Снорклинг

Андерс спал долго. Хоук успел неспешно принять душ, отчитаться по телефону перед Варриком за не привезённые вчера продукты и полюбоваться на то, как спит, свернувшись на диване, временный хозяин квартиры. Он походил по съёмному жилищу друга, полюбопытствовал выложенными предметами, но ни один из них ничего особенно не рассказал о владельце. В конце концов он оглядел кухню, соединённую с гостиной, где вчера на диване уснул Андерс, обулся и вышел на улицу. Андерс открывает веки и, осознав, где он, кто он, прикрывает глаза предплечьем и жалобно стонет, вспоминая вчерашний вечер. Уснуть при госте, который нарочно к тебе приехал — это мощно. Но он его и не звал — Хоук сам настоял. Андерс его не приглашал внутрь — Хоук сам предложил и сам прошёл. Однако, Хоук вчера вёл себя с ним неожиданно заботливо. Когда они успели стать друзьями? Андерс, ему казалось, был дружелюбен буквально по минимуму, а Хоук всё это время возится с ним… В двери гремит ключ, отчего Андерс вздрагивает всем телом и резко переводит взгляд на входную дверь, которая сейчас так близко к нему в квартире с совмещёнными кухней, гостиной и коридором, что к него тут же начинает испуганно колотиться сердце. На пороге вырисовывается Хоук, свежий, бодрый, с пакетами наперевес. Явно не заметивший, как Андерс вцепился в края одеяла и часто дышит. Хоук захлопывает дверь ногой и водружает добычу на барный столик. — Доброе утро, спящая красавица, — выдаёт он заезженную фразу. Андерс не находится ответить ничего умнее, кроме: — Ты взял ключи. — Я взял ключи, — подтверждает Хоук. Выуживает из бумажного пакета подставку со стаканами с кофе, находит тарелку и выкладывает на неё свежие круассаны… Возится с пакетами, убирая мусор — в общем, создаёт такую суматоху, что у Андерса идёт кругом голова. — Ты не против? Подумал, завтрак будет кстати. У тебя снова дома ничего нет. — Эм, да, то есть нет, спасибо. — Андерс наконец начинает шевелиться, приглаживает волосы, встаёт, озирается вокруг. — Пойду умоюсь, — едва слышно бросает он. Заперевшись в ванной, Андерс плещет себе в лицо прохладную воду и смотрит на себя в зеркало: уставший на лицо, веки опущены, кожа бледная, взгляд тусклый. Вот что видит Хоук. Андерс бы и сам пожалел такого человека. Андрасте… Он опять это сделал! Хоук опять застал его врасплох, отчего Андерс не знает, как себя вести, но соглашается со с виду невинными предложениями, потому что не находит сходу причин отказаться. Слегка привёдший себя в порядок, он выходит и усаживается на барный стул напротив Хоука. — Надеюсь, ты пьёшь кофе? — Пью круглые сутки. — Я догадался. Держи. Андерс принимает из его рук стакан и отхлёбывает горячий напиток, приятно растекающийся по его нутру. С подозрением поглядывает на гостя. — Как самочувствие? — С кофе станет лучше, спасибо. — Надеюсь, не болит спина? Не стал тебя вчера будить, ты так крепко спал. — Постоянно там засыпаю, — вздыхает Андерс. — Пора менять привычку, расплачиваюсь болями каждое утро. — Сейчас немного разомнёмся и станет легче. — Ну, разве что порастягиваюсь секунд тридцать, — усмехается Андерс. — Тридцать — не ноль. Хоук радуется, что получается вести диалог и Андерс не молчит. — Арбуз или дыня? — Чего? — хмурится он. — Арбуз. Ты что, принёс с собой и то и другое? — Пока нет. Схожу? — Сейчас? Ты серьёзно? — Почему нет? — Эээ, нет, давай потом. Андерс выглядит растерянным. Хоук видит, как расфокусированно гуляет его взгляд, не останавливаясь особо на нём. И не знает, что с этим делать. В какой-то степени это его умиляет. Как будто он снял с парня оболочку, и сонный и потерянный мальчик, которого он теперь видит, — его награда. — А тебе?.. — спустя несколько секунд спрашивает в ответ Андерс. — И то, и другое. — А если есть выбор? — Андерс улыбается кончиком губ, глядя на Хоука исподлобья. Хоук делает вид, что задумался, театрально почёсывая рукой бороду. — Арбуз. — Ты мне подыгрываешь? Хоук наигранно хватается ладонью за грудь: — Как ты мог такое обо мне подумать? Андерс качает головой и шумно выдыхает, отчего Хоук самодовольно улыбается. — Ты не ушёл. — Простая констатация факта. Она даже не о вчерашнем вечере, но Андерс не уточняет, что речь о них в целом. — Ты меня не гонишь, поэтому я и не собираюсь уходить, — как ни в чём ни бывало отвечает Хоук, запихивая в рот кусок круассана. Ему нравится видеть лёгкие морщинки в уголках глаз Андерса, когда тот улыбается. Нравится смотреть, как Андерс поправляет волосы, когда пряди, не забранные в хвост, падают ему на лицо и, видно, щекочут щёку и нос, потому как тот иногда при этом тихонько выдыхает и морщится. Честно говоря, хочется протянуть руку и убрать его пряди самому. Легонько коснуться при этом пальцами скул, заправляя волосы за уши, и задержаться на мгновение на ушах, задеть серёжку в его ухе. Интересно, прохладная ли кожа его ушей. Хоук за свою жизнь постоянно обращает на эту странную деталь внимание. У кого-то уши холодные, у кого-то тёплые. У Карвера вот тёплые: Хоук заметил за все разы, когда тянул того больно за уши. Забавная деталька. Такая мелочь, которую хочется узнать о человеке. И стать будто от этого ближе. Но он не будет. А Андерс поражается тому, что Хоук такой бесцеремонный. Он не видит ничего злонамеренного в его действиях, но это нахальство… Ворваться, остаться, вернуться, усесться здесь… Андерс сводит брови, разгадывая загадку: как он себя сейчас чувствует и что ему делать. И вздрагивает от резкой вибрации своего телефона. Тот дребезжит и движется от этого по поверхности стола. — Прости, — бросает Андерс и хватает трубку. Андерс уходит в спальню, поэтому до Хоука доносятся только обрывки разговора. — Да, всё нормально, не парься. — Угу. Завтракаю. — Понял. — Хорошо, напишу. Кто-то о нём заботился, это хорошо. Если Хоук налажает и провалится, Андерс не один. — Брат, — зачем-то уточняет Андерс, взмахнув рукой с телефоном. А это информация: не родители, не друзья, не девушка или парень, а брат. — Что планируешь делать сегодня? — как бы невзначай спрашивает он. — Я думал посидеть дома, почитать книжку, — начинает Андерс. Ведь всё же ему некомфортно. Остаться сейчас с ним в такой растерянности… Растерянность всё же явно некомфортна. Но оттолкнуть его насовсем? Одна эта мысль вызывает в нём сопротивление, отчего срочно хочется позабыть обо всех неудобствах, лишь бы задержаться рядом с Хоуком подольше. Поэтому он добавляет: — Но я бы прогулялся часика в четыре. Ты как? Как он? Да замечательно.

***

— Почему ты думал, что я… убегу что ли или как это сказать. О, он понял. Пока лицо скрывают тёмные очки, Андерс не сдерживает удивления. Они прогуливаются вдоль берега. Ещё не стемнело, но уже не так невыносимо знойно, как днём. Днём ривейнская погода не щадит. — Ты молод, — просто отвечает Андерс и почему-то улыбается этому. — То есть как это молод? — Хоук в недоумении. Это последнее, что он ожидал услышать. — Это насколько я по-твоему молод? — Ну, — Андерс пожимает плечами, — года на двадцать три, двадцать четыре. — Двадцать пять! — гордо выпячивает грудь Хоук, и Андерс, не удержавшись, фыркает: самодовольство из того чуть ли выплёскивается через край. Хоук затихает. — Хочешь сказать, ты сильно старше? — с сомнением и неким недоверием протягивает он и искоса глядит на собеседника. Пытается разглядеть выражение лица, но не особо выходит, потому что глаза и пол-лица парня скрыты за солнцезащитными очками. Андерс помнит, что кричала ему Вел, когда он отказался ехать с ней. Она была увлечена генеалогией семьи и планировала поехать на родину своей бабушки Илшэ, чтобы покопаться в архивах, поболтать с людьми, поискать знакомых. Ей было важно. После смерти бабушки, а после и сестры Веланна чувствовала себя особенно одиноко и не могла найти себе место. Она искала что-то такое, за что можно было бы зацепиться, куда двигаться. Этим чем-то стал поиск своих корней. И Веланна ожидала от него поддержки. От него и Сигрун. Андерс отказался. Девушки собрались ехать вдвоём. И всё было бы хорошо, но Вел закатила скандал, они сказали друг другу много вещей, а потом ни один из них больше не пытался связаться друг с другом. Он не был даже в курсе, поехал ли тогда с ними Нейт. — Серьёзно? Так и будешь сидеть взаперти? Похоронить себя решил? — Веланна, я… Мне очень жаль. Я не могу. — Карл бы тебя уже давно пнул пнул под зад, если бы ты так вёл себя при нём. Смотреть противно. Оглянись вокруг! Мир не остановился и точно не крутится вокруг тебя. Андерс решил, что она слишком молода. — И каким именно образом это связано с моим возрастом? — недоумённо спрашивает Хоук и чешет затылок. — Да не парься, — качает тот головой и вдруг возбуждённо кричит: — Смотри, сколько их! — И кидается с места. Хоук недоуменно хмурит брови и бросается за ним следом. Андерс садится на корточки рядом с местными котами. — Даа, в Ривейне кошаков хоть борщи из них вари! — выдаёт Хоук, но, завидев, как враждебно блестят глаза Андерса, выставляет ладони в защитном жесте и срочно добавляет: — В смысле, хоть борщи для них вари, — и для убедительности пожимает плечами. — Коты не едят борщи, — осуждающе бросает тот. Хоук пожимает плечами, мол я-то тут причём, не варю их в принципе. Андерс ещё немало времени проводит, сидя и разговаривая с котами. Те мурчат и прохаживаются рядом с ним, подставляя носы и спинки, хвосты их торчат трубой, а мордочки выражают крайнюю степень довольства. Хоук стоит, привалившись к фонарному столбу, с нежностью наблюдает за действиями парня и поражается, каким, пока ещё для него необычно, оказывается, мягким и заботливым может тот быть. Когда все шейки почёсаны и самим животинам столь длительное времяпровождение с человеком уже наскучило, те расходятся по своим любимым местам для лежания, а Андерс, наконец, поднимается на на ноги, топчется на месте, чтобы помочь затёкшим ногам, и смущённо глядит на брюнета. — Не могу противиться их чарам, — пожимает он плечами. Хоук ухмыляется и радостно сверкает глазами, ведь сегодня прекрасный день: он вытащил Андерса из дома, да ещё и увидел его совершенно другим. «Возможно, потребуется кототерапия», — проносится у него в голове, но он пока оставляет эту мысль на задворках сознания. — А дома у тебя есть кот? — решает он копнуть глубже туда, куда временная хворь Андерса, видимо, всё же не добралась и где Андерс всё ещё испытывает яркие положительные эмоции. — Да, конечно, сэр Ланселап. Он чудесный! И очень умный. Ты бы видел, как он приносит мне вещи, которые я месяцами не могу разыскать! — Хоук лишь добродушно хохочет, наблюдая за тем, как оживает при этом мимика парня, как загораются глаза. — Похоже на моего. Приносит не только пропавшие вещи, но и не мои вещи, да и заодно всякий отборный хлам, — хохочет Хоук — У тебя есть кот? — оживляется Андерс пуще прежнего. — Пока только пёс. Мабари, — в интонации прослеживается гордость. Не то чтобы он планировал заводить ещё и кота, скорее, может, ещё одного пса, это было бы дааа, это бы здорово. Но стоило упомянуть, что он не против кота. Так, на всякий. — И как его зовут? — интересуется Андерс. — Так я же сказал. Мабари. — Ты назвал своего мабари Мабари? — недоверчиво уточняет Андерс, приподнимая бровь. — Ну да, — смеётся Хоук. — И это имя отлично ему подходит! — Ещё бы оно не подходило, — фыркает Андерс. — Покажешь сэра Ланселапа? — улыбается Хоук. Андерс смущается, но достаёт из кармана телефон, немного копошится в нём, а затем подносит телефон к Хоуку, открыв избранные фотографии Ланса. — Ты здесь такой безмятежно радостный, — комментирует Хоук селфи. Андерс хмурится, ведь показать-то он хотел своё пушистое сокровище. Резко убирает телефон, рванув рукой в карман, но Хоук перехватывает его за запястье и останавливает: — И всё? Давай ещё пару фоток! Андерс качает головой, насмешливо фыркая, но передаёт телефон ему в руки. Они стоят на набережной. Пока Хоук изучает фотографии, Андерс слегка разминает шею и плечи и подставляет лицо ветру, улучив момент насладиться свежим воздухом. Затем обнимает себя руками и заглядывает в свой телефон. — Тридцать одинаковых фоток и посмотрел каждую? — недоверчиво хмурится он. — Да смотри, он разный в каждом кадре! — На самом деле главная разница для него между кадрами — едва заметные изменения Андерсова лица. — Буду знать, что ты так заинтересован в кошках. Я бы присел на веранде, — кивает он в сторону пляжного кафе, и Хоук направляется туда за ним. Андерс с облегчением вздыхает и ощущает, как всё тело словно тает от долгожданного отдыха. — Так сколько тебе? — внезапно спрашивает Хоук. Андерс вскидывает брови, удивившись, что тот помнит этот вопрос, оставшийся без ответа. — Что: так заметно, как быстро я задолбался от ходьбы? Тридцать два, — неуверенно выдавливает он из себя и привычно ищет на лице собеседника признаки проявления хоть каких-то эмоций, чтобы сразу же успеть их уловить и считать. Андерс за эти несколько дней заметил, что постоянно пытается предсказать ближайшие реакции парня и ни в коем случае не стать причиной негативных эмоций. Это бесит. Андерс не хочет так себя вести, так себя чувствовать, но оно происходит само собой?.. — О. Взрослый самодостаточный мужчина, значит. — Ах если бы, — фыркает Андерс. — На это даже не надейся. — Отлично, а то хотел предложить взять вина и потом полазать по скалам. Андерс смотрит исподлобья и хмурится. — Дурак? Он сказал это, только чтобы Андерс отреагировал хоть как-то, чтобы его взгляд поменялся, чтобы увидеть в нём что-то новое и тут же не удержался и прыснул. Андерс переводит взгляд на море, приподнимает брови и качает головой. Хоук наблюдает за тем, как тот аккуратно снимает очки, ведь уже темнеет, просматривает их на предмет загрязнений, протирает краем своей лёгкой белой рубашки. Когда Андерс кладёт очки на стол, он замечает, как Хоук его разглядывает, и приподнимает бровь. Летним вечером так свежо и расслабленно, что у Андерса проскальзывает сожаление: чего он сидел раньше дома? Даже едва ли выглядывал на небольшую веранду своей квартирки. Вне дома было очень даже неплохо. — Ты случайно не ветеринар? Окей, Хоук умел в неожиданные вопросы. У него что, список заготовленных вопросов на случай нового знакомства? — Направление мысли верное. — Грумер что ли? — Верное не в составляющей про животных. Я врач. Работаю в Дарктауне. — В Дарктауне? Так ты из Киркволла?! Чего молчал? Хоук уже думал о том, что будет после этой поездки. Он не был готов отпускать Андерса из своей жизни и даже прикидывал варианты, как далеко и часто он сможет к нему приезжать. Куда угодно. Он смотрел даже цены на самолёт до Минратоса. — Не думал, что это что-то меняет. — Ничего не меняет? Теперь мне не придётся регулярно скупать билеты туда, где ты живёшь, — усмехается он, тянется к нему и треплет волосы парня. Андерс слегка улыбается, смущённый жестом. Андерс ценит всё, что делает для него Хоук. Запоминает каждую секунду, проведённую с ним. Как бы Хоук ни радовался сейчас новости, что они живут рядом, он понимает, что как только они вернутся к привычному образу жизни, есть все шансы, что всё закончится. И город здесь не причём. Просто так оно и бывает: сейчас они далеки от реальности, существуют параллельно ей, но если обстановка сменится, вернёт их на землю, всё это останется лишь приятными воспоминаниями. И в этом нет ничего плохого, ничего необычного, поэтому он лишь улыбается в ответ. — А ты, значит, инструктор по плаванию. — Инструктор? Ты так и не понял, что я это придумал? — Придумал? Почему? — Всё ещё не догадался? — слегка краснеет он. Впрочем, кажется, Андерс не особо придаёт этому значение. — Настолько было скучно? — озвучивает он наугад подобранный повод. Сам же хмурится по совсем другим причинам: получается, Хоук зачем-то хотел с ним познакомиться? Вчера ему показалось, что Хоук с ним флиртовал. Может ли это быть правдой? Андерс пытается осмыслить, что означал тот комплимент. Вспоминает, что раньше часто флиртовал со всеми подряд. Может, Хоук такой же. Флирт как стиль общения. Но ведь Андерс чаще всего был тогда не прочь более близкого знакомства во всех тех случаях, когда флиртовал. Если Хоук тоже, то готов ли он ответить? Прошло много времени, может, нужно позволить себе отпустить ситуацию и позволить себе следовать желаниям? А каким желаниям?.. Он просто наслаждается компанией Хоука. Ценит его заботу. Его дружбу. Но почему тогда порой так боится оттолкнуть? Ну, у него давно не было друзей. А почему так засматривается и краснеет, когда его ловят на этом? Почему посматривает на их совместные фото и подолгу задерживается на лице Хоука? Нет смысла отрицать не совсем дружескую симпатию — он не будет обманывать хотя бы сам себя. Андерс неосознанно трогает сквозь рубашку кольцо, что висит у него на груди на цепочке. — Так чем ты занимаешься? Хоук оживляется. — Да то тем, то этим. Чем подвернётся! Ну, знаешь, не хочу хвастаться, но с физической формой у меня всё отлично, так что… — Это я заметил, — вворачивает Андерс и снова качает головой, поражаясь тем, как тот умудряется постоянно быть настолько самодовольным. Хоук лукаво улыбается, радуясь вниманию со стороны своего объекта симпатии. — … так что… последний год в основном вожу туристов по пешим маршрутам. В основном в Виммаркские горы, знаю их как свои пять пальцев, в своё время обшастал вдоль и поперёк. «Люблю Виммаркские горы», — подумал Андерс и, видимо, сказал это вслух. — Да, атмосфера там что надо. Жить рядом с горами — чистый кайф! Ну, и бывает, смельчаки хотят побывать на Глубинных тропах. — Дыхание Создателя! Да ты, должно быть, шутишь! Я думал, там давно все входы запечатаны от греха подальше. — Есть лазейки, — подмигивает Хоук.

***

Поздно вечером Андерс получает оповещение о новой подписке в инстаграме: d0gDad. Губы сами растягиваются в улыбке, стоит глянуть на совместную аватарку Хоука и его, видимо, Мабари: серьёзно, словно Ctrl+C, Ctrl+V. Хоук нашёл его по нику из мессенджера? Он его искал. Или инстаграм предложил его добавить, найдя по номеру телефона из контактов Хоука… Андерс вздыхает и, перейдя в профиль, подписывается в ответ. У Хоука пара сторис. На первой в кадре очень светлый блондин с почти серебрящимися волосами и светлыми татуировками на смуглой коже. «Хоооооук», — предостерегающе рычит тот в камеру и тянется к ней. Через секунду всё в кадре кружится и темнеет, но слышен Хоуков закадровый гогот. На следующей Хоук и симпатичная смуглая девушка довольно откровенно танцуют друг с другом, Хоук шутливо крутит задом перед ней, наклонившись вперёд, а девушка ударяет его по ягодице. Затем камеру переводят на того же хмурого парня, который обнимает себя руками и сжимает губы. — Ну Фе-е-ен, ну это моё желание, ну давай! — тянет девушка, хватая того за руки, которые парень тут же с силой вырывает и прячет. За кадром раздаётся высокий девичий смех и видео обрывается. Андерс качает головой, улыбаясь, сам того не осознавая, и листает профиль парня дальше. Собака. Собака бежит. Собака лежит. Собаку обнимает худенькая девушка в зелёном. Хоук позирует в зале. Хоук показывает бицепс (Андерс выдохнул и покачал головой, приподняв и сведя брови, то ли осуждая, то ли посмеиваясь). Хоук с туристическим снаряжением оборачивается на тропинке в туманных горах. Андерс ставит лайки самым милым из них и откладывает телефон в сторону. У самого Андерса в профиле ничего, что рассказывало бы о нём что-либо особенное. Обновлял он его редко. И стёр однажды все старые посты, на которых был не он один. В кадре чаще разные животные, особенно кошки (особенно Ланс). Пейзажи (чаще урбанистические). Фото каких-то деталей из окружающей среды, что ему запомнились. Например, вот мигающий в ночи фонарь из Дарктауна. А на этой вот серый вид из окна, но в небе луна распространяет такой свет, что, кажется, края облаков, слегка заслоняющих её, светятся. Фото себя есть, только если полистать к более старым записям, но зайдя в профиль ненадолго их не увидеть.

***

В спальне сквозит свежий воздух. За окнами, выходящими на улицу, раздаётся шум отдельных проезжающих машин и шелест южных пальм и редких кустарников. Вскрикивает какая-то птица? Или животное? Андерс в очередной раз меняет положение в постели, но облегчения это не приносит. Он думает о том, как глупо затухло общение с Сигрун. Что давно не интересовался делами Нейта. Вел бы сама не стала с ним говорить, но другие ребята… Редкие поездки к ним Амарантайн и совместные поездки в другие места были одними из лучших его воспоминаний. А потом он стал редко отвечать. Резко реагировать. Сделал всё, чтобы они прекратили его тревожить. И они прекратили. Он так зациклился на себе, что забыл, что у его друзей тоже многое могло произойти. Что он не участвовал в их жизнях. Возможно, пропустил что-то очень серьёзное. Не оказался в нужный момент рядом. Их тоже не было рядом. Он отталкивал их сам и в какой-то момент успешно с этим справился. Андерс открывает мессенджер и ищет в поиске Нейта. Н-а-т-а-н-и-… Хоук: «Тоже не спится?» (Всё ему спится, но не может упустить возможности связаться с ним и как раз нашёл повод.) Андерс на секунду замирает, рассматривая оповещение. А.: «Не выходит» Х.: «Тоже» В каком-то смысле приятно, что он не один?.. Х.: «Хочешь, созвонимся?» Андерс хмурится, задумавшись. Но в целом разговор с ним сейчас не сделал бы хуже. Каждое мгновение с Хоуком наполняло его новыми ощущениями, гораздо приятнее всего того, что они замещали. По крайней мере он не будет крутить по кругу заезженные, полные чувства вины мысли о старых друзьях. И Хоук, судя по всему, порадуется. А.: «Давай» Не проходит и секунды как Андерс вздрагивает от вибрации телефона в руках и того, как резко на экране образовывается огромное лицо Хоука. — Привет. — Голос у Хоука ниже, чем обычно, и слегка хриплый. — Привет, — тихо, чуть ли не шепча, отвечает Андерс, прижимая телефон к уху. — Сейчас бы у моря быть, шум волн приносит сон. — Или дождя. — Или дождя. Море или горы? — Это блиц-опрос? — Да. — Море. — А я не знаю. Озеро в горах? Как тебе озеро в горах? Андерс улыбается. — Озеро в горах — тоже неплохо. — Киркволл или Ферелден? Улыбка стремительно сползает с лица. Киркволл или Ферелден? Как тут вообще можно выбрать. В Киркволле не было ничего. И Карл умер в Киркволле. В Ферелдене было всё, но там Карл заболел. — Ферелден. — Ого! И ты не собачник! — С чего ты взял, что я не собачник? — хмыкает Андерс. — Пообщался, знаешь ли, с тобой. Ну, и посмотрел твой инстаграм. — Северные корни, — хмыкает он. — А ты? — Ферелден или Киркволл? — Ага. — Ривейн, — выдаёт Хоук и лыбится до ушей. Андерс этого не видит, но слышит его тихо рокочущий в горле смех. — Нечестно. — Я и не планировал играть честно. Ферелден, Киркволл или Ривейн? Андерс вздыхает и решает принять новые правила игры: — Тевинтер. — Город несбывшихся надежд, до которого он так и не добрался. — Нечестно! — Твои же и правила. — Ладно, ты прав. Но дальше давай без таких хитростей. Андерс хмыкает. — Договорились. Ммм… Музыка или литература? — Музыка. — Музыка. — Сыграю тебе однажды на лютне. — Я и сам играю на лютне. — Сыграю тебе то, что ты не знаешь! — Я с удовольствием послушаю, Хоук, — примирительно отвечает он. И думает о том, что ему сейчас очень хорошо. Говорить о ерунде. Вместе смеяться. — Съездим куда-нибудь? Я ещё нигде в общем-то и не был. — Конечно, съездим. Природа? История? Вечеринки? Андерс тихо смеётся. — Точно не вечеринки. Может, древний город кунари? — Замётано. Мммм… Позвать кого-нибудь с нами? Варрик был бы не против. Вы поладите, я уверен. Андерс замирает. Позвать кого-то… Ну, да, почему нет? Если бы Хоук не возился с ним, он бы поехал сейчас своей шумной компанией. Было бы неблагодарно с его стороны выказывать недовольство. — Да, давай, будет весело… — Андерс правда совершенно не уверен, что будет весело. Андерс решил, что эта встреча будет дружеской. А Хоук пригласил Варрика, чтобы не отпугнуть его и не делать лишних намёков, когда всё и так зыбко. — Ты хороший друг. Лучше, чем я заслуживаю, — шепчет Андерс на выдохе. И не видит, что Хоук в ответ хмурится.