***
У всех студентов Хогвартса начался долгожданный выходной, а Регулус уже в восемь утра был в классе зельеварения. Впереди были минимум шесть часов работы, и Регулус не хотел засиживаться до самого вечера. Спустя два часа оказалось, что приготовленный вчера раствор на удачу получился идеальным, и ему не придётся делать вторую порцию, а следовательно, воскресенье остаётся заслуженным выходным. В три часа дня Регулус взял пробирку, наполненную прозрачным как слеза зельем, и посмотрел на неё перед светом. Идеальная консистенция, практически без запаха. Регулус оглянулся в поисках чего-то, на чём можно было бы проверить действие. Что-то маленькое, на что уйдёт мало зелья. На глаза попалась небольшая урна, из которой торчала свёрнутая газета "Ежедневного пророка". "Наконец-то от него будет хоть какая-то польза", – подумал Регулус и достал практически из пустого ведра, не считая нескольких скомканных бумажек на дне, газету. Неспеша развернул её, нашёл первую колдографию – со снимка на слизеринца смотрели неизвестные ему лица, перглядывались между собой и улыбались самыми широкими улыбками. Они выглядели как какая-то новая начинающая музыкальная группа, полная вдохновения и надежд, а среди их песен сплошь и рядом находились клишированные и однообразные песни. Но "Пророк" был нужен Блэку не для чтения. Ему нужна была лишь живая фотография. Разложив лист газеты на столе, Регулус поднёс тонкую пробирку над ней, и недрогнувшей рукой проронил небольшую каплю в самый центр чёрно-белого снимка. С две секунды движение сопровождало колдографию, но внезапно жизнь покинула фото и теперь её было не отличить от обычной магловской фотографии. Сработало. Этот элементарный пример был доказательством, что всё сделано верно. Чувство эйфории внезапно охватило Регулуса. Желание проверить зелье на чем-то более крупном возрастало с каждой минутой. Регулусу хотелось остановить огромные часы в холле зала, поймать какого-то человека и пролить на него каплю зелья статичности. Может быть, когда он отдаст его Слизнорту, тот пожертвует какую-нибудь более крупную вещь, чем колдографию, для научного эксперимента. Но Регулус сначала хотел проверить своё творение сам. Недолго думая он убрал первую пробирку в ящик – образец для Слизнорта, а остатки в котле решил собрать и оставить себе. Сказать честно, студентам запрещалось выносить зелья из класса зельеварения. Все остатки с доньев котлов, как правило, утилизировались. Но Регулус всегда носил с собой две-три пустые прочные пробирки, хотя никогда не имел необходимости забирать свои зелья с собой. Но сегодня настал звёздный час запасливости Регулуса. Пока первая пробирка отправилась в коробку, вторая нелегально покинула пределы классной комнаты. С невозмутимым лицом Регулус закрывал класс, затем отдал ключ Филчу. Пытаясь не обращать внимания на воющий желудок, Регулус быстро забежал в свою комнату, а затем тут же пошёл прямо к выручай-комнате. За стенами школы сегодня бушевала зимняя пурга, и многие студенты вместо похода в Хогсмид либо бездумно шатались по коридорам, либо сидели в своих гостиных. Особенно ответственные студенты проводили выходные часы среди высоких библиотечных шкафов. Дойдя до пятого этажа основного корпуса Блэк пошёл прямо по длинному широкому коридору. Впереди была потайная дверь, через которую в комнату попадала основная часть студентов. И лишь немногие знали, что у Выручай-комнаты есть минимум три дополнительных двери, ведущих в более маленькие выручай-комнаты, являющиеся неким дополнением к привычному большому помещению. Потолки там были также высоки, но по размерам каждая из комнат была минимум в четыре раза меньше. Однако возможностей у таких выручай-комнат было ровно столько же. Регулус свернул мимо "официальной" двери направо, обогнул угол, поймал взглядом старый гобелен, а прямо за ним в голове представил дверь, которая тут же появилась. Холодная каменная стена пропустила студента внутрь. Как обычно комната встретила входящего горами чужих забытых вещей, оставленными когда-то в Хогвартсе, старой мебелью, кучей выдуманных юными умами вещами, одним словом – ненужным барахлом, среди которого Регулус надеялся найти что-то подходящее для проверки. В его голове вариант обычных часов выглядел скучно и банально, ведь часы можно было остановить и так, любой механический фотоаппарат казался таким же неинтересным, ведь в истории зельеварения именно этим зельем останавливали огромные процессы – начиная от остановки целых магических локомотивов и заканчивая блокировкой возможностей маховика времени, оставляя путешественника во времени в безвыходной ситуации порой на много лет (ведь, к сожалению, один человек не может использовать два разных маховика, чтобы переместиться из настоящего в прошлое или будущее и обратно). Зелье Регулуса априори не могло быть таким сильным и его хватка – максимум час, потому что в Хогвартсе, безусловно, большое разнообразие трав, корней и прочих, но не все они достаточно сильные для таких эффектов. Всё же это доставляют в кладовые для обычных студентов. Регулус блуждал среди гор до тех пор, пока на глаза не попалось маленькое зеркало. Оно умещалось в ладони Блэка и сперва создавалось впечатление, будто в нём нет ничего примечательного. Но такое же зеркало было когда-то у его бабушки Ирмы, и Регулус прекрасно помнил, что она могла им делать. Лонгфильд. Летнее поместье Блэков. Регулус мог поклясться, что Лонгфильд – это наипрекраснейшее место, находящееся вдали от людей, на одинокой огромной равнине, полной садов и мелких фонтанов, окружённой бескрайним сосновым лесом. В середине стояло их светлое, абсолютно противоположное дому на Гриммо 12, поместье. Всего два этажа светлого камня, тёмно-зелёные ставни, широкие окна, пускающие максимум солнечного света, зелёно-коричневая крыша и огромный плющ, разрастающийся от года к году, всё больше и больше по стенам и крыше этого здания. Регулусу восемь лет, он сидит около своей бабушки Ирмы Блэк, в девичестве Крэбб. Её не станет через два года, и это будет первая большая потеря в его жизни. Но пока что худенький мальчик в коричневых шортах до колен и летней рубашке с короткими рукавами сидел на подлокотнике мягкого тёмно-бордового кресла, на котором спокойно и благородно сидела его бабушка. Регулус очень хорошо её помнил. Тонкий крючковатый нос, дряблое лицо и шея, всё изрешечено мелкими морщинами, но её светлые зелёные глаза, такие внимательные и цепкие, но одновременно нежные и тёплые, не давали думать о том, что эта женщина очередная уставшая старуха. От неё пахло миндалём и запеченными яблоками с корицей, перебивая запах старости. Ирма была хозяйкой Лонгфильда, так как в силу возраста уже не могла да и не хотела вести активную светскую жизнь, поэтому почти сразу после смерти мужа, дедушки Регулуса и Сириуса – Поллукса Блэка, обосновалась в Лонгфильде окончательно. В руках у Ирмы находилось маленькое зеркальце. Оно было отчищено до самого блеска, – серебру, обрамлявшему зеркало, так и не удалось почернеть, на самом зеркале не было ни единой царапины, и хотя этой вещице было достаточно много лет, с незнания можно было бы сказать, что это какая-то недавно обретённая новинка. – Это зеркало подарил мне мой очень старый друг. – нежным певучим голосом сказала Блэк. – Его сейчас нет в живых, но память о нём остаётся в этом зеркале. Она провела рукой над поверхностью, но не докоснулась до неё. Регулус в задумчивости смотрел на отражавшийся в зеркале потолок. – Через это зеркало можно наблюдать за происходящим в других местах. Но оно будет работать только в благих намерениях, и никогда не поможет в злых помыслах. – она задумалась. – Оно помогло мне растить вашу мать, Альфарда и Сигнуса. Я всегда могла посмотреть, где они находятся и всё ли у них хорошо. Но только в пределах нашего дома. Теперь она провела рукой второй раз, и отражение потолка пропало. Область зеркала затуманилась, перестав отражать окружающий мир, а как только тёмные облака стали рассеиваться, появилась картина сада. То был задний двор поместья – многолетние массивные деревья со свисающей тяжёлой кроной покрывали каменистую дорожку, извивающуюся между густых кустов, образуя вечную тень. Под кустами малины расположилась старая потёртая скамейка, на которой Регулус привык сидеть вместе с Медой и Сириусом. Могло казаться, что это обычная фотография, но внезапно справа показалась сёстры Блэк – Нарцисса, Беллатриса и Андромеда. Беллатрисе – самой старшей, было восемнадцать. Она была старше Регулуса на десять лет, и несмотря на большую разницу, Белла трепетно любила своего кузена, хотя тот и находил её странноватой. Нарцисса, или Цисси, была на год младше старшей сестры – ей было семнадцать и впереди у неё был последний год в Хогвартсе. Последняя и самая младшая – Андромеда, или просто Меда, как все привыкли её называть, самая любимая среди троих кузина, была наверное, совсем еще девочкой, пятнадцати лет, недавно окончившей четвёртый курс Хогвартса. Втроём они о чём-то шептались, а потом все вместе начинали звонко смеяться. Зеркало не передавало всех звуков, но можно было слышать лишь отдалённое эхо. Девушки мирно прошли и тут же скрылись, а Регулус, от изумления распахнув глаза, продолжал неподвижно сидеть и рассматривать зеркало. Теперь он замечал мелких птичек, а где-то на ветке пробежала и скрылась рыжая белка. – Полезная вещица, нашла пару дней назад в старом чемодане. – произнесла Ирма. – Но не думаю, что теперь она мне так нужна. Да и барахлит оно в последнее время. Скоро совсем станет непригодным и сможет служить как обычное зеркало. Видел, как с первого раза оно никак не отреагировало. Регулус кивнул. Честно сказать, он находил эту вещь более чем бесполезной, и хотя сначала весьма впечатлился, после минуты раздумий он пришёл к выводу, что может быть, для присмотра за маленькими детьми, как его использовала бабушка это вполне полезная вещь, но в любом другом случае – не очень приятная, ведь ни о чём не подозревающие сёстры даже подумать не могли, что их вот так нашли, и это, должно быть, неприятно, – узнать, что кто-то за тобой проследил, пускай, и без плохих намерений. Зеркало вновь отправилось в число неиспользуемых вещей и поселилось на одной из полок в комнате бабушки. Как и говорила Блэк-старшая, к концу лета зеркало утратило все свои магические свойства и теперь могло только лишь отражать мир вокруг. Зеркало из выручай-комнаты было абсолютно таким же, как и зеркало Ирмы Блэк. Регулус совсем забыл о том дне, и лишь случайность заставила его вспомнить тёплые дни в Лонгфильде, до Хогвартса, когда они все были вместе и не было никакой войны. Любопытство заставило Регулуса взять зеркальце в руку. Он повертел его в своей руке, на задней стороне нашёл впечатанную надпись "Сильвер Штунд от мистера Миррорза". В том магазине были куплены и это зеркало, и вероятно, зеркало, подаренное бабушке. Ностальгическое тепло разлилось по телу. Блэк почти что забыл, зачем пришёл в выручай-комнату, но быстро расставаться с находкой не стал. Ему было интересно, работает ли зеркало. Правой рукой он провёл над ним, и его взору открылся берег перед Чёрным озером. На заледенелой воде кто-то катался на коньках, другие играли в снежки, некоторые просто прогуливались по заснеженным тропинкам. Буря уже закончилась, оставив после себя толстый слой свежего снега, и теперь Регулус видел красивый снежный пейзаж. Зеркало работало исправно, лучше некуда, и внезапно Регулус достал из сумки маленькую пробирку, оттопырил пальцами пробку и оставил маленькую каплю на поверхности зеркала. Эффект последовал незамедлительно – зеркало остановило показ действия, и теперь напоминало обычную фоторамку с обычной фотографией, где с два десятка маленьких человечков-студентов замерли в разных позах, не смея шевелиться. Сработало. Зеркало было возвращено на своё место дожидаться, когда эффект спадёт, а Регулус уже отвлёкся на другие объекты. На полке шкафа с детскими книгами (Мерлин знает, как они сюда попали и для чего) затаился школьный хрустальный шар для гаданий, точно такой же, какой использовался на уроках прорицания. Регулус никогда не любил гадания, пророчества и на уроках относился ко всему с крайним скептицизмом, принимая всё за глупость и бред. Если бы не умение выворачиваться из сложных ситуаций, то хороших оценок на этом предмете Регулус мог и не ждать. Однако сейчас он повертел шар в руках, поднапряг мозги и начал вспоминать, как они осваивали эти шары на третьем курсе. Если он сможет что-то разглядеть, а потом пролить зелье статичности, то эффект застывшего движения в облаках магического пара будет выглядеть очень красиво. Магический шар куда более сложен, чем обычное зеркало, и проверить зелье на нём гораздо интересней, – возьмётся ли оно так быстро, полностью ли остановит движение и на сколько его хватит. Так как мысленно заставлять шар что-то показывать бессмысленно, ведь Регулус не практиковал такое с первого семестра третьего курса, он навёл конец своей палочки на хрусталь, три раза произнёс элементарное заклинание неправильно и лишь четвёртая попытка увенчалась успехом, когда Блэк вспомнил точное звучание и движение заклинания. Под хрустальной оболочкой зародилось действие, фиолетовые пары, погоняемые слабым ветром внутри, наполнили шар. Пока что Регулус мог видеть только своё бледное искаженное отражение, поэтому он убрал палочку обратно и снова достал пробирку. Шар из рук переместился на поверхность старого обшарпанного стола. Фиолетовая дымка всё ещё заполняла пространство, лениво переливаясь разными оттенками фиолетового, но Регулусу большего и не нужно было. Большая капля упала на шар, а затем растеклась по его поверхности, сбегая вниз. Всё остановилось. Фиолетовые облака застыли во времени. Мягкие пушистые изгибы больше не могли двигаться, Регулус как можно внимательней присмотрелся к пурпурным переливам – он заметил, как в глубине прячется чёрный оттенок, так и не получивший возможности стать больше. Время застыло в шаре, и теперь он выглядел достаточно неплохо, думал Регулус, по крайней мере, гораздо лучше, чем когда он был прозрачен и напоминал о затхлом классе прорицания, до которого из гостиной так долго идти. Блэка немного удивило, что какая-то чёрная дымка смогла появиться, намереваясь что-то показать, как он помнил из учебников, но хрустальный шар также отправился на своё место, более не удосуживаясь внимания Регулуса. В пробирке осталось чуть меньше половины, и Блэк решил её сохранить у себя. Лишних зелий не бывает, думал он, и с чистой совестью убрал её в свою сумку, положив на самое дно. Замечательное окончание недели удалось. Теперь ближайшее занятие в понедельник. Регулус подойдёт к Слизнорту и предоставит драгоценное вещество.***
Субботний вечер Регулус провел в библиотеке. Он пытался доделать своё домашнее задание, но то и дело отвлекался. Через час у Регулуса было кое-как собранное эссе по истории магии и и еще более тяжело давшиеся развёрнутые ответы на тест по трансфигурации. Слизеринец сидел за столом, закатив рукава и откинувшись на спинку деревянного стула. Он всегда выбирал место вдали от рядов специальных парт, поставленных рядом друг с другом, так как не мог выдерживать присутствия стольких людей вокруг себя во время работы. Мягко горела жёлтая лампа справа от Регулуса, освещая лист пергамента с работой по Трансфигурации – тонким и острым почерком Регулус описал изменения строения объектов, разобрал четыре заклинания, в общем и целом – выложился по максимуму и ожидал наивысшего балла от работы. В тишине, прерываемой шорохом бумаги, скрипом перьев и редких перешёптываний, Регулус снова ушёл в свои мысли. Неожиданно мысль ударила по голове тяжёлым молотом: "Чёрт возьми, Регулус, ты в библиотеке! Как давно ты не сидел вот так без дела! Ты же знаешь, что тебе нужно сделать" Ну конечно. Неожиданные всплески магии, используемые как защита. Агрессия. Гнев. Невербально. Даже без заклинаний. Снова вспоминая злосчастный день, Регулус попытался вспомнить как можно больше ощущений и деталей, чтобы получить как можно больше опорных слов. Регулус встал, взял небольшой блокнот, который всегда использовал для каких-то записей (взглянув на которые Регулус постоянно думал, что со стороны это можно было принять за ежедневник душевнобольного, насколько всё казалось на первый взгляд бессмысленным) и вышел из своего укромного угла, оставляя все вещи там же, где они и лежали. Работу он убрал в сумку, поэтому по поводу её безопасности он не переживал. Если кому-то понадобится его перо или чернила – на здоровье, родители ежегодно дарят ему комплект качественной канцелярии на день рождения, который у него практически перед самым началом учебного года, – девятнадцатого августа. Сумку брать никто не будет. Наверное. По крайней мере, такого никогда не случалось или случалось, но крайне редко. Блэк вышел в центральный "коридор" библиотеки, думая, какая секция ему может помочь. Было несколько вариантов, и не размышляя долго Регулус отправился к первому стеллажу с табличкой "Защитные и оборонительные заклинания". В таких секциях, как правило, помимо теоретических книжек для студентов всегда можно было найти книги с различными историями, примерами из прошлого. За двадцать пять или тридцать минут Регулус успел просмотреть пять найденных книг, из них в одной он нашёл раздел "Невербальные заклинания: случайные случаи", быстро пробежался, убедился, что это не то, но на всякий случай записал страницу и книгу. После этого он долго блуждал в секции истории магии, где нашёл три или четыре книги посвящённых конкретно заклинаниям, и если две из них оказались невероятно муторными и нудными, то в двух других он нашел несколько похожих, но всё же не полностью, примеров. В секции "Защиты от Тёмных искусств" Регулус также не нашёл ничего нового, но успел отметить, что в запретной секции эта тема раскрывается куда интереснее, и спустя два часа блужданий (не думайте, что бессмысленных – Регулус успел найти много интересных книг, к которым обещал вернуться, в том числе была не только учебная литература, но и художественная волшебная), когда шея затекла, ноги и спина сильно устали, Блэк пришёл к немного поспешному выводу, что он вряд-ли найдёт что-то в этой библиотеке. Может, за стенами крайних шкафов, где открывается запретная секция, можно найти что-то интересное, но Регулус посвятит этому другой день. Или ночь. Регулус прочитал, что случаи всплесков магии весьма распространены. Некоторые были совсем слабые, некоторые – сильнее, и как правило, случались у маленьких волшебников до 9-10 лет. Он знал об этом, и сам сталкивался с этим как любой другой волшебник, но это не было похоже его нынешний случай. Куда более реалистичным казался вариант, включающий в себя воздействие сильного магического ядра, которое можно найти в таких чистокровных семьях, как в семье Регулуса, – невероятно древних, сохраняющих свою чистую кровь на протяжении столетий. Но Блэк не считал себя чем-то выдающимся, он был такой же Блэк как все – чистокровный, с благородными предками и огромным наследством, может быть только с другими взглядами, а тот вечер – какая-то случайность, корни которой он хочет найти. Хотя в душе он очень хотел отличаться от них. Регулуса, казалось, никогда не воспринимали всерьёз. Он был младшим сыном, когда-то всего лишь вторым наследником. Несмотря на то, что Сириусу грозят остаться без наследства, формулировка "единственный наследник" всё ещё неформальная и существует лишь для того, чтобы показать Блэку-младшему, что ему нужно быть куда более ответственным. Все считали его наивным, простым мальчиком, которым легко управлять, потому что Регулус всегда молчал и никогда не подавал лишних поводов для злобы. До недавнего времени. Внутри него что-то кричало: "Найди, продолжай искать и в конечном счёте – найди. Ничто не происходит просто так". Месяц, два, или год – Регулус будет посещать библиотеку до тех пор, пока не найдёт что-то стоящее и серьёзное. Может быть, он сможет испытать что-то похожее ещё раз, чтобы окончательно запомнить это чувство, потому что странная тревога и неугомонность сопровождали эту идею. Но сейчас Регулус собирался выспаться. Вернуться в комнату и скинуть груз первой учебной недели. Если погода завтра будет хорошая – он отправится в Хогсмид с Барти, может быть, с кем-то ещё, но он не очень этого хотел. С этими мыслями Регулус убрал блокнот, пополнившийся записями, собрал вещи со стола в сумку и вышел из библиотеки. Приятное трещание огней факелов вдоль стен успокаивало после тяжёлой мозговой работы. Тело уже привычно отягощала усталость, ноги медленным шагом шли по коридору к лестнице. Такие короткие прогулки по огромному замку – в сумраке, освещаемом настенными факелами, по почти что пустому коридору, где слышно мягкое стучание каблуков о каменный пол, расслабляли. Что не говори, но Регулус любил Хогвартс за такие минуты. Удивительный большой замок, полный сотен студентов и профессоров, иногда даёт возможность в полном одиночестве прошагать длинный, обычно заполненный людьми, коридор. Услышать свои шаги, вдохнуть запах холодного камня и тёплого огня, почувствовать себя дома. Ближе к большому залу снова стали слышны юные голоса. Регулус вернулся в большой мир замка. Как бы не хотел Блэк вернуться в свою комнату и уткнуться лицом в подушку, отстранившись от всего мира окончательно, пустой желудок оказался сильнее Морфея. К шуму большого зала снова пришлось привыкать после тишины. Здесь всегда бурлила жизнь, звучали звонкие голоса, ложки и вилки стучали по тарелкам и стаканам. Регулус как только оказался в просторном зале повернул направо и сразу же заметил в середине слизеринского Барти Крауча, рядом с которым сидел Кристофер Нотт, а напротив них, сидя спиной к стене находился Теренс Паркинсон. Издалека можно было понять, что беседа у них не вяжется, хотя Паркинсон и пытался как-то развеселить однокурсников. Блэк подошёл к группе друзей и сел рядом с Паркинсоном. Почувствовав, как ноги избавились от груза постоянного хождения, блуждания, Регулус глубоко вздохнул. Перебросив ноги через скамью, теперь он сидел рядом со всеми, как они делали обычно. – Не может быть. Регулус... как там твоё второе имя? – на смену широкой ухмылки Барти пришло слегка озадаченное лицо, но лишь на долю секунды. – Арктурус, – промямлил Блэк, потирая пересохшие глаза, опираясь локтями о стол. – Точно! Регулус Арктурус мать-вашу-гениальнейший-зельевар Блэк! Не может быть. Вышел в люди! – Барти сам посмеялся со своей шутки, а Регулус лишь прыснул, пытаясь не заснуть прямо на этом месте. Подперев двумя руками голову, Блэк не мог заставить себя поесть. Глаза закрывались, но Регулус продолжал через силу держать их открытыми. Он смотрел на Крауча. Всегда весёлый, полный оптимизма, и, казалось, никогда не дававший себе тонуть в омуте уныния. Прямые каштановые волосы, постоянно поправляемые рукой, живые большие светло-карие глаза, пускай и под ними успели поселиться синяки от недосыпа, всё ещё оставались полными огня. – Завтра ты будешь там же? – спросил Крауч с набитым ртом, имея в виду класс зельеварения. Теренс вопросительно посмотрел на обоих, а Регулус в ответ на вопрос Барти лишь помотал головой, дожёвывая рис. – Я всё сделал. – коротко добавил он после. – Сделал что? – поинтересовался Кристиан Нотт. Регулус лишь махнул рукой, не желая вдаваться в подробности, потому что к расспросам он не был готов, но его спас Барти: – Ох, Крис, как много ты упускаешь... Регулус теперь один из любимчиков нашего Горация, на равне со Снейпом... Регулус пихнул Барти ногой по ноге под столом, от чего Крауч громко ойкнул и обронил часть своего пудинга на себя. – Чёрт! Рег! Я шучу! – оттирая салфеткой с толстовки пудинг, но он снова улыбнулся. – Значит, завтра в Хогсмид? Регулус только пожал плечами. После ужина стало ещё тяжелей – такая внезапная сонливость всегда заставляла Регулуса, который иногда не замечал часов и своего состояния во время работы, врасплох. – Ты затухнешь, безвылазно учась. – подытожил Барти, испытывающе смотря на почти заснувшего друга. – Ладно. Да. Пойдём. – Крауч услышал ответ и успокоился. На стол упал вечерний выпуск "Пророка". Никто из четверых не торопился его брать, но Теренс Паркинсон, сидящий около Блэка, всё же взял газету и начал рассматривать титульный лист. – Министерство объявляет о поиске двух пожирателей смерти – Лигиуса и Мориуса Кампбеллов. – прочёл вслух Теренс. – вознаграждение за поимку или нахождение улик гарантировано. – Странно, мне казалось, что пожиратели улеглись на дно на какое-то время. – добавил Кристиан, без нужды поправляя лохматые волосы. – Вознаграждение это хорошо. – вставил слово Барти, особо не вникая в тему, так как все уже привыкли к первой странице пророка, суть которой не меняется уже несколько месяцев, – Если оно большое, я бы собственноручно отловил одного или даже двух. Регулус заметил косой взгляд Кристиана Нотта. И этот взгляд слизеринец понял сразу. Он, конечно же, помнил, кем был отец его однокурсника. И прекрасно помнил подслушанный разговор во время визита в Малфой-мэнор. Однако Барти продолжал есть, да с таким аппетитом, будто он не ел три дня подряд. Блэк тоже вернулся к своей тарелке, но невольно поднял взгляд и увидел лицо Кристиана. Тот явно собирался что-то сказать Барти. И явно что-то противоречащее сказанным ранее словам Крауча. Регулус хотел остановить пыл Криса, который, по видимому, заметил только Блэк, но всё же решил не торопиться, а промолчать. Ему было интересно, что скажет Нотт. – Ты сказал, отловить? – произнёс тёмноволосый слизеринец. Лицо Кристиана приняло надменное выражение. Крауч понял свою ошибку. Тарелка опустела, и теперь он вспомнил, что сидит за столом факультета Слизерин, где на одних скамьях с ним сидят множество студентов, разделяющие взгляды Тёмного Лорда, его юные фанатики и будущие последователи. Разбрасываться словами было опасно, и может, никто и не услышал, что сказал Барт, кроме трёх человек, но этого было достаточно, чтобы между двумя сидящими рядом студентами зажглась искра напряжения. Спина Барти мгновенно выпрямилась, плечи расправились. Он не подавал вида, что сделал что-то не так. Самое время было включать режим дурака, и, не теряя контроля, Барти сказал: – Прости? Ещё чуть-чуть, и Нотт бы испепелил Крауча взглядом своих прищуренных глаз. Однако Кристиан был не из тех, кто долго бы держал прямое напряжение, поэтому агрессия стала более пассивной. Он непринуждённо взял стакан с соком, сделал несколько медленных глотков, оставляя Барти один на один с его мыслями, и лишь после этого действия мышцы на его лице немного расслабились, но то, как Нотт продолжал держать определённую дистанцию всё ещё было видно. – Твои слова несколько минут назад. Имеешь что-то... – Кристиан повертел ложку в руках, словно о чём-то задумавшись. – ...что-то против? Регулус снова посмотрел на Крауча. Барти знал, что ходит по тонкому льду. Официально нигде не разглашалось, что отец Кристиана – пожиратель смерти, но однажды пробежавший об этом слух укоренился так, что сомнений в этом практически ни у кого не было. На рождественских каникулах Блэк подтвердил это, услышав, что Нотт-старший пожиратель смерти и стал предводителем погрома в Министерстве, но только для себя. Блэк тихо подвёл свою ногу к ноге Крауча, смотря на лежавшую газету, словно что-то читал в ней. Аккуратно, носком ботинка он дотронулся до голени друга, стараясь его предостеречь и молясь всем богам одновременно, чтобы Барти сказал как можно меньше, и чтобы слова его оказались верными. Барти понял лёгкий знак Регулуса. – Что-то против? Нет. – отрезал Крауч очень убедительно. – Вовсе нет. Не принимай мои слова в серьёз. Кристиан, казалось, на момент поверил Краучу, хотя доля подозрения всё ещё читалось в еги глазах. Нотт поджал губы, но тут же вернулся к прежнему себе. – Ладно. – спокойно ответил парень. – Ты не в обиде, если что? – спросил Барти. Он бы никогда так не сказал, но сейчас это были лучше слова. – Нет. – улыбнулся Нотт. – Но тем не менее, я ухожу. Вы идёте? Вопрос был адресован всем троим. Блэк был рад уйти, и как только Нотт поднялся, тоже встал, махнул головой Барти, что он тоже уходит, и друг поднялся вслед за всеми. Теренс тоже не стал засиживаться и поплёлся за троицей, прихватывая заинтересовавшую его газету. Четверо слизеринцев быстро дошли до подземелья. Паркинсон остался в гостиной, заинтересовавшись разговором первокурсников, а остальные отправились по комнатам. Как только двое друзей – Регулус и Барти – снова остались в тишине, Блэк, ставя свою сумку на табуретку у конца кровати и стягивая тёплый свитер, сказал: – Будь аккуратней, пожалуйста. Сегодня тебе чертовски повезло. Барти безразлично махнул рукой и плюхнулся на кровать. – Да ладно. Пусть думают, что хочет. Мне наплевать. – А мне нет. – Регулус почувствовал тревогу за Крауча и себя. – Нотт расскажет своим родителям о тебе, его родители своим друзьям, те своим детям, и всё это понесётся по огромному кругу. Маленький факт о сказанных когда-то тобой словах будет изменяться, сплетней понесётся из семьи в семью, что обязательно дойдёт и до моих родителей, и тогда проблемы будут у всех. Ты прекрасно знаешь, как это происходит. Регулус посмотрел на Барти, который тупо уставился в потолок над собой. – Хорошо. – на выдохе произнёс Барти. – Забыли. Я постараюсь. Честно. Блэк больше ничего не сказал. Через пять минут он тяжело упал в свою кровать и почти что сразу отключился. Но сон пронёсся так же быстро, как Регулус в него погрузился. Приоткрыв глаза слизеринец ожидал увидеть тёмную комнату, но вместо этого зимний свет больно бил в глаза, проникая через окно в их маленькую берлогу. Воскресенье. Регулус старался не думать, что завтра всё по новой – пять дней подряд он будет сидеть в классах, делать домашнее задание, без сил возвращаться в гостиную слизерина. Сейчас он пытался понять – выспался ли он, или этих часов не хватило для восстановления сил. Уже одиннадцать утра. Невероятно поздно для Регулуса, который даже в выходные мог спокойно встать в шесть-семь. В сонной туманности он приподнялся, откинул тёмно-зелёное одеяло и сел на край кровати. Балдахины у его кровати так и кричали, чтобы Регулус закрыл их и продолжил спать. Но дверь открылась, и её скрип вернул Регулуса в это тяжёлое утро. – Доброго утра. Ты проспал завтрак. – в дверном проёме появился Барти. Он опёрся о стену своим плечом, затем чем-то пошуршал и кинул бумажный пакет Регулусу. Он полетел ровно в сторону Регулуса, но тот был слишком сонный, чтобы быстро соображать. Бумажный пакет упал на колени Блэку, и только после этого взял его в руки и приоткрыл. – Здесь пара тостов с арахисовой пастой. – сказал Барти, берясь за ручку двери. – И не забудь. Хогсмид. Сегодня. Сейчас. Я буду ждать в гостиной. Барти вышел и захлопнул дверь за собой. Ему было приятно. Хотя он не будет есть это сейчас, знак внимания к нему со стороны друга всё же задел потихоньку коченевшие струны души Блэка. Регулус быстро собрался. Барти ждал его на диване и как только Блэк вышел, держа в руках своё пальто, сразу же встал и направился к выходу. – Крис и Теренс уже там. Ушли час назад. Утром народа ещё не так много. – А ты почему с ними не пошёл? – спросил Регулус, пока он убирал пакет с тостами во внутренний карман пальто. – Ты потом не выйдешь ведь, это понятно. Один ты никогда не пойдёшь в Хогсмид. Поэтому я тебя ждал. Хватит. Надо развеяться. Сделать, как раньше. Крауч широко улыбнулся и Регулус вспомнил маленького одиннадцатилетнего Барти, с которым он познакомился на первом курсе и который сразу же стал его другом. Наверное даже, единственным лучшим другом. За последние месяцы многое изменилось. Блэк всё ещё общался с Барти, жил с ним в одной комнате, сидел за одной партой, но сам стал немногословен и всё время либо читал, либо делал домашнее задание. Но много места занимали тёплые воспоминания – на третьем курсе они минимум раз в две недели выходили в Хогсмид за сливочным пивом, всё свободное время проводили вместе, часто с ними была Пандора Олливандер. Они много сидели в Выручай-комнате и проводили так свои лучшие дни. На четвёртом курсе всё стало немного по-другому. У Барти всё это звучало так просто – сделать, как раньше. И Барти просто это делал. Приносил Регулусу завтрак, ждал, пока тот выспится и встанет с постели, несмотря ни на что. Дорога в Хогсмид была сырая и грязная. Утром шёл мокрый снег и сейчас температура была немного выше, чем вчера. И Барти был прав – многие студенты все ещё досыпали последние утренние часы, и начнут подтягиваться к деревне лишь после обеда, что могло гарантировать хоть какое-то спокойствие в "Трёх мётлах". Паб встретил студентов теплом и запахом сливочного пива, огневиски и печенья с корицей, которые всегда лежали в маленькой витрине. Регулус развязал свой зелёно-серый шарф, высматривая пустые столы, которые пока что были, а тем временем отдал Барти несколько сиклей на бутылку сливочного пива. – Давай там, за деревянной колонной. – предложил Регулус, указывая на дальний угол. Столик там был небольшой, у одной стены стояла скамейка, у другой – стул. Рядом можно было спокойно поставить ещё два стула, которые стояли рядом, недалеко от двери ведущей к лестнице наверх. – Окей. – Барти кивнул и отправился к Розмерте за двумя бутылками сливочного пива. Пока что за двумя. Когда они пойдут обратно в Хогвартс, вместе с собой возьмут ещё пять-шесть бутылок про запас. Регулус сидел на обычном для них месте. В последний раз он выходил в Хогсмид в сентябре. И теперь впервые за многое время он снова здесь. Регулус снял пальто и повесил на стул у стены, а тем временем Барти уже нёс четыре бутылки сливочного пива. – Я решил, что по одной будет мало. На обратном пути купим с собой, положим у себя, давай? Регулус кивнул, разглядывая посетителей. Влюблённая парочка, кажется, с Хаффлпаффа, мило сидела у окна. Старые жители волшебной деревни разговаривали о своих обыденных делах, обсуждали воскресный "Пророк" и прочие повседневные взрослые темы. Бутылки были уже откупорены, сладкий вкус напитка одурманивал. На пустой желудок сливочное пиво, наверное, было не самым лучшим решением, но Регулус помнил о тостах, поэтому не беспокоился. Да он и так не беспокоился бы. До первого воя в желудке. Барти стал рассказывать события недели. На самом деле, он всегда так делал. Просто теперь они постепенно возвращались к душевным посиделкам. В паб зашла Пандора Олливандер. Словно тёплый луч света она озарила помещение. Вслед за ней, весело смеясь, забежала девочка в коричневом пальто на поясе. Она стянула с себя шапку, и Регулус увидел кудрявую шевелюру, а затем очень знакомую улыбку и узнал Сольвейг Соммерсет, третьекурсницу с Рейвенкло. Стоя у кассы, Сольвейг, находившаяся немного позади Пандоры, увидела Регулуса, который в свою очередь, заметил её, она легко улыбнулась ему и еле заметно помахала рукой. Тот улыбнулся в ответ и просто кивнул. – Мадам Розмерта, две кружки сливочного пива, пожалуйста. – затем Пандора снова обратилась к Сольвейг, но этого уже не было слышно. Розмерта отдала две кружки студенткам, Пандора обернулась, выискивая место, и тут же увидела двух слизеринцев. – О, Мерлин! Рег, Барти! – широкая улыбка снова украсила её бледное лицо, а затем направилась к друзьям. – Регулус, когда ты вообще выходил в Хогсмид в последний раз? Она рассмеялась. Регулус пожал плечами и отхлебнул от своей бутылки. – Садитесь здесь. – предложил Барти, перемещаясь на скамью слева от Регулуса и уступая место Пандоре. – О, спасибо. Вы не против, если Сольвейг тоже? Студентка теперь показалась из-за спины Олливандер, за которой стояла практически всё время этого короткого разговора. Она скромно улыбалась, но в зелёных глазах было видно детскую лукавость и озорство, которое никак не скрывалось за уверенным видом. Регулус и Барти помотали головами, и обе девочки сели. – Это Сольвейг. Сольвейг Соммерсет, с третьего курса. – Пандора представила слизеринцам свою подругу. – Барти Крауч. – он протянул руку над столом и оживлённо пожал руку Сольвейг. – Приятно познакомиться. – Взаимно. – Соммерсет снова улыбнулась. Повисла неожиданная тишина. Пока Барти представлялся, Регулус снова сделал пару глотков пива, а когда убрал бутылку от себя, заметил слегка недоуменный взгляд Барти очевидно ожидавшего что-то. – Что? – недопонимающе спросил Регулус, продолжая держать бутылку в руках. – Может, представишься? – с небольшим возмущением сказал Барти. – Мы знаем друг друга. – ответили Регулус и Сольвейг в унисон. Девушка ловко открыла свою бутылку, и нескрываемо ухмыльнулась, наслаждаясь реакцией Барти. – Что-о-о-о? – протянул Барти, округлив глаза. – Ты с кем-то... познакомился? С другого факультета? С другого курса? Барти выглядел так, будто Регулус сказал, что он на самом деле маглорождённый. Блэк впервые за утро тихо рассмеялся, найдя лицо Барти крайне смешным. Пандора молча наблюдала за сценой, но когда Блэк издал малейший смешок, уже не могла удержаться. – Над чем вы ржёте? – спросил Барти. – Твоё лицо, – Пандора звонко рассмеялась. Регулус заметил, что Сольвейг лишь слегка улыбалась. Её не сильно веселила эта ситуация. Она просто молчала, смотрела в большей степени на Пандору, но Блэк пару раз поймал её взгляд на себе. – Всё, хватит. Я просто... немного удивился. – сказал Барти, отходя от прежнего состояния. – Да ладно. – прыснул Регулус. – Так какие у вас планы? – спросила Пандора, вертя в пальцах крышку от бутылки. Оба пожали плечами. Ни Регулус, ни Барти понятия не имели, куда идти после паба. – Отлично. Как насчёт того, чтобы посетить музыкальный магазин, в паре кварталах отсюда? Говорили, что на днях завезли новые пластинки от "Ведьм Ливерпуля" и "Фелициса". Альбомы, вышедшие не так давно. – Да, давай. – согласился Барти. Регулусу было всё равно. Бутылка была выпита почти до дна, рядом стояла вторая, а в плаще лежал его завтрак. Он не был фанатом магического рока, попа и прочего, но так как делать всё равно было нечего, молча согласился пойти вместе со всеми. Ему всё ещё было сложно привыкнуть к этому дню – получается настоящий выходной, к которым Регулус не привык.