Солнце

- Ты не можешь просто взять и уйти! Что ты там забыла, Беделия? - Забыла остаться там. Испустив недовольный вздох, парень в полицейской шляпе, сидевший на деревянном полу, подпёр голову руками. Его подруга торопливо закидывала свои пожитки в пыльный холщовый рюкзак. Неподходящая по размеру куртка прыгала на её плечах. Матовая чёрная кожа рассеяно отражала утренний холодный свет, а серебристая молния искрила в мягких лучах. Чуть отёкшее ото сна лицо с красными полосами-отпечатками на щеке выражало всю серьезность намерений. Заспанные зелёные глаза бродили по комнате. Исподлобья Карл устало взглянул на суетившуюся девушку. - Что он тебе ночью такого сказал, что ты сразу вещи собирать начала? Я не понимаю. - Недовольно пробурчал парень. - Ничего он мне не говорил. Я даже не проснулась, когда он здесь был… - В очередной раз объясняла Беделия, стирая язык. - Тогда почему ты уходишь? - Так мне будет спокойнее... Не в силах больше противостоять девушке, юноша снова обхватил голову руками. В мольбе Беделия обратила голову к потолку и затем бросила рюкзак. Приземлившись рядом с взволнованным другом, она обхватила колени руками. Одноглазый парень повернулся к ней, приложив затылок к стене и изогнув шею. Смиренно он ждал её исповеди. Поджав губы, девушка зажмурилась, она собирала мысли в кучу. - Он мне снова снился. Уильям. Он… ай, неважно. Кошмары никуда не ушли. Мой больной мозг зачем-то снова и снова проигрывает один и тот же ужастик, из которого живой я не возвращаюсь ни-ког-да. Это же должно что-то значить? Эх, и во сне этой ночью я звала Нигана. Кричала его имя, рвала себе глотку и надеялась, что он придёт и спасёт меня. Ты понимаешь? Спасёт. И на утро я открываю глаза, а меня укрывает его косуха. Он, действительно, пришёл, откликнулся на мой зов. Но не в том мире. Я звала его в царстве абсурда, потайных страхов и желаний, а он примчался в реальном мире… Я понимаю, это всё звучит так, будто я сошла с ума. Но послушай. Он мог схватить меня, затащить в машину и увезти. Но он этого не сделал. Ниган позаботился о моём здоровье, накрыл своей любимой курткой и оставил короткую записку. Он не жестокий тиран и садист, нет… Он актёр, потерявшийся в своей роли. - Спокойно сквозь боль разложила по косточкам свои чувства перед сочувствующим парнем Беделия. Доверие позволило ей открыть самые глубинные замки для юноши, эмпатичная душа которого не нашла ни грамма осуждения для неё. - Ты его любишь? - уверенно заключил долгую тираду Карл. - Я… Я хочу к нему. С ним я почувствую себя под защитой. Это всё, в чём я пока уверена. - Искренне ответила девушка, опустив взгляд и сильнее укутавшись в мягкую чёрную кожу. - Тогда уезжай. Отец будет недоволен, но я постараюсь с ним поговорить. - С милой улыбкой сказал юноша, обнадёживающее положив руку на плечо девушки. Внутри него творилась война, а снаружи царствовало умиротворение. Карл начинал понимать, что битва, о которой так грезил отец, не станет решением всех проблем. Кровопролитие вызывало всё больше отвращения в юноше, он больше не желал мести, больше не видел в Нигане врага и злодея из пресловутых мятых комиксов. И теперь в нём боролись преданность семье и чувство рациональности, справедливости. В это утро Карл точно знал, что должен установить мир среди враждующих поселений. И груз ответственности давил его горячую душу. Ощущение близких перемен возбуждало рассудок. - Я поступаю правильно? - засомневалась перед решительным поворотом в неизвестность Беделия. - Да, правильно… Как всегда. - Успокоил подругу юноша, в глазах которого загорелась решимость. Объятье в тишине пыльной пустой комнатушки стало прощаньем и последним глотком воздуха перед шагом, вызвавшим вслед за собой грохот предзнаменований. По светлым улочкам Александрии шли молодые люди, промокая ботинки в свежих лужах. Девушка, облачённая в чёрные джинсы, белую безрукавку и врезающуюся в память большую чёрную куртку, уверенно шагала к цели, придерживая правой рукой лямку тяжелого рюкзака, болтающегося на боку. Её осанка была прямой, а взгляд - хищным. Неприкрытое выбивающимися прядками волос выцарапанное солнце грелось в лучах своего праотца. Веснушки на остром загоревшем носе придали суровому лицу недостающей мягкости. Рядом шёл парень в клетчатой рубашке, его густые волосы колыхались под прохладными потоками утреннего ветра. В глазах его читалась та же целеустремлённость. - Если ты встретишь Уила по дороге? - В схватке на этот раз выиграю я. Надоело уже смотреть на свою смерть. - Верю в тебя. - Спасибо. Прохожие, число которых пока оставалось редким, одаривали их взорами, пропитанными недоверием. Люди уже знали о ночном госте, знакомая куртка на странной девице, появившейся из ниоткуда, вызывала вопросы, большинство из которых не имели позитивной окраски. У ворот произошёл конфликт: охранники отказались выпускать Беделию. И даже слово Карла не решило ситуацию. Юным людям пришлось ждать Граймса старшего. Рик присоединился к спорящей группке людей с крайне вспыльчивым характером и испорченным настроем. - Какого чёрта, Беделия?! - выпалил управляющий Александрией, встав перед девушкой и своим сыном. - И ты здесь? - Да, отец. Ей нужно идти. - Сурово сказал Карл и уверенно кивнул подруге, приглашая ту к беседе. - Рик, послушай, давай без лишних эмоций. - Пытаясь взглядом и успокаивающими жестами проникнуть в разум мужчины, спокойным тоном проговаривала солнцеликая. - Ты в его куртке?! - раздражённо возмутился мужчина, не желая вести мирную беседу. - Да… Но это сейчас неважно. - А что важно? Скажи мне. Мы планируем войну, ищем разведчиков, которые не напугаются спасителей, хотя под боком имеем выжившего пленника! Ты видела всё Святилище изнутри, изучила их законы, ты можешь помочь нам! Но убегаешь! Как я могу тебя отпустить? Вдруг ты поведаешь Нигану о наших намерениях? Не зря я не брал тебя на общие советы. - А были общие советы? То есть ты мне с самого начала не доверял? - Беделия… Да, я не мог тебе довериться, как бы ни хотел. Аарон говорил, что ты что-то скрываешь, ничего не рассказываешь. От меня и моих вопросов ты вечно убегала. Что я мог подумать? - Ладно… Рик, я понимаю. Просто дай мне уйти. Я не хочу участвовать в этой войне, я не скажу ему ничего о ваших планах, если это поможет охладить конфликт. - Если? - Да, если. Я должна любой ценой предотвратить кровопролитие. Жизни людей важнее твоей гордости. Проблему можно решить без убийств и насилия. - С этими ублюдками беседой по душам ничего не решишь. - Я не хочу с тобой ругаться, Рик. Просто открой ворота. - А как же Уилл? - С самого начала это была моя проблема, мне её и решать. - Уверенно окончила разговор Беделия, пронзая Рика взглядом. Граймс старший посмотрел на сына, скрестившего руки на груди, вздохнул и жестом приказал отворить ворота. Он боялся за эту странную девушку, но держать её в клетке был не в силах. Её слова о войне его не убедили, злоба и обида ядом растекались по его организму, затмевая рассудок. Когда за спиной девушки закрылись стены, по телу прошлась противная дрожь. Скрип закрывающегося замка заставил ощутить невозвратимость сделанного шага. Деревья пошевелили зелёными шубами встречая старую подругу, а ветер подтолкнул её спину, приглашая на забытую родину. Единственная дорога тянулась перед ней. Этот путь нужно было пройти, обогнув все препятствия, одно из которых больше всего пугало Беделию. В голове копошились мелкие мысли, набирая силу своего голоса. Они заставляли видеть сценарии, развилки её жизненного пути, который окончится в этом лесу. Перед глазами вставали мрачные картины: Уилл со своей шайкой ждёт её за спиной, за кустами, в грузовике на шоссе, в захваченном Святилище. Последнее нагоняло жути больше, чем остальные предостережения тревожного разума. Захваченный завод и отсечённая голова Нигана на штыке у огромной печи. Стряхнув шёпот страха с плеч, она натянула вторую лямку увесистого рюкзака и отправилась в путь. Теперь она была одна. Захотелось вернуться и попросить машину, но Беделия не умела водить автомобиль. «Да… Нужно было соглашаться и позволить отцу научить меня управлять этими механическими монстрами, пока было время… Ну ладно, пешком так пешком. Не в первый раз. И не в последний, я надеюсь…» - волновалась девушка. И одинокий силуэт зашагал средь стволов дружественных деревьев, пиная камни под ногами. Час пути был уже позади, погода разыгралась, а сил было достаточно. Намокшие кроссовки понабрали песка и земли, высыхавших на открытом солнце. Голову напекало, но, к счастью, на дне рюкзака лежала потрёпанная кепка. Прикрыв волосы головным убором козырьком вперёд, она размяла уставший взмокший загривок. Страх растворялся в скуке и возвращался лишь тогда, когда мертвецы выползали из-за зелёной завесы. Придерживаясь обочины, она шла и искала взглядом кривые сосны или заброшенные машины, служившие маячками на запутанной дороге. Желание выйти на асфальт было велико, также велико, как и риск. Собственную ошибку повторять не хотелось, поэтому она продолжала пробираться сквозь придорожные кусты, стараясь не терять ориентиры и не привлекать внимание хрипящих. Трель птиц провоцировала танец в дикой душе, затыкая рты панике и тревоге. Всё таки не Святилище и не Александрия служили ей домом, истинным пристанищем её сердца был лес, полный опасностей и спокойствия, борьбы и поддержки. Внутри начинало разливаться тепло, девушка дышала полной грудью, прикрывая болотистые глаза русыми ресницами. Заслышав стоны мёртвого стада, заворачивающего по дороге в её сторону, она осторожно заглянула за угол. Из-за древесных столбов показались десятки изувеченных голов. Расцветающее красным бутоном сердце вздрогнуло и в страхе снова зачахло. Беделия почти неосознанно воспользовалась старыми привычками: девушка скинула с плеч полный рюкзак, закинув его лямкой на ветку, сама в несколько скачков вскарабкалась по диагонали упавшего ствола на здоровое дерево. Устроившись на крепкой дубовой ветви, она насилу затихла, сдерживая сбитое дыхание. Тонкие сильные пальцы крепко зацепились за бугристую кору, стирая отвыкшие подушечки в мелкие мозоли. Стрекотание изодранных глоток медленно приближалось. Впереди гнилого полка шли несколько наиболее бодрых и целых мертвецов, уловивших ушными отверстиями и остатками раковин шелест кустов и треск ломающихся веток, звуки удирающей еды. Влекомые целью словно ведомые нитью они ковыляли по исчезающему следу, стирая сгнившие ткани и кожу в изорванной обуви. Девушка застыла, пытаясь слиться с деревом. Мертвецы плохо видели сквозь бельмо, застилавшее их глаза, но движения уловить могли. Потеряв источник звуков, трое ходячих в растерянности бродили вокруг дуба, на котором подобно коту от своры собак спряталась Беделия. С черешка оторвался зелёный лист, его волнистые края в танце разрезали воздух. Медленно он парил, шатался из стороны в сторону, пока не приземлился, пролетев рядом с насторожившимся трупом. Мутный глаз уловил волнистые движения, ведущие к земле. Инстинктивно мертвец нагнулся, прохрустев всеми костями и хрящами. Этот хруст привлёк ещё несколько мёртвых душ, бредущих мимо по дороге. Как завороженная девушка глядела на толпу, отделяющуюся от стада и собирающуюся вокруг неё. Ждать их ухода пришлось бы очень долго, поэтому Беделия уселась поудобнее и опустила козырёк кепки на лоб. Контролируя собственное дыхание, она вошла в режим накопления силы для дальнейшего пути. Всё тело от пальцев ног до плеч обмякло, и лишь руки крепко цеплялись за могучий дуб, растягивая напряжённые мышцы. Дремота не наступала. Пекло томило вскарабкавшегося в укрытие зверька. Рык и хрипение оживших трупов начинали не на шутку раздражать. Стадо уже давно прошло и лишь самый внимательный десяток мертвецов выискивал жертву на обед, обманываясь собственными звуками. Не выдержав этот хоровод, Беделия взглядом начала искать увесистый предмет, который можно было бы кинуть в качестве приманки. Аккуратно приподнявшись и не издав лишних звуков, она сдирала зелёные жёлуди. Набрав в карман куртки приличную горсть, она ощутила, что азарт взял верх, и не могла остановиться. Пока тихий зверёк, затаив дыхание, аккуратно с горящими глазами тянулся за очередным орехом, поблизости раздался гул мотора. Девушка мгновенно сиганула обратно к стволу, вжавшись в дерево. Ходячие мертвецы вскинули головы наверх. На виске выступила вена, рука прикрыла втягивающий недостающий воздух рот. Любопытные глаза всматривались на дорогу сквозь листву. Фургон медленно мял асфальт и наконец заглох. Хлопнула дверца машины, послышался разговор двух людей. - Чего ты выскочил? - Бак у меня полный, идиот, сейчас в кустики схожу и поедем. - Ладно… но давай быстрее, дохляки на горизонте. Притаившаяся девушка закатила глаза и с ухмылкой на лице расслабилась, пока не поняла, что тот мужчина отыскал себе туалет в её направлении. Он пробирался сквозь кусты, толкая их локтями. Беделия бросила взгляд на свой рюкзак, висевший почти у самой обочины, где притормозил автомобиль. Оставалось лишь молиться, чтобы чужаки оказались слепы и невнимательны. Учуявшие новых жертв мертвецы отвлеклись от ловкой добычи, резко повернувшись в сторону человеческих голосов. Несколько смердящих чудовищ заковыляли, и встреча живых и мёртвых стала неизбежной. Расстегнувший ширинку мужчина уже был готов справить нужду, как вдруг, подняв голову, заметил мертвеца, оказавшегося прямо перед его носом. Молниеносно достав кинжал, он вскрыл гнилую черепную коробку. Дважды умерший труп рухнул на землю. - Эй, Люк! Тут гнилушки, помогай! - Закричал чужак, вынув из кобуры маленький пистолет. Напарник оказался человеком надёжным. Он быстро вывалился из машины с ружьём наготове. Гонимые нескончаемым голодом мертвецы встретили свои пули, издав последние хрипы. Мужчины пожали друг другу руки. Водитель вернулся за руль, а второй человек встал у дерева. Журчание жёлтого водопада раздалось под дубом, на котором скрывалась Беделия. По вежливой привычке она отвернула свою голову от мелодии утоления чужой потребности. - Дерек, ссы быстрее! На наше стрельбище сбегается та сотня, чёрт подери! - Знаю, подожди ещё немного! - Никакого немного! Уильям нам глотки перегрызёт, мы через пять минут должны быть на стоянке с отчётом, а ты собака такая там территорию метишь! - Да иду я, иду! Чужак окончил дело и вернулся в фургон. Мертвецы обступили машину, бились и тёрлись об её корпус. Мотор зарычал, разведчики уехали, сбивая чудовищ и маня оставшихся за собой. Беделия спрыгнула с ветки, чуть не подвернув лодыжку. Прошипев пару нецензурных слов, она отряхнулась, забрала свои вещи и продолжила путь. «Уилл отправил разведчиков… Интересно, для чего? Не за мной же… Это было бы глупо… Хотя-я, он ж идиот, хех» - размышляла Беделия, измеряя шагами мыслимую тропу. Вдалеке спустя время показался сетчатый забор и сотни цепных мертвецов-охранников. Беделия вытерла испарину на лбу и, подняв предплечья безоружного, приблизилась к въезду. Треск заряженного огнестрела не заставил себя ждать. Сухой жилистый сторож выглянул из-за укрытия, издалека осмотрел гостью и, спустившись на землю, впустил девушку. Узнать её было просто, шрамы на лице - вещь отличительная. К тому же он знал, что это та самая спасительница босса, прикрывшая того своим телом от шальной пули. Люди в Святилище ещё не знали, как относиться к пленнице, но мелодия уважения отдавалась в их головах особым звонким эхом. Благодарного кивка головой было достаточно, оба разошлись, не вымолвив ни слова: она от усталости, он от смятения. Охранник лишь просигналил по рации, что в доме появился желанный гость. Довольно втянув запах гнили и заводской пыли, Беделия отправилась в свою комнату. Невероятное предвкушение за руку с тревогой сопровождали её, наполняли душу. Колкие чувства пробегались по сердцу, пока мозг рисовал тёплые картины воссоединения. Бетонные, металлические с жёлтыми вкраплениями залы, заводские печи и станки, обустроенные людьми под бытовые цели, пыльные промышленные лампы встретили блудную дочь. Завод по-отечески принял девушку, которой сначала дал имя пленницы. Теперь длинные коридоры из стен, усыпанных одинаковыми дверьми, с полосатым тусклым освещением не показались ей пристанищем мрака и тоски. Она чувствовала что за слоем бетона кишит жизнь, наполненная уютом и безопасностью. Ведь каждая комната была обжита какой-либо семьёй, которая не имела убытка даже в самых бесполезных развлекательных ресурсах, таких как телевизор или стопки книг. Нужно было лишь усердно работать, чтобы получить желаемое. Всё как раньше. Никто из спасителей не решился преграждать путь знакомой девушке в куртке главаря (уж они то узнавали эту косуху ещё за километр). Пару особо обеспокоенных отправились прямиком к начальству, дабы предупредить встречу, но Нигана в кабинете не оказалось. Тогда они хватались за рации и передавали друг другу последние новости, пытались дозвониться до главаря и его приближённых. Девушка сама не верила в то, что спокойно проникла в Святилище, из которого полная обиды тайно бежала, опасаясь за свою жизнь. Тогда она опасалась каждого человека, боялась, что её не выпустят, а сейчас добровольно вернулась в дом спасителей. Впервые она не искала слов, которыми собиралась здороваться, рассказывать, спрашивать и объясняться. Чувствовалось, что плыть по течению мысли куда выгоднее, чем грести веслом в неизвестном направлении. Вот и дверь очутилась перед ней. Мандраж облил девушку с головы до ног. Изменилось ли что-то внутри её лачуги? Был ли там он? Холодная кисть легла на металл дверной ручки и надавила на неё. Пальцы с мелкими ссадинами и парой заноз продвинули дверь внутрь, набравший сил сквозняк подтолкнул её. Из-за деревянного края вылился дневной жаркий свет и летний воздух; любопытные зелёные глаза чуть прищурились, затем резко распахнулись, став круглее монеты. Медленно Беделия ступила внутрь. Под ногами валялся деревянный обломок; стеклянные осколки, рассыпанные на полу, блестели в ярких лучах открытого окна. Несчастный шкаф лежал, удерживая свои поломанные полки, с которых свалилась одежда. Прямоугольное тёмное пятно на чуть выгоревших, серых обоях вопило об его отсутствии. Ковёр передвинулся с центра в угол комнаты и жалобно тянул свой согнутый край. Журнальный столик потерял свою черноватую стеклянную поверхность, частички которой валялись повсюду. В комнате будто произошла смертельная схватка, участники которой крушили в пару битвы своими телами всю невинную мебель. Коричневые брови сдвинулись, губы её сжались в линию: Беделия пыталась по следам установить картину события, произошедшего в её логове. Подбочившись она стала внимательнее осматривать помещение от одной стены к другой, и лишь тогда, когда её сосредоточенный взор остановился у подножья кровати, она заметила, что её нахождение здесь было не таким уединённым, как могло показаться. Сапоги приминали треснувшее стекло; на краю кровати сидел человек, вышедший из глубокой думы. Карие очи, лишённые блеска, глядели прямо в глаза девушки, не отвлекаясь на весь мир вокруг. Словно призрак витал перед мужчиной: уставшее лицо выражало лишь тоску и солёную боль, взор его был отчаянным. Согнувшись крюком, он подпирал локти коленями, а подбородок - кулаком. Чуть обросшая чёрно-белая щетина не дрогнула от привычной улыбки, он не верил. Растерянная девушка сделала новый шаг, отозвавшийся треском битого стекла, с надеждой глядя на Нигана. Сглотнув прогорклую слюну, скопившуюся у горла, она разомкнула уста. - Я вернулась, я здесь, - убеждая его и себя, сказала Беделия и повторила шаг. - Ниган, это… я. Я знаю, что ты приезжал, и я прочла твою записку, ты был так вежлив и. Я зря ушла, но и ты меня пойми. Мы же поругались, да и вообще я же не могла бросить тех, кто спасал мою жизнь. Александрия тоже дорога мне, но ты оказался дороже. То есть я хотела сказать, что. - Начала изъясняться девушка, продолжая безответный разговор. Из её уст доносился бессвязный бред, симптом болезни, который часто возникает у влюблённых Резко встав с постели и игнорируя словесный поток девушки, Ниган приблизился к своему солнцу и обхватил его руками, ощущая, как сердце нежится в тепле. От неожиданности Беделия закрыла рот и обняла своего спасителя обеими руками. На загоревшем лице, острый нос которого был усеян полупрозрачными веснушками, засияла улыбка. Подобно кошке она уткнулась щекой в его плечо, почти мурлыча от счастья. На тусклом мужском лице разлились краски и чувства. Запах русых волос втягивал большой нос с горбинкой, пока губы целовали её макушку. Татуированные сильные пальцы держались за девичье тело, как за последний оплот действительности, который мог в любую секунду рассеяться в тумане, убежать. - Ты здесь, ты рядом, ты моя, - радостно шептал мужчина между лёгкими поцелуями. - Молчи… и обнимай меня крепче, - сомкнув руки за крепкой спиной и положив голову на плечо, сказала она с улыбкой. Ниган сжал её в крепких объятьях сильнее так, что её носки оторвались от земли. Мягкая ухмылка протянулась на розовеющем лице. С закрытыми глазами они лишь осязали друг друга, соприкасались душами. Если бы они могли, то срослись бы воедино в эти мгновения. Летний ветер, нёсший за собой шёпот зелёной листвы, прокрался через оконную раму и опоясал скреплённые тела. В этом мягком потоке зашевелись обрывки бумаги, щепа и мелкие осколки. Чёрное полупрозрачное стекло, рассыпанное острыми частицами по всему деревянному полу, бликами небесного светила заискрило. Два человека держали друг друга и держались друг за друга, утоляя боль разлуки. Она расслаблялась в его надёжных руках, неугомонная тревожность утихала от бархата его голоса, а он загорался забытыми чувствами от близости её огненного сердца. Все слова в голове утихли, и эта тишина была им наградой за терпение и принятие, за желание и упорство. Не зря говорят: «С любимыми не расставайтесь». Нарушив этот завет, два сердца ощутили его важность на своей плоти. Воссоединение оказалось лекарством от хвори, передавшейся лишь двум людям и ставшей для них искуплением и испытанием. Объятье затягивало раны, снимало боль. Ниган расцветал от её прикосновений; Беделия освобождалась от оков страха, снятых его руками. И так солнце грело тёмное небо.