Late nights in the middle of June

      — Итак… — Ши Цинсюань присмотрелся к картам, немного прищуриваясь. Это казалось смешным — сам факт гадания и его серьёзности. — Здесь есть страшный суд.       Му Цин закатил глаза, но все равно продолжил нервно стучать подушечками пальцев по столу. В какой-то части его души, ещё верящей в таро, заныло тоскливое ожидание.       — Это плохо? — Спросил он, ни на что не надеясь.       Ему всегда делали нехорошие предсказания. Му Цин привык к тому, что ему в жизни не везет. Может, стоило повесить те пару амулетов от Се Ляня на удачу.       — На самом деле, нет, — Заторопился Цинсюань. — Это значит хорошие перемены. Очищение, прохождение кармических уроков, все дела. Так что всё будет окей, абсолютно точно!       Послышался стук в дверь, нарушающий атмосферу гадания. Фэн Синь заглянул к ним, но как только увидел полумрак и свечи, удивлённо поднял брови. Ши Цинсюань помахал ему рукой, чтобы тот ушёл, и дверь закрылась. Му Цин в последний раз задумчиво взглянул на карты, чтобы запомнить их получше.

***

      — Ты в порядке? — Голос Фэн Синя звучал приглушенно, потому что он прижался к шее Му Цина, вдыхая запах его волос.       — Думаю, да.       Му Цин провел пальцами по скуле и подбородку Фэн Синя, приподнимая его голову. Он выглядел немного уставшим после учебного дня, но всё ещё потрясающим. Сцеловывая свет с его линии челюсти, Му Цин тихо проговорил:       — Мне Цинсюань гадал.       Фэн Синь продолжал улыбаться, но немного настороженно посмотрел на возлюбленного. Он выглядел умиротворенным.       — Ты же не веришь в это?       — Не верю, — Кивнул Му Цин и опустил голову на подушку. — Но он сказал, что всё будет хорошо.       На улице горели фонари, проникая в комнату холодным светом. Если постараться, то можно представить, что это луна. Фэн Синь положил голову ему на грудь, слушая мерный стук сердца.       Хотелось запечатлеть это мгновение и дать ему дыхание в чем-то особом.       — Значит так и будет, — Сказал Фэн Синь, зевая. — Ты это точно заслуживаешь больше всех остальных.       Мир пустел вокруг них, не оставалось ни души.       Му Цин бы провел вечность с одним человеком — с одним сердцем и одной луной.       Тишина заполняла комнату, затекала через прикрытое окно и дверь.       Му Цин думал о том, что суд, должно быть, не такой уж и страшный.