Atonement — The Last of the Blacks // Искупление — Последние из Блэков

      Вчетвером они шли к музыкальному магазину, который находился практически среди жилых кварталов, где обычно не скапливается много студентов. Регулус доедал свой тост и шёл около Барти, который оживленно болтал с девушками, но вскоре Сольвейг притихла и остаток пути шла в молчании.       – Пришли. – сказала Пандора.       Небольшой магазин находился на первом этаже какого-то милого жилого дома из тёмно-красного кирпича и с причудливой осторой крышей. Барти галантно открыл дверь, пропуская двух подруг внутрь, а затем подождал Регулуса, пока тот выкидывал в ведро пустой бумажный пакет.       – Чёрт, я надеюсь там будут пластинки Ниджелуса Хопминга, мне просто необходимо собрать их все.       Регулус слушал вполуха. Ему никогда не нравился певец маг Хопминг или любимые Пандорой "Ведьмы Ливерпуля" и "Фелицис". В своём чемодане он возил несколько любимых пластинок Боуи и Queen, просто, чтобы были. Слушать их не получалось, в окружении слизеринцев это было опасно, но смотреть на них было приятно.       Регулус отвалился от друзей в самый удобный момент и пошёл между высоких полок с яркими обложками, блуждая больше в своих мыслях, чем просто в магазине. Разукрашенные лица смотрели на Регулуса с квадратных пластиковых и картонных коробок. Некоторые напоминали Боуи, некоторые – Брайана Мэя или Меркури. Другие выглядели как Битлз в свои годы раннего творчества, но всё это казалось Регулусу жалким подобием и копией.       Вскоре можно было заметить, что все остальные также разделились – Пандора была рядом со стендами, где были развешаны разноцветные пластинки. Сольвейг была недалеко от подруги, но стояла у декоративных танцующих фигурок, рассматривая их со скучающим лицом. Барти вовсе находился в другом конце магазина, недалеко от огромного портрета Хопминга, выискивая какие-то кассеты и диски. Помимо них в магазине практически никого не было, не считая старого мужчины, очевидно, жителя Хогсмида, и продавца, который куда-то отлучился, уйдя за тёмно-синие шторы недалко от места своей работы.       Неожиданно раздался громкий взрыв. В соседнем здании звонко треснули окна, послышались крики людей. Студенты в непонимании переглянулись, на автомате выхватывая свои палочки. После первого взрыва, буквально через пять секунд на мелкие осколки разлетелось окно в музыкальном магазине. Еле-еле Регулус увернулся от мелких осколков, но один всё же легко задел его левый висок, оставляя красно-бордовый след.       – Чёрт возьми, валим, скорее! Пандора, Сольвейг! – серое облако пыли заполонило помещение, Барти сквозь кашель прокричал имена девушек, когда он наконец приблизился к ним.       Вчетвером ребята выбежали на улицу. Фонарные столбы были разбиты, некоторые из них упали на землю. Осколки стекла хрустели под ногами. У каких-то зданий были выбиты двери. Люди не знали куда бежать, они выходили из своих домов с палочками в руках и пытались найти укрытие. Некоторые высматривали тех, кто являлся виновником взрывов, жаждя выпустить заклинание. Кто-то плакал.       Найти дорогу до Хогвартса. Вернуться в безопасное место любым способом. В Хогсмиде не было толстых каменных стен, подземелий. Тем временем, чёрные облака пыли от заклинаний и разрушений продолжали подниматься с разных сторон, заставляя бежать от себя в неизвестном направлении, лишь бы снова вдохнуть чистого кислорода.       И они неслись со всех ног, стараясь обходить улицы, где обычно скапливался народ. Сейчас там должно быть больше всего людей, и соответственно, больше опасности. Палочка была в левой руке Регулуса, сквозь пыль, по мокрым дорогам ребята пробирались к дороге к замку, но заворачивая за угол, они поняли, – у судьбы были другие планы.       – Дорога в замок перекрыта! – прокричал грубый мужской голос.       Обладатель голоса был рослым мужчиной в чёрном, с длинной чёрной мантией и большим капюшоном. Лицо скрыто под серебряной маской, повторяющей рельеф лица. Это был пожиратель смерти.       Студенты попятились назад. Регулус оглядывался, пытаясь найти укрытие. Слизеринец заметил небольшой закоулок между двумя домами невдалеке, и так как долго стоять было нельзя, позвал остальных. За их спинами продолжали стрелять заклинания, происхождение которых было сложно понять. Крики, плачь людей заглушали нарастающую панику.       Когда они были почти у цели, справа от Регулуса прогремел взрыв. Краем глаза он заметил чёрную фигуру, лицо которой было направлено в их сторону. Слизеринец отстал от остальных, – легкий экспеллиармус намеревался выбить одну или несколько палочек, но он задел только Регулуса, который вовремя успел отбить нападение. Рука неизвестного пожирателя взметнулась вверх, но снова не успела поразить заклинанием, так как Регулус быстро среагировал и пустил мощное защитное заклинание, после чего попытался выбить чужую палочку, но сил не хватило. Пожиратель был настроен серьёзно. Его лицо было прикрыто серебряной маской, но рот был открыт, и сейчас он исказился в зверином оскале.       Волна холодных мурашек пробежала по спине Регулуса. Он послал в мужчину оглушительное заклинание:       –Остолбеней!       Регулус выиграл лишь несколько секунд, он успел спрятаться за металлический баннер, оповещающем о скидках, и слуга Тёмного Лорда отправил своё следующее заклятие именно в укрытие Регулуса, которое больно отдало Блэку в плечо. Тем не менее, Регулус изворотливо пустил ещё одно заклинание:       –Деррариус.       Пожиратель не ожидал такого выпада. Густая и вязкая дымовая завеса лишила его возможности видеть. Он пытался выйти из неё, пытался направиться к своей жертве, но по большому счету, он просто топтался на одном месте. И Регулус пустился бежать. Путь к Барти, Пандоре и Сольвейг оказался перекрыт, – стена одного дома с грохотом разрушилась и упала, поэтому Регулус свернул налево в ближайшем повороте и быстро пошёл по узкой улочке, стараясь как-то сориентироваться, ведь до этого он здесь не был.       Сердце бешено и громко колотилось, глубокая отдышка не давала добавлять темп ходьбе. Голова пульсировала, а в крови кипел адреналин. В любой момент за его спиной может появиться тот самый пожиратель. И Блэк бы продолжил петлять, ловко увиливая от летящих камней и кирпичей, но через четыре квартала Регулус не смог продолжить свой путь.       Чья-то крепкая твёрдая рука, появившаяся буквально из тьмы, крепко схватила левое запястье Регулуса, потянула слизеринца на себя, а другая шершавой ладонью закрыла ему рот, не давая издать ни звука и крепко прижимая голову к себе. Кто-то затащил Блэка в тёмный переулок. Тщетная попытка сделать какое-то действие палочкой, а точнее, отослать мгновенный оглушающий удар, вызвала незамедлительную реакцию. Руку, в которой была палочка, сильно сжали, из-за чего она автоматически выпустила оружие, а мышцы свела сильная судорога. Ничего не понимая, Блэк продолжал пытаться вырваться из цепких лап, но тут же услышал знакомый голос:       – Тихо, тихо, Регулус!       Тут же Блэк застыл. Глазами он пытался найти источник звука, и, будучи всё ещё в крепко зажатым чьими-то руками, увидел свою кузину Беллатрису.       Её маска была снята с лица. Тёмно-синие глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, властно смотрели на Блэка. Однако тонкие чёрные брови были нахмурены, что выдавало её недовольство. Аккуратные и миниатюрные черты её лица никак не могли совмещаться с сухими густыми кудрявыми волосами до пояса, напоминающими гнездо. Она стояла в своём чёрном платье ниже колена, в таком же тёмном плаще с большим капюшоном, какие имели все пожиратели смерти, и смотрела на своего брата, – но во взгляде не было никакого тепла при виде кузена, только лишь холод и своеобразное безразличие.       Мужчина, поняв, что Регулус больше не сопротивляется, ослабил хватку, всё ещё держа Блэка, но этого хватило Регулусу, чтобы вырваться, поднять свою палочку с земли, отойти на какое-то расстояние и увидеть схватившего его человека. Им оказался муж Беллатрисы – Рудольфус Лестрейндж.       – Какого чёрта здесь происходит? – на повышенных тонах спросил Регулус, держа свою палочку наготове.       – Спокойно, Регулус! – прошипела Беллатриса. – Ты же не хочешь, чтобы нас нашли прямо здесь и сейчас?       Белла была права. Регулуса вовсе не привлекала перспектива быть найденным в компании пары пожирателей смерти. Блэк продолжал держать дистанцию, но когда убедился, что он более-менее в безопасности, опустил палочку чуть ниже.       – Надо же, Белла, ты никогда не говорила, что твой младший кузен настолько резвый. – Рудольфус оценивающим взглядом рассматривал Регулуса.       – Мне кто-нибудь скажет, какого здесь происходит? – уже тише спросил Регулус.       Он почувствовал, как саднит висок, рукой потрогал место, но тут же её отдернул. Рана из-за маленького осколка неприятно жгла, кровь стекла к самому подбородку, но эту боль можно было игнорировать.       – Да так, небольшой набег. – хохотнула Беллатриса, кокетливо крутя прядь, лукаво смотря на Рудольфуса, отчего всё внутри Регулуса неприятно сжалось.       Но тут же её лицо изменилось, когда она вернула свой взгляд на Регулуса:       – А что ты здесь делаешь? Если Вальбурга узнает, что ты случайно пострадал от пожирателей... – её глаза расширились, наливаясь злобой, а Регулус сразу заметил это и не оставил этот знак без внимания.       – У меня редкий выходной, который вы просто испортили. – грубо ответил Регулус.       Белла громко фыркнула, закатив глаза.       – Но сейчас ты в безопасности. Вернёшься в Хогвартс, когда все закончится и путь будет свободен. Собственно, не обижайся на Рудольфуса, что он так внезапно и сильно схватил. Зная твою реакцию, ты легко бы нанёс ему вред. – она беззаботно повертела головой, все также улыбаясь.       Высокий крупный мужчина с густыми коричневыми волосами по плечи ухмыльнулся. Карие мелкие глаза неотрывно смотрели на Регулуса, заставляя внутренне его съеживаться.       – Большинство пожирателей тебя знают. Помнят, как ты примерно выглядишь, поэтому, тебе нет нужды прятаться... Вальбурга просила, если я замечу тебя в Хогсмиде, присмотреть за тобой... – протянула Белла.       – Я так не думаю. Не думаю, что я в такой уж безопасности. – Блэк улыбнулся, вспоминая причину, по которой оторвался от своей компании и теперь стоял около своей безумной кузины и её мужа.       – Что ты имеешь в виду? – высоким голосом удивлённо спросила Беллатриса.       – Ну, подумай, я не шёл бы здесь один, оглядываясь. – Регулус с хитростью смотрел на Беллу.       Он наблюдал за изменением её лица.       – Не может быть, – воскликнула она. – Все знают учеников, которых категорически нельзя трогать! Имена и лица! Наше будущее! Кто это был? Тот, с кем ты столкнулся?       – Дай-ка подумать... – протянул Блэк, делая напыщенно серьёзное задумчивое лицо. – У него были чёрные брюки, чёрный верх, мантия, как у тебя и твоего мужа, на голове у него был точь-в-точь такой же капюшон, а на лице маска, всё равно что в твоей руке.       Пауза. Регулус наслаждался своей выходкой, так как этого было достаточно, чтобы взвинтить Беллу. Регулус не стал ждать ответа:       – Если Вальбурга узнает... – его голос опустился, стал тише и глубже, но очень чёток.       – Не смей ей говорить. – вспыхнула Беллатриса. – Не смей.       Небольшой смешок против воли вырвался у Регулуса, но в тот же миг он сделал серьёзное лицо, и сказал:       – Разумеется.       Как только разговор был окончен, Блэк снова почувствовал тяжесть в душе. Он смотрел на свою сестру, с которой, несмотря на десять лет разницы, когда-то проводили много времени, а теперь так сильно отдалились друг от друга.       Опасность была позади, но Регулус всё ещё сильно переживал, – как дела у Барти, Пандоры и Сольвейг? Волна гнева снова поднялась в его груди, но всеми силами Регулус пытался сохранять самообладание. Целы ли они? Блэк не мог долго ждать:       – И как долго вы собираетесь ошиваться здесь?       – Полегче, мелюзга. – отрезала Беллатриса, куда-то отходя и что-то выглядывая. – Какая тебе разница? Наслаждайся выходным.       Она рассмеялась, теперь напоминая настоящую сумасшедшую. Хотя ещё пару лет назад она была вполне сносна, думал Регулус.       – Сейчас, достанем кое-что кое-откуда, и как только – так сразу уйдём. – сказал Рудольфус. – Мы с Беллой своё дело уже сделали, и нам остаётся только ждать.       Рудольфус сел на землю, облокотившись на каменную стену магазина. Он напоминал хищника. Ужасного и беспощадного. На его лице был один глубокий большой шрам, тянущийся от глаза до самого подбородка. Кожа была дряблая и жёсткая, с глубокими многочисленными порами. Регулус стоял сейчас около настоящего убийцы. Этот человек – муж её двоюродной сестры. Скольких людей он уложил за свои пару лет, пока находился в рядах пожирателей смерти? Регулус посмотрел на Беллатрису, которая стала пожирателем смерти совсем недавно. Ей всего двадцать четыре, но её молодость затмевала её внутренняя тьма. Со стороны ей можно было дать больше тридцати лет, и только присмотревшись, оказывалось, что она совсем еще молода.       – Сегодня у нас есть несколько жертв... грязнокровки. – она обернулась к брату и мужу, возвращаясь в укромное тёмное место. – Несколько маглорожденных жителей этого города. С десяток точно. Дамблдор – глупец. Защитил Хогвартс, а про деревню около Хогвартса – забыл.       Взрывов больше не было слышно. Беллатриса громко рассмеялась звонким заливистым смехом, и её смех разлетался по округе, отдаваясь эхом. Но сейчас, как бы Блэк не хотел покинуть этих двоих, он согласился с Беллатрисой.       – Собственноручно я убила троих, я их знаю, они работали в Министерстве! Ещё был один малец, сын Гордонов. Оба его родителя – поганые грязнокровки из ордена феникса! Посмотрим, как они запоют, когда увидят труп своего поганого сынка!       Холодок пробежал по спине Регулуса. Желудок завернулся в узел. Беллатриса убила невинного студента. Регулус его не знал лично и никогда не слышал фамилии, но теперь он возненавидел свою сестру, вспомнив, кто она на самом деле. Но он молчал. Отвращение к ней возросло в сто раз. Регулус не мог думать, что ему придётся стать одним из них. Нет, ему не придётся. Он избежит этого любой ценой.       – Не думаю, что нам потребуется ещё много времени. Только если треклятый орден не подоспеет. – Рудольфус ковырял острие своей палочки.       – Подоспеет, как же. – проворчала Беллатриса. – Они наверняка уже здесь. Пожиратели во всю отбиваются от сторонников Дамблдора и Министерства. Эх, как бы я хотела быть там сейчас!       – А в чём проблема? – Регулус всё же подал голос, так как унять любопытство не смог.       – Достаточно. Весь Хогсмид нужно держать под контролем. Велели рассредоточиться. Поэтому мы здесь.       Спустя несколько минут затишья снова прогремел взрыв, сильнее всех прежних. Беллатриса снова выбежала за угол и звонко расхохоталась, затем воскликнула, – кто-то пустил в неё заклинание, но затем из её палочки вырвалось зелёное пламя – авада кедавра, – и она снова разразилась смехом.       Регулус больше не мог здесь находиться. Это стало последней каплей. Он ненавидел себя за то, что так долго оставался здесь. Ему необходимо найти Барти, Пандору и Сольвейг, убедиться, что они в безопасности, – живые и здоровые.       Беллатриса вприпрыжку вернулась:       – Как я его, а? Хотел меня поразить оглушающим заклинанием!       Блэк посмотрел в сторону, где Белла до этого кого-то убила, незаметно вздохнул, собираясь с мыслями, повернул в противоположную сторону и направился прочь от пары пожирателей.       – Эй, Регулус, куда ты собрался? – воскликнула кузина.       – Я ухожу. – коротко ответил Регулус, слегка поворачивая корпус в сторону Лестрейндж.       Если он не найдёт кого-то из друзей, то просто спрячется в одном месте и переждет всё один. Даже если кому-то вздумается его хлопнуть, – Регулусу было всё равно. Ему казалось, что его сил вполне хватит, чтобы укрыться от кого-то и постоять за себя, так же, как он сделал это около получаса назад.       – Куда? – не унималась Беллатриса. – Один?       – Куда-нибудь. Да, один. Пока один. Попробую найти кого-то из своих. Не хочу быть обузой для вас двоих.       Регулус вновь повернулся и зашагал прочь.       – А если что-то случится? – кричала Беллатриса.       – Мне наплевать. – тихо ответил Регулус.       Беллатриса могла это услышать. Но Регулус не знал. Ему было всё равно. Он уже находился достаточно далеко от них – покинул тёмную улицу и вышел на свет. Вдали на центральной аллее слышались столкновения заклинаний и крики, люди всеми силами противостояли этому набегу.       Блэк пошёл другим путем, не тем, которым шёл к месту Лестрейнджей. Через несколько минут он находился на самой окраине Хогсмида, и оттуда решил аккуратно продвигаться к месту самых оживленных событий. Он пытался прикинуть, где могут находиться его друзья, но долго искать их не получилось, – Регулус набрёл на самый очаг страшного действия, и почти пожалел, что ушёл от своего укромного места, однако тут же укорил себя за эгоистичные мысли.       Слева кто-то пустил в него оглушающее заклинание, но Регулус быстро его отбил. Укрываясь от периодических взрывов, Блэк снова ушёл в более тихий закоулок. Он не хотел сталкиваться с пожирателями. Что-то не давало ему пускаться в сражение, как это делали его одногодки и старше с других факультетов. Хотя одна сторона очевидно хотела надрать им задницы. Регулусу стало противно от мысли, что он боится быть замеченным на другой стороне. Боится, что родители узнают об этом от своих знакомых-пожирателей, которые обязательно донесут, если увидят, как наследник Блэк тягается силами с пожирателями смерти. Он снова себя возненавидел.       Внезапно он услышал быстрые шаги. Нет, бег. Чьи-то маленькие ножки быстро бежали по мокрой каменистой улице Хогсмида. Регулус притаился, ожидая, когда сможет увидеть бегущего, а сам направился в сторону приближающегося из-за угла звука.       Он увидел бегущую Пандору Олливандер. Она была без шапки, в расстегнутом пальто и палочкой в руке. Щёки горели красным румянцем, она быстро дышала. Чуткая девушка не могла не заметить фигуру справа от себя, а как только поняла, что это Регулус, резко развернулась и побежала прямо к нему.       Пандора подбежала к Блэку и крепко его обняла, почти что без сил повиснув на нём. Регулус обнял её своими замёрзшими руками, радуясь, что его подруга в безопасности и рядом с ним.       – Мерлин, какой ужас... – всхлипнула Пандора на плече Регулуса. – Это просто ужасно! Там... трупы...       Она разразилась рыданиями. От чужих слез в горле Регулуса встал ком. Он продолжал её крепко держать, не смея отпустить. Блэк понятия не имел, как ему стоит успокоить подругу. Он просто не умел подбирать подходящих слов, поэтому просто сказал:       – Всё будет нормально, всё будет хорошо. Где остальные? – спросил Регулус, пока Пандора впивалась тонкими бледными пальцами в его пальто.       Она немного ослабила хватку, но продолжала держаться за плечи Регулуса, и, немного отстраняясь, сказала:       – Они должны быть где-то в районе пятого и шестого квартала, недалко отсюда... Мы разделились, когда прогремел взрыв, я просто потерялась в этой пыли, Мерлин, я так испугалась.       Она снова заплакала, и Регулус просто приобнял её.       – Нет времени, их надо найти. – Пандора постаралсь добавить своему голосу силы и мужества, но каким бы низким и уверенным она не пыталась его сделать, он всё еще оставался хриплым и дрожащим.       Блэк кивнул, и, продолжая приобнимать Пандору за плечо, они продолжили путь в сторону пятого квартала, который находился не очень далеко от их нынешнего местонахождения. Олливандер продолжала крепко прижиматься к Регулусу, пытаясь успокоить дыхание и все ещё редко всхлипывая.       По пути им не попался ни один пожиратель смерти, по крайней мере, Регулус, который был крайне осмотрителен, не заметил ни одного. Прочесав весь пятый квартал они никого не нашли. В шестом тоже. И только дойдя до восьмого, под тёмным коротким длинным мостом, лежащим над узкой замёрзшей рекой, они заметили двое студентов, – Барти и Сольвейг.       На лице Барти уже издалека читалось беспокойство. Он ходил под каменным мостом, сжимая палочку так сильно, что белели костяшки на правой руке. Сольвейг, в отличии от Барти, сидела на небольшом участке земли прямо под мостом, гораздо более расслабленная.       Барти отвлёкся и скрылся в тени моста, из-за чего Регулус и Пандора потеряли его из вида, но они продолжали идти к цели. В момент когда они спускались к замерзшей реке, – Регулус поддерживал Пандору, чтобы она не скатилась по грязи вниз и не упала, – Барти выпрыгнул из-под тени моста, направив на них палочку.       – Не двигаться! – громко сказал он, не успев даже разглядеть, кто был перед ним.       Регулус инстинктивно поднял палочку:       – Спокойно!       Они застыли друг напротив друга. Барти громко выдохнул, отворачиваясь, а когда оба пришедших оказались на твёрдой почве, то бросился к Регулусу, сжимая его в самых крепких объятиях.       Второй раз за такое короткое время слегка обескураживал Регулуса, но он всё понимал. Он в ответ обнял Барти.       – Проклятье, мы все так испугались, когда обнаружили, что ты оторвался от нас.       Снова слова Барти заставили что-то щёлкнуть внутри Блэка.       – Фух, Пандора... Мерлин, как хорошо, что вы снова все на месте.       Втроём они пошли под мост. Сольвейг уже была на ногах и бросилась к Пандоре. Олливандер снова отдалась рыданиям – Регулус был слегка этим сведён с толку, ведь он знал Пандору как сильную, смелую девушку, которую было сложно пробить на слезу.       Обнимая подругу, Сольвейг уселась с ней на землю. Регулус увидел у неё маленькую полуторалитровую стеклянную банку с синим огоньком, тепло от которой распростронялось даже до него, стоящего в двух метрах от банки. Подруги шептались о чем-то, но Регулуса это уже не касалось.       – Где ты был? У тебя кровь на лице, всё в порядке? – Барти обеспокоенно спросил у Регулуса, держа за плечо и усаживая его ближе к огню напротив девочек.       – Да так. Один из пожирателей попал заклинанием, пришлось потратить время, чтобы удрать от него. У вас всё в порядке?       – Да, мы все целы. Мерлин, Регулус, прости, мы не заметили в этой пыли, как ты исчез. – Пандора успокоилась, лишь глаза всё ещё были красные и опухшие от слёз.       Регулусу стало очень её жаль. Он отрицательно мотал головой:       – Нет, нет, не бери в голову, всё нормально.       Пандора слабо улыбнулась, снова протерев глаза рукавами пальто. Она опять посмотрела на Регулуса, но уже более знакомым взглядом, который Блэк так хорошо знал.       С пять минут они сидели в полной тишине, переваривая всё, что с ними произошло. Регулус не мог выкинуть из головы молодую чету Лестрейнджей, всё время вспоминая, как Белла легко прикончила человека. Её смех всё ещё звучал в голове, и Регулус был невероятно благодарен Барти, когда тот прервал тишину.       – Какого чёрта? – он издал нервозный смешок.       Барти посмотрел на Регулуса, будто тот мог что-то сказать. Но Блэк лишь пожал плечами, положив левую руку на колено, а в правую взял палочку и начал ковыряться её концом в лежащих камнях.       – То есть... зачем они здесь? – тише повторил Барти, уводят взгляд. – Неужели просто... напугать? и убить несколько маглорожденных?       – Это невыгодно. – коротко сказал Регулус.       Все трое подняли свои головы и посмотрели на Блэка. Они понимали, что он – единственный в этой компании, кто ближе всего к стороне пожирателей смерти – Лестрейнджи, Малфои, – его родственники являлись членами общества Тёмного Лорда. Регулус это понимал. Он был действительно единственный из четырёх, который знал устои пожирателей, цели, мог предполагать ход их решений, так как постоянно тем или иным образом находился в их обществе, например, во время многочисленных визитов. Также это были друзья его родителей, приходящие в гости, родственники. Множество рассказов от старших заставили невольно понять и запомнить их историю и структуру. Блэк понял, что от него ждут продолжения монолога, поэтому собрался с мыслями, и продолжил:       – Хогсмид это не то место, где можно устроить набег ради набега, просто перебить несколько маглорожденных и уйти восвояси, как они привыкли делать на улицах Англии.       Он вспомнил слова Беллатрисы о каком-то деле, сказанные сегодня ей. Но никаким образом Блэк не хотел подать виду, что сегодня он встретил кого-то из пожирателей.       – Когда подорвали Министерство, то понятно, что сделано это было для устрашения. Пробраться туда достаточно легко, также легко заложить несколько взрывных заклятий, и – пожалуйста.       Это Блэк понял хорошо из подслушанного в Малфой-мэноре разговора, когда все опровергли необходимость того подрыва, раскрыв все риски.       – Тратить силы и рисковать, зная, что под боком сидит Дамблдор, а после первого взрыва сюда принесётся аврорат – просто глупо, и они все это понимают. Очевидно они преследуют какую-то цель, и чтобы добиться её, им приходится отвлекать людей таким способом. Определённо им нужно было что-то. Или даже кто-то. И пока одна часть пожирателей устраивает саботаж, другая по-тихому проворачивает всё необходимое. А убийства – это просто небольшое дополнение. Ради удовольствия. Маленькая выгода.       Регулус закончил монолог-размышление, продолжая пялиться в одну точку – на мелкие камни, которые всё это время он перекидывал концом палочки.       Чувствовалось, как каждый из троих слушающих напряжённо о чём-то думает.       – Хотя они хотели залечь на дно... на какое-то время. – медленно добавил Регулус. – хотели... но, видимо, планы изменились.       После этих слов Сольвейг палочкой усилила немного подзатухший огонь и тепла стало больше. Взрывов давно не было слышно и студенты наслаждались тишиной, решив ещё подождать. Рана и кровь на виске Регулуса уже высохла, стягивая кожу. Левая рука, за которую его схватил Рудольфус со временем стала ныть только сильнее, и это было очень некстати, так как Регулус был левшой. Здоровой рукой он дотронулся до места, за которое его ухватил Лестрейндж, и сразу пожалел об этом, потому что любое прикосновение стало причинять сильную боль.       – Вот такой вот выходной... – протянул Барти, на что Регулус и Сольвейг усмехнулись, но при виде, как обеспокоенно заёрзала Пандора, сразу пожалели об этом.       – Может, стоит двинуть? – продолжил Барти.       – Зачем? – в ответ спросил Регулус.       – Я понимаю, что мы здесь хорошо сидим, но долго так продолжаться не может. Мы здесь сидим второй час, а снаружи вроде как всё тихо.       Барти с одной стороны был прав – взрывов и криков больше не было слышно, но и они находились достаточно далеко от места действия, чтобы слышать абсолютно всё. Стало действительно тихо. Казалось, что всё закончилось.       – Можно пойти посмотреть.       Блэк встал, отряхиваясь. За ним встали все остальные. Они уже более-менее успокоились и всем крайне надоело сидеть на одном месте вот так, абсолютно безучастно и не зная, что происходит там. Хотя сидели они очень хорошо.       Компания выдвинулась к центру, не зная, чего ждать и там ли ещё пожиратели, хотя почему-то были уверены, что их уже нет. Время уже приближалось к пяти часам вечера, солнце стало опускаться к горизонту. Улицы Хогсмида встречали студентов обычной тишиной, только теперь на земле вперемешку с грязью и слякотью блестели осколки стекла, камни, деревянные доски. За пару часов пожиратели знатно подразрушили деревню.       Вскоре на пути им начали попадаться люди – в грязи, крови, с серьёзными лицами. Они возвращались к своим полуразрушенным магазинам и домам, медленно перебирая ногами, пытаясь осмыслить произошедшее. Они прошли мимо женщины, сидящей на крыльце дома и обнимающей обездвиженное тело мужчины, стеклянные глаза которого были широко распахнуты и смотрели в пустоту. Его лицо было бледно, по лбу стекала тоненькая полоска густой крови. Женщина беспрестанно качалась из стороны в сторону и всхлипывала, но в какой-то момент она разразилась громким плачем, криком, режущим душу, прижимая чужое тело к себе.       Регулус отвернулся. Никто из них старался не смотреть на это. Описать чувства Блэка было сложно. Он ненавидел пожирателей. Всей душой. Ненавидел Тёмного Лорда и не понимал, как можно совершать такое.       Постепенно они вышли на главную площадь. Пожирателей не было. Всё погрузилось в тишину. Тряпками волшебники накрывали трупы.       – Нет! Не-е-е-т! – прокричал женский голос.       Все повернули голову в её сторону. Женщина нависала над лежащим телом, держа голову рукой. Её волосы, когда-то аккуратно собранные, рассыпались. Лицо было искажено, слёзы ручьём стекали по её щекам. Регулус присмотрелся – лежащим был совсем юный парень, наверное, на год или два старше него. Около мёртвого тела лежал Хаффлпаффский шарф, руки были неестественно изогнуты. Тот ли это студент, о котором говорила Беллатриса? Тошнота приступила к горлу, но Регулус подавил позыв также быстро, как он появился.       Дорога к Хогвартсу была свободна. Студенты стекались к замку. Некоторые из них были с родителями, которые по видимому, работали в аврорате или состояли в Ордене Феникса.       – Уходим отсюда. – сказал Барти.       Его брови были сдвинуты к переносице и всё лицо было крайне напряжено. Никто ничего не ответил, но все продолжили пробираться к главным воротам деревни.       Сквозь скопления людей пролезать приходилось боком, извиняясь каждую минуту. Случайно Регулус увидел знакомые лица – семья Поттеров. Флимонт Поттер работал в Министерстве, а Юфимия была целителем. Как знал Блэк, никто из них не был членом аврората, что могло означать, что они состоят в Ордене Феникса.       Юфимия плакала, обнимая Джеймса и... Сириуса. Поочерёдно она целовала их макушки, прижимая к себе. Крепко обнимая их, она что-то говорила, поглаживая по головам и спинам, никак не смея их отпустить. Словно двое сыновей, двое братьев они стояли около неё, не отходя. Флимонт стоял рядом, за плечи держа Римуса Люпина и что-то говоря ему, пока тот кивал. Питер Петтигрю с обеспокоенным лицом озирался вокруг, и Флимонт иногда обращался и к нему.       Миссис Поттер наконец-то отпустила студентов, и неожиданно она посмотрела на Регулуса. Её лицо было обеспокоенным, слёзы ещё не успели высохнуть. При виде Регулуса она вдохнула, задерживая на слизеринце своё внимание. Лицо её на секунду изменилось, будто она вот вот была готова спросить у него – всё ли в порядке. Но Регулус был далеко. Достаточно далеко, чтобы что-то от неё услышать. Он лишь увидел её мягкие черты лица, увидел её материнскую любовь, исходящую к окружающим ещё людям. Тёплые карие глаза и мягкие тонкие руки, которые никак не могли отпустить Джеймса и Сириуса и держали их за предплечья.       Регулус быстро отвернулся и продолжил пробираться сквозь толпу к остальным, от которых опять немного отстал. Но посмотрев на Барти, Блэк в ужасе понял, что тот всё же заметил, куда смотрел Регулус. Но, спасибо Мерлину, ничего не сказал. По крайней мере сейчас.       Горькое чувство снова поселилось в его груди. Регулус был рад, что Сириус нашёл себе семью. Семью, где его не будут наказывать за малейший проступок, где никто не будет на него давить. Не будут просить постоянно расправлять плечи и разглаживать воротнички и рукава рубашек, не позволяя малейшего недостатка. Никто не будет поправлять твою речь или заставлять говорить по-французски. В семье, где дома не обязательно соблюдать все правила этикета, начиная от громкости шага, которым ты ходишь и заканчивая последовательностью ложек и вилок на столе.       Пока Регулус думал об этом всём, они уже дошли до стен замка. На входе стояли учителя и медсёстры их больничного крыла, отлавливая студентов чтобы убедиться, что всё в порядке, отвести в больничное крыло, или чтобы отправить их к обеспокоенным родителям, которые уже либо приехали в Хогвартс за своими детьми, либо были на пути.       Вчетвером они быстро проскочили в замок, хотя Регулуса, на виске которого красовалась, оказывается, достаточно большая рана от стекла с запёкшейся до самого подбородка кровью, пытались сопроводить в больничное крыло, но тот уверил всех, что дойдёт сам и беспокоиться не стоит.       Его отпустили, но Блэк не держал направления в то место. Пандора и Сольвейг отправились к своей башне, а Барти с Регулусом отправились в подземелья. Регулусу было необходимо переодеться, умыться и прийти в себя.       – Ты в порядке? – спросил Барти, когда они уже вошли в свою комнату.       – Да.       Регулус ушёл в ванную первым. Он закрылся на защелку, посмотрел в зеркало. На левом виске была утренняя рана – она оказалась больше, чем Блэк мог себе представить. Водой Регулус оттер присохшую кровь, случайно задел тонкую корочку, успевшую образоваться и кровь снова потекла по щеке.       – Чёрт. – прошептал Регулус, прикладывая к виску обрывок бинта, ждя, пока остановится кровь.       Горячая вода помогла снять груз этого дня. События всё ещё кувырком проносились перед глазами и потребуется ещё несколько дней, чтобы они встали на свои места и перестали перекрывать остальные мысли. Да, он ещё не понимал этот день. Всё произошло словно сон. И он не хотел думать об этом кошмаре.       Выйдя из ванной и пропуская туда Барти, Регулус сел на кровать. Резко заболела голова и в ушах зазвенело. Он протёр глаза руками, словно это поможет сфокусировать зрение, но левая рука снова больно запульсировала. Блэк откинулся на кровать и закрыл глаза. В ванной шумела вода, ветер свистел сквозь приоткрытую форточку. Голова теперь болела ещё сильнее, и Регулус понял, что теперь ему действительно необходимо дойти до больничного крыла, иначе сегодня он вряд-ли заснёт, но всё ещё не хотел торопиться.       Барти вышел из ванной, выпуская за собой столп пара. Они не сказали друг другу ни слова. Блэк лежал, плавая в своих мыслях, Барти, вероятно, тоже.       Регулус был неправ. Он заснул через двадцать минут после того как лёг и проспал целых три часа. Лишь почти в девять, незадолго до воскресного отбоя он открыл глаза. Он уже было подумал, что голова прошла, но ситуация лишь усугубилась.       – Я дойду до больничного крыла. – еле шевеля губами сказал Регулус. – Голова раскалывается.       Блэк приподнялся на правом локте и кое-как встал.       – Я с тобой. – сказал Барти, застёгивая рубашку.       – Зачем?       – Я не выдержу сегодня один. – тихо заключил Крауч.       Блэк слегка кивнул головой, понимая, что имеет в виду Барти, и открыл дверь. Сразу же оба услышали звуки гостиной. Студенты не собирались засыпать. Множество, кто сейчас сидел в гостиной в той или иной степени стали свидетелями сегодняшнего инцидента.       – Я видел, как он раз, два, с другой стороны и ПШУХ! – Андре Кэрроу жестикулировал, имитируя какого-то пожирателя. – Это был Борвард. Он меня узнал, и прикрыл, разрешая понаблюдать, как он расправился с шишкой-грязнокровкой из Министерства. Тот отбивался лихо, но... безусловно был испуган. Крыса.       Кэрроу был невероятно горд своим положением, которое сегодня занял. Рядом на диване сидел Нотт, уголки его губ были приподняты. Как бы Кристиан не скрывал улыбку, ему было интересно слушать историю Кэрроу. Нотт заметил Барти и Регулуса, махнул им рукой. Регулус никак не ответил, Барти лишь кивнул.       На стенде у выхода было сообщение – уроки отменяются в понедельник и во вторник. Ещё бы. Ещё два выходных, чтобы окончательно прийти в себя. Регулус был рад отмене уроков, но цена её была слишком высока.       Студенты не обращали внимания, что скоро отбой. Кому интересен отбой в такое время? В коридорах было куда тише, чем в гостиной Слизерина. Когда студенты поднялись из подземелья, то и дело стали замечать незнакомых взрослых людей – членов Министерства, чьих-то родителей. Хогсмид был покинут, но слёзы и горе дошли и до замка.       В больничном крыле было тише, чем можно было предполагать. Только двое или трое студентов обессилено лежали на больничных койках, прикрытые ширмами, а на стульях рядом с кроватями сидели родители.       Мадам Помфри спешно раскладывала бумаги по ящикам около своего стола. Ей было около пятидесяти лет, но выглядела она немного старше. Кто знает, сколько ей пришлось увидеть, сколько потерять? За её худой и хрупкой фигурой таились невероятная выдержка и характер. Более двадцати лет она служит Хогвартсу. Регулус её хорошо знал – на первом курсе она несколько раз вправляла ему вывихи, он часто заходил за обезболивающим для головы, и в целом, мадам Помфри он любил. Барти целитель знала тоже очень хорошо, хотя если Регулус все же чаще приходил за таблетками, то Краучу всегда нужно было вправить сломанный нос или вывих, которых тот заработал больше чем Регулус. Барти чаще появлялся в стенах больничного крыла, с целью исправить последствия какого-то заклинания, типа постоянного роста волос на голове, туманная туча вокруг головы и прочие неприятности, которые он зарабатывал себе, с кем-то ссорясь или ругаясь.       Регулус и Барти были у самого стола мадам Помфри, когда она появилась из-за шкафов.       – Добрый вечер, мальчики, что вы так поздно? – она перекладывала пробирки и документы.       Барти поздоровался, но уже отвлёкся на больничный стенд со старыми фотографиями. Регулус ничего не успел сказать, как мадам Помфри подняла на него глаза и поспешно произнесла, буквально прочитав состояние Регулуса по его лицу:       – Таблетки. И рана на виске. Сядь на стул. – она резко и решительно куда-то пошагала, после того как указала на стул около стены.       Регулус сел, откидывая голову на стену. Её холод он почувствовал своей макушкой. Больничное крыло тускло освечивалось там, где стояли кровати, и лишь над столом Помфри горел яркий фонарь.       Целитель вернулась, ставя стеклянный пузырёк с таблетками и стакан воды на стол около Регулуса. Блэк проглотил одну и запил её. Он привык пить две сразу – одна утоляла боль, а вторая уже помогала расслабиться, хотя в рецепте было написано принимать строго по одной. Такую фишку этих таблеток он обнаружил ещё в начале третьего курса, когда решил выпить сразу две таблетки. Помфри приступила к повторной обработке раны, потому что хотя Регулус остановил кровь, рана оказалась глубже.       – Просто кошмар... Как можно такое допускать? – бормотала Помфри, ловко делая свою работу. – Раненые, погибшие. Множество родителей намерены забрать своих детей на домашнее обучение, и они вероятно, правы. Как Дамблдор их не убеждал бы в безопасности, он не имеет права их остановить. Барти, ты как, в порядке?       – Да, со мной всё хорошо, спасибо. – Барти ходил вдоль стульев взял и вперёд, у него не получалось просто стоять на месте. – Как ваши дела? Много студентов сегодня пришли сюда?       Барти не мог оставаться в тишине слишком долго, поэтому пытался завязать разговор.       – Достаточно. Но, слава Мерлину, у большинства мелкие раны. Однако пятеро серьёзно пострадали, двоих почти сразу увезли в Мунго, трое пока что здесь. – она махнула головой в сторону больничных коек. – Но Эрнест Гордон... единственный погибший студент.       Она замолчала. Блэка окатило жаром. Единственный погибший студент. Погибший, от рук его кузины. То, как мадам Помфри сдерживалась, поражало Регулуса, хотя он не мог читать её мысли и знать настоящие чувства. Барти не решался продолжать говорить. Он вовсе отвернулся.       – Готово. – она заклеила рану, а затем посмотрела на руку Регулуса, замечая синяк на запястье, выглядывающий из-под кофты. – А что с рукой?       – С рукой? – непонимающе переспросил Регулус.       Теперь настал его черёд посмотреть на свои руки. Помфри взяла левую руку, поднимая рукав, и теперь Регулус вспомнил. Когда она слегка надавила, руку пронзила боль. Пока он ничего не делал своей левой – он ничего не чувствовал, а после того, как заснул – вовсе забыл о ней.       – Да, с левой рукой. Огромный синяк! Как будто кто-то сжал её. С невероятной силой.       Она вновь отошла. Блэк вспомнил сцену с Лестрейнджами.       Пока Регулус думал о прошедшем дне, который, казалось, случился много недель назад, хотя от того момента его разлучали лишь несколько часов, Помфри быстро охлаждающим бинтом замотала место, за которое когда-то с бешеной хваткой схватился Рудольфус, и крепко затянула бинт.       – Теперь, я надеюсь, точно всё. – она стала убирать все свои вещи. – Я, конечно, рада вас видеть, но лучше бы вы появлялись здесь реже. Особенно ты, Регулус. Стоит задуматься о своём образе жизни. Я понимаю, учёба, плотное расписание занятий. Я знаю о твоих успехах, но всё же.       Регулус вставал, чувствуя приятный холодок на виске и запястье, но ничего не ответил на слова Помфри. Её голос был нравоучительный и строгий, но одновременно по-своему мягкий и ласковый.       Блэк убрал в карман очередной пузырёк с таблетками. Они распрощались и Барти с Регулусом покинули больничное крыло.       Время – десятый час, но некоторые студенты всё ещё бродили по коридорам. Встретив старосту Рейвенкло, слизеринцы узнали, что комендантский час перенесли сегодня на одиннадцать вечера, что было очень кстати. Ни Барти, ни Регулус не хотели возвращаться в гостиную Слизерина сейчас. Поэтому они отправились прочь от подземелий, на самый верхний этаж замка – пятый, прямо к выручай-комнате.       В огромном зале, наполненном бесчисленными мелочами и старой мебелью, никого не было. Выручай-комната имела возможность запоминать расстановку вещей, которую когда-либо сделали её посетители, и теперь Барти и Регулус пробрались в своё укромное место, которое они обустроили на первом курсе и которое чем-то напоминало Блэку их с Сириусом уголок дома на Гриммо двенадцать, в котором они сидели, когда были совсем маленькие.       На широком матрасе, накрытом багровым покрывалом, лежало пять или шесть подушек. Рядом стояло потрёпанное, но очень мягкое кресло. Шкафы с одной стороны были сдвинуты так, что напоминали небольшую стену, ограждающую их от внешнего мира.       Регулус лёг. Опять лёг. И понял, что не хочет никуда отсюда уходить. Завтра будет выходной, и никто не станет их искать. Он вынул таблетки из кармана, достал одну и проглотил её. Первая уже действовала – голова словно никогда и не болела, а вторая начнёт только минут через пятнадцать, но теперь ждать не было проблемой.       Барти тем временем пошёл между гор коробок и ящиков, явно что-то выискивая.       – Что ты ищешь? – нехотя, закрыв глаза, спросил Блэк.       – У меня была пара бутылок огневиски... или одна, не помню... – прокряхтел Барти, поднимая что-то тяжёлое.       – Откуда у тебя ещё огневиски? – таблетка уже начинала действовать и всё волнение с болью окончательно ушло, и теперь Регулус чувствовал себя почти что прекрасно.       – Мне их дал Паркинсон, в благодарность за помощь, когда я его прикрыл от Макгонагалл...       – В сентябре? Когда Теренс и Розье нажрались как свиньи?       – Ну да. Паркинсон, в свою очередь, получил эти бутылки от Розье, который через Рабастана их купил. А Рабастан скупает хороший огневиски через кого-то ещё с седьмого курса.       Что-то тяжёлое упало на пол, Барти сильно выругался, но вскоре вернулся к Регулусу, держа бутылку огневиски.       – Напиваться почти всегда плохая идея. Но прости, Регулус. Я хотел подождать до своего дня рождения, но апрель так нескоро, поэтому, вот.       Бутылка огненного виски стояла на полу около тонкого матраса. Барти сел рядом с лежащим Регулусом и стянул ботинки, оставаясь в одних носках. Он приглушил свет лампы, чтобы тот не бил в глаза, и потянулся за бутылкой.       Он быстро откупорил крышку и незамедлительно сделал небольшой глоток, передавая бутылку Регулусу. Сначала Регулус пить не хотел, так как вторая таблетка сделала своё дело, приглушая все чувства и эмоции, чего было достаточно, но всё же взял стеклянную бутылку и отхлебнул оттуда. Напиток сразу согрел горло, приятно растекаясь по всему телу. От крепкости на глаза выступили слёзы, Регулус упал обратно на матрас. То же сделал Барти.       – Это ведь он лежал в Хогсмиде, с шарфом Хаффлпаффа? забыл фамилию. Мёртвый. – спросил Барти.       – Да. – сказал Регулус.       Оба лежали с закрытыми глазами и теперь вдвоём вспоминали прошедший выходной. Через несколько минут тишины Регулус поднялся и сделал второй глоток, который пошёл гораздо легче, но всё ещё так же приятно согревал. Перевязанной рукой он протянул Барти бутылку обратно, тот тоже сделал глоток и они снова легли. Оба чувствовали, как действует крепкий напиток. Оба окончательно расслабились и теперь могло спокойно и без задних мыслей обсуждать этот день.       – Ты страшно побледнел, когда мадам Помфри упомянула имя этого...       – Гордона. – закончил Регулус.       – Да.       Блэк уже ничего не чувствовал. Ему было наплевать. Он был готов рассказать всё, лишь бы не тащить этот груз на себе.       – Беллатриса его убила. Моя кузина. Кстати, я её сегодня видел. Мы славно поболтали...       Регулус усмехнулся и почти что рассмеялся.       – Что? – еле-еле, на выдохе произнёс Барти.       – Да... Она и её муж Лестрейндж поймали меня, когда я уматывал от пожирателя. Вот это, – он поднял перебинтованную руку, – Это сделал Лестрейндж.       – Твою мать... – Барти поднялся на локте и посмотрел на Регулуса.       Тот лишь почувствовал его взгляд, так как лежал с закрытыми глазами.       – И она рассказывала, как прихлопнула сына Гордонов... и кого-то ещё. Она смеялась. Хохотала во весь голос.       Блэк открыл глаза, посмотрел на Барти. Алкоголь стал действовать на мозги, поэтому Регулус улыбнулся, чего не сделал бы, если не выпил бы. Да и если бы он не выпил – вряд-ли смог бы даже это рассказать. Он поднялся, забирая бутылку из рук Барти и делая третий глоток, гораздо больше предыдущих двух.       Слизеринец зажмурился. Виски ударило в голову окончательно, началось приятное головокружение. Но найдя в себе силы он посмотрел прямо в глаза Крауча:       – Ни слова. Никому. Слышишь? Ни-ко-му.       Крауч лишь кивнул, принимая бутылку от Блэка. Регулус снова лёг, поправляя волосы рукой и снова закрыв глаза. Он задел белый пластырь на виске, очередное напоминание об этом дне, но сейчас ему легко удалось не воспринимать это близко к сердцу. Голова была пуста. Ни единой мысли. Незнакомые ощущения, появляющиеся лишь при воздействии второй таблетки или алкоголя.       – Ненавижу всё это. – тихо сказал Барти, наклоняясь и упираясь лбом в плечо лежащего Блэка.       – Это будет ждать нас после Хогвартса. – безнадёжная правда была неприятна, но в этот вечер её удалось перенести легче.       Регулус чувствовал дыхание Барти. В последнее время оба убедились, что ни с кем рядом им больше не будет так хорошо, как сейчас вдвоём. Блэк в этот вечер не чувствовал себя одиноким.       Сделав ещё по паре глотков, маленькая бутылка огневиски оказалась почти что пустой. Они не знали, сколько времени – наступил ли комендантский час или нет, понедельник ли уже или все ещё воскресенье? Сил тащиться через пять этажей вниз и в подземелья, а потом подниматься снова вверх в комнаты казалось безумием после целой крепкой бутылки на двоих.       Обоих клонило в сон и оба посчитали, что сегодня они поместятся на этом тонком матрасе, накрывшись каждый своим одеялом. Регулус и Барти быстро заснули под высокими сводами выручай-комнаты, забыв обо всём. И наплевать, если кто-то найдёт их утром. Пусть попробуют пробраться сюда для начала, если всё же осмелятся прошарить эту комнату после треклятого воскресенья.