частички их чувств

ливень уже третий час отчаянно барабанил каплями по крыше постоялого двора, не намереваясь затихнуть хотя бы на пятнадцать минут. — ты точно никуда не спешишь? — вдруг спросил сяо, лежавший на люмин так дозволенно и сладко, что его можно было сравнить, разве что, с наглым котом-собственником. он играл с её золотистыми локонами, которые после небольшого сна уже успели разлохматиться. — точно никуда. люди не бараны — поймут, что в дождь идти и выполнять их пустяковые поручения я тоже не хочу. — вдруг не пустяковые? — ты меня согнать хочешь? — спросила с возмущением люмин, но они оба понимали, что она это несерьёзно. девушка окинула взглядом комнату в которой они лежали: светлые стены, один комод, дверь в ванную комнату, резная одноместная кровать и какой-то потрёпанный временем, но не истративший уюта ковёр. обычный номер — самый дешёвый, наверно, что был не занятым. паймон знает своё дело, когда на неё оставляешь заботу ночлега. сама же спит в какой-нибудь корзинке с кучей одеял и тряпок и не жалуется. — дождь прекратился. — прошелестел сяо. люмин закинула голову, смотря в пустоту, и подняла — и правда, шума от крыши больше нет да и в окне капель не видно. лишь чёрные тучи стояли упрямо над тростниковыми островами. — пошли погуляем. — неожиданно сказала люмин. она уже села, таким образом согнав сяо с удобного места, и он недоумённо взглянул на неё. — что значит погуляем? — это когда люди ножками передвигают и под ручку ходят вместе, а потом рассматривают красоту на улице. — уже на пальцах начала показывать она. её так рассмешило его лицо, что она снова повалилась на кровать безостановочно хихикая. он сначала насупился, а потом сверкнул глазами и резко накинулся сверху. он уже хотел её перевернуть на живот, как вдруг в комнату влетела паймон и воодушевлённо начала: — у нас ещё одно поручение! там жена босса попросила на островах… э?! опять? — лицо скривилось и паймон кинула в парочку откушенным закатником, которое стащила с кухни. сяо тут же исчез в дымке, появившись у окна почти с бесстрастным лицом, не считая выбившейся пряди. он выглядел так, будто только что оказался в этой комнате — паймон даже глаза протёрла, запутавшись в этих причудах. люмин же не сильно быстро осознала что произошло, поэтому она успела ещё размяться, потянуться, подразнить сяо своей голой из-за платья спиной. паймон подлетела и начала тянуть люмин за все возможные шарфы, волосы, даже одеяло. — я уже встаю… — промычала люмин. — а на прогулку пойти ты предлагала будучи более бодрой. — скрестил руки сяо. люмин смущённо фыркнула, и вскочила уже будто бы полна сил. она натянула сапоги и призвала меч. — пошли. шли они недолго. ну как сказать — путь и правда был близким, но странный тяжёлый воздух невесомо притуплял человеческие позывы ускориться. люмин шла бодро, как бы не сказывалось нежелание заниматься очередным поручением, в то время как сяо наоборот — не скрывал своего яркого отторжения внеплановой чисткой. и всё же люмин его испортила — без её мягкой груди, на которой голова приятно пустела от всех внешних тревог, и без этих ласковых рук, приглаживающие его лицо с нежностью чувств, сяо уже, кажется, не сможет резко вскакивать в случае опасности или чего-то серьёзного. люмин его пригладила, отлюбила, одомашнила. теперь он уже не дикий коршун, супивший острыми перьями и длинными крюковатыми когтями, теперь он сяо. её сяо, который сам появляется где ходит она; охраняет её шаг и сон; рычит на всех тех, кто смеет криво глазом блеснуть в её сторону. а люмин такое в нём очень нравилось. но какие проделки она делала ради его такого внимания, ей даже вспоминать неловко. она обогнула ветку конского хвоста, больно царапнувшего ей коленку, и прищурила взгляд, незамедлительно восклицая: — о! вот они! — на её возглас повернул подбородок сяо, а паймон, спрятав за спину огрызок закатника, заинтересованно придвинулась к самому лицу. — возможно расползлись на ближние полуостровки. — я начну с них. — коротко бросил сяо, исчезнув в тёмно-бирюзовой дымке. — тц, я даже сказать в ответ ничего не успела. — закатила глаза люмин, уже образуя в руке клинок. она рванула вперёд, ударив первого наотмаж и пригнулась, опасаясь удара горящей дубинки. хиличурл с башни прицеливался в паймон, что в стороне доедала бедный закатник, но тут его сбил летевший прямиком от люмин собратец, уже в бесознании прижавший к себе оружие. — паймон, туда! — крикнула ей она, рубя щит митачурла. фея суетливо переместилась ближе к сяо, действующему аккуратнее, и зажмурилась в страхе лишний раз получить по голове. но побоище закончилось быстро — спустя пару воплей шамачурлов люмин победно прыснула дендро атакой в последнего выжившего, случайно мечом застревая в деревянных досках. — скажи верр голдет, что мы закончили и забери награду, пока я ей меч вытаскивать буду. — сяо махнул рукой, не глядя на паймон и прошёл к люмин. она всё пыхтела, проклиная мягкое из-за дождя дерево, что теперь будто бы на зло сильнее удерживало лезвие меча. вдруг чужие руки мягко отодвинули за талию в сторону, берясь за дело. люмин хмыкнула, осмотревшись вокруг и стала дожидаться, когда уже её оружие можно будет вернуть в ножны. и каким бы сяо не казался сильным, вытащить клинок у него не удалось. — ты его под самый «корень» загнала. — хмуро отозвался он. ему было очень неловко с того, что будучи древним воином, прославившимся в своё время, он не мог справиться с такой задачей. тогда люмин натужно обхватила его торс и потянула на себя. руки, всё ещё державшие рукоять меча, почувствовали жжение, как будто что-то проскальзывает. — он вытаскивается! — восторженно шепнула люмин. она ногами упиралась глубоко в песок берега, потому её лицо казалось еще ниже и дышало прямо в плечо. сяо тоже старался из-за всех сил, и когда он почувствовал тот самый значительный момент, он с помощью анемо вырвал с щепками злополучный меч, откидываясь корпусом вместе с люмин прямо в воду. — спасибо, спасибо, спасибо! — прыгала вокруг хмурого мокрого адепта не менее мокрая люмин. она была на веселе и с какой-то необычайной для себя активностью, полностью позабыв о недавней битве, дожде — и в целом во всех проблемах. сяо скрестил руки на груди, шёл большими шагами и почти не дышал, но в один момент обернулся, уколов взглядом и тихо произнёс: — чего ты так весела? посмотри повсюду: грязь, ветер, ещё и кровь на подбородке осталась. — он потянулся пальцами её вытереть. — или ты давно тренировок не получала? — да какие тренировки? такой чудесный день, да ещё и… разве хиличурлы не кажутся тебе достаточным развлечением? — не кажутся. я вообще такую погоду не люблю… — хандришь. — … она слишком противная для твоих прогулок, ещё и… — хандри-и-ишь. — … этот глупый меч! вот с моим копьём подобного не случалось, вот как ты могла так умудри… — хандр… — люмин не успела протянуть ещё более раздражающе, потому что её заткнули его губы. он знал свой козырь, уж после такого дразнить она даже не думала. сейчас он запутался одной рукой в её волосах, второй сжимал плечо. и вот когда он оторвался от неё, глубоко дыша, она с восторгом в глазах в губы прошептала: — что ты там говорил? грязь? сейчас всё исправлю. — руки люмин властно обхватили его спину, холодом пальцем контрастируя с открытыми горячими лопатками, и ногами, хватаясь прямо под колени. за один короткий вздох она подняла его, посмотрела в стороны, выглядывая наилучшее место, и понеслась с ним на руках. — ты что творишь? я же тяжёлый… — он выглядел напуганным и недоумённым, что казалось люмин ещё милее. она прижала его поближе, губами улыбаясь в его лоб и только тихо-тихо произнесла: — ничего страшного, если я донесу тебя до вон того дерева. — ты себе ещё надорвёшь что-нибудь! отпусти, я сам пойду. — не-а. — озорным взглядом мигнула она. ей льстил тот факт, что на руках она несла защитника этих земель — гордого и своенравного, так послушно (ну почти) находившегося у неё на руках. она с любопытством оглядела этот величественный песчаник, оседавший тенью большим пятном. его раскидистые золотистые ветки источали почти божественное спокойствие, какого жаждали сами архонты. люмин пригнулась, не задевая макушкой одну старую ветвь с большими листьями, и прилегла к самым корням. сяо заёрзал на месте, пытаясь выбраться из её рук, но она только сильнее сцепила их, вызывая на нём румянца ярче самого солнца. — чего ты так противишься? тебе мои объятия разонравились? ещё скажи, что ночи без удовольствия прово… — перестань! глупости говоришь только… — сейчас сяо готов был раствориться по своему обыкновению, но тяжесть смущения, которого люмин так сладко насаждала, не давала и двинуться с места. сейчас он не лежал на ней, лишь сидел на коленях, смотрясь на подоле её платья так невинно и уместно, что она готова была ущипнуть себя, лишь бы развеять сомнения о действительности происходящего. под этим прекрасным деревом их точно никто не видит, а потому всё это зрелище предназначалось ей одной. — почему мы именно сюда пришли? — тут безмятежно, красиво. — люмин готова была поспорить — то, что он даже не начал жаловаться на своё положение — уже о чём-то говорит. — я так ещё до наших с тобой э… встреч заприметила это место, но никак позвать сюда не успевала. а сегодня, когда и ты и я можем спокойно заняться друг другом, я решила побыть с тобой тут. — странно, что за всю свою службу на это дерево я внимания не обращал. оно всегда казалось таким скрытым, что я напрочь не видел его. — произнёс сяо. он огляделся вокруг, замерев от красоты кроны: множество толстых и тонких веток красиво расползались по кусочкам листьев, просвечивающих солнечные лучи. они выглядывали из-под небольших просветов, раскидываясь по пространству тонкими нитями. глаза сяо забликовали, созерцавшие это блаженство, пока люмин с обожанием любовалась им. его линия подбородка, слегка подкрученные концы длинных прядей, эти блестящие бусины амулетов и просто потрясающий кристалик на лбу так органично смотрелись в этой атмосфере, что душа люмин билась в агонии чувственной любви. — оно необыкновенное. такое закрытое снаружи, но очень светлое внутри. и это золото повсюду, переплетённые корни, старые… нет, древние тяжёлые ветки… оно изумительно. — говоря всё это, люмин смотрела только на сяо, и теперь он уже не знал, точно ли речь идёт о дереве. но люмин не останавливалась: — я его так полюбила, со времён прибытия в ли юэ… помню, проходя мимо, я постоянно оглядывалась, надеясь встретиться с ним. иногда я ночами сидела в какой-нибудь старой комнатушке, снятой паймон, и долго мечтала о нём. — но теперь ты сидишь рядом с ним, а он рядом с тобой. — тихим тоном продолжил сяо. он не мог наглядеться этой искренней девушкой. она не была похожа на кого-то, кто такие слова мог лепетать каждому знакомому. сейчас он ощущал себя особенным, а эти слова — как признание в любви, то самое сказочное, что когда-то вычитывал в книгах смертных, лежавших у моракса, нынешнего чжун ли. он раньше и подумать не мог, что услышать такое будет до дрожи в сердце волнительно. он никогда не думал, что его сердце сможет вздрогнуть. но идиллия длилась не так долго, сколько хотелось — паймон уже вовсю голосила их имена, разыскивая по округе. тогда люмин сонно приоткрыла глаза, слегка зевая, и принялась подниматься. сяо, вскочивший ещё после первого зова паймон, помог ей подняться, в этот раз уже сам поднимая на руки. люмин счастливо улыбнулась и прижалась ближе, пока лицо сяо горело в смущении. — о, вот вы где! э? вы опять?!.. — паймон скривилась, глядя на эту парочку вроде мы взрослых людей, так по-юношески обжимающихся под тенью дерева.