++++++++++
Хосок лениво заканчивал уборку в квартире, после приезда от Минов пару часов назад. Доделал дела по работе, скинув документы и перепроверил всё к поступлению. Дело за малым, сдать предстоящие после выходных экзамены и отправиться в университет. Помывшись и переодевшись в белую футболку и свободные шорты, альфа остался доволен. Взглянув на волосы, завис ненадолго, почти смылись. Вспомнился Юнги. Его маленький, хрупкий, но стойкий кроха…Нужно было обсудить их отношения. После поцелуя на озере всё так завертелось, что даже минуты на разговор не оставалось. Подготовка, работа, экзамены, поступление, соревнования и тренировки высасывали всё свободное время. Боле разговор откладывать было опасно. Риск неправильных выводов буквально поглощал. А Юнги в неправильных выводах мастер, ещё напридумывает и решит, что показалось, не срослось, чувств нет и так далее. Чувств? Вот над этим хорошо бы и самому подумать. Чувства или что – то вроде помутнения. Что чувствуешь к омеге сам? Или же…перепутал? Быть не может. Его тёплая кожа и мягкость губ до сих пор фантомно чувствуется. Ослепительные глаза под солнцем, беззвучный, чуть скрипучий смех, вкус их поцелуя. Первого поцелуя. Желание защитить, прижать к себе, ощущать рядом, рука в руке, тело к телу, сердце к сердцу. Просто показалось? Бред какой. Звонок в дверь вырвал из размышлений и ледяной водой окатил. Обнаружил сам себя на диване и с сигаретой в руке. Сигаретой? Блять. Сто лет не курил, дело пахнет жаренным, хах. Поднявшись и выбросив никотиновую палочку в урну, потушив, двинул к двери. Босые ноги шлепками сообщали о приближении. Открыв, даже не спросив, видимо из размышлений вырвали не до конца, замер изваянием с глухо стучащим сердцем. Юнги бровью вопросительно дёрнул. - Ты чё замер? Пускать не собираешься? Так я сам, добро пожаловать меня, – протиснулся, потеснив альфу плечом. Вальяжно скинул кроссовки и портфель с сумкой у зеркала в прихожей, поправил, глядя на своё отражение, синюю шевелюру. Вещи привёз? Переезжает? Кинув мимолётный взгляд на альфу, прошёл к холодильнику, позарившись на святое. Еды было навалом, поскольку нервничая, Хосок не только убирается, но и готовить приноровился. Вкусно, кстати. - Я такой голодный, пиздец. Отец и подвозить не стал, родители тоже мне. Я поем? Чё приготовил? Ты же позавчера что – то стряпал? Мы переписывались, так вот, эти кролики престарелые решили отвоевать дом у меня, чтобы потрахаться. Кажется, у отца скоро гон, а я оказался на улице. Тем более, папа накосячил, гонял с Бан Чаном, прикинь? В тайне от отца! И от меня! А ты про тайны в курсе, как никто, вот мирятся. Надеюсь это правда на пару дней, ото школа то через четыре дня. Неудобно как – то будет. – щебетание, беспрерывное, сопровождалось грохотом посуды, потому что, видимо, Мина аккуратно всё расставлять и доставать не научили (Надо бы Чонгуку и Тэхёну то предъявить), пока альфа тупо стоял у двери, наблюдая и не моргая. – Так вот, я тут перекантуюсь, ок? Пару дней, мешать не буду, убираться могу, клянусь своей приставкой, жру я не много, ну временами, что ещё… – завертелся, осматриваясь, - ах, да, – кинулся к рюкзаку, - я купил твой любимый спрайт, ну, подкуп удался? – уже стоя перед Чоном, вплотную. А Хосок…Хосок схватил за свободную руку и обвив талию впечатался в губы, как будто те источник воды в пустыне. Посасывая то верхнюю, то нижнюю, прикусывая игриво, почувствовал, как язычок Юна юркнул меж губ, вторгаясь к альфе в полость. Проурчав, Мин расслабился в объятиях парня и улыбнулся в поцелуй, пока альфа сильнее прижимал к себе и порыкивал, мычал от удовольствия. Изгиб талии ощущался чертовски правильно. Отпустив руку и переместившись на затылок, зарылся в локоны цвета синевы. Надавил, помассировал, оттянул у корней, получив полустон и…ойкнул, прошипев, прямо в рот, бутылка спрайта охладила между лопаток раскалённую кожу и с грохотом упала на пол. Юнги расхохотался, не удержавшись, отступая. Нетерпеливый поцелуй, с нотками сигаретного дыма, прервался. - Своеобразное у тебя «да», альфа, – мурлыкнул кокетливо, наблюдая, как тяжело сглатывает, на обращение, Чон, - но мне нравится, и ты же вроде бросил сигареты? – риторически, - а теперь пошли, пожрём, – жалобно и в такт завыванию желудка, что рассмешил обоих подростков. Дни до школы прошли волшебно. Много смеха, шуток, понятных только двоим, вкусной еды – домашней и заказанной, потому, как ровно через сутки все запасы скончались, благодаря одному синеволосому, а готовить было лень обоим – с десяток просмотренных фильмов, в своё время отложенных до «лучших времён», объятий и тисканий, а главное – поцелуев – ленивых, мокрых, грязных, возбуждающих, нежных, будоражащих, страстных, трепетных, любовных…Радовало отсутствие неловкости и какого – либо стеснения. Обсудили всё и всех, кого только знали и могли обсудить. Поговорили про собственные страхи и волнения. Открылась, наконец, тайна поступления альфы и мечта омеги о школе на пару с Намджуном. Чон поддержал желанием преподавать уже на правах дипломированного преподавателя. Юнги охотно согласился. Лишь немного настораживало то, что ни один из них не стремился завести диалог о том самом (чувствах то бишь, вообще – то), очень по – взрослому решив – как – нибудь само. На заре четвёртого дня, омега засобирался домой, от чего в подреберье одного выпускника неприятно кольнуло. Очнулся он в момент, когда сжимал обе ладошки друга и смотрел на них, аки последний оплот надежды, пока хозяин ладошек, на Чона, лишь капельку, как на идиота. Стоило что – то предпринять. Хосок прокашлялся, проморгался, перемялся с ноги на ногу, с пятки на носок, вспотел, встряхнул головой. Юнги терпеливо ждал, умиляясь с неловкости и нервозности, но мудро рассудив не мешать. Вдох – выдох, сдо…а нет. Не в этот раз. - Юн, кроха, я хочу поговорить, – свистом воздух сквозь зубы, - мне кажется, нам пора… – приглашающе потянул в гостиную, всё ещё не отпуская ладошки (выглядело странно), уселись на диван. Вдох – выдох. – я хочу…хочу, чтобы ты…ты ведь мой…ну…мы…с тобой…ты и я…сука! Юнги, – встрепенувшись и вздёрнув головой, столкнул взгляды: свой – решительный и воинственный и Юнги – смешлявый и чуть растерянный от напора, - Мин Юнги, будешь моим парнем? – зрачки полыхали уверенностью, волнение, теперь, выдавала лишь слабо дергающаяся нога, под которой была согнутая вторая. Юн икнул, сглотнув рефлекторно. Щёки вспыхнули, пусть и понимал, к чему ведёт его друг. А друг ли уже? - Да, буду, – смягчившись и улыбнувшись смущённо, опустив голову. - И на выпускной со мной пойдёшь? – с надеждой, уже чуть расслабившись. - Ну конечно! – подпрыгнув, - Дурак! Там же будет столько омег, при параде, бля, все такие холёные и расфуфыренные! – полыхая возмущением чистейшим, пока теперь уже альфа посмеивался и, навалившись всем корпусом, утянул в крепкие объятия, чмокая всё лицо, прерывая поток бухтения теперь уж своего парня…++++++++++
Время, после возвращения в школу, понеслось троекратно быстро. Экзамены у всех курсов обучения не щадили ни живых, ни мёртвых. Новость об официальном и адекватном статусе друзей, взбудоражила (орал больше всех, кто бы сомневался, Чимин). Джун и Джин почти по – отечески улыбнулись и обняли в знак поддержки, поздравили, наказав, цитата «трахаться в защите, нам племянники пока ни к чему!», получили по больно много знающим задницам, но надо отдать должное, подарили упаковку презервативов и смазку. Заботливые, блять. Чреда экзаменов пришлась на начало июня. Две недели парни, как зомбированные учили, учили, учили…Что было удивительно, но быстро стало привычным и неизменным, вместе. Квартира Чона стала настоящим оплотом учёбы и подготовкой к вступительным. Втянулись даже младшие, пока Намджун и Чану старательно впитывали каждое слово старшего, в конце концов следующий год их звёздный час. Отлынивали временами только омеги, прятавшиеся по углам или же кучковавшиеся у холодоса, пока альфы, по очереди их, за шкирки, тащили за стол к учебникам. Спали тоже вместе. Хосок гонял на работу, пока либо Джин, либо Чану помогали с готовкой, а Чимин и Юнги, не без боя, с уборкой. Намджуна оставили, от греха подальше, просто наблюдать. К концу вакханалии с подготовкой, наступили долгожданные убийцы нервных клеток без права на восстановление. Сдались и экзамены, и вступительные на «ура». В неверии и шоке были даже Чонгук и Тэхён. Пусть Юнги и был умён, но совсем не редкость были случаи, когда тот специально заваливал, чтобы, цитата: «не так скучно». А родители гоняли к директору, как к себе домой. Оставалось ждать результатов поступления и выпускного. Говоря о выпускном, за неделю до него, всех чуть не поубивал Чимин. Пак ответственно относился к своим обязанностям президента студсовета и попробуй ему помешай. В общем и тут пришлось помочь вместе. Командой организовались: музыка, украшение зала, список приглашённых – за ним и пригласительные, программа и дипломы о выпуске. Когда всё было готово, настало время привести в порядок себя. Тут то не поздоровилось непосредственно Юнги и Джину. Ураган – катастрофа под названием Пак Чимин был непреклонен. - Я ещё раз повторю, для тугих… - Это смотря где, – поиграв бровями поддел Джин. - Блять, Ким, дай ему закончить, иначе смерть, – треснув по руке, хохочущего альфу, бухтел Мин. - Так вот, извращенцы, нам важно привести себя в порядок. План такой: салон – укладка, маникюр, педикюр, депиляция, – где – то икнул Мин, - макияж. Затем идём по магазинам, нужно купить костюмы, обувь, носки и бельё, аксессуары. – деловито вещал Пак, сгибая пальцы. Юнги подорвался. - А нахуя, простите, депиляция! – Мин конечно чистоплотен, но пускать в святая святых чужого человека! На такое не подписывался. - А ты собираешься предстать перед Хосоком мохнатым? – изящно выгнув бровь, на серьёзных щах уточнил Чимин. Джина сложило пополам от смеха. - У меня есть отличный знакомый: быстро, без вопросов и чисто – это про него. Не ссы и это не обсуждается, Мин. Я не позволю тебе так опозориться перед альфой! На том и порешили, не то чтобы без возражений. План приступили выполнять, под крики и слёзы Мина – бельё выбирать с Чимином оказалось хуже депиляции. Волосы цвета неба отвоёвывал почти викингом. Вот ещё, перекрасить удумали. В конце концов, с горем пополам, с потрёпанными нервами, но собрались. Юнги с поломанной психикой после депиляции, Джин с сорванным животом и треснувшими уголками губ от смеха, а Чимин без ещё нескольких миллионов нервных клеток. Вечер 25 июня встречали при параде. Чонгук суетился рядом, помогая с одеждой и вздыхая о том, как быстро растут дети, пока Тэхён хлестал коньяк в комнате младшего альфы с Намджуном, Чану и Хосоком, дав им пригубить на дорожку. Справившись с внешним видом, собрались в коридоре дома Минов, осматривая друг друга с интересом и неприкрытым восхищением: строгие костюмы, галстуки, бабочка Намджуна и уверенный вид взрослых в собственных костюмах внушали. Чонгук и Тэхён вызвались отвезти и провести немного времени вместе, поздравив детей – Хосока с выпуском, остальных с окончанием учебного года. Двинулись. Волнение щекотало изнутри. В школьном зале оказалось потрясающе красиво, спасибо Чимину и ребятам: ленты – фиолетового, белого, серебряного цветов ниспадали с потолка, шарики и тут, и там, столы с закусками, накрытые ластящейся скатертью насыщенно – лилового цвета, под потолком диско – шар, цветы в букетах у сцены и на каждом столе, украшали помещение, наполняя его своим ароматом. Одноклассники и гости сновали туда – сюда, был слышен гул разговоров и смех, даже охи ахи от того, что все, наконец, убедились и узрели родителей Мина собственной персоной. После торжественной части следовали объятия, поцелуи и напутствия, фотосет, под чутким руководством Тэхёна и Чану, все вместе и по парам. Оставив детей самих по себе, Чонгук и Тэхён отчалили на свидание, праздновать выпуск их названного сына по – своему и наказав не возвращаться раньше утра и трезвыми. Отметить, как следует, святая обязанность выпускника! Так и поступят. Просить дважды не стоит. Музыка зазвучала по – другому, в кругу близких друзей и под градусом подмешанной водки в пунш, принесённой, кто бы мог подумать, президентом студсовета. Все отрывались, как в последний раз, улыбались и притирались друг к другу. У Хосока руки чесались, глядя на Юнги – вертит бёдрами, отклячивая задницу, брюки выгодно обтягивают округлость, так и маня к себе. Терпение лопнуло в момент, когда Юн, руками, провёл от бёдер, вверх по животу, скрытому рубашкой, груди, видимо выдохнув, к плечам и шее, откинув голову, открывая вид на белоснежную кожу. Фак. Чон рванул, почти через весь танцпол и пристроился сзади, вжимаясь в любимое тело. Покачивание в такт музыке, сопровождалось потиранием задницы о пах старшего и сплетёнными руками, уютно расположившимися на тазовых косточках под ремнём. Сердца обоих грохотали в попытке вырваться друг к другу, мурашки штурмовали позвоночник и поясницу, а – ки Трою ахейцы, в глазах стояла пелена желания, которое подтверждал недвусмысленный бугорок у обоих. Руки альфы шарили по телу, обезумев от дозволенности. В конце концов, левая оплела талию, пока правая, ухватившись нежно за подбородок, повернула голову Мина к себе, чтобы губы утянули в поцелуй, жарко сплетая языки и причмокивая в удовольствии, чувствуя свою пару и её аромат, обволакивающий собой. Начавшийся медляк, заставил приостановить пожирание друг друга и, оторвавшись, Мин прильнул к боку, поворачиваясь, обнимая руками Чона, кладя голову на плечо, пока старший держался за талию, одной рукой поглаживая между лопаток. Атмосфера была столь интимной и чувственной, что кололо суматошное сердце. Склонившись к ушку Юнги, Хосок прошептал, не в силах ждать более: - Я люблю тебя, кроха… – прилив нежности, тепла, любви и эйфории снёс с ног, если бы не крепко прижимающий к себе Хосок, заставив задержать дыхание. Теперь всё было действительно идеальным. Уже сидя на крыше, оттанцевав себе все конечности, компания позволила расслабиться от навалившейся усталости и переживаний. - Вот выпустился и забудешь про нас скоро, – пьяно вещал Чимин. Этому столику не наливать. Хосок даже выпрямился в спине, чтобы взглянуть на омегу, развалившегося на коленях своего парня. Чану почесывал макушку президента, облокотившись об свою руку за спиной. Намджун и Джин сидели рядом, облокотившись об дверь, ведущую в школу. Юнги почти спал, сидя полубоком, уложив голову на плечо Чона, пока сам Хосок подпирал себя своими руками. От заявления младшего проснулся и Юнги, захлопав глазами. Видимо переживания о распаде компании волновали всех, молчание затянулось. - Вот и нет, придурок. Куда я от вас денусь? – пустив смешок, то ли радости, то ли отчаяния. - Правда? – подскочив и усевшись на свои ноги, согнув под себя. - А вы? – это он Намджуну и Джину. Зрачки затопили надежда и нетерпение услышать ответ. - И мы, – одновременно, кивнув для убедительности. - Все об это думали, да? – хрипло, выпрямляясь и заглядывая в глаза каждому, отозвался Юнги. - Да. Вместе до конца? – огласил Намджун.Синхронности кивка можно было позавидовать.
++++++++++
Вечер окончился трогательными объятиями и признаниями в любви. Разошлись в половине третьего ночи – Намджун и Джин отправились к Джуну, где их ждало застолье с родственниками Нама, Чимина и Чану забрал Хонсо, отец альфы, парочка, усевшись в автомобиль, почти сразу уснула. Хосок потащил свою ношу на спине до дома. Возле двери в собственное жилище возникла небольшая проблема – ключи не находились. Пришлось будить Юна. - Юнги, – шёпотом и чуть тряхнув, ха, ноль реакции, - Эй, Мин, – всё ещё мимо, - ну, Юн – ни, – только сопение в ответ, - кроха… – нежно и трепетно, протягивая последнюю гласную. Победа, глаза открыли. - М? – слезая, - мы уже пришли? Ты меня всю дорогу нёс? – шокировано. - Ага, – разминая спину, - а теперь скажи, что ты взял свои ключи от моей квартиры? – умоляюще. Хвала небесам, отворив дверь, ввалились внутрь. - Иди умывайся, я подготовлю постель. – сообщил Хосок, стягивая пиджак с плеч. Закончив с водными процедурами, оба, свалились в чистую постель. Белое бельё почти светилось в свете Луны из окна, что не скрывали шторы. Звёзды поблескивали, а тишина улицы не нарушалась даже редкими прохожими. Юнги лежал в одной футболке Чона, что была ему до середины бедра и боксерах, тогда как Хосок был в свободных спальных шортах и без верха. Мин мирно посапывал на плече своего парня, наслаждаясь поглаживанием одной руки по плечу, а второй по волосам, когда спустил руку нижу пупка, медленно осознавая, что Чон без…белья. Ну да, шорты то спальные, ничего удивительного, но сейчас, почему – то, данный факт остриём стрелы ударил в мозг, заставив распахнуть глаза и уставиться перед собой. Депиляция и уход за собой не должны были пасть в небытие, не исполнив своё предназначение – орало в голове голосом Чимина. Но хотят ли этого они сами? Хосок и Юнги, то есть. А сам Юнги? Сегодня в зале школы, о да, ещё как. Такого стояка не было даже в течку. Решено. Медленно погладив живот, рука скользнула к кромке шорт, протиснув пальчик под, дразня. Другая рука гладила бедро альфы. Губы стали осыпать поцелуями грудь Чона. - Кроха? Ты чего? – шёпотом, удивлённо, затем шипение. Омега прошёлся языком по соску, прикусив ощутимо. Прозвище «кроха», детское, ещё с первых дней знакомства, сейчас же действует не хуже афродизиака. Мин оседлал бёдра старшего, не отрываясь от терзания горошин, пока руки парня под ним блуждали по талии, спускаясь на поясницу и сжимая ягодицы в руках. Юнги сладко простонал на такое и почувствовал выделения смазки. Хосок рыкнул на стон, удовлетворённо, и, оторвав, ненасытного, от его занятия, поддел подбородок, вгрызаясь поцелуем в мягкие приоткрытые лепестки губ. Кусачий, лижущий и одурманивающий поцелуй утянул обоих в свои сети. Воздуха не хватало. Возбуждение росло на глазах. Становилось жарко. Не спасало ни приоткрытое окно, ни лёгкость простыни вместо одеяла. Первой на пол полетела футболка омеги, оголяя узкую талию, впалый животик и разлёт выпирающих ключиц. Искусство, на которое Чон готов смотреть вечность. Подорвавшись, удерживая Мина за поясницу, Хосок припал к шее, вылизывая и засасывая кожу, получая в награду приглушённые выдохи и стоны. Правая рука мяла талию, левая массировала затылок. Ноготочки омеги впились в плечи старшего, оставляя еле ощутимые царапины. Шея, уши, на которые чуть погодя переключился Чон, были очень чувствительны и охочи до ласк. Смазка выделилась сильнее, Члены обоих парней нетерпеливо пульсировали, истекая естественными выделениями. Голова была потрясающе пустой и лёгкой. Всё, что ощущалось – это удовольствие, наслаждение, возбуждение, теплота прикосновений, жажда испить, попробовать друг друга, сделать приятно. Щекоткой альфа добрался с рёбер до боксеров и чуть приподняв омегу, с его помощью, снял ненужную более вещь. - Если будет больно, скажи, – низкий и хриплый голос напугал самого альфу, став неожиданностью, а вот омега отозвался срывающимся стоном из глубины нутра. Такой тон и тембр возбуждали до отключки, - Я буду осторожен, не бойся, кроха… Ох… Такое сносило все тормоза, здравый смысл, стеснение, скованность, в общем всё, что было не нужно на данный момент. Набатом билось: отдайся, доверься. И Юнги, привыкший слушать только себя – отдавался и доверялся. Палец Хосок скользнул между половинок, собирая смазку и проник в нутро на фалангу, Юн выдохнул сквозь зубы. Двинув пальцем дальше, послышалось удовлетворённое мычание и последовали попытки насадиться. Ноги Мина, согнутые по бокам от альфы, уже затекли, отказывая. Отчаянно хотелось большего – ещё, ещё, ещё…Пожалуйста… - Ещё, прошу, – взмолился младший. Второй палец прошёл легче первого и Чон принялся сгибать обе конечности, в поисках простаты. Комочек нервов нашёлся на третьем, подкинув омегу на бёдрах и заставив издать стон – писк. - Да! – вскрикнув, сел на пальцы сильнее, но они покинули тело подростка, что разочарованно захныкал. - Сейчас, сейчас, малыш, я сделаю хорошо, – ласкал слух Хосок, переворачивая Мина на спину и нависая. Картина под собой почти заставила кончить: разнеженный, с поволокой желания в глазах, уязвимый и раскрасневшийся, с тонкой слюнкой с уголка губ. Чон немедля наклонился и провёл языком по губам, впустив в рот горячий выдох от омеги. Чмокнув напоследок, отлучился было за презервативами и смазкой, почувствовав хватку ног на пояснице. – Милый, мне нужно кое – что взять, и я вернусь к тебе. Освободившись, отрыл в первом ящике тумбочки необходимое, пока младший, сам того не понимая, ласкал себя руками – соски и красноватую головку члена, чуть содрогаясь от стимуляции чувствительной плоти. - Юнги, – строго раздалось над, - прекрати, – руки перехватили, зафиксировав над головой, - держи так. Услышал? – дождались, мало мальски, кивка и продолжили. Презерватив на всю длину, смазка на член и около входа омеги. Горячая головка прошлась по периметру ануса, конвульсивно сжимающегося. Подхватив под коленом и зафиксировав руки над головой в замок, Хосок толкнулся, медленно и осторожно входя. Волна жара охватила от паха до кончиков, разбросанных по подушке, синих волос, заставив запрокинуть голову и простонать в голос, в унисон с альфой. Узость, бархатность и теплота внутри Юнги буквально сдавливали, заставляя задыхаться. Чёрт. Остановившись на минуту, войдя во всю длину, оба сипло выдохнули и столкнулись взглядами. Глаза – зеркало души и в них было видно всё: любовь, нежность, трепет, много лет взаимопонимания и близости душ, ранимость и доверие. В эту секунду оба поняли, что всё чего хочется по – настоящему, искренне и больше всего на свете – быть рядом. Вместе. Любить и быть любимыми. Дарить заботу и всего себя. - Я…я люблю тебя, Хоби… – всхлипывая и обнимая крепче. - Ну, ну, кроха, – в ответ, притираясь ещё ближе. – Я тебя тоже люблю. Возобновляя толчки, душу грели чистейшее счастье и правильность момента. Дрожащие, сладострастные стоны ласкали слух. Глаза поглощали своей глубиной, манили в свои пучины, окутывая собой без остатка и шанса на спасение. Его и не требовали. Тонули добровольно. Ощущения сносили крышу от накалённых чувств. Словно два провода, что трутся друг об друга возгораясь. Пылают, как пламя первородного огня, добровольно превращаясь в пепел из собственных признаний и эмоций, возрождаясь словно феникс, начиная новую, совместную, счастливую и навсегда жизнь. Фрикции набирают обороты, коготочки царапают усерднее, голос срывается на хрип от стонов. Юнги хнычет, прося о большем. Сильнее. - Сильнее… – сокровенным шёпотом. Нужно глубже. - Глубже… – опаляя ключицу и вгрызаясь укусом клычков. Нужно грубее, чтобы отрезвило хоть немного. - Грубее, Хоби! – срываясь на крик, когда особенно сильно головка члена проходится по простате и, подкинув бедра, в ответ судорога накрывает, от нахлынувшего облегчения, настигнувшем оргазмом. Семя окропляет животы и через пару размеренных, хлёстких и особенно глубоких толчков, альфа догоняет, содрогаясь внутри и рокоча в удовлетворении. Ответный укус заставляет вновь потревожить связки голосовые в стоне – крике на выдохе. Плечо приятно обдало жаром и повторный оргазм разморенное тело настиг в секунды. Чон прижимал Мина к себе, жадно вдыхая смешивающиеся запахи и ликуя внутри. Они сделали это. Они друг у друга, друг для друга. Мин ласково поцеловал в взмокший висок, шепча сокровенное «Мой», получая в ответ поцелуй в ушко и ответное «Твой, а ты мой, кроха». За окном занимался рассвет, окрашивая небо в красновато – розовые разводы, подобно сладкой вате, что ощущалась в душе двух молодых людей на белоснежных простынях. Большего и желать стыдно.++++++++++
Утро встретило громким стуком. Юн подскочил, скорчившись и валясь обратно. Примечательно: он был укрыт простынёй тёмно – бардового цвета, хотя чётко помнит белые простыни, под поясницей маленькая подушка, а у кровати стакан воды и таблетки от похмелья. Чудно, сервис пять звёзд. А шум тем временем повторился. На кухне война? Пересилив себя Юнги встал, натянул майку на голое тело и проследовал на шум. Картина маслом: Чон, весь в муке, в фартуке и боксерах чёрного цвета, с метками порошка, плошкой в одной руке и ложкой в другой, взирает на тарелку с оладьями на полу. Неуклюжесть +10. - Хоби, не самое романтичное пробуждение, – промурлыкал, улыбаясь довольным котёнком, обхватив себя руками. Растрёпанный, домашний, беззащитный и такой нежный. Прострелило дежавю. Тяжело вздохнув, альфа отставил посуду на столешницу, двинув к своему парню. Звучит невъебено. Руки обняли за плечи, скрепляясь на лопатках, подбородок расположился на макушке. - Доброе утро, кроха, – нежность сквозила из всех щелей. - Доброе, Хоба, – Чон вздрогнул, пророкотав довольно. - Давай вместе, – предложил Мин, выпутываясь из загребущих. - Давай, – усмехнувшись. Помощь ему ещё как нужна. Переволновался, что – ли. - Хосок… – шокировано. - Чего? – отслеживая траекторию взгляда, понял, - а, да, кроха, твоё творение. По башке получать будем вместе. – щелчок по носу и вперёд, прибираться и готовить. Покончив с завтраком и умывшись вместе, засобирались к семье. Родители наверняка ждут на завтрак – обед, да обсудить по – мелочи планы на будущее. Путь до дома не занял много времени. Юнги отжал футболку и лёгкие брюки изо льна у Чона, а Хосок, нарядившись в светлые джинсы и бежевую футболку отправился следом за парнем. Как и ожидалось, дома ждали взрослые, с подготовленным столом с вкусностями и открытой бутылкой вина. - Хосок! Юнги! – обрадовался Чонгук. Чёрная футболка, заправленная в коричневые брюки палаццо, не скрывала россыпь засосов на шее омеги. Юнги многозначительно попялился, да забил. Собаки хором вторили радости родителя при виде молодёжи. - Привет всем, – улыбнулся Юн. Хосок отправился помогать с грилем Тэхёну, а омеги расположились на кухне, сплетничая. Чонгук проходил мимо сына к чайнику, когда тот неудачно повернулся, сталкиваясь и отлетая к островку, шипя от соприкосновения того с поясницей. - Ох, Юн – ни, прости, ты в поряд… – многообещающий взгляд метнулся к метке, столько эмоций сменившие друг друга, что даже не уследить. - Пап… – было начал Юн. - Ох, да, да, всё в порядке? – поинтересовался, будто ничего не увидел. - Да, пап, ты как? Не против? – по –детски надув губы. - Нет, я догадывался, что между вами что – то большее, просто не ожидал так быстро, думал вы ещё годик побегаете друг от друга сомневаясь, – издевается, родственник, - Всё прошло...? – не зная, как озвучить опасения. - Более чем аккуратно, безопасно и, м, отлично, – мечтательно прикрывая глаза. Чонгук хохотнул. - Ну тогда я спокоен, только будьте осторожны, - подмигнул, - чаю? - Вина! – хором с вернувшимися альфами. Обед, плавно перетёкший в ужин прошёл спокойно и уютно по – семейному, по окончанию которого, взрослые официально объявили, что не против отношений между детьми и пожелали всех благ, так сказать, но условие для Юнги и Хосока в форме: «Юнги доучивается в школе, а там уже университеты, свадьбы, дети, как хотите» было поставлено и смиренно принято. Торжественно врученная купюра от Чонгука Тэхёну породила оглушающий хохот Хосока и возмущённое бормотание от Юнги. Ишь ты, на сына спорят! На том и порешили, размещаясь у телевизора, смотреть любимую передачу под смех омег и пыхтение Тэхёна на пролитый стакан вина и пятно на любимых брюках, потому как: «Хосок, неуклюжая ты детина, кто так руками машет!», а парень всего то обняться хотел.++++++++++
Спустя ещё две недели пришли долгожданные результаты вступительных. Хосок обзвонил всех, как только пришло письмо, а оно пришло рано утром, как для отдыхающих школьников. Собраться решили у альфы на хате, как только отлепят свои головы от подушек. Времени на всё про всё час – два. Имеем, что имеем: Чану и Чимин, сонно хлопая глазёнками, на диване, В кресле Намджун, в ногах которого Джин, откинув макушку на колено своего парня. Юнги, вздыхающий у стен, потому, что Хосок нервно носится по гостиной, причитая, что «сердце щас остановится, это конец». - Чимин и Чану, не спать! Нечего было трахаться ночь на пролёт, – грозно, проходя мимо друзей, - А ты, дай сюда, – выхватывая письмо у сгустка нервов, коего называет своим бойфрендом. Лист А4, именуемый письмом от Калифорнийского университета, оказался в руках Мина. Пробежавшись по строчкам, облегчённо вздохнул, объявляя: - Поступил, бестолочь! – ураганчик его подхватил и закружил над головой, прижимаясь к груди и взвизгивая от счастья. Ребята разулыбались, проснувшись. Эти весна и лето оказались богаты на события и крайне ярко и спешно ворвались в жизни каждого из сидящих на полу у дивана в маленькой квартирке и крепко обнимающих друг друга, рассыпаясь в поздравлениях.Жизнь стоит того, чтобы попытаться.