Власть над будущим

Робб еще никогда не был так благодарен сообщению от Ланнистеров, как сейчас. Во-первых, несмотря на угрожающий тон, он узнал, что отец, которого он шел спасти, сам смог вырваться из плена и даже забрать с собой Сансу и Арью. Да, Робб не знал, где находятся отец и сестры, но самое главное было то, что они были не у Ланнистеров. К тому же, впервые с того момента, как он покинул дом, у него появилось хорошее предчувствие и уверенность, что он еще увидит пропавших членов своей семьи, чего ему не хватало в последние пару месяцев. Во-вторых, он не хотел быть королем. Это эгоистично, а может кому-то это покажется глупо — не ухватиться за такой шанс и обрести власть, но Робб просто хотел вернуть свою семью и возвратиться домой. Вот и все. Ему не нужна корона, не нужна и власть. Боги, он даже не хотел еще брать на себя мантию Хранителя Севера и уж точно не желал быть королем. Поэтому и был так рад, что в тот вечер, когда северянам вздумалось объявить его Королем Севера, покуда слишком долго не было новостей из Королевской гавани, прилетел ворон с сообщением, что отец бежал из Черных клеток, а не гнил, как труп, в одной из них. К счастью, когда он прочел им письмо и твердо заявил лордам, что это было бы для него честью стать полноправным правителем независимого Севера, но пока жив его отец, он не имеет прав даже на титул Хранителя, никто не стал возражать. Северяне любили его отца и были готовы ждать вестей от него, а уже потом решать, что делать дальше. Кого короновать и с кем воевать. Впрочем, лорды Речных земель и, к его огорчению, его мать, были не очень этим довольны и даже, кажется, оскорбились из-за того, что Робб отказался носить корону короля Трезубца. Он этого ожидал и мог понять. Армия Ланнистеров все еще бушевала на их землях, разоряя и убивая людей. О бесчинствах Горы он знал не понаслышке и очень им сочувствовал, но Робб не собирался двигаться с места в этом вопросе. Пока отец не пошлет весточку, он ничего не будет предпринимать. Но вот его мать… Она так жаждала вернуть Сансу, Арью и отца, а теперь даже не хочет допустить мысль, что они скоро могут к ним вернуться. Живыми. Его леди-мать была отчего-то уверена, что это ловушка, подстроенная Ланнистерами, а не правдивая информация. Робб пытался ей доказать, что даже если это так, то это было бы глупо. В конце концов, чего львы могли этим добиться? Расслабленности в их рядах на фоне новости о том, что их сюзерен смог сбежать и был на пути сюда?.. Глупо, глупо, глупо. Особенно на фоне пришедшего следом ворона, который сообщил, что король Джоффри трагически скончался, а вину за это возложили на Сансу Старк, чью голову теперь жаждали заполучить эти проклятые львы. Робб на это мог только покачать головой. Его милая сестра и муху-то не обидит, а уж придумать хитроумный план или подстроить чью-то смерть, особенно своего любимого Джоффри, которым она столько бредила… Это чушь собачья. Хотя плакать по этому говнюку никто из северян не собирался. Наоборот, они устроили пир по этому поводу. Хотя Робб, как бы не был рад смерти этого засранца, не мог перестать беспокоиться об отце и девочках. Они и так беглецы, а теперь еще и весьма разыскиваемые. Любой простак, узнав их, сдаст их короне за пару медяков. К тому же не стоит забывать и о том, что отец еще до ареста был серьезно ранен в ногу и теперь не мог нормально передвигаться. Ни пешим, ни на коне. Его волнения за отца и сестер вновь стали возрастать, поскольку прошел день без дальнейших известий, и еще один, и еще. Лорды тоже становились все более обеспокоенными. Некоторые все еще уважительно кивали, когда он проходил мимо, но большинство игнорировали его. Робб отказался ото всех военных советов в пользу молитвы в богороще Риверрана или сидения в своих покоях с Серым Ветром в качестве своего единственного постоянного спутника. Это было несколько трусливо, но Робб был всего лишь мальчиком, о чем многие забывали. Мальчиком, который беспокоился об отце, сестрах, да и о братьях, еще совсем маленьких и сейчас таких одиноких. «Черт, Джон, почему ты так не вовремя решил отморозить свои яйца на Стене?» — тоскливо думал Робб, когда в очередной раз прятался в богороще от матери. Та все больше настаивала на том, чтобы он принял корону и попытался договориться с самокоронованным Ренли Баратеоном о союзе против Ланнистеров. Может это и странно, но отчего-то Роббу казалось, что если бы рядом был его брат, бывший почти его близнецом, особенно в детстве, то все было бы проще. Да, была мать, да, были лорды, да, был Теон и даже милая целительница Талиса, при виде которой его сердце пропускало удар, но… Он хотел, чтобы и его брат был рядом. А не на чертовой Стене! Вот зачем отец ему позволил уйти? Почему он сам позволил брату пойти и похоронить себя на краю света? Он уже не был столь наивен, как в детстве, чтобы верить тому, что говорят о благородстве Ночного Дозора. Даже дядя Бенджен не мог все настолько приукрасить, чтобы древний орден стал в его глазах чем-то большим, чем колонией для преступников и насильников. Робб тяжело вздохнул, смаргивая бессильные слезы, и прислонился лбом к дереву, около которого молился. В Риверране не было чардрева, но тем не менее он все равно приходил сюда снова и снова, надеясь, что Старые боги слышат его даже здесь. Невольно его веки опустились под весом усталости, которая не покидала Робба с того дня, как покинул дом, и он заснул. …Робб открыл глаза и с удивлением увидел потолок своей комнаты, хотя был уверен, что был в богороще дома своей матери. Он моргнул, но потолок никуда не исчез, а мягкая перина кровати, на которой Робб привык спать в Винтерфелле, все еще была под его спиной. На миг его душа воспарила, а в голову закралась наивная мысль, что весь этот кошмар, который начался с приезда короля, был всего лишь сном. Что сейчас он встанет, оденется и выйдет во двор, где привычно будут тренироваться стражники, где Бран, стоя на ногах, старательно будет натягивая тетиву лука, а рядом будет стоять Джон, пытаясь спрятать улыбку, смотря на потуги их младшего брата. Вдруг Робб ощутил, что рядом с ним кто-то дышит и внимательно сверлит его взглядом. Невольно он сглотнул, чувствуя странное смятение, и медленно повернул голову. — Сноу, — с удивлением, и в тоже время облегчением, выдохнул Робб, когда его голубые глаза пересеклись взглядом с темными глазами его сводного брата. Тот лежал боком к нему, подложив сложенные руки под щеку, как часто делал в детстве, когда они еще спали на одной кровати в детской, и внимательно смотрел на него своими черными глазами. Робб очень любил своего брата, даже несмотря на его статус, они всегда были близки, и он до сих чувствовал стыд, стоило вспомнить, как однажды в запале обозвал того бастардом, но… Порой он не мог выдержать прямого взгляда Джона. Не всегда. Иногда посмотреть в глаза брата — это был единственный способ узнать, что он думает, поскольку Джон с юности привык все скрывать за невыразительной маской, но глаза… Глаза его были открытыми окнами, за которыми было видно все то, что у него было на душе. Вот только бывало и такое, что стоило пересечься взглядом с темными глазами Джона, в которых временами Роббу чудились фиолетовые искорки, как возникало чувство, что ты проваливаешься в глубокий туннель. В такие моменты даже при всем желании невозможно было отвернуться. Более того, Роббу не хотелось этого делать. Он хотел смотреть и смотреть в эту темноту, и, если бы Джон в это мгновение попросил его сделать что-нибудь, что угодно, он бы сделал. Украл бы с кухни пирожные, подсунул Сансе овечье дерьмо в матрас или отрезал бы ее рыжую косу. Даже прыгнул бы с крыши или… убил свою мать. Вот это и пугало. Это чувство, что твой разум плавится, а на его месте остается только отчаянное желание угодить и чувство потрясающего блаженства. Со временем, он смог это перебороть, и эти ощущения исчезли, но Робб хорошо их запомнил еще с детства и… Сейчас он вдруг почувствовал это вновь. Против воли Робб повторил позу брата и как зачарованный смотрел в его темные глаза, ожидая, что ему скажут. — Старк, — тихо прошептал Джон с поразительной тоской в голосе. — Давно не виделись. — Да, это были тяжелые пара месяцев, — рассеянно произнес Робб, подсознательно ощущая, что от него ждут ответа. Джон горько усмехнулся. А Робб внезапно заметил, что лицо брата хоть и было таким же, каким он запомнил в их последнюю встречу, не считая бороды и усов, которые тот наконец отрастил, но сейчас они отсутствовали, его глаза были словно старше и еще печальнее, если это вообще возможно, а среди густых черных кудрей появились тонкие нити серебра. — Ох, а по мне, так будто прошла вечность, — прошептал Джон. Тут он нахмурился и вдруг, приподнявшись на подушках, наклонился вперед и прямо на ухо Роббу торопливо произнес: — Ты должен отправиться в Каменную Септу. Там тебя ждут волки, которых охраняет смелый рыцарь. Торопись, или стая потеряет вожака. После чего Джон выпрямился и больно толкнул его в грудь, отчего Робб слетел с кровати и… …проснулся. Он резко отпрянул от дерева, к которому привалился, и лихорадочно огляделся. Пекло! Это было так реально! Робб все еще чувствовал удар об пол и теплое дыхание Джона, когда он шептал ему на ухо… шептал… шептал… Отец! Он был уверен, что Джон, или этот мираж в виде Джона пытался ему сказать, что отец был в Каменной Септе и он был в опасности. Робб был бы идиотом, если бы поверил каким-то там снам, но это было так по-настоящему! К тому же… Сны, которые посещали его с тех пор, как у него появился Серый ветер, тоже казались реальными. Нет. Они были реальными. Сколько раз лютоволк возвращался с окровавленной мордой как раз тогда, когда Роббу виделись сны о его охоте? Сколько раз он буквально мог ощутить Серого ветра, даже если того не было рядом?.. Робб и сам не понял, как успел встать на ноги. Он торопливыми шагами направился к выходу из богорощи, еще точно не зная, что будет делать. Его терзали сомнения, а здравый смысл так и вопил, что только простак будет верить всяким там сновидениям. В конце концов, ему уже давно не пять лет, чтобы верить чему-то такому, что звучало как сказки старой Нэн, но… До Каменной Септы всего лишь полдня пути, в том направлении разведчики не заметили никаких Ланнистеров или их отрядов, а Гора совершал свои набеги прямо в противоположной стороне, к тому же он давно не покидал Риверран. Что такого, если он немного разомнет кости, а заодно успокоит свои предчувствия? «Думаю, леди Дейси, Теон и сир Вендел будут не против меня сопроводить. Главное, не наткнуться на мать», — рассеяно подумал Робб, решительно направляясь в сторону родового замка Талли, краем глаза видя, как следом за ним бежал Серый ветер, чей хвост возбужденно вилял туда-сюда.

***

Барристан не думал, что все будет так легко. Они довольно успешно покинули Королевскую гавань, даже младшая дочь лорда Старка, которую он несколько дней безуспешно искал по всему городу, сама нашла их и привела спутника, разглядев которого, уже устроившись в трюме рыбацкой лодки, Барристан чуть не схлопотал сердечный удар. Казалось бы, это был простой кот. Черный, очень худой, с порванным ухом и мерзким характером: он кусал всех, кроме самой юной леди Старк, но… Барристан его узнал. Он лично присутствовал при том моменте, когда принц Рейегар подарил этого монстра маленькой принцессе Рейнис, которая тут же окрестила его Балерионом. Но как?.. Нет, Барристан уже после восстания пару раз видел его в стенах Красного замка, что вызывало у него приступ боли и тоски по былому, но это было давно. Он справедливо думал, что этот кот уже сдох от старости, все же прошло почти восемнадцать лет с того дня, как он был подарен принцессе. Но вот он был здесь. Преданно следовал за леди Арьей и даже пытался ластиться к леди Сансе, но старшая девочка пребывала в какой-то прострации с тех пор, как он вытащил ее из Красного замка, воспользовавшись суматохой, которую вызвала смерть короля Джоффри. Бедняжка не говорила, все время плакала или смотрела вдаль. Барристану было ее жаль, но когда они покинули небольшую деревеньку, которая называлась Падучий водопад, где им чудом удалось раздобыть коня, немного припасов и телегу, поскольку уверенным всадником сейчас среди них был только он, их удаче пришел конец. Лорд Старк стал совсем плох. Рана на его ноге была заражена и воспалилась, лихорадка, которая его терзала, вероятно, уже не первый день, усилилась. Сознание покинуло Хранителя Севера, как только они покинули деревню, и не стремилось возвращаться. Он стал мертвым грузом, но Барристан не мог его бросить. Это было бы бесчестно, к тому же лорд Старк, и только он, должен был все рассказать принцу. К счастью, девочки были хоть и напуганы, но не стали устраивать истерик. Даже леди Санса. Барристан, как мог, обработал рану и останавливался у каждой реки, чтобы набрать воды для компрессов, но этого было мало. Нужен был мейстер или хотя бы какой-то деревенский целитель, но для этого нужно было добраться до ближайшего клочка цивилизации. Но таковым была только Каменная септа, а туда Барристан не хотел заходить. Это не самый большой городок, но самый населенный в Речных землях, и он не знал, кто сейчас им управляет. Вполне возможно, что там стоят войска или патрули Ланнистеров, которых им, слава богам, пока удавалось избегать. Вот только лорду Старку было все хуже, и даже редким бульоном его уже было трудно накормить. Барристан повидал достаточно ран на своем веку и точно знал, что если он сейчас же что-то не предпримет, Старк не увидит следующей луны. Поэтому он рискнул. Пришлось постараться, чтобы замаскировать маленьких леди, в основном леди Сансу, так как леди Арья уже была одета как мальчишка и без слез согласилась обстричь волосы. Но стоило только поднести нож к шикарным рыжим локонам леди Сансы, как девочка бросилась в слезы. Барристан к старости, видать, стал совсем мягким. Потому что, видя несчастный вид бедняжки, он лишь вздохнул и неловко попытался спрятать волосы леди Сансы в тряпку, как то делали септы, решив, что хватит и того, что леди Арья будет притворяться мальчишкой. В городе было все удивительно спокойно. Но самое главное, здесь не было солдат, облаченных в алые плащи и золото. Монет, которые ему дал Варис, хватило на одну комнату в гостинице на окраине города и на оплату услуг местной целительницы, которая, к счастью, не была особой, страдающей любопытством. Ей хватило весьма краткого объяснения Барристана: он выдал себя за межевого рыцаря — надо же было как-то объяснить у себя наличие двух мечей, — который вместе со своим братом-фермером, племянником и племянницей направлялся в Харровей, чтобы продать там зерно, но на них напали. Сейчас было много бандитов, солдат и разбойников, так что он думал, что это было вполне себе реалистичное объяснение ран лорда Старка. — Я сделала все, что могла, м’лорд, — тихо сообщала ему целительница Мара, вытирая руки, после того как закончила осматривать лорда Старка и делать ему припарки. Барристан хмуро посмотрел на лорда Старка, по обе стороны от которого сейчас сидели маленькие леди, кусая губы и держа отца за руки, а потом наклонился к женщине. — Жить будет? — тихо спросил он. — Ему нужен ученый муж, — вместо ответа сказала целительница и отвела взгляд. — Ме-мейстер, но… Боюсь, вас сейчас ни в один замок не пустят. Много раненых, кругом бои и… Барристан вскинул руку, заставляя тем самым женщину замолчать. Он и так все понял. Если лорда Старка не доставить к мейстеру как можно скорее, то ему конец. Не стоит сотрясать воздух лишними словами, которые могут только напугать юных леди. Рыцарь проводил целительницу до двери и спустился вниз, чтобы раздобыть теплой похлебки для дочерей лорда Старка, когда услышал на улице какой-то шум. Его рука тут же легла на рукоять меча. Барристан неторопливо, чтобы не привлекать лишнего внимания, подошел к небольшому окошку таверны, которая находилась на первом этаже гостиницы, и выглянул наружу. Сквозь грязное стекло было мало что видно, но одно можно было сказать точно — это были не солдаты львов. Но это были совершенно точно воины. Их было мало, всего с десяток человек, но у них всех было оружие, добротные кони, и доспехи. По больше части непримечательные, в основном из вареной кожи и стали. «Северяне», — удивленно осознал Барристан, когда смог внимательнее разглядеть отряд. Он не мог поверить своей удаче. Убрав руку с меча, рыцарь вышел на улицу и направился прямиком к спешившимся людям. Подойдя ближе, Барристан еще больше убедился, что перед ним были люди Севера. Хотя бы потому, что среди них была женщина с булавой наперевес. Почти нигде в королевстве больше не было женщин-бойцов, кроме как на Севере, а знакомый медведь на доспехах дал ему знать, что это была не просто женщина, а член дома Мормонтов, который был знаменит своими храбрыми воительницами. Но стоило ему увидеть самого молодого члена отряда, рядом с которым вышагивал огромный волк, незамеченный им сразу, то он тут же забыл об этом. — Лорд Старк, — почтительно произнес Барристан, когда осознал, что ему попались не просто люди Севера, но и сам наследник лорда Старка, у которого резко возросли шансы на жизнь. — Я думаю, что сами боги свели нас. Рыжеволосый юноша удивленно посмотрел на него. — Смелый рыцарь… Пекло, Сноу, ты был прав, — пробормотал он, а потом оглянулся и твердо добавил: — Где мой отец и сестры, сир? Барристан был поражен, но быстро справился с собой и сказал: — Следуйте за мной. После чего он и наследник лорда Старка быстрым шагом направились в сторону гостиницы, а спутники последнего, включая огромного лютоволка, о которых прежде Барристану приходилось только слышать, последовали за ними.