Мир батьки-Геральта без тормозов и Конец Света

— Нет, ты видел, видел? — вещал Лютик. — У него ряха, как у кабана! И такая же щетина. Мелитэле, неужели я стану таким же? — Успокойся, Лютик, — немного устало, но насмешливо сказал ему Геральт. — Они — не мы. Очередную пару путешественников по сферам Йеннифэр забрала с собой через портал к пику Горгоны. Не без утомительных разъяснений, конечно. Чародейка сказала, что попытается отправить и их тоже в родной мир. Геральта терзали сомнения относительно успеха этого предприятия. Ведь юная Цирилла и в свой-то мир толком не знала, как попасть. А мир этих двоих она в глаза-то ни разу не видела. Но чародейка глянула грозно и заявила, что разберется. Геральт спорить не стал. В конце концов, если и она разобраться не сможет, то чем поможет ведьмак? А между тем, на самого Геральта была возложена важная миссия: оградить свое Предназначение от грозящей опасности. Так что, повздыхав немного, Геральт двинулся в сторону Цинтры, а Лютик увязался за ним. И вот уже битый час сокрушался по поводу внешнего вида своего очередного иноземного собрата. — Нет, я понимаю, что они — не мы, — не унимался Лютик. — Но ведь они — мы! Он беспомощно посмотрел на ведьмака, и тот только вздохнул. — Если я что и понял за время нашего совместного путешествия, — проговорил Геральт, — так это то, что мы и они очень разные. Разве ты не заметил? Бард нахмурился и задумчиво пожевал губу. — Ну… — выдал он наконец. — Тот угрюмый ведьмак и правда не слишком на тебя похож. Разве что чуть-чуть. — Только он? — Геральт приподнял бровь и с каким-то странным выражением посмотрел на Лютика. Тот недоуменно пожал плечами. С Юлианом бард успел ощутить удивительное родство. — Вроде как, Юлиан совсем иначе относится… — попытался выразиться точнее Геральт. — Кхм… К другу. — А, так ты про его бестолковую влюбленность! — догадался, наконец, бард и усмехнулся. Ведьмак продолжал смотреть на него с насмешливым любопытством, будто бы спрашивая, похожи ли барды еще и в этом. — Ну нет, — легкомысленно отмахнулся Лютик. — Мне как-то даже в голову не приходило, что с мужиками тоже можно трахаться. То есть, я знал, конечно, что так бывает. Но это все равно, что знать, что эльфы давным-давно пришли на континент откуда-то с юга. Можно знать, но большую часть времени совершенно не задумываться об этом, потому как вокруг и так слишком много забот. Но вот если делать станет совсем нечего, тогда можно и поковыряться в эльфьей истории. Геральт, все это время не спускавший с барда любопытного взгляда, уточнил: — И ты не ковырялся. — Не доводилось, — честно признался Лютик, не вполне уверенный, что все еще говорит об эльфьей истории. Ведьмак хмыкнул и кивнул. На самом деле, его не особенно волновали похождения друга. Но, по крайней мере, Лютик отвлекся, наконец, от ряхи своего собрата в зеленом кафтане. Слушать его причитания уже порядком поднадоело. Остаток пути до ближайшей деревни они провели в молчании, изредка прерываемом короткими фразами характера сугубо делового. Геральт наслаждался долгожданной тишиной, а Лютик пребывал в хмурой задумчивости. Видимо, рассуждал об эльфьей истории. Впрочем тишина довольно быстро перестала приносить ведьмаку наслаждение, хотя он и сам толком не понял, как это получилось. Мысли неуклонно то возвращались к Йеннифэр, то устремлялись к юной Цирилле. И та и другая темы размышлений оказывали на Геральта гнетущее действие. Особенно тема чародейки. Радовало, конечно, что Йеннифэр не выбросила его письмо, едва увидев. Что пришла на помощь. Но дело тут явно было не в желании помочь Геральту. Просто ситуация не оставляла чародейке выбора. А если бы не этот случай, то кто знает? Быть может, Геральту и вовсе не довелось бы увидеть больше ураган черных волос и глаза, сияющие сиреневым огнем. А Йеннифэр была бы тому только рада. Истредд был дураком, заявляя, будто может дать чародейке больше, чем мутант, бродящий по свету, как перекати-поле. Никто не мог дать Йеннифэр то, что ей нужно. Ни больше, ни меньше. Потому как нужно ей было взять все самой. И она могла это сделать. Могла вышвырнуть из своей жизни двух наивных мужчин, возомнивших, будто они вправе решить за Йеннифэр, с кем ей остаться. “Давай не сейчас”, — устало звучал в его голове голос чародейки. И Геральт думал, а не хотела ли она сказать “давай никогда”? — Давай никогда, — едва слышно пробормотал Геральт, пробуя слова на вкус. Слова неприятной горечью оседали на языке и заставляли плечи опускаться. Ведьмак украдкой глянул на Лютика, но тот, похоже, ничего не заметил. К деревне они вышли только глубокой ночью. Лютик, позевывая в ладонь, предложил устроиться на ночлег в стороне от дороги, когда начало смеркаться. Но ведьмак убедил его потерпеть немного и двигаться дальше. Он отчего-то знал, что селение уже совсем близко. И действительно, вскоре от большака отделилась узкая, но хорошо разъезженная дорога, выведшая их к рыбацкой деревеньке. Меж черных в ночи крыш едва заметно поблескивало море в лунном свете. Найти трактир было несложно, но вот попасть внутрь — совсем другое дело. Сколько бы Геральт не колотил кулаком по двери, ему так никто и не открыл. И дело было не в том, что хозяева не хотели отпереть двери перед ночными гостями. Судя по всему, люди попросту спали мертвецким сном. — Да чтоб тебя! — Геральт в сердцах треснул по двери кулаком особенно сильно. Та жалобно скрипнула и, кажется, треснула. Но никакого эффекта это не дало. В трактире, явно даже не было собаки, которая могла бы разбудить хозяев своим лаем. — Ладно тебе, — Лютик похлопал его по плечу. — Пошли на сеновал проберемся. — И будем потом объясняться с утра, что мы там делаем? — мрачно возразил Геральт. — Они сами виноваты, что не открыли нам, — пожал плечами бард. — Что нам остается делать? К тому же, может, мы уйдем прежде, чем нас найдут. Ведьмак еще раз сердито покосился на запертую дверь, но вынужден был согласиться с Лютиком. Они пробрались на сеновал, доели остатки прикупленной за счет Йеннифэр провизии и завалились спать. Вот только сон не шел. По крайней мере, к Лютику. Поэт таращился в темный потолок и поминутно вздыхал. Геральт пытался сперва не обращать внимания, но очень скоро не выдержал. — Тоскуешь по ним? — спросил он скорее устало, чем участливо. — Тоскую, — обреченно признал тот. — А ты нет? Ведьмак только пожал плечами. Он, конечно, со всей серьезностью отнесся к помощи их собратьям из другого мира. Но привязаться не успел. Геральт вообще не имел привычки привязываться к кому бы то ни было, да еще и так быстро. Но он видел, что Лютик умудрился прикипеть к Юлиану всей душой и теперь тяжело переживал расставание с другом. — Дело даже не в том, что они наверняка уже покинули наш мир, — негромко продолжил бард, все еще глядя куда-то в дощатый потолок. — Я, почему-то , уверен, что теперь и у них все будет хорошо. Не знаю, почему. И этого мне достаточно. Просто знать, что у них все хорошо. Даже если мы не встретимся больше. Хотя и грустно от того, что мы не встретимся. Но… — он замялся и как-то неуверенно пожевал губу. — Юлиану вот я знал, как помочь. Я делал что-то, и это работало. И он улыбался, поднимал голову. А я чувствовал, что делаю что-то важное и нужное. Что я хороший друг. Тебе я так помочь не могу. Геральт хмыкнул растерянно и даже приподнялся на локтях, чтобы заглянуть барду в лицо. Он совсем не понял, каким таким образом разговор вдруг перешел к его персоне. — А я-то тут причем? — удивился он. — Со мной все хорошо. Лютик только невесело усмехнулся. Он так и не оторвал взгляд от потолка, и ведьмак совершенно не понимал, что за странное выражение на лице у его друга. — Как же, — фыркнул бард. — Будто я безглазый. Ты совсем такой же, как он. Если бы ты видел свое лицо, когда появилась Йеннифэр, ты бы меня понял. Хотя… нихрена бы ты не понял. Упоминание чародейки вызвало внезапное раздражение. Геральта почему-то всегда раздражало, когда Лютик о ней говорил. А особенно, когда пел о ней. О них. В такие моменты ведьмак чувствовал себя так, будто его прогнали через людную площадь в одном исподнем. Вроде и стыдиться он не привык, а все равно неприятно. — Вот только не начинай, ладно? — гаркнул он, не успев пригасить сердитый тон. — Да я и не начинаю, — вздохнул Лютик. И было в его голосе что-то такое тоскливое, что Геральту почти стыдно стало. Он лег обратно в сено и тоже уставился в потолок. — Ты хороший друг, — сказал Геральт, помолчав. — Тебе не надо что-то там делать. А Йеннифэр… Это не твоя забота, пойми. — Понимаю, — отозвался бард. — Разве ж от этого легче? Ведьмак вздохнул и потянул Лютика за плечо. — Какой же ты нудный, — проворчал он. — Давай, иди сюда. Кончай хандрить. Лютик перекатился на бок и устроил голову у Геральта на груди. Сам он никогда так не делал, но Юлиан, путешествуя с ними, только так вот и спал. Лютик не знал, хочет ли он таким подражанием сохранить слабое ощущение присутствия утраченного друга. Или, может, он просто понял, что так можно. Цепочка воспоминаний и дурацких ассоциаций понеслась дальше, увлекая мысли в самые неожиданные направления. — Будем изучать эльфью историю? — как-то нервно усмехнулся бард. — Чего? — нахмурился Геральт, а потом вспомнил утренний разговор и тоже усмехнулся. — Если это заставит тебя, наконец, заснуть, я даже соглашусь. Лютик не сразу понял ответ. Поспешно рассмеялся собственной шутке, а потом замер. Чуть приподнялся, посмотрел на ведьмака удивленно и спросил: — Что, правда? Геральт не ответил. Но Лютика это не смутило. — В смысле, мне интересно, — затараторил он. — И едва ли я согласился бы провести подобный эксперимент с кем-то посторонним. Еще молва разойдется! Я не против, конечно, когда мною хвастаются и гордятся моим вниманием. Это вполне естественно. Но вот чтобы такая слава обо мне разнеслась, я совсем не уверен, что это хорошо. Но ты-то болтать не станешь. Не обижайся, друг, но в разговорах ты совершенно беспомощен. Так вот, если ты правда хочешь попробовать, то я, конечно же… Договорить он не смог, потому как Геральт, уставший слушать его болтовню, ухватил Лютика за затылок, притянул к себе и заткнул поцелуем. Ведьмак не особенно задумывался о морально-этической стороне вопроса. Просто решил, что в контексте их разговора это уместно. И что это сработает. Лютик сперва напрягся всем телом и попытался воспротивиться, а потом расслабился. В конце концов, ему и правда было любопытно, каково это — быть с мужчиной. Быть оказалось странно и непривычно. Губы у Геральта были сухими и обветренными. Щетина нещадно кололась и царапала нежную кожу. А рука на затылке была слишком твердой и широкой, совсем не похожей на нежные тонкие ручки мазелек, которые путались в волосах Лютика, когда тот одаривал их поцелуями. Но вместе с тем поцелуй был волнующим. Может оттого, что Лютик вступал на неизведанные прежде просторы, а может, просто потому что это был Геральт. Отстранившись, Лютик задумчиво провел языком по губам, будто оценивая послевкусие, и важно кивнул. — Я считаю, что первые этапы исследований прошли успешно, и нам совершенно необходимо углубить познания, — заявил он. — Да твою ж налево, спи уже! — отчаянно выругался Геральт. — Я-то посплю, но мы продолжим? — не унимался бард. Его воодушевление пугало. — Лютик! — одернул его ведьмак. Он-то просто рассчитывал, что бард растеряется и уймется. Но не тут-то было! — Что? — невозмутимо отозвался тот. — Если тебе так горит, то продолжим, мне не сложно, — почти сердито заявил Геральт. — А когда? — тут же ухватился за его слова Лютик. — Не раньше, чем я высплюсь, — буркнул ведьмак. — Да ладно тебе, не ворчи. Я же просто… — Спи! — Хорошо-хорошо. Я сплю, — пошел на попятную Лютик и демонстративно уложил голову на плечо ведьмака. — Видишь? Уже глаза закрыл. — Наконец-то, — ворчливо прокомментировал тот. — А… — Спящие не говорят, — отрезал Геральт. — И это я еще нудный, — надулся Лютик, но болтать прекратил. Только устроился удобнее и действительно закрыл глаза. Ведьмак облегченно выдохнул. Кажется, ему все-таки удастся поспать. *** Растолкал его Лютик еще до рассвета. Бард так и льнул к Геральту, покрывая шею влажными поцелуями и норовя пробраться руками под куртку. — Лютик, отвали, — сонно пробормотал ведьмак. — Ты обещал, — жарко выдохнул тот ему в ухо и потерся пахом о бедро. Геральт зажмурил глаза, прогоняя остатки сна. На то, что бард отвяжется, можно было даже не надеяться. Жадные руки уже расстегнули куртку, задрали рубашку и теперь подбирались к штанам. Вздохнув, ведьмак опрокинул Лютика на сено и навалился сверху. Хотел было спросить, действительно ли тот хочет экспериментов, но бард сладко застонал, выгнулся под ним и крепко обхватил бедра ведьмака ногами. Вопрос тут же показался очень глупым. — Давай же, — нетерпеливо потребовал Лютик. — На сухую нельзя, — очень серьезно сказал ему Геральт. — Ты не девица. В лучшем случае сотрешь себе все, а нам ехать еще. — Да чтоб тебя, — раздраженно пробормотал бард, не глядя нашаривая свою сумку и подтягивая ее ближе. — Там лавандовое масло должно быть. — Я в твоей сумке копаться не буду, — возразил Геральт а потом насмешливо приподнял бровь: — Лавандовое масло? Лютик, совершенно не довольный тем, что ему приходится отвлекаться на поиски и сбивать настрой, полез в сумку сам. — Ну а что, я должен вонять, как хорек? — ворчливо отозвался он, выудив небольшой бутылек и бросив его Геральту. — Вот. Тебе тоже не помешало бы, между прочим. — Теперь уже никуда не денешься, — Геральт легко поймал пузырек и сковырнул пробку ногтем. — Оба будем как кусты благоухать. — Только ты давай аккуратно. Я хочу, чтобы мне понравилось. — Не учи ученого, — усмехнулся ведьмак. — И вертись поменьше.