Фея Крёстная

***

      Мощный поток света вырвался будто из каждой клеточки моего тела, и мерзкие побеги неизвестной мне лианы просто растворились в нём, как сахар в воде. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы подняться и ринуться дальше. О том, что сейчас произошло, думать было некогда. Я не чувствовал мою леди… совершенно. Страх предал мне сил, и я бежал так быстро, как никогда в жизни.​       Коридор вывел меня в небольшую округлую комнату без окон. И представшее перед моим взором я не забуду никогда. На низком каменном алтаре, заключенным в огненный круг из черного пламени, лежала моя Катрин. Вокруг неё был виден ореол золотого света. А трое ублюдков в костяных масках пытались пробиться сквозь это сияние. Над алтарём, как живая, ворочалась какая-то мгла. Она, как голодный зверь, будто ждала своего часа.       Всё, что произошло потом, заняло по времени от силы минуту, но для меня время будто замедлилось. Каждая деталь тех событий надолго запечатлелось в моей памяти.       Вот я выбегаю из коридора, на мгновение останавливаясь и осматриваясь. В следующую секунду вижу, что Катрин обмякла на алтаре и золотое сияние, защищающее её, исчезает. Эти мерзавцы издают какой-то жуткий победный вскрик, и их грязные лапы тянутся к моей девочке. Я замечаю её разорванное платье и оголённую грудь. В это мгновение на моё сознание будто опускается какая-то тёмная пелена. Я больше не контролировал себя и свои действия, лишь мог мысленно удивляться тому, что происходило дальше.       Взмах моих крыльев — и будущие покойнички разлетаются от порыва ветра, наполненного магией, в разные стороны от алтаря. Когда я выпустил крылья? Взмах руки — и вокруг алтаря появляется полупрозрачная защитная сфера. Откуда я знаю это заклинание? Складываю руки странной фигурой, и из них в моих врагов летят острые ледяные стрелы. Двое скотов умудряются в каком-то диком кувырке уйти от атаки и используют портключи уже в полёте. Но одну тварь, как жука на булавку, я всё же пригвоздил к каменной стене. Он захрипел и судорожно пытался вытащить из груди смертельный снаряд. Правда, барахтался он недолго, скоро силы окончательно его покинули, и его голова упала на его окровавленную грудь. Мёртв. Туда тебе и дорога. А до твоих дружков я позже доберусь.       Ещё один взмах рукой и защитная сфера с хлопком исчезает. На ходу снимаю свою мантию и прикрываю мою девочку. Только когда пытаюсь снять с неё магией оковы, понимаю, что заклинание не действует и вижу на её шее ошейник из тёмного, не отражающего свет металла, я вспоминаю, что Катрина рассказывала о подобной дряни. Хладное железо, кажется. Но как тогда она смогла продержаться?       — Северус!       Голос Люциуса доходит до моего сознания как сквозь вату. Обернувшись, вижу всю нашу компанию в полном сборе. Все были целы, разве что рука Рега была перевязана до самого локтя и покоилась на перевязи у его груди.       — Северус, это ты? ​ — как-то хрипло переспросил Люциус.       — Что за тупой вопрос, Люц? Лучше не стойте столбами и помогите мне придумать, как снять с неё эту дрянь. ​       — Он не показался бы тебе таким тупым, если бы ты сейчас видел себя со стороны, Сев, — ответил Рег, подходя ближе. — Может ты, конечно, не в курсе, но у тебя глаза даже сквозь зачарованную маску светятся жутким синим светом. А про твои крылья я вообще молчу.       Не обращая внимания на идиотов, я обратился к наиболее флегматичному члену нашей команды.       — Ксено, ты имеешь хоть какое-то понятие, как снять ошейник из хладного железа?       — Даже не какое-то, а весьма определённое. Только ключом. К счастью, в закромах нашего Отдела такой имеется. Остаётся надеяться, что они были универсальные, а не к каждому ошейнику свой. Тогда придётся ждать, когда кузнец, желательно стопроцентный маггл, его переделает, но такого ещё найти бы. Я пойду, пошлю ребят за ключом, — и, кивнув своим мыслям, Ксено развернулся и пошёл обратно в коридор.       Пока мы вели столь содержательный диалог, лорд Прюэтт и Рег подошли к пригвождённому мной телу и сняли с него маску.​ На обозрение магов предстал довольно смазливый блондин нордической наружности, лет сорока на вид.       — Разорви меня горгулья! — с каким-то придыханием выпалил Прюэтт.       — Вы что, знакомы? — мне, по сути, было всё равно, но надо было убить время ожидания и не сойти с ума при этом. Я итак старался не слишком сильно сжимать руку моей девочки, чтобы ненароком не причинить вреда.       — Лично нет, слава Моргане. Но это лицо в моё время ещё не забыли. Это же Гриндевальд!       — Игнатиус, друг мой, каким таким образом это может быть Гриндевальд? Во-первых, он в Нурмергарде, а во-вторых, посмотри на него, он же на вид может на пару-тройку лет старше меня, — Люциус от потрясения, кажется, даже забыл тянуть слова в своей излюбленной манере.       — Люциус, я не слепой. И на маразм пока не жалуюсь. Не будем спорить, наши учёные в отделе разберутся, он это или нет. Но сходство просто поразительное.       — Хмм, а если окажется, что это он, то получается, что Сев завалил самого страшного тирана и самого могущественного мага 20 века? Друг мой, кажется, мы тебя недооценивали, — с кривой улыбочкой сказал Регулус.       — Будешь сильно меня раздражать и поймёшь насколько, — сквозь зубы процедил я. Тоже мне, шутник нашёлся. Тот лишь шутливо поднял руки в жесте «сдаюсь». Фигляр.       Наконец вернулся Ксено с медным ларцом в руках. Он подошёл к алтарю и, достав из кармана щипцы из того же металла, осторожно открыл ларец.       — Сев, поверни миледи голову и убери волосы. Затаите дыхание, господа.       Он осторожно вставил ключ в замок и сам, задержав дыхание, повернул его. Раздался щелчок. Все присутствующие выдохнули с облегчением. Аккуратно сняв с Катрин эту дрянь и отправив в медный ларец, мы, наконец, смогли избавить её от оков и цепей. Я поднял её на руки и уже хотел перенестись с помощью перстня на Авалон, но был остановлен резким окриком Ксено.       — С ума сошёл? В её состоянии это может быть опасно. Любая направленная магия может сделать только хуже.       — Как тогда её переместить? Нам нужно на Авалон. И срочно.       — Мой домовик был там. Возможно, миледи не закрыла для него допуск. Магия домовиков куда мягче, чем аппарация и портключи, — Люциус призвал своего домовика. — Ты сможешь переместить Леди на Авалон? Только очень осторожно, — тот быстро закивал и дотронулся до Катрины своей маленькой лапкой, и они моментально исчезли.       — Я за ней. Вы пока тут разберитесь, — и я следом воспользовался перстнем.       Авалон встретил меня взбудораженными жителями в главной зале. Стоял такой гул, что невозможно было понять, что происходит.​ Выхватив взглядом в этом хаосе управляющего, я крикнул ему:       — Торнфи! — на мой голос обернулись почти все присутствующие в зале, а потом в каком-то странном едином порыве встали на колени. По залу то тут, то там, как шелест листвы на ветру, слышно было одно слово: «Милорд». Что за бред? Они сегодня все спятили, что ли? Впрочем, сейчас это неважно. Торнфи под моим гневным взглядом всё же соизволил встать и подойти.       — Что угодно Господину?       — Где Леди? — мой голос даже мне напоминал какой-то звериный рык, неудивительно, что лесной дух затрясся, как осиновый лист. Обычно на меня ученики так реагируют, не припомню, чтобы и волшебные существа страдали подобным.       — У себя в спальне, Господин. Мы не знали, что делать, когда домовик перенёс её в столь ужасном состоянии.       — Что здесь за сборище? Вам заняться нечем?       Торнфи не успел ответить на мой вопрос.       — Прошу простить меня, Господин, -​ к нашей компании присоединился один из эльфов, что королевские эльфийские дома прислали взамен буйных принцев, — но я могу оказаться полезен. Моё имя Ивеллиос. И я довольно неплохой целитель.       — Идёмте.       Пока мы шли длинными извилистыми коридорами к личным комнатам Катрины, я всё же решил выяснить, что же произошло на Авалоне.       — Торнфи, так в честь чего вы решили устроить собрание?       — Понимаете, Господин, жители Авалона очень испугались. Они перестали ощущать покровительство Госпожи. Вот и решили всё выяснить в главном зале. Я пытался им объяснить, что и сам понятия не имею, что происходит. Собственно, вы как раз и появились в пылу дискуссий.       — Что значит, вы перестали чувствовать покровительство Госпожи? ​ — у меня внутри словно ворочался большой ледяной ком. Всё это мне, мягко говоря, не нравилось. ​       — Мы всё время, находясь на Авалоне, ощущали, как бы это объяснить? Будто мы укрыты теплым одеялом, оберегающим нас. Это чувство покровительства воодушевляло и призывало жить в мире и на благо Авалона. Но неожиданно это чувство не то, что пропало, оно крайне слабо. Будто от тёплого пушистого одеяло остался только один пододеяльник, — довольно образно ответил управляющий Авалона. — Вот все и испугались за Госпожу, а когда домовик перенёс её в таком состоянии… началась настоящая паника.       — Постарайся успокоить народ. Я сделаю всё, что в моих силах, и даже больше, чтобы Леди поправилась, — Торнфи кивнул мне и вернулся в зал успокаивать волшебный народ.       В спальне Леди мы застали несколько дриад. Они позаботились о Катрине, переодели её и привели в подобающий вид. Я кивком отослал их и обратился к своему спутнику.       — Господин Ивеллиос, попробуйте вы провести диагностику. В таком состоянии ваша магия будет для неё менее опасна.       — Не уверен, Господин, что ваша магия причинит вред Леди. Вы всё же помолвлены, а учитывая, что… Впрочем, как пожелаете.       Эльф возложил над Госпожой руки и закрыл глаза, вокруг него словно играл беспечный ветерок, теребя его светлые волосы. Через несколько минут напряжённого ожидания он убрал руки и открыл глаза, в них плескался настоящий ужас. Заговорил он не сразу.       — Господин, боюсь, что Госпожа медленно угасает. Все вектора её магии будто сгорели. В ней едва теплится магия и… жизнь. Я не знаю, как можно исправить подобное. Мне… мне очень жаль.       — Нет. Это неправда, — я не желал верить в этот бред. Она меня не оставит. Она не может! — ​ Убирайтесь! — я сам достал палочку и начал проводить диагностику.       Эльф, похоже, попытался как-то смягчить… потому что то, что мне показала моя диагностика, было ещё хуже того, что сказал эльф. В отчаянии я опустился на край кровати подле Катрины и смотрел в её бледное прекрасное лицо. Этого не может быть! Я же успел! Я выдрал её из лап этих тварей! Она не может оставить меня, не сейчас… ​       Я в каком-то первобытном порыве схватил и прижал мою девочку к себе и укачивал её, как младенца на своей груди. Утробный, неконтролируемый то ли крик, то ли рык вырвался из моего горла, за ним потекли предательские слёзы.       Дверь резко открылась, ударившись о стену. В спальню влетела — по-другому и не скажешь — растрёпанная Луна Лавгуд, таща за собой столь же, как и я, ошарашенного отца.       — Профессор! Я знаю, что делать! ​