Солнце

… -Поверь, так будет намного интереснее. Да и ты никуда не убежишь. Любознательно девушка попыталась вытащить руки, но кожа жёсткого ремня плотно прилегала к запястьям, но не сжимала их слишком сильно. Беделия перевела задумчивый взгляд с импровизированных наручников на мужчину перед ней. Ниган расплылся в очаровательной улыбке. Это определённо умиляло его. Весь её вид, любознательный и смущённый. Божественная красота лежала перед ним и была согласна отдать себя в его руки. Уверенные прикосновения пальцев, украшенных тату, к нежно блестящей в теплом свечении включённой им лампы коже живота снова вогнали солнцеликую девушку в краску. Кончики пальцев периодически сжимали плоть, умело нажимали на участки женского тела, вызывая волну неконтролируемых чувств. Он не спешил переходить к более радикальным, активным действиям, желая добиться от неё большего, чем бессвязный шёпот. Её колени давно уже бы подкосились, и Беделия рухнула бы на пол, но Ниган знал об этом, поэтому заранее уложил её на просторную мягкую постель. Осознав, этот продуманный ход, она не могла его не оценить. Он знал обо всех ответах её тела на любые действия с его стороны, этот опыт позволял Нигану держать контроль, иметь бесспорную власть над ней, которой он так любил упиваться. Но ничего против такого подчинения не было в ней. Душа Беделии в этот раз не противилась, а напротив притягивалась, спокойно подчинялась. Его инициативность и явная власть позволяла не думать о том, как именно ей нужно реагировать, предоставляла возможность полностью отдаться процессу. Нигана можно было бы сравнить с кукловодом, искусно тянувшим за все нужные нити, о многих из которых девушка и не подозревала. Любой нажим, поцелуй, укус заставляли тихие звуки неосознанно вырываться из женских уст, вынуждали мышцы напрягаться или напротив расслабляться. Ниган намеренно медлил, желая изучить, потрогать, насладиться каждым сантиметром столь прекрасного тела, безотказно подчиняющегося ему. Страх покидал возбуждённый разум. Всё смелее девушка бормотала что-то нежное, умоляющее его о продолжении. Спасителю нравилось её постепенное раскрепощение. Его губы накрыли приоткрытый рот, жадно вдыхавший воздух, наполненный запахом их тел. Ниган, как и представлялось в её голове, ухаживал за собой так, как только позволял апокалипсис. Теперь, когда они были максимально близки друг к другу, она носом вдыхала его пряный запах. В нём не было ни химического аромата средств гигиены, ни неприятного последствия вымотаности или отсутствия гигиены. Он пах собой. Это что-то особенное, животное, физиологическое. Контрастная чёрно-белая щетина больше не царапала нежную кожу лица, она скорее приятно чесала её. Зубы, ненавязчиво блистающие при его харизматичной улыбке, оказались идеальными не только на вид, но и на ощупь. Резцы впивались в её губы, которые уже багровели от пылкого усердия мужчины. Беделия будто ощущала на себе вибрации его хриплого голоса и рычания, доносящиеся из грудной клетки. Пока Беделия сконцентрировалась на изучении палитры звуков возбуждённого Нигана, она не заметила, как его рука медленно перешла от тонкой шеи к уже изнывшимся от желания гениталиям. Когда его палец медленно прошёл между влажными складками, женский стон, в котором звучало как наслаждение, так и испуг, приглушили его губы и язык, горячо вторгающийся в приоткрытый рот. Позвоночник изогнулся в пояснице. Глухое рычание спасителя подогрело интерес, избавив от страха неизведанного. - Детка, ты точно хочешь этого? – спросил Ниган, оторвавшись от поцелуя. Его всё ещё беспокоил прошлый отказ. Корпус мужчины вздымался и опускался от частого, жадного дыхания. Он явно устал нависать над ней, не хотя придавить грузом своего тела и без того трепещущую девушку. Мягкая улыбка появилась на лице девушки. Несвойственная тирану бережность и нежность вызвала в ней умиление. Контраст властного садиста и заботливого мужчины с глазами наполненными нежнейшим чувством удивлял героиню. «Как этот человек вмещает в себе несовместимое? Он кусает моё плечо, а затем аккуратно целует следы от зубов, отпечатавшиеся на коже. Невесомо гладит каждый изгиб и сжимает крепкими пальцами в следующее же мгновение. Чувственно водит языком в ротовой полости, до стерпимой боли прикусывает измученные губы. Медленно и сильно оттягивает мои волосы, но в другой момент гладит по голове, расправляя и приводя их в порядок, возможный во время страсти, царившей в комнате. Такое поведение отражается в каждом поступке этого мужчины. То, что я в начале считала сумасшествием, теперь разжигало кострище моей заинтересованности в этой личности. Я однозначно люблю его. Люблю и не хочу больше этого скрывать, не хочу сомневаться.» - Ниган… да, да и ещё миллион да… я люблю тебя и точно этого хочу. На все 150 процентов. – Исследуя каждую черту мужского лица, произнесла Беделия с полной уверенностью и улыбнулась. Все кричащие, больные сомнения, топившие её в неуверенности, хватавшиеся за неё при каждой их встрече, незаметно сгорели в пламени желания и теперь тлели, оставляя за собой прах прошлого. Ниган вздрогнул, услышав столь сильное слово «люблю». Его взгляд преисполнился этим чувством. Он стал именно таким, какой не спутаешь ни с чем иным. Именно такие глаза будоражат сознание и заменяют даже самое хитровыдуманное, чувственное, словесное сознание. Зрачки словно становятся бескрайним порталом, а радужка становится ярче в миллионы раз. Возникает необъяснимое сияние, внимающее каждому даже малейшему действию объекта обожания. - Да, да и ещё миллион да? И все эти «да» принадлежат именно мне. Маловато будет. (протяжный хриплый смех) У меня есть кое-что для тебя. Закрой веки, и папочка будет творить магию. – Хитро произнёс главарь поселения и приподнялся. Освободив её от тяжелого навеса, он отодвинулся к краю кровати и занялся бёдрами. Положив на их внутреннюю часть ладони, он снова раскрывал её. Дыхание в очередной раз сбилось, когда татуированные пальцы проскользнули к промежности и медленно погрузились в неё, осторожно водя по кругу или замирая внутри, давая привыкнуть. Возбуждённая девушка инстинктивно дёрнула руки от лёгкой боли, но ремень остановил порыв. Не видя его действия, она могла лишь ощущать. И каждое ощущение обострилось в тысячи раз. Вторая его ладонь придерживала вздрагивающие бёдра. Как только пальцы нащупали искомую область, его движения ускорились, стали резче. Почти заскулив, она сжала напряженные руки в кулак. Чёрный ремень всё сильнее впивался в тонкие запястья. - Вот оно… ммм, мне нравится это, нравятся эти новые звуки. И ты знаешь об этом. Верно? Чёрт, тогда почему бы тебе не стонать погромче. Ты сдерживаешься или мне нужно лучше стараться? – Не дожидаясь ответа, сказал Ниган и резко ускорил темп. Истекая соком, тяжело дыша в ритм его движений, она могла только исполнить его просьбу. Ниган многократно повторял: «Да, громче, громче». Его голос становился всё более хриплым. Мужчина двигал запястьем, ускоряя темп и увеличивая амплитуду. Обжигающий узел глубоко внутри пылал всё сильнее и сильнее от каждого быстрого прикосновения, которое сопровождало пошлые склизкие звуки. Волна приятного до дрожи ощущения накрыла Беделию целиком, ноги резко задрожали ещё сильнее. Спаситель тихо засмеялся. Не успев прийти в себя, она почувствовала, как он резко исчез, перейдя на другую сторону постели. Обхватив её узкие щиколотки, он стянул безвольные женские ноги к боковому краю кровати. Ремень натянулся, что вынуждало пленницу неестественно согнуться. Раздраженно Ниган отстегнул его от кровати. В голове Беделии пронеслась надежда на то, что это оборудование им больше не пригодиться. Наверное, эта мысль легко считывалась с её лица, так как Ниган снял ремень с её рук и положил его на тумбочку. Железная бляшка характерно стукнула по дереву. Спаситель попросил встать к нему спиной. Стоя на коленях, проваливающихся в мягкое одеяло, но устоявших за счёт жёсткого матраса, она в ожидании осматривала запястья, на которых проступили красные полосы от ремешка. Её уши уловили звук расстёгивающейся ширинки и шелест одежды. Ниган наконец-то снял штаны. Горячая рука легла на колыхающийся живот. Он медлительно тяжестью своего тела, плотно прижавшегося к её взмокшей спине, согнул девушку, поставив ту на четвереньки. Его пальцы обхватили шею возле затылка. Это давление на загривок избавляло от напряжения, даря по-особенному приятное облегчение, смешанное с тонкой болью. Беделии так хотелось взглянуть на него, теперь полностью обнаженного, что она еле сдерживала себя, чтобы не развернуться в эту сторону. Желание победило. Она обернулась и быстрее старалась разглядеть все самые интересные участки его тела. Карие глаза хитро сощурились. Сконцентрированный, он прикусил губу и наклонил голову вбок. Его татуированные пальцы сильнее сжали её напряжённую шею и повернули её голову обратно. Локти девушки сильнее впились в матрас. - Для начала почувствуй это. Может быть, потом, если будешь вести себя хорошо, то я дам поиграться с ним. – С прежней усмешкой произнёс начальник Святилища. Приятное тянущее чувство в области таза на уровне инстинкта придавало ей всё большее нетерпение. Что-то упругое коснулось нежного, мокрого места. Хватка на затылке усилилась, Ниган втянул свежий воздух сквозь зубы. Он старался не торопиться, дабы не причинить боль. Медлительно он покачивался, набирал ритм. Её болезненные стоны глушились в покрывале. Смесь боли и страсти представляет собой самый опьяняющий коктейль. Тонкие женские пальцы сжимали тёмное одеяло. Тяжесть двигающегося напряжённого тела. Ладони, лежавшие на её боках. Они направляли движения, подстраивали их под нужный такт. Бессвязные восторженные комплименты Нигана уже давно потеряли смысл. Они перетекали в низкие гортанные стоны. Ещё никогда подобное буйство, резкость ощущений не охватывало Беделию. Тело, уже молящее о пощаде, дрожало под напором мужчины. Его пальцы переходившие от упругой груди, к бокам, к столбу позвоночника и затылку сжимали и разжимали волосы, но никогда не дёргали их. Их голоса становились громче, стоны слились в один, единый крик страсти. Последний, особенно сильный толчок заставил член Нигана глубоко погрузиться в неё. Мужчина, испытав пик удовольствия, устало отдышался и осторожно вышел. - У-ух, дорогая, я думаю, такое нужно повторять чаще. Определённо чаще. Потому что ты… ты особенная. Ты практически не даёшь мне ни шанса на контроль над собой… Что ж, р-раунд 2. – Почти мурлыкая, произнёс запыхавшийся спаситель. Они оба забыли обо всём и элементарно наслаждались друг другом. На это время два человека потеряли всю человечность. Людей в этой комнате больше не было. Здесь остались только звери, которыми руководили лишь вожделение и инстинкты. Одичавшее рычание и поскуливание являлись лишь одним из животных признаков. Они жадно поедали друг друга. Нетронутых участков кожи не осталось ни на одном из них. На его напряжённом, сильном теле зияли отметены от клычков хищной Беделии, красно-синие пятнышки её засосов. Спина была разлинована лёгкими царапинами, оставшимися от её ногтей. Сквозь женскую тонкую кожу проступала паутина синих сосудов. Особенно пульсировала вена у виска. Сердце будто колотилось в ушах. Менялись места, позы, лепет чего-то похожего на слова, но насытиться было невозможно, остановиться – невыносимо. Следы их страсти оставались на диване, столе, подоконнике. Беспорядок распространялся. Вещи, декор, мелкая мебель - всё, что под руку попадётся, летело вниз, что-то даже разбивалось вдребезги. Только бита одиноко и недвижимо стояла в углу на кресле. Запах взмокших тел, пылкого секса заполнил пространство. Всё Святилище наверняка слышало это действо. Постепенно силы заканчивались, организм больше не мог выдерживать такого перевозбуждения. Мозг отключался. Мышцы гудели. Ощущения притуплялись. Они рухнули на постель, пытаясь отдышаться. В спальне стало невероятно душно. Смотря в потолок, она осознавала всю греховность, развратность произошедшего и с чистым сердцем принимала это. Ниган, исчерпавший весь запас саркастичных колкостей и грязных комплиментов, перевернулся со спины на бок. Его глаза пробегались по каждому следу на её теле. Беделия повернулась к нему в ответ, вглядывалась в его глубокие глаза. Спаситель протянул руку, чтобы погладить её красную щеку. Беделия накрыла его большую кисть своей холодной ладонью и прижала её посильнее, ласкаясь к нему словно кошка. Его большой палец двигался вверх и вниз по контуру солнечного шрама. - Ты невероятна… ты… моя… - неслышно, лишь двигая губами, сказал Ниган. Его глаза покраснели. У нижнего века собралась блестящая капля. Спаситель погасил блеклую прикроватную лампу и накрыл их одеялом из приятной ткани. Устало он притянул девушку к себе, заключив в объятья. Спаситель лежал на спине. Его левое плечо проходило под женской шеей, а правая рука соединилась с левой. Беделия лежала на боку, закинув на него свою ногу и положив ладонь на его опускающуюся и поднимающуюся грудь. Медленно поглаживая Нигана, она закрыла глаза. Мужчина нежно поцеловал её в макушку и погрузился в сон. Спокойствие наконец посетило их. Беделия пыталась надолго запечатлеть, увековечить в голове именно этот момент: его запах, сердцебиение и тихое сопение. Убаюкивающая атмосфера. Тепло от Спасителя передавалось к ней. Девушка прижалась к Нигану посильнее, как к защитнику в этом потерявшем надежду мире… как к спасителю... Когда-то было её сокровенной мечтой - вот так засыпать с любимым человеком. Каждый раз, когда она засыпала на ветках деревьев или импровизированных кроватях из хлама или травы, она, вздрагивая от холода или томясь от жары, представляла, как воображаемый человек обнимает её со спины и тихо дышит, погружаясь в сон. А теперь это воплотилось реальность… которая была намного уютнее всех ожиданий… Она больше не одинока, ей больше не нужно обхватывать своё тело руками, представляя руки чужие, не нужно представлять то, кем же будет являться тот человек, который захватит её тревожный разум. Осторожно она поцеловала Нигана в щеку и положила голову на его грудь, слушая и ощущая его сердцебиение. Под ритм сердца девушка уснула с улыбкой на лице.