Героин - значит резаные руки

Утро начинается не с кофе, а с ебучего разочарования. Антон пиздецки огорчён тем, что он все ещё жив. Столько способов покинуть этот прогнивший мир, а он ещё ходит своими ногами по этой твёрдой земле. Хочется врыться в неё руками и кричать, спрашивая, за что ему досталась такая жизнь. Он ведь ребёнок, у него не было детства, не было радости, не было в принципе нормальной жизни, но он все ещё, сука, ребёнок, он все ещё хочет играть, как маленький в ванной с пеной, и иногда резать ножом хлеб, а не вены. Но увы. Кого вообще будет волновать его внутреннее состояние? Верно, никого. С друзьями, чтобы лишний раз не палиться, Антон решил договориться. Они не скрывают друг от друга свое состояние, но и не пытаются друг другу помочь. Не очень сейчас хочется, чтобы в душу кто-то лез. В спасение от этой жизни мало верится, и мало кому. Поэтому легче принять все, как есть и послать нахуй принципы, что друзья должны помогать. Хотя они и так помогают тем, что молчат. С ними легко молчать, нет той самой напряженной паузы, комфортно просто сидеть и ничего не делать. Копаться в своих мыслях, тонуть в них, как в чёрном море, но каждый раз всплывать. Человек безусловно боится умереть, особенно, когда смерть дышит в спину. Некоторые говорят, что умирать не страшно? А вы умирали, чтобы так рассуждать? Вы чувствовали, как вода заполняет лёгкие? Вы видели эту темноту лицом к лицу? Вы чувствовали, как руки уже не были способны подняться, просто лежали и ощущали, что это конец? Мы мечтаем о смерти, но, когда получаем, плачем. Вот и финал. Сбылись наши мечты в обратную сторону. Страшно мы наигрываем маски, отправляемся вновь по трассе. А для кого, если никто не ждёт дома? Если ты никого не ждёшь, но ведь раньше ждал, как верный Хатико? А сейчас слезы цвета хаки, на нас харкали, а мы прятали глаза; мы не пустим больше тварей. Жаль, что рентгена нет в глазах, так, сука, жаль.. Ведь мы бы сразу могли различать уебков и хороших людей. И если человек хороший, то он бы подсвечивался зелёным цветом, а если плохой, то чёрным. Страшно было бы увидеть вокруг лишь мрак, не так ли? — Антош, ты куришь уже третью.. — неожиданно вырвал из мыслей Антона Арсений. Его ласковый голос прозвучал прямо над самым ухом, заставляя нежную кожу парня покрыться мурашками. Антон смотрит как-то обречённо, так, как раньше, наверное, никогда не смотрел. Устало, грустно, честно. А вы знали, что по глазам человека можно понять, врет он или нет? Можно понять, настоящий он или нет. И сейчас Арсений видит, видит нездоровый блеск в глазах парнишки. Попов тоже устал, он тоже много пережил и понимает, что все в этом мире может доставить боль. Неловко потирая руку об руку, тем самым их разогревая, Антон грустно улыбнулся своим мыслям, и, докурив, кинул бычок на грязный асфальт, только сейчас замечая первый снег. Начало ноября как-никак, снежок уже выпадает потихонечку. — Арсений Сергеевич, смотрите, снег.. — как-то по-детски шепчет парень, будто это что-то сокровенное для них двоих. — Вижу, Антош, вижу. — устремляя свой взор в небо, так же тихо шепчет мужчина, даже не замечая этого. Небольшие нежные снежинки кружатся и падают на их лица, другие ученики даже не замечают их двоих, продолжая свой путь в школу. До первого урока осталось чуть меньше двадцати минут, но кого это волнует? — Арсений Сергеевич, а Вы бы хотели стать снегом? — вопрос незамедлительно поставил учителя в немой шок. — Что ты имеешь в виду? — не догадываясь до того, что на уме у парня, интересуется мужчина, смешно морщась, когда на его нос падает крупная снежинка. — Ну, знаете, просто падать и растворяться, не беспокоясь ни о чем. Так аккуратно ложится на чьи-то тёплые ладони и засыпать, навсегда. — парень говорил это, совершенно не смущаясь собственного потока странных мыслей, но голос его все-таки дрогнул, а в горле появился мерзкий ком. Слезы начали накатываться на глаза, и Шастун принялся быстро моргать, дабы они не покинули его изумрудные глазки. Арсений смотрел сожалеюще; парню нелегко дались эти слова. Мужчина не знает, зачем Антон ему это сказал, но все же. Пиздецом попахивает, даже если не вдыхать. Просто разум сам за него это унюхал. Знаете выражение «сердцем чует»? Так вот, это и есть тот самый случай, когда это выражение как никогда уместно. — Зачем ты мне это сказал? — все же интересуется Попов. — Мне на урок пора, ещё увидимся. — незамедлительно перевёл тему Шастун, поудобнее закинув рюкзак за плечо, поспешил на географию.

-@-

*** Урок проходил, как всегда, пиздецки скучно. Ребята молча переглядывались. Сил разговаривать ни у кого не было, сегодня было семь уроков, сейчас шёл последний — седьмой, то есть физика. Антон не особо любил физику, да и училку по ней, но все равно ходить на её уроки он просто обязан. Знаете, как раздражает это «обязан»? Антон знает. Он постоянно всем что-то обязан, сам этого не подозревая. Бесит, изрядно. Сейчас в своей голове он прокручивает ту мысль, что друзья, возможно, что-то заподозрили, из-за вчерашнего разговора. Антон неловко переступает с ноги на ногу и оглядывает всех, кто находится в его неком «окружении». Катя, Позов, Окси и, конечно же, Кузнецова. Все, как всегда, в сборе. Сил молчать у Шастуна больше не осталось, и он наконец произносит. - Блять, ребят.. Я не умею толкать великие, умные речи, но я постараюсь донести до вас главное. У меня все хорошо, просто временные трудности. Давайте не будем заострять на этом внимание и продолжим так же непринуждённо дружить? — идею поддержали все, а Антон горько усмехнулся, чего никто не заметил. Ну и хорошо. Возможно, они уже забили на слова Шаста, а, возможно, всё немного иначе, но это только их дело. -@- *** Дом — не дом, ад — дом. Антон вновь пришёл в ад, теперь он дома. И никак иначе. Печально, хоть и привык. Войдя в квартиру, он обнаружил две пары других кроссовок, одинакового размера с виду. Одна пара чёрная, вторая белая — классика, подумал парень. Вот только у Шаста или у матери не такой размер ноги. Вот это уже интересно. Значит, мысль о том, что мать купила себе новую обувь, отпадает сразу же. А для самого подростка они малы. С кухни послышался голос матери, зовущей парня на кухню. Тот прошёл туда чисто для интереса, а не потому, что он её немного побаивался и ненавидел. Совсем нет. Оперевшись о дверной косяк, Антон презрительно, и не менее удивлённо, рассматривал молодого парня, сидящего за столом рядом с матерью. Сказать, что парень заинтересован — ничего не сказать. Кареглазый парень с короткой стрижкой, на его открытых частях тела виднеются татуировки. Интересно, сколько ему лет? Он, примерно, такого же телосложения, как и сам Антон, только ниже ростом. Парень неловко улыбается и крутит на своей руке одинокий кожаный браслет с металлической надписью, вот только что написано разобрать не получится, он не так близко, чтобы разглядеть. Паренёк кажется очень даже добреньким и наивным. Ему точно не больше восемнадцати лет. Но вот один вопрос Антона волнует больше всего: кто он, черт возьми, такой, и что он тут забыл? Неужели мать настолько слетела с катушек, что завела себе малолетнего ухажера? — Знакомься, это твой новый брат, Эдуард. — с не особой заинтересованностью сообщает женщина своему старшему сыну.. — Ахуеть, и как это понимать? — не стесняясь в выражениях, вскрикнул шатен. — Антон! Я всё же твоя мать! — но после озлобленного взгляда любимого сыночка, женщина заткнулась. И всё же решила расставить все точки над «i». — Я взяла его из интерната. Тебе не так скучно, да и я попытаюсь замолить свои грешки.. — неправдоподобно, Антон не верит ни единому её слову. Он ждёт правды, и не только он, но и сам Эд. — Не пизди мне, для чего ты взяла Эда с интерната? — уже начиная вскипать, еле проговаривает парень, сдерживаясь от того, чтобы не начать кричать. — Заебал, ублюдок мелкий, — начала женщина. — Мой молодой человек хочет ребёнка из детдома. — и, прочитав ахуевание на лица Антона, она продолжила. — Когда-нибудь я вас познакомлю, а теперь бери Эда и идите спать. Вопросов стало меньше, но это не отменяет тот факт, что они все равно остались. Получается, она мучала одного сына, теперь будет мучать ещё одного. Сейчас Антон уверен, что женщина — ебучий изверг. Эд встаёт с кухонного дивана и идёт вслед за уставшим-от-всего-этого Антоном. — Сколько тебе лет? — интересуется Эд. И тут же добавляет: — Мне пятнадцать. — Семнадцать... — понимая, сколько лет Антон уже проебал впустую, огорченно ответил он. Спустя два часа они уже начали беседовать на балконе, чтобы мать их не слышала. Они успели поговорить о том, кто во сколько просыпается по выходным, со сколькими ложками сахара они пьют чай или кофе. Обсудили данную ситуацию, поговорили о жизни. В общем, немного сблизились, так сказать. Узнали о себе очень много нового. Например, то, что Эд с самого младенчества жил в детдоме и его ни разу не забирали приёмные родители. Антон рассказал о своих друзьях и показал недавние фотографии с ними, и даже пришлось рассказать о том, как его, не так уж давно, избила мать кочергой. Показал шрам, который только начал срастаться и чуть не заплакал, рассказывая. Это все противно. Мерзко, что тебя вот так вот бьют, насилуют, издеваются. Просто приходят и берут, что хотят.. — Тох, мне завтра в школу к третьему уроку, но я не хочу оставаться один в квартире. Можно с тобой на уроки пойти? — поинтересовался парень, боясь, что брат его пошлёт. — Хорошо, я предупрежу Арсения Сергеевича.. — вряд ли он предупредит, они с Эдом наверняка опоздают, потому что никто из них не удосужится поставить будильник пораньше. Младший благодарно улыбается и смотрит на Антона, который лёгким движением руки достаёт из кармана пачку сигарет, и затем также ловко поджигает сигарету, тяжело затягиваясь. Взгляд Эда был словно щенячьим, Шаст не дурак и сразу понял, что от него хотят. — Спасибо. — неловко улыбается юноша, когда ему в раскрытую ладонь вкладывают сигарету и зажигалку. Антон лишь усмехается. На улице все так же тихо и прохладно, но им обоим абсолютно поровну на то, что происходит во всем мире. Сейчас есть лишь два брата, балкон, сигареты, мысли. Больше ничего не надо. Похоже, Антон нашёл человека, которому можно довериться, потому что за всю беседу с парнем он выяснил то, что он довольно умный малой, и ещё учится на твёрдые четвёрки, иногда пятёрки. Но главное то, что он по жизни умный. Вот есть отличники, но они тупые. А есть ребята, у которых в школе не пятёрки, но зато они никогда не оставят без родного, жизненного совета. Так вот, Эдик — и есть такой паренёк; добрый, отзывчивый, но в душу не лезет. Шаст видит это в нем. За все время, как Антон рассказывал о матери, парень не попытался сказать, что ему жаль, что все будет хорошо и прочее. Он просто сказал, что теперь они в этом дерьме будут варится вдвоём. Зато вместе.. — Антон! — Эд резко окрикивает парня именно в тот момент, когда тот выходит с балкона. — Чего? — удивленно пялясь на юношу в ответ. — Давай будем в этом дерьме вместе, прошу. — Антон был уверен, что сейчас ему скажут, ведь по одиночке мы загнемся, но Антон уже загнулся, а Эд сказал совсем другое. — Я просто устал один с этим справляться. Хоть когда-то в своей жизни хочу почувствовать любовь семьи, братскую любовь. — Эд грустно улыбается, а Антон вспоминает, что парень из интерната и, по его рассказу, который он услышал ещё полчаса назад, у него никогда не было семьи. Представляете, как интересно получается? У Антона была семья, но её, вроде как, и не было, а у Эда не было семьи, и так и не стало. По крайней мере нормальной, потому что Тоша знает, что Эдичку он не бросит одного с этой тварью.. Он даст почувствовать этому пареньку братскую любовь, которую когда-то ему дал Позов или Ирина с Оксаной. Друзья иногда могут быть и семьей. Но, запомните, это может быть только в том случае, если у вас нет настоящей семьи. Потому что судьба не даст человеку слишком много любви. Она либо не додаст, либо даст в меру, либо не даст. Это смотря на то, кому как повезёт.