my silver lining

      Чем гуще тучи над головой, тем холодней взгляд Куро. Чем тяжелее камень ответственности на душе и чем легче противнику размазать юного самурая по стенке, тем совершенней отточенные серебристые всполохи его катаны. Внешние обстоятельства, которые по обыкновению хуже некуда, всегда заставляли Куро забывать терзавшие сомнения и страхи. Он умело подавлял любые лишние эмоции, видя лишь две стороны — Мастера и Врага. Неудивительно, что после событий на школьном острове Куро не сразу пришёл в себя. Юноша закопал потрясение в такие глубины своей души, что, только начав анализировать всё на следующее утро, поддался кому горечи в горле и всхлипнул. Тихо, отрывисто и тотчас прикрыв рот рукой, словно выругался на людях. Смущение было бессмысленно — вокруг всё равно никого не было, кроме возвращавшихся в лес птиц. Неко тревожно мяукала всю ночь, не в силах уснуть, и ранним утром исчезла, белым отблеском исчезнув на дальних крышах домов полуострова. Куро же улучил часа три сна до утра, однако взамен ему досталась алая вмятина на щеке — от коры дерева, к которому он прильнул, — и боль в шее. Невольно вспомнилась пощёчина от Мунакаты, но та хоть следа не оставила. Разве что в душе. Итак, всхлипом стоило бы и ограничиться. У Куро этого не вышло. Воспоминания о вчерашнем дне киноплёнкой крутились у него перед глазами, а все эмоции, которые в развернувшемся сражении он спрятал, медленно вели его к подкрадывающейся истерике. Обычно в его воображаемую медкарточку еле различимые признаки ПТСР вписывались тут и там, но в принципе не мешали ему жить. А сейчас безосновательный, казалось бы, страх и невыразимая тревога накатывали и закрывали гештальт. Ятогами закрыл глаза в надежде ухватиться за лишние полчаса дрёмы, чтобы скрыться от навязчивых воспоминаний. Но в дрёме они явились в ещё более болезненном обличии. Первая встреча с Широ — его широко распахнутые глаза, тщетные попытки вывернуться из стальной хватки, как у нашкодившего котёнка, которого ухватили за шкирку; наивно-растянутые гласные и закосы под дурачка; бесполезный зонт и виновато-лукавый взгляд. В первые дни знакомства не проникнуться симпатией к неуклюжему мальчишке было столь же сложно, сколь довериться ему хоть на пару процентов. И дело не только в алиби, которое Широ то и дело забывал искать, а во всём его образе — как только тебе покажется, что ты выучил его повадки, тотчас приходится в этом разубеждаться. Нет-нет да и выкинет что-то чересчур разумное — отчего отметаются доводы о его глупости, а подчас скажет такую дребедень, что только поразишься, как он жив до сих пор. «Жёнушка моя приготовила», «Это всё благодаря моей невесте», — заявлял чудила в школе. Не один раз и не только в разговоре о бенто он так называл Куро. Поначалу казалось, что просто беззлобно шутил, а потом стал после этих слов поглядывать искоса на Куро и улыбаться так хитро, словно пентагон собирался взламывать. — Тебе нравится заботиться о других, — то ли спросил, то ли утвердил Широ однажды на перемене. — Буду брать пример с тебя. — Мне по душе готовить и поддерживать чистоту, — и бровью не повёл Куро, но взгляд отвёл. — Было бы попросту недостойно готовить на себя одного, покуда я в твоей обители. А что до твоего пылесоса, ему я доверяю даже меньше, чем тебе. — Мне он тоже не нравится, — заметила Неко, цепляя из бенто Куро кусок мяса. — Котя, зачем же ты воруешь у нашей хозяюшки еду? — пожурил её Широ, улыбаясь и наблюдая, как Ятогами подвигает свою порцию ей поближе. — Не пользуйся его альтруистичной натурой. Кто бы говорил! Куро не выражал этого вслух, поскольку и в мыслях у себя не позволял обмануться простодушием Широ, но был ошеломлён тем, как беспечно этот придурок каждый день жертвовал своим комфортом из-за каких-то пустяков. То взвалит на себя недельное дежурство в классе, то будет бегать с зонтиком по школьному двору и переводить девушек под дождём из корпуса в корпус, беспокоясь об их праздничных причёсках, то подбежит с аптечкой к неуравновешенному скейтбордисту с битой, когда тому прилетит от Куро. «Завоёвывает твоё доверие, экий подлец», — втолковывала Куро его рассудительность. «Однако это было очень мило с его стороны…» — пожимало плечами неукоснительное дружелюбие. «К тому же, он так лучезарно улыбается», — напоминал о себе трепет в груди. Этот трепет просыпался всё чаще и чаще, в самые неподходящие моменты — хотя вряд ли хоть когда-нибудь он был бы уместен. — Прошу прощения, — сказал в полупоклоне Куро, опуская взгляд на кухонный пол, на осколки разбитой тарелки. — Я утратил бдительность. Тебе не следует так подкрадываться ко мне. — Я ведь был здесь минут пять, — удивлённо и виновато протянул Широ, опускаясь на корточки к осколкам. — Ничего, вот что поможет тебе справиться с рассеянностью. Он осторожно подвинул пару стёклышек, расчистив из них круг. — Видишь, теперь рассеиваем лучики… — Широ улыбался, то и дело поглядывая вверх на Ятогами. — И вот, моя самая нелюбимая тарелка превратилась в солнышко! И всё благодаря тебе, — он жестом продемонстрировал кривоватое пятно-солнце из осколков. — Осторожней, — наклонившись, Куро мягко отвёл его руку от пола. — Поранишься или раскидаешь по всей квартире. — Подумаешь. Не беспокойся, я не позволю себя ранить чему-то, кроме твоего клинка правосудия, — смеясь, Широ ответно погладил пальцами кисть Куро и, задержавшись так на пару мгновений, поднялся и удалился в комнату. Куро даже не сразу понял, что прикосновение к руке вызвало в нём тот самый трепет, так как был слишком занят проявлением уважения пылесосу, спешившему убрать осколки. Однако отойдя на пару шагов и вспомнив секундное поглаживание пальцев, глубоко вздохнул и вернулся к мытью посуды, перекрутив кран на ледяную воду. — Одолжишь на интернет? — однажды спросил растянувшийся на кровати Широ, перезагружая игровую приставку. — Я бы раздал с КПК, но, сам понимаешь… — он пожал плечами, словно извиняясь. — Полагаю, мне не ждать назад свои йены за проездной? — вздохнул за столом Куро, отрываясь от книжки. Неко повела в полусне ухом и свернулась плотнее в калачик. — И за кошачьи игрушки. — Ну… — Широ отвёл взгляд на цветочную стену, а нижнюю часть лица прикрыл приставкой в руке. — Родители, кажется, мне высылают деньги каждые две недели. Подожди до понедельника. — А доказательство невиновности ты найдёшь, должно быть, к концу месяца или позже? Его тоже выслать изволят? — Завтра подготовка к фестивалю, мы успеем расспросить ещё тучу людей, — он отвлёкся на приставку, — подожди, у меня здесь готов урожай. — Напомни, где живут твои родители? — Э-э, — Широ прищурился, словно раздумывая. — В Европе. — С сестрёнкой Мари? — не сдержал сарказма Куро. — Больной и несчастной? — Сестры у меня всё же нет, конечно… — неловко посмеялся сомнительный европеец. — Кажется, нет. — Так значится, ты венгер или поляк, или?.. — А… — Широ снова засмеялся, — я… Я с Запада. Немец. Да. — Тогда у тебя замечательная японская речь, это достойно уважения, — Куро одарил его недоверчивым взглядом. — Не мог бы ты сказать что-то на немецком? Всегда любил звучание этого языка. — Э-э… — Широ задумчиво взглянул перед собой, хмурясь. — Ну, то есть… Последовала пауза. Куро внимательно следил за лицом Исаны. Что на нём было написано? Смятение? Растерянность? Неумелая актёрская игра? — Не утруждай себя, — покачал головой Куро, — и в следующий раз выдумывай что-то поубедительней. Я же не собираюсь выслеживать твою семью, лишь задал праздный вопрос. Впрочем, с моей стороны нетактично спрашивать о личном, мы недостаточно знакомы. — «Не задавай лишних вопросов — не услышишь лжи», — напомнил Широ с улыбкой и с прежним задумчивым видом. Вот как верить человеку, который то кажется простачком с душой нараспашку, то лжёт на пустом месте безо всякой видимой причины? И ведь самое ужасное — Куро поймал себя на том, что ему нравилось быть обманутым. Его обыкновенно аналитический ум шёл на попятную, и Широ не представлялся ему какой-то «тайной, которую необходимо разгадать» или вызовом дедуктивным способностям Куро. Хотя самурай не ослаблял ни на долю бдительность и собирался докопаться до правды, ему нужно было лишь знать, кто настоящий убийца. Ему хотелось не разгадывать Широ, а только всматриваться в бездну его души и дивиться его непредсказуемости. Однако это любование не должно было мешать расследованию, и Куро до последнего стремился сохранять непредвзятость, пусть и ловил то и дело рассеянный мягкий золотистый взгляд. — Что за чудесный вечер, что за чудесная жизнь! — восклицал одним вечером Широ, кружась по кухне с Неко в сбившемся ритме вальса. — Моя жена не только прекрасно готовит, но и списывать у неё — одно удовольствие! — Это был твой экзамен в твоей школе. Почему учил я? — улыбаясь, но для серьезности уткнув руки в бока, пожурил Куро. — А я и читать не умею! — мяукнула Неко, звеня бубенцом и теряя ориентацию в пространстве, когда Широ выпустил её из танца. — Потому что ты самый умный ученик в нашей школе! Хочешь, поменяемся местами, и я буду самураем-палачом, а ты школьником? — Без обид, Яширо-сан, однако самурай из тебя выйдет… не очень, — Куро жестом обратил внимание на подкашивающиеся ноги Исаны. — С координацией беда. — Какая жалос… Неко, перестань! — Широ резко смутился, когда стрейн обнюхала его лицо и попыталась лизнуть. — Т-ты чего? — Мятой пахнет, — захныкала она, стараясь подобраться ближе к лицу. — Так я зубы только что чистил, — нервно засмеялся Широ, — не кошачья ведь мята. — А она не полностью кошка, — вставил Куро, не зная, что чувствовать в такой ситуации. Первая мысль — непотребная сцена, в которой полуголая девушка пытается лизнуть лицо «хозяина», что тоже в одной футболке — спасибо, шорты надел. Вторая мысль — Куро не хотел быть свидетелем такой картине, но не из-за развратного подтекста. Может, ему просто не доставляло удовольствия смотреть на гетеро-взаимодействие? Да нет, отвращения это точно никогда не вызывало. Тогда почему? Широ ничего не оставалось, как изгнать Неко в комнату, заманив печеньем и оставив её там. — Завтра надо купить другую пасту… — улыбаясь, он влетел обратно на кухню и заглянул Куро через плечо. — Столько риса в один бенто? А мясо… — Интересно, на что ты собираешься приобретать пасту, учитывая, что у меня, как видишь, нет денег на все нужные продукты, — Куро заметил очертания серебристых волос краем глаза, совсем рядом у своего плеча. — И не лезь, пока я готовлю. — Я посмотреть, — щека Широ коснулась плеча друга, и Ятогами ощутил её тепло сквозь ткань рубашки. — А какую пасту выбрать? — В смысле? — Какой вкус тебе больше нравится? — Широ поднял голову, выпрямившись и приблизившись к лицу Куро. — Если не мята, то что? Клубника, может? Тот замер, удивлённо глядя в янтарные глаза напротив и чувствуя запах мяты в разы сильнее и ближе, чем следовало. — Почему ты спрашиваешь меня?.. — нервно сглотнул Куро, бросив краткий взгляд на улыбку друга. — Может какая-то подходит тебе больше, я не знаю, — пожал плечами тот, снова отдалившись и принявшись наворачивать круги по кухне. — Мы же оба пользуемся, спрашиваю мнение. И Неко надо приучить. А мятную отдать кому-то, чтобы она не съела. Куро выдохнул. Находиться с Широ наедине было интересней всего. С одноклассниками он шутил каждую минуту и метался от одного знакомого к другому, будто чтобы только напомнить всем вокруг о своём существовании. Несмотря на добродушие и извечную готовность помочь, Широ казался несколько холодным с окружающими, и навряд ли помнил всех в классе по именам. В присутствии Неко он либо смущался — от её неприличных выходок или назойливости, либо постоянно на неё отвлекался, при этом забывая суть диалога. Потому минуты с Широ наедине оказывались ценней прочих. Улетучивался тот холодок к одноклассникам и растерянность при Неко, и Куро удостаивался самой тёплой, пусть всё ещё неловкой, улыбки. Они шли к корпусу общежития, когда трепет в груди Куро впервые поднялся до ключиц и затруднил дыхание. — Когда мы отыщем настоящего убийцу, ты уйдёшь от меня? — спросил Широ, легко ступая по узкому поребрику, время от времени покачиваясь и балансируя. — Это не последняя моя миссия, с чего бы мне дальше нарушать твой покой? — тот поддержал покачнувшегося Исану под локоть. — Отдай пока зонт, он тебе мешает. — Спасибо, — избавившись от нарушающего баланс зонта, Широ уверенней ступал по бордюру, но всё ещё опирался иногда на плечо друга. Прошагав ещё несколько метров, он добавил: — Мне будет не хватать тебя. Видит бог, Куро не хотел придавать этой фразе большое значение. Мало ли чего не хватает такому придурку — он же на выходных хнычет, что соскучился по школе, а в будние дни скучает по субботней лапше. Чем-чем, а словами парень разбрасываться умеет. И лукавить, когда выгодно. — В чём причина таких переживаний? — Куро не подал вид, что эти слова ему приятны. — Придётся самому платить в электричках? — Есть такое, — Широ улыбнулся лишь глазами, прищурившись, и продолжил невозмутимо: — Но до чего странно — ты первый за долгое-долгое время человек, с кем я чувствую себя в безопасности. Куро даже остановился, ища в голове наиболее ехидные фразы в ответ. — Что особенно забавно, учитывая твоё желание прикончить меня, — пошутил за него сам Широ. — Не обманывайся, — покачал Куро головой, — я защищаю тебя от красных и синих лишь в интересах справедливости. Презумпция невиновности в действии. — Я не только про это, — поправил его Широ. — Я не помню, чтобы мне с кем-то было так комфортно общаться, как с тобой. Хотя я вообще мало чего помню. — Мне даже беспокойно от того, как легко завоевать твоё доверие, чудила, — Куро избегал смотреть в глаза Исаны, посматривая на общежитие и намекая, что стоит продолжить путь. — Не расценивай моё благородство как слепой альтруизм. — Тебе ведь важна не только моя безопасность от красных и синих, верно? На этих словах Широ взмахнул балансирующей рукой, расслабился и с решимостью камикадзе полетел с бордюра на асфальт, с прямой спиной и полным равнодушием на лице. В сантиметрах десяти от земли его падение мягко остановилось, и он довольно пожал плечами. — Видишь. — И что ты пытался доказать? — с лёгким раздражением уточнил Куро, поддерживая друга под спину и опуская его ноги на землю. — Будь на твоём месте любой незнакомец, я бы не дал ему упасть. — Именно это мне и нравится! — Широ не спешил вставать. Даже когда его настигла несколько жёсткая посадка спиной и затылком на асфальт, он не перестал улыбаться, только чуть проскулил. — Что ж ты так грубо со своим подозреваемым, — он сел, потирая затылок. — Сам форму стирать будешь, — тихо произнёс опустившийся на одно колено Куро, осторожно отряхивая вначале испачкавшуюся в пыли спину, затем волосы Широ. — Придурок. — Без проблем, — тот прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как Куро расчёсывал пальцами его прежде белоснежные волосы от пыли. Только бы он знал, как нравилось это самому Ятогами, невозмутимо притворявшемуся, что ещё есть что там отряхивать. Такие минуты, а точнее мгновения — когда Куро неосознанно ловил возможность прикоснуться к Широ, случались редко, и он помнил каждое. Многие забыть было невозможно в любом случае. Такие, как одним днём в школьной гримёрке. В тот вечер им предстояло опросить по возможности всех, с кем Куро провёл ночь фестиваля. — Неко ещё не явилась, — вздохнул он, расправляя хакама, чтобы дешёвая мятая ткань выглядела приличнее. — Не выношу, когда вы разделяетесь — сразу больше подозрений навевает. — Я не могу её контролировать, — извиняющимся тоном ответил Широ. — Да и не должен, она самостоятельный… человек. Ого, ты как настоящий самурай! — Я всегда настоящий, — Куро взглянул в его сторону и узрел лишь жалкие попытки завернуться в кимоно и суйкан поверх. — Чем ты занимаешься? — Перевоплощаюсь в Эбису. — На западе тебя бы назвали расистом за такое святотатство, но благо ты сам японец, — без лишних слов Куро помог снять суйкан и оглядел Широ сверху вниз. — Разверни кимоно, сейчас исправим. — Слушаюсь, — тот вернул одежду в прежнее состояние, размотав непонятные узлы на поясе, и позволил рукам Куро взять контроль над ситуацией. — Ты раньше такие носил, да? — Да. Широ внимательно следил глазами за ловкими движениями рук, которые словно избегали нарушать его личное пространство — что было явно нелегко в таком положении, когда надо непосредственно касаться чужого тела, пусть и через ткань. Куро то мягко отводил в сторону его руку, то осторожно обходил его самого кругом, оборачивая вокруг пояса оби. — Не бойся, не сломаюсь, — уточнил Широ, когда движения показались уж слишком невесомыми. — Таби сам наденешь? — Куро проигнорировал его слова и, как можно дальше держась от него, помогал заправлять слой одежды под другой. — Носки? Если хочешь, можешь и с ними помочь… — его слова оборвались, как только Неко юркнула к ним со своим костюмом в руках. — Да я сам справлюсь. Вскоре Куро не мог отделаться от впечатления, что Широ еле заметно с ним заигрывает — причём неясно, романтически ли, или на пустом месте дурачится. Куро в принципе быстро терял контроль над любой ситуацией, когда дело доходило до Широ. Как только ему казалось, что он рационально подходит к вопросу и выводит предполагаемого убийцу на чистую воду, всегда случалось что-то из ряда вон выходящее — не доказывающее вину, но и не опровергающее её, а просто уводящее конфликт в иную плоскость. Никто не сфотографировал Широ на фестивале, однако нашлись те, кто наверняка его видел? Подозрительно донельзя, но вместо предъявления вины убийце Куро хвостиком бегает за этой ходячей аномалией.