***
— Эмили, Эмили! — ненавистный звон в ушах так никуда и не ушёл. Чёрт. Эмили приоткрыла глаза. Яркий луч света настенной лампы сразу же ударил прямо в зрачок. Девушка зажмурилась от невыносимого давления в висках. Голова адски болела, как если бы она, Эмили, выпила около сотни бутылок спиртного содержание в них которого, помножено на три. Кое-как перевернувшись на живот, стиснув зубы от всё ещё таранящей её черепную коробку через барабанные перепонки боли, Эмили приподнялась на локтях и ухватившись за первое, что попалось под руку, чем оказался подлокотник обитого бархатным чехлом кресла, подтянула к нему налившееся свинцом тело и села, оперевшись о него спиной. Разлепив веки, Эмили попыталась сфокусировать налившиеся мутной болотной водой глаза. Голос Арины всё ещё был далеко от её сознания и ощущался как жужжание насекомого вдалеке. Наконец, кое-как придя в себя, Эмили чуть хриплым после пробуждения голосом, спросила: — Так ты расскажешь, что случилось? Арина опустила взгляд. Было видно, что случившаяся история и отпечатавшаяся в её памяти битва, всё ещё пугают её. Тихо сглотнув, Арина подняла на младшую сестру тяжёлый нечитаемый взгляд. — Помнишь наш план? — на грани шёпота спросила старшая, продолжая прожигать сестру тяжёлым взглядом. — Тот, в котором мы условились на том, что ты переместишься на небеса, превратишься в одного из них и спросишь о том, когда они начинают выступление? Тогда мы ещё условились на том, чтобы в случае неудачи или непредвиденных обстоятельств, поймать ангела и допросить об их планах. — Ну да. — отозвалась Эмили, внимательно слушая всё, что говорит сестра. — Я решила внести и свой вклад в наше дело. Захотела разведать обстановку, чтобы потом тебе легче было там ориентироваться. Внутри Эмили моментально начало просыпаться раздражение, однако девушка лишь принялась массировать переносицу двумя пальцами и со спокойным лицом продолжала слушать. — Всё шло как по маслу: я смогла без слежки добраться до места нахождения портала на земле и без проблем проникла туда, оказавшись в западной части леса. Но когда я под чарами невидимости прошла через западный вход в замок, стража почувствовала мою ауру, из-за чего они подняли тревогу и туда тут же сбежалось с дюжину ангелов. Пришлось раскрываться и биться с ними. Когда я уже заканчивала с последним из них, меня сзади поразило молнией. Три серафима сковали меня солнечными цепями и отвели к… маме. Она… она сказала, что убьёт тебя, если я не расскажу ей всё. Услышанная информация очень не понравилась младшей из сестёр. Поднявшись на ноги, она не глядя взмахом руки растопила потухший в камине огонь, из-за чего на некоторых стенах гостиной начали отображаться причудливые тени. Задумчиво попивая из бокала кровавого цвета напиток, Эмили старательно пыталась подстроить план под новые переменные в своей голове. Повернувшись, к сестре, она мрачно, произнесла: — Боюсь, сестренка, мне придется посмотреть твои воспоминания***
Со стоном, кряхтя, Ларри из последних сил оттолкнулся от всё ещё мокрой после прошедшего сегодняшней ночью дождя мраморной поверхности асфальта и медленно перевернулся на спину. Пространственное перемещение всегда было для него болезненным. После каждой телепортации, юношу скручивало пополам, тело сводило одной невыносимой судорогой, а перед глазами стояло лишь марево из смешанных между собой различных цветов и объектов. Голова гудела. Кое-как дотянувшись рукой до нагрудного кармана, парень трясущейся рукой вытащил из него маленькую баночку винпоцетина и высыпав три пилюли себе в рот, с характерным звуком проглотил. Встав на ноги, юноша сплюнул скопившуюся во рту кровь. Вытащив из нагрудного кармана платок, юноша протёр им лицо и осмотрелся. Поняв с помощью кругом стоящих высоких домов и узкой прямой дороги, что находится посреди безлюдного переулка, юноша перевёл взгляд на свой саквояж, лежащий в четырёх метрах от него и вытянув руку, притянул его к себе. Прикрыв глаза, Ларри вновь вытянул руку и с сосредоточенным лицом, принялся считывать энергетическое поле вокруг себя. Спустя несколько секунд, парень резко распахнул глаза и отпрянул, крепче прижав к груди саквояж. Его глаза испуганно бегали по стоящим перед ним высоким домам из натурального кирпича, покрытого местами тонким слоем столетней паутины. Разбитые окна и завывающий над ухом ветер, лишь усиливали жуть этого места. Отойдя от пережитого шока от объёма витающей в пространстве энергии смерти и страха, жнец задумчиво нахмурился и присел на корточки. Судя по оставшимся кое-где следам засохшей крови, тело мертвеца должно было быть где-то неподалёку. Ориентируясь по энергии смерти и витающему в воздухе лёгкому запаху разложения, Ларри направился вглубь переулка. Оранжевые радужки глаз, внимательно вглядывались в отдалённый свет исходящий от фонаря, стоящего в конце переулка. Дойдя до фонаря, юноша в тот же миг закрыл лицо рукой, в попытке сдержать рвотный позыв. Трупный запах, стал настолько сильным, что без труда перекрыл все оттенки других запахов, полностью заполнив собой небольшую область переулка. Плотно прикрывая своё лицо платком, Ларри медленно направился к распластавшемуся на земле трупу. Присев на корточки и поставив рядом свой саквояж, юноша критично осмотрел лежащее перед ним тело. На бледном, местами уже успевшем покрыться трупными пятнами лице застыло выражение ужаса и растерянности. Достав из саквояжа противогаз, Ларри резко отнял платок от своего лица и натянул маску. Разгладив шлем-маску и сделав резкий выдох, Ларри открыл глаза. Достав из саквояжа пару резиновых перчаток, Ларри, поджав губы, с отвращением посмотрел на труп и надел их. Снова посмотрев на труп, Ларри взял в обтянутую перчаткой руку ледяную ладонь. Пальцы мертвеца слегка дрожали и сгибались. Обернувшись, Ларри заметил, что и стопа левой ноги слегка дёргается, всё сильнее поворачивая ногу влево. «Обычно мышечное окоченение пропадает после трёх суток, значит убит он был точно в течение двух предыдущих дней». — опустив ладонь мертвеца на землю, парень достал из саквояжа небольшой набор шприцов на каждом из которых было написано вещество, которое он содержит. Взяв в руку шприцы с подписями «атропин» и «пилокарпин», Ларри поднёс их к лицу и удовлетворённо усмехнувшись, опустил на выпирающий живот трупа. С непроходящим отвращением приблизив свою руки к лицу мужчины, Ларри обхватил указательным и большим пальцами обеих рук верхнее и нижнее веко, холодом своей кожи, пронзающее даже через резиновую ткань перчаток. Удерживая веки в приподнятом состоянии, Ларри взял другой рукой шприц с атропином и осторожно проткнув иглой зрачок, медленно ввёл препарат внутрь. Отняв руку от лица, Ларри принялся ждать. Когда после истечения пятой минуты после инъекции, он понял, что никакого эффекта так и не произойдёт, он со вздохом снова приподнял веки и взял в руку шприц с пилокарпином. Повторив процедуру, проведённую пятью минутами ранее, он снова начал ждать. Увидев, что и на этот раз его действия не произвели на зрачок трупа никакого эффекта, Ларри задумчиво прикусил ноготь большого пальца. Трупу явно было больше суток, однако трупное окоченение показало, что мужчина умер раньше трёх. Из всего выходило, что трупу было полтора-два дня. Внезапно, глаза парня уцепились за небольшое покраснение на шее мужчины. Кожа в этой области не имела синего оттенка, что указывало бы на удушье, поэтому Ларри предположил, что покраснение может быть следствием интоксикации ядом. В области покраснения выделялись две небольшие ранки, по форме своей подходящие под змеиные клыки. Решив пока не совершать поспешных выводов и провести подробное обследование тела в операционной департамента, Ларри со вздохом поднял тело на руки и в ту же секунду, исчез. Переместившись в операционную, Ларри осторожно положил тело на операционный стол и щёлкнул пальцами. В тот же миг, вместо классического костюма на нём сидела голубая рубашка, чёрный фартук и белый халат. Брюки заменились зауженными штанами, а чёрные туфли — коричневого цвета кожаными кроссовками. — Та-ак, приступим. Боже, как я ненавижу это. — пробормотал себе под нос жнец и взяв в руки блестящий металлической поверхностью своего лезвия в свете настольной лампы скальпель, медленно провёл им по груди покойника, без труда разрезая мягкую плоть мертвеца. Из разреза на пол маленькими и тонкими струйками начала медленно стекать кровь. Подавив рвотный позыв, Ларри подбежал к стоящему по правую сторону от двери шкафчику, высеченному из дерева, покрашенному белой краской и достал оттуда небольшой металлический таз. Вернувшись, он подставил таз под всё ещё стекающую из разрезанной груди на пол кровь. Потратив три минуты на отмывание пола от крови, Ларри в целях профилактики, достал из шкафчика таз побольше и поставил его рядом с вытащенным ранее металлическим. Вернувшись к обследованию, юноша взял со столика расширитель и вставив оба наконечника расширителя в разрезанную полость, Ларри с силой раздвинул их до конца. Из-за проделанной процедуры, грудная клетка расширилась до предела и стала похожа на разрезанный пополам большой торт. «Так, посмотрим: аорта целая, сердце целое, лёгкие тоже, артерии, вены, капилляры, диафрагма, пищевод, желудок, печень — всё целое». — заглянув в пространство раскрытой расширителем грудины и убедившись в отсутствии механических повреждений органов, желёз и кровеносной системы, Ларри удовлетворённо хмыкнув, отпустил прибор и пригладив вспотевшие волосы, взял в руки таз, наполненный кровью меньше половины и направился с ним к широкому деревянному столу со стоящими на нём приборами. Взмахом руки наколдовав небольшой графин, Ларри открыл крышку и подставив край таза начал осторожно вливать кровь внутрь. Заполнив графин наполовину, жнец взял правой рукой небольшую пробирку и принялся медленно переливать в неё кровь. Заполнив пробирку кровью до краёв, парень на время поставил её обратно в подставку и пододвинул к себе биохимический анализатор. Поместив в него пробирку с кровью, жнец настроил прибор и включив его, закрыл его крышкой и принялся ждать. Неожиданный громкий стук в дверь, заставил кожу юноши покрыться мурашками. Едва удержав в себе порыв вздрогнуть, Ларри взял со столика отложенный ранее скальпель и медленно направился к двери. Внимательно прислушиваясь к шуму за дверью, среди прочей какофонии звуков за ней, Ларри сумел различить тяжёлое «носовое» дыхание, свидетельствующее о не очень хорошем настроении стучащего. Подойдя к двери, Ларри прокрутил в руке скальпель и спрятав его на задней стороне, тихо, спросил: — Кто там? — Ларри, это я — Уилл, можешь открыть дверь. — ответил ему голос начальника за дверью в ответ через пару секунд. Облегчённо выдохнув, парень пригладил слегка растрепавшиеся волосы и в очередной раз сдув непослушную чёлку, открыл дверь. Уилл выглядел по обыкновению безупречно ухоженным: выглаженный костюм, идеально прилизанные и зачёсанные чёрные волосы, строгий взгляд изумрудных глаз, остротой своей стали способный тягаться с лезвием косы смерти и конечно же сама коса смерти начальника: лезвия длинного металлического секатора опасно поблёскивали в свете стоящего напротив настольного фонаря. Увидев своего коллегу в медицинской одежде, а также лежащий на столе труп, Уилл понял всё. Оглянувшись и убедившись в отсутствии лишних глаз и ушей, начальник отдела зашёл внутрь и закрыл за собой дверь. Обменявшись доверительными кивками, они вместе прошли к операционному столу. — Итак, что тут у нас? — не слишком разбирающийся в основах человеческой анатомии и хирургии, заинтересованно спросил Уилл. С самому юноше непонятной откуда взявшейся грустью посмотрев на тело, Ларри тихим голосом начал перечислять все вызнанные факты и собственные догадки: — Мужчина тридцати пяти-сорока лет, судя по информации указанной в книге жизни — холост, убит двумя или полутора стуками ранее, на что указывает трупное окоченение и отсутствие какой-либо механической реакции зрачков на введение атропина и пилокарпина, все органы и сосуды в порядке. Смерть наступила скорее всего в результате отравления змеиным ядом, на что указывают две маленькие ранки, расположенные в области нахождения сонной артерии, похожие на змеиные клыки. Глубина ранок составляет 0,5 дюйма, что соответствует длине клыков гамадриада или как её называют в народе — королевской кобры, ошибочно принимая её за типичного представителя рода Naja. Но проверить эту теорию как следует, мы сможем только после обработки крови покойника в биохимическом анализаторе. Юноше каждый раз тяжело давались подобные дедуктивные анализы и разглагольствования. Ему всё ещё было жалко тех, за чьей душой ему приходилось приходить каждый день, из-за чего каждый оперативный вечер заканчивался для него новой порцией кошмаров и бессонных ночей. Смахнув набежавшую слезу, Ларри, с болью, спросил: — Сколько ещё будет продлеваться это мучение, сэмпай? Сколько ещё душ мне нужно собрать, прежде чем моя собственная сможет уйти на покой? Видя как солёная влага скатывается с уголка глаза его подчинённого, Уилл шумно выдохнул и прикрыв глаза, отзеркаливая полный беспомощной усталости и боли тон юноши, ответил: — Я… я не знаю, Ларри. Правда не знаю. Подойдя к парню, старший ободряюще похлопал того по плечу и рукой указал на шумящий на столе прибор. С безразличием в глазах посмотрев на анализатор, Ларри медленно подошёл к устройству и завершив операцию, открыл крышку и вырвал из рядом стоящего принтера пропечатанный лист с результатами. Внимательно прочитав результаты, юноша постучал подушечкой большого пальца по бумаге и положил её на стол. — Ну, что там? — тихо спросил Спирс, заглядывая в лист с результатами парню через плечо в тщетных попытках разобрать смысл написанного научным языком текста. Обойдя Уилла, Ларри сел на рядом стоящий металлический стул и вытянув ладонь, телепортировал в свою руку два небольших металлических чемоданчика. Нажав на небольшую кнопку на ручке каждого чемодана, он грациозно вытянув руку с ними, положил их на пол. В ту же секунду, из полуоткрытых щелей каждого чемодана повалился пар. С характерными щелчками, предметы начал раскладываться. Первый чемодан преобразовался в небольшой металлический столик размером 60×50. Второй с запозданием на пару минут, перестроился в такого же размера металлический стул. Увидев искренне недоумение на лице Спирса, Ларри тихо усмехнулся и жестом предложил начальнику сесть. Устроившись напротив своего подчинённого, Уилл ворчливо пробормотал: — Никогда не перестану удивляться всем этим твоим изобретениям. Услышав это, Ларри в ответ лишь громко рассмеялся, уронив голову на подрагивающую вместе с остальными частями тела руку. Спустя несколько минут, уже успокоившись, юноша громко выдохнул и смахнув с глаз набежавшие из-за сильного смеха слёзы, с улыбкой посмотрел на своего начальника. — Что ж, раз ты такого о себе мнения, я пожалуй отвечу примерно тем же: я не перестану тебя удивлять всеми этими своими изобретениями. Фыркнув в ответ, Ти Спирс лишь закатил глаза, вызвав новый приступ лёгкого смеха у своего подчинённого. Утирая с глаз всё набегающие на глаза слёзы, Ларри сквозь непрекращающиеся смешки, произнёс: — Перестань закатывать глаза, Уилл — у тебя плохо получается изображать одержимость демоном. Всё же сумев совладать с приступом необузданного смеха, Ларри, хитро прищурившись, одарил Уилла тёплой слегка озорной улыбкой. Неосознанно повиновавшись её заразительному эффекту, Уилл приподнял уголки своих губ в подобии ответной улыбки. — Ладно, посмеялись, а теперь нужно делом заняться — попытавшись вернуть разговор в деловое русло, строгим тоном произнёс Спирс. — Всякие дела делятся на важные и срочные! Важные не всегда срочные, срочные не всегда важные! — приподняв подбородок, наигранно важным тоном ответил Ларри — Слышь ты, философ-шутник, давай работать уже. — Ну работать, так работать — слегка расстроенно ответил Финцерт. Встав со стула и снова взяв в руки результаты анализов, Ларри неуверенно посмотрел на своего начальника и неловко почесав затылок, сказал: — Как я и ожидал, смерть наступила в результате отравления змеиным ядом, а если быть точнее ядом, выделяемым слюнными железами гамадриада. В крови жертвы обнаружено изрядное количество нейротоксинов. — После чего, отложив лист с результатами, Ларри принялся излагать ход фактов: — Итак, что нам известно: Роджер Стивенс — бывший преступник, насиловавший и убивавший молодых женщин. Умер в результате мощного отравления ядом гамадриада в районе двух дней назад. Умер в возрасте 34 лет. Четверть своей жизни, провёл в тюрьме и не в одной, судя по многочисленным наколкам, обнаруженным мной во время осмотра. Каких-либо механических повреждений тела помимо укуса змеи в области месторасположения сонной артерии, не обнаружено. Мужчина также был заядлым алкоголиком, на что указывает многочисленные морщины и едва уловимый глазом синий оттенок кожи лица при отсутствии признаков удушья, а также обнаружение в крови помимо яда большого количества этанола и этилового спирта. Свидетелей нет, как и следов убийцы. Зрачки расширены, что говорит о том, что в момент смерти, мужчина пребывал в максимальной степени страха. В его книге жизни, также указано, что он не имеет друзей и родственников. Мама умерла около двух лет назад. — Ларри устало опёрся руками о рядом стоящий стол. — Да и вообще, если бы не факт смерти в результате отравления ядом гамадриада, мы могли бы вполне резонно счесть это за несчастный случай, однако так как эти змеи семейства аспидов обычно распространены преимущественно в Юго-Восточной Азии, логичнее было бы предположить, что змею на него натравил убийца. Однако следов обуви или других факторов, указывавших бы на присутствие на месте преступления ещё одного человека, я не обнаружил. К тому же, в момент его смерти, я почувствовал магическое воздействие. Разумеется ни плёнок жизни, ни души никто из дежуривших в том районе тогда жнецов также не обнаружил. Юноша снова задумчиво заглянул в результаты анализа. — Если в тот момент его убила змея, у которой не было владельца, то из всех известных мне существ на такое способны только языческие боги. Ну, искривлять реальность. Демоны здесь никак не замешаны ввиду отсутствия на теле убитого печати контракта и запаха серы на месте преступления. Если же предположить, что это был человек с ручной змеёй, то он очень хорошо за собой подмёл. — И что ты предлагаешь теперь? — озадаченно смотря на труп, спросил Уилл. — Я пожалуй займусь проверкой всех жителей Лондона на наличие у них домашних питомцев, в частности гамадриада. Нужно будет посетить все зоомагазины города. Так мы точно сможем убедиться в том, что здесь замешан не человек. Так, нужно будет почитать досье каждого жителя в архивах, просмотреть их воспоминания и… — Ларри. — с усталым вздохом перебил монолог парня Спирс. Дождавшись, когда парень обратит на него внимание, он виновато посмотрел ему в лицо и глотая вставший в горле ком, произнёс: — Это не первый случай подобной смерти. За полтора года в Лондоне погибло 25 человек подобным образом, ну, то есть в уличных переулках при очень странных обстоятельствах. Ларри нахмурился. Отложив лист обратно на стол, он начал медленно подходить к своему начальнику. Юноша почувствовал, как внутри начинает зарождаться что-то тёмное, вязкое, способное затуманить глаза и разум, словно огонь пожирающее всё на своём пути. Кончики пальцев подрагивали, в попытке удержать это чувство внутри себя, не дать ему завладеть им, потому что Ларри знал, что если позволит себе отдаться ему, то потеряет себя, совершит нечто страшное, то, за что потом будет корить себя ещё очень долго. Юноша не помнил названия этого чувства, но кожей чувствовал, как оно обжигает его собой, дразняще заставляя мурашки бежать по его бледной коже. Неожиданно для него самого охрипшим голосом, он, спросил: — Сколько ещё из ранее указанного тобой числа трупов, хранят в себе морги больниц мира жнецов? Словно выдерживая театральную паузу, спустя минуту, начальник громко вздохнув, ответил: — 14. Сердце забилось в сумасшедшем танце. Ларри поражённо опустил взгляд. Он неожиданно почувствовал как всеобъемлющее чувство безысходности накрывает его, словно цунами сёрфингиста в разгар летнего жаркого дня. Облизнув внезапно пересохшие губы, он прокашлялся себе в кулак и подняв на Уилла взгляд полный решимости, ледяным тоном, произнёс: — Веди.