я помню, как открыл глаза
и встретил в них тебя
отвратительный запах смерти всё отчётливей слышался позади его спины, что не могло не напрягать. сяо резко выдернул копьё из трупа убитого им вестника бездны, брезгуя вдохнуть до боли и омерзения веяние нечеловеческой крови. стук чужих каблуков все находил, синхронизируя с ударами его сердца. он обернулся, сжимая коршун, и тут же уронил его, древком звеня по звонкому полу.***
как первый луч, как тихий звон
как первая гроза
ты словно в небесах заря
ты — полная луна
она была прекрасна, словно солнечный луч, достигающий одним из первых тёмных улиц заслеженных сестрицей ночью. её резкие и точные движения в бою, осторожная и хищническая поступь — даже неровно отрезанные волосы послужили его дальнейшим образом жизни. сяо стал таким только благодаря ей. до этого он был разбитым, наивным и беззащитным мальчишкой, которого спасли от смерти, забрав из рук жестокой архонтки снов. раненый и ненавистный судьбою, он, лишённый своих братьев и сестёр из-за войны архонтов однажды наткнулся на прекрасную песнь, исходящую из такой же прекрасной девы. она сидела на краю скалы, пусто глядя на горящие поля и беспрерывные смерти, уже совершенно не воспринимая смысл своего нахождения здесь. её чистое одеяние, нежнейшие цветы в волосах, цельный, будто новый меч — всё выдавало в ней безучастность в этой жестокой войне. и почему сей факт разозлил тогда ещё алатуса. он хотел было направить на неё своё окровавленное копьё, убить ради убийства, но не смог. она обернулась, показав своё лицо, излучающее глубокую, невозможную достигнуть обычным смертным печаль. и тогда он понял — она не из мира сего, и быть судьбой этого мира ей тоже не нужно. он смотрел в её золотые, повидавшие многое за прожитые века глаза так долго, что казалось, будто мгновения длились столетиями. он протянул было руку, чтобы дотронуться до неё хоть кончиками пальцев, но упал, обезвоженый смертями этой войны.я помню лишь твои глаза
а дальше пустота
***
сотни ночных дорог
напомнят мне тебя
— не думала, что мы встретимся при таких обстоятельствах. — раздался извательски звонкий — прямо как тогда — женский голос, эхом разносившийся по залу бездны. — не думал, что мы встретимся. — только и смог выдавить из себя сяо. он знал, что выглядит слишком жалко для того, кто победил стольких врагов, чтобы попасть на тринадцатый этаж бездны, пусть и не без помощи других. сейчас сяо смотрел на неё как загнаный в угол котёнок, лишь сверкая в темени своими большими жёлтыми глазами. он, конечно, иногда позволял себе думать, что его люмин могла не уйти из этого мира, не попрощавшись, а остаться где-то в глубине, но это было последним, что он мог позволить себе представить. сердце разрывало от тоски, от боли воспоминаний, от осознания, что ему придётся сейчас сделать. — только не молчи. — с какой-то резкостью выдохнула люмин. он точно знал — эту фразу она посчитает наивысшей слабостью, дозволенную (или нет?) себе. и он точно понимал — это было подарком, благословением, которое только могла преподать судьба помимо встречи с давней… знакомой.***
глаза распахнулись быстро, и кажись, досадливо. он точно не хотел просыпаться в жестоком мире, где в любой момент можешь потерять свою семью. взгляд неряшливо пошарился по, судя по всему, потолку, с давно прогнившими дырявыми досками, и только было хотел оглядеть окружение, как будто стуками тяжёлого молота напряжение стало бить в виски. сяо почувствовал сильную боль в голове, затем по всему телу, а потом и наличие горящих раны, почему-то ещё незаживших сами. — ах! — донёсся откуда-то удивлённый вздох. к горячему лбу тут же потянулась ледяная ладонь. и сяо бы огрызнулся, отодвинулся, словно ошпаренный, если бы не чёртово бессилие и нежелание перечить судьбе в принципе. а в чём смысл, если эта самая судьба по-хозяйски гордо руководит твоей жизнью? — тебе нельзя напрягаться! — вскрикнул незнакомый голос. он был звонким и очень взволнованным, будто мать обхаживает маленького ребёнка. она ласково огладила своей ладонью его лоб, пульсирующий висок, а затем щёку, большим пальцем касаясь (случайно ли?) его губ. вдруг он почувствовал что-то горячее и беспрерывное щекотящее его лицо. чужая рука тут же потянулась это стереть. «судя по запаху… это была кровь» — догадался сяо. он нахмурился, явно не привыкший к такой заботе и поспешно отвернул лицо. — говорю же, не шевелись. у тебя с носа пошла кровь, я ж должна её вытереть. — ничего ты не должна. — сяо сам удивился каким грубым и сухим был его голос. такое бывало при старой хозяике, когда та запрещала ему говорить несколько недель. — кто ты такая, чтобы так нянчиться со мной? — я? люмин. — на девушку адепт ещё не смотрел, но услышав имя, он резко открыл глаза, игнорируя новый прилив боли. перед ним предстало очень красивое лицо, которое он наконец смог рассмотреть вблизи; сначала казавшийся открытым и ясным взгляд её лишь излучал странное спокойствие, даже нет, — вынужденное принятие какой-то потери. сяо такое видел у своего нового господина — моракса, что также порой глядел на земли одной погибшей архонтки пыли. лицо люмин было бледным и будто бы уставшим, хотя по бодрым движениям сказать это было нельзя. сяо заметил, что смотрит на неё слишком долго, но её это, похоже, совсем не волновало. она изучала его голые раненые ключицы, иногда то хмурясь, то смягчаясь глазами. она потянулась всё той же холодной ладонью к его обнажённой груди, желая стянуть окровавленные бинты, как он резко схватил её за запястье. — что ты делаешь? — это я тебя хочу спросить. — огрызнулся он. — я хочу тебя исцелить. ты три дня лежал в лихорадке. если бы не я — тебя бы давно затоптали победившие в той страшной войне боги. — люмин, пока говорила, уже успела освободиться от его хватки, и теперь сидела на краю постели и потирала покрасневшее запястье. — сказал бы спасибо, нежели сразу грубить. — спасибо за ещё большие мучения? — горько усмехнулся он. если эта глупая незнакомка думает, что она спасла его — то пусть уронит на ладони ночное небо, раз всё ещё верит в чудеса. — я бы предпочёл исчезнуть из этого ада и обрести покой, чем болтаться ещё лишнюю тысячу лет без смысла существования. — не говори так. — вдруг её голос переменился. теперь это был не звон колокольчиков в росе, а глубоко капающая солёная слеза. да, именно. только отчаяние и виделось в её рассерженных глазах. глазах, в которых умиротворённый мёд затвердел и стал хрустальным янтарём, расколотым на острые осколки. сяо невольно опустил глаза. да, таким тоном говорили только боги. — нет смысла жить ради чего-то, так живи ради кого-то. — никого больше нет. — я есть. — ты? кто ты? — спросил сяо в пустоту. нет, он не желал слышать её историю или что-то ещё… ему просто нужно было убедиться, что это не плод его фантазий на грани смерти. он смотрел на эту странную девушку не понимая лишь одного — почему он должен был ей верить? что может дать она, чего не даст смерть? какой вообще смысл что-то от неё ждать? сяо даже предположить не мог. но бешено стучавшее в груди сердце давало подсказку.я в них терял свою любовь
и заново встречал
— я — люмин.***
разгорелся пламенный бой: изящный чёрный меч с кровавыми жилками по всему лезвию сцепился с крепким нефритовым коршуном, безжалостно рискуя сломать его. сяо крепко сжал челюсть, грозно глядя перед собой.лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза
нет, это точно его люмин. только она умела излучать такую энергию с помощью одного взгляда. её мышцы были напряжены, но горькая ухмылка без устали не сходила с лица. она будто смеялась над предрешённой судьбой, будто не имела власти над сложившимися обстоятельствами, но он был уверен — если бы она захотела, изменила бы весь этот мир одним щелчком пальцев. но что же такое могло произойти с тобой, люмин? почему ты изменила себе, почему оказалась на вражеской стороне? вопросы застилали собою каждый больной толчок мечом, каждый элементальный удар, каждое предательское действие от его любви. он жмурил глаза, игнорировал боль и глубочайшее разочарование, с каждым таким разом убеждаясь, как далеко они зашли со своими чувствами. но жалеет ли он теперь о них? определённо нет.я потерял дорогу к ним
очередной удар приводит его тело к полу-осознанному режиму. теперь он не видит перед собой свою спасительницу, властительницу судьбы, пришедшую из другого мира, свою любовь — теперь перед ним угроза его тысячилетнему долгу. он надевает маску яксы, направляет лезвие копья на сердцевину дражайшего ему тела и, издав сдавленный рык, анемо стрелой несётся прямо в цель, отбросив назад все чувства, воспоминания, себя.я потерял себя
***
эта война была ожесточённее других, которые ему довелось видеть. она могла сравниться даже с войной архонтов, когда и решилась судьба его братьев и сестёр. грозно глядя вдаль, сяо слишком грубо отвернул лицо от ласковых рук люмин, так нетерпеливо желающих оградить его от предстоящей битвы. — не стоит сейчас об этом. меня ждёт долг. — бархатисто произнёс адепт. он дышал тяжело и медленно, будто чувствовал, что сегодня что-то изменится. как бы он хотел, чтобы это чувство впервые подвело его. люмин с несколько обидчивыми глазами смотрела ему в спину, пытаясь успокоить дрожащие холодные руки. — ты не думаешь, что этот долг заключается в прекращении смертей, а не в их бессмысленном увеличении? — непослушно вырвалось с губ девушки. она надеялась, что сяо поймёт эти необдуманные слова правильно, но сильно сомневалась, судя по напряжённой спине. она подошла сзади и пальцами вытянула из своей груди сгусток странного света. — возьми частицу моей души. она сможет осветить тебе путь, если вдруг заблудишься. — нет времени на замысловатые присказки. — попытался отгородиться от неё якса. он снова пытался возвести толстую стену, будто только она могла облегчить ему страдания в будущем, так отчаянно ожидающего их. но несмотря на грубые холодные фразы, он слишком нежно и тепло обхватывал её запястья, поднося их к своим губам. — прости. — они наступают. посланники селестии уже спустились с небесных лестниц. — это была гань юй. она, в форме небесной цилинь, осторожно подошла к склону, на котором стояли сяо с люмин и беспрерывно смотрела за красивым и ужасающим этой предсмертной красотой небом. — тогда пора начинать? — обернулась люмин. она не собиралась участвовать в «естественных для каждого мира решающих войнах» — как сама говорила, но её главной задачей, как властительницы судеб, был необходимый суд, с помощью которого она устанавливали дальнейшие предугадываемые события этого мира. честно говоря, из всего этого сяо понимал только то, что люмин на нейтральной стороне, а значит вступать в бой, что давало ему облегчённо вздохнуть, она не собиралась. он верил её словам о невероятной силе, благодаря которой она сохранила себе и ему жизнь в тот самый день, но это её «но», за которым так и не последовало продолжение… сильно настораживало. он пытался не казаться навязчивым, каждый раз спрашивая, что же значит это «но», и как по иронии, каждый раз что-то мешало ей договорить. но теперь обстоятельства другие, и ему лишь остаётся надеяться на её безопасное положение. — да. нас ожидает не самая лёгкая битва. повсюду лежали мёртвые, или на грани тела, слышны предсмертные стоны и попытки поймать ртом последние порывы воздуха, а воздух перестал быть чистым, каким был пару дней назад и лишь пропитался гнилью и кровью, что так привычны носу древнего яксы. сяо хрипло дышал, истекая собственной кровью, но всё же отчаянно пытался выбраться из лап тяжёлой машины, зажавшей его в углу. она опасно размахивала своими «руками», и если бы сяо замедлился хотя на миг, не смог бы он увидеть этот светлый силуэт в небе, с коим ему было повезло повстречаться, приобщиться, влюбиться. он с мольбой глядел наверх, полностью осознавая свой провал. сейчас он выбрался из ловушки, но подняться на ноги, телепортироваться куда-то или просто призвать копьё — не осталось и капли сил. секунды истекали также жестоко быстро, как надвигался опасный механический монстр, и если бы не случайный поворот головы властительницы судеб, сяо бы не избежал смерти. но сейчас, уже приготовленный к гибели, он поднял глаза на своего убийцу и увидел лишь груду шипящего и искрящегося железа. она полыхала и расщеплялась в каком-то странном и непривычном для этого мира свете, что дало достаточно весомую причину посмотреть на небо. там, всё также возвышаясь на полупрозрачном троне сидела люмин, глаза которой выражали искренний вселенский ужас. было видно, как крепко она вцепилась в рукоятки трона, будто боясь с него упасть, как от напряжения дрожала её вытянутая правая рука, по которой был виден элементальной энергии дым, было видно, какой уязвимой она теперь была из-за его проступка. сяо стало и стыдно и беспредельно благодарно. он так хотел ей сейчас крикнуть какой-нибудь признание, после которого люмин поняла, как сильно он ей признателен, но только едва слышно прошептал «спасибо». девушка улыбнулась, даже с такой высоты видя и слыша каждую его эмоцию, но при этом совсем не заметив нависающую над ней опасность. асмодей. люмин уже видела её раньше, ведь именно она разделила её с итэром, но с тех пор она никогда ничего не слышала ни про богиню, ни про брата. а теперь, видя, как она запустила в неё элементальные опасные кубы, люмин даже представить не могла, что готова с ней сделать. запускные снаряды попали прямо в трон, что из-за удара стал трескаться и разрушаться. люмин взмахнула рукой и он вовсе исчез, и в этой же появился длинный золотистый меч. она расправила белые полупрозрачные крылья и отважно взлетела в воздух, готовая дать отпор за все несчастия, причинённые ей одним существом. асмодей опасно прищурила взгляд и теперь за её спиной оказалась багряная стены из десятков таких же кубов. они летели рядами в люмин, искусно лавирующую между ними, как один куб зацепил ей крыло, из-за чего девушка стала неравномерно держаться в воздухе. и теперь каждый удар опасных снарядов отбивался куда сложнее. люмин теряла силы, накатившая усталость резкой болью отозвалась в спине и руках, а многочисленные ранения, всё больше восполняющиеся из-за нападения асмодей, добавили ей больший дискомфорт. и теперь, падая в воздухе, люмин оставляла кровавый след, тут же пачкая облака. асмодей подлетела к ней, грубо поймала и заключила в блоки, точно цепи. сяо, наблюдавший в неком беспамятсве с земли, вдруг смог проснуться сознанием, когда увидел, как люмин беспомощно уронила голову, совсем перестав сопротивляться. он с трудом встал на ноги, опёрся на копьё и с жутким остервенением сжал в руках древко. время истекало также быстро, как сочилась кровь из многочисленных ран, но он не обращал на них внимание. сейчас разум был забит судорожными мыслями о спасении этой девушки, девушки, подарившей ему смысл существования. одна мысль всё-таки пришла на ум, но было чересчур рискованной. «я могу упасть в то же мгновение, как взлечу… я могу не успеть, могу только сильнее её ранить, я…» — но всё сознание опустело сразу же, как он увидел открывающийся портал. портал в бездну.и стук колёс, как эшафот
уносит тебя вдаль
и всё случилось быстро, почти неосознанно: раздался громкий пронзительный крик, со спины стали пушиться перья, раздирая кожу в кровь, а на пальцах ногти отросли в когти. теперь в небе, помимо неизвестной богини и властительницы судеб появился златокрылый король. он сверкал среди тёмных пурпурных туч своим бирюзовым с золотистым отливом оперением, напряжённо держа длинную чешуйчатую шею на весу. он изящно то распахивал, то складывал крылья, избегая внешней угрозы. его не останавливала ни опасность быть сбитым в таком уязвимом состоянии — ни вероятность ранить невиновных. теперь одна цель теплила его тёмную исхудалую душу: спасти ту, кто когда-то спасла его. асмодей к тому времени уже расширила портал так, чтобы протолкнуть туда люмин, как вдруг в неё вонзился очень сильный анемо поток. она едва удержалась в пространстве, но не ослабляла гордую натяжную спину и обернулась, готовая сломить любого на своём пути. но величественный вид преобразившегося в свою истинную форму адепта затормозил решительность богини. она ослабила хватку, что дало фору сяо отобрать бессознательную путешественницу от лап чудовищно существа. он резким разворотом полетел вниз, как почувствовал адскую боль в крыльях и шее. его сдавили багряные кубы асмодей, которая смогла взять под контроль ситуацию. тело сяо полетело тяжёлым грузом вниз, разбивая тучные облака и собственные надежды на спасение люмин. с птичьих глаз полились слёзы. он видел, как грубо схватила богиня его путешественницу, как открывает портал и пытается расширить его до подходящего диаметра. а сяо всё падал. с его глаз лились слёзы, каплями задерживаясь в воздухе дольше него; вывихнутое крыло трещало изнутри, а воздуха проникало всё меньше из-за душащей его шею кубических конструкции. но ему было всё равно на боль. он желал только успеть спасти.«я выберусь, моя любовь!» —
тебе я вслед кричал
но он не успел. портал закрылся в тот же миг, как он нашёл в себе силы выбраться из ловушки, и поэтому теперь, пребывая в ненависти и отчаянии, он яростно взлетел над асмодей, опасно направляя свои когти прямо на неё. в тот день он впервые серьёзно ранил богиню, а не мелких демонов.***
слишком величественный взмах мечом мог сравниться с каменными копьями моракса, которыми он воссоздал в свое время половину суши ли юэ. люмин с гордой прямой спиной, не меняя взгляда с окровавленного меча на него, вдруг возносит лезвие прямо к грудной клетке. сяо судорожно глотает, чувствуя, что сейчас исполняется его самое страшное и вместе с тем заветное желание — пасть от рук своей госпожи. он наконец-то обретёт покой и встретится с почившими, но видеть свою душу, убивающую за бездну было невыносимо. — прошу, скажи что-нибудь. — вдруг произнесла люмин. через её отхрип была слышна та самая слабость, которую девушка боится показать как огня. её глаза вдруг забликовали в холодном багровом свете тринадцатого этажа бездны, а равнодушное неприступнон выражение лица отчего-то приобрело не мертвенный оттенок куклы, а живую, человеческую, чувственную скорбь по их нынешнему положению. меч в руке задрожал. она теперь не казалась крепкой и решительной богиней, пришедшей из другого мира, а всё такой же влюблённой и любившей былого спутника в битвах. она опустила держащий в руке меч, чем сильно удивила сяо. он недоверчиво, опасливо, словно зверёк, выдохнул, устремив острый взгляд. он говорил о многим, всё ещё молчаливо копаясь в её душе. там он видел много эпизодов, где она так верно следовала его долгу, но в один момент её будто сломали, и теперь она стоит в чёрных одеяниях, с завянувшими чёрными цветками в отросших волосах и опустевшими глазами. в ней нет уже той искры, зажигающей в сердцах миллионах её слуг любовь и долг, но для него она сама была искрою, даже после такой измены. они смотрели друг на друга в абсолютной тишине, но его непривычно открытые глаза теперь воззирали с ответом, которому следовало быть услышанным ещё далёкие пятсот лет назад.я научусь тебя любить
по её щекам покатилась слеза. теперь же лицо выражало самое настоящее сожаление, граничащее с накатывающейся истерикой. сяо точно понял её звеняющий отклик.мне без тебя не жить
и тогда он рискнул.твой голос мой ориентир
я сам себя казнил
протянув к ней свою руку, он положил её на щёку, наконец ощущая эту желанную привычную кожу. но она отодвинулась, схватив его за запястье. он на миг испугался, думая, что его она грязно обманула, но на самом деле она торопливо сняла перчатку, и сама притянула его тёплую мозолистую ладонь к своему лицу. сяо не знал, сколько они так сидели, но точно понял, что это их последняя встреча. кто-то из них не переживёт следующего раза. люмин безмолвно рыдала, прерывисто дыша и слишком жадно целовала его руку. он же утопал в заветных касаниях. и в какой-то момент губы, перестав касаться лишь пальцев и запястья, перешли к его лицу. она так отчаянно целовала его, так крепко держала в своих объятиях; они до боли в коленях стояли полусидя на холодном обсидиановом полу, слушали собственное дыхание и стук сердца друг друга. сяо оторвался от неё, держа обеими руками её красное, мокрое от слёз лицо. — люмин. моя люмин. — шепнул он одними губами.лишь дай мне посмотреть в последний раз
в твои глаза
она разрыдалась сильнее, её счастливая улыбка сменилась на прощальный всхлипы, но в один момент — всё пропало. сяо резво вскочил на ноги, обернувшись на голоса. — сяо! вот ты где! — юношеский взволнованный голос пронёсся по одинокому залу. — я был так напуган, потеряв тебя из виду. — не стоит беспокоиться обо мне, итэр. — со вселенской усталостью выдохнул сяо. он обернулся на то же самое место, и не увидел ничего, кроме чего-то белого и маленького, покоившегося где-то в далеке. — я просто продвинулся дальше. — тебе бы стоило предупредить хоть кого-то из нас. — низкий женский голос оказался достаточно близко. — так дела не делаются, когда ты в команде. будь такая раздробленность на моём корабле… — почтенная капитанша, столько времени прошло, а ты никак не привыкнешь к мысли, что наш невеликого роста член команды старше тебя в несколько сотен раз. — ехидно улыбнулся капитан кавалерии. он хотел было подойти ближе, но слишком серьёзный вид сяо слегка пугал. — чем ты занимался всё это время один, адепт сяо? — и почему у тебя нет перчатки на правой руке? — включился итэр. он обеспокоенно оглядел зал в поисках пропажи, пока не увидел её в каком-то углу. — как она вообще туда попала? и с кем ты тут боролся? — уже неважно. — только сухо ответил сяо. он холодно смотрел на своих товарищей, будто бы обидевшись на них за то, что они прервали долгожданные ласки с люмин. он потянулся к своей перчатке, всё ещё ощущая на ней теплоту её пальцев, а потому невольно шмыгнул носом. — идите дальше, тут точно никто уже не нападёт. — ты же нас догонишь? — бэй доу засунула фляжку обратно к поясу, забавно моргая глазами. — ах да, точно. знаю, глупый был вопрос, хватит так смотреть на меня. — пф, капитанша, да ваш ром весьма страшная штука в таких количествах… — хмыкнул кэйя, проходя вперёд итэра. юноша на их выходки лишь закатил глаза, и красноречиво ускорил шаг. теперь сяо остался наедине со своими мыслями. он, едва держась на ногах, подошёл к лежащий в другом углу белому пятну,я солнцем обернусь, и
с приближением становясь похожим на что-то… на интейват. тот самый, который был в её волосах пятьсот лет назад. сяо поднял его, вдохнул знакомый родной аромат и поместил цветок в пустующую курильницу, висящую на бедре. пускай храниться о ней память до последнего вздоха.в них останусь навсегда.