасытные поцелуи оставляли красные пятнышки на плечах и ключицах, потом на грудине и животе. Охватываемая страстью, девушка невольно прошептала: «Дальше, дальше». Ниган хитро рассмеялся и поднял голову. - Ты должна получше умолять меня. Иначе никаких сладостей. – коварно прошептал садист отпустив её запястья, которые начинали покалывать от остановленного притока крови. На них остался алый след от его хватки. - Прошу… Умоляю… Ниган, это всё твоё… Бережно он коснулся её бёдер. Каждое прикосновение управляло женским телом, которое не могло и не хотело сопротивляться. Ниган передвинул руки на прижатые друг к другу колени. Волнение и страсть не давали девушке ни одного шанса на здравое размышление, они будто опьяняли разум. Каждое прикосновение сводило её с ума всё больше и больше. Единственное, чего Беделия желала, являлось им. Медленно Ниган раздвинул полные напряжения ноги, закусив при этом губу. - И это тоже принадлежит мне и только мне, – прошептал возбуждённый Спаситель, сделав акцент на последних словах. Вдруг смесь из стыда, страха и неловкости охватила Беделию. Она прекрасно знала, что будет дальше, но это всё равно оставалось неизвестным, туманным. Как бы абсурдно это не звучало. - Постой, погоди, прошу, мне нужно сказать, что. Я… я раньше никогда – Стыдливо выпалила девушка, стараясь прервать увлечённого процессом Нигана. Спаситель приостановился, в задумчивости поднялся с постели, снимая ремень со своих джинс. Коварная улыбка растянулась на его лице, которое загорелось новой пошлой задумкой. - Воу, а ты не перестаешь меня удивлять. Теперь я хочу тебя на 50 процентов больше! Представляешь, на что я способен, если хочу трахнуть тебя на 150, мать его, процентов. Ха-ха-а... – Довольно выпалил бывший захватчик. Улыбнувшись, девушка закрыла покрасневшее лицо руками. Она была до предела смущена из-за происходящей с ними обоими ситуации и его комплимента. Садиста это потешило. Он аккуратно отвёл её руки и неожиданно быстро сцепил их ремнём, пока та была заворожена его нежностью. Прикрепив кожаный ремень к спинке кровати, он продолжил. - Поверь, так будет намного интереснее. Да и ты никуда не убежишь.