***
На самой высокой башне замка Хогвартс, в своём круглом кабинете бесновался крепкий на вид старик. В крошево громя приборы и артефакты, жужжащие и свистящие в последнем своём издыхании. С нечеловеческой силой в стену полетел огромный письменный стол, посланный на удивление крепкой рукой. — Твари! Чистокровные сволочи! Недобитыши проклятые! Всё мне испоганили. Всё!!! На золотой жердочке вскрикнул испуганно Феникс и захлопал крыльями. Обратив бешеный взгляд голубых холодных глаз на птицу, старик внезапно успокоился и почти шёпотом сказал: — Это всё та сука! Я уверен. Без неё не обошлось. И выкормошей слизеринских себе уже подобрала. Вон как прискакали ей на подмогу, твари! Ох, Гели, Гели… как же ты так? Директор Хогвартса осмотрел свой разгромленный кабинет и с тяжёлым вздохом сел в чудом уцелевшее кресло. Посидел немного в раздумьях, а затем продолжил разговор с собой, смотря на притихшую напуганную птицу. — Лаборатории засвечены, еле успел уйти. В Министерстве какие-то странные движения, ещё и этой суке Боунс понадобилось что-то в Азкабане. Не к добру… И эти старые пердуны в МКМ тоже зашевелились… провал на провале… Гели, мой верный Гели… как жаль… ты был верным соратником, почти родственной душой… жаль. Надо ускоряться. Чувствую, капкан мне готовят, чувствую… Надо было убить эту суку сразу, обошёлся бы без ритуала. Всё равно скоро бы обрёл новое тело, так нет же, не утерпел. Ничего, она ещё поплатится. И её дружки умоются кровью. Вырежу всех этих выродков. Надо менять планы. Времени мало, я чувствую. Эх, жаль, ещё бы пару лет, и какая была бы красивая легенда! Эпичная битва — и молодой герой подбирает знамя своего благородного учителя. Но, похоже, чистеньким уже не остаться. Придётся кардинально ускориться. Эмрис встал и подошёл к противоположной стене кабинета. По мановению его руки стена отодвинулась, и взору открылось сокрытое содержимое. Среди полок с зельями, древними манускриптами, артефактами и шкатулками с неизвестным содержимым сияла всеми оттенками золота сфера размером с кулак взрослого человека. Стоило старику взять её в руки, как цвет сменился на алый с переливами коричневого землистого цвета. — Ну-ну, Томми, не злись. Скоро, совсем скоро всё закончится для тебя, мой мальчик. Даже гораздо раньше, чем я рассчитывал. Я ведь хотел, чтобы ты победокурил пару лет под моим неусыпным контролем. Залил эти острова кровью, попугал народец, сам бы своих чистокровок проредил и омыл их руки кровью по самые локти, чтоб уже не отмылись, твари. А потом бы тебя героически убил твой родной внучок. Но не судьба. Хотя… Почему бы тебе и не развлечься напоследок? Так сказать, не растягивая удовольствия, а одним махом, а? А что, это мысль… Интересная мысль… Самую высокую башню Хогвартса огласил жуткий, безумный смех.***
Дедушке пришлось приводить меня в чувства с помощью зелий. Я многое повидала в жизни, но никогда не привыкну к жестокости по отношению к детям. Сидя в кресле в кабинете Главы и закрыв глаза, пыталась взять под контроль свои чувства и магию. Потому, наверное, и не заметила, что в кабинете вдруг стало больше народа. — Эй, сестренка, что с тобой? — надо мной склонился с весьма обеспокоенным видом Марволо. — Ничего. Уже всё нормально. Ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть, — с улыбкой ответила ему. Марволо в шестнадцатилетнем возрасте был такой забавный. Пытался казаться взрослее, но при этом во взгляде время от времени вспыхивали искорки непосредственного любопытства. Мне вдруг стало очень жаль, что меня не было рядом с ним в это время. — Что-то не похоже. —Значит, это и есть твой названый брат? — Дед с любопытством рассматривал моего братишку, а тот, обратив, наконец, внимание на присутствующих, резко выпрямился и гордо вскинул подбородок. — С кем имею честь, сэр? — Эк, какой задиристый! — с весёлыми искорками в глазах воскликнул дед. — Хорош! Вижу, внучка, теперь, чем тебя этот малец зацепил. Ну, будем знакомы, зови меня дедушка Влас. Братишка названый моей внучки и мне внук. Марволо с недоумением посмотрел на меня. Мягко ему улыбнувшись, решила просветить братца о его новых родственных связях. — Великий Князь Руси Волшебной, Влас Михайлович Волхов. Мой дедушка, Марволо, а теперь, как я понимаю, и твой. — Э-э-э, спасибо, сэр, это честь для меня. Том Марволо Реддл, — представился мальчишка и явно смутился, опустив голову, делая вид, что изображает учтивый поклон. Не привык он, что его так легко в родственники принимают, да ещё и не последние люди магического мира. Дед по-доброму усмехнулся в усы, но затем взгляд его стал серьёзней. — Ну-ка, малец, подойди-ка поближе. Дай-ка я посмотрю, что с тобой сотворили люди недобрые. Обойдя подошедшего к нему Марволо по кругу, дед зацокал языком: — Эк тебя угораздило. Катёнок, ты как собираешься это безобразие исправлять? — У тебя есть конкретные предложения? — На месте надо будет сращивать и это ментальное тело, и душу. Лучше уже в теле, конечно. Как там дела с этим? — Тебе-то лучше знать. Это ведь ты с Северусом из лаборатории не вылезал. — Мда. Ладно, поделюсь одним артефактом полезным, ускорим это дело. Пусть тело уже готовым будет. Вот что, ты смотри, не напутай: сначала душу в тело вкладывай, потом уже этого мальца осторожненько вернешь на своё место. Иначе проблемы могут быть. И лучше сразу, за один раз. — Всё поняла, дедушка. А что за артефакт? — Ускоряет время на небольшом пространстве или замедляет, это как понадобится. Твоему жениху пригодится. Закончит раньше тело этого мальца создавать. Ладно, давай посмотрим, что вы тут накрутили на вашем Отделе, да домой сразу и отправлюсь. Дел много. Под внимательным взглядом Ксено дед стал разбираться в чарах на защите Отдела. Я не вмешивалась, всегда приятно наблюдать за опытным профессионалом. Князь то удовлетворённо кивал, то хмурил брови, но затем вновь светлел лицом. В этом месте чары древние, я и половины их назначения ещё не разобрала. Он кивнул мне головой, без слов прося подойти. Взяв меня своей рукой за плечо, дед направил один из магических потоков защиты. Я почувствовала, как он привязывает его к моей ауре. Прикрыв глаза, я осознала, что теперь могу ощущать всю защитную сеть, как вторую кожу. Закончив со своими манипуляциями, дед опустил руки и сёл в кресло. — Чары надёжные, только обновить надо было и завязать на тебя. Теперь, если что, сразу почувствуешь и на помощь придёшь. — Спасибо. Я бы ещё долго с этим разбиралась, да пока и не до того было, — я тоже села в кресло и расслабилась. Посмотрев на Ксено, заметила, как его глаза горели маниакальным огнём настоящего исследователя. Он удовлетворенно улыбался. Конечно, его учёная душа нашла новые идеи для исследования. Пока дед работал, некоторые скрытые магические потоки стали видимы, и, похоже, об их существовании заместитель Главы даже не подозревал. Что ж, будет чем ему заняться в свободное время. — Может, чаю, Миледи, Великий Князь? — Не стоит, Ксено, спасибо. Думаю, мы уже пойдём, — я уже было собралась вставать с уютного кресла, как вдруг послышался мягкий хлопок, и прямо посреди кабинета Главы появился до боли знакомый домовик. Окружающее пространство оглушил его счастливый вскрик: — Добби выполнил поручение! Добби нашёл Госпожу! Я вскочила с кресла и подошла к малышу. — Добби, что-то случилось? Тебя Гарри прислал? Он в порядке? — Внучка, да не мельтеши. Дай ты ему хоть слово молвить, — а затем тихо в сторону прошептал: — Да уж, а в защите от этих ваших родовых материальных духов ничего и не предусмотрено. Как-то и я про них запамятовал. — Да она просто и не нужна была, — ответил Ксено. — Домовики таким образом сюда могут только по хозяйскому призыву попасть. Злонамеренно сюда послать домовика не получится, они для этого должны знать, куда перемещаться. А чужих домовиков никто из сотрудников сюда не допустит. —М-да? А этот малец тогда как здесь оказался, милостивейший государь? — Господа, да дайте ему сначала объяснить, что случилось! Разобраться, как именно он сюда попал, можно и потом, — я от тревоги всплеснула руками и обернулась к спорщикам. Те кивнули, признавая верность моих слов. Я же вернула своё внимание к домовику. Тот всё это время нервно переступал с ноги на ногу и мял внушительные уши. — Ну, Добби, что стряслось? — как можно мягче спросила нервного от столь пристального внимания домовика. — Добби послал не хозяин Гарри. Добби послал великий Наставник хозяина! — с придыханием и восторгом всё-таки ответил домовик. — Великий Наставник хозяина велел Добби найти срочно его невесту и передать письмо! Добби нашёл добрую Госпожу, Добби выполнил задание! — с гордостью закончил свой спич домовик и отдал мне в руки запечатанное письмо. Я быстро взломала печать и, раскрыв конверт, начала читать мелкий убористый почерк своего любимого. «Катрин, возникли непредвиденные сложности. Сейчас было срочное педсобрание, и старик сообщил, что изменились сроки проведения Турнира. Пока мы были заняты этими проклятыми лабораториями, директор каким-то образом смог всё переиграть. Теперь Турнир начнётся не 31 октября, а через неделю начала занятий и продлится до Йоля. Якобы, чтобы уменьшить вероятность подыграть участникам и ещё какой-то бред про то, что ни к чему затягивать это сборище на весь учебный год и отвлекать от учёбы выпускников. Как будто успеваемость учеников его когда-либо волновала! Школы-участницы уже предупреждены. Указ министра тоже подписан. Как мы это проморгали — ума не приложу! И как он смог всё так быстро переиграть — тоже. Всё-таки у него ещё слишком много власти в министерстве. Выбраться из школы мне пока не представляется возможным. Предупреди Ксено. И, милая, мне кажется, что старик что-то затевает. Будь осторожна, прошу тебя. До встречи. С любовью навеки твой Северус». От столь неожиданных новостей разболелась голова. Так, ладно, спокойно. Надо просто решить, что теперь делать и к чему готовиться. Передав письмо Ксено, я вернулась в кресло. Дед под моим молчаливым согласием тоже ознакомился с содержимым. Несколько минут стояла тишина. — Мне кто-нибудь объяснит, что случилось? — не выдержал Марволо. — Всё нормально, братишка. Просто надо скорректировать планы и ускориться. Турнир перенесли. Он начнётся чуть больше чем через неделю и должен закончиться на Йоль. Похоже, старик запаниковал и решил ускориться. — Вот уж не думаю, что дело в панике, Катенок. Учитывая, с кем мы имеем дело… я бы предположил, что уж скорее он решил сыграть ва-банк. — Я тоже об этом подумала, дедушка, — с тяжёлым вздохом констатировала я. — Ладно тебе вздыхать. И мы не лыком шитые. Значит, поступим сейчас так: ты отправляешься со мной на Русь. Оттуда, как только организуем — в Дурмстранг. Вливание и чтоб никто ничего лишнего не ляпнул, мы обеспечим. Думаю, недели, хотя, может, конечно, и чуть меньше, тебе, чтобы обтесаться, должно хватить. Там и ребята уже предупреждены. А вот почему меня ещё никто не предупредил о таких изменениях, это я выясню. — Может, пока я буду на Руси, с тобой до Яги смотаюсь? Успеем? — Постараемся. — Я пока выясню, как такая новость прошла мимо нас, — угрюмо буркнул Ксено. Я кивнула, действительно, очень странно. И только теперь обратила внимание на любопытную картину. Пока мы втроём придавались рефлексии и строили на ходу планы, Добби всё это время, выпучив глаза, очень странно смотрел на Марволо. Втягивал носом воздух, будто принюхивался и осторожно, бочком, забавно перебирая ногами, подходил к нему поближе. Марволо с любопытством и недоумением наблюдал за этими манипуляциями домовика. — Добби? В чëм дело? Малыш смутился и опять стал топтаться на месте, нервно теребя свою наволочку, заменявшую ему подобие туники. — Простите, Госпожа, просто Добби показалась знакомой магия этого молодого господина. Только Добби не может понять, откуда? — Может, дело в том, что этот молодой господин — близкий родственник твоего хозяина? Домовик задумался, опять принюхался, и его лицо озарило понимание. Он интенсивно закивал головой, но потом резко нахмурился и стал кивать уже отрицательно. — Да, да, великая Госпожа. Добби сразу понял, что молодой господин — родня любимого хозяина, но… — Что но, Добби? Я всем корпусом нагнулась вперёд, чувствуя, что малыш, возможно, что-то начал вспоминать. Главное не вспугнуть. Добби сосредоточенно хмурил надбровные дуги и дёргал себя за ухо, все молчали. Через какое-то время лицо домовика озарилось пониманием, а затем его глаза наполнились слезами. Он рухнул на колени и стал биться головой об пол, причитая: — Добби вспомнил! Добби всё вспомнил! Бедная моя хозяйка Лили, бедный хозяин Джеймс! Бедные мои хозяева! Добби не смог помочь! Добби — плохой эльф! К счастью, моего авторитета хватило, чтобы успокоить истерику домовика за каких-то пятнадцать минут. А это, учитывая мой опыт общения с этими нервными созданиями, почти рекорд. Если убрать все эмоциональные причитания и битьё головой об пол, то перед нами развернулась следующая картина воспоминаний домовика, который милостиво позволил просмотреть их в думосборе: Был поздний вечер Самайна восемьдесят первого года. С утра, проводив отца семейства на работу, Лили Поттер, в девичестве Эванс, готовилась к празднику с посильной помощью домовика. Ожидая мужа к вечеру, она готовила праздничные угощения, время от времени отвлекаясь на сына. Во входную дверь неожиданно постучали, и молодая хозяйка пошла открывать. Стучать мог только Сириус, Джеймс всегда сразу проходил в дом, радостно провозглашая о своём прибытии. Открыв дверь, молодая женщина резко изменилась в лице. Перед ней стоял не Сириус, а незнакомый ей мужчина лет сорока на вид. У него были черные, с седым локоном с левой стороны лица и слегка вьющимися на концах волосы по плечи и серьёзный взгляд синих глаз. Женщина в панике стала искать в кармане домашней мантии волшебную палочку, медленно пятясь от двери. Мужчина поднял руки в успокаивающем жесте и мягко улыбнулся. — Спокойно, миссис Поттер. Я пришел с миром. Готов поклясться своей магией, что не причиню вреда ни вам, ни вашим домочадцам, — что немедленно и сделал, даже не переступив порога. — Нам действительно надо поговорить, миссис Поттер. Позволите войти? От внимательных зелёных глаз молодой женщины не укрылось, что её незваный гость явно нервничал. И вообще, весь его вид совсем не говорил, что перед ней хладнокровный убийца и маньяк, каким его описывал Дамблдор. Любопытство всё же победило. Она кивнула и сделала приглашающий жест. Устроившись в уютных креслах светлой гостиной, Лили не сдержалась первая. — Как вы прошли через чары Фиделиуса? — Вы не слишком удачно выбрали себе хранителя тайны, миссис Поттер. Ваш Питер уже достаточно продолжительное время ошивается среди моих людей. И да, я прекрасно знаю, что его верность принадлежит отнюдь не мне. То, как он настойчиво «приглашал» меня в ваш дом, меня сразу насторожило. Я здесь не из-за этого идиотского пророчества, миссис Поттер. То, что это фальшивка, понять не составило труда, я здесь по иной причине. — И по какой же? — Лили после слов о Питере ещё больше напряглась. Ей явно было непросто принять этот факт предательства друга. Пусть и по заданию Дамблдора, но всё же предательства. — Эвелин. — Простите? — Причина, по которой я сейчас здесь — моя жена Эвелин. Позвольте пояснить, начав немного издалека. Я был лучшим учеником школы, старостой, подавал большие надежды. Но стоило мне выйти из школьных стен, оказалось, что этого недостаточно. Меня не брали на работу. Нигде. Стоило только работодателям услышать моё имя, и мне сразу указывали на порог. Мне сразу показалось это странным. Я стал искать причину и довольно быстро нашёл. Как оказалось, мне выписал «волчий билет» уважаемый директор Дамблдор. Распустил обо мне ужасные слухи, а даже самые бредовые слухи в его устах почему-то становятся для окружающих непреложной истиной. О, не стоит так сжимать кулаки, дорогая. Поверьте, сегодня вы ещё много нелицеприятного услышите о вашем любимом директоре. Уж потерпите до самого важного в моём рассказе, — с кривоватой усмешкой хмыкнул Марволо, пристально разглядывая пока молчащую собеседницу. — К счастью, у меня были друзья и приличное состояние, доставшееся от предков. Я не нуждался и ушёл в науку и исследования. Мои друзья предложили мне несколько интересных исследовательских проектов. Именно с исследовательской целью я и оказался на изумрудных холмах Ирландии. Там я и встретил её. Мою Эвелин, мою маленькую птичку. Она была такая тёплая, уютная, яркая, с удивительной доброй улыбкой и мягкими маленькими ручками. Она олицетворяла для меня всё то, чего я был лишён всю жизнь: дом, уют, семью. Я влюбился в неё с первого же взгляда. Хотя до того момента не то что не верил в любовь с первого взгляда, но и искренне считал себя недостойным этого светлого чувства. Она перевернула тогда весь мой мир. Мы поженились уже через три месяца после знакомства. И большая часть этого времени ушло на то, чтобы доказать её отцу, что я достойный претендент на руку и сердце его сокровища. У неё в роду были огненные элементали. И внешне она была похожа на яркое пламя: волосы огненно-рыжие, большие, потрясающе зелёные глаза на пол-лица и мраморная белая кожа… Вы на неё удивительно похожи. Взяли от матери всё самое лучшее… Лили подскочила с кресла, уронив чайный столик, и отошла к стене. Губы её дрожали, а глаза сейчас действительно казались на пол-лица. — Вы хотите сказать… Нет, это невозможно… Как такое могло… — Тише, тише, девочка, — Марволо тоже встал и осторожно, потихоньку стал подходить к женщине. — Позволь мне закончить свой рассказ? Поверь, я бы не пришёл сюда, не убедившись в своих подозрениях, у меня есть доказательства. Просто дай мне досказать, хорошо? Лили очень медленно кивнула и, как в трансе, снова медленно села в кресло. Её взгляд был прикован к собеседнику, кажется, она даже не моргала. Марволо тяжело вздохнул, тоже вернулся на своё место и продолжил: — Мы счастливо прожили в браке почти два года. К тому времени мы ожидали скорого прибавления в семействе. Мне предложили весьма интересное дело на континенте. И мне пришлось оставить мою птичку в доме её отца, пока я был в отъезде. Мне казалось, что в отчем доме ей будет не так одиноко в ожидании моего возвращения. Тем более, что Эвелин была уже на последних месяцах беременности, и там за ней было кому присмотреть. Я уехал… Но мне пришлось вернуться уже через неделю своего отсутствия. Сигнал тревоги по нашей брачной связи вынудил меня как можно скорее, бросив всё, мчаться к моей птичке. На месте дома моего тестя я обнаружил лишь обгоревшие развалины и тела домочадцев. Всех, кроме моей Эви. Я как раненый зверь ревел и метался по развалинам, так и не найдя следов своей жены. Наша связь ещё ощущалась, я знал, что она жива. Но в доме её не было. Когда я это осознал, ринулся за помощью к своим близким друзьям. Они помогли мне совершить ритуал поиска супруги, сам тогда я в своих силах в таком состоянии был не уверен. И мы нашли её… — Марволо остановился, похоже, эти воспоминания причиняли ему сильную боль. Он сжал кулаки, тяжело вздохнул, но всё же собрался и продолжил: — Мы нашли её. И когда уже подходили к месту, куда указывал ритуал поиска, я почувствовал её смерть. Меня скрутило от горя. Я выл и метался, пока мои друзья пытались привести меня в чувства. Раздираемый горем и жаждой мести, мне всё же удалось встать с земли и со всей возможной скоростью направиться туда, куда вела меня уже затухающая нить поискового ритуала. То, что предстало перед моими глазами, я не забуду никогда. Распростертое тело моей жены на ритуальном камне посреди какого-то леса, а над ней стоят двое неизвестных в костяных масках, скрытые капюшонами мантий. Её живот был кровоточащим месивом, а пустые зелёные глаза, казалось, с немым укором смотрели прямо на меня. Я плохо помню детально, что происходило потом… Я как дикий зверь набросился на своих врагов, мои друзья не отставали от меня ни на шаг. Завязался бой. Наши соперники оказались искусными, опасными противниками. Но каким-то чудом мне всё же удалось повалить одного из них на землю и содрать с него маску. Вы не представляете, какой шок я испытал, увидев такое знакомое лицо… — Кто это был? — тихим шёпотом спросила Лили, завороженная рассказом собеседника. Марволо как-то печально хмыкнул и внимательно посмотрел в глаза женщине. — Прежде чем я отвечу вам на этот вопрос, дорогая миссис Поттер, я клянусь своей магией, что сказанное мной здесь и сейчас, а также всё, что я скажу, пока нахожусь в вашем доме — чистая правда, — зажегшийся на его ладони небольшой светлячок люмоса подтвердил его клятву. — А тогда передо мной предстал во всё своей белобородой красе сам Альбус Дамблдор собственной персоной, моя дорогая, — в ответ он услышал вскрик, и Лили с полными слезами глаз приложила руки ко рту, чтобы не закричать в голос от ужаса и осознания. — Он тогда посмеялся мне в лицо. Сказал, что всё равно добьётся своей цели. Что бы это не значило… Я был так шокирован, что упустил из внимания, что пока он говорил, смог достать из недр мантии портключ. Он тогда ушёл от меня, как и его дружок умудрился оглушить моих друзей и сбежать. В тот день у меня появился кровник, миссис Поттер. До недавнего времени я искренне считал, что потерял тогда не только мою любимую жену, но и неродившегося ребёнка… Но я ошибался. Моя дочь жива, и сейчас она передо мной. Не только у Альбуса есть шпионы среди моих людей, с помощью верного мне человека мне удалось добыть капельку вашей крови. И проверка это подтвердила. Их разговор неожиданно прервал шум на улице. Лили подскочила с кресла и подбежала к окну. — Джеймс вернулся, — тихо сказала она. В её голове всё ещё, по-видимому, не могло уложиться всё, что она услышала. Руки её дрожали, а в глазах стояли слезы. — Прошу вас, поднимемся наверх. Будет лучше, если я сначала с ним поговорю и успокою. А потом мы продолжим наш разговор. — Не имею возражений, — Марволо поднялся с кресла и в сопровождении хозяйки поднялся на второй этаж. По-видимому, Добби не стал подниматься следом, и поэтому мы остались пока наблюдать за пустой гостиной. Но скоро в неё уже зашёл молодой симпатичный мужчина с растрепанными каштановыми волосами и круглых очках на носу. — Лили? Ты где, солнышко? — Джеймс, я сейчас спущусь. Иди пока на кухню. Я сейчас. Но не успел Джеймс ещё дойти до кухни, как в дверь снова постучали. Он спокойно развернулся и пошёл открывать. В гостиной было хорошо слышно его голос из коридора. — Альбус? Кто это с тобой? Домовик из своего убежища ловил каждый звук. Джеймс, пятясь от коридора, зашёл в гостиную. Перед ним стояло двое: Альбус был не по обыкновению в чёрной мантии, а лицо его сопровождающего скрывала костяная маска. — Джеймс, мальчик мой, прости, но время пришло, — и, вскинув палочку, старик бросил в мужчину зелёный луч авады. Тот в каком-то невероятном кульбите ушёл из зоны поражения за диван и прокричал: — Лили, это он! Хватай Гарри и беги! Тут Добби, по-видимому, решил, что сейчас будет полезней хозяйке, и решил переместиться к ней на помощь, но не успел… Сообщник Дамблдора что-то бросил в сторону домовика, и тот застыл, как муха в янтаре. Бедняга только бешено крутил глазами, с ужасом смотря, как второй зелёный луч всё же нашёл грудь его хозяина. — Ай-яй-яй, не торопись, малыш, — мерзко улыбаясь, сказал Альбус. Присмотрелся к домовику и кивнул своим мыслям. — Ты ещё можешь пригодиться. Гелли, заточи его пока в артефакт, а я пойду потолкую с милой Лили. Сознание домовика стало уплывать, последнее, что он услышал, были звуки разгорающийся битвы на втором этаже и видел перед глазами мерзкую костяную маску. Мы вышли из омута памяти в полной тишине, и я столкнулась взглядом с полными слез глазами юного Марволо. В этот момент я как никогда жалела о том, что не могу его обнять…