Когда наступит конец

"Мы понимаем, насколько мы ценим что-то, лишь когда это теряем" - всенародная мудрость

Еще одно тихое, приятное утро с зеленой травой, ярким желтым солнцем, свежим ветром, пением птиц, криком чаек, мягким шорохом волн и далеким гулом родного прибрежного городка. Еще одно утро... Маршалл так резко поднял голову с подушки, что его шея хрустнула. - Ауч! - тихо фыркнул он. Красноватая будка была озарена лучами восходящего солнца. Значит, еще совсем рано, ведь сейчас середина лета и солнце восходит почти ночью. Маршалл сам был удивлен, как он проснулся в такую рань. Обычно, он вставал самым последним из щенков. Именно поэтому он не стал торопиться с выходом "наружу": аккуратно поднялся, потянул спину и лапы, размял шею, глубоко зевнул. Не прошло и 10 минут, прежде чем его черный нос высунулся наружу. Утро было прохладным, но не холодным; тихим, летним, обычным утром. Маршалл вышел во двор. Медные лучи солнца так ярко освещали все вокруг, что ему пришлось прищурить глаза. Солнце поднималось все выше и выше, и, казалось, было намного ярче, чем вчера или позавчера. Каждая травинка, каждый камушек - все вокруг было подсвечено солнцем! Когда наконец глаза щенка привыкли к этому, он смог увидеть то, что происходит на поляне. Мягкая, прохладная и приятная, как ковер, трава облегала лапы щенка, свежий, морской ветер играл в его шерсти и освежал его заспанное тело. Сегодня он был даже, наверное, более приятный и прохладный, чем раньше. Шерсть Маршалла красиво лоснилась на солнце. Она, конечно, не была такой длинной, как у Скай или Эверест, но она была такой ухоженной и красивой, что сразу было заметно: Маршалл хорошо питался и часто мылся. Сегодня ему казалось, что шерсть его лежала даже красивее, чем обычно. В траве гудели цикады, они гудели громко, как-то чрезмерно громко, так, что это сразу замечалось, хотя мозг Маршалла уже настолько привык к этому звуку, что должен был бы игнорировать гул цикад. Но, видимо, сегодня почему-то цикады гудели громче, чем, например, вчера. Вдалеке кричали чайки, шумело море, волны ударяли берег, гудели машины и дома, говорили люди... Все это было как-то странно, словно Маршалл за время сна забыл уже каково это, и все это ему казалось в новизну: как-то непривычно, необычно и слишком сильно заметно. Мы редко обращаем внимания на такие мелочи, а сейчас, казалось, все его внимание было в этих мелочах. Видимо, именно сегодня эти мелочи были важнее, чем обычно. - Маршалл! - послышался знакомый голос, и щенок очнулся от блаженства. Он посмотрел на поляну. Все же, видимо, он проснулся последним. На поляне уже были все щенки, вот они: Гончик и Скай, как всегда вместе, как всегда рядом, болтают о чем-то; Крепыш сидит в центре и заурядно рассказывает что-то, Крепыш прирожденный оратор! Такой харизматичный! Вокруг него терпеливые слушатели: Зума, Трекер, Керри и Эверест. Чуть поотдаль - Рокки и Либерти. Либерти недавно попала в Щенячий патруль, к тому же, она являлось самой младшей из всех, поэтому ее всему приходилось учить. А за ее обучение взялася мудрый и терпеливый Рокки. Неподалеку стоит Рекс. Он тоже недавно присоединился к щенкам. Раньше он жил в Мире динозавров, но сейчас почему-то был здесь. Он пока не участвует в операциях, но очень актвино учится. Рядом с ним Прога, она что-то печатает в Ноуте, Рекс что-то рассказывает ей, но она не особо заинтересована. - Маршалл! Маршалл оборачивается. Скай. Маленькая, карамельная Скай. Она машет ему лапкой, зовет к остальным. Вдруг все щенки поднимают головы. - Привет, друзья! - радостно кричит Маршалл. - Маршалл, иди к нам! - Маршалл, пошли играть! - Маршалл, пойдем-пойдем! Маршалл невольно расплывается в самой теплой на свете улыбке. Его друзья и он - вот оно настоящее счастье. Маршалл идет к ним. Они все машут лапами, зовут. Он улыбается, как маленький ребенок. Маршалл идет. Идет. Идет. Но не становится ближе. Улыбка на мордочке щенка спадает. Его друзья не шевелятся, не убегают от него, но он, словно, не приближается к ним. - Эй! Вы куда?! - Маршалл, пошли! - Маршалл, давай к нам! Маршалл напуган. Друзья уходят все дальше и дальше, хотя на самом деле они сидят на месте: все больше и больше между ними расстояние. - СТОЙТЕ! - кричит он из последних сил. Маршалл бросается бегом, быстрее и быстрее! Но, кажется, чем быстрее он бежит, тем дальше от него отдаляются друзья. И вот вокруг уже пропала зеленая трава, яркое солнце, не слышно ни птиц, ни цикад, ни чаек, ни волн. - ПОДОЖДИТЕ! - Маршалл, иди сюда! - Маршалл, ты скоро? - Маршалл, давай быстрее! - Маршалл, давай уже играть! Маршалл бежит. Так быстро, как может, Маршалл бежит изо всех сил, и вдруг понимает, что все вокруг окутал туман. Солнце исчезло, трава исчезла, исчез ветер, только туман и безжизненная пустыня вокруг. - Маршалл, иди к нам! - Маршалл, давай быстрее! И лишь где-то далеко впереди узким солнечным лучом видна полянка, на ней есть трава, солнце, ветер, друзья, лес, море, трава, солнце... - Я БЕГУ! СТОЙТЕ! Маршалл бежит-бежит, он бежит настолько быстро, наскольно может. Но никто не может бежать вечно. Туман все ближе и ближе, он окутывает щенка со всех сторон, и все уже и уже становится луч счастья вдали. - Маршалл, ты где? - Маршалл, давай к нам! - Марш... Он, не в силах больше бежать, замирает на месте, вытягивая лапу вперед, словно это чем-то поможет: - НЕТ! стойте... - все, что он успевет сказать, прежде чем последний кусочек солнечного мира растввряется в пыльном тумане. Маршалл стоит, повесив морду. Вокруг него нет ничего: туман, сухая серая трава под лапами, уже даже не трава, а сено, не сено, а просто непонятная колючая смесь, голые огрызки деревьев... Ветра нет, нет звука, нет мыслей, нет чувств. Пусто в голове, в теле, везде пусто, ничего нет. Вокруг одиноко, так никчемно и ничего нет... Даже воздуха. Душно. Маршалл вдыхает. Легкие раздуваются с трудом. Еще раз и еще раз. С каждым входом воздух, словно становится тяжелее. Еще один вдох. На каждом вдохе все сложнее и сложнее распрямлять свои легкие. Еще вдох. Воздух, как пробка, не втягивается вовнутрь. Еще вдох. Не получается. С каждой секундой Маршаллу становится все жарче и жарче, и все тяжелее и тяжелее вдыхать, словно воздуха больше не осталось. Все отрывистее и резче его вдохи. Маршалл пытается вдохнуть, он с громким звуком открывает рот, всеми силами пытается вытянуть хоть что-то из этой духоты. Безрезультатно. В глазах темнеет, а лапы пронзает дрожь, Маршалл падает на землю, не в силах больше себя контролировать. Он просто начинает кататься по земле, пытаясь втянуть себя остатки кислорода. Он вытягивает когти, распрямляет лапы, бьется. Тепеь исчезает все: даже сухая пустошь перед глазами, и, кажется, даже уже колючая трава не ощущается телом. Маршалл просто бьтеся о нечто шершавое, вокруг нет ничего, даже воздуха. Только боль. В горле пересохло, легкие горят огнем, из носа идет кровь. Маршалл бьется в агонии. Когда уже это закончится?! Он бьется сильнее, не просто катается по полу, он бьется головой, бьется всем телом, как рыба на суше, как при судорогах, извивается и корчится, кувыркается и шипит. Он не контролирует свои движения... И со всего размазу впечатывается головой в камень. *** Сильный удар. Ему показалось, словно он свалился с потолка. Именно с такой ркзкостью его выдернуло из "того" мира в "этот". Маршалл открыл глаза. Вокруг было темно. Неудивительно, ведь нет смысла тратить энергию на свет ночью! Маршалл привык к этому: к темноте, к сырости, к спертому воздуху, к неприятным запахам сырости, к звукам капающей воды и к этой ограниченности. Хотя с тех пор, как все случлось, прошло лишь шесть месяцев, а казалось, словно они сидят в этом бункере уже много лет. Маршалл понял, что упал он не во сне, а в реальности, когда почувствовал прикосновение холодного, бетонного пола вместо нагретого одеяла и подушки. Маршал поднялся на лапы и отряхнулся. Постепенно его глаза адаптировались, ведь во сне было так ярко. Хорошо что собаки видят в темноте, практически как кошки, поэтому ему не приходится включать фонарик, чтобы вновь забраться на свой верхний ярус кровати. Да, он падает уже не в первый раз, причем он отлетает на такое расстояние от кровати, словно прыгает дельфинчиком с разбега. Маршалл почесал ушыбленный затылок. "Надо будет попросить поменяться с Крепышом... хотя он, наверное, не согласиться... может получится договориться с Зумой или Трекером?" - думал Маршалл, пока шел к лестнице. Однако вдруг все его тело содрогнулось резкой стрелой боли. Горло. Ощущение, словно кто-то чиркнул по его горлу спичкой, и в один миг его дыхательные пути обдало огнем. Ровно то же самое, что он чувствовал во сне считанные секунды назад. Маршалл пулей кинулся к прикроватной тумбочке, которую он делил с Крепышом, в панике выискивая пластиковый стаканчик со спасением. И вот наконец его сухое, шершавое, горящее горло мягко разгладила приятная, холодная жидкость. Вода. Вроде бы, простая вода, но в такой ситуации кто знает, как долго она еще будет, эта вода? Как долго еще можно будет пить? Маршалл выдохнул. Воздух. Воздух есть, пока есть, но это тоже, скорее всего, ненадолго. Да и здесь он, пройдя многоэтапыне фильтры, совершенно не такой, как снаружи. Ненастоящий какой-то. Сколько воздуха осталось снаружи с тех пор, как непонятные облака пыли затмили солнце и все растения погибли? Как скоро он закончится? Многие бы мечтали видеть будущее во снах, но Маршалл мечтал, чтобы его сны никогда не стали будущем. Ведь это не первый раз, когда он видит такие сны: он живет в прекрасном мире, в мире до "катастрофы", где все такое великолепное, где все такое идеальное, свежее, солнечное, яркое, ароматное... А потом все уходит, и Маршалл бежит-бежит, настолько быстро, насколько может, но никогда не догоняет. И остается посреди этой пустыни, где нет ничего и никого. Нет солнца, нет ветра, нет травы, нет деревьев, нет животных, нет неба, нет воздуха, нет воды, нет друзей... Настолько ли сильно отличается "этот" мир от "того"? Но сейчас у Маршалла не было времени на раздумья. Вода в стаканчике быстро закончилась, а его высохшее горло все никак не унималось с жаждой. Маршалл фыркнул. Так он не заснет, значит придется совершить небольшое путешествие. Он берет в зубы стакан и идет в коридор. Там тоже нет света, его лишь иногда включают. На самом деле, почти всегда они пользуются фонариками, так как они тратят гораздо меньше топлива. Маршалл приоктрывает дверь спальни и оказывается в высокосводном коридоре бункера. Прям такой, как из фильма. Длинный, бетонный, темный, слышны звуки капающей воды, пахнет сыростью, спертостью, тухлостью, бензином и щенками. Легкий холодок охватывает шерсть Маршалла. Температура в последнем месяце сильно понизилась, несмотря на то, что зима уже позади и сейчас должен был бы быть апрель. Апреля нет, нет совсем ничего, все одинаковое... Зимой даже снег не шел почти. А сейчас земля, видимо, остыла, или стало совсем некому согревать ее своим дыханием. Маршалл идет вперед, и его глухие и частые шаги разносятся по всему коридору. Как-то так вышло, что комната мальчиков-щенков оказалась в самом дальнем углу. Так вот построили еще много-много лет назад, когда никто и не думал о "катастрофе", а просто сделали бункер на фоне резко обострившихся политических конфликтов. Бункер не пестрил помещениями: после комнаты, из которой вышел Маршалл, шла комната девочек-щенков, затем лаборатория, потом спальня для мужчин-людей, спальня для женщин-людей, водохранилище, куда, собственно, и направлялся Маршалл, и комната по управлению бункером. Дальше была лишь лестница, ведущая на нижний этаж: там была лишь одна огромная спальня-склад-кухня на случай ядерной войны. К слову, это даже не фразеологизм, это было реально огоромная комната со всем нужным на случай ядерной войны. Она находилась глубже в земле, следовательно, защита там была намного лучше. Видимо, теперь оно не пригодится, поэтому его использовали, как склад. С другой стороны бункера, рядом со спальнями щенков, была лестница на верхний этаж. Там располагались лишь всякие фильтры для воды и воздуха. А потом подъемник, подъемник наружу. При воспоминании о "наруже", Маршалл невольно улыбнулся, едва удержав пластиковый стаканчик во рту. Там не было чего-то очень крутого, на этой наруже. Почти то же самое, что и здесь, только чуть ярче, интереснее, и воздух там все еще был чуть более свежий, если можно было про него так сказать. Но помимо каких-то эстетических предпочтений "наружа" привлекала практической выгодой. А именно запасами. Около шести месяцев тому назад случилась непонятная катастрофа, никто из патруля так и не узнал, что случилось. Но все знали что из-за нее с земли поднялись сотни тонн пыли и заслонили солнце. Не прошло и пару недель, как вся растительность вымерла, затем стали вымирать травоядные, затем хищники. До последнего держаться люди. Они едят то, что сохранилось. Но и эти запасы не бесконечны. Нехватка пропитания сделала из людей монстров. Они бродят по пустому миру, убивая других таких же людей и поедая их, ведь ни одно другое животное не выжило. Разве что собаки. Особенные собаки. Маршалл зашел в водохранилище и громко щелкнул включателем света. Лампы загудели, зашипели и загорелись, проливая холодный безжизненный свет на небольшую комнатку с серыми стенами и элипсовидным потолком, как и во всем бункере в принципе. Несколько труб тянулись вдоль потолка: две шли в соседнюю комнату - ванную, а одна, небольшая, сюда и на ней был размещен небольшой кранчик с красным открывателем. На кранчике висела бумажка, на которой не особо аккуратным почерком был выведено: "Кран временно не работает. Прошу пить воду из запасов" Маршалл фыркнул. Рокки обещал починить его еще позавчера, но не сделал этого. Ничего нового. В углу стояли несколько бочек и банок разного вида и объема, именно к ним и направился Маршалл. Зачерпнув из большой бочки полный стакан лучшего и единственного освежающего напитка, щенок наконец вдоволь напился. И на последок зачерпнул еще. Вдруг ночью кошмары снова заполонят его голову? Или Крепышу тоже захочется попить? Хотя, это маловероятно, он спит, как медведь в зимней спячке, ничего его не разбудит, еще и храпит, как старый мотор. С этими мыслями Маршалл вновь отправился в свое недалекое путешествие до комнаты. Однако за последние четыре месяца оно стало для него самым длинным. И вовсе не оттого, что он не выходил из комнаты, а из-за того, что по пути решил заглянуть на верхний этаж, поразмыслить, поразвеяться. Как говорит Рокки - "перекурить обстановку", хотя сам никогда не курил. Маршалл зашел в комнату, где располагались некоторые трубы. Эта комнатка была еще меньше и уже, чем нижний этаж бункера. Маршалл сел, и подвернул хвостом лапы, потому что они изрядно мерзли. В бункере отопления не было, да и в любом случае, на это бы точно не хватило топлива. Топлива было все меньше и меньше. Щенки не сделали гигантские запасы до катастрофы, так как не думали, что бункер когда-либо пригодится, поэтому они кончились буквально за месяц. Щенки не особо экономили энергию в первые месяцы, так как были твердо уверены, что вскоре все закончится... Еще никто не знал, что на самом деле, оно только начиналось. Помимо щенков в бункере жило еще семеро людей: Кейти с Калли, Роуз, мэр Гудвей с Цыполеттой, Алекс, Макс, мистер Портер и, собственно, Райдер. Некоторые зашли в бункер, как только все произошло, вместе с патрулем, например Алекс и Кейти; некоторые пришли чуть позже, когда поняли, что все не "разрулится" за пару дней, например, мэр Гудвей и мистер Портер; некоторых спасли щенки, например, Роуз и Макса. Тогда патруль еще пользовался машинами, так как не знал, что топливо будет позже очень ценно. Роуз - семилетняя девочка. Несколько месяцев назад она вместе с родителями пришла в Бухту в поисках пищи, но родители погибли под завалом одного из зданий. Щенки вытащили их тела и похоронили, а девочка с тех пор живет в бункере. Правда, она так и не привыкла к этому. Роуз почти ничего не ест, никогда не разговаривает и очень боится всех, особенно людей, поэтому почти всегда прячется. Макс - пятнадцатилетний парень, всего лишь на год старше Райдера. Макса нашли в лесу, он сломал себе ногу и умирал. В бункере его выходили, но сейчас у Макса все ещё остались проблемы с передвижением. Вдруг Маршалл услышал сзади шаги. Он резко обернулся, но никого не увидел, однако он отчетливо слышал, словно кто-то пробежал по бетонному полу, и, судя по шлепающим звукам, это был щенок. Маршалл выглянул на центральный этаж бункера, однако там тоже никого не было: гул труб, далекие звуки капающей воды и больше ничего. Он снова окунулся в размылешния, но не прошло и минуты, прежде чем звуки повторились. Кто-то следил за ним. Маршалл, полный решимости, спустился вниз, на центральный этаж. Кто же мог за ним следить? - Скай? - спросил он, но пустота не отозвалась, - Крепыш? Снова тишина. Маршалл решил, что это не его дело, мало ли кто ночью бегает по коридорам. Снаружи все равно сюда никто не попадет. Он направился в свою спальню, однако не прошел и шага, как воткнулся во что-то неприятное, непохожее на щенка или человека. Существо взвизгнуло и кинулось вперед по коридору, в противоположном направлении. В силуэте Маршалл узнал Роуз. Роуз после катастрофы стала совсем нелюдимой. Днем она пряталась так, что щенкам с трудом удавалось ее найти, а если они ее находили, то она взвизгивала и убегала. Роуз не ела, не пила, совсем ни с кем не говорила и лишь по ночам бегала по коридорам бункера, видимо, просто так, или, скорее всего, искала еду и воду. Она часто наблюдала за остальными из тени, но саму ее было почти не видно. На этом Маршалл решил окончить свое ночное путешествие, как минимум потому, что его уже критично тянуло в сон. Маршалл зашел в относительно теплую спальню, поставил на тумбочку многострадальный пластиковый стаканчик с водой, на последок отхлебнув глоточек, залез на свой "любимый" второй ярус кровати, зарылся в теплое пуховое одеяло и уснул крепким сном. Всю оставшуюся ночь Маршалл спал без дурных снов.