жестокий люд и самодельный монстр

и разбиваясь на части на части все чаще на части до трещин... pyrokinesis – 8 beat

      мегуми там, впереди, может на шаг, или два — но ощущаются они как километры. а юджи позади, и руку протянуть уже нет сил, но как хочется. отпустить. все так и должно быть. тот — все дальше от него, и никто не страдает, никому не больно. юджи, несомненно, рад. радостнее мысли, что он фушигуро не сделает больно, и нет. замедлив шаг, не откликая, а у того: вздернутый подбородок и гордый стан. итадори до него далеко. итадори чувствует себя жалким до отвращения, а собственную кожу с себя не стянуть. ему жить приходится с самим собой. таким убогим, уродовать себя шрамами, покрываться с ног до головы кровью и грехами. и мыслями черствыми, может чужими, а может своими. да какая к черту разница? вот его руки, вот пальцы обхватили чужую шею. итадори в ужасе хватает его, душит, и непонятно: не хочет отпускать, к себе потянуть, или шею свернуть, пульс жизни перекрыть, чтобы зеленые глаза уставились в пустоту. он ненавидит себя. разжимает пальцы, позволяет идти дальше. «прошу, иди вперед. не оглядывайся. забудь монстра, подобного мне. я себя не узнаю». крик остается за сжатыми губами. «пожалуйста, не оставляй меня!» юджи — сгорбленная спина старика, грязь под ногами и пепел на губах. ему самое место на дне. груз сожалений тянет вниз. дно, дно, дно. но мегуми оборачивается. и может рука на шее, может и больно, но еще больнее — порознь. а юджи на дне? а если так: — как сокровище, — шепчет фушигуро. ровняет с ним шаг и глаза зеленые смотрят на него. вместе.