Героин - значит резаные руки

Антон уже знал, что из себя представляет эта жизнь, когда в двенадцать лет увидел, как женщина воровала детское питание. Парень с самого раннего детства чувствует себя белкой в колесе, которое крутится так быстро, что при попытке спрыгнуть его просто перемолит. Неумолимо день сменяется другим, истерики заменяются паническими атаками, а галлюцинации так и не проходят. Страшно. Казалось бы, в этом мире не осталось больше никого близкого. Все, кого он когда-то любил, теперь нежатся на облаках в небе. Антон представляет это именно так, ведь это куда лучше, чем грязная и холодная могила. Первые два дня после смерти матери парень был в бессознательном состоянии. Его поместили в больницу, в которой выявляли возможные половые заболевания. Но единственное, что врачи смогли понять, дак это то, что были нанесены серьезные генитальные повреждения, а также серьезное посттравматическое расстройство. Антон провел в больнице пять дней. Он категорически отказался пускать к себе хоть кого-то, кроме следователя Матвиенко. Сергей в свою же очередь очень сострадал парню. Мужчина пытался сдержать слезы, глядя на мальчика, чьи глаза были хоть и безумно уставшими, но расширенными от постоянного страха. Шастун боялся даже моргать первые три дня, и спал он только когда ему кололи снотворное. А сразу как просыпался, то бездумно смотрел на дверь, не осмеливаясь отвести взгляд. Мальчик проводил время спокойно только когда он спал, так как и обезболивающее ему давали в достаточно больших дозах. Потому что боль из-за поврежденных гениталий была сильнее, чем сам парень. Было больно. Нечеловечески больно. Выписали Антона через пять дней, домой он ехал сам на такси. Ведь звонить было просто некому. Друзья его бы точно ни за что не простили за тот его мерзкий поступок. Да он и сам не мог себя простить. За всё просто простить. За друзей, за то, что он не согласился встречаться с этим уродом, лишь бы спасти свою родную мать. Он не может простить себе смерть Сережи и Кати, мамочки. Нет сил бороться с мерзким чувством использованности и ненависти к себе. Подросток слишком слаб для того, чтобы попросить помощи или поговорить с дорогими людьми. Они могут погибнуть в любой момент, он за эти пять месяцев смог это осознать. У него ещё остались дорогие ему люди, которые живы. Но Антона не осталось для них.

-@-

- Тош, посмотри на меня, пожалуйста. - Мягко разрушил тишину мужской голос. И преподаватель взял ледяные руки юноши в свои теплые и шершавые. Но Шастун продолжал пялиться в одну точку, не в силах отвести взгляд. Его ладони потряхивало, а слезы неконтролируемо текли из глаз. До него только сейчас начало доходить, что вообще произошло. - Тошенька, не молчи. - Ласково просит Арсений Сергеевич и осторожно вытирает слезу с мальчишеского лица. И в голове всплывают десятки флешбеков с фразой "не молчи". Его клиенты всегда любили слышать, как юноше больно. Дикие крики и стоны подростка - бывалая личная услада для ушей этих мерзавцев. - Я убил ее. - Все же смог произнести парень, переводя взгляд на подоконник. Арсений ошеломленно вздохнул. Он понимает, что в её смерти парень винит только себя. - Тош, это не ты её убил. - Преподаватель взял в свои ладони лицо подростка и нежно огладил худые щеки. - Как вы думаете.. - Парень замялся. - Ей там хорошо? Она нежится в облачках, да? Арсений тяжело вздохнул и, отпустив лицо юноши, обессиленно уселся на колени перед сидящим на кровати парнем. Его уже самого начинало изрядно потряхивает из-за всех навалившихся событий. - Да, мой хороший. Ей там очень хорошо. - Мужчина измученно улыбнулся. - Я убил её. - Что? -Арсений подумал, что ему показалось. - Я её убил. - Тош.. - Я убил её. Подросток повторял эту фразу словно самую заученную мантру, глядя куда-то не в глаза Арсения, а сквозь него, от чего становилось невероятно жутко. И каждая попытка прекратить повторение этой ужаснейшей фразы была просто бесполезной. Он убил её. Успокоился Антон только спустя минут десять. Успокоился - это еще образно выразиться. Просто перестал повторять эту фразу. Арсений Сергеевич хоть в Бога и не верил, но в тот момент начал молиться, чтобы это все прекратилось. Шастун продолжал пилить взглядом стену, глаза его были безжизненно сухими и по радужке будто пробегали редкие волны безумия. Мальчику уже было все равно на то, что будет дальше. Он просто боялся того, что именно сейчас учитель уйдет. Что он его бросит. Как бросали уже много раз. Да настолько много, что вряд ли можно сосчитать. За окном раздался громкий лай собак и парень от испуга даже подскочил на месте. Брюнет так и сидел напротив него, не сводя взгляда. Это бы смутило Шастуна, если бы он не пережил все, что пережил. А сейчас глубоко плевать и на свою влюбленность в преподавателя, и на глухую боль по всему телу. Сейчас просто не хотелось что-то замечать. - Антон, ты.. Арсений Сергеевич хотел узнать, в порядке ли парень, но вовремя осекся, понимая, какой же глупый будет вопрос, заданный именно этому мальчишке. - Все хорошо. - Врет и не на краснеет Шастун. Арсений лишь тяжело вздыхает и поднимается на ноги, уходя на кухню. Возвращается он оттуда с телефоном в руках и что-то очень усердно в нем ищет минут пять. - Как ты была мне дорога. Я по тебе сходил с ума. Любил, любил тебя всегда. Прошу простить меня. Я и бы дальше любил, но ты иди, короче, нахуй, дура. - Антон перевел удивленный взгляд на смущенного брюнета. - Это стих, написанный мной в лет четырнадцать. Для моей первой любви. - Мужчина неловко засмеялся. - А где она сейчас, Арсений Сергеевич? Короче, пошла нахуй, дура? Арсений сначала лишь усмехнулся, пока Антон еле как сдерживал рвущийся наружу смех. А затем комната наполнилась громким хохотом двоих парней на А. - Анто-о-он! - Протянул мужчина. - Я тебе тут о романтике, а ты! - И снова засмеялся, но в этот раз сдержаннее. Антон же до сих пор изгибался от смеха, наплевав на довольно сильную боль по телу. А Арсений и не думал его успокаивать. Пусть хоть сейчас парню будет хорошо и беззаботно. Попов знает, что скоро мальчик опять впадет в апатию, которая будет казаться бесконечной. - Простите, Арсений Сергеевич. Но Вы такой поэт.. Я в шоке! - не без сарказма проговорил мальчик и с улыбкой на лице лег на бок, сдавленно прошипев от боли. Мужчина улыбнулся ему в ответ и лег рядом, копируя позу парня. - Ты такой красивый, когда смеешься. - Слова вылетели раньше, чем мужчина успел подумать. Антон смутился, покраснев кончиками ушей. - Когда смущаешься, становишься еще милей. - Уже прошептал мужчина и легонько щелкнул парня по носу, на что тот смешно нахмурился. И кажется, что в этот момент проблемы просто испарились из их голов. Создалось ощущение, что всю жизнь они блуждали в поисках своего дома. И внезапно, столкнувшись, поняли, что дом - это не четыре стены, а их глаза, смотрящие с неограниченной лаской.