частички их чувств

сяо всегда считал себя чем-то большим, нежели просто безжалостное продолжение копья. он чувствовал, что не так-то прост, даже если ему твердили обратное практически всю жизнь: злая богиня, голоса в голове и даже гео архонт. последний, как ни странно, лишь давил на чувство самолюбия во время спаррингов, ещё реже — во время наказаний за провинности. юная мальчишеская душа со своими желаниями и мнением порой сильно мозолила глаза мудрому и гневливому богу контрактов, для которого дисциплина была не менее важной, чем навыки боя. но, тем не менее, осадок в душе тогдашнего алатуса достаточно прочно засел тупым осколом. названные братья и сёстры были великодушны, но порой сяо хотел бы услышать от них нечто обидное и непростительное, чем увидеть собственными глазами, как ставшие родными существа теряют рассудок от кармы и погибают, захлёбываясь в слезах и криках собственных мучителей. теперь же светлая молодость в янтарных глазах адепта потускнела, оставляя послевкусие, сравнимое только с углями дорогого дерева — когда-то его древесину ценили за недоступность и качественность, но всё потеряло свою значимость, стоило сгореть, превратившись в пепел. поэтому отныне жизнь последнего яксы напоминала лишь дуновение лёгкого ветра, некогда являющимся могучим бураном. ночь, кровь, свет луны, вода. так выглядела его рутина, иногда прерывающаяся на болезненные порывы кармы охватить дышащее священное тело и уподобить его судьбе своих собратьев. и в последний раз, когда ядрёные миазмы расползлись лианами вокруг дрожащего тела сяо, на помощь пришла она. ночь выбеляла её и без того светлый силуэт, опускающийся на колени, чтобы испачкать свои нежные руки в его грязной чёрной крови. аккуратными движениями она убирала с бледного холодного лица его мокрые волосы, безмятежно наблюдая за кривившимся от боли обманчиво юном лице. и когда один глаз с тонким кошачьим зрачком распахнулся на долю секунды, чтобы разглядеть этого смельчака, он обнаружил знакомые девичьи глаза — жёлтые, прямо как его, в глубоких зрачках которых отражалась прекрасная луна. сяо испуганно отвернулся, понимая, что даже и привстать не в состоянии. где-то подле него шумят волны облачного моря, гудит ветер в каменном лесу гуйли, а озорные ящерицы бегают около камней в поисках мелких мушек. второй глаз также тяжело распахнулся. теперь девушка обрела чёткий силуэт, даже детали её привычного наряда привлекли внимание. она смотрела с любопытством, боясь задавать вопросы. знала, что гудящая голова мучается до сих пор. но сяо решил рискнуть. — путешественница? что ты делаешь? — раскатился глухой хрип без капли каких-либо эмоций. — сторожу тебя. увидела, как ты едва ли не замертво упал прямо на краю вершины вон той горы, — люмин указала на самое высокое каменное «копьё» моракса, откуда упасть означало бы смерть. причём для такого воина, как сяо — очень глупую смерть. — благо, у меня здесь поблизости поручение было. — я помню себя здесь только с утра. как долго я был в отключке? — ну, весь этот день. к сожалению, я не могла тебя доставить к господину чжун ли, но зато попросила паймон… — сяо дальше не слушал. голову охватили совсем разные мысли: зачем его сторожить? зачем сидеть почти сутки над его горящим кармической лихорадкой телом? почему именно она? столько вопросов и ни одного логичного ответа. адепт всматривался в её занятое рассказом лицо, жестикулирующие руки, в конце концов бёдра, рядом с которыми он лежал и если бы хотел, мог задеть носом, стоило бы чуть придвинуться. но сколько не смотри — прямого объяснения её поступку не найти. и это даже где-то разозлило его. чего ей стоит сейчас покинуть его, когда он уже очнулся в полном порядке и трезвом состоянии? сидит, что-то рассказывает, не думает, что может простыть при морском бризе и холодном песке… глупая смертная, ещё надеется пострадать, пусть и незначительно, от его проблем. сяо прищурил взгляд, отчего его разрез глаз стал ещё красивее и опаснее. — путешественница. — тихо шевельнул губами он, к своему удивлению понимая, что девушка давно в своих мыслях и говорит уже не слыша ничего вокруг. — путешественница? — ничего. — люмин. — а? — моргнула она на своё имя, впервые вырвавшееся с уст вечно закрытого адепта. сейчас он смотрел на неё так, что невольно щёки под локонами обрели румянец. — ты простынешь, если продолжишь сидеть тут. возвращайся домой. — домой? а ты? — я в состоянии вернуться один. можешь не беспокоиться. — он глянул в сторону гавани ли юэ, что в ночи горела всевозможными огнями городских фонарей. за ним последовали любопытные глазки люмин, метнувшиеся в ту же сторону. она долго вглядывалась в редкие корабли и лодки, что стояли около гавани и в какой-то момент поджала губы. — я рада этому. но пока не имею возможности отплыть. — за её смущённым выражением лица внимательно наблюдало его — абсолютно заинтересованное в причине подобного, что ещё пару минут назад не излучало никакой эмоции. люмин, заметив это неприкрытое внимание, ещё сильнее почувствовала себя неловко. — ну, за мной должны были приплыть, однако, видимо, сегодня уже не получится… но я не переживаю совсем, вполне возможно за эту ночь я найду столько сокровищ, что даже и не замечу, как наступит утро. — думаешь? — выгнул бровь сяо, чувствуя некий стыд за себя. он меньше всего хотел, чтобы из-за него появилась такого рода проблема. сжав кулаки, ощутил, как боль от кармы давно прошла, оставляя после себя только привычное жжение где-то внутри, а значит очередное обострение он пережил. силы скоро вернуться, что благоволит использовать телепортацию, но сможет ли он вытащить свою спасительницу отсюда? — чем ты питалась всё это время? — ты проголодался? у меня остались ещё лепёшки, немного закатников, напоследок — наловлю рыбы, если потребуется… — милая. заботливая. местами забавная, а ещё очень красивая, особенно когда так улыбается и смотрит ему в глаза. голова яксы стала совсем непригодной для нужных мыслей, раз сейчас он думал только об этом. что ж, он хотя бы услышал, что провизией она не обделена, а значит не голодала всё это время. но вернуться им в любом случае стоит. нужно просто немного потянуть время… — ты не устала так сидеть? — ох, вполне… возможно. — люмин попыталась изменить положение ног, чувствуя как под кожей, словно разряды тока, наконец поступила кровь. она вытянула их, неуклюже поправляя юбку по колено, отчего сяо и вовсе отвернулся, ругая себя за то, что позволил засмотреться. девушка стала поглаживать затёкшие ноги, пытаясь восстановить дыхание. она определённо догадывалась, что такая реакция на каждое обращение к ней от адепта просто так не возникает. хотя бы потому, что ни один её знакомый или друг никогда не вводил в краску такое количество раз за пару минут диалога. а сейчас, когда они по глупой случайности оказались совсем одни на каменном острове, от воинственной путешественницы-героини не осталось и кусочка храбрости и уверенности. люмин попыталась встать, но слабость в ступнях и коленях не дала ей даже опору почувствовать под собой. благо (а может и в издевательство), сяо подхватил её, прежде чем она бы плюхнулась на песок. рука в перчатке обхватила предплечье, в какой-то момент даже прижала к себе. дыхание спёрло. — осторожно, ты слишком долго сидела. — попытался не смотреть на неё адепт. он вновь ощутил вину за себя, за что попытался быстро извиниться. — из-за меня тебе трудно будет передвигаться. я прошу прощения. — но как бы сильно он не стыдился своей оплошности, новое расстояние, точнее его отсутствие между ними, совсем не давало сосредоточиться на конкретных задачах. вместо этого якса привыкал к мысли, что к его груди прижата женская спина, холодная из-за ночи и такая горячая из-за крови. люмин тоже притихла, видимо пытаясь взять себя в руки. она сначала несмело наклонила корпус к коленям, создавая пространство между их телами, а затем и вовсе встала на ноги, некрепко держа равновесие. — вроде бы стою… — просипела девушка, надеясь, что это только из-за прохлады. — тогда отлично. мне нужно подняться на вершину, там остались мои вещи. — ты про копьё? — неожиданно люмин достала его из-за камня, в редкой траве которого находился нефритовый коршун. сяо удивлённо замер. он уже хотел было начать осыпать её благодарностями, но вспомнил о курильнице , которой собирался воспользоваться накануне для ритуала. на поясе её не оказалось, и по растерянному взгляду путешественницы стало понятно, что у неё с собой этого не было. — …и про курильницу. ничего, я в состоянии подняться туда. — «жаль только, что без телепортации пока…» — я могу с тобой! точнее… — люмин в одночасье пожалела, что вот так, не подумав, выкинула нечто подобное. — я… не против. — решился адепт, усмиряя внутри себя волну смущения. бросать девушку посреди моря он считал чем-то непростительным. именно поэтому они сейчас поднимались в неловкой тишине, прерываемой дыханием и шорохом одежды. — скажи… ты часто вот так… из-за кармы? — задала мучающий любопытство и беспокойство вопрос путешественница, надеясь получить на него ответ. — всегда. бывает даже хуже, но таково моё бремя. если миазмы демонов перестанут меня тревожить, значит я уже упокоюсь в мир к своим собратьям. — и ничего не может тебя спасти? — ничего. — остановился сяо, смотря на полнолуние. когда-то в подобную ночь он задал этот вопрос господину, что стоял на этой же вершине скалы и обдумывал очередную смерть яксы. тогдашний ответ от моракса был резок и болезнен. горькая правда неприятно осадила очередное юношеское упрямство, наверняка став первым разочарованием, что смогло потушить блеск глаз адепта. однако от той жуткой и одинокой ночи его сейчас разделяло присутствие той, кто этот блеск невольно возвращает обратно. сяо ни раз замечал, как становится живее и будто бы наивнее рядом с ней. он молодеет, свежеет, цветёт. его можно было бы сравнить с вчерашним птенцом, что впервые увидел роскошного и изящного сольвья, так звонко и внезапно ворвавшегося в его жизнь. и постоянно внутри него что-то колыхалось, теплело, отдавало потерянным чувством уюта. и как это могло не нравиться? адепт обернулся, застав спутницу за разглядыванием его же спины, и усмехнулся, явно догадываясь, что изменения коснулись не только его. люмин подняла глаза, такие же блестящие, что и у него сейчас, и уверенно ответила: — тогда могу я попробовать тебе помочь с этим? — разве ты не занята поисками брата? — обескураженно спросил сяо. — не думай, что всё ведаешь о моих целях. я же тоже не глупая — знаю, кто каждую ночь поглядывает за моими хождениями издали на ветвях деревьев. — улыбнулась хитрая девушка, с гордостью замечая боковым зрением румянец на щеках вечно невозмутимого яксы. — и не сказать, что я против… но хоть раз присоединился бы, я же не кусаюсь. — я и не боюсь, что покусаешь. — не нашёл, что ещё сказать сильно смущённый адепт. — а стоило бы. я не шучу. — прыснула в конце люмин, когда шаги сяо стали куда быстрее и стремительнее. дорога до вершины становилась всё меньше, а разговоров больше. в какой-то момент пара воинов нашли себя увлечёнными бурным обсуждением. — ох, надо же. луна садится. — вдруг заметила девушка. она стояла у самого края, любуясь пейзажем облачного моря. — прямо как тогда… — прошептал сяо, вновь вспоминая тот самый разговор с господином. тогда они тоже проболтали всю ночь, да только разговоры их были тяжёлыми, разбивающими надежды и мечты, а здесь, с ней — прелестными и душевными, словно он давно ждал именно подобного. — ох, вот и курильница. — нагнулась к пропавшей вещи девушка. она подала её адепту, немного с тоской смотря на него при светлеющем небе. чувствовала, что им придётся вновь расстаться на неопределённое время, даже не смея задавать следующую встречу, считая это чем-то недоступным друг для друга. взгляд у сяо был таким же. он привязал свою пропажу к поясу, вместе с этим думая, как бы ещё найти повод для случайного столкновения. их неловкость больно царапала сердца. — ну так… ты сейчас защищать ли юэ? — обрывочно спросила люмин, просто чтобы заполнить тишину. — а ты? — за поручениями пойду, наверно… — тогда… тебя подбросить? — сяо ожидал всё, кроме удивлённых глаз девушки, внутри которых будет мелькать активное согласие. — а можешь? — тебя, да. — зачем-то уточнил он, но не дожидаясь реакции от путешественницы, сомкнул их ладони вместе и чуть прижал к себе. — задержи дыхание. — горячо шепнул на ухо, прежде чем их обдал резкий порыв ветра, унёсший с вершины скалы прочь.

***

сяо был сильно сонлив в один из важных дней встречи. его непослушные пряди сегодня особенно упирались приглаживаться хоть на миг. небольшие синяки под глазами скрывали идеальные красные стрелки, но усталость бессонной ночи не спрятать простым макияжем. как и последствия встречи этой самой ночи за воротником… — надо же, а я уже собиралась бить тревогу. — язвительно раздался голос хранительницы облаков, так привычно доносившийся из-за дерева. — чтобы охотник на демонов и опоздал… просто сенсация! — прекрати, сянь юнь, ты смущаешь его. — благонравно отпил чай моракс, не смея даже окинуть взглядом сильно застыдившегося адепта. всё же был зол на него. — у всех нас когда-то должны появиться такие дела, ради которых захочется побыть немного непунктуальным. — мой господин! я приношу свои искренние извинения, я правда не мог… — покраснел, побледнел, и вновь покраснел якса, чувствующий себя глупым юнцом. — верю. я когда-то тоже не мог устоять перед соблазном понежиться в собственной обители, особенно, когда её теперь есть кому обхаживать. — не перестал издеваться хитрый дракон, не смыкающий глаз с уже пунцовых щёк своего подчинённого. — я приношу свои глубочайшие извинения! подобного больше ни в коем случае не повторится! — хотел уже начать выть, как дикий зверь, бедный сяо. — ох, ну куда вы его застыдили? — возникла спасительница в лице мадам пин. — сами разве такими не были? одна гуй чжун в своё время такого беспорядка в нашей дисциплине навела, что по сравнению с нами, охотник на демонов — невинный росточек цинсинь! — сяо был настолько благодарен, что взгляд его превратился в россыпь признательности и счастья. чжун ли тут же затих, а сянь юнь намеренно долго стояла у дерева с горой посуды для накрытого стола. мадам пин присела на свободный стул, мягко, словно родная бабушка, смотря на успокоившегося младшего адепта. она безмолвно подозвала его, чтобы тут же материализовавшиеся в руках разного вида цветки показать с необычным вопросом: — ну. какая она? — пожилой облик адепта ласково наблюдала за вновь поалевшим лицом сяо, в глазах которого так непривычно разлилась нежность и любовь, стоило ему вникнуть в вопрос. — такая… — сначала он достал из охапки разношёрстного букета стеклянные колокольчики, затем цинсинь, потом глазурную лилию, начав по очереди рассуждать о своём выборе. — звонкая и неуловимая, когда смеётся. лёгкая и стойкая, когда сражается. лунная и редкая, когда появляется. — думаю, она бы была очень польщена, узнав, какого ты о ней мнения. — улыбнулась одними глазами владыка песен и скитаний, но в один момент коварно добавила. — хотя уверена — уж тебе-то она весьма показательно высказывает свою реакцию на твои чувства. не забывай время от времени поправлять воротник. — а… как скажете! — слегка заторможенно дошло до яксы о наличии на коже самых однозначных темноватых пятен. он неловко выдвинул из-за шеи длинные пряди, которые всегда надоедливо щекотали плечи и впервые поблагодарил себя, что не обрезал такую ценную возможность скрывать последствия долгожданной встречи с дорогой подругой сердца. постепенно к привычному столу для собрания начали подходить и остальные адепты и полу-адепты. творец гор пришёл вместе с владыкой лун, обосновываясь на излюбленном месте около кор ляписа, гань юй сонно поклонилась в знак приветствия и уважения всем гостям, но было видно, как ей тяжело даётся отсутствие дневного сна, а янь фей, которая редко участвовала в подобных собраниях из-за проблем смертных, на удивление пришла сразу за цилинем. сяо нервно смотрел на моракса, что почему-то не начинал обсуждение того, ради чего всех позвал. — я думаю, последний и самый важный гость задерживается где-то поблизости. вполне возможно возникли трудности… алатус. — неожиданно обратился чжун ли. — пойди, помоги нашему товарищу добраться до сюда без проблем. — я с удовольствием приму ваше указание, но я даже не знаю кто он. — элементальный след тебе поможет. вперёд. — настойчиво посмотрел на яксу старый дракон. сяо в небольшом замешательстве исчез, оставляя адептов в смиренном ожидании самого интересного. «по элементальному следу искать дело пустяковое только на словах. я бы спокойно нашёл и без этих махинаций того, чьё имя хотя бы знал. что же это за игра в прятки с неизвестным гостем?» — в юношеской манере бурчал сяо. он вспышкам появлялся в разных местах древних скал, напрягая чутьё и зрение, чтобы увидеть тонкую неосязаемую нить анемо энергии, попутно вспоминая всех, кто имел бы такой глаз бога и дозволение появляться на встрече. в голове возникали самые разные варианты, начиная от какого-то мелкого жителя ли юэ, заканчивая анемо архонтом. но когда тонкая нить с бирюзы сменилась на позолоту, а потом и на лёгкую синеву, осознание волной предвкушения накрыло адепта. сяо метнулся уже инстинктивно в нужное направление, застав её на поверженном поле битвы. везде были разбросаны обрубанные лезвия и стрелы, где-то валялись печати похитителей сокровищ, а тонкий голосок верной спутницы о чём-то очень усердно щебетал. храбрая воительница особо не вслушивалась, собирая важные материалы в свою сумку. её взлохмаченные светлые волосы походу также не разравнялись за утро, а старательно намотанный шарф куда лучше закрывал интересные отметины на коже шеи и ключиц. — вас уже заждались. — скрестил руки сяо, с ухмылкой и тихим восторгом наблюдая за грациозностью путешественницы. — ах, да? — обернулась люмин, застенчиво закидывая на плечо сумку. — мы как раз торопились. — да! до тех пор, пока на нас не напали эти слабаки. — возникла паймон. — чего это их поразвелось у подножья ваших священных мест? кто-то плохо выполняет свою работу по ночам? — намёки даже тут достали бедных любовников. — не говори глупостей. не тебе веками каждую ночь выходить на охоту. — притормозила её подруга, с виду даже не изменившись в лице. всё-таки своё смущение и застенчивость она не боялась показать только сяо. — ну… паймон бы не сказала, что прям каждую ночь… — я сейчас перенесу наверх только путешественницу, а особо говорливому существу придётся самостоятельно подниматься к нам. — фыркнул якса, освобождая руки, чтобы люмин было удобнее за него держаться во время телепортации. — ой, молчу-молчу. собрание проходило самым смущающим, но не менее безотлагательным способом. зачем-то моракс посчитал необходимым представить путешественницу всем адептам не только как героиню ли юэ, но и как пассию охотника на демонов официально, признавая её полноправной и важной фигурой в их обществе. мудрость и остроумие люмин оценили уже с первой шутки после бокала османтусового вина, когда атмосфера с пафосного официоза переменилась на дружескую встречу. паймон с удовольствием распробовала всю приготовленную еду, особо красноречиво подчёркивая её вкусовые преимущества перед чжун ли и мадам пин. янь фей, творец гор и владыка лун принялись активно нахваливать новую гостью, пьяно смеясь и вздыхая от этого. хранительница облаков и гань юй о чём-то перешёптывались, но в итоге присоединились к беседе с люмин, а сяо сидел у дерева с задумчивым видом, любуясь догорающим закатом. обычно серые облака, предвещающие дождь, сейчас казались густыми пурпурными тучами — пушистыми и лёгкими одновременно с этим. некая тоска по собратьям-яксам, что к сожалению, не могли присоединиться к этому нестандартному собранию, наводила меланхолию на некогда вечно-одинокого нелюдимого адепта. но прервать печаль в столь хороший день суждено было мораксу. — я помню этот взгляд. снова думаешь о них? — да. — оторвался от созерцания солнца сяо и обернулся на своего господина. — и вы снова пришли к краю скалы. прямо как тогда. — судьба-злодейка любит такое. но я и не против цикличности. всё-таки в этом есть своя романтика. — романтика — это ожидания конца всего существующего? — как грубо. но это лишь одна из сторон. есть же и плюсы: теряя одно мы всегда получаем что-то другое. — а хотелось бы, чтобы оно существовало одновременно. — уверен, она бы им понравилась. — удивительно легко произнёс это архонт, невзначай бросая взгляд на невысокую фигуру девушки, распивающей вино с адептами. а сяо также удивительно легко поверил его словам. он тоже посмотрел на люмин, вспоминая их первый душевный разговор в подобных обстоятельствах: край скалы, пылающее небо, лёгкость на сердце после обсуждения тяжёлого момента жизни. а затем касание, вспышка, многогласая гавань ли юэ, что особо хорошо ощущалась таковой с крыши пагоды. люмин тогда без затруднений выскользнула с рук и, казалось, навсегда разрывала с ним связь своими торопливыми шагами вглубь города. но в эту же ночь он увидел её на балконе ваншу, где и случился их первый поцелуй. сяо хорошо запомнил эту дрожь в пальцах и горячее дыхание на губах и щеках друг друга. а ещё последующие встречи, где чувства, что они оба слишком долгое время хранили под замком, сорвались в ураган беспрерывных ласк и слов любви. а потом первая ночь. самая великая сладость в жизни яксы. тающая во рту вязкая страсть разгоралась и снова остывала до мягкой текстуры нежности и трепета их душ, словно миндальный тофу, что некогда был лишь подобием наслаждения, а теперь и вовсе ощущался обычным десертом. люмин позволяла почувствовать эту жизнь с разных сторон, а с одной особенно тщательно. но помимо этого она заслуживает благодарности также и за то, что вернула это почти забытое и отобранное чувство себя. знание того, что ты не просто оружие и источник опасной кармы, ты — такое же важное существо, что и я. чжун ли хмыкнул, будто увидел все эти мысли разом. он выдохнул, уронив взгляд на мелкую травку под ногами, а затем по-отечески положил руку на плечо сяо. — думаю, ты догадался, зачем я устроил это всё. но на всякий случай скажу: выбор, который ты сделал, был настолько верным и правильным, что его оценили и с удовольствием приняли абсолютно все адепты, присутствующие здесь. а ты сам понимаешь, какими порой педантичными и избирательными могут быть большая часть из них. мы все поддерживаем ваши чувства между путешественницей и будем крайне ревностно защищать вас от различных угроз. мы на вашей стороне. — улыбнулся моракс, перед тем как уйти. сяо остался стоять, не двигаясь, чтобы переварить всё вышесказанное. — ты чего стоишь как вкопанный? — подошли люмин с паймон. маленькая спутница продолжила задавать миллион вопросов, совсем не обращая внимания на долгие взгляды любовников. одними глазами люмин сказала самые громкие желания, что проникли в голову одновременно, стоило им друг друга увидеть. — … и тут я вижу, как чжун ли хватает тебя за плечо! думаю: ну и ну, у кого-то проблемы! а ты… — паймон, у нас остались закуски и чай с шелковицей. — спасительницей на этот раз была, к удивлению, сянь юнь. — владыка песен и скитания намеревается доесть всё. думаю, тебе стоит начать волноваться. — что?! уж извините, но такому я не позволю состояться! — паймон словно испарилась, настолько велика была её скорость. а хитрая женщина лишь заносчиво поправила красную оправу, изнурённо добавляя: — «спасибо» потом скажете. — сяо и люмин с удовольствием кивнули, исчезая в уже привычной всем изумрудной дымке.

— не понимаю твоего ворчания насчёт хранительницы облаков. она же наша спасительница! — восторженно шептала люмин, пока они спускались до беседки на одной из одиноких вершин скал близ горы аоцан. — это она с тобой милосердна. когда я был совсем юн и глуп, часто попадал под её жестокие нравоучения. — это какие? — в отличии от господина, спаррингов она не проводила. но занудные лекции о моём поведении были самым суровым наказанием на тот момент. а ей как будто в удовольствие начать причитать. — бурчал сяо, вспоминая былые времена. позади слышался смех люмин, звенящий, словно утренняя роса. слух адепта сейчас лишь наслаждался этим. наконец, зелёная крыша, а затем и багровые столбы беседки знаменательно показались совсем близко. сяо в нетерпении схватил люмин под бок и мимолётными рывками приблизил их к месту соблазна. звонкий смех девушки сменился на игривый, разжигая внутри друг друга запретный огонь. тела, что были близко, стали ещё ближе, вжимаясь так, словно желали стать одним целым. руки начали гулять по рёбрам и плечам, давая губам фору в исследовании долгожданной кожи. головокружительная страсть прижала люмин к стене, глухо стукая её спину о безжалостное дерево. — вроде пила я, а так проголодался ты… — прерываемая собственным дыханием прошептала девушка. её светлые локоны налипли на лицо красивыми узорами, потому когда сяо оторвался от ключиц и посмотрел на неё, невольно залюбовался манящим лицом. — без вина вкушать приятнее. — сказал он и тут же прижался в поцелуе, как в знак подтверждения своим словам. неуловимый женский стон заставил сердца громко биться. в какой-то момент спасительный шарф стал сильно мешать, поэтому торопливые неаккуратные пальцы вцепились в него, развязывая и открывая взору превосходный вид отметен с прошлой ночи. — ты хочешь, чтобы в следующий раз я замоталась шарфом целиком? — звенящим голоском спросила люмин, когда почувствовала на своей шее привычные любимые губы адепта. он наслаждался всем, что она говорит, особенно, если слова срываются в неудержимые стоны. руки стали всё жаднее гулять по телу, но оставались такими же нежными и едва осязаемыми, а колено ползучей змеёй поглаживало меж внутренних частей бёдер, словно проверяла стойкость прижатой к стене девушки. её руки также старательно исследовали спину и плечи. в темени восседающей луны тату яксы казалось невероятно красивым. люмин по-собственнически схватилась за волосы сяо, давя на его потаённые желания, и отодвинула голову, чтобы самой начать доставлять удовольствие. теперь голосить настала очередь сдержанного адепта. он сначала опирался руками на стену, пока не откинул голову назад и не согнулся в ногах. теперь разница в росте стала ощутимей, но ничуть не мешающей делу — даже наоборот. оголённые женские ноги манили своей белизной при лунном свете, особенно когда находились так близко к лицу. подогнув к себе коленку люмин, сяо принялся поцелуями выше по бедру. очередной громкий выдох прервал гром и первые капли дождя, что начали барабанить по крыше беседки. это стало даже более подходящим, нежели тихая ночная атмосфера священного места адептов. люмин изнывала в жгучем желании большего, а якса только разжигал его своей медленной и аккуратной манерой действий. девушка вновь взялась за волосы, притягивая их повыше, но вдруг сяо резко вскочил и замер, притягивая полуголое тело возлюбленной к себе. — что такое? — слышишь? — тихо спросил он. — нет… — внимательнее. — люмин напрягла слух, что заглушился от стараний сяо, но всё ещё не услышала чего-то подозрительного. — может, показалось? — из-за дождя не слышишь, но я уверен… — …они точно промокнут! — голос паймон наконец стал различим среди громкого стука капель о крышу. — не думаю, что они не найдут где спрятаться. сяо адепт взрослый, он знает эти места как свои пять пальцев! — а это голос янь фей. она спускалась вместе с паймон с другой стороны скалы, но была совсем близко прежде чем обнаружить их в таком виде. — да толку, что взрослый. они как дети малые, порой, бывают… — ворчала фея, приближаясь всё стремительнее. янь фей с ужасом ощутила знакомую священную ауру, какая бывает только у адептов и поняла, что сзади них она обнаружит то, после чего глаза паймон придётся долго прикрывать руками. — мы сейчас сами промокнем! давай лучше пойдём отсюда… куда-нибудь под занавес… — о! так вот же он! — гордо воскликнула фея, подлетая к беседке. янь фей мысленно попросила прощения у сяо, что несомненно, убьёт её при первой возможности за такую подставу. она тяжёлым шагом пошла за паймон, стараясь в случае чего закрыть собой обзор малышки, но на её удивление беседка была совсем пуста. — да что же такое. и тут их нет… — проворчала фея, осматривая дождливый ночной пейзаж. янь фей стояла позади неё, восстанавливая испуганное дыхание. вроде бы всё обошлось. хотя лежащий у стенки знакомый белоснежный шарф был помехой. полу-адепт осторожно ногой подвинула к себе ткань, сматывая в кучку и пряча в небольшую сумку. что ж, теперь будет что отдать при встречи с этими двумя голубками.